* * *
Урве скрупулезно сопровождала взглядом из-под съехавших на середину носа очков выдаваемый пером ручки текст. Ее уединение с письменами на готовой для документов бумаге потревожил поначалу неопределенный звук: несколько несильных, но настойчивых стуков в дверь, которая, едва слышно грохнув ручкой, противно скрипнув, отворилась. Заметила это директриса не сразу. Потянувшись было к неровным стопкам каких-то документов, резко вскинула голову. Слегка ошарашенный взгляд уперся в вошедшего. — Вы меня вызывали? — Каспар выглядывал из-за белого дерева двери. — Да, — она бодро, но не особо заметно кивнула, указала движением головы на стул перед своим рабочим местом. — Проходи, садись. Договаривала Урве, уткнувшись туда же, куда несколькими мгновениями ранее. Пока Каспар проходил, устраивался на офисном стуле, она довольно быстро завертела головой от одной стопки бумаг к другой, щелкнула ручкой, пару раз коротко приподняла на парня голову, затем снова возвращаясь к с завидной скоростью производимому ею письму. — Как у тебя дела в нашей школе, Каспар? — директриса на мгновение встретилась с ним взглядом из-под приспущенных на нос очков, снова вернулась к работе. — Тебе здесь нравится? Ничем не примечательная, казалось бы, женщина, несколько затронула любопытство Каспара. «Не на меня смотрит, а куда? — голова едва повернулась. — На дверь или просто мне за спину? Пожалуй, ничего странного. Мало ли что она там увидела». — Каспар, я задала тебе вопрос. Не отрываясь от бумаг, Урве сделала акцент на местоимении. — Да, извините, — он бодро закивал. — Нормально. Мимолетный, но пристальный взгляд Урве вновь прицепился к Каспару. — Очень хорошо, — голова ее немного качнулась в кивке, затем опустилась к рабочему месту. — Что произошло сегодня на уроке математики? События складывались в цепочку именно так, как он предполагал еще на прошлой перемене. «Чего еще стоило бы ожидать? Разве что подставы». Невольный выдох выражал настроение не хуже опустошенной гримасы, подернутой ожиданием неприятностей. — Кто-то стащил тетрадь Йозепа, — выдавил из себя Каспар. — И кто же? — Не знаю, — он помотал головой, зрачки же непроизвольно сфокусировались на одном из углов позади него. Директриса отвлеклась от письма, наградила его взором, как бы выводящим ложь на чистую воду, затем в который раз ослабила давление, заметалась между стопками документов. — Странно, — недоверчиво протянула она, щелкнула ногтем по одной стопке бумаг, схватилась за другую, оставила ее и потянулась к третьей. — А Пауль рассказал мне совсем другую историю. Отвлекшись от работы, директриса сняла очки, на несколько секунд задержала их над крышкой стола, словно боясь уронить. — И что сказал Пауль? — в голосе заиграла почти неуловимая настороженность, отразившаяся и на лице. Урве снова пожирала его взглядом, периодически моргая. — Где именно ты сидишь в этом классе? — Там же, где и всегда. — На одном ряду с Йозепом? — Манера сказанного явно намекала на то, что ответ ей уже известен. — Да. — Йозеп сидит один? — Нет, теперь уже, — помявшись, он неуверенно добавил: — Туда посадили новенькую. — Как давно она там сидит? — Урве вновь притворилась, что разговор ее живо интересовал. — Не знаю, я же не слежу за ней. — Ладно, — нажим в интонациях директрисы были чуть ли не физическим. — Ты не видел, кто взял тетрадь Йозепа? Каспар моргнул, закатил глаза, уголки рта пробежались вверх-вниз, подбородок сморщился, вынудив нижнюю губу поджаться, напряженный выдох вырвался сам по себе, голова качнулась из стороны в сторону, плечи поднялись и опустились. — А мне кажется, ты врешь. На мгновение их взгляды снова наткнулись друг на друга. Директриса обезоруживающе дернула бровями. — Ты в курсе того, что мы не обязаны держать тебя в этой школе? Мы можем отправить тебя обратно к родителям в Антслу. Отогнув около пяти листов в кипе документов, она, почти не глядя на бумагу, что-то черканула. Глаза почти все время были заняты изучением реакции Каспара. Отвлеклась она лишь на миг, чтобы, откинувшись на спинку кресла, уложить бумаги в стопку и состряпать холодную, беспристрастную мину с тенью недоверия. — Это ты взял его тетрадь? — каждое слово словно стремилось оказывать зловещее давление на нервную систему Каспара. — Я? — удивление, подпитываемое досадой, вернуло того к реальности. — Кто это сказал? — Пауль. — Пауль? — вопрос взял тон значительно выше. Каспар отвернул голову, скосил взгляд. — Да Пауль сам ее взял! Поднять глаза он то ли не счел нужным, то ли не решился. «Теперь ей ничего не докажешь. Да и стоит ли? Я же знаю, что не брал». — Тебе не кажется это нелогичным? Пауль — лучший ученик класса. Зачем ему брать чужую тетрадь и зачем ему врать?! — А зачем она мне сдалась?! Зачем мне врать?! Может, они вместе ее стащили! — Кто «они»? — Понятия не имею, я туда не лез! — Не пытайся меня обмануть, далеко не самый умный из тех, кого я вывела на чистую воду. Ходят слухи, что ты издеваешься над Йозепом. — Это... — по всему телу будто пробежал разряд тока, слова застряли где-то в горле, вытолкнутые впоследствии лишь усилием воли. — Вот это и есть вранье, я ни над кем не издеваюсь. — Ладно, — Урве, своим тоном выказывая пренебрежение, разорвала затянувшуюся тишину. — Я больше не буду разбираться, что там у вас происходит. Но помни, что я сказала твоей бабушке о плохих оценках, плохом поведении — и тебя, деревенский паренек, исключат очень быстро. Ты меня понял, Каспар? — Да. Атмосфера, навеянная диалогом, заполонила его сознание, просочилась в нервы, что прекрасно передавала интонация ответа. — Можешь идти, — уже в дверях до него долетело: — Позови, кто там еще остался. Закрытая дверь скрыла за собой злобный выдох директрисы.* * *
«Щас муштра будет, не иначе, — размышляла Анастасия, грузно топая по коридору. — Самую последнюю вызвали, разбор полетов грядет капитальный. Умею же собирать к себе все дерьмо, ничего не скажешь. И это почти в первый день. Вообще странно все это. Не царское дело: прийти самой навести порядок в классе? Запомнила я ее, когда пришла с документами... Такой только самой до себя. Сейчас, наверное, сдаст меня с рук на руки какому-нибудь менту, и все, делу конец. Не кража какой-то тетрадки, все-таки. Хотя типа этого... Каспара — она не слабо озадачила, походу. Мрачнее тучи пришел обратно». Подойдя к двери, Настя тихо постучала. Ответа не последовало, а в голову опять полезла всякая ересь. «Зайду, а она ну меня линчевать. Да ну, хрень несусветная. Все дерутся, не выгоняют же сразу их за порог. Ну, у нас так было. Тоже на ковер к завучу и давай по очереди промывать мозги. Раз уж пришла...» Закончился очередной виток мысленного урагана с хлопком двери. — Те... — начала было Настя. — Говори на своем языке, быстро и четко. У меня мало времени, — худощавая ладонь Урве указала на стул перед столом. Новых слов с ее уст не срывалось, пока требование не было выполнено. — Сядь и расскажи, что произошло в классе. «Хоть не придется язык ломать. С чего начать-то? Ведь хрен поверит, наверняка будет на меня все валить». Урве увлеклась несколькими листами формата А-4. — Я здесь... — Настя замялась. — В школе этой, в стране недавно, людей не знаю... — Ты не слышала моего вопроса? Меня не интересует твое положение. Она медленно подняла глаза на директора, с выдохом продолжила: — В общем, там все против одного обернулись. Травля идет, издевательство. — И кого же? — Урве снова прервала ее, по сути, монолог. — А то сами не знаете, — на лице Анастасии проступил скепсис. — Ни слова больше, — Урве уставилась собеседнице в глаза холодно, неестественно. — Ты лжешь. Неважно, в сговоре ты с ним или нет, клевета на лучшего ученика школы вам обоим с рук не сойдет. «Что значит "тоже"? С кем это... С ним?» — Какого ученика? С кем в сговоре? — Настя пыталась надавить интонацией. — Что вы мне тут оплетаете? — Не делай из меня дуру! И смени тон! — директриса хлопнула ладонью по столу. — Прекрасно ты все понимаешь! Паулю незачем трогать одноклассников, а тем более красть тетради и врать! Ты же почти в первый день покалечила Андерса! И не одна, а по согласованию с этой деревенщиной! — Какая деревенщина?! Я тут знать никого не знаю, толком! — Настя вскочила над столом, ударив по крышке руками. — Вообще, они собирались этого... Ну как там его... Йозепа, избить! Я всего лишь просила тетрадку у него, но не брала без спроса! Ее волосатый тот уволок, сама видела! — У тебя хватает наглости врать мне в глаза! Я старше тебя и выше по положению! — Урве попыталась успокоить нервы. — Мне все рассказали. Йозеп не дал тебе тетрадь, ты ее стащила, Андерс хотел отобрать, и ты кинулась на него с кулаками. Весь класс это видел. Скажешь, не было? — Брехня! Они сами все это устроили и нашли виноватых вместо себя! Не давали ему выйти из класса! На это смотреть, по-вашему?! Идите уж тогда дайте им благодарность за это! — Не сметь орать на меня! — Урве импульсивно вскочила. — Пусть полиция с вами разбирается. Я должна тебя сразу исключить, но как ни странно, пока не сделаю этого. Есть одно обстоятельство... Посмотрим на твое дальнейшее поведение! Повторится, вылетите оба, и за порогом уже разберетесь, кто прав, кто виноват! Убирайся отсюда, и помни — твоя характеристика далеко не самая лучшая. Можешь вылететь только по одной успеваемости. Если до меня дойдет, что ты снова кого-то избила... В твоем личном деле написано много интересного. Сведения о приводах в полицию дают мне право выкинуть тебя за порог без объяснения причин. Последние слова директрисы не смогли пробиться через громко захлопнутую дверь.* * *
«Ну, сука! Ну... чего еще от нее было ждать? Молодец, Настя, съездила этому мудаку по морде... Ага, блядь... Менты, скорее всего, будут потом. Суд там, не суд... Да насрать. Первый раз, что ли? Хотя картина гнилая вырисовывается: кража, пусть хоть и тетради, избиение группой лиц по сговору, повреждения. Свидетелей подставы нет. Дело пахнет керосином». Анастасия «плыла» по пустому коридору в случайно выбранном направлении. «Хорошо бы на урок вернуться, вещи забрать там». Отталкиваясь от стен, раздавалось цоканье каблуков. — Настя! Стой, кому говорю! Та остановилась, в ту же секунду выставив мысленный барьер. «Пиздец, сейчас не просто лекция будет». — Чего я тебя искать везде должна?! — мать подлетела к дочери, не успевшей даже открыть рта. — Вот чего тебе спокойно не живется?! Только пришла в школу, меня уже дергают! Кого ты тут отходила?! Чего молчишь?! И вообще, уроки идут... Чего ты не в классе? — Шла туда, — буркнула Настя. — Не дуйся, давай в класс чеши! Стоять! Где тут директрису найти? — Дальше по коридору, двери через две, — уже развернувшись, она указала большим пальцем за спину. — Уже напела? — Я тебе дам напела! Иди давай, дома разговаривать будем! Светлана исчезла в недрах нужного ей кабинета.* * *
Подхваченная толпой, Настя, не сумев что-либо ей противопоставить, оказалась на улице. «Осмелела я, видать... В самом деле, дело лучше делать не в фойе». Ноги понесли её за местами побитый, обшарпанный угол. Спина подперла холодный бетон стены, когда-то ровная поверхность которой была испорчена редкими следами отвалившегося покрытия. «Ну-с, подождем-с... скоро выйдут, наверное. Трое где-то... Возможно, девки еще, хотя они не в счет. Заорут если только, тогда дело труба. А может, и нет... Главное, чтобы друзей с собой не позвали. Мне одних их за глаза хватит. Короче — расклад нехороший, будем вести». Настя иногда высовывала скрытую капюшоном кофты голову из-за угла. Ожидаемых ею субъектов не наблюдалось. Ноги и спина сильно занемели, вынудив ее отлипнуть от опоры. «Заебалась я... Что там можно делать так долго? Полчаса, а ни одной мрази не видать. Может, ушли уже? Да нет же! Из класса вышли передо мной, минуты не прошло. В раздевалке не показались, шмотки были на местах, вроде. Струхнули?» Губы на секунду скривились в улыбке. «Да ну нахер. С чего им вообще меня бояться? И с чего я взяла, что то их одежда была? Может задержался кто просто... То, что их трое, ничего не говорит». Высунув из-за укрытия только часть макушки так, чтобы видеть вход и близлежащую территорию, она сфокусировала взгляд на дверях. Те в который раз отворились. «Вот они! — Анастасия юркнула обратно, снова прильнула к холодному фасаду, машинальным движением ладони отстегнула пару пуговиц пальто, обхватила продолговатый предмет во внутреннем кармане, отпустила его. — На крайняк, если не так что будет. Не так уж они опасны, но три на одну меня... Куда идут? Идут спинами ко мне... Хер знает, что там. Парк или просто аллея? Можно же пройти по-другому? Пока меня, вроде, не заметили». Бегло осмотрев окрестности, она направилась в обратную сторону, поначалу вдоль стены. «А может, все-таки, ну его... Кругаля чего-то давать? Сразу и одному, затем второму, пока первый не очухался? И третьему в придачу... Нет, бесшабашная это затея. Могу за ними не успеть. Черт их знает, может, до дома так вместе будут идти... Я же не знаю, где они живут. Либо недалеко, раз пешком ходят, либо не домой. Куда-то в другое место... узнать бы, куда». Ноги Насти тихими, кошачьими шагами ступали по покрытию дорожки. Внезапно сзади раздался окрик: — Оота! Она подскочила. «Ух блядь, чо за нахер?! Сжалось все, и мотор в пятки ушел! Давно он за мной шкандыбает?! Кто такой, чо ему надо?!» — голос и интонацию что-то внутри нее упорно идентифицировало как нагловато-грубоватые, уставшие. Анастасия пришибленно развернулась. Парень уже стоял на достаточном расстоянии, чтобы рассмотреть лицо. «Чтоб меня, всего-то скользкий тип пожаловал, — она скептически хмыкнула. — Хороша ты, Настюха. Нахера вот намедни вечером ту дрянь про педофилов в нете прочла? Теперь сама не отдупляешь, чего, но шугаешься. Что он так на меня смотрит? Кажется, он что-то говорил, — глаза сузились от непонимания. — Стою как дура, молчу. Надо чо-то ответить. А что?». — Са минд куулед? — Ну, чего заладил? — собеседник попал под ее недоверчивый взгляд. «Блин, точняк! Как там... Вспоминай, мать твою!» — Ма еи саа ару теие. Кас те рääгите вене кеелт? — Да. — Помедлив, ответил он с легким акцентом. — Чего подкрадываешься?! Я чуть не поседела раньше срока! — Ты не отзывалась, — парень смотрел прямо на нее. — Такое себе начало разговора, не находишь? — Настя склонила голову набок, приподняла бровь. — Нет бы спросить, как зовут меня. — И как? — А чего это ты так разговариваешь? — Анастасия пыталась прожечь собеседника взглядом. — Напрягаю тебя чем-то? — Мы говорили про имя. — Я Настя, а теперь ответь на мой вопрос. — А мое имя узнать не хочешь? — спросил он с замаскированной притворным интересом издевкой. — За тебя я и так знаю, — она отмахнулась. — Ты же Каспар? Явное желание сменить тему на этот раз передалось ему, но он все-таки ответил: — Да. Сказать что-либо еще Каспару не удалось. — Спокойней надо быть. Или ты всегда такой груженый? — Зачем ты влезла сегодня? «Каков хер, все же уводит разговор в другое русло. Ну ладно...» — Пиздеж, я смотрю, разлетается быстро, — с нажимом выдохнула Анастасия. — Что ты... — Молчать! — рявкнула она. — У тебя все на роже написано, зря держишь меня за дуру. Откуда знаешь? Ты же слинял. Каспар неприязненно скривил мышцы лица. — Дома с матерью так разговаривать будешь. Вместо ответа Каспар получил достаточно мощный боковой. — Вякнешь еще, убью нахуй, — Настя перевела дух. — Короче, сам из дерьма выплывай. Я только за себя. — Громкое заявление, — зло бросил Каспар, держась за скулу. — Дура. Только и умеешь кулаками махать? — Дома так разговаривать будешь, — передразнила она его. Настя развернулась, собираясь уходить. — Дура ты и есть дура, — Каспар отпустил пораженное место, мгновение постоял в раздумьях. — А я девушек не бью. Даже таких... Она резко остановилась. — Каких таких?! — она косилась на него, повернув только голову. — Договаривай давай, или кишка тонка? — Спесь поубавь. Ты так и не ответила. — И не собираюсь. Анастасия снова зашагала по дорожке. — Что тебе сказала Урве?! — Каспар схватил ее за локоть, развернул к себе. — Охуел, пес?! — она брыкалась. — Кому говорю, щас еще выхватишь! — Бей давай, тупорылая! — заорал он ей прямо в лицо. — Бей, что только и можешь! — Пшел нахер! Настя отпрянула, Каспар схватился за солнечное сплетение. Молниеносное движение руки, и лезвие почти неслышно рассекло воздух. Каспар не мог набрать воздуха, сипел, тщетно пытаясь что-то сказать. — Не подходи, тебе же лучше. — Больная... — вырвалось у него единственное слово. — Ничего с тобой не будет, покорчишься минуты три. Может, пять, — она изобразила задумчивость. — Так уж и быть, расскажу тебе, что к чему. Когда будешь в норме. Нож занял свое прежнее место.* * *
— Больная на голову! — Каспар подковылял к скамейке, бросил на нее рюкзак, плюхнулся сам. — Болит все, нахер. — Заживет. Я не била в полную силу. — Да ты сильнее не ударишь, масса не позволит, — сквозь гримасу боли проскочил скепсис. — И тебя посадят. — Щас допиздишься, — она снова начала закипать. — Впрочем, хватит на сегодня. — Гениальная мысль. — Заткнись и слушай! Я вообще не обязана тебе что-то объяснять, если ты тугодум! Хотя что мне еще делать? Дома разнос будет, так хоть воздухом подышу. — Как у вас говорят... перед смертью не надышишься? — простонал он, держась за пораженный участок. — Сдается мне, Урве вела с нами разговор по-разному. — Ага, еще накаркай, — живо подняв взгляд на Каспара, она сменила тему. — Тоже думал об этом? От былой агрессии осталась только легкая тень недоверчивости. — Не думаю, а знаю. Слушал разговоры, в школе каждый говорит свое. — А, слыхала, — махнула рукой Настя. — Мол, чуть ли не в кабинете стояли и сами все видели. А ты и намотал себе лапши подлиннее да повкуснее. — Так что же тебе сказала директор? — Не перебивай, и узнаешь. Если кратко, то сдала нас обоих эта сволочь волосатая по-полной. Точнее сказать, опомоила. — То есть Пауль? — боль голос Каспара по-прежнему не покинула, но оказалась потесненной интонациями теперь уже на этот раз подлинного, практически не скрытого интереса без издевательских ноток. — Это не новость, я чего-то такого и ожидал. — То есть ты знал все уже тогда, когда тебя вызвали? — Получается, да, знал. — А чего сразу не сказал? — Не обязан предупреждать. «Ни дать ни взять. Сколько? Час мы всего знакомы? Вернее, общаемся лично... ну, может, два». — Мы отошли от темы. — Продолжай. — На нас повесили не только тетрадку и Йозепа. Для тебя... для нас, вернее — расклад теперь не самый радужный. Проще говоря, полное дерьмо. — Постой, это ты сейчас про Андреса? — Нет блин, про Пушкина! — Настя всплеснула руками. — Как это, для нас?! Меня даже в классе не было! — Не понял ты ни черта... Объясняю последний раз. Волосатый урод... Пауль, если тебе так будет понятнее, нас заложил, хоть мы ничего и не делали. Ага, да, я этому козлу по морде съездила, а настучал он на нас обоих. Еще и издевательства приписал. Плюс тетрадка и все дерьмо, связанное с Йозепом, что в классе было. Мы не виноваты, но доказать нам это нечем. На их стороне большинство по свидетелям. — Из-за тебя теперь и я вышел крайним, — Каспар взорвался. — Кто тебя вообще просил лезть?! Себя не бережешь, о других подумай! — Достал, сука! Иди на директоршу ори, раз такой воин пиздатый! — с ее уст сорвалось продолжение, сопровождаемое мерзкой ухмылкой. — Насрать, кто и что там будет! Будут трясти, заложим их в ответную! А сами... не делали, не участвовали. — Что ты изменишь этим? Кому что докажешь? Паулю? Андерсу? Или, может быть, Урве? Или полиции? Или вообще всем сразу? Ты хоть сама понимаешь, во что вляпалась? Вряд ли у тебя выйдет что-то. Такими темпами тебя, в лучшем случае, выкинут из школы. И все будет как раньше. — Ты сейчас сам себе веришь? — Каспар ничего не отвечал, Анастасия продолжила: — Так все оставить предлагаешь? А самому-то противно не будет? Ведь ты Йозепа из раздевалки выпустил? — Откуда ты... — Об этом тоже много кто говорил. Мимо проходила или сидела рядом. Ты знал, что делал тогда. Иначе не сделал бы. Что-то же тебя заставило это сделать. — Хватит! — он неожиданно резко вскочил. — Сама влезла, меня втянула, теперь мозги пудришь! — Да ты сам себя запудрил! Определись уже, чего хочешь! Как эти, оскотиниться?! Дальше это будешь терпеть? Дальше в дерьме валяться?! — Хватит нести чушь всякую! — Надо вместе быть нам, и тогда сможем что-то! — А как же «я только за себя»? Сама не знаешь, чего тебе надо! — Да, наговорила я тебе дерьма! И ты тоже хорош! — Не пытайся обелиться за счет меня, — Каспар скорчил мину отвращения. — А кто тебе давал право следить за мной и лапать?! — Вот ты мне нужна-то, лапать. Твой предел — драться и матом орать. — Не говори того, чего не знаешь! — Настя отвернулась. — И чего же я не знаю? За время нашего разговора я узнал многое. — Не твое дело! Подумай над тем, что я тебе втолковать пыталась. Устала я с тобой, домой пойду. Она встала, подобрав сумку, пустилась в заплыв по бездонному морю листвы, скрывшему своими «водами» около десятка метров ее предстоящего маршрута. Ненадолго обернувшись, увидела Каспара: — Какого черта тебе снова надо? — Настя сузила глаза, сморщила переносицу. — Наверное, нам по пути. — Иди где-нибудь поодаль. Увлекшись спутанными проводами наушников, она прибавила шаг. Каспар, сам до конца не осознавая зачем, провожал спину и затылок Насти взглядом, пока ее фигура не исчезла за поворотом дорожки.