Nún -o i ithil. Часть 2

      Солнце ласково касалось одежды и волос, легкий теплый ветерок гладил по щекам. Я без особого внимания рассматривала лес Фангорн, в который вошла вся наша смышлёная компания. Гимли и Леголас ехали позади меня, а впереди на рыжем жеребце Аркуэнон. Где то вдалеке мелькали белоснежные одежды Гэндальфа и сверкающая шерсть Серогрива. Рядом с волшебником ехал Король, тихо переговариваясь о чём то со своим племянником Эомером, который бегло кидал на меня странные взгляды. Позади остроухого и гнома ехало пару стражников, молча следовавших за нами. Халдира я оставила на попечение лекарям, которые уж точно позаботятся о нем лучше, чем я. В душе я немного переживала за эльфа. Вдруг что-то пойдёт не так? Хотя, прощаясь, он дал мне обещание, что мы еще увидимся в Эдорасе, куда наша компания еще вернётся после того, как поговорит с Саруманом. Ну, как поговорит... Все мы знаем, чем закончится этот "разговор".       После муторной езды по единой тропе, которую изредка перекрывали корни могучих деревьев, мы вышли на поляну, посреди которой возвышалась чёрная башня - Ортханк. Вокруг неё царил хаос: мутная вода была везде, превращаясь в грязные лужи по колено; кое где лежали валуны; мусор и какая-то провизия смешивались воедино, лежа на влажной земле. А посреди этого безобразия сидели весело улыбающиеся Мэри и Пиппин, покуривая трубки. Я была по настоящему рада их видеть. Даже не думала, что так соскучусь по этим несносным хоббитам. Иногда меня посещают зловещие мысли о том, как там Фродо и Сэм. Продолжают ли они свой опаснейший путь? Теплится ли еще в их душах светлая надежда на победу и спасение? Очень надеюсь, что да.       — Добро пожаловать, господа, в Изенгард!— Хмельным голосом произнёс Мэри, вставая на ноги и гордо вздёрнув подбородок. Гимли же в шутку начал возмущаться, что они пьют и едят без него, на что я тихо засмеялась.       — Мы здесь по приказу Древня,— Вскинув руку, опять говорит Мэрри, добавив:— Он теперь тут главный.       Закатив глаза, я всё же не смогла сдержать улыбку. Посадив Мэри к Эомеру, а Пиппина к Арагорну, мы двинулись дальше, где нас уже встречал тот самый Древень. Тот приветствовал Гэндальфа своим тягучим громким басом, а я рассматривала остальных энтов за его спиной. Существа разбирали завалы своими длинными ветвями, изредка кидая взгляды на нас. Зрелище было поистине удивительным; энты, которых я видела сейчас, немного отличались от тех, кого я раньше видела на экране.       А мы, тем временем, уже добрались до подножия черной башни, которая уходила далеко ввысь. Лишь задрав голову, можно было увидеть Белого мага-предателя, который уже начал свою речь, обращаясь к Теодену. Я же, недовольно поджав губы, презрительно скривилась, желая избавить свои уши от мерзкого голоса старика, опирающегося на посох. Но Король не поддался тягучим речам волшебника, гневно отвечая седовласому. Глаза Теодена метали молнии и горели неистовой злобой. Была б его воля - разорвал бы Сарумана на куски. В костлявых руках блеснул Палантир. Мои ладони непроизвольно сжались в кулаки, а палец на секунду сжало, охватив фалангу жжением. Я тихо шикнула от неожиданной боли, словив на себе обеспокоенный взгляд Леголаса. Как только мои глаза устремились в голубые глаза эльфа, жжение стихло так же нежданно, как и появилось. Видимо, Палантир такая же опасная штука, как и Кольцо, на которое мне смотреть запрещено. Я кивнула блондину, мол, всё в порядке и приподняла ладонь, рассматривая серебряное кольцо на тонком пальце. Фиолетовый камень озорно поблёскивал на солнце, а на самом кольце едва виднелись какие то странные руны. Глаза загорелись голубым и я смогла рассмотреть их получше, но мне это ничего не дало, ведь прочитать я их всё равно не могу. Я же дуб дубом, какие к чёрту руны?       — Скоро Он нападёт на вас...— Угрожающе тихим голосом говорит Саруман, наблюдая, как Гэндальф приближается к подножию башни. Но его интерес к магу резко теряется, когда старик замечает меня. Глаза его сужаются, а темные густые брови хмурятся и он ехидно выдаёт:       — А-а-а,— Мерзко протягивает гласные Саруман.— Даже Рождённая Луной пожаловала ко мне. Очень жаль, что ты не погибла у Морийских копий.       Я на секунду обомлела, широко раскрыв глаза, но потом взяла всё своё самообладание в кулак, чувствуя, как в глубине души разгорается пожар гнева. Глаза непроизвольно загораются голубым, когти так и норовят вырваться наружу, но я держусь. Так хочется разорвать глотку этому мерзкому старику.       — Зачем же ты спасла эльфийского принца?— Продолжает Саруман, с напускной задумчивостью и все молча слушают его поганые речи.— Может, ты его любишь?       Фраза задевает меня за живое. Не знаю почему, но в душе становится сразу так пусто и тоскливо. И вправду, зачем я тогда спасла его, пожертвовав собой? Из-за того, что он мой друг или просто тот, кому не суждено умереть по канону? А может здесь замешано что то другое?       — Впрочем, не важно. Вы всё равно все умрёте!— Саруман гнусно и хрипло смеётся, опираясь на свой посох, а я опускаю голову, чувствуя стыд. Становится, мягко говоря, неуютно, отчего я повела плечом. В голове тут же всплывают счастливые моменты с Леголасом, которые сейчас явно не к месту. Но они всё равно сменяются один за другим. И всплывает единственный вопрос: что я чувствую? Но я хмурюсь, слегка тряхнув головой и упрямо смотрю на колдуна. Ну уж нет, дорогой мой, об этом я сейчас думать не собираюсь! У нас на повестке дня твоя смерть, голубчик.       — Уж не думаешь ли ты, Гэндальф, что бродяга сможет сесть на трон Гондора?— Саруман тут же переключается на Арагорна, желая искупать его в дерь... кхм, ну вы поняли. Аркуэнон, находившейся до этого где-то позади, встаёт по правую руку от меня и кладёт свою широкую ладонь мне на плечо. Я поворачиваюсь к эльфу и вижу его мягкую подбадривающую улыбку.       — Не обращай внимания на его поганые речи,— Молвит шепотом темноволосый и я, улыбнувшись, киваю. Правильно, нечего тут задумываться над бестолковыми монологами сумасшедшего. Я гордо вскидываю подбородок, краем глаза замечая какой-то странный взгляд Леголаса. Ну вот, еще этого мне не хватало.       — Довольно!— Возглас Гэндальфа разносится по Изенгарду.— Спускайся, Саруман, и мы сохраним тебе жизнь!       — Оставь свою жалость и милость! Мне они не нужны!— Безумные глаза предателя смотрят прямо в глаза Белого мага, первый вскидывает посох и из него стремительно летит огненный шар. Неистовое пламя охватывает Гэндальфа и Серогрива, который обеспокоенно ржёт, отчего Миримон тоже нервно дёргает хвостом и переступает с ноги на ногу. Огонь рассеивается под действием чар Митрандира.       — Саруман, твой посох сломан.— Посох ранее упомянутого дрожит в руках и в эту же секунду взрывается, на мгновение ослепив ярким светом. Глаза Сарумана расширяются от удивления и он не мигая смотрит на Гэндальфа. Со спины к нему осторожно подходит Грима Гнилоуст, трусливо сбежавший от гнева Короля. Его черные сальные волосы треплет ветер, обдавая сероватую болезненного вида кожу. Лохмотья, висящие на худом теле, колыхаются от порывов вихря. А светло-голубые глаза, ярким пятном выделяющиеся на бледном лице, смотрят так жалобно на своего, уже бывшего, Короля. Я чувствую лишь омерзение, смотря на этого предателя.       — Грима,— Зовёт Теоден, не сводя глаз с ранее упомянутого лжеца.- Не стоит следовать за ним. Ты не всегда был таким, как сейчас. Когда то ты был воином Рохана. Спускайся.       Теоден, видимо, решил сменить гнев на милость, поддавшись этому жалобному взгляду голубых глаз. Гнилоуст, сгорбившись, уже развернулся к выходу к лестнице, но его заставил остановиться ехидный голос Сарумана:       — Воин Рохана?— Маг злобно усмехается.— Да что такое Рохан? Это лишь соломенный хлев с вонючими разбойниками, отродье которых валяется на полу с собаками!       Да уж, не знаю, чтобы я чувствовала, если бы мой дом и мой народ так оскорбили. Это настолько грубо звучит, что у меня даже слов нет.       — Теоден конюх,— Саруман брезгливо выплёвывает эти слова.— Ты всего лишь жалкий потомок своих великих предков. Победа в Хельмовой Пади не твоя заслуга!       Теоден молчит, тяжело дыша. Видно, что слова, сказанные магом, очень задели его. Но мужчина держится и на выдохе спокойно, насколько это возможно, выдаёт:       — Грима, спускайся. Освободись от него.       — Ему никогда не быть свободным!— Насмехается Саруман. Он гордится произведённым фурором. Он гордится, что яд, вытекающий из его поганого рта, сделал каждому из нас больно. И ему это нравится. Ему нравится видеть на наших лицах скрытую боль, которая гложет где то в глубине души.— На колени, отребье!— В тишине и шелесте одежд слышится звонкая пощечина и вскрик. Грима падает на каменный пол.       Саруман требует отозвать войско, совсем не замечая Гнилоуста за спиной, который достаёт откуда то из закромов своих лохмотьев кинжал. Лезвие в последний раз блистает на блеклом солнце и вонзается в спину мага. Майар пораженно замирает, в удивлении раскрыв рот. Глаза его стекленеют, когда на спину обрушивается еще один удар кинжала, лежащего в руке Гримы. Слева от меня Леголас натягивает тетиву, выпускает стрелу и она со свистом пролетает расстояние до вершины Ортханка, с чавканьем вонзившись в тело Гнилоуста, отчего тот вскрикивает. Черноволосый рухнул на каменный пол, а Саруман, испустив последний вздох, начал падать с высоты черной башни. Его грязно-белый балахон подхватывался порывами воздуха, крутился и вертелся, так же как длинная борода и седые волосы. Через секунду его мертвое тело приземляется на какое то колесо перед нами, наколовшись на железное остриё. Я резко отворачиваюсь, дернувшись всем телом. Это было неожиданно, омерзительно и одновременно пугающе. К горлу тут же подступила тошнота и я еле удержалась на Миримоне, который нервно топнул ногой. Аркуэнон дружески потрепал меня по плечу, отчего я резко выдохнула и кинула последний взгляд на тело Сарумана, медленно, но верно уходящее под воду. Из его одежд выкатился Палантир, падая в воду с характерным бульканьем. Неугомонный и очень любопытный Пиппин кое как спешился с коня, оставив Арагорна недоумевающе глядеть ему вслед, и направился к тому злосчастному камню, шлепая босыми ногами по мутной воде. Хоббит наклонился, не брезгуя намочить одежду и руки в этой жиже (По другому её назвать язык не поворачивается. Да у нас на даче вода в пруду чище, чем здесь.), и достал шар, на который я решила не смотреть. Как то не очень хочется ощущать это адское жжение на пальце. Гэндальф тут же забирает эту штуку у полурослика и заворачивает в белую ткань, спрятав у себя в руках.       Такая экскурсия по Изенгарду весьма вымотала меня. Да и осталось мало хороших впечатлений. Ну, если только несносные хоббиты и энты скрасили моё времяпровождение там. Мы возвращались обратно в Эдорас, который уже виднелся на горизонте. Кони скакали галопом, степной ветер нещадно бил по щекам, превращая мои отросшие волосы в птичье гнездо. Кстати о волосах, не мешало бы их подстричь, как это было еще в Ривенделле. Вроде бы, казалось, это было недавно, но когда оборачиваешься назад, смотришь в прошлое, понимаешь, что немало времени утекло с тех пор. Да и немало всего случилось. Помню, как шли только ночью, а на рассвете ложились отдыхать, помню, как я ушла мыться к ручью (да да, у меня же шило в одном месте), а там, к моему сожалению, весьма невовремя нарисовался остроухий кузнечик. Еще помню... Да я много всего помню: и счастливые и наоборот несчастливые моменты, связанные с Братством. Но предаваться воспоминаниям мне помешал Миримон, решивший поиграться. Кажется, не только у меня шило в жо... кхм. Жеребец, всхрапнув, подпрыгнул и подбросил задние ноги вверх, тем самым сделав "козла", отчего я чуть не навернулась, а ехавшие чуть левее Гимли и Леголас немало удивились. Гном же через секунду заржал, на что я весьма невежливо показала ему язык. Остроухий тоже улыбнулся и я на мгновение засмотрелась на его тонкие очерченные губы и такое по мальчишески доброе светлое лицо. Тот, заметив на себе пристальный взгляд, слегка дернул бровью и я стыдливо отвернулась, пришпорив повеселевшего Миримона, отчего конь выехал вперед, поравнявшись с Серогривом. До самых ворот Эдораса я чувствовала взгляд, прожигающий мне спину. Могу поспорить, это был остроухий. Ну, конечно! Наверное думает, что я совсем с катушек съехала. Хотя, в этом, по моему, уже никто не сомневается...

***

      Оставив Миримона в конюшне на попечение конюхов, я бродила по дворцу в поисках Эовин, которую хотела бы попросить помочь подстричься. Ну и выбрать какое нибудь платье, конечно. Пир же всё таки! Наткнулась я на деву возле кухни, из которой исходил приятный запах готовившихся блюд, отчего мой живот заурчал. Я тихо вздохнула и положив руку на взбунтовавшийся живот, подошла к светловолосой. Та очень тепло приветствовала меня, заключив в свои объятия, тонкими руками поглаживая по спине. Я улыбнулась, мягко отстранившись.       — Эовин, я хотела бы попросить тебя об одной услуге...       Упрашивать девушку долго не пришлось. Она тут же согласилась и повела меня по коридору замка. По дороге встречались служанки, готовившиеся к предстоящему пиру и стражники, охраняющие дворец. Мы остановились возле одной из дверей, которую тут же отворила Эовин. Могу сказать, что находится она не так уж далеко от зала, в котором будет проходить пир. А вот где комната Братства вообще без понятия. Я в этом замке как слепой котенок, честное слово. За массивной дверью скрывалась небольшая комната с простенькой обстановкой. Небольшая, но двуспальная кровать, шкаф из темного дерева, потертое кресло и стол со стулом и маленькой свечой. Эовин проходит в комнату и я несмело вхожу за ней, осматриваясь по сторонам. Такая простая обстановка нисколько не давит, а наоборот даже кажется уютной. Дева поворачивается ко мне с улыбкой, складывая руки в замок и молвит:       — Ну, не роскошные покои конечно, но зато твои. Думаю, за время похода ты устала спать рядом со стольким количеством мужчин.       Я несмело пожимаю плечами, проходя вглубь комнаты. Да, сначала мне было не очень уютно путешествовать с девятью мужчинами, но потом я привыкла и даже иногда ловила себя на мысли, что только с ними чувствую себя в безопасности.       — Я пойду за ножницами и захвачу что-то из своих нарядов. Думаю, тебе что-нибудь подойдёт.— Сказала Эовин, выходя за дверь. Я же, неловко улыбнувшись, кивнула ей и села на край кровати, задумавшись.       Мне была очень приятна забота роханки, но еще приятнее была забота одного голубоглазого засранца, который, кстати говоря, уже не такой уж засранец. Леголас в последнее время ведет себя странно. То он какой то задумчивый, то смотрит будто вообще не моргая. Постоянно вытаскивает из всяких неловких ситуаций. Хотя, по моему, не только он ведёт себя так, но и я сама стала какой то странной. Нет, я конечно и была странной, но не до такой же степени. В последнее время я часто себя ловлю на том, что разглядываю лицо Леголаса или же думаю о нем, когда нечем заняться. Хорошо, хоть сны мои не посещает... Слова Сарумана, сказанные там на вершине Ортханка, не дают мне покоя. Неужели я правда что то чувствую к нему? Или же это просто дружеские чувства, дружеская забота и тому подобное? Ну, или мои мозги совсем съехали набекрень. Вон, уже над словами сумасшедших магов на пенсии задумываюсь!       Мои мысли прерывает Эовин, тихо впорхнувшая в комнату с ножницами и двумя платьями в руках. Девушка осторожно кладёт наряды на кровать и отодвигает стул со спинкой, жестом приглашая сесть, что я и сделала. Светловолосая достает из маленького ящика небольшое отполированное зеркало и ставит напротив меня, облокотив о стену. Я задумчиво смотрю на своё отражение, закусив губу. Эовин берет в руки деревянный гребень и начинает аккуратно расчёсывать мои волосы, тихо напевая какую то мелодию и разбирая мелкие колтуны. Складывается ощущение, что я нахожусь в какой то прострации, тело всё расслабляется и я полностью отдаюсь рукам роханки.       Через какое то время Эовин трогает меня за плечо и я открываю глаза, немного щурясь от яркого солнечного света, пробивающегося через окно. В зеркале на меня смотрит кареглазая девушка с уже короткими волосами. Слегка волнистые русые пряди едва достают до ключиц. Приподняв уголки губ, я любуюсь собой через маленькое зеркало, касаясь подушечками пальцев кончиков мягких волос. Эовин делает последние штрихи гребнем и довольно улыбнувшись, кладёт расчёску на стол.       — Спасибо тебе,— Говорю я, благодарно улыбаясь, и встаю со стула.       — Не стоит благодарностей,— Отвечает девушка, смущенно улыбаясь и отведя взгляд в окно позади меня.— Это я должна благодарить тебя, за помощь в Хельмовой Пади.       Еще раз взглянув на меня, Эовин подходит к двум нарядам, лежавшим на кровати, придирчиво их рассматривая. Я же задумчиво смотрю в её спину. Неужели жители Эдораса считают меня героем? Или же только роханка думает, что я сыграла важную роль в этой битве? Что же насчёт меня: Я не считаю себя каким то фантастическим бойцом (пф, да я даже не умею сражаться на мечах) и думаю, то, что я не погибла у стен Хельмовой Пади - величайшая везучесть. Незаметно пожав плечами, я тихо подошла к Эовин и рассмотрела платья. Первое было нежно розового цвета, к нему прилегал тонкий золотой поясок, грудь бы облегал круглый вырез, вышитый мелкими блёстками. Я совсем ненадолго задержала взгляд на этом платье, а потом обратила внимание на другое, которое роханка взяла в руки. Длинный подол струился к полу, темно синяя ткань переливалась на солнце, которое несмело заглядывало к нам в окно, серебряный пояс мягко облегал бы талию, а V-образный вырез выгодно подчеркнул бы грудь и выпирающие ключицы. Я тут же влюбилась в этот простой, но при этом очень красивый наряд, что Эовин уже заметила. Девушка улыбнулась, осторожно кладя молча выбранное мною платье на кровать и забирая розовое.       — Думаю, тебе лучше принять ванну,— Светловолосая указала кивком головы на едва приметную дверь, которую я до этого не заметила и уже собиралась уходить.— Я отнесу платье обратно и проверю, что происходит на кухне. А потом вернусь и помогу тебе собраться.       Роханка игриво подмигнула и скрылась за дверью, да так быстро, что я даже не успела и рта раскрыть. Удивлённо приподняв брови, я пожала плечами и скосила взгляд на дверь. Вздохнув, я поплелась в ванную комнату, желая побыстрее смыть с себя пыль и кровь битвы, и наконец, помыть свои многострадальные волосы. Помещение было небольшим и не таким роскошным как, например, у эльфов. В углу стояла небольшая бадья, наполненная горячей водой, которая уже потихоньку остывала. Кажется, Эовин неплохо так подготовилась к моему приезду. Слева стояла небольшая тумбочка, на которой расположилась ткань, заменяющая полотенце и несколько баночек, видимо, считавшимися в этом мире шампунями и гелями для душа. Я скинула на пол грязную одежду и брезгливо отодвинула ногой её подальше. А потом медленно погрузилась в теплую воду, чувствуя, как тело мгновенно расслабляется. После отдыха на твердой земле и мытья в холодном ручье, небольшая двуспальная кровать и горячая ванна покажутся раем.       Когда вернулась Эовин, я уже почти закончила с водными процедурами. Я старалась как можно лучше высушить волосы полотенцем, смотрясь в запотевшее небольшое зеркало, висящее на стене. Пряди были уже достаточно сухие, поэтому я завернулась в полотенце и вышла в спальню, чувствуя, как по телу тут же бегут мурашки. Там меня смиренно ждала голубоглазая, держа в руках пару темных туфель на невысоком каблуке и какую то шкатулку. Эовин улыбнулась, словно малое дитя и усадила меня на стул, вновь начиная колдовать над моими волосами, на что я тоже приподняла уголки губ. Если честно, я даже и подумать не могла, что смогу с ней как то сдружиться. Хотя, может, это всё она делает лишь из благодарности ко мне... Эта мысль заставила меня поджать губы и расстроенно посмотреть в зеркало, рассматривая как тонкие руки роханки расчесывают мои волосы.       Через несколько часов, когда солнце уже стремительно клонилось к закату, мы с Эовин закончили прихорашиваться. Роханка облачилась в белоснежное платье с широкими рукавами и круглым вырезом, а на своих светлых волнистых волосах сделала простую причёску. Её яркие голубые глаза выделялись на фоне белого наряда и аристократически бледной кожи. Я же надела темно-синее платье, повязав на талии тот самый серебряный поясок. Принцесса лишь расчесала мои волосы и закрепила передние пряди на затылке красивой серебряной заколкой, которая лежала в принесённой ранее шкатулке. Темно-синие туфли сели хорошо, но немного давили на большой палец - их носы были узковаты, не очень люблю такую обувь. Но я всё равно была благодарна Эовин за то, что она решила меня принарядить. А то пошла бы как чукча на пир, если бы вообще пошла, конечно.       Иногда смеясь и разговаривая ни о чём, мы добрались до тронного зала, в котором и проходил пир. Повсюду в замке уже зажглись факела, ведь на улице стемнело и на небе начали появляться маленькие звёзды. Проходя мимо одного из окон, я в который раз убедилась, что звёзды Средиземья совсем другие и многим отличаются от Земных. Хотя, чем именно они отличаются друг от друга - для меня загадка. Эовин раскрыла тяжелые дубовые двери и в нос тут же ударил запах табака и алкоголя. Я слегка поморщилась, осматривая воинов и служанок, уже собравшихся здесь. Сам пир еще не начался, ведь мы пришли вовремя, даже может и пораньше. Но некоторые солдаты уже закуривали трубки и разливали эль. Эовин слегка сжала моё плечо на прощанье и упорхнула к своему дяде, оставив меня одиноко смотреть ей вслед. Тяжело вздохнув, при этом чуть не поперхнувшись, я осмотрела зал, замечая где то в углу Арагорна, сложившего руки на груди. Понимая, что осталась не одна, я с полуулыбкой, чуть ли не вприпрыжку понеслась к Элессару. Мужчина, завидев меня, улыбнулся.       — Хорошо выглядишь,— Говорит он, бегло осмотрев меня с ног до головы и я тут же издаю смешок. Слышать такое из уст будущего Короля как то странно.       — Спасибо, ты тоже ничего.— Отвечаю я с малостью ехидства в голосе и встаю рядом с Арагорном, подпирая колонну спиной так же, как и он.       Перед нами Эовин подаёт кубок с напитком Королю Теодену, слегка склонив голову, а потом молча отходит в сторону, так же как и все, наблюдая за своим дядей. Король гордо поднимает подбородок, бегло осматривая всех присутствующих, крепко держа в руке кубок. К нам подбегает молодая девушка, видимо служанка, и протягивает поднос с кружками эля. Но я, заметив, небольшой кубок с вином тут же хватаю его, благодарно улыбнувшись. Арагорн тоже берёт выпивку, крепко сжимая кружку эля в пальцах, продолжая смотреть на Теодена, рядом с которым стоит его племянник. Король поднял бокал чуть выше, слегка отсалютовав, на что воины и остальные гости пира поднялись из-за стола.       — Сегодня мы поминаем тех, кто пролил кровь, защищая нашу страну.— Начинает Теоден, выставив руку с кубком вперед.— Слава павшим воинам!       — Слава!— Повторяет за ним гул голосов и кружки с выпивкой поднимаются вверх.       Краем глаза замечаю, как Арагорн уже начинает хлебать эль из своей огромной кружки. Я же несмело принюхиваюсь, чувствуя запах винограда и корицы, что напоминает мне глинтвейн*, только холодный. Пригубив немного, чувствую, как жидкость приятно обжигает горло и слегка улыбаюсь. А праздник, тем временем, уже начался. Арагорн куда то смотался, чего я даже сначала не заметила. Да уж, его прозвище "Следопыт" полностью себя оправдывает. Быстрый, ловкий и умеет незаметно смотаться от бедной дамы в лице меня. Недовольно поджав губы, я осматриваю зал, замечая уже хмельных веселящихся хоббитов, танцующих на столе. Они поют какую то незамысловатую песню из Шира, топая по дереву каблуками ботинок. Солдаты подпевают им хором и аплодируют. В числе аплодирующих я вижу улыбающегося Гэндальфа, к которому подходит моя пропажа — Арагорн. Закатив глаза, я понимаю, что им совсем не до меня — они собираются поговорить о Фродо. Но потом на мои глаза попадаются те, кого я уже и не думала увидеть. Повеселевший и уже не такой бледный Халдир, одетый в голубовато-серый камзол, разговаривает, слегка улыбаясь, с Аркуэноном, который держит в руках кубок с вином. Тут же расплывшись в слегка коварной улыбке, я медленно бреду к ним, огибая танцующих. Что ж, теперь есть с кем поболтать.       — Вижу, тебе уже лучше, Халдир.— Говорю я, неожиданно появляясь из-за спины эльфа. Тот слегка напрягается, но увидев меня, расплывается в улыбке.       — Я жив только благодаря Вам,— Он мягко берет мою руку и слегка поклонившись, целует тыльную сторону ладони, на что мои щеки тут же становятся пунцовыми. Надеюсь, все подумают, что это от жары в зале. Мужчина выпрямляется, мягко улыбаясь, вперив свой взгляд на танцующих воинов. Они рады, что пережили эту ночь. Да и я немногим отличаюсь от них. Перед уходом по своим делам, Халдир еще раз мне поклонился и ушел, оставив меня наедине со вторым остроухим.       Приподняв уголки губ, я сделала пару шагов вперед и встала рядом с Аркуэноном. Тот молча попивал вино из кубка, так же смотря на веселящийся народ. Но судя по его зеленым глазам, покрывшимися легкой дымкой задумчивости, я поняла, что он где-то не здесь. Передние пряди его темных волос были закреплены на затылке чем то красивым, прям как у меня, а остальная длина водопадом спадала с крепких плеч. Эльф моргнул, почувствовав мой пристальный взгляд на себе, и повернулся, слегка приподняв бровь.       — Я вижу, ты подстриглась.— Он говорил тихо, но тем не менее, я услышала его мягкий голос.— Красиво.— Аркуэнон слегка улыбнулся, подняв руку, силясь дотронуться до пряди волос, но через секунду опустил ладонь. Я увидела, как щеки эльфа предательски заалели и снисходительно улыбнулась.       — Эовин постаралась.— Говорю я, обращая свой взгляд в толпу, дабы еще больше не смущать темноволосого.— За время похода они сильно отросли.       — Леголас рассказывал, что ты...— Аркуэнон на мгновенье замолчал, видимо, думая, стоит ли продолжать. Я повернулась к нему, приподняв брови, ожидая, что он скажет дальше.— Что ты погибла. А потом чудесным образом вернулась, вместе с Гэндальфом.       Я поняла, что он очень уж хочет услышать от меня рассказ о том, как мне удалось "воскреснуть из мертвых". Хихикнув, я словила на себе недоумевающий взгляд эльфа и тут же замолчала, настраиваясь на серьезный лад.       — По сути, я и не умирала, хотя все подумали иначе, даже я. Сил не хватило, чтобы быть в сознании и я отключилась, подумав, что вот, это мой конец.— Я сделала небольшой глоток вина, смотря перед собой и не задерживая ни на чём взгляда карих глаз.— Но потом, меня нашел Миримон — с недавних пор мой конь. Он отвёз меня в лес Фангорн, к Гэндальфу, который излечил меня от яда каким то отваром. На самом деле, всё кажется очень простым.— Я подняла ладонь на уровень своих глаз, слегка шевельнув пальцем, на котором блестело серебряное кольцо, фиолетовый камень которого переливался, отражая свет факелов. Аркуэнон немного пригнулся, с интересом рассматривая украшение, а я закончила свой незамысловатый рассказ:— Это кольцо поддерживало во мне жизнь до прихода Миримона.       Эльф молчал, переводя взгляд с меня на фиолетовый камень и обратно. Его выражение лица можно было описать лишь двумя словами — удивление и восхищение. Я звонко рассмеялась, наблюдая за эмоциями остроухого, на что тот в недоумении поднял бровь.       — Не будем о грустном, мой дорогой друг.— Я несильно похлопала темноволосого по плечу и посмотрела по сторонам.— Кстати о Леголасе... Ты не знаешь, где он?       — Кажется, он собирался устроить пари с Гимли.— Отвечает эльф, начиная осматривать зал с широкой улыбкой на лице.— А вот и они.       Мужчина кивком головы указал на небольшое скопление людей в противоположном углу, в центре которого стоял стол, большая бочка с горячительным напитком и повсюду валялись уже пустые деревянные кружки. Удивлённо переглянувшись с Аркуэноном, я усмехнулась и побрела к этому сборищу. Им бы точно подошло название "клуб анонимных алкоголиков". Я подошла неспеша и начала протискиваться через высоких мужланов в самый центр, чтобы увидеть своих подвыпивших друзей. Кажется, я наступила каблуком кому то на ногу...       — Я что-то чувствую... Странное покалывание в кончиках пальцев.— Услышала я тихий бархатный голос Леголаса. Он словно свежий ветер в душный день, выделялся из гула голосов роханцев. Остановившись в первых рядах, я увидела эльфа. Его блондинистые волосы были заплетены в простую прическу, светло-голубой камзол тускло сиял в теплом свете факелов. Принц с наивным детским взглядом рассматривал свои ладони и я поняла одно - наш остроухий в говн... Ну, вы поняли. Рассмеявшись от его выражения лица и от той рифмы, которая получилась моментом ранее в моей голове, я подошла ближе к столу.       — О-о-о,— Хмельным голосом протянул уже весьма опьяневший Гимли.— Алмазик мой дорогой! Я тут доказываю остроухому, что эльфы не умеют пить!       — А я доказываю, что гномы не умеют пить!— Вставил свои пять копеек далеко не трезвый Леголас, поставив пустую кружку на стол с характерным стуком. Ему в руки тут же попала другая, которую передал Эомер — племянник Короля. Тот задержал взгляд на мне, прошелся сверху-вниз и слегка нагло улыбнулся. Я нахмурилась и отвернулась, замечая такой же настороженный взгляд остроухого.       — А хотите я докажу, что ни эльфы, ни гномы не умеют пить так, как оборотни?— Промолвила я, коварно улыбаясь, оставив роханского военачальника на потом. Я чуть ли не потирала лапки, словно муха, в предвкушении веселья. Я вроде бы говорила, что не пьянею из-за регенерации, да?       На меня тут же удивленно уставились несколько пар глаз, а Леголас уже хотел возразить (Это я поняла по его весьма недовольному лицу), но толпа, стоящая позади, весело заулюлюкала и захлопала. Кто-то даже осмелился толкнуть меня вперед, за что в другой обстановке получил бы по носу. Но так как я сегодня добрая, я подошла к Эомеру, уже стоящему с протянутой мне кружкой. Светловолосый озорно мне подмигнул, видимо в знак поддержки и я сдержанно ему улыбнулась. Что-то мне подсказывает, что его очень уж интересуют девушки на одну ночь и он решил вписать меня в их число... Бр-р-р, мерзость! Хотя, может, это лишь мои доводы и мужчина просто слишком пьян.       Я встала по левую руку от Гимли, напротив Леголаса. Первый хрюкнул что-то нечленораздельное и приложился к своей кружке. Второй же, чуть ли не испепелял меня взглядом голубых глаз. Слегка сощурившись, я весьма невежливо показала остроухому язык (Пусть скажет "спасибо", что не средний палец) и начала пить. Эль, скажу я вам, штука на редкость горькая и... Господи, да я такой бурды еще в жизни не пила. Травяные настойки Гэндальфа и то получше будут! Но затолкав брезгливость куда подальше, на смену ему пришел азарт. Ведь выиграет тот, кто выпьет больше, а это значит, что выиграю я. Может, это и жульничество, но должна же я хоть когда то оказаться на первом месте? Пусть это и будет турнир алкашей...       Допив свою кружку, Гимли неожиданно хрюкнул, отчего я чуть не поперхнулась и обратила на него взгляд. Глаза гнома комично съехались, закатились, а тело дворфа больше не выдержало. Послышался грохот и теперь уже из-за стола торчали лишь коротенькие ножки, а Гимли благополучно валялся где-то под лавкой. Я снисходительно покачала головой, стараясь сдерживать свой дикий ржач. Ну, невежливо, наверное, смеяться над другом... К гному тут же подоспели на помощь: несколько солдат подхватили его на руки и понесли прочь из зала — видимо, в комнату, отведённую Братству. Леголас проводил их удивленным взглядом, а потом обратил внимание на меня. Его глаза осмотрели меня с ног до головы, на секунду задержавшись где-то в районе губ, а потом пристально посмотрели в мои. Взгляд эльфа казался сейчас более чарующим, чем раньше. Он всё больше и больше затягивал меня в омут таинств, которые хранились в его голове. Моргнув, я слегка мотнула головой, сбрасывая наваждение. И что это на меня нашло опять? Заметив, что Леголас всё так же смотрит на меня, не мигая, я поняла, что ему уж очень "похорошело" от роханского эля и приняла решение заканчивать пари. Один всё равно уже выбыл... Тяжело вздохнув, я подошла к остроухому, беря того под руку.       — Извините, мои дорогие, но концерт окончен.— Я сделала шуточный поклон, чуть не уронив Лихолессца на пол и пошла вперед, пробираясь через толпу. Леголас мутным взглядом смотрел на наш путь, не фокусируясь ни на чём, а я буквально тащила его к выходу. Многие уже последовали примеру Гимли, а если быть точнее, свалились под лавку. Кто-то еще имел силы танцевать, но это смотрелось настолько странно, что я поспешила отвести взгляд. Где-то вдалеке я увидела Халдира, разговаривающего с Арагорном. Они что-то спокойно обсуждали в тускло освещенном углу, прислонившись к колонне.       Наконец мы вышли из залы в коридор и мне стало даже немного легче дышать. Да уж, еще бы этого остроухого на себе не тащить, вообще было бы прекрасно. Это ж надо было так нажраться! Сомкнув губы в тонкую линию, я поплелась вдоль по коридору замка. Господи, да это не эльф, это лось какой-то! Остановившись на "перекрестке", я прислонила Леголаса к стене, пытаясь отдышаться. Если бы я была не оборотнем, точно бы не дотащила его даже до выхода из залы.       — Так...— На выдохе протянула я, уперев руки в бока. Ну и куда идти? Я же не знаю, где именно ночует Братство. Если я буду ходить по всему замку и искать их комнату, то мои руки и ноги точно отвалятся от тяжести туши Лесного принца. Но через секунду в мою голову пришла гениальная мысль — спросить у этого самого принца, где он вообще должен ночевать.       — Эй, Леголас.— Я пощелкала пальцами у него перед лицом, на что он недовольно нахмурился.— Покажи дорогу до ваших покоев, я помогу добраться.       Остроухий медленно перевел взгляд на коридор, уходящий влево, а потом на уходящий вправо. Его выражение лица было настолько потерянным, что я сначала хотела засмеяться. Но когда до меня дошло, что он либо не помнит куда идти, либо даже не знает, стало совсем не до шуток. В моей голове было только одно решение проблемы — вести Леголаса в свои покои. Понимаю, звучит странно, но бродить по замку, как приведение и искать нужные покои с таким телом на плечах (Которое еще и шатается из стороны в сторону) мне не улыбается. Тяжело вздохнув и закатив глаза, я опять взяла принца под руку и пошла по направлению к своей комнате.       Дошли мы не быстро (Потому что кое-кто еле ноги переставляет. И этот "кое-кто" не я), но относительно без происшествий. Не знаю, можно ли считать происшествием то, что мы чуть не распластались с Леголасом на полу. Но, по крайней мере, нам никто не попался по дороге. Хотя, тогда я могла бы спросить, как добраться до покоев Братства. Недовольно поджав губы, я из последних сил толкнула дверь бедром и вошла в комнату, освещаемую только светом луны и звёзд из не зашторенного окна. Посадив остроухого на кровать, я зажгла свечу, заставляя полумрак рассеяться. Аранен подозрительно осмотрелся и в недоумении приподнял бровь.       — Где мы?— Спросил он, глядя на меня снизу вверх. А на меня тут же нашло чувство умиления, которое тут же сменилось раздражением. На его вопрос я сейчас могла бы ответить только " В манде", но пожалуй, не буду. А то еще обидится...       — Мы у меня в покоях.— Как можно спокойнее ответила я, а затем продолжила, подперев бедрами письменный стол, на котором стояла свеча.— Ты же не смог сказать, куда тебя вести, вот я и решила, что приведу сюда.       — А как мы будем спать?— Заплетающимся языком спрашивает Леголас, осматривая комнату еще раз, видимо, надеясь, что вторая кровать каким то образом появится.       — Можешь лечь на коврике в ванной.— Решила пошутить я, но остроухий, кажется, моей шутки не оценил. Он поднялся, направившись к входной двери, но на первом шаге споткнулся и полетел бы носом в пол, если бы не я. Да уж, пьяные эльфы это тот еще кадр...       — Ну и куда ты собрался?— Хихикнув, задала риторический вопрос я. Заново усадив Леголаса на кровать, я даже не почувствовала никаких сопротивлений со стороны мужчины.— Ложись на кровати, а я в кресле посплю.       — Ну нет!— Запротестовал тот, вставая с места, покачнувшись.— Лучше я буду спать на кресле. Это же твои покои, значит, и твоя кровать.       — Давай мы не будем демагогию разводить и ты просто ляжешь там, куда я сказала.— Думаю слово "демагогия" ему мало о чём говорит, но примерно он меня понял. Смирившись, эльф начал снимать камзол, но что-то пошло не так и он в нём запутался. М-да, не перестаю удивляться пьяным эльфам... Закатив глаза, я легким движением помогла Леголасу снять этот злосчастный камзол и аккуратно повесила его на спинку стула. Блондин благодарно кивнул, но я этого не увидела, потому что свеча резко потухла и я обернулась, чтобы зажечь её вновь. Когда я повернулась обратно, увидела, что Аранен пытается расстегнуть остальные пуговицы белоснежной рубахи, остановившись где то на середине, но у него явно не получается. Расстегнутая горловина открывала вид на ключицы и мускулистую шею, на которой пульсировала венка. Я сглотнула, не в силах отвести взгляд, но потом резко спохватилась, негромко воскликнув:       — Ты чего раздеваешься то?!       — Мне так спать удобнее.— Было мне ответом. Леголас смотрел на меня наивными голубыми глазами, затуманенными алкоголем и я поймала себя на том, что мне нравится, когда он смотрит на меня так. Да и вообще, мне нравится, когда он смотрит на меня... Что-то меня нехило торкнуло от роханского эля! Проморгавшись, я еще раз мотнула головой, замечая, что Лихолесец расстегнул последнюю пуговицу и начал снимать рубаху. Стараясь не смотреть на его голый торс, я быстро забрала его рубашку, так же как и камзол, аккуратно вешая на спинку стула.       — Кхм.. Всё, можешь ложиться.— Пробормотала я, направляясь в сторону кресла, стоявшего, как назло, напротив кровати. Леголас послушно лег на спину, накрывшись покрывалом и закрыл глаза. Я же сокрушенно завалилась в кресло, вытянув ноги, и вздохнула. Да уж, таскать на себе пьяного эльфа по коридорам замка — это та еще затея.       Через несколько минут после того, как я закрыла глаза, послышалось странное копошение. Я с горем пополам разлепила потяжелевшие веки и увидела ворочавшегося Леголаса. Заметив, что я тоже еще не сплю, он посмотрел на меня таким по детски невинным взглядом, что я чуть не расплылась по полу розовой жижей с блёстками. Эльф долго молчал, кажется что-то обдумывая, и всё смотрел на меня, отчего я уже начала смущаться.       — Талисса,— Шепотом позвал меня Аранен, на что я кивнула, показывая, что слушаю. Блондин с минуту еще что то обдумывал, сжав губы, а потом тихо бросил:— Ты можешь лечь со мной?       Я поперхнулась воздухом, кашлянув пару раз, и чуть не свалилась с кресла. Вот это бзики у остроухого пошли, я охреневаю. Совсем, видимо, после роханской бурды контузило... А Леголас всё продолжал смотреть с надеждой на меня, чуть приподнявшись на локтях. Огонь от свечи отбрасывал на его аристократически бледное лицо причудливые тени.       — Может, тебе еще сказку на ночь почитать?— По доброму усмехнулась я, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку кресла.       — Лучше спой,— Ответил белобрысый, отчего моя челюсть чуть не упала на пол. Раскрыв рот от такой наглости, я не могла даже ничего ответить. Но его глаза так и просили меня сделать то, что он так хочет. Ведь сейчас Аранен был так по детски наивен и мягок, что хотелось пригреть его и ласково погладить по голове. Тяжело вздохнув, я поднялась с кресла, опираясь на подлокотники, и подошла к кровати. Леголас тут же подвинулся на другой край, освобождая мне место. Я опустилась сразу на покрывало, прямо в вечернем платье. Нет, конечно, спала бы я одна, уже давно бы сняла его, но уж извините, я не настолько отчаянная, чтобы спать в нижнем белье с таким... эльфом. Ранее упомянутый повернулся на левый бок, лицом ко мне и прикрыл глаза. Его длинные ресницы едва подрагивали, губы были расслаблены, точно так же как и лицо. А я снова поймала себя на том, что рассматриваю его. Прочистив горло, я устроилась поудобнее, стараясь особо не приближаться к остроухому и запела:       — Не тревожьте землю птицы Не ищите ветра в поле Превратите копья в спицу Я птенцов собой закрою Спите дети, сны в лукошке Под подушкой тихо спрячу Щечки в теплую ладошку Засыпай скорее крошка. Небо засыпай, баю-баю-бай Сердце тише, не мешай Силы отдавай, возврати их в край Где цветёт сирень, где кружится Май.       Не удержавшись, я начала гладить Леголаса по волосам, видя, как его грудь размеренно вздымается. Не знаю, спал он или нет, но мне, в принцпе, было уже всё равно — я сама начала зевать, а глаза слипались.       — Заведите песнь синицы Пусть им мирный дом приснится Не смотрите так сестрицы Верю их спасёте птицы. Неужели ночь в зените Солнце в поле заманите Утро в окна не пустите Мне б ещё теплом напиться. Небо засыпай, баю-баю-бай Сердце тише, не мешай Силы отдавай, возврати их в край Где цветёт сирень, где кружится Май.**       Второй раз я пропела куплет кое-как, то зевая, то вовсе отключаясь и из этого отрывка получилось какое то странное бормотание. Но, думаю, Леголасу на это было уже всё равно, ведь эльф крепко спал. Его мерное сопение где-то под ухом убаюкало меня не хуже детской колыбельной.       Pov Автор.       В покоях Братства творился хаос. Маленький хоббит Пиппин метался в агонии на деревянном полу, держа в скрюченных от судорог пальцах горящий шар — Палантир. Лицо полурослика исказилось от нестерпимой боли. Вбежавший в комнату Арагорн, забрал шар из рук хоббита и начал медленно оседать на пол, теряя из пальцев Палантир. Элессара тут же подхватил Халдир, не давая другу упасть и удариться головой. А горящий шар покатился дальше, сверкая обезумевшим Оком Саурона. Оно металось, силясь рассмотреть всё, до последнего миллиметра. Проснувшийся Гэндальф стремительно поднялся и накинул на шар темно-серую ткань. Пиппин без чувств лежал на полу, широко раскрыв испуганные голубые глаза. Митрандир подбежал к нему, прикладывая ко лбу руку, шепча заклинание. Хоббит очнулся, испуганно озираясь по сторонам и тяжело дыша.       — Что ты видел? Скажи.— Мягко, но требовательно молвит Гэндальф, держа в своих ладонях руку Пиппина, который отвечает:       — Белое дерево, в крепости,— Полурослик сглатывает вязкую слюну, переводит дух и продолжает:— Погибшее.       Pov Талисса.       Я резко проснулась от неведомой тревоги, которая роилась где-то в глубине души. В комнате было темно — свеча уже давно потухла. Но какое то странное чувство опасности не покидало меня, а палец с кольцом слегка покалывало. Я осмотрела покои, но подозрительного ничего не заметила. А в мыслях промелькнуло: Палантир. Если уж Пиппин и посмотрел в него, то я вряд ли чем то помогу. Но переживания за друзей плотно засели в голове. Я вновь легла поудобнее, рассматривая умиротворённое лицо Леголаса, лежавшего на подозрительно близком расстоянии от меня. Его спокойствие постепенно передалось мне и я даже не заметила, как мои веки снова закрылись.