Nún -o i ithil. Часть 2

      Первые несколько часов я с восторгом в глазах крутила головой по сторонам, стараясь рассмотреть каждый миллиметр Роханских полей. Но уже ближе к закату солнца мой взгляд не выражал ничего кроме полного скептицизма в сторону полевых цветов и тому подобное.       Я скакала верхом, глядя в одну точку где-то в районе черной гривы Миримона и тонула в воспоминаниях о доме, в которых периодически мелькали глаза цвета неба. Я старалась отмахиваться от этого всего, словно от назойливой мухи, но всё равно продолжала тонуть в болоте мыслей.       Гэндальф с Арагорном иногда обменивались парой фраз по поводу нашего пути до столицы Рохана, Гимли что-то неразборчиво ворчал позади эльфа, а Леголас молчал, будто бы тоже пребывая в омуте мыслей и воспоминаний. Я иногда оборачивалась, чтобы всмотреться в его задумчивое белоснежное лицо, но замечая ехидную улыбочку гнома (которую, признаюсь честно, очень хотелось стереть и желательно кулаком), я отворачивалась к горизонту.       Кстати о горизонте. Солнце медленно, но верно окрашивалось в кроваво-красный цвет, придавая небу такой же оттенок и по чуть пряталось за горы. Наконец-то скоро привал. Я облегчённо вздохнула и немного расслабилась, за что сразу же поплатилась, чуть не свалившись с Миримона, в последний момент ухватившись за гриву.       Конь недовольно всхрапнул и чуть сбавил скорость, давая себя нагнать Ароду, на котором ехали Леголас и Гимли. Гном хрюкнул в кулак, откровенно надо мной потешаясь, а я по детски показала ему язык. Эльф, выйдя из оцепенения, которое длилось всю поездку, непонимающе посмотрел сначала на меня, а потом на дворфа. Я же, решив обидеться на всех и вся, показала язык и ему. Леголас в недоумении приподнял бровь и уже хотел что-то сказать, но его перебил Гэндальф:       — Привал,— Скомандовал старец, останавливая Серогрива у больших валунов, которые будут закрывать нас от ветра ночью.       Я остановилась рядом с магом, спешилась с Миримона и потрепала того по холке. Вороной тихонько заржал в ответ.       — Отдыхай, мой хороший.— Прошептала я, пару раз похлопав жеребца по мощной шее, и подошла к Братству, которое уже разожгло костёр.       Гимли похлопал на место рядом с собой и я всё таки решила усесться, обиженно надув губы. Гном тяжело вздохнул под смешки Гэндальфа и Арагорна и достал из сумки несколько кусочков вяленого мяса.       — Держи, алмазик,— Гимли протянул мне мясо.— Последние. Специально для тебя берег.       Я растрогалась от таких действий и тихонько шмыгнула носом. Взяла один кусочек, а второй оставила Гимли. Гном по доброму усмехнулся, закидывая кусочек себе в рот.       — Кто будет часовым?— Спросил Гэндальф, закуривая свою излюбленную трубку.       — Могу я,— Я пожала плечами, дожевывая кусочек мяса, а потом встала и потянулась, разминая мышцы.       — Может лучше я?— Леголас тоже встал, не смотря на меня, обращаясь к магу.       — Можете сторожить вдвоём,— Вставил своё слово Арагорн.       Я глубоко вздохнула и коротко кивнув, подбросила немного веток в костёр. Леголас сел на место, вглядываясь стеклянным взглядом в пламя, остальные начали ложиться, да и я тоже присела у огня, накинув на плечи плащ. Не прошло и пары минут, как послышался громкий храп Гимли. Я скосила взгляд на рыжебородого друга и усмехнулась.       — Если хочешь, можешь отдыхать, я сама справлюсь.— Прошептала я, обращаясь к эльфу. Остроухий пристально посмотрел мне в глаза, отчего мне стало не по себе и я инстинктивно поёжилась.       — Споёшь мне что-нибудь?— Его голос совсем не соответствовал глазам и выражению лица. Он был тягучий, как мёд; теплый, как чай с молоком. Будто он просил мать спеть ему колыбельную на ночь, без которой он никогда не уснёт. Немного опешив, я как дура пялилась на него. Нахмурившись и пару раз моргнув, я прогнала странное наваждение и пожала плечами.       — Ну, если ты так хочешь...—Я приподняла брови, стараясь игнорировать взгляд голубых глаз.       — Хочу.       Я поднялась с земли, отряхнула плащ и подошла ближе к блондину. Села рядом, вытянув ноги, сложила плащ в своеобразную подушку.       — Ложись и клади голову сюда, так будет удобнее.— Сама не знаю, зачем я это всё делаю, если честно. Надеюсь, Гимли этого не увидит. Иначе несдобровать нам с Леголасом...       Голубоглазый тихо сделал всё, как я сказала. Мне было немного неловко, когда его голова лежала на моих коленях, но при этом, я чувствовала какую то детскую радость. Не могу объяснить что творится в моей душе, да и со мной в целом. Леголас поднял взгляд и наши глаза встретились. Его очи будто бы светились в темноте, на белоснежном лице играли тени от пламени. С трудом оторвав взгляд от остроухого, я всмотрелась в костёр и тихонько запела: — По лазоревой степи Ходит месяц молодой, С белой гривой до копыт, С позолоченной уздой. Монистовый звон Монгольских стремян – Ветрами рожден И ливнями прян. Из кувшина через край Льется в небо молоко; Спи, мой милый, засыпай, Завтра ехать далеко. Рассвета искал – Ушел невредим, Меня целовал Не ты ли один? Как у двери Тамерла – Новой выросла трава; Я ли не твоя стрела, Я ль тебе не тетива? Ты – сердце огня, Ты – песня знамен, Покинешь меня, Степями пленен. Кибитками лун – В дорожный туман, Небесный табун, Тяжелый колчан; Чужая стрела, Луна – пополам, Полынь да зола – Тебе, Тамерлан. Тревожить ковыль – тебе – В других берегах, И золотом стыть – тебе – В высокий курган. А мне – вышивать Оливковый лен, Слезами ронять Монистовый звон; Обручью костра Навеки верна – Тебе не сестра, Тебе не жена.*       Посмотрев на Леголаса, я увидела, что он закрыл глаза и лежал на моих коленях с совсем безмятежным лицом подростка, тихо посапывая. Я осторожно, словно чтобы не спугнуть, прикоснулась к его волосам. Они оказались очень мягкими на ощупь. Я тихонько начала перебирать пальцами волосы Аранена, что то мурлыкая под нос. Ох, представляю глаза Гимли с утра...