Демоническое Причастие

      Ручка скрипнула. Дверь со стуком отворилась. Я обернулась.       Все, что я тогда могла — это смотреть. Наверное, мой взгляд был стеклянным ибо меня не было в том чулане. Я была лишь оболочкой, которую Люцифер использовал так, как нужно ему. Сама я была далеко оттуда. В своих мыслях. На том обрыве, встречая рассвет. Теперь уже в одиночку.       Все, что я видела тогда перед собой — Его взгляд, устремленный на меня. Я видела… Нет, я чувствовала его ненависть, неприязнь. Я была противна ему. Я так боялась этого, но я понимала. Я все понимала.       Подстилка Люцифера.       Вот кем я была для Него. Не более. Я сама говорила Ему когда-то, что против нарушения запрета, потому я хотела стать демоном, чтобы иметь шанс быть с Ним законно, чтобы не подвергать Его жизнь опасности. А теперь я сама же нарушила свое слово.       Пусть и не по собственной воле.       Люцифер хотел, чтобы он увидел. Он сделал это назло. Чтобы обладать мной без остатка. Чтобы я перестала сопротивляться и стала его до конца. Хотел раздавить меня окончательно.       И он раздавил меня.       Не было меня больше. Я была разбита на сотни осколков ими обоими. Я была лишь пустым сосудом, что бросили на холодный мраморный пол и теперь чужая обувь втаптывала эти осколки, превращая их в мелкую крошку.       Я уже не смогу себя собрать.       Люцифер просто исчез. Он оставил меня. Вот она — любовь сына Сатаны. Грязная, односторонняя, принудительная, подлая, омерзительная, с ссадинами на теле и привкусом крови на языке.       И Он тоже ушел.       Они оба оставили меня здесь, в грязном чулане. Одну. Я одна. Я пыталась закрыть уши, чтобы не слышать криков, что обрушились на меня. Я пыталась оправдаться, сказать правду. Но правда никому не была здесь нужна.       — Он заставил… — кажется, я говорила это одними пересохшими губами. Моего голоса больше не существовало. Его давно уже не было. Люцифер лишил меня его.       — Я не хотела… — шепоту все же удалось пробиться сквозь губы, но он был заглушен криками ангелов, что сокрушались мне про мораль и порядочность. О какой праведности речь, если вы сами не защитили меня? Никто из вас не защитил меня, когда Люцифер грубо лапал мое тело у вас же на глазах.       Лицемеры. Я ненавижу вас! Всех вас!       Злость придала мне сил и я побежала, ступая голыми ногами по белому мрамору, вырываясь из грязного чулана, оставляя там свою испорченную душу и израненное тело. Я толкнула обоих ангелов с яростным криком, расчищая себе путь. Я бежала по знакомому коридору.       И остановилась.       Дверь. Та самая дверь. Как я хотела оказаться по ту сторону. Зайти, объясниться, спрятаться, укрыться. Руки дрожали. Кулак, поднесенный к двери трясся точно лист на ветру. Дура. Какая же я дура. Я ведь даже не смогла бы посмотреть Ему в глаза. Мои ноги каменели от холодного пола, я сама была будто статуя, сотрясаемая землятресением, распадающаяся в пыль.       Где мои туфли?       Память кусками билась в моей голове. Все произошло так стремительно и все же длилось так долго. Зачем я вообще остановилась здесь? Объясниться? О чем? Зачем? Кто я ему?       Никто. Просто очередная дура.       Вся моя злость ушла за ту долгую секунду, оставив за собой лишь опустошение и желание закончить все это. Я положила ладонь на дверь. Это все, что я смогла сделать. Это все, что я оставила Ему, на большее я теперь была не способна.       Я услышала за спиной шаги и голоса ангелов. Моя рука скользнула по двери, оставляя маленький след. Я не знала, откуда именно кровь на моих пальцах. Я хотела сбежать. Но куда?       Крыша. Лучше туда. Плевать, что босиком, что в порванном платье.       Ноги были настолько ватными, что не было сил перебирать ими, платье мешалось. Я рванула некогда красивый искрящийся бежевый подол, оголяя ноги выше коленей, замечая тонкую струйку крови, засохшую с внутренней стороны бедра. Бросив бежево-серый грязный кусок ткани под ноги, я побежала на крышу. Крыло волочилось, ныла спина. Низ живота разрывало на мелкие куски, ребра болели, кровь в теле пульсировала ненавистным огнем.       Но я бежала.       Ноги царапала крошка каменистых ступеней старой башни, ведущей на крышу. Я наступала на эту крошку, не щадя своих ступней. Добежав, я глотнула спасительного воздуха. Я дышала так хрипло и так глубоко, на сколько хватало силы собственных легких, будто утопающий, что вынырнул на поверхность воды.       Все тело трясло.       Зачем я Люциферу? Ответа на этот вопрос за целый год у меня так и не появилось. Почему он выбрал меня? Почему испортил именно мою жизнь? Шепфа, скажи, за что?!       Я стояла у края крыши, смотря на звезды и думала о том, какой была бы моя жизнь, не появись этот демон в ней. Сколько счастливых моментов он отнял у меня. Сколько улыбок он стер с моего лица. Сколько смеха он задушил в моем горле. Сколько нежности он не позволил ощутить этим рукам. Он отнял жизнь. Мою жизнь.       Она больше не принадлежала мне.       И как же горько осознавать, что я не могла объяснить Ему, рассказать. А даже если бы и смогла, то как, наверное, это было бы глупо: объясняться с тем, кто тебе ничего не обещал. Любил ли Он меня? Не знаю. Думаю, нет.       Теперь-то уж точно.       Мои стеклянные глаза смотрели в пустоту этой ночи. Я понимала, что в суде меня ждет лишь осуждение. А после — Небытие. Законы Небес слишком жестоки. И даже если ты жертва, тебя не простят. Но разве я была виновата?       Каждый день я продолжала думать о Тебе. О том, как была счастлива тогда, наедине. Как мне было уютно под черными крыльями, что укрывали меня от ветра даже не касаясь кожи. Всего лишь разговоры давали мне больше, чем все то, что мне мог бы дать красноглазый любовник за всю его вечность.       Я так хотела дотронуться до Тебя. Любить. Держать за руку, дарить улыбку и улыбаться самой. Я просто хотела быть. Хотела почувствовать прикосновение Твоих рук к моему лицу однажды. Я так хотела бы коснуться Тебя единственный и последний раз.       Скажи, мог бы Ты когда-нибудь впустить меня в свою жизнь, если бы все было иначе?       Теперь это все стало лишь тенями моего прошлого. Больше ничему не суждено было исполниться. Мне не суждено было даже крылья сменить. А Ты запомнишь меня такой: стоящей в грязном чулане с босыми ногами, в рваном платье, израненную и пустую. Отвратительную. Испачканную Люцифером.       Ублюдком, что усадил меня на свои колени, заставив всех смотреть. И Ты смотрел. И думал наверняка, как они. Как будто мне это нравится.       — Но мне не нравится, Люцифер!       Кажется, я крикнула это вслух. Слезы, наконец, нашли выход. Все то, что сегодня скопилось во мне, покидало мое тело. Соль больно щипала мелкие ссадинки на щеках. Настолько мелкими были они, что скорее принадлежали осколкам моей души.       Зачем я реву? Кому я сделаю лучше этими несчастными слезами? Разве ими я что-то смогла бы изменить?       Ничего уже не изменить. Все уже сломано.       Как могли они думать, что я там добровольно? Как могли они думать, что мне это нравилось? Рваное платье, грязный чулан, стыд в глазах, ссадины, застывшие слезы.       Разве так бывает, когда хорошо?!       Плевать на всех. Но Он видел. И ушел. Хотя, какое Ему дело? Никакого. Абсолютно.       Он не видел только как тряслись мои руки, как дрожала душа. Как больно. Как мерзко. Не видел, как я молилась, чтобы кто-то зашел в этот чертов чулан. Как я молила Люцифера прекратить. Как я кричала от обиды и от досады, а не от удовольствия.       Я больше не могу.       Все, что я теперь ощущала — лишь пустота и отчаяние. Не было ничего во мне более. Не было меня. Все растоптано, вдавлено в шершавую стену и в грязный пол. Мое наказание последует сразу же. Так к чему медлить? К чему терпеть еще несколько дней мучений красноглазого, если я могла бы все закончить прямо сейчас?       Я сделаю это.       Старая черепица привлекла мое внимание и я подошла к маленькой башенке, что переливалась ею. Я ударила рукой по покрытию, кусок откололся и упал к моим ногам словно подарок Небес. Я подняла его.       Острый.       Мои руки тряслись так сильно, что я не могла сосредоточиться. Я села, остатки платья сползли с оголенных коленей, открывая вид на засохшие красные струйки с внутренней части бедра. Я посмотрела вниз, прикрываясь рваной тканью. Живот оголен, его уже не прикрыть, Люцифер вырвал кусок этого платья практически с мясом. Ребра неприятно топорщились.       Я прикоснулась к лицу, ощущая мелкие царапины на лбу и щеке — последствия соприкосновения со стеной. Посмотрела на руки — синяки на предплечьях и на запястьях, пальцы в крови, содранные ногти и кожа… Так вот откуда кровь.       Я обернулась через плечо. Крыло висело. Отвратительно ныло, будучи наполовину вырванным. Я хотела выдернуть его с корнем, избавиться как от следа его преступления, но у меня не хватило духу причинить себе новую боль, не хватило силы. Я просто погладила перья. Серые.       Перья, которым было не суждено вобрать в себя новый цвет.       Мои руки перестали трястись, когда я вспомнила Его слова, вспомнила Его взгляд, которым Он смотрел на меня. Его неприязнь. Его ненависть. Его холод.             «— Уйди, Уокер. Просто уйди. Я никогда не прикоснусь к тебе»       Ты был прав. Никогда.       Мои руки сами делали то, что нужно было сделать. Острая черепица резала тонкую кожу, окрашиваясь в цвет рассвета. Того самого, который мы встречали когда-то с Тобой.       Бессмертные не могут умереть просто так. Но могут быть убиты другим бессмертным, если таково намерение имеется.       А я такое намерение имела.