Цветение

      Девушки диктуют последнюю часть заказа, старательно натягивая улыбки. Сегодня должен был быть приятный вечер с алкоголем, который помог бы их подруге забыться.       Ямасаки с трудом сдерживает тяжёлый вздох, лишь пристально косится на парня, который не просто был их официантом на этот вечер, а ещё и причиной всего этого сумбура. Чрезмерно высокий, с короткими рыжими волосами. Статный и широкий, как сама гора. Такого не просто приятно обнимать, да даже рядом было бы постоять очаровательно. А в этой традиционной одежде, которая являлась формой заведения, он выглядел невероятно привлекательно. Настоящий красавец в её глазах. Но только вот этот самый красавец даже не кидал своего взгляда на неё сегодня. И сейчас, когда принимал их заказ, лишь зарывался с головой в блокнот, когда она начинала говорить. Почему он намеренно выводит её из себя этим вечером? Они ведь учились уже как четыре года на одном факультете. Часто пересекались на общих потоковых парах, всегда сидели рядом и даже посещали общие мероприятия, где задорно общались. И ей казалось, что между ними есть некая химия. Ведь нельзя перепутать её с чем-то дргуим, когда вы знакомы несколько лет. Как так получилось, что он проигнорировал её записку с признанием, даже после всех этих ночных разговоров, обеденных перерывов в пекарне, милых прогулок, когда она показывала ему Токио во всей красе. — Верно? — спрашивает парень, повторив заказ и отвлекая Ямасаки от мыслей. — Да, — протягивает та меню знакомому.       Другая из трёх так же передаёт два экземпляра, кивая. — Напитки и закуски будут через несколько минут. Готовность горячего около двадцати минут. Прошу, ожидайте, — откланивается рыжий. — Спасибо, Каваниши! — улыбчиво благодарит шатенка. — Развлекайтесь, — покидает бывший волейболист компанию девиц, а одна из подруг тут же кидается на самую молчаливую, обеспокоенно сводя брови к переносице. — Хару, ты уверена, что мы не зря пришли сюда? Он не просто сегодня работает, а к тому же и нас обслуживает. Ещё не поздно уйти, — немного умоляюще просит подруга. — Нет, — твёрдо отвечает Ямасаки. — Всё нормально. Пусть увидит, что я в полном порядке и его отказ ерунда, — сжимает она пальцы, опуская взгляд. — Но тебя ведь это задело, — ненавязчиво напоминает другая. — Но ему это знать не обязательно! — кривится девушка. — Слушай, а ты уверена, что он понял твой инициал в записке? — как-то с тревогой вспоминает одна из них, старательно не надавливая на больное место. — А много ли у него знакомых с иероглифом «цветок» в имени? — хмурится та ещё больше. — И то правда. Да и спросить ведь мог, ты это или нет. А в итоге ведёт себя так, будто бы ничего и не произошло. Будто это возможно, остаться друзьями после признания, — скрещивает на груди руки, как вдруг в разговор вмешивается чужой голос. — Спасибо за ожидание. Ваши напитки и закуски, — подходит парень к столу, выставляя всё.       Им нужно быть осторожнее, если они хотят сохранить анонимность, к которой стремится их немного разбитая сегодня Ямасаки. Блондинка сглатывает от волнения, надеясь, что Тайчи ничего не слышал. Благодарит, принимая свою часть заказа. И как по его всегда равнодушному лицу можно понять что у него на уме и что он успел услышать.

***

      Девушки делают свои последние глотки алкоголя, продолжая хихикать. Сегодняшний вечер правда прошёл отлично. Харука не плакала и не злилась на своего недодруга. А он даже не выказал никаких эмоций и негодований по поводу чужой необщительности. Однако будут ли эти двое настоящими подругами, если не попытаются свести их. Ну уж очень ярыми были догадки, что рыжий просто не догадался кто эта такая «Цветок».       Блондинка и шатенка усаживаются с двух сторон от Ямасаки, приобнимая. Им было тяжело врать, особенно когда уже обе были изрядно подвыпившими. Но план должен был быть исполнен любой ценой и в любом виде. — Хару, уверена, что хочешь ещё немного посидеть? — наигранно спрашивает первая. — Да. Всё окей. Всё равно же они скоро закрываются. Поэтому можете езжать. — Напиши нам как приедешь домой, мы же волноваться будем, — обнимает её вторая. — И не натвори делов. — Да-да, — пьяно улыбается Харука, укладывая в рот очередную закуску.       Девушки взмахивают ладонями, прощаясь. Ноги сами ведут к выходу, а глаза слишком внимательно рыскают по закоулкам бара. Людей уже оставалось мало, а из официантов они увидели лишь парочку. И они ловко ловят нужного им, с рыжими волосами, чтоб исполнить следующую часть своего замысла. Одна из них поворачивает парня спиной к залу, чтоб одна персона точно уж их не услышала и даже не поняла о чём они там шепчутся. — Тссс, Каваниши, можем мы тебя кое о чём попросить? — Если это не сильно напряжно, — уточняет Тайчи, уставши наклоняясь. Подружки Ямасаки были довольно низкими, если сравнивать с ней. — Можешь пожалуйста глянуть, чтоб Хару поехала домой на такси? Вы же дружите, да? Шепни ей там под закрытие, мы если что оплатим. — Хорошо. Не волнуйтесь, — оборачивается он на знакомую, замечая скучающий силуэт. — Рассчитываем на тебя! — хлопает шатенка того по плечу. — Спасибо за твою работу, — кланяются обе, выходя из бара.       Тайчи заторможенно провожает клиентов, а потом ещё несколько секунд смотрит на чужую спину, поспешно убегая на кухню.

***

      Девицы пьяно вышагивают, ступая по асфальту, в нос бьёт свежий воздух осени. Практически ночная затхлость бара сходит тяжёлым грузом, позволяя наконец очиститься от запахов еды, алкоголя и чужих парфюмов. Они, правда говоря, немного волновались. Скоро начнётся резкая осенняя прохлада, а их подругу даже некому будет согреть в такую знойную холодную ночь. К тому же не за горами и выпускной. Это мог бы быть их последний или даже единственный шанс наконец объясниться. А может и признаться. Разумеется девушки не упустят возможности, чтоб подтолкнуть этих голубков к друг другу. Шатенка устало усаживается на скамейку в аллее, прямо напротив бара, а следом плюхается и блондинка, сразу же поворачиваясь всем телом к спинке, из-за которой можно было видеть всех, кто заходит и выходит из здания, хоть и издалека. Сводничество сводничеством, но оставить свою пьяную подругу одну без присмотра они не могли. И именно поэтому остались неподалёку, чтоб сторожить выход из заведения, всегда готовые прийти на помощь.

***

      Парень подходит ближе к подрагивающей девушке. Каваниши набирается смелости, вдыхается поглубже, чтоб наконец нормально заговорить с ней сегодня. Он кружил до последнего рядом. Убирался, подметал, протирал столы. Но не сказал и слова. Сегодня была чересчур неловкая атмосфера. Он даже не понимал что с ним такое произошло. Было дело в её молчаливости или в его усталости в перемешку со смущением. Она никогда не приходила к нему на работу и это заставляло краснеть кончики ушей. Все посетители уже ушли, даже персонал. Ему было же поручено закрыть бар, однако не хватало силы воли чтоб выгнать её, особенно когда заметил при выходе из убранной кухни, что она плачет. — Всё в порядке? — спрашивает бывший волеболист, садясь напротив.       Она молчит, а затем дёргается всем телом, тут же утирает слёзы, отворачиваясь. Он с неловкостью отводит глаза, стараясь не смущать и её. Должно быть это довольно неловко. — П-прости, — осматривается девушка по сторонам. — Вы уже закрылись, да? Я, ох… — вздыхает та, закрывая лицо, а потом тяжело наполняет лёгкие воздухом. — Прости, что задержала. Я пойду, — встаёт она с места, но её руки тут же касаются, в невинном жесте приглашая присесть обратно. — Мы остались вдвоём, поэтому ничего страшного. Хочешь, снова откроемся? На специальное обслуживание, для тебя. Я сделаю тебе коктейль или хочешь что-то другое? За мой счёт. Только расскажи почему плачешь? — устало проговаривает парень, в надежде растянуть это время, хоть немного. Раз набрался смелости заговорить, то пусть это длится подольше. — Ты знаешь как пишется моё имя? — спрашивает неожиданно для него девушка, поднимая свои покрасневшие глаза на него. — Какие иероглифы используются для его написания. — Весна, да? — уточняет рыжий, не отпуская чужой руки, мягко поглаживая. — И цветок, — добавляет она, а у парня веки поднимаются.       А он не то чтобы не догадывался. Просто не особо обращал на это своё внимание. Многие звали её кратко Хару, а другие по фамилии. И только самые близкие подруги и сама Ямасаки знали, что она больше любила второй слог в имени, иногда писала его в личных записях и посланиях. Однако Тайчи был влюблён больше в первый. Весна ей шла. И в имени и во внешности. Она выглядела как самая разгорячённая весенняя погода, когда сакура уже опадала. Яркая и страстная, во всех аспектах своей жизни. И сейчас такая же… если бы сейчас её слёзы превратились в розовые лепестки, то Каваниши не удивился бы. С удовольствием бы обвёл руками, смахивая. — Та записка? Она твоя… — приходит краткое осознание.       Рыжеволосый начинает дышать тяжелее. Сердце почему-то колотится как бешенное. Он тут же прикрывает самую тупую улыбку в его жизни ладонью, вскакивая с места. Отворачивается, пытается сдержаться и привести себя в порядок. Вот же чёрт! С каких это пор он не властен над своим телом и эмоциями? Почему улыбается как идиот и краснеет, как последний кретин? Стыдно-то как… Что она о нём подумает. Бывший волейболист пытается заставить губы вновь подчиняться ему, стянуть эту улыбочку обратно, но не получается. — Тайчи? — удивляется девушка, вставая с места. Теперь беспокоилась она. — Дай мне минутку, — просит он, не поворачиваясь. — Тайчи, — настойчиво просит Ямасаки, подходя спереди.       И разумеется он просто позволяет ей увидеть своё счастливое лицо. Может дело в усталости или в том, что он сегодня особенно много вдохнул алкоголя? Каваниши не знает, но было как-то до чёртиков приятно. Её удивлённое милое лицо тоже… приятное. Ему бы хотелось целовать его вечность. Да что там о поцелуях, позволила бы хоть каснуться. — Почему ты улыбаешься? — смущается Харука. — Я не знал, что та записка твоя. Потому что «Весна» мне нравится больше, чем «Цветок», — сумбурно пытается оправдаться парень, наконец успокаиваясь и поджимая губы от неловкости. — Я просто не додумался. Прости. Ты тоже мне нравишься. — Так ты не понял… — ошарашенно выдыхает та, опуская напряжённые плечи. — Боже! — кричит неожиданно она, заставляя удивиться бывшего волейболиста. — Почему ты не спросил?! — стучит она по его предплечью ладонью.       Эта была та самая весна, которую Каваниши любил в ней. — Ты что, не знаешь как моё имя что ли пишется?! — вновь женская рука находит место на его бицепсе. — Ты хоть знаешь как я нервничала?! Ты! Двухметровый дурак! — чувствует она крепкие юношеские объятия и смешанный аромат тела, исходящий от мужских ключиц, открывшиеся из-за растрёпанного хаори. — Я вообще-то метр девяносто. Ты, что, не знаешь какой рост у твоего парня? — мягко тот улыбается. — Придётся запомнить. — Да с чего ты решил, что я буду с тобой теперь встречаться? — наигранно та выбирается из его хватки. — Напугал меня до жути. Да я постарела на пять лет из-за твоей недогадливости. — Хэй, серьёзно. Я же не специально, — утыкается он в шёлковые волосы, потираясь щекой. — Ты болван, — трётся и она носом о сильное плечо, немного наклоняясь. — Я из-за тебя не могла пол года смотреть на других парней, а ты мне «Я же не специально»… — бубнит та, нежась в больших ладонях. — А я больше года… — уточняет рыжий. — На парней? — хихикает она. — И на парней, — поддерживает он её шутку, улыбаясь. — Не против поехать ко мне? Очень хочу поговорить, но не тут. Меня за целый день уже тошнит от этого бара. — У нас даже не было ещё первого свидания, а ты уже к себе зовёшь? — отстраняется та, поднимая голову, чтоб увидеть эти всегда равнодушные глаза. — Я приглашаю лишь на разговор. Ну и на завтрак, а потом даже может на обед. Ничего такого, о чём могла бы подумать твоя пьяная голова, — тыкает он пальцем в светлый лоб, видя как девушка морщится от лёгкой неожиданности. — И я бы не посмел… — прокашливается Тайчи, отводя взгляд, — воспользоваться твоим состоянием. — Что же. Давай поговорим, — улыбается та, ощущая мягкие прикосновения к талии.       И конечно же её подруги увидят как она уезжает на такси вместе со своим «другом». Обязательно щёлкнут номер автомобиля, чтоб точно быть уверенными, что всё под их контролем. Однако не смогут удержать её от глубоких и чувственных разговоров с Тайчи, что доведут их до страстных поцелуев, которые впоследствии будут пресечены самим Каваниши. И конечно же не смогут уберечь от вкуснейшего завтрака на утро.