«Я знала, что этим все может закончиться».
Пронеслась в голове девушки горькая мысль, пока ее щека прижималась к обжигающе холодному снегу, чьи шершавые крупицы неприятно царапали кожу. Правая нога отдавала пульсирующей болью при любой, даже незначительной попытке пошевелить ею. Жасмин знала, что ей и без того крупно повезло, раз она осталась жива и не сильно ударилась головой благодаря снежной подушке, смягчившей падение. Но вопрос лишь в том, надолго ли?
Волк продолжал скалить зубы, и девушка боялась лишний раз шелохнуться, зная, что пощады от этих жутких клыков ждать не придется.
— Советую не делать резких движений, если не хочешь лишиться головы прямо на этом месте. — грозно проговорил дрюскель, грубо хватая гриша за плечи своими огромными, по сравнению с ней, руками, рывком заставляя приподняться. Жасмин почувствовала, как по тонким запястьям скользнула веревка, которая тут же туго затянулась, словно мертвая петля. Дрюскели всегда при поимке гришей первым делом обездвиживали их руки, прекрасно зная, что без них они больше не в состоянии воспользоваться своей силой.
— Со мной хлопот не оберетесь, поэтому, может быть, все-таки передумаешь и отпустишь меня? Дрюскель, с тебя ведь не убудет.
Даже в такой ситуации она старалась не утратить веры на лучший исход, хотя в глубине души сомнение, словно змея, стремительно оплетало веру в свои смертельные, скользкие объятия, из которых она, как отчаянный кролик, никак не могла вырваться на волю.
«Первое впечатление всегда обманчиво, и даже рыцарь в золотых доспехах может оказаться настоящим монстром. Внешности присуще лгать».
— Я прекрасно помню, как ты обошлась с моими подчинёнными. Кто знает, на какие подлости ты ещё способна. Так что, не пытайся давить на жалость. Ты попала к дрюскелям и единственное избавление, которое можешь теперь получить — это только лишь смерть. Таковы законы этой страны и твоя ошибка в том, что была слишком самонадеянна, решив ими пренебречь. Шевелись, и без лишних слов.
Последовал сильный толчок в спину, от которого девушка чуть не рухнула обратно в снег.
— Мог бы и помягче обращаться с пленницей, грубиян. Я тебе не мул. — зло отозвалась девушка, стараясь сильно не ступать на вывихнутую ногу, но в то же время пытаясь делать это естественно.
«И без того тошно».
— Между прочим, дрюскель, твои подчиненные отлично выспятся. — не унималась Жасмин, пытаясь отвлечь себя от невеселых мыслей, то и дело украдкой поглядывая на шагающего рядом с ней парня. Волка она не видела, но знала, что он петлял где-то позади, испепеляя взглядом своих горящих огнем золотистых глаз.
— Это нисколько не оправдывает твоих поступков… С какой вообще целью ты прибыла в этот город?
В голосе парня чувствовались ледяные, приказные нотки.
— Я просто здесь проездом.
Чистая случайность, как при других обстоятельствах ответила девушка.
«Я не по своей воле очутилась в этой промерзлой насквозь стране, с ее не менее промёрзлыми насквозь людьми и их варварскими нравами».
— Так или иначе, но мы ещё поднимем этот вопрос на допросе, так что, ведьма, взвесь все ещё раз и поразмысли, есть ли смысл рисковать своим здоровьем пытаясь и дальше скрывать правду, если она в любом случае рано или поздно, но откроется.
Девушка подавила в себе смешок.
— Посмотрим, что из этого выйдет.
Вскоре бессмысленные горы снега и лес голых серых деревьев сменился широкой дорогой, по которой ранее они проходили с отрядом. При виде высокого мрачного здания девушке стало не по себе. Оно не было пресловутым Ледовым двором, но за его стенами также ждала лишь дикая боль и унижения, а возможно, что-то куда хуже всего этого. Жасмин даже не могла представить, чего именно ей ожидать от этого места. По спине прокрался щемящий холодок.
— Хельвар, хорошая работа. Быстро поймал эту лисицу. — одобрительно кивнул превратный стражник, отходя в сторону, тем самым предоставляя возможность пройти дрюскелю на территорию здания вместе со своей пленницей.
Изнутри все оказалось так же мрачно, как и снаружи. Стены из серого кирпича и массивные кованые решетки на узких окнах.
«Словно склеп». — в следующую секунду промелькнула в голове девушки мысль.
Преодолев несколько длинных и полутёмных коридоров, которые освещали лишь факелы, вознося неровные блики на стену, парень привел девушку в место, полное камер для заключенных, а затем заставил пройти в специально разработанную для гришей комнату со стеклянными панелями. Какими бы хрупкими они не казались, гриши знали, что это многослойное стекло невозможно пробить, ведь оно было изготовлено пленными фабрикаторами.
— Вскоре придёт лекарь и осмотрит твою ногу. — многословием парень не отличался, как успела понять Жасмин за краткое, и не очень приятное время знакомства. Он лишь приблизился к ней на пару долю секунд, чтобы развязать плотные узлы на веревках, сковывающих руки девушки.
— А есть ли в этом смысл, если, как ты говорил, меня так или иначе ждет скорая смерть? Ты какой-то странный дрюскель. Неужели ты так выражаешь свою симпатию ко мне? Что ж, я больше оценила бы то, если бы ты там в лесу меня отпустил.
Лицо парня продолжало оставаться непроницаемым для эмоций.
— Всё, что я могу чувствовать к дрюсье — это только лишь презрение. А вылечат тебя для совершено иной цели.
Фьерданец вышел из камеры, плотно закрыв за собой дверь на замысловатый замок.
— Ладно. Пожалуйста. Мне никакой угрюмый дрюскель даром не сдался.
Девушка устроилась в уголке камеры, соорудив себе нечто на подобии валика для сидения из колючей, жесткой соломы. Вся камера пахла сыростью и прелью.
Притянув к груди здоровую ногу, Жасмин с грустью обвила ее руками. В камере она была одна, полноправная хозяйка, поэтому могла не волноваться за то, как сейчас может жалко выглядеть.
«А ведь что этому всему поспособствовало?»
Серьезная приключенческая история Жасмин Зеник началась с того момента, когда она решила покинуть Равку при первом удачно подвернувшемся случае. Дезертировать, иным словом. Ей уже было невыносимо находиться в той стране, она просто задыхалась в ней. И вот, в один прекрасный день ей была предложена непростая миссия во Фьерде.
«Всяк лучше, чем оставаться в Равке».— подумала тогда девушка.
Нина Зеник, ее сестра, конечно же знавшая Жасмин с юных лет, словно почувствовала, что она задумала нечто неладное и решила отправиться на задание вместе с ней, пытаясь отговорить от необдуманной, очень сомнительной и невероятно опасной мысли.
«Чего же плохого может случиться? Разве свобода — это нечто плохое? Свобода — как солнце. Могущественней и лучше ее нет ничего на свете». — помниться, настойчиво заявляла тогда Жасмин. Она была упряма, ей не нравилось, когда кто-то делал выбор за нее, лишая такой возможности.
Было видно, что Нина лишь хотела уберечь свою подругу, но теплящейся в душе Жасмин мятежный дух, толкавший ее во все тяжкие, не позволял тогда взвесить все за и против. И вот, под покровом ночи она сбежала из лагеря, не сказав никому ни слова, даже родной Нине …
Кинув удрученный взгляд на начавшую опухать щиколотку, тяжело вздохнула. Она без проблем могла сама вправить вывих и привести в норму растянувшиеся при падении мышцы, при необходимости срастив их или обновив клетки, но сейчас эта боль была как никогда кстати. Она служила напоминанием ее глупости и не позволяла впасть в отчаянье. Девушка чувствовала себя ребенком, который сбежал от взрослых в дремучий лес, попав прямиком в лапы к диким волкам, которые желают ее растерзать.
Девушка так бы и продолжила сидеть, окунувшись в омут своих мыслей, но вскоре раздался скрип петель отпирающейся двери. Мигом напрягшись, девушка откинула с лица пару золотистых кудрей. Тот самый дрюскель, который поймал ее, зашел в камеру с каким-то худощавым человеком с острыми скулами. По его простой теплой одежде темного оттенка невозможно было сразу понять, кем он являлся. В руке он держал металлический чемоданчик. Стоило ему подойти ближе, как Жасмин отпрянула спиной к стене, недоуменно взглянув на фьерданца.
— Девочка, я лишь осмотрю твою ногу. — сухо сказал незнакомец.
Этот человек оказался никем иным, как лекарем, который тут же приступил к осмотру ушибленного места своей пациентки, обращаясь с ней соответствующие. Действовал он очень медлительно, а порою и крайне резко.
— Долго еще? Я сейчас кусаться от негодования начну, прямо как ваши лютые волки. — раздраженно проворчала девушка, ожидая, когда лекарь наконец перестанет крутить ее больную ногу.
— Молча терпи и будь благодарна, что тебе оказывают такую щедрую услугу. — отозвался фьерданец, который все это время так же находился в камере, прислонившись спиной к стене, и своими холодными глазами внимательно следил за каждым малейшим движением девушки -гриша.
Как только лекарь закончил со всем и нанеся определенную целебную мазь на щиколотку девушки, крепко её при этом забинтовав, поспешно отправился наружу парень встал с угрожающим видом напротив Жасмин.
— Если сейчас ответишь на несколько моих вопросов, то сможешь отдохнуть, избежав пыток, вплоть до завтрашнего утра.
Пошевелив перевязанной ногой, поморщилась от неприятных ощущений.
— Все завит от того, что ты хочешь узнать.
— Для начала, истинную цель твоего визита во Фьерду, а также, прибыл ли с тобой в этот город кто-нибудь ещё? Учти, я умею прекрасно отличать ложь от правды, так что тебе не удастся меня провести.
«Но в первый раз вполне это удалось совершить».
— Можно сказать, что проездом, одна одинешенька. Меня жестоко свои кинули еще до границы, мол, вертись сама как хочешь. Что-то еще?
Дрюскель несколько мгновений пристально всматривался в лицо девушки, а затем, удостоверившись в правдивости её слов, взял в руки ручку и принялся записывать в ранее принесенном с собой бланке показания девушки.
— Откуда ты родом и кем являлись твои родители?
Подперев голову рукой, Жасмин поудобнее устроилась на сене, чувствуя, что разговор предстоит долгий.
— Моя родина — Равка. Родителей не знаю, я сирота.
Девушка считала, что спрашивать о родителях — бессмысленный вопрос. Никто в здравом уме врагу о таком самолично не доложит.
— Назови свое полное имя и приют, в котором ты находилась все это время.
Парень был явно недоволен тем, что не мог получить действительно стоящей информации. А это все в свою очередь забавляло девушку.
— Я — Жас Розарин. И я не жила в приюте.
«Конечно жила, но непродолжительное время, слава святым».
— Тогда, где же ты жила все это время? У тебя был опекун?
— Меня просто сразу в раннем возрасте забрала одна бездетная семья, очарованная моей милой мордашкой. — улыбнулась Жасмин, тряхнув своими золотистыми волосами. — Я ведь так похожа на фарфоровую куколку, ну кто устоит?
«Правда, от меня так же быстро отказались, стоило проявиться моим способностям. Малый дворец стал моим новым приютом, и единственное, чему я была очень рада — это возможности вновь встретиться с Ниной, и видеть ее каждый день».
— Меня не интересуют подробности, касающиеся твоей внешности. Назови все имена членов этой семьи и расскажи о виде их деятельности.
— О святые, тебе что, больше заняться нечем? Ладно, расскажу, все равно поговорить больше не с кем. Моя семья дядя Алексей и тетя Мария. Тетя — лекарка, дядя — отличный зодчий…
Девушка рассказывала все по отточенному тексту, выученному еще во времена ее учебы в Малом дворце. Все названые личности были подставными, как названное имя и фамилия Жасмин, которая числилась Жас Розарин лишь на бумагах.
Невозмутимо сделав несколько пометок в своих бумагах, парень продолжил допрос.
— Вступала ли ты в какие-нибудь фракции? И какова была конечная цель твоего пути?
— Нет, не вступала. Предпочитаю работать сама на себя. Конечная цель пути? Хм, дай подумать. Наверное, поехать в Кеттердам. Говорят, что там можно хорошо подзаработать.
Дрюскель одарил девушку недоверчивым взглядом.
— Откуда же тогда начался твой путь? Уж не из Нового ли Зема? Потому что в ином случае, какой смысл пересекать пол земного шара, чтобы добраться до какой — то там Керчии, ещё и при условии, что она и Фьерда находятся на совершенно разных полюсах?
Жасмин на этот вопрос лишь невозмутимо пожала плечами.
— Я хотела повидать мир. В этом нет ничего зазорного.
— На сегодня допрос окончен, так что можешь позволить себе расслабиться и насладиться здешними «удобствами». Позже тебе принесут ужин.
— Спасибо. — скупо бросила в след уходящему фьерданцу.
«Кажется, он единственный дрюскель, который лояльно относится к пленным. Но это не отменяет его смертельного занудства».
***
Практически всю ночь девушка не могла сомкнуть глаз, устраивая себе мозговой штурм в попытке придумать стоящий план своего спасения. Но под утро сон взял свое, и она проспала вплоть до рассвета. В камере было темно, не было даже малейшего окошка, поэтому, она поняла, что настало утро только потому, что сменились дозорные стражи.
Взглянув на свой завтрак, Жасмин все же решила, что голод не тетка, пирожка не поднесет, и решила подкрепиться хоть чем-то, потому что неизвестно, когда еще выдастся такая возможность, ведь силы ей еще нужны, нечего проявлять горделивость.
Взяв небольшой ломтик вяленого мяса, по предположению, которое было когда-то бегающим на просторах Фьерды лосем или оленем, так как оно очень горчило, а запах отдавал лесными травами.
«Мы то, что мы едим».
Для Жасмин, очень любившей все сладкое, это было сродни пытке.
«Кажется, это худшее мясо, которое я ела в своей жизни. Уж лучше бы они мне его вовсе не давали, а положили больше черствого хлеба».
Почувствовав на себе чей-то тяжелый взгляд, девушка всмотрелась в стеклянную панель. По ту сторону сидел волк с пронзительными золотыми глазами, пылающими диким огнем в темноте.
«Тот самый, который на меня напал».
Девушка его узнала, не могла не узнать.
— Что, волк, неужели тебя твой хозяин не кормит, раз ты до сих пор смотришь на меня так, словно хочешь растерзать и съесть? — едко спросила Жасмин, конечно, не ожидая ответа, ведь волки не говорят, даже если и кажутся больно смышлеными.
Волк и ухом не повел.
— Ужины у вас тут скудные, но могло быть и хуже. Если честно, я та еще привереда. По крайней мере, ей была. В любом случае, в какой-то мере все лучше, чем соленая селедка и абсолютно пресная военная каша, которую нам выдавали в Равке ежедневно, и теперь от вида которой меня воротит. В итоге приходилось поварам платить из собственного кармана, если хотел получить что-то повкуснее этого…
— Будь благодарна вообще за то, что тебе его выдали. Многие из здешних придерживаются мнения, что на таких, как вы, переводить продукты — сущий грех. — неожиданно раздался голос дрюскеля, подошедшего к камере, открывая замок на двери при помощи ключа из внушительной связки.
— А я уже решила, что со мной волк заговорил.
На эту шутку парень никак не отреагировал, доставая уже знакомую веревку.
— Подставляй руки. Сегодня тебе предстоит долгое путешествие.
«Что это еще значит?»
Фыркнув, послушно протянула руки, понимая, что все равно избежать этого не удастся, ведь в случае отказа дрюскель применит грубую силу.
Завязывая крепкие узлы, парень тихо произнес, как показалось Жасмин, с долей сочувствия, хотя ей могло все и просто померещиться.
— Лучше бы ты никогда не приезжала во Фьерду.
***
Как оказалось, неподалеку от базы дрюскелей находился военный порт, который состоял из сухих и плавучих доков, ремонтных мастерских, плавучих средств и прочих необходимых вещей, которые девушку мало интересовали. Ее с остальными пленными гришами завели на борт корабля, ожидавшего отплытия.
«Может быть, если бы я разузнала больше информации о дрюскелях и их тайном логове, меня бы приняли обратно с распростертыми объятиями?» — неожиданно пронеслась в голове девушки нежданная мысль.
Всех гришей завели в сырой трюм корабля, расположив по очередным клеткам. Вскоре, на палубе, последовал громкий приказ на фьерданском о поднятии якоря и корабль плавно двинулся в свой путь.
Девушка устроилась на деревянном полу, и прислонившись спиной к стене, стала украдкой от скуки разглядывать других гришей, пытаясь угадать, какими способностями они могут обладать, хотя, анализируя их внешний вид, было это сделать практически невозможно. Все эти люди выглядели изможденно, словно над ними издевались на протяжении нескольких недель. Скорее всего, так все и было.
Резко солдаты, так же находящиеся в трюме притихли, выстроившись по стойке смирно. Сердце Жасмин пропустило удар, стоило ей увидеть лицо виновника всего этого волнения.
«Это же чертов Ярл Брум».
В этот момент ненавистнее человека на этом судне для гришей было не сыскать.
Ухоженный блондин с сединой у висков пристальным взглядом окинул построившихся в шеренгу дрюскелей и пленников, запертых в клетках. Спросив у одного из солдат, сколько гришей им удалось поймать на этот раз, мужчина распорядился, чтобы им кинули немного черствого хлеба, кишащего долгоносиками, и выдали небольшую порцию воды, чтобы они дотянули до конца этого путешествия. А затем обратился к пленным на искусном каэльском:
— Меня зовут Ярл Брум. Перед вами сейчас стоят лучшие из лучших — члены священного ордена, который оберегает народ Фьерды от зла, избавляя землю от созданий подобных вам. Они отвезут вас на окраины Фьерды и предадут правосудию, тем самым заслужив повышение в должности, а именно, офицерский чин. Вас будут судить за все ваши бесчисленные грехи.
Жасмин было противно слушать все это. В ней перемешались чувства дикого страха, опасного безрассудства и откровенной брезгливости. Она посмотрела на Брума так, словно он сам был тем черствым хлебом с мерзкими насекомыми, который девушка даже умирая с голоду не стала бы есть.
На этот раз Брум обратился уже к окрыленным от гордости за себя фьерданцам.
— Отличная работа, ребята. Уже к следующему вечеру мы сможем доставить пятнадцать гришей ровно в срок, а пока, можете развлечься, как следует. — с недоброй ухмылкой проговорил мужчина, вальяжно покидая трюм.
«Придет время, когда все вам воздастся по заслугам, мерзкие отморозки со своим вожаком».
— Чур эта мелкая девка сегодня моя. — один из молодых фьерданцев просунул руку между прутьями клетки, схватив Жасмин за волосы, при этом грубо подтягивая ее ближе. — Мне она нравится, прямо беспомощная невинность во плоти.
Посмеиваясь, солдат принялся накручивать волосы девушки на кулак, причиняя тем самым ей ноющую боль, заставившую ее сжать зубы, чтобы не издать не звука. Она не собиралась доставлять удовольствие этому дрюскелю лицезреть ее страх, который выдавали лишь глаза.
Помощь пришла оттуда, откуда ее точно не ожидала Жасмин получить. Знакомый злотовласый дрюскель, который все это время молча наблюдал за происходящим, резко одернул своего товарища.
— Ты себя нормально сегодня чувствуешь? Мне кажется, что нет, раз стремишься получить Джель знает какую заразу от тех, кто живёт не лучше псов?
На слова парня товарищ лишь засмеялся и выкинув пару непристойных шуток, похлопал Матиаса по плечу, а после же, поплелся вместе с остальными дрюскелями наверх.
— Сами вы, блохастые псины. Только развяжите мне руки, и я вам вены и капилляры в такие тугие узлы поскручиваю в одном причинном месте, которое вас беспокоит, что вы даже отливать без боли не сможете. — злобно прошипела девушка, отодвигаясь подальше от прутьев клетки.
— Следи за своими словами. Учти, что этим ребятам ничего не помешает при случае поразвлечься с твоим телом всем отрядом, в то время как ты будешь связана и полностью бессильна.
— Ты хоть тот еще засранец, но спасибо что заступился.
«Вот что-что, но от этих дрюсклей не ожидала такого мерзкого поведения. Они ничем не лучше обычных убийц, охотившихся только на определенную касту людей».
— Я поступил так не из-за тебя. — уходя произнес парень, оставляя заключенных наедине со своими мыслями.
