Улыбка висельника

      Ночью Сигрид занималась тем, что упаковывала подарки и немного совершенствовала уже купленные. Не сказать чтобы это было утомительно — в конце концов, возиться нужно было исключительно с подарком для Блэка, но спать она не спала.       Тор оккупировал все сваленные на её кровать подушки, растянувшись так, что сдвинуть его кошачью морду не представлялось возможным. Юхас мысленно констатировала, что спать ей, очевидно, предстояло на матраце. От кота потом можно было и получить, попытайся она лишить его облюбованного места. Он и так был не в восторге от переездов и того, что она его запирала в комнате одного. Выпускать же его гулять по поттеровскому дому она посчитала как минимум невежливым, как максимум — опасным. Неизвестно, какие скелеты обитали в шкафах волшебных семей. Вполне могло статься, что самые настоящие и периодически спокойно разгуливающие по коридорам, бряцая костями.       Чуть за полночь, когда Сигрид уже начала подумывать о том, чтобы всё-таки лечь спать, если не на кровать, так хотя бы на расположенную в углу комнаты софу, в небольшом и узком окне, за которым даже в полном отсутствии света белело бескрайнее снежное поле, мелькнула какая-то тень. Когда же Юхас скосила глаза, привлёчённая внезапным движением, тень вернулась обратно и зависла напротив.       В окно постучались.       — Да вашу ж мать… — мысленно извинившись перед миссис Поттер и не извинившись перед миссис Блэк, Сигрид перелезла на другую часть матраца, чтобы с большим трудом отщёлкнуть бронзовую задвижку и впустить в еле-еле нагретое помещение (в британских домах — хоть магловских, хоть магических — почему-то температура в шестнадцать градусов считалась самой оптимальной для жизнедеятельности) двух гриффиндорских идиотов вместе с уличным морозом.       Езус, Мария и Мордред, Сигрид и без того перемещалась по дому исключительно в двух свитерах. Изобретите ей портативный обогреватель вместо доисторически-средневековой грелки под матрац, пожалуйста.       — Что это у тебя? — бесцеремонно заваливаясь прямо на её кровать, вместо приветствия спросил Сириус, пока Джеймс пытался перелезть с подоконника в комнату, протиснув предварительно метлу.       Делал он это до того аккуратно и медленно, словно она могла взорваться у него в руках в любое мгновение. До этого Юхас не видела, чтобы он так щепетильно относился хоть к какой-то своей вещи.       Видимо метла, по крайней мере не школьная, была священной Граалью, на которую всем вокруг следовало молиться.       Сигрид закатила глаза, пиная Блэка куда-то в коленку и втягивая Поттера внутрь, предварительно заставив его развернуть метлу так, чтобы она не застревала в узком окне башни. Удивительно, как при таком пространственном мышлении он умудрялся получать хорошие оценки по трансфигурации.       Подарки в виде нераспакованных свёртков она с крайне безразличным видом, никак не выдавая собственных эмоций от близости испорченного сюрприза, скинула с кровати и ногой зашвырнула под неё.       — Сестра Лили иногда отправляет мне магловские книги, — бросила она и поспешила перевести тему. Как ей показалось, вполне незаметно. — Чего надо и почему через окно?       Блэк кинул на Поттера заговорщицкий взгляд, на который тот ответил какой-то кривоватой, плутовской ухмылкой, до этого момента на собственном лице ни разу не появлявшейся.       — Мы подслушали, как отец и дядя Чарльз обсуждали детали «Гонок».       Сигрид напряглась, мгновенно сообразив, что закралось в головы тандема попугаев-неразлучников.       — Я в этом не участвую, — поспешила откреститься от всех грядущих приключений она.       Разумеется, это было заранее обречено на провал. Крадясь по коридорам дома Поттеров, Юхас мысленно проклинала собственную бесхребетность, когда дело касалось малопонятных авантюр, подкидываемых ей со стороны собратьев по факультету. Что тот раз с квиддичем, что когда Мародёрам пришло в голову расследовать пожары в Хогвартсе, что сейчас…       Возможно именно так работал пресловутый гриффиндорский диагноз: когда рядом оказывался кто-то ещё с факультета, мозг переставал функционировать, становясь крайне мягким и податливым внушениям со стороны любого представителя «красных». Сигрид не раз слышала мнение, что с гриффиндорцами можно иметь дело только поодиночке; когда они собираются вместе, то превращаются в один большой комок неконтролируемого хаоса с общим сознанием и отсутствием тормозов.       Эту мысль ей передала Софи, которой передала её сестра. Во всяком случае Бёрк так оправдывалась. Юхас была почти уверена, что даже если Корделия и имела место в этом уравнении, то она всего лишь сформулировала и облекла в красивую словесную форму то, что и без того вертелось в голове у Софи.       Теперь путь их гриффиндорской троицы (временной, как не уставала повторять себе Сигрид, мысленно иронизируя над собой и ситуацией) лежал за пределы дома. За окнами завывала метель, лютовал жуткий, совершенно не по-британски пробирающий холод и Юхас, которая изначально обрадовалась, оказавшись в почти родных и давно забытых погодных условиях, сейчас бы предпочла всё-таки находиться внутри отапливаемого помещения, пусть и топили его скорее по причине британского традиционализма и консерватизма.       А то как же — Рождество и без затопленных каминов.       — Может я на шухере здесь посижу? — предложила Юхас, неохотно натягивая на себя патриотично-гриффиндорскую, ярко-красную мантию с капюшоном поверх зимнего пальто. Мама выслала обновки в конце ноября, сообщив в письме, что она ездила в Лондон по делам и заодно заглянула в магазинчики магов, но в замке оценить необходимость и практичность такой верхней одежды Сигрид не успела. Там был строгий дресс-код, а ещё можно было пользоваться согревающими чарами, которыми весь первый курс овладел удивительно быстро и одномоментно, стоило температуре упасть ниже нуля.       — Пошли, — закатил глаза Джеймс, грубовато проталкивая её сквозь дубовую и массивную дверь, приоткрытую исключительно для того, чтобы на улицу могло прошмыгнуть три щуплых одиннадцатилетки. Однако хлопнула она, стоило Сириусу выйти вслед за ними, так, словно только что здесь разразился грандиозный скандал между женой, любовницей и спалившимся мужем.       Когда они входили в этот дом, двери вели себя гораздо дружелюбней к гостям. И вес почти не ощущался, гостеприимно принимая всех пришедших к Поттерам домой.       Сигрид вздрогнула, начиная испуганно озираться. В немногочисленных маленьких и узких окнах мрачно-серого здания свет не горел и, кажется, гореть не собирался. Хотя такой грохот можно было наверное и услышать.       В поместье же домовики… Наверняка за ними сейчас приглядывают…       Эта мысль вселила некоторую уверенность. У взрослых должно быть всё схвачено на случай, если что-то пойдёт не по плану. А не по плану пойти может очень многое, если ты собираешься отправлять одиннадцатилетних (чисто технически, Сигрид уже через сутки исполнится двенадцать, но кого это волнует?) детей к фейри, которые, если верить местным сказкам и профессору Пиксу, детей обычно воруют.       Да, младенцев. И с позиции самих фейри одиннадцатилетние дети — это уже кто-то, кого можно и на войну, и замуж, но тем не менее.       Сигрид к фейри идти не хотела. Она вообще считала, что не стоит лезть к существам, к которым в магическом мире обычно посылают в качестве ругательства средней степени тяжести. Как будто бы, если в момент злости тебе желают побывать в каком-то месте, ничего хорошего от этого места ждать не стоило.       Но Джеймс и Сириус подслушали, что дядя Чарльз уже отнёс главную подсказку колонии фейри, живущих на каком-то местном холме где-то в лесу. Сигрид такое соседство в гробу видала.       В фигуральном смысле.       В голову лезли вопросы из теста по Защите, который они писали по этому разделу в конце октября. Сигрид тогда набрала меньше, чем планировала, и ей пришлось переписывать, потому что в задании, где надо было указать, чего боятся фейри, она указала только железо. Юхас тогда опиралась исключительно на свой житейский опыт и просмотренный в прошлой жизни фильм с новой интерпретацией «Спящей красавицы». Про проточную воду там не было ни слова, поэтому баллы ей за этот вопрос скосили.       — Вы же в курсе, что фейри — не самые дружеские человеку создания. Вы уверены, что мистер Поттер будет так рисковать собственным единственным ребёнком ради какого-то квеста? — взывать к здравому смыслу, который, кажется, там отсутствовал, было заранее бессмысленно, но Юхас пыталась. — Может всё-таки домой?..       — А ты в курсе, что они не любят, когда их кличут по имени? — насмешливо отозвался Джеймс, бесшумно двигаясь по отсутствующей зимней тропке. Сигрид нахмурилась, не понимая, почему под ним единственным не хрустел снег. — Вот услышат тебя сейчас, обидятся и ка-а-а-а-к утащат к себе на холм. И больше не выпустят.       Что-то в его тоне и словах Юхас очень не понравилось. Тон, которым это было произнесено, звучал как-то странно, и больше всего не нравилось именно то, что конкретная странность не находилась.       Внезапно Сигрид пробрало холодом. У этого не было определённой причины, её совершенно точно поддразнивали, видя общее состояние нервозности, но усмирить собственные бегающие вдоль позвоночника нервозные мурашки не получалось. Для того, чтобы не казаться совсем трусихой, Юхас закатила глаза.       — Я старше тебя, так что скорее они утащат тебя, — отозвалась она не очень уверено, поджимая губы. — Нет, ну правда. Может всё-таки завтра сходим, когда официально объявят, что можно?       План перепрятать подсказку, чтобы никто точно не добрался до неё, кроме их не очень стройного трио, можно было бы считать воистину слизеринским, если бы не совершенно идиотское гриффиндорское воплощение с походами в логово магических тварей ночью, втайне от родителей.       Перед глазами всё расплывалось от тёмно-синего в темноте покрывала снега. Сигрид действительно очень любила зиму и скучала по её классическому проявлению с морозами, холодом и сугробами, но сейчас, когда она с двумя одиннадцатилетними мальчишками углублялась в тёмный и мрачный лес, ночью, когда сверху валили большие снежные хлопья, грозя припорошить их следы уже через десять минут, ей начинало всё больше и больше становиться не по себе.       Будет очень забавно, если в итоге её угробит дурацкое приключение, которого изначально не было в планах.       В затылке снова сдавило ощущением того, словно за ней наблюдают, как вчера на поле, куда их отнесло порталом. Сигрид мельком осмотрелась, но снова ничего не обнаружила, кроме жутко торчащих из сугробов коряг, освещаемых рассеянным из-за туч лунным светом.       С её стороны было крайне наивно полагать, словно в волшебном мире можно было что-то списать на игры теней и воображения, подначиваемого обстановкой вокруг, но Юхас решила чуть-чуть побыть оптимисткой и понадеяться на лучшее. А потом вопить, что она же говорила, и сетовать на каноны любого ужастика, который именно так и начинается. Хотя ничего удивительного бы не было в том, если с ними что-то случится, учитывая, что они прутся ночью, к условно недружественным магическим существам, одни, по лесу, зимой и без взрослых. Тут скорее будет сюрпризом, если ничего не случится, все вернутся живые, здоровые, без новых психологических травм и тем же составом, что уходили. Поморщившись от этих мыслей, Сигрид поглубже засунула руки в карманы пальто, пытаясь нащупать перчатки. Руки мёрзли. Внезапно на неё налетели со спины, пытаясь сбить с ног. — Юхас, твой гриффиндорский дух как обычно на высоте. Как тебя вообще к нам отправили? — весело фыркнул Сириус, повиснув на ней со спины. Сигрид в этот момент как раз очень удачно нащупала ботинком спрятанную под снежным налётом корягу, об которую с успехом зацепилась. Равновесие было утеряно моментально. Сигрид крепко ухватилась за его мантию, утягивая в снег за собой с громким визгом. Скрывавшаяся под снегом ветка какого-то колючего куста больно впилась в бок, и Юхас поспешила спихнуть на неё рухнувшего сверху Блэка, заодно увесисто прописывая ему локтем по рёбрам. Тот возмущённо забарахтался, пытаясь подняться, но длинная мантия, запутавшаяся в ногах, заставила его, только приподнявшегося на коленях, рухнуть в разворошённый их вознёй снег снова.       Мгновенная карма.       — Сейчас весь добрый люд распугаете, — голосом разума выступил Поттер, останавливаясь и взирая на них с чётко выступающим на его лице раздражением. Сигрид поймала себя на мысли, что не помнила, чтобы этот парень проявлял эту эмоцию по отношению хоть к кому-то, кроме Лили и Снейпа.       Юхас кинула на Джеймса быстрый взгляд, недоумённо моргая, и пытаясь понять, где в этом лесу можно найти хоть кого-то, кого можно записать в «добрый люд». И вообще, выражение явно было каким-то странно-книжным, о значении которого можно было догадаться скорее по контексту — Сигрид с ним ещё ни разу не сталкивалась. В обиходе Джеймса оно, впрочем, тоже отсутствовало.       Видимо присутствие родителей даже дистанционно расширяло его словарный запас. Хотя если мистер Поттер устраивал в Хогвартсе опиумные вечеринки, то он явно был ровесником Дамблдора, а значит действительно мог многое рассказать…       — Да ладно тебе. Когда это иноземцев можно было так легко спугнуть, — отплевавшись от снега, в том же довольно странном ключе ответил ему Сириус. И, зачерпнув две пригоршни снега, лихо запихнул их начинающей недоумённо хмуриться Сигрид за воротник.       Холод прошиб всё тело, от затылка до пяток, разом вышибая из головы все лишние мысли.       — Блэк, мать твоя Моргауза! — рявкнула Юхас, моментально вскакивая и как следует пиная того по коленке.       — Даже спорить не буду, — хмыкнул он, уворачиваясь.       Между тем лес становился всё глубже и непроходимей. Мрачного ощущения тревоги одним своим видом, как Запретный лес в Хогвартсе, он не вызывал, но чувствовать себя всё равно приходилось очень неуютно. Даже не обращая внимания на грядущую охоту на фей, лес явно не был окультуренным, а Поттеры вряд ли бы жили близко к маглам, что означало, что даже обычные, не магические животные тоже вполне могли представлять опасность для трёх детей.       В Англии водятся медведи? Сигрид в упор не помнила. Зато помнила, что встретить их в это время года, означало лишиться жизни наиболее кровавым, болезненным и мучительным способом.       — Мы как вообще их найдём? — грустно выдохнула Юхас, чувствуя, что уже начинает выдыхаться. Шли они уже достаточно, из-за сугробов, которые приходилось переступать, темп походки уже начинал изматывать, собственное дыхание заглушалось только звуком их шагов. Никаких других подозрительных звуков, волчьего воя, клёкота птиц, завываний ветра слышно не было.       На самом деле вообще ничего слышно не было.       Внезапно Сигрид кольнуло ещё большим приступом тревоги. Кажется, где-то она слышала, что отсутствие звуков в лесу это ещё хуже, чем если бы где-то там выли волки. К сожалению, её обрывчатые знания о схеме выживания вдали от цивилизации оставались полузабытой мешаниной из того, что она просмотрела краем глаза ещё в прошлой жизни, и на деле были бесполезными достаточно, чтобы не применить их в случае надобности, но недостаточно, чтобы можно было хотя бы не беспокоиться по этому поводу.       Вот уж действительно, многие знания — многие печали. Шла бы сейчас так же беспечно, как Поттер с Блэком. А на деле сама себе выносит мозги.       — Не переживай, они сами нас найдут, — как-то загадочно протянул Поттер. От этого его заявления повеяло чем-то очень нехорошим.       Юхас моргнула, застигнутая врасплох внезапным осознанием. Она впилась в уверенно вышагивающую фигуру Джеймса внимательным, широко распахнутым взглядом.       Сначала это уверенное знание, куда им идти, она приняла за то, что Джеймса просто брали с собой родители во время предыдущих прогулок по этому лесу. Но думать так изначально было крайней степенью глупости: ориентироваться в лесу ночью, как у себя дома, невозможно, особенно когда вокруг нет света и всё завалено толстой насыпью снега. Ребёнок просто не мог так хорошо осознавать себя в таком пространстве.       Вот он: момент, когда волшебный мир из детской сказки с рейтингом 12+ и диснеевской прилизанностью превращается в тот архаичный и по-древнему жестокий сюжет, который детям рассказывали матери, чтобы те не лезли в пасть серым волкам. Задолго до того, как учёные заключили, что отрезанные пальцы ради туфельки Золушки и изнасилованная во сне Спящая Красавица — это не то, что нужно нежной детской психике.       — Хей, Джеймс… — Сигрид мелко сглотнула, усмиряя моментально разбушевавшуюся внутри липкую панику. Усилием воли она заставила себя не подавать виду. — А почему вы устраиваете эти гонки до Рождества? Может лучше было бы сделать это после, когда Северус Снейп и Рабастан Лестрейнж приедут? Так же народу больше, играть интересней…       — Чего?.. — справедливо удивившегося от того, что происходит, Блэка остановил крайне тяжёлый предупреждающий взгляд Сигрид, которым она в него впилась, просяще поджимая губы и мысленно умоляя его не продолжать.       Сириус послушно умолк, непонимающе моргая и переводя недоумённый взгляд с неё на спину лучшего друга, непринуждённо шагающего дальше в лес и по-прежнему не издающего ни единого звука.       — Не знаю, семейная традиция, — тем временем беззаботно пожал плечами Поттер — ну, скорее тот, кто скрывался под его личиной, — и обернулся. — Ну, вы идёте? Добрый люд ждать не любит, — обнаружив застывших на месте Сигрид и Сириуса, кинул он им. Юхас от этих слов накрыло волной ледяного ужаса, сковывающего её тело гораздо сильнее, чем обилие одежды и холод вокруг. Кажется, он понял, что они поняли.       Или Сигрид себя накручивала.       Ага, как и в случае с тем, что их ждёт просто безопасная прогулка по лесу.       Езус, Мария и Мордред, она находилась в долбаном магическом мире и вроде бы официально признала наличие у себя каких-то способностей к предвидению будущего. Пора бы уже перестать списывать всё на воображение и начать прислушиваться к собственным ощущениям.       Они с Блэком быстро переглянулись. До Сириуса, кажется, тоже дошло, что происходит что-то очень нехорошее. Лицо у него при этом сохраняло идеальную маску полного спокойствия и отсутствия хоть каких-то волнений, но казалось посеревшим до состояния трупа.       — Мы идём, — хрипло, но ровно произнёс Блэк. Сигрид зафиксировала, как медленно дёрнулись мышцы его шеи: он явно сглотнул. Тот, кто притворялся Поттером, улыбнулся и кивнул, разворачиваясь и возобновляя путь. — Сиг, — это Сириус произнёс одними губами, привлекая её внимание.       Юхас вопросительно приподняла брови.       Сириус мельком скосил глаза в сторону и почти незаметно помахал пальцами. Загнул один, второй, третий. Совсем-совсем мелко кивнул.       Сигрид резко рванула в ту сторону, куда ей указал Блэк, отмечая, что сам он кинулся в противоположную, видимо чтобы запутать погоню. Размышлять, правильно это или ошибка, времени не было. Что делать — было непонятно. Наверное, если кто-то один действительно доберётся до дома и позовёт помощь, то у второго автоматически появится шанс…       — ЭЙ, Я ЗДЕСЬ! ДОГОНИ, ЕСЛИ СМОЖЕШЬ, ГЛУПЫЙ ФЕЙРИ!.. — раздался гулкий окрик, мелькающий между деревьев.       Мордред, Блэк решил, что тем, кто доберётся до дома, должна быть она. Чёртов придурок. Юхас бежала так быстро, насколько получалось в условиях наметённого снега, в котором утопали ноги, одежды, сковывающей движения, и ощущения одеревенелости в каждой части тела. Она не ориентировалась куда, цепляя ветки, спотыкаясь и падая, тут же вскакивая и продолжая нестись дальше. Лёгкие горели огнём, кожу щипало от ударов веток и острых граней поваливших режущими осколками снежинками. Луну полностью закрыли тучи, перекрывая единственный ночной источник света. Никаких звуков Сигрид не слышала — в ушах пульсировало бегущей по сосудам кровью.       Перед глазами резко мелькнула тёмная тень, а в следующее мгновение она налетела на кого-то не очень высокого и по-человечески тёплого, отлетая назад и падая.       — Scheiße!       — Мордред!       Сигрид подняла глаза, сталкиваясь с широко распахнутыми серыми глазами Блэка. Они оба, тяжело и всполошённо дыша, бешеными взглядами оглядели друг друга, пытаясь понять, кого конкретно перед собой видели.       — Сиг? — неуверенно прошептал Сириус, срывающимся от бега тоном. — Какой у тебя был первый выброс?       — Тора перекрасила. А у тебя?.. — таким же шёпотом, чуть задыхаясь, отозвалась она.       — В магловской школе затопил туалет, — чуть расслабился он.       Они очень синхронно выдохнули. Сигрид покачала головой, снова осматривая запыхавшегося бледнолицего Блэка, у которого от бега налипли на лоб влажные от пота волосы и неровными красными пятнами румянца покрылись щёки.       Сириус тоже изучал её. Они снова столкнулись глазами. Секунда, и на небольшой полянке, на которую они вылетели, разнёсся задыхающийся истерический смех. Сигрид согнулась, всхлипывая и сама не осознавая, это она смеётся или на грани того, чтобы разрыдаться. Она зарылась голыми пальцами в снег, стискивая его и пытаясь привести себя холодом в более-менее адекватное состояние. Смех оборвался появлением мрачной и бесшумной тени.       — О, хорошо, что вы добрались. А то мне начало надоедать то, как медленно вы идёте, — голосом Поттера произнесло существо с лицом Поттера и безмятежно улыбнулось, словно они по доброй воле сделали то, что оно от них и хотело.       Сигрид быстро огляделась. Перед поляной, на которую они с Блэком, разбежавшись в разные стороны, вылетели, мрачно возвышался голый, ничем не заросший холм.       Scheiße. Езус, Мария и Мордред. Ну почему в её жизни постоянно происходит какая-то чешуйня?..

***

      Фейри были другими, не такими, как она ожидала. Сигрид видела корнуэльских пикси, когда какой-то умник из Рейвенкло (факультет сумасшедших по скромному мнению Юхас; гриффиндорцам до них было далеко) притащил клетку с ними в замок и случайно забыл её закрыть. Первый урок тогда был сорван.       Эти фейри были совсем другими. Некоторые из них напоминали обросших листвой, не полностью выбравшихся из кокона бабочек, у которых тельце почему-то трансформировалось в некоторое подобие человеческого. Другие походили на феечек, какими их рисуют маленькие девочки, только с дополнениями в виде рыльца на месте носа. Другие выглядели как человеческие дети лет трёх-пяти, одетые в шкурки животных, но с торчащими оленьими рогами, на которые странным образом были насажены мухоморы. В углу притаились маленькие и скрюченные существа, обхудавшие до состояний скелетов и кажущиеся дальними родственниками домовиков.       Каждый был совершенно по-особенному красив странной, магической красотой, но ровно в той же степени ужасен. Не было ни одного похожего фейри, они все как-то отличались друг от друга, в качестве общего имея только какую-то неземную, инопланетную манеру двигаться.       Сигрид не поняла, как она оказалась внутри холма. Существо, кажущееся Джеймсом, легко и бесслышно оказалось рядом, легко вздёрнуло их двоих за шкирки, а в следующее мгновение Юхас ослепило от рассеянного и словно исходящего от всего свечения. Место было утоплено в зелени такого оттенка и такой яркости, каких не могло существовать в природе. Цветы, растущие здесь же, пахли так ярко, что забивало носовые пазухи, и без того слабо работающие после часа блуждания по морозу. Переплетённые коряги деревьев рисовали на стенах странные узоры, по прожилкам текла золотая жидкость, которую копошащиеся, как куча насекомых в жаркий, знойный летний день, существа собирали нечеловечески длинными пальцами и отправляли в свои разношёрстные и разномастные, но одинаково зубастые рты.       В гнезде фейри звуки издавало всё. Между ушами у Юхас пульсировало тянущей болью. Что-то стрекотало, что-то пищало, что-то шипело, что-то вибрировало, всё создавало мерзкий, слишком тихий, чтобы было можно прислушиваться, но слишком громкий, чтобы можно было игнорировать, гул.       Их появлению никто не удивился. Если эти существа вообще могли удивляться. Сигрид их настолько демонизировала в своей голове, что такие простые и понятные человеку вещи, как эмоции, она автоматически из их возможностей исключала.       Всё ещё притворяющееся Поттером существо усадило их на какую-то особенно большую корягу. Сигрид дёрнулась, со всей силы вжимаясь в понятного и на данный момент сделавшегося совсем родным и близким Блэка. Тот с той же силой прижался к ней боком.       — Давайте поприветствуем подменыша, — продолжая безмятежно улыбаться, прошелестел фейри с лицом Поттера, обращаясь к своим. А после шагнул по направлению к Сигрид и Сириусу, и его тело быстро начало меняться.       Лицо Джеймса пошло рябью, словно в отражение в пруду упала большая капля начинающегося ливня. Мгновение, существо уменьшилось в росте и размере в два раза, давая Сигрид возможность ощутить себя огромной по сравнению с ним. Кожа позеленела, на ней проступили блестящие, словно смазанные вязким, густым мёдом ворсинки, покрывшие всё его лицо, глаза выпучились и стали полностью зелёными, не оставив места даже белкам. Мантия Джеймса видоизменилась в пожухлые дубовые листья, кажется, приклеенные к нему намертво. На голове вместо волос выросли длинные, зеленоватые травинки. Рядом с заострившимся ухом пополз большой и упитанный жук-носорог, заползший в ушную раковину и там же и обосновавшийся. На месте носа вырос обломанный сучок, руки превратились в массивные, проросшие мхом коряги. С ног исчезла обувь, однако ступни оставались вполне человеческими, хотя ногти на них не мешало бы почистить.       Копошение в гнезде фейри началось ещё более активно. Все существа начали слетаться, стекаться и сползаться к центру того места, куда их привели. Даже заплесневелые и заросшие мхом камни, которых Сигрид сначала приняла просто за камни, покатились к центру, где сидели сейчас они. Писк в ушах нарастал и нарастал.       Две крылатые феечки, наиболее приближенные по внешнему виду к тому, что можно было бы увидеть у Диснея, подлетели к тому фейри, который заманил Сигрид и Блэка в это место. Обе с двух сторон тащили сплетённое из деревянных прутиков и травинок ожерелье. Главный фейри торжественно его у них принял, а потом всё той же бесшумной, плывущей походкой двинулся в сторону Сигрид.       Она моргнула, а ей на шею вогрузили странного вида ожерелье.       Что за чешуйня?       — Дай им что-то взамен! Быстро! — едва слышным шёпотом в самое ухо проговорил вцепившийся до боли ей в руку Блэк.       Юхас вздрогнула, перевела недоумённый взгляд на болтающееся на шее украшение, и вся встрепенулась. Трясущимися и онемевшими руками с негнущимися пальцами она почти сорвала с себя золотую цепочку, на которой до прихода в их дом МакГонагалл носила крестик. Теперь крестик лежал у матери в шкатулке, а цепочку сейчас Сигрид, по наитию согнувшись в глубоком поклоне, преподнесла главному фейри.       Затянутые болотно-зелёным глаза как-то недовольно блеснули. Цепочку он, однако, подцепил у неё из рук одной из своих длинных пальцев-коряг и, задумчиво поболтав ей перед глазами, намотал на рог подползшей и потеревшейся ему об ногу девочке лет четырёх, выглядящей вполне как человек, если не считать покрытых голубой шёрсткой заострённых ушек и торчащих из-под светлых волосиков лосиных рожек.       Та что-то промямлила и поползла дальше. Сигрид за ней напряжённо проследила. Что-то в этой картине казалось крайне противоестественным.       — Отведайте мёду, испробуйте наших яств, гости дорогие… — в этот раз обратились к ним обоим. В воздухе, подхватываемые мягким золотистым свечением, закружились неаккуратные, грубые камни, в которых было выдолблено углубление. Один из камней мягко приземлился Юхас на колени, и она смогла увидеть золотистую густую жидкость, которую местные собирали с корней деревьев. Следом подлетели широкие папоротниковые листья. Сначала Сигрид подумала, что эти листья и надо есть, а потом увидела ползающих по ним муравьёв.       Её прошибло брезгливостью, перешибившей даже перманентный страх от происходящего. Особенно когда она увидела, как та самая девочка с цепочкой на лосином роге один такой лист длинно лизнула, принимаясь жевать попавших в рот муравьёв. А после этот лист ещё и облизала.       На неё выжидающе смотрели. Сигрид скосила быстрый взгляд на Блэка, которому в руки приземлился точно такой же набор. Он чуть качнул головой, после чего медленно поднёс подобие кружки ко рту и сделал вид, будто делает глоток, после чего поднёс ко рту лист папортника и провёл им очень близко к лицу, на деле даже губ не раскрывая. Юхас, окружённая кучей маленьких, блеклых и затянутых магической поволокой глаз, поспешила сделать то же самое.       — Спасибо, — тихонько выдавила она из себя. — Гости?..       Если гости, то вполне могли уйти. Живыми и целыми.       — Мы всегда рады видеть наших подменышей и готовы оказать им сердечный приём, — прошелестело существо, чья человеческая голова была слишком большой для заячьего тела. Стояло оно на двух задних лапах. Изо рта высунулся длинный сдвоенный язык, который быстро прочертил идеальную линию до зажатого в мёртвой хватке Юхас листка папоротника и слизнул несколько бегающих в панике муравьёв.       Сигрид снова вздрогнула от брезгливости. Она не любила насекомых и считала зиму прекрасным временем года как раз потому, что зимой ничего маленького ползающего, летающего и лезущего во все дыры встретить было нельзя.       Гнездо фейри устойчиво ассоциировалось исключительно с гнездом насекомых. То, что они при этом себе подобных ещё и ели, заставляло и без того пульсирующий в горле комок тревожности разрастаться только быстрее и больше.       — Мы не… — начала было Сигрид и внезапно замолкла, широко распахнув от осознания глаза.       Сириус, может, и нет. А вот она — как раз подменыш, которого подсунули Терезе вместо её настоящего ребёнка. И поэтому у матери с ней всю жизнь было столько проблем. А фейри просто почуяли свою, причём видимо как только она появилась в этих местах — приметили ещё на том поле. Другое дело, что к этим фейри она тоже никакого отношения не имела.       — Спасибо за приём, — внезапно заговорил Сириус. Юхас чуть повернулась к нему. Голос у него был идеально ровным, спина — идеально прямой, лицо — совершенно белым. — Мы очень благодарны. Когда вернёмся, дождёмся, когда сойдёт снег, и засадим ваш холм терновником.       Это, кажется, был какой-то недоступный пониманию Сигрид магический прикол. Улыбка на лице главного фейри ни капельки не дрогнула. Взгляд, однако, стал гораздо более острым.       — Зачем вам? Оставайтесь, — всё так же безмятежно-певуче протянул он. И очень-очень бескомпромиссно. — Мы и домашних зверей примем. Мы любим тех, которые с усами и хвостами. Был бы рычащий зверь — не приняли бы. Блохам тут не рады…       Очевидно имелся в виду Тор. Этот фейри откуда-то знал даже про кота Сигрид. И имел что-то личное против собак. Видимо они ему в свое время что-то знатно пооткусывали.       Юхас снова покосилась на Блэка, который выглядел так, словно он прикидывал варианты. Это внезапно приободрило. А ещё заставило испытать ко всему прочему сплошному ужасу ещё и экзистенциальный; внезапно Сигрид ощутила, как её придавливает осознанием. Она действительно косится на двенадцатилетнего ребёнка, словно он действительно способен решить её проблемы.       Она позволяет ребёнку себя спасать. Потому что сама она — совершенно бессильна, растеряна и абсолютно не понимает, что делать в этой ситуации, в которой они оба, по всей видимости, из-за неё же и оказались. В Хогвартсе всё было совершенно не так; там это было похоже на квест, детали которого тебе пусть и не известны, но структура которого интуитивно понятна. Здесь же происходила какая-то дикая фантасмагория в перемешку с ужастиком, в котором Юхас понятия не имела как существовать. Зато это знал Блэк, в руку которого вцепилась уже сама Сигрид.       — Мы давали слово нашему другу, что проведём Рождество с ним, — напряжённо пробормотал Сириус, смотря прямо на главного фейри. Тот продолжал нехорошо усмехаться, обнажая жёлтые треугольные зубы. — А мы же гриффиндорцы… Наше слово — железное, — последнее было протянуто с явным намёком.       Сигрид почувствовала, как её руку сильно сжимают. Моргнула. Почувствовала, как её затапливает пониманием.       Против фейри работает железо. Она об этом в тесте писала. У неё есть железо? Откуда бы у неё…       У неё есть железо!       Осознав, что в кармане штанов всё ещё лежит тот самый железный крючок для одежды, который отвалился как раз перед тем, как она пошла к Поттерам на ужин, Юхас чуть не взвизгнула от яркого укола совсем детской радости.       — Да, точно! Железное, — активно закивала она, пытаясь не выдавать собственного внезапно загоревшегося воодушевления. Блэк удовлетворённо кивнул, испустив короткий облегчённый выдох.       — Да, ну а поскольку оно у нас железное, мы, пожалуй, пойдём, — вскакивая с места и утягивая её следом, всё ещё стискивая её руку, зачастил Блэк. Клёкот вокруг начал звучать как-то ещё более хаотично: их внезапный прилив энергичности явно не остался незамеченным. — Спасибо вам за приём, всё было очень вкусно, кланяемся вам в ноги за ваше гостеприимство… Кланяемся, я сказал, — последнее было обращено застывшей столбом Юхас, которая, поняв, что от неё требуется, тут же низко согнулась, повторяя за семенящим непонятно куда Сириусом.       — Ос-с-с-с-с-тановились, — прошелестело всё пространство вокруг.       Сигрид и Сириус замерли, напряжённо наблюдая, как сползающиеся со всех сторон существа начинают прижиматься друг к другу всё плотнее и плотнее. Настроение от них при этом явно исходило совершенно недружелюбное.       Возможно, всё-таки не стоило говорить про железо. Надо бы им выучить морзянку специально для таких случаев.       — Разве гости не могут уйти, когда им настала пора уходить? — тихонько задвигая Сигрид себе за спину, напряжённо проговорил Блэк, и аккуратно показывая ей раскрытую ладонь. Юхас сразу же поняла, что от неё требуется, и вложила в руку Сириусу чудом не выпавший из кармана за время её пробежек по лесу крючок.       — Вы никуда не пойдёте. Вы теперь наши, — заявил фейри. — Вы наше пили. Вы наше ели. Наши. Ты, подменыш, исконно наша.       Ему вторил стройный и напевный клёкот слипшегося клубка магических существ, гулкий и свистящий разгоняющий по телу толпы мурашек.       — Наши, наши, наши…       — Лично я ничего не ел и не пил. А ты, Сиг? — чуть повернув к ней, всё ещё напряжённо прячущейся за ним, голову, даже с какой-то долей истерической насмешки спросил Блэк.       — Нет, — хрипло отозвалась она, не смея отрывать взгляд от словно собирающийся во что-то одно, огромное и хтоническое, существ.       — Ну а значит нечего нам здесь делать. А если не вы меняли, то и не вам забирать, — припечатал Сириус так, словно его слова здесь действительно имели вес. Сигрид, во всяком случае, ему даже поверила.       Клёкот, и до того скребущий по барабанным перепонкам как нож по зеркалу, мгновенно перерос в почти оглушающе мерзкий звук, словно кто-то поднёс микрофон к динамику. Юхас крепче вцепилась в предоставленное ей в качестве укрытия и опоры плечо, мысленно посылая истерично напомнившую, что она прячется за ребёнка, сущность к тем самым фейри, которые явно готовились растерзать их сейчас. Очень резко и быстро стало не до моральных дилемм.       — Вы — наши. Не уйдёте, — уже с настоящей угрозой прорычал главный. Сигрид успела заметить, как дёрнулись мышцы шеи Блэка. В своих силах он вряд ли был уверен. Это уже не слишком вселяло надежду на благополучную развязку.       — Не ваши, уйдём, — тем не менее, ответил он им твёрдо и очень настойчиво. После чего резко вздёрнул руку с зажатым в ней крючком и срывающимся голосом заорал: — А кто захочет помешать, того лично располовиню! Железом закалённым и кованным! Всех не уложу, но первых десять — так точно! Ну? — он рявкнул. Черты его при этом резко сделались почти звериными, сделав его похожим на злобно скалящегося и пышущего бешенством дворового пса, столкнувшегося с дикой сворой. Который понимает, что шансов мало, но драться готов до последнего дыхания и так, чтобы утянуть за собой как можно больше. — Кто первый? Ты?! — парящая ближе всего фейка от движения руки с зажатым крючком шарахнулась так, что чуть не напоролась на сучок дерева. — Или ты?! — ползущая к ним девочка с лосиными рогами остановилась и испуганно вздрогнула. — А не отпустите, так нас будут искать. Мистер Поттер найдёт вас и весь ваш терновник сожжёт! Каждый кустик спалит, ни корешка не останется!       Кажется, это угроза уже была серьёзной. Фейри синхронно, словно они действительно были одним существом, отпрянули. Усики, рога, волосы-травинки — всё синхронно встало дыбом. Гул на мгновение замер, а потом пустился с новой силой, но очень в разнобой, перерастая в сплошную какофонию.       Единого мнения — нападать или отпускать — у них явно не было. Главный бешено вытаращил на них свои зелёные глаза, не моргая и не двигая ни единой мышцей, словно застывая каменным изваянием.       Когда прозвучало тихое, но безмерно угрожающее «Уходите», Сигрид показалось, что ей послышалось. Ни она, ни Сириус ещё секунду не двигались. А потом Блэк отмер, кинул быстрый взгляд на неё, широко распахнул глаза, кивнув куда-то ей за спину, и поспешил обернуться обратно. Юхас повернула голову и с удивлением обнаружила зияющую посреди только что полностью заросшей зелёной листвой и корнями стены дыру, за которой на ослепляющем зимнем солнце сверкали кристально-белые сугробы.       Они рванули туда одновременно и не сговариваясь. Почему уже не ночь, что происходило за спиной — всё это в данный момент было не важным. В голове пульсировала одна мысль: надо убежать.       Они снова неслись через сугробы, подгонямые ощущением, словно их преследует сам дьявол, не замечая ветки, острые кусты, перепрыгивая через поваленные деревья, спотыкаясь, вставая, снова падая, помогая друг другу подняться, вытаскивая друг друга из особенно глубоких оврагов, в которых получалось увязнуть в снегу по пояс, кубарем скатываясь с холмиков и не обращая внимания на ноющую и нарастающую во всём теле боль и усталость.       Набираемый в лёгкие морозный воздух уже обжигал, во рту щипало от накопившейся кислой слюны, которую хотелось сплевывать, а не проглатывать.       Сигрид почувствовала желание обернуться и всё-таки проверить, нет ли погони, но рявкающий окрик Блэка привёл её в себя.       — Сдурела?! Не оборачивайся! — задыхаясь, прорычал он.       Да, точно, она же читала об этом. От паники, страха, усталости и ощущения непрекращающегося ночного кошмара, от которого никак не получалось проснуться, все мысли путались, а обрывочные знания не желали всплывать в нужный момент.       В кризисной ситуации она оказалась самым бесполезным товарищем по приключению. Её спасал двенадцатилетний ребёнок.       В глазах очень невовремя защипало. Истерика сейчас была совершенно не к месту.       Они скатились с какого-то холмика, выбегая на чистое от деревьев пространство, похожее на поле. Понеслись дальше, уже выдыхаясь и выбиваясь из последних сил.       Внезапно Сигрид ощутила, как всё ещё сжимающий её руку до побелевших костяшек Блэк куда-то проваливается. Рывок, и она падает, приземляясь не просто на мягкий снег, под которым нащупывалась пусть твёрдая, но земля, а на что-то очень твёрдое, холодное и скользкое.       Лёд. Они выбежали на реку.       Река. Проточная вода.       Сириус провалился в проталину. Юхас взвизгнула, падая навзничь и подползая к краю стремительно тонущей льдины. Блэк барахтался в чёрной воде, от которой во все стороны тянуло холодом. Сигрид принялась стаскивать с себя мантию, кидая её в воду. Сириус, сначала от паники беспокойно и беспорядочно, напрасно расходуя последние силы, барахтавшийся и то и дело рисковавший поднырнуть под лёд, поспешил за импровизированную верёвку ухватиться.       Юхас, ощущая, как опасно погрузилась под воду и захрустела та часть льдины, в которую она упёрлась, изо всех сил поползла назад, вцепившись в ткань и молясь Мерлину, Одину и вообще всем, кого знала, чтобы мантия выдержала.       Сириус всё-таки выполз на край льдины и попытался подняться на коленки.       — Стой, не надо! Ползи, не вставая! — срывающимся голосом завопила Сигрид. Блэк замер, но послушался.       От мороза и холода было больно физически. Юхас была на укол иголки близка к тому, чтобы расплакаться. Накопившаяся усталость придавливала ко льду, не оставляя возможности двинуться. Адреналин прекращал действовать, и отходняк грозил обрушить все её моральные заслоны очень скоро.       Сириус дополз до неё и открыл рот, чтобы что-то сказать, в чём Сигрид интуитивно уловила «спасибо», но его взгляд замер на чём-то на другом берегу. В этот раз удержать каменную маску аристократического спокойствия он не смог: на лице слишком явно проступила тотальная обречённость.       Юхас обернулась. На берегу клубилось золотистое свечение. Кое-где в этом свечении можно было разглядеть чьи-то рога, чью-то руку-корягу, чей-то заросший листвой и мхом хвост. Свечение пока оставалось неподвижной ровной линией идеально по линии скрытого снегом берега, но Сигрид видела, как оно медленно, нащупывая дорогу, приближалось.       Для фейри несла вред проточная вода. Лёд им был не страшен.       — Они же сказали, чтобы мы уходили… — звенящим от вот-вот готовых прорваться слёз и жгучей обиды на несправедливость всей творящейся вокруг чешуйни, протянула Юхас.       — Это фейри, Сиг, их обещания ничего не стоят, — как-то слишком спокойно и отстранённо отозвался Блэк.       Свечение приближалось. Они сами оставались неподвижными, наблюдая за этим с обречённостью сидящего перед удавом кролика.       — Что предпочитаешь? Попасть в рабство к фейри и стать полуразумной тварью, типа той малышки, которой тот мордредов ублюдок твою цепочку отдал, или утонуть в реке? — со злой иронией осведомился Сириус, перетекая в какую-то не подходящую ситуации расслабленную позу.       Юхас задушенно всхлипнула. Обдумывать новую информацию не было ни сил, ни желания. Это было фиаско: закончить вот так, учитывая, что тому же Блэку предстояло ещё пережить. Если бы не её фееричное в этом мире появление.       Правы фейри. Подменыш. Окружающим только проблемы и несчастья приносит. Поэтому в ней свою, небось, и рассмотрели.       — Если бы была палочка, можно было бы взорвать лёд Бомбардо… — едва слышно прошелестела она, низко опуская голову и рассматривая собственные побелевшие от холода руки. К описанным Блэком вариантам смерти могло ещё прибавиться обморожение. Мокрая ткань обжигала тело холодом, и это уже было невыносимо.       Сириус рядом дёрнулся, оборачиваясь на неё и впиваясь диким взглядом с очень сложной, непонятной эмоцией.       — Ты знаешь заклятье для взрывов?.. — неверяще уточнил он дрожащим от надежды тоном, а потом резко себя оборвал. — Погоди… Ты без палочки?! — внезапно он оказался совсем близко к ней, цепляясь за её плечи и грубо встряхивая. Лёд под ними угрожающе затрещал, но был Блэком высокомерно проигнорирован.       Древнейшее и чистокровнейшее… Пусть весь мир подождёт, пока они выплёскивают эмоции.       — Сириус?.. — тихонько выдохнула ошарашенная внезапной переменой настройний Юхас.       — Юхас! Магла ты тупорылая, как, Мордред, КАК можно не взять с собой палочку?! — её ещё раз тряхнули. Сигрид ошарашенно моргнула, очень резко передумав реветь. Удивление пока отсрочило этот момент. — Агр!.. — невнятно прорычал он, вскакивая. Лёд снова затрещал, в этот раз громче. — Показывай формулу и движение!.. — рявкнул Блэк ей, доставая из рукава собственную чёрную и прямую палочку.       Взрыв у Сириуса получился не с первого раза, зато таким мощным, что его самого отбросило на несколько метров назад и хорошо приложило головой об лёд.       — Сириус! — Юхас рванула к нему, ощущая, как трещины по льду расходятся гораздо быстрее, чем она бежит.       Она начала перепрыгивать особенно явные разломы, но в итоге всё равно провалилась в воду. К счастью, под ногами она очень быстро нащупала землю, по которой дошла до валяющегося на отломившейся и плавно потёкшей вслед за другими льдине.       Сигрид ткнула в щёку валяющегося в отключке Сириуса ледяным, не ощущающимся как часть тела пальцем. Тот не отреагировал. Сглотнув, она попыталась прощупать пульс на шее, но чувствительность собственных конечностей делала задачу невыполнимой. Внутри в очередной раз за сегодня защипало от паники, в этот раз, однако, человека, который бы приводил её в чувства, рядом не наблюдалось. Зато наблюдался человек, которого самого надо было приводить в чувства.       Приказав себе прекратить перманентную истерику, Юхас поволокла льдину с Блэком к берегу. Тот находился в считанных метрах, так что выбравшись из воды и затащив на берег бессознательного Сириуса, Сигрид устало плюхнулась на землю, впиваясь не двигающимися пальцами в мокрые от ледяной воды волосы.       Свечение на другом берегу уже не приближалось. Оно сначала остановилось, а после на глазах начало таять и растворяться. Несколько мгновений, и Юхас напряжённо всматривалась только в мрачную черноту деревьев и ослепляющую белизну снега. По реке неспешно двигались льдины — повезло, что лёд был не толстым и одного взрыва хватило, чтобы помочь течению самому его разломать.       Сигрид прокрутила последнюю мысль в голове ещё раз.       Им повезло. Невероятно. Сначала им повезло, что у Сигрид оказался тот крючок в кармане, потом им повезло, что фейри испугались угроз взбесившегося от страха и отчаяния Блэка, потом им повезло выбежать к реке, а теперь им повезло, что лёд на реке оказался некрепким…       Хотя сначала они чуть не утонули.       Посмотрев на другой берег, потом на Блэка, потом снова на берег, Сигрид запрокинула голову и гулко, полузадушено расхохоталась, отчего где-то рядом с недовольным карканьем разлетелись вороны.       В лес вернулись звуки. Теперь она, кажется, будет рада даже медведям.       Очешуеть, конечно. Они выжили…