Последний шанс

Аэропорт в Токио ничем принципиально не отличался от любого подобного ему места — всюду царила бесконечная суматоха и кавардак: кто-то по свей безалаберности опаздывал на самолет и несся со всех ног, дабы не проворонить рейс, а некоторые педантичные индивида наоборот являлись чересчур рано и теперь были вынуждены хаотично кидаться куда глаза глядят лишь бы чем-нибудь себя да занять. Над всей этой беготней с невозмутимой хладнокровностью возвышался Эш Линкс. Молодой альфа с долей забавы наблюдал за тем, как остальные люди не находили себе места и беспорядочно бродили туда-сюда. Ни одна морщинка на белесом лице не дергалась, как будто парня действительно изваяли из белоснежного мрамора. Может, для посторонних Эш изучал флегматичность, но Ибе прекрасно понимал, что внутри парня бушуют пожары. Весь полет американец вел себя подозрительно тихо, даже от сытного перекуса отказался, и сейчас, когда альфы получили свои вещи с багажной карусели и спускались на медлительном эскалаторе, он отмалчивался и смотрел куда-то в противоположную от Шуничи сторону. С самого взлета Ибе пробовал наладить контакт с этой неприступной рысью — задавал отвлеченные вопросы, неумело шутил, но все без толку, парень лишь кидал обрывки фраз и отводил глаза. Будь Линкс кем-то другим японец наверняка предположил бы, что собеседника банально одолевает аэрофобия, однако перед ним именно Эш, значит здесь должно быть нечто иное. Альфы не перекидывались словами уже несколько часов, поэтому Шуничи все-таки отважился нарушить неловкое молчание. — Волнуешься? — радушно поинтересовался проницательный Ибе. — А что, разве так заметно? — американец иронично вскинул бровь, так и не одарив собеседника взглядом. Линкс всеми силами старался скрыть накатывавший от мандража озноб, хотя, на его удивление, от приятеля это утаить не вышло. Трудное детство и юношество подковали Эша не демонстрировать откровенные эмоции и тем самым не давать соперникам повода думать, что у него имеются уязвимости, на которые с легкостью получится «надавить». В таком варварском мире опасно заводить друзей и уж тем более возлюбленных, однако если ты решаешься на столь отчаянный шаг, то будь готов защищать их ценой своего существования. Пять лет назад Эйджи по праву называли Ахиллесовой пятой босса, ведь заурядный омега взаправду оказался единственным слабом местом Линкса, чем недоброжелатели без зазрения совести активно пользовались. — Эш, он будет рад тебя видеть, — без малости сомнения убеждал собеседника Шуничи, как будто на самом деле знал все наперед, — может, конечно, не сразу, но точно будет. Внезапно телефон японца звучно завибрировал, поэтому взрослый альфа на мгновенье отвлекся от Линкса, дабы проверить звенящий гаджет, и на его лице расплылась предовольная улыбка. — Эйджи уже прибыл в аэропорт и ждет нас, — мужчина сделал короткую паузу и скромно добавил, — точнее меня. Эш многозначительно промолчал. На протяжении всего перелета Линкс перебирал в голове реплики, которые стоит сказать Эйджи в первую очередь, когда они только увидятся, но ничего дельного сообразить так и не смог. Выражения казались слишком нелепыми и неуместными для первой встречи, а после длительной разлуки производить на Окумуру впечатление недалекого человека точно не хотелось. Положение значительно усложнял тот факт, что омегу никто не оповестил о прибытии бывшего возлюбленного, следовательно он находится в полном неведении и его дальнейшую реакцию предугадать невозможно. Блондин вообразить не мог, что будет настолько переживать перед встречей с Эйджи, ведь раньше парни находились вместе днями на пролет, только изредка Эш уходил на ночные задания, тогда их утренние свидания пылали предвкушением и страстью. Омега всегда окутывал Линкса всеобъемлющей заботой и был рядом, когда это так требовалось альфе. Почему в один момент все коренным образом изменилось? Эш боялся обыкновенно взглянуть на своего истинного, словно ничего ужаснее в целом мире нет, чем встретить в любимых глазах отвращение или ещё хуже — ненависть. — Осторожнее, — Шуничи бесцеремонно одернул руку Линкса, который чуть было не вмазался лбом в каменную декоративную колонну по пути, — не витай в облаках, нам нужно найти Эйджи. Американец не уследил за тем, как они с Ибе минули внушительную часть здания и очутились почти у главного выхода. По разным углам расползлись небольшие магазинчики из разряда дьюти-фри и второсортные закутки с японским фаст-фудом. Взрослый альфа твёрдыми шагами следовал вперёд, в то время как ноги Линкса с каждым мгновением тяжелели, будто их заключили в чугунные неподъемные кандалы. Эш поймал себя на мысли, что больше не в силах даже ступить — он замер, одолеваемый неясным оцепенением, и тупо уставился в спину впереди идущего Шуничи. — Ибе, ты уверен? — до взрослого альфы донесся подавленный голос, он обернулся, напрямую встречаясь с боязливыми изумрудными глазами. Японец глядел на блондина с изумлением, уж больно нетипично вёл себя некогда бесстрастный Эш. Шуничи неоднократно лицезрел, как свирепо сражался Линкс, а то насколько безжалостно парень нажимал на курок пистолета, приставленного убийственным дулом к переносице соперника, порой приводило мужчину в неподдельный ужас. Комично видеть «смертоносного убийцу» в столь расшатанном состоянии, при том осознавать, что причиной этому является всего-навсего один безобидный омега. — Мы проделали такой долгий путь и уже поздно сдаваться, — Шуничи тщательно подбирал слова, поскольку осознавал, всякий случайный и неверно подобранный жест только усугубит самочувствие Линкса, — возьми себя в руки и покажи мне того Эша, которого мы с Эйджи прекрасно знаем, того, кто пять лет назад бесстрашно врывался в бой с самыми коварными наёмниками и голыми руками отрывал им головы! Ибе определенно переусердствовал с неуместной торжественностью и ненароком понизил голос, переходя на басистые тона. Проходящим поблизости туристам не посчастливилось стать свидетелями «бодрящей» речи — они округляли глаза, то ли из-за удивления или испуга, и в спешке удирали от странноватой парочки. — Ну спасибо за поддержку, старик, — кисло прорычал сквозь зубы Эш с лицом мрачнее тучи. — Извини, я подумал, это поможет тебе воспрянуть духом, — Шуничи неуклюже почесал затылок и смахнул испарину, — по-моему, ты совершаешь благоразумный и храбрый поступок. Эйджи так и не осмелился лететь со мной. — Ты ему предлагал? — с долей здорового энтузиазма уточнил Линкс и вскинул увлеченные глаза. — Естественно, — Ибе серьёзно подтвердил сказанное таким голосом, словно это истина, абсолютно очевидная любому, — я пять лет брежу идеей вас свести. — Получается, не позволишь мне так просто смыться? — хмыкнул американец, уже еле сдерживая рвущийся наружу лукавый смех. — Не дождешься. Альфы обменялись дружелюбными улыбками, что можно справедливо посчитать знаком некого примирения, хотя и открытой ссоры между собеседниками, безусловно, не состоялось и вряд ли когда-либо предвидится. — Пойдём, — обходительно кинул Шуничи и игриво поманил американца вперед ладонью, — Эйджи и так слишком долго тебя ждал. — Пожалуй, — безропотно согласился американец и двинулся в самую гущу толпы. Линкса преследовало стойкое ощущение того, что число людей в округе значительно увеличилось — они кучковались и неуклюже толкались в бока локтями, так и норовя поскорее выбраться на свежий воздух, словно загнанные в тесный загон коровы. Для Эша, как в прочем-то для подавляющего большинства иностранцев европеоидной внешности, азиаты обладали схожими признаками — смольные волосы, цвет которых колеблется от темно-каштановых до иссиня-чёрных, желтоватый оттенок кожи и миндалевидный разрез глаз. Разыскать в таком удушающем столпотворении посредственного, если судить по принятым стандартом, Окумуру неоправданно сложно, однако по истечению нескольких минут Эш почуял, что прокололся с умозаключением. Он разглядел этот силуэт издалека, совсем невысокий и крайней степени хрупкий, но до чего же привычный и близкий душе. Линкс не успел досконально рассмотреть черты лица японца, хотя плавные знакомые линии указывали на то, что в каких-то пару метров от американца бродил его омежка. Все посторонние звуки стихли — заглохли шумные двигатели самолетов, неизбежно пролетающих над аэропортом, щёлканье крошечных колёс чемоданов по кафельному полу, досаждающий говор. Всё намертво затихло. Эш только слышал, как в висках непрерывно стучала кровь, приглушая учащенное сердцебиение. Непонятно откуда взявшаяся колкость в груди и головокружение нанесли Линксу упреждающий двойной удар, он едва сохранил равновесие, но спонтанно ощутил на себе неведомую раннее силу, которая побуждала его шевелится вперед. Целая вселенная для Линкса трансформировалась в глухое небытие: его прошлое и будущее, преданные напарники и подлые отступники, цели, мотивы — все осталось далеко за горизонтом, теперь он жаждал лишь одного — Эйджи. Эш четко сконцентрировался на омеге и не заметил, что ватные ноги несли его быстрее и быстрее, переходя на молниеносный бег. Он несуразно оступался и со всей скорости налетал на прохожих, ловя на себе свирепые взгляды и оскорбления вслед, однако альфу это ни капли не заботило. — Эйджи! Эйджи! — отчаянно кричал Эш на последнем срывающемся дыхании, — Эйджи! Окумура расхаживал около информационного стенда в самом центре обширного пространства, чтобы Шуничи ненароком не прошёл мимо него. Не подозревающий подвоха японец отвлеченно уставился в дисплей телефона, перед тем как краем уха услышал своё имя где-то подле себя. Омега вскинул голову и озадаченно осмотрел местность, в один момент взор заострился на мчащемся навстречу ему альфе с взъерошенными волосами цвета золотистой спелой ржи. Парни синхронно врéзались глазами, отчего у обоих по спинам пробежался морозец, словно их током прошибло. От случайного «столкновения» у Линкса в голове сумбурно пронеслись самые красочные эпизоды их жизни: от неловкого знакомства в том прогнившем баре, когда наивный омежка попросил подержать его револьвер, ведь пока не догадывался, с каким кровожадным монстром столкнулся, до сентиментального прощания в больнице. Возможно от нахлынувших эмоций, а может от сухого ветра, остро бьющего по лицу в процессе пробежки, у американца навернулись капельки хрустальных слез. Эш изрядно сократил между ними дистанцию, и вот, Эйджи находится уже на расстоянии вытянутой руки, ещё десять невинных шагов и парни ударятся носами. Очевидно, нужно сбавить обороты — затормозить напротив омеги и мирно обговорить, однако упрямое тело отказывалось подчиняться рациональности. Строптивое сердце рвалось из груди и не позволяло целесообразно рассуждать. Омегу колотила крупная дрожь, как при истязающей лихорадке, но парень не мог себе позволить даже шелохнуться или повести взглядом в другом от Линкса направлении. Эйджи боялся, что очертания Эша — не более чем галлюцинация больного мышления, просто фантазия решила сыграть злую шутку, и едва он шевельнется, фигура альфы растворится как утренний молочный туман с первыми солнечными лучами. Однако образ не исчезал, а напротив становился чётче: на фоне сотен деревянных людей-пустышек вырисовывался озаренный светом силуэт в развивающемся бронзовом пальто и черной водолазке, в его изумрудно-кристальных глазах мерцала сама жизнь и горящая пламенем надежда. Окумура страшился что-либо предпринимать, он безынициативно застыл и сам не зная чего ждал, словно равнодушный наблюдатель. На вздрагивающие плечи упали цепкие пальцы альфы и бережно обвили смуглую шейку. Одурманенный приторным теплом Эйджи безмолвно простоял ещё пару секунд, однако от накатившей слабости его ноги беспомощно подкосились — он ощутил, что земля ускользает и чувство баланса его покидает. Но Эш не дал ему упасть. Линкс вовремя подхватил Окумуру за талию, и парни, не разрывая шелковых объятий, плавно приземлились на ледяной каменный пол. Холод глиняного кафеля прожигал через одежду, хотя пара это, разумеется, не замечала. Органы чувств обоих как по щелчку пальцев притупились и вне их ласк остальной мир перестал существовать. Они вжались в друг друга, словно два крошечных замерзших котенка, и тайком вслушивались в ускоренные сердечные ритмы. Эйджи был не в состоянии совладать с искушением, он приподнял голову и беспардонно зарылся носом в мягкие волосы, вдыхая давно забытый аромат своего альфы: нотки сгоревшего пепла и жгучего пороха более не проскальзывали, остался лишь сочный запах, который некогда заставлял омегу хмелеть. Эш последовал примеру Окумуры и глотнул пьянящие феромоны, от чего голова сразу пошла кругом, а в штанах характерно потянуло. Глаза омеги застилала мутная пелена слез, сквозь которую он неразборчиво шептал и всхлипывал: — Эш… Эш, — тело Эйджи импульсами подергивало, — э-это. ты… — Это я, Эйджи, — американец трепетно поглаживал напряженную спину парня и умиротворенно повторял, — я с тобой, с тобой. Парни совершенно не следили за временем, они только наслаждались быстротечными мгновениями, проведенными в сладкой нежности. Вероятно, минуло более 10 минут, когда дымка нагрянувшей эйфории рассеялась и к омеге вернулась какая-никакая прагматичность. Окумура положил руки на плечи американца и легонько отпихнул его назад, чем вызвал у альфы неподдельное недоумение. — Ч-что ты делаешь один в Японии? — робко запинаясь поинтересовался омега, намеренно избегая взгляда собеседника. — Я прилетел к тебе, Эйджи, — растерянно проговорил блондин, хотя своевременно расслабился, — меня позвал Ибе-сан. Эш хотел коснуться прохладной ладони на своём плече, но Окумура резво отстранился и вскочил. Линкс подметил, как стремительно омега насупился и до скрежета стиснул зубы, что совсем не походило на поведение прежнего мягкого Эйджи. Американец опасливо поднялся и по обыкновению сложил руки на груди, обращая сосредоточенный взор на собеседника. — Что?! — не своим голосом воскликнул омега, — ты приехал с Ибе?! — О! Эйджи, вы уже здесь. Слава богу! Парни разом перевели ошеломленные глаза на запыхающегося мужчину, который бойко выплыл из непролазной толпы и еле заметно покачивался от изнурения. — …Эш, ты так шустро ускакал, — японец, вздыхая, стирал капли пота со лба, — я с трудом отыскал вас в этом сборище. Стоило вымотавшемуся Шуничи присмотреться к Эйджи, и лицо взрослого альфы в момент радостно просияло. Мужчина уже расправил плечи для тёплых приветственных обнимашек, однако Окумура грубо осадил его. — Ибе, как Вы могли?! — озлобленно бросил омега на чистом японском, — мы же договаривались! — Это получилось случайно! — отчаянно оправдывался собеседник, негодующе размахивая кулаками, — откуда я мог узнать, что «твой» альфа заместитель директора «ИИНИ»? — А? Ну…так или иначе Вы притащили его сюда, — нежданные сведения застали Окумуру врасплох, но парень моментально собрался и продолжил вести словесную передрягу, — хотя я просил об обратном! — Я не силком его тащил! — искусно парировал аргументы друга Ибе, — он сам изъявил желание увидеть тебя. — Так я Вам и поверил! Линкс чувствовал себя в крайней степени неуютно, словно он стал свидетелем того, чего явно не должен был видеть, но кроме как стоять и созерцать разыгрывающийся спор вариантов не оставалось. Встревать в чужие разборки — верх безнравственности, в добавок ко всему американец не понимал ни слова на иностранном языке. — …Эш обещал кое-что поведать тебе, — Ибе намеренно перескочил обратно на английский, дабы молодой альфа уловил суть дела, — поверь, Эйджи, это изменит твою позицию раз и навсегда, только выслушай его. — Правда, — американец кивнул в знак подтверждение словам Шуничи и взглянул на Окумуру глазами, полными отважной решимости, — в тот вечер произошло то, что помешало мне лететь с тобой… — Кхм-кхм, — Шуничи тактично хмыкнул и ощутимо ткнул американца в бок, как бы намекая «сейчас не лучшее время для признания». Линкс осекся, поскольку и сам сообразил, какую глупость чуть не сморозил, ведь переполненный грохотом аэропорт совсем не подходит для «исповеди». Эш предпринял неудачную попытку стиснуть ладонь омеги своей, однако парень пугливо завел её за спину и нарочито отвернулся. — Хорошо, — Эйджи недоверчиво буркнул себе под нос и затих. Молодой альфа заметил, как немного впалые щеки Окумуры заалели пунцовой краской, что придавало ему умилительный вид провинившегося ребенка, который горько раскаивается о содеянном. «Он все такой же милый» — подумал про себя Эш, с трудом сдерживая широкую улыбку. — А про Эшли он тоже знает? — с наигранным равнодушием спросил Эйджи без единой тревожной запинки. Пусть вопрос заведомо адресовался Ибе, Линкс счел нужным опередить мужчину с ответом. — Да, — спокойным, но уверенным тоном отозвался Эш без капли лукавства. От услышанного Окумура пуще прежнего съёжился, пытаясь сжаться до размера атома или вовсе испариться от накатившей смущенности. Над небольшой компанией повисло неловкое молчание — каждый намеревался что-то да выдать, но в последний момент запинался. Впрочем, благодаря минутной заминки у американца появилась прекрасная возможность подробнее рассмотреть своего омегу. Конечно, сразу бросается в глаза небрежный конский хвостик, точно сделанный наспех из обыкновенной веревочки, так с длинными волосами омега напоминал Юэ Луна. Непривычно смотрятся и круглые очки, которые добавляют Эйджи несколько лет к возрасту. Тем не менее от прошлого миловидного образа Окумуру отличает нездоровая худоба, явно полученная не от сытной жизни. Омега с нескрываемым любопытством также изучал своего истинного, бегая пристальным взглядом вверх-вниз. Отчего-то на Линкса нахлынула волна стыда: молодой альфа понимал, что в своей новой брендированной одежде выглядит вполне презентабельно, да и пяти лет с лихвой хватило для превращения в «настоящего» альфу с мужественными чертами. Как бы Эшу не хотелось сие признавать, однако расставание определенно не пошло Эйджи на пользу, хотя едва ли омега потерял свою врожденную привлекательность и очарование, чего уж говорить о природном феромоне. — Предлагаю поймать такси, — тишину нарушило заманчивое предложение Ибе, — мы же не собираемся тут вечность проторчать, верно? Парни проигнорировали слова Шуничи, но все же пошли за ним к выходу, как на автопилоте Линкс не представлял, куда они отправляются и где он собирается остановиться на все две недели в Японии, однако эти мысли отошли куда-то на второй план, их наглым образом сместил Эйджи. Сейчас парни шли поодаль друг от друга и вели себя весьма сдержанно, не верится, что около получаса назад они горячо обнимались, лежа на кафеле, совсем как влюбленная парочка из сопливой мелодрамы. Ибе запрыгнул в первую попавшуюся желтую машину с японскими иероглифами и парочка безоговорочно последовала его примеру — взрослый альфа удобно устроился на переднем сидении, а Эш и Эйджи расположились на заднем. Шуничи кинул пару коротких фраз водителю, очевидно сообщил необходимый адрес, после чего автомобиль тронулся с места и медленно поехал по прямой. — Для начала завезём тебя домой, Эйджи, — разъяснил свои задумки Ибе, — потом я вернусь к себе. — Тогда может подскажите мне, где тут в вашем Токио хорошие отели с англоговорящем персоналом, — подал голос Линкс, придавая ему напускной иронии, — не горю желанием в первый же день ночевать под мостом. — Не хочешь остаться у меня? — тихо откликнулся на просьбу Окумура и застенчиво кинул взгляд на блондина, — у меня довольно просторная квартира. — Да! — Эш живо вскинул искрящиеся восторгом глаза, но при виде растерянного резким движением Эйджи размеренно добавил, — то есть, я совершенно не против. — Отлично, — чопорно ответил омега и стремительно развернулся к окну, хотя Линкс уже успел заметить, как уголки губ Окумуры поползли вверх. Поездка выдалась поразительно гладкой, даже безмятежной. После фразы омеги диалог больше не продолжался, поэтому молодой альфа смог выкроить себе часок для небольшой передышки от накативших ярких чувств, коих он не испытывал много лет. Эш как зачарованный наблюдал за пролетающим мимо пейзажем Токио, однако не подмечал чего-то радикально нового. Японская столица как две капли воды походит на Манхэттен. Здесь также стеклянными великанами возвышаются небоскребы, увешанные рекламными вырвиглазными баннерами, отовсюду вылетают бешенные водители на своих легковушках и сигналят так, что уши закладывает, и, подобно любому мегаполису, несчетное число людей не торопясь расхаживает по загруженными магазинами переулкам. Если бы не японские иероглифы на всех возможных билбордах, то Линкс не отличил бы Токио от родного Нью-Йорка. Эшу изрядно наскучила городская оживленность, прежде чем вид из окна такси сменился на заурядные серые улицы с невысокими многоэтажными домами и уже простенькими вывесками. По всей видимости, они завернули в спальный район столицы, где скорее всего остепенилось большинство японских граждан среднего достатка. — Мы приехали, — констатировал водитель и заблаговременно протянул Шуничи ладонь с целью получения заслуженной платы. — Пойдем, Эш, — Эйджи позвал американца, приоткрывая тяжелую механическую дверь, — до встречи Ибе-сан! — Удачи вам, ребятки, — взрослый альфа добродушно махал рукой на прощанье, — обязательно поговорите! Линкс перекинул ногу через порог авто и ступил на устойчивый асфальт, прежде чем крайний раз за сегодня посмотрел на Шуничи. Он не обронил ни слова, но в его благодарных глазах Ибе прочитал искреннее «спасибо». Омега преувеличил, когда назвал свой скромный домик «просторным» — внутренне убранство квартиры не обладало ни выдающийся роскошью, ни свободным пространством. Хотя альфе никогда не приходилось бывать в гостях у японцев, поэтому не исключено, что подобные жилище у азиатских людей взаправду принято считать обширными. Несмотря на сравнительно небольшие размеры обитель Окумуруы пробуждал приятные чувства, благодаря своему простому, но в то же время уютному оформлению. Узкий коридор, стены которого покрыты бежевой водоэмульсионной краской, вёл вглубь квартиры к другим комнатам, и чутье альфы верно подсказывало, что своей обстановкой они не выбивались из общего стиля. — Оставляй вещи на гэнкане, — Эйджи указал пальцем вниз, — потом перенесем их в комнату Эшли. Я отвез её к родителям этим утром, поэтому пока ты поспишь у неё. — Гэнкан? — выжидательно переспросил американец и пожал плечами, — японский сленг, о котором я не знаю? — Да нет же, — почти рассмеялся Окумура, по-дамски прикрывая рот ладонью, — мы так называем порог, он изолирует входную часть от остальной квартиры, чтобы грязь с улицы не попала в дом. — Вот как, — Эш уморительно потопал ногами по деревянному выступу, пока омега вполголоса хихикал, — да японцы помешаны на чистоте! Настоящие маньяки! Эйджи беззаботно следил за забавной реакцией собеседника и всем нутром ощущал, как грудь наполняется родственным теплом, будто он общается и отпускает шутки в компании с близким сердцу человеком. Однако самообладание и потаённая в глубине души обида одержали победу над сентиментами, поэтому добрая улыбка в мгновении ока подменилась угрюмой серьёзностью. — Я что-то не то сказал? — обеспокоенно спросил Линкс, поскольку мгновенно приметил, как омега переменился в лице и помрачнел. — Нет, просто… — Эйджи запнулся на пару секунд, после чего постарался как можно скорее перевести тему и увести диалог в иное русло, — ты, должно быть, проголодался после дороги? Давай что-нибудь поедим. Окумура показался американцу несколько удрученным, словно его постоянно гложет нечто, с чем он не в состоянии поделиться с Линксом. Впрочем, это вполне естественно, разве может идти речь о доверии омеги, если он всё ещё свято верит в предательство Эша? Альфу несказанно радует то, что хранить свою жгучую тайну осталось совсем недолго, с минуты на минуту блондин во всем сознается Эйджи, и тогда эмоциональные барьеры, ныне не позволяющие паре мирно взаимодействовать, превратятся в руины. Омега по-кошачьи нырнул в соседний от коридора дверной проём. Эш, за неимением иных вариантов, поплелся следом и параллельно с этим пристально озирался по углам небольшой кухни: в ряд расставлены столешницы из искусственного гранита, в самом центре расположился квадратный столик всего на 3 персоны, а его середину украшала утонченная фарфоровая ваза, расписанная чёрными каллиграфическими иероглифами. Эш фривольно плюхнулся на стул, пока Окумура копался в своём холодильнике и разборчиво рассматривал продукты. — Я не ждал твоего приезда, поэтому у меня не так много всего, — омега достал глубокую плошку с неизвестным содержимым, от запаха которого Линкс непроизвольно поморщился, — это соевые бобы с рисом. Я как-то готовил их, когда мы жили в Америке, помнишь? — Такое не забудешь, — американец брезгливо отодвинул миску от себя и уверенно добавил, — послушай… — …ещё есть немного тофу, — омега невольно пропустил короткую фразу Эша мимо ушей и продолжил рыться в поисках чего-нибудь съестного, — и где-то завалялись остатки яичной лапши, — парень так не смог найти достойного блюда, прикрыл дверцу и разочарованно вздохнул, — я куплю нам еды. — Эйджи, я не голоден. Линкс бесшумно подкрался со спины омеги и бережно опустил ладони тому плечи, отчего Окумура вздрогнул и рефлекторно развернулся к своему избранному. Эш зримо вытянулся за почти пять лет, возможно прибавил к росту целых несколько сантиметров, из-за чего Эйджи пришлось до хруста в шее задирать голову, чтобы взглянуть в светлое лицо. — Не могу больше молчать, — американец буравил Окумуру сосредоточенным взором, — меня столько лет терзали мысли о том, что я отпустил тебя одного в Японию, при этом даже не осмелился проститься, а когда Ибе рассказал о твоей беременности… — Тебя гложет вина? — Эйджи прервал чувственный монолог Линкса и шагнул навстречу, почти упираясь в его атлетичный торс — Не совсем, — альфа чуть отступил назад, словно не выдержал пристального натиска Окумуры, — меня мучила совесть, но было что-то кроме, — в голосе Линкса угасли нотки экспрессии. Он притих, глупо уставившись на расстеряного омегу напротив. Эйджи тоже молчал, опасаясь подорвать поток размышлений приятеля, однако его сияющие глаза говорили сами за себя и безмолвно умоляли закончить. — …страх, — с трудом выговорил Линкс и обессилено облокотился об стол, — за тебя и за ребенка, о рождении которого позавчера проболтался Шуничи. Пока я привольно наслаждался своим жалким существованием, ты проходил сквозь огонь и воду, причем вместе с дочкой, — альфа обхватил себя руками, впиваясь коротко подстриженными ногтям в плоть, — мне так…страшно и в то же время чертовски стыдно за то, что мой омега был вынужден справляться со всеми невзгодами без меня. — И все же ты бросил меня в аэропорту, — колкие слова омеги хладными кинжалами вонзились в самое сердце Линкса, из-за чего не до конца затянувшиеся раны вновь закровоточили, — зачем ты приехал ко мне? Почему только спустя пять лет? Всё дело в Эшли, верно? Линкс не единожды размышлял, как завяжется их с Эйджи знаменательный диалог, но не представлял, когда же нагрянет идеальный момент. Однако стоя напротив омеги, пылающего явной самоотверженностью, Эш почувствовал, что сейчас самое подходящее время. Их роман напоминал бесконечную гонку, в которой, в конечном счете, оба потерпели сокрушительное поражение. Эйджи страшился стать для альфы обременяющим грузом, своего рода обузой, а Эш не желал подвергать Окумуру опасным рискам. Они бестолково оберегали друг друга, водимые прежними переживаниями, вот только оба позабыли о любви. Достаточно тяжело ворошить прошлое, особенно если оно принесло столько страданий, но Линкс пытался описывать всё в мельчайших подробностях, дабы не упустить ни одну деталь. Эш зашёл издалека — поведал Окумуре о ненавязчивом разговоре с Бланкой в парке, судьбоносной встрече с Шином и врученном лично в руки письме, о том, как он не в себе пустился со всех ног в аэропорт и к чему это в конечном счете привело. Будоражащий монолог альфа закончил прощанием с Альбертом буквально день назад, не упустив из виду и беседу с Шуничи. Эйджи чутко внимал каждому слову собеседника так, что иногда его густые брови ползли ниже к переносице, как бы демонстрируя негодование, а бывало, уголки губ мимолетно вздымались и милое лицо озаряла трогательная улыбка. — Не могу поверить, что Лао способен на такое… — выговорил Эйджи, до сих пор прибывая в состоянии шока от истории альфы, — он казался мне неплохим парнем, хотя нам редко приходилось общаться. — Да уж, — Эш лишь горько усмехнулся и потупил взгляд. Наивный омега ошибочно принимал Лао за хорошего человека, хотя на деле этот мерзкий тип самолично собирался покончить с японцем, пока Линкс занимался другими заботами. Очевидно, американец посчитал правильным не разочаровывать Окумуру, поэтому учтиво промолчал. -…все могло обернуться иначе, будь я осмотрительнее, — процедил сквозь зубы альфа, сокрушенно прикрывая лицо ладонями, — я так зол на себя. — Не надо, Эш, — воздушная рука легла на напряженную спину и волнообразно поглаживала её, — ты не виноват в том, что случилось. Это…просто череда случайностей. — После стольких лет ты все ещё доверяешь мне, — американец ловко перехватил ладонь собеседника и приложил её к своим бескровным пергаментным губам, оставляя легкий, почти невесомый поцелуй на пальцах, — спасибо, Эйджи. — Д-да не за что, — японец шустро отпрянул и отвернулся, скрывая свои порозовевшие щеки, — я уверен, у тебя нет ни одной причины обманывать меня. Линкс выжидающе замер, наблюдая за дерганными движениями омеги: Окумура бесцельно мерил кухню шагами, а потом вякнул что-то про зеленый чай и прильнул к столешнице. Эйджи остался таким же сговорчивым и по-детски податливым, что стало неопровержимым плюсом для Эша. Хотя, с другой стороны, это весьма дурная черта, особенно для милого омеги, ведь наверняка найдется подлец, пожелающий воспользоваться добротой простодушного парня для своей грязной выгоды. — И давно вы в Токио переехали? — полюбопытствовал Линкс, оперевшись запястьем об голову. — А? — пискнул Окумура, приступив к завариванию листового напитка. — Ты говорил про уединенный край, где всегда тихо и безветренно, как же оно…- Эш на секунду призадумался, а затем победно щелкнул себя по лбу, — Идзумо в Синамэ, точно. — Ещё помнишь, — Эйджи мрачно улыбнулся американцу и пустился объяснять, попутно расставляя полные чашки, — Идзумо действительно замечательное место, но в Токио гораздо больше возможностей для учёбы Эшли, да и до работы ближе. — Ты скучаешь? — Конечно, это же мой родной дом, — с ноткой мнимой печали отозвался омега, сохраняя вежливую улыбку, — хотя я помог родителям и младшей сестре с переездом в Токио, чтобы мы не теряли контакт, частичка души все равно осталась там. — Мне знакомо это чувство, — чутко поддержал собеседника Эш кивком головы, — нелегко оставлять место, в котором провел большую часть своей жизни, притом самую счастливую и беззаботную. — Так и есть, — Окумура беззвучно отхлебнул глоток горячего чая и, дабы перевести тему на менее скверную, поинтересовался, — вы ещё общаетесь с Максом? Ибе давненько ничего про него не говорил. — Макс Лобо? — Линкс на миг погрузился в раздумье, — мы созваниваемся только по праздникам, но, если память мне не изменяет, у него все более чем прекрасно. Они с Джессикой снова сошлись и поженились в конце прошлого года. — Вау! Это так здорово! — Эйджи чуть было не подпрыгнул на стуле от настолько радостной и неожиданной новости. Он определенно не надеялся услышать нечто подобное с учетом того, что в последнюю их встречу парочка в очередной раз ссорилась. — Отныне они будут примерными и любящими супругами, я уверен! — Разумеется, если опять не разведутся, — Эш не смог сдержать колкой фразы в своём саркастичном стиле, к тому же воцарившаяся расслабленная атмосфера весьма способствует рождению язвительных выражений. — Какой ты прямолинейный, — хмуро проворчал Окумура, однако явно не сердился на альфу за ёрничество, а даже наоборот, начинал различать в нём привычные черты прежнего Линкса. — А как там Шин и участники твоей банды? Вы еще работаете вместе? На умиротворенное лицо Эша опустились темные тени удрученности, из-за чего он зримо насупился и уже не казался таким спокойным. Омега подумал, что вопрос идеально вклинится в тему их беседы, но от каждого взгляда на поникшего Эша хотелось вернуться на пару минут назад и смиренно утихомирить свое любопытство. — Шина и нескольких моих парней удалось пристроить в «ИИНИ», — Линкс звучал непоколебимо, словно он отвечает на что-то обыденное, — сейчас они под пристальным надзором Альберта, проходят спец-подготовку и готовятся присоединиться к основной диверсионно-разведывательной группе, однако, — Эш драматично притих на пару мгновений, после чего нерасторопно продолжил с сухой хрипотцой, — большинство парней разбежалось после моей госпитализации — кто-то подумал, что я погиб, поэтому примкнул к другим бандам Нью-Йорка, есть ребята, которые приняли решение покончить с криминалам и вернуться к мирной жизни обывателей, а некоторые… пропали без вести. — Тебе не удалось отыскать их спустя столько времени? — с нескрываемым сочувствием уточнил омега. — Нет ни единой зацепки, — Эш отрицательно покачал головой, слегка прикусив кончик большого пальца, — возможно они подсели на иглу и засели в закрытом притоне, может набухались, упали в канаву и сдохли как никчемные бродяги, не знаю. — Эш, — омега придвинулся ближе к собеседнику, отчего стул издал характерный и противный уху скрежет, — ты больше не босс, а значит не обязан контролировать каждый шаг своих подчинённых. — Верно, — только и успел выдать Линкс прежде чем окончательно обомлел перед невероятным очарованием Окумуры. Эйджи так близко к нему, настолько доступно, что американец вполне способен коснуться его щеки рукой. Нежный аромат омеги стойким шлейфом окутывали сознание и будоражили тело как никогда, хотя ранее парни уже проводили дни напролёт за непринужденными разговорами, однако в подобных случаях пара предпочитала напитки покрепче, нежели листовой зелёный чай. — Ты скоро дыру во мне просверлишь своим настырным взглядом, — омега добродушно усмехнулся без цели смутить или задеть Эша, тем не менее, внимание альфы безоговорочно льстило ему. — Да, точно, извини, — американцу с трудом удалось отвести стыдливый взор от лучезарного лица Эйджи. Конечно, глупо было полагать, что омега не ощутит на себе пару похабных глаз. Держать феромоны в узде рядом с Окумурой оказалось практически невыполнимой задачкой — возможно причина кроется в длительном отсутствии секса у альфа, но, вероятнее, всему виной романтические чувства к Эйджи, заигравшие новыми красками после их воссоединения. — Расскажи мне немного об Эшли, — Линкс замял неловкий момент и вернулся к облику невозмутимой рыси, — какая она? Эйджи размеренно допивал свою порцию чая, однако упоминание имени любимой дочери заставило его резко остановиться и поставить наполовину полную чашку обратно на стол. Омега как-то оторопело уставился на Эша, будто не до конца уловил суть вопроса и ждал, когда же альфа повторит его вновь. Окумура подозревал, что Линкс не захочет ничего слышать об Эшли, а может и вовсе начнёт отрицать их родство и обвинять Эйджи в наглой лжи, но благо Эш не утратил своего здравомыслия, а предположения остались лишь не сбывшимся плохим предчувствием. — Она…самая чудесная, восхитительная, обаятельная девочка на свете, — голос омеги взволновано подрагивал, совсем как натянутая гитарная струна, которая вот-вот лопнет от напряжение, — хочешь послушать немного о нашей жизни? — С удовольствием, — от вида умилительно всполошенного Эйджи Линкс просиял улыбкой, ощущая как его сердце торжествующе затрепыхалось в груди. История Эйджи породила в альфе целую бурю смешанных эмоций — сперва одолевающая досада от настолько возмутительной жизненной несправедливости, а затем гордость и счастье за любимого омежку, который стойко выдержал столь яростные удары судьбы практически без чьей-либо помощи. Однако пылающее чувство вины продолжало снедать альфу изнутри, Линкс не способен перестать корить себя за случившееся пять лет назад, а в голове беспрерывно крутилась лишь одна единственная фраза «если бы только я был рядом.». После, Эйджи расспрашивал Эша о подробностях его работы заместителем директора «ИИНИ» и, американец, в свою очередь, любезно делился самыми «горячими» новостями и нюансами. Так, слово за слово, у пары завязался душевный разговор, где каждый поведал о чем-то личном. Они болтали без умолку несколько часов подряд, смеялись над нелепыми шутками в моменте, даже пустили слезу пару раз и совершенно не заметили, как на Японию плавно легли вечерние сумерки, а небо озарила мелкая россыпь звезд. — С тобой так здорово, — искренне признался Окумура, когда парни наконец решили сделать перерыв и передохнуть от воодушевленного диалога, — я уже забыл каково это. Давненько омеге не приходилось беседовать с человеком, а тем более с альфой, настолько тесно, даже с новым возлюбленным Иоши они ни разу не поднимали подобные откровенные темы, что автоматически возвышает Эша, подчеркивая его исключительность для Окумуры. — Спасибо тебе, Эйджи, — вполголоса пробормотал Эш и подвинулся ближе к собеседнику, почти опаляя омегу горячим дыханием. — За что? — омега вопрошающе заглянул в малахитовые глаза, которые сейчас находились на одном уровне с его собственным взглядом. — Да так, неважно, — Эш нелепо отмахнулся от вопроса, словно изначально не желал разъяснять свои слова, а просто ляпнул первое, что в голову пришло. Линкс лишь сейчас подметил, как неприлично близко парни сидят друг к другу — их разделяют всего несколько жалких сантиметров. По любым раннее принятым правилам морали альфе необходимо отпрянуть и увеличить дистанцию по меньшей мере на полметра, но Эш остался напрочь прикован томным взором омеги. Такая близость с Эйджи по правде сводила его с ума — опьяняющий приторный аромат по всей видимости стал ещё более насыщенным и манящим, он пронизывал альфу насквозь и все сильнее подстегивал совершить нечто необдуманное, о чем он наверняка пожалеет через считанные мгновения. Легкий рывок корпусом вперед и Эш прильнул к губам омеге. Линкс не осознавал суть своих действий, он банально поддался мимолетному порыву и пошел на поводу играющих гормонов. Минуло почти пять секунд, прежде чем альфа пришел в себя и отшатнулся от японца. — Прости, Эйджи, прости, — по коже пробежала крупная дрожь, — мне не стоило… — Не останавливайся, — прошептал Эйджи, после чего уже самолично проявил инициативу. Окумура шустро запрыгнул на колени альфы и хищно впился в его губы, будто специально долго выжидал подходящий момент и терпел. Эш не ожидал от своего скромного омежки такой развратной выходки, однако ни на мгновение не растерялся и ответил также дерзко. Парни слились, пожалуй, в самом развязном поцелуи за их непродолжительную совместную жизнь, и они оба прекрасно понимали — это только начало. Линкс одним резким движением руки сорвал рубашку с омеги так, что половина пластмассовых пуговиц слетело с петель и рассыпалось по всей кухне, но заведенного альфу такая мелочь не заботила. Он изучающими движениями поглаживал торс Эйджи, касаясь самых чувственных точек, отчего Окумура тихо постанывал ему на ухо. Американец ощущал, что в штанах становится уже катастрофически тесно, а тело требует немедленной разрядки. Возбуждение накрыло Эйджи не в меньшей степени — он энергично извивался и пошло закусывал губы едва не до крови. Когда Эш достиг своего пика и, не в силах боле сдерживаться, был готов отыметь своего омегу прямиком на злосчастном кухонном стуле, Эйджи прерывисто дыша произнес крайне похабное: — Пойдем в спальню. Скорее.