Ноктюрн сердца

      Тесто зашипело на сковороде, разливаясь ровным кругом от плавного движения руки; мелкие пузырьки лопались по краям, образуя чудесные хрустящие кружева. «По крайней мере блины у меня получаются, — мрачно подумал Адриан. — Только имеет ли это смысл, если она все равно погибнет. Если все погибнут… Я бесполезен». Он поджал губы и ловко перевернул блин, что в ответ возмущенно зашкворчал.       «Так… Отец учил, что не стоит готовить с дурными мыслями, иначе еда выйдет невкусной. — Дампир усмехнулся: — Хотя насчет крови он был обратного мнения: чем больше напугана жертва, тем слаще кровь. По мне она в любом виде отвратительна…»       Адриан спрятал лицо в ладонях и тяжело вздохнул, пытаясь унять ноющую боль в голове. О чем бы он ни пытался думать, как бы себя ни отвлекать, мысли все равно скатывались в бездну мрачности и отчаяния. Словно какое-то проклятие. Дампир устал: от самого себя и от ощущения безысходности.       Он почти закончил готовить завтрак, когда за окном истерично закричал петух. Адриан поморщился от звука, что острой резью отозвался в голове. «Марию это точно разбудит. Надо уходить, пока не спустилась, — он посмотрел на тарелку исходящих паром блинов. — Может, и хорошо, что аппетита нет…»       Скомканные листы с чертежами на полу лаборатории, стопки книг и капли свечного воска с укором напоминали о еще одной бесполезно проведенной бессонной ночи. Адриан принялся расставлять все по местам, надеясь, что это поможет навести порядок в мыслях. Из кухни послышалось радостное щебетание Марии и ехидные замечания феи в ответ. «Хотя бы им весело вместе».       В руки попался чертеж схемы, который дампир в отчаянии сделал этой ночью. Вариант данного ритуала выстроен под каналы Марии: она смогла бы выдержать поток, если бы чуть лучше контролировала его. Но Адриан не хотел рисковать ее жизнью взамен своей. «Она не готова, еще не раскрыла весь свой потенциал, а мне не хватит времени обучить ее». Он скомкал лист и швырнул его в кучку прочих отвергнутых идей.       Из лужайки за окошком послышался девичий смех и легкий звон магии. Адриан приблизился и чуть взлетел, всматриваясь в маленький застекленный просвет в стене подвала. Похоже, Мария прилежно тренировалась под руководством Пери, излучая во все стороны свою привычную жизнерадостность. В груди кольнуло полузабытое чувство. Зависть? Да, Адриан немного завидовал наивности и невинности охотницы, но при этом очень боялся ее этого лишить, ведь помнил себя таким же до смерти матери.       «Она неизбежно столкнется с той же болью, что и ты. Глупо надеяться на счастливый исход для всех», — жестоко сказал разум.       «Прекрати, — прошептал дампир. — Хватит. Я больше не могу».       «Что с ней будет после твоей смерти? Даже если успеем запечатать Ашмедая, — продолжил разум. — Он все равно может вернуться, пусть и не сразу. Надо сказать ей правду».       «Нет… — он схватился за волосы. — Она не согласится, будет сопротивляться, оттягивать ритуал. Если не успеем, погибнет множество людей…»       «Тогда она дрогнет в самый ответственный момент, если поймет, что мучительно убивает тебя».       «Она не успеет остановить поток, — убеждал себя дампир. — Достаточно запустить и продержаться живым хотя бы несколько минут…»       «Ты понимаешь, что сгоришь без ее щитов в секунды?»       «Замолчи. Все получится…» — почти как заговор повторял Адриан, отвернувшись от окна.       Он опустился вниз и сполз на пол, не в силах держаться на ногах. Пустой желудок крутило, желчь, обжигая, подкатывала к горлу. Дампир давился, зажимая рот рукой. Он застонал от невыносимой боли в голове, которая усиливалась с каждым вдохом.       «Надо что-то поесть… и их накормить». Кряхтя, как трехсотлетний старик, Адриан поднялся на ноги и поплелся на кухню.       Почти механически вымыл зелень, нарубил и бросил в кипящий котелок с овощами. Мысли сами вернулись к расчетам и формулам, над которыми Адриан беспрерывно страдал два дня и три ночи.       — Как идет работа? — голосок Марии ворвался в мысли и едва не заставил дампира подпрыгнуть.       Адриану ничего не оставалось, как признать свою беспомощность, но охотница как всегда нашла слова поддержки. Он посмотрел ей в глаза и увидел там сияние непоколебимой веры. От этого стало только хуже.       Летний зеленый суп в тарелке прежде точно возбудил бы аппетит, но сейчас вызывал отвращение, напоминая болото, в котором по горло застрял дампир. Он потер лоб, но боль в голове лишь стала сильнее. «Нужно съесть хотя бы ложку… Я так заболею, тем более, что не охотился более двух недель».       — У вас болит голова? — ее слова вновь прервали поток мрачных мыслей.       «Как она поняла? Неужели я настолько очевиден?» — растерялся дампир.       Она предложила помочь, но навязчивая забота — последнее, что сейчас нужно. Увы, Адриан в который раз обнаружил, что не находит сил отказать Марии.       Дампир тщетно пытался расслабиться под ее теплыми руками: страх перед ядовитыми потоками магии охотницы не желал растворяться.       Она массировала умело, достаточно жестко, с удивительной силой для столь хрупкой на вид девушки, но именно в этом нуждались его затекшие мышцы. Она надавила куда-то в основании шеи, и боль чуть-чуть отпустила. Даже дышать стало легче. Дампир прикрыл глаза и позволил себе расслабиться.       Тем временем руки Марии, чуть мозолистые от постоянного держания удил, находили узлы в спине, о существовании которых дампир даже не догадывался. Кровь приливала к размятой плоти, а милое, пусть и немного фальшивое пение девушки в конец расслабило его.       Охотница на секунду остановилась, но вскоре продолжила с большим энтузиазмом.       Чужеродная энергия в каналах, застав Адриана врасплох, ожидаемой боли не принесла. Напротив, стало тепло, словно кто-то вливал подогретый елей в энергетические протоки тела. Вслед за теплом пришло наслаждение, расползаясь от спины и шеи вниз по рукам, впитывалось в живот и дальше текло по бедрам и ногам. Пальцы ног чуть сжались, отзываясь на пульсирующие потоки удовольствия; Адриан не сдержал громкого вздоха. Но дампиру было все равно: не хотелось, чтобы это когда-либо прекращалось. Прикосновения Марии прогнали отчаяние и мрак из сознания.       Охотница вновь остановилась, и дампир едва не озвучил просьбу продолжить. Словно в ответ на мысленный призыв, нежные пальцы вернулись на его шею и пропустили поток сладостной магии по каналам. Адриана шатало, он вновь простонал. Энергия Марии медленно стекала вниз по телу, пропитывая каждую клеточку удовольствием, и сгущалась внизу живота. Дампир чуть прогнулся, желая, чтобы сладостные ощущения спустились ниже на его…       В ужасе он распахнул глаза и схватил за ее руку, что поползла вниз по груди.       — Стойте!.. — отчаянно произнес он, сгорая от стыда и про себя благодаря небеса за то, что прикрыл колени салфеткой.       Мария остановилась, но не отошла, а лишь внимательнее вгляделась в его пылающее лицо. А крылатая мерзавка на столе хохотала над его положением.       «Что это? Зачем Мария так сделала? — мысли мельтешили в голове, пока дампир искал пути побега. — Не похоже, что получилось специально. Главное, чтоб не заметила. Нужно отвлечь».       Заплетающимся языком он сказал какую-то невыносимую глупость про посуду, но, хвала небесам, это сработало. Охотница отвернулась. Адриан метнулся в ванную и быстро запер за собой дверь. Ноги не держали от остатков энергии Марии, что продолжали пульсировать в основании живота, толчками пробиваясь ниже. Адриан сорвал с себя рубашку, расстегнул болезненно давящие штаны и судорожно всхлипнул, заметив влагу на головке стоячего члена.       Вдруг сухой оргазм выбил воздух из легких, заставив его сползти вниз по двери. Изогнувшись, дампир открыл рот в немом крике, когти непроизвольно царапали пол, пальцы ног сжимались, а все тело мелко трясло.       На мгновение Адриану показалось, что отпустило.       Вторая волна резко пронзила тело безжалостным экстазом, заставляя бурно излиться на обнаженный живот. Полностью отрешенный от реальности, он корчился на полу, жалкие остатки воли еле удерживали от животных криков.       Несколько минут дампир неподвижно лежал, пытаясь восстановить дыхание и проморгать яркие цветные пятна в глазах, пока остаточные толчки энергии Марии выжигали нервы порочным удовольствием. Когда сладостная пытка прекратилась, Адриан приподнялся на дрожащих руках, стер капли спермы с щек и подбородка и осмотрел себя.       Даже после такого оглушительного оргазма, член все еще стоял, требуя продолжения. Дампир подобрал под себя ноги и нервно всхлипнул от унижения и стыда.       Он ненавидел подчиняться прихотям тела, считая это ниже себя. Но давящее возбуждение не позволяло мыслить ясно. Прикрыв глаза, Адриан обхватил рукой еще влажный от семени член и плавно провел от головки до основания.       «Да, вот так… Хороший мальчик», — прошептала обнаженная «Мария» и, оставив на его шее жадный поцелуй, нежно укусила за край уха. Дампир вздрогнул и отшатнулся от иллюзии, но ничего не обнаружил наяву. Он закусил губу и тряхнул головой. «Я еще не настолько низко пал, чтобы так думать о невинной девушке». А похотливые мысли продолжали пробиваться в сознание.       Тогда Адриан попытался вспомнить мягкие юркие руки Сифы и жадные настойчивые Тревора. Их сладострастные стоны и горячие тела. Осознание, что он грезит о мертвецах, мгновенно отрезвило, и дампир поморщился от отвращения к себе. Подавив тошноту, он перестал себя трогать и, хватаясь за стены, с трудом поднялся на неустойчивые ноги. Кое-как добрался до трубы у потолка и открыл кран с холодной водой.       Ледяной ливень тысячами игл впился в разгоряченную кожу, и дампир сдавленно охнул, обхватывая себя руками. Холодная вода намочила полуспущенные штаны и затекла в сапоги, но от нежеланного возбуждения спасла. Адриан упал на колени под потоком и вновь всхлипнул, пытаясь сдержать подступающие рыдания.       От стыда хотелось провалиться под землю, исчезнуть, раствориться. Так унизительно потерять над собой контроль, отдаться низменным инстинктам, не думая о последствиях. Как животное…       Адриана ужаснула мысль, что Мария обо всем догадалась. Как она могла не догадаться теперь? Более того, он не понимал, как это произошло. Дампир предполагал, что, управляя энергией в каналах, можно доставлять удовольствие в постели, но никогда не пробовал это реализовать. Как же девушка, которая еще недавно была ребенком и не могла знать о плотских отношениях, смогла довести его до такого состояния?       «Пери… — прошипел он. — Для нее это просто шутка. Мстит мне…»       Дрожа от холода, он закрыл кран и с трудом стянул с себя промокшую одежду. Еле держась на ногах, он нашел на полке большое банное полотенце, закутался в него, собрал грязную одежду и метнулся к себе в комнату. На одевание сил не осталось; он рухнул животом на кровать и мгновенно уснул.

***

      Грохот во дворе и шум крыльев потревоженных птиц вырвал дампира из глубокого сна. Адриан медленно приподнялся на руках, встал и подошел к окну. Мария, как ни в чем не бывало, чистила вольеры, мило воркуя с голубями, что решили составить ей компанию. Она поднесла белую голубку к лицу и надула губки, та осторожно клюнула, словно даря поцелуй. Охотница захихикала и опустила питомицу на жердочку.       Дампир тяжело вздохнул, потирая лицо и приглаживая еще чуть влажные волосы. Похоже, Мария заканчивала наведением порядка во дворе, поэтому следовало поторопиться, чтобы ее избежать. Он быстро оделся и мелькнул в свою лабораторию, заперев за собой дверь.       Адриан не до конца переварил случившееся, и разум продолжал возвращаться к пережитым ощущениям. Но в теле ощущалась странная легкость, словно все напряжение, скопившееся за последние недели, вышло вместе с оргазмом. Дампир сел на обитый грубой кожей стул и рассеянно потер затылок. Отложенные расчеты привлекли внимание, поэтому он решил сконцентрироваться на главном и обдумать случившееся потом.       После глубокого, пусть и недолгого сна, думалось легко, и Адриан решил несколько мелких задач о магических символах в основной схеме в предположении, что способную спасти его связь между символами кзерад и эннафа построить невозможно. Ритуал был почти оформлен в окончательном варианте, осталось лишь провести несколько мелких тестов, как вдруг пустой желудок жалобно заурчал.       На этот раз мысль о еде не вызывала отвращения, поэтому Адриан оторвался от работы и, отперев дверь, выглянул из подвала. Не найдя никого и немного осмелев, он вышел из комнаты, как чуть не оказался на полу, столкнувшись к своему ужасу с Марией.       Ее чуть влажные волосы, румяная кожа на округлых обнаженных плечах, полотенце, которое туго обхватило полные груди, вырисовывая очертания крупных сосков. Тонкий, свежий аромат ее тела. Дампир сглотнул вязкую слюну и отвернулся, пролепетав извинения.       Мария, похоже, совсем не разделяла его смущения, а наоборот не стеснялась говорить с ним в таком виде. Тело постыдно отозвалось на ее голос, разум безжалостно рисовал ее уверенные руки на груди и животе дампира, жадно ищущие его ноющее от возбуждения естество. Адриан не выдержал и попятился назад, моля охотницу одеться и не терзать его более.       Оказавшись за спасительной дверью, он сел на пол и вжался головой в колени. Что за злой рок так жаждет его мучений? Еще день назад он и вовсе не думал о Марии в таком ключе, а теперь одной мысли достаточно, чтобы вожделение закипало в крови. Адриан представил себя под потоком ледяной воды, и немного полегчало. Он сидел так на полу долгое время, не смея пошевелиться.       «Какой позор… Древний дампир, что не боялся разом делить ложе с охотником на нечисть и могучим магом, теперь трепещет перед девой, словно деревенский мальчишка… Если она узнает, что я позволил себе о ней думать, ее отвращению не будет предела. Не хватит чуда, чтобы она не поняла, что к чему…»       — Знаешь, чем более странно ты себя ведешь, тем больше у нее подозрений, — сказала Пери, появляясь у него на плече.       Адриан едва не задохнулся от нахальства и отогнал фею взмахом руки.       — Зачем ты ее этому научила? — прошипел он.       — Чтобы немного помочь тебе расслабиться. Я сама не ожидала таких результатов, — она развела руки и ехидно усмехнулась. — Похоже, что виноват больше всех в произошедшем ты, раз не смог направить ее потоки прочь от причинного места. Может, ты сам этого хотел, а теперь прикидываешься попранной невинностью?       Адриан простонал и спрятал лицо в ладонях.       — Ну ладно, я пошутила, — она дернула его за волосок на макушке, получив в ответ всхлип. — Эй, я не хотела тебя огорчить. Прости, пожалуйста…       — Я-я… — он судорожно икал между каждым словом, — н-не хотел этого, оно само…       — Конечно само. Просто это было нужно твоему телу, и оно само направило энергию туда, где больше всего не хватало. В конце концов, у тебя секса более трех веков не было. Любой был бы на взводе на твоем месте, а ты держался, как кремень. Да и набодрствовал ты насколько, года на двадцать четыре? Совсем еще юноша…       — М-мне так стыд-дно…       — Я знаю, — примирительно сказала фея. — Ты боишься потерять над собой контроль. Во всех смыслах. Даже текущее состояние ввергает тебя в ужас, будто ты не имеешь права хоть чуточку проявить слабость.       — Что будет, если…       — Ты слишком занят размышлениями о если, чтобы видеть то, что есть. А есть Мария, которая очень хочет тебе помочь. Она без раздумий согласилась полечить тебя изнутри по моей указке, хоть и не знала, что будет. Я тоже не знала, и ты не знал, но помогло ведь? Полегчало?       Он неуверенно кивнул.       — Теперь давай сделаем медленный вдох и выдох и оценим ситуацию, — она ласково погладила его по щеке. — Есть ты, которому нужно поесть и поспать. Есть Мария, которая ничего не понимает, но особенно не горит желанием допытываться до мелочей. Не волнуйся, я проверяла ее мысли, она совсем ничего не знает о влажной борьбе на простынях. К тому же она тоже проголодалась. Значит, нужно встать на ноги, умыться и пойти готовить ужин, а не то будем есть ее жуткую картошку.       Адриан скривился, вспоминая вкус и хруст полусырой-полуобуглившейся картошки, и рассмеялся.       — Спасибо, мне легче.       Он покорно последовал указаниям фамильяра и, собрав все ментальные силы, зашел на кухню.       Мария только улыбнулась ему и села за стол в ожидании. Руки предательски не слушались, роняя еду и ложки, особенно под пытливым взглядом охотницы, но дампир справился: получилось нечто съедобное и даже вкусное. Мария кушала с таким аппетитом, что Адриан забыл о своем смущении и тоже принялся есть.       Охотница никогда не скупилась на похвалу еды в исполнении дампира, а он всегда был рад ее принимать. Постепенно, видя спокойствие охотницы, Адриан овладел собой и отогнал неловкость.       В гостиной Мария зажгла магический фонарь и уселась на диване с шитьем. Дампиру редко доводилось видеть ее за работой, но сейчас он не мог оторвать глаз от ловких рук, которые прочно сшивали легкую летнюю ткань. Адриан набрался смелости присесть рядом и продолжить чтение философской книги, которую забрал из библиотеки в подземной крепости вместе с остальными томами. Разумные, но до смешного очевидные рассуждения мудреца древности, записанные на пожелтелом пергаменте, как раз давали ровно столько работы возбужденному сознанию, чтобы не перенапрячь, но и не дать потонуть в потоке тревожных мыслей.       — Совсем не понимаю, что это за язык, — вдруг сказала Мария, опасно наклоняясь к нему. — И почему вы листаете книгу в обратную сторону?       Адриан торопливо ответил, боясь непроизвольной реакции, но тело осталось спокойным. Возможно, он переоценил власть похоти над собой. Да, Мария была так близко, что он ощущал ее теплое дыхание на своей коже, сидела, касаясь бедром его бедра, но плоть никак не отзывалась. И не потому, что он более не находил охотницу привлекательной. Скорее наоборот, она казалась еще более очаровательной в своем любопытстве. Похоже, что сон, еда и отрезвляющий разговор с феей успокоили напряженные нервы и помогли восстановить контроль.       Мария продолжала забрасывать его вопросами, на которые дампир с удовольствием отвечал, не зная, что приятнее: возможность рассказать свои выводы о прочитанной философии или то, как зачарованно его слушали. И явно понимали. Иногда, Адриану казалось, что Мария лишь прикидывается недостаточно образованной, потому как ее замечания в разговоре всегда приходились к месту.       — …Кстати, одной из основательниц алхимии была женщина, которую тоже звали Мария, — рассказал дампир, довольный тем, что разговор зашел о его любимой науке.       — Правда?! — воскликнула она.       — Правда-правда, — Адриан не мог сдержать улыбки.       — Тогда вы покажете потом мне ее тексты. Я так хочу их изучить, но без вас не справлюсь, — Мария выглядела такой радостной, но дампир не мог разделить ее чувства. Мысль о неизбежной гибели, о том, что он больше не увидит ее, не успеет поделиться своими знаниями, не подарит причины так счастливо улыбаться.       — А будет ли потом?.. — горько произнес он.       Почувствовав его тревогу, она стала вопрошать, и Адриан рассказал почти всю правду. Она хотела помочь, а дампир лишь пояснил, что ее усилий достаточно, и похвалил очевидные таланты, заставив зардеться. Адриан не лгал о том, что Сифа гордилась бы ею. Магия Марии вышла на новый уровень, она просто не знала все, что нужно знать. Зато чувствовала, говорила на языке Небес, земли и природы, и они покорялись.       — …клан Ренар владел древней музыкальной магией, особенно силен был в этом мой отец, — задумчиво рассказывала она. — Может, это не сильно эффективно в самом разгаре сражения, но он очень помогал маме на охоте. Она всегда это говорила. А как он играл на кобзе…       — Правда? — Адриан заерзал в нетерпении сыграть для нее любимую музыку. — У вас сохранился его инструмент?       Они собрались искать кобзу, как Пери выкинула еще одну шутку, спутав их волосы вместе. Он усмехнулся про себя, зная удобный выход.       — НЕТ!!! — отчаянно запротестовали обе девицы, увидев, что он собирается так коротко обрезать свои волосы.       Для самого Адриана они не несли столь большой ценности, но он знал, что другие люди находят его длинные золотые локоны прекрасными, и толика тщеславия не позволяла пожертвовать ими во имя удобства. Фея распутала их, получив заслуженный нагоняй, хоть внутри дампир смеялся.       «Мария боится летучих мышей», — вспомнил дампир и поэтому забрался первым на чердак. Охотница недолго копалась в груде пыльных, покрытых мохрами паутины, вещей, прежде чем нашла чехол с инструментом, но этого времени хватило, чтобы заставить ее мило расчихаться. «Совсем как котенок», — умилился Адриан, наблюдая, как она забавно шмыгает веснушчатым носиком.       Кобза оказалась восхитительной: металлические струны звонкие, в отличие от изготовленных из оленьих кишков, корпус с изящными узорами в виде ветвей розового куста, что оплетали гриф и заканчивались у колков в форме бутонов белой розы. Пальцы сами привычно задели струны: фальшивый звук оскорбил уши. Адриан неторопливо настраивал инструмент, стараясь не перетянуть и не порвать струны.       Небольшое арпеджио зажгло жадное любопытство в глазах Марии. Дампир усмехнулся: такая жажда жизни и всех ее даров не могла не очаровывать.       Адриан давно не практиковался в искусстве лютниста, поэтому чувствовал себя немного неуверенно, но, благо, навык еще не успел заржаветь. Музыка полилась со звонких струн, заполняя уютное пространство гостиной. Первая мелодия, несмотря на всю сложность в исполнении, похоже, совсем не впечатлила девушку. Дампир немного огорчился, помня сколько часов потратил, оттачивая четкость и мелодичность исполнения.       Вдруг на ум пришла баллада, которую так любил петь отец, что она намертво врезалась в память. «О, милая прекрасная дама… — слова сами сошли с уст вслед за новой мелодией. — Богом молю, не думайте, что кто-то властвует над моим сердцем кроме вас…»       Мария удивленно подняла брови, словно понимая слова на старофранцузском. «Неудивительно, — подумал Адриан, продолжая петь, — ведь Бельмонты и клан Ренар произошли из королевства Франков».       «…и моё сердце хочет одного —       Покориться вам;       А вы не платите ему       даже сочувствием.       О, милая, прекрасная дама…       Охотница прикрыла глаза, наслаждаясь музыкой, а Адриан как раз подобрался к любимому куплету Дракулы, который он всегда пропевал с особым чувством.       «И рана в моей душе       Никогда не излечится       Без вас, о милый враг,       Кто господствует       Над моим сердцем       Так жестоко…»       Стоило песне закончиться, как прелестная слушательница заплакала. Адриан растерялся, боясь, что чем-то огорчил. Но оказалось, что эта песня всего лишь напомнила ей о схожих обычаях в семье Ренар. Марии не верилось, что Влад Цепеш был безнадежным романтиком, что писал портреты супруги, сочинял для нее поэмы и баллады, которые порой ложились на безразличные уши. В какой мере ни был он романтичен, Лиза — в дюжину раз практичнее. Адриан рассмеялся, вспоминая, как однажды ей надоел очередной концерт отца, и она потащила его в деревню помогать в лечении людских хворей. Одно присутствие мамы побеждало закостенелую мизантропию короля ночи, и он, прикинувшись пожилым лекарем, покорно помогал жене.       Никто не помнил Дракулу таким… Никто его не знал, кроме Адриана. Отец умер. Нет, не тот чудовищный демон, с которым дампиру пришлось сразиться, а любящий отец, что латал разбитые коленки сына, обучал всему от арифметики до философии, помогал разобраться с детскими тревогами и юношескими метаниями. Его больше не было и не будет. Адриан почувствовал предательскую влагу на глазах и опустил голову. Вдруг нежная рука нашла его и мягко сжала.       — Мне жаль, что у Дракулы не было шанса навсегда стать хорошим человеком. Но зато он подарил миру вас. Это дорогого стоит, — пылко сказала Мария. Она так искренне верила сказанным словам, что Адриан не мог не поверить сам.       — Спасибо…       Не хотелось больше думать о прошлом, о потерянном, о том, как он мог все спасти, если бы…       Пери оказалась права: он слишком много думал о если, не видя, что есть. Чувство благодарности расцвело в груди. Благодаря своему драгоценному фамильяру он сохранил жизнь и теперь может заплатить ею за жизни всех остальных. Он жив благодаря Марии, рядом с которой наконец чувствовал себя в безопасности, ощущал себя нужным и желанным.       Красота охотницы сейчас кружила ему голову: крупные кудри переливались в свете огня, словно нити драгоценного металла, задумчивые изумрудные глаза отражали глубину ее мыслей, с пухлых губ сорвался вопрос… который дампир не сразу уловил.       Она спрашивала о тонкостях музыкальной магии, о которой он прежде совсем не задумывался. Вдруг дыхание перехватило от осознания.       «Не может быть… Ответ очевиден. Достаточно пропустить энергию через определенные звуки, и схема заработает. У меня есть шанс выжить». Адриан не мог сдержать радости, готовый расцеловать Марию.       Хотелось немедленно продолжить исследование, но Пери вновь проявила здравомыслие, убедив отложить до утра. Если бы дампир не почувствовал прилив усталости, то попытался бы спорить. Мария тоже хотела спать и сладко зевнула, мило потягиваясь.       Замерев, Адриан смотрел на нее, словно пытаясь запечатлеть ее образ в памяти, и преисполненный нежностью поцеловал ее руки. Она смутилась и склонила голову, пытаясь скрыть румянец, но бросила исподлобья лукавый взгляд, заставляя сердце трепетать.       — Спокойной ночи, — сказал Адриан, хотя хотел сказать «я вас люблю».       — Спокойной ночи, — ответила Мария; «любимый» читалось в ее глазах.