начало.
21 сентября 2020 г. в 22:43
Треск стекла. Мишель крепко зажмуривает глаза в нежелании видеть то, что происходит сейчас. Она боится. И на её страх сбегаются голодные волки, желающие отведать юную душу, прогрызть в ней червоточину и добраться до самой глубины, а затем уничтожить всё вокруг, подчинить себе это маленькое и хрупкое тельце. Мишель боится. Она уже вся дрожит и даже прикрывает лицо руками, хотя перед глазами и так темнота. Но кто-то выдёргивает её отсюда. Кто-то желает, чтобы она смотрела.
— Открой глаза! Живо! — кричит голос, и крик его слышится отчего-то во сто раз сильнее.
В ушах начинает звенеть. Мишель чувствует, как её трясут за плечо, как кожа от этого прикосновения становится неприятно липкой.
— Я кому сказал! Смотри! — голос раздаётся прямо над ухом, и девушка дёргается от испуга, отнимает руки от лица, при этом жмурясь, и отходит слегка в сторону, за что получает пощёчину. Щека начинает гореть адским пламенем, и Мишель едва сдерживает слёзы. Глаза приходится открыть, но сначала она смотрит в пол, боясь двигать взгляд куда-то в сторону. Угрожающая тень заставляет дрожать ещё больше.
Слёзы начинают сдавливать горло. Девушке стоит больших усилий, чтобы не разрыдаться здесь и сейчас, перед человеком, который не переносит её истерики. Мишель не хватает воздуха, она делает глубокий вдох и поднимает наконец взгляд. Справа от неё — шкаф, в дверце которого — зеркало. Но сейчас вместо него — куча осколков на полу. На некоторых — алые капли. Это кровь.
— Посмотри, — шепчет Брэндон, наклонившись к её уху. — Посмотри, что ты наделала, шлюха! — выкрикивает следом он, и Мишель от испуга шарахается в сторону. Она смотрит на мужчину, на его ладони, которые были обагрены кровью. И начинает дрожать. По щекам непроизвольно текут слёзы. И горло невероятно сдавливает.
— Я… я не виновата, я ничего… ничего не делала, — она задыхается, пытаясь выговорить хотя бы ещё одно слово, но всё напрасно. В груди застревают уже даже звуки, и Мишель от бессилия падает на пол. У неё истерика. Сердце разрывается от количества эмоций, что она испытывает сейчас. Не найдя никакой другой больше опоры, она прижимается к коленям Брэндона.
— Кого ты пытаешься обмануть? — мужчина презрительно фыркает и резким движением отпихивает девушку в сторону. Та руками опирается на пол, но чувствует, как вскоре и они перестанут её держать. Мишель плачет, уже не думая ни о чём.
— Что, нравится тебе, когда другие мужчины обращают на тебя внимание? — ехидно спрашивает блондин, поднимая девушку на ноги и держа её, чтобы не упала. — Нравится, когда тебя имеют в твоих фантазиях другие, да? — мужчина скалит зубы от злости, в его глазах пылает пламя такой силы, что, казалось, вот-вот случится пожар.
Мишель работает хореографом, эта профессия — мечта всей её жизни. Но каждый раз, когда она возвращается домой, то сталкивается с недовольным взглядом своего возлюбленного. Он — бывший танцор, утверждающий, что вдоль и поперёк знает эту индустрию, знает, ради чего приходят мужчины к красивой девушке-хореографу. А Мишель верит. И будет верить, даже если сама никогда не сталкивалась с подобным. Потому что после пары подобных скандалов, как сегодняшний, перестаёшь сомневаться в «правдивости» слов убеждающего.
— Я ни о ком не думаю кроме тебя, — шепчет девушка, будучи уже не в силах даже взглянуть на Брэндона. — Прошу, пойми, я люблю тебя.
— Раз так, бросай свою работу. Поняла меня? — угрожающе произносит он, встряхивая Мишель за руки. — Я знаю, чем это всё заканчивается. Раздвинешь ноги перед каким-то упырём, а я ещё и виноватым окажусь, — мужчина плюёт на пол и грубо отпускает девушку, уходя в соседнюю комнату. Ему плевать, в каком она состоянии. Ему — только бы сейчас забыть об этом.
Она дрожит, не может подняться с места. Ничего не остаётся больше, кроме как уставиться в одну точку на полу и не двигаться. В голове — сплошная пустота, ни одна мысль не пробегает по коридорам сознания. Одно остаётся — слёзы, текущие вниз ручьём и царапины на полу, оставляемые ногтями Мишель.
Сколько она в таком положении находится, и сама не знает. Только за окном уже давно стемнело, и единственное, что изменилось, это положение девушки. Сейчас она опирается спиной о диван и думает только о том, как набраться сил, чтобы встать. Она подбадривает себя всевозможными словами, ей необходимы невероятные усилия, чтобы подняться на ноги. И наконец она это делает, но тут же падает на диван, чувствуя, как слипаются глаза, как сама она хочет спать. Из кухни доносится шум посуды, и Мишель понимает, что Брэндон решил погреть себе ужин.
Вероятно, он уже не хочет видеть девушку перед собой. По крайней мере сегодня. Так случается почти всякий раз, когда она чуть позднее возвращается с работы. Мишель, всегда верная своему мужчине, выслушивает подобное довольно часто, и в такие моменты ей становится так обидно, что ей не верят, и кажется, будто она и впрямь изменила.
Но никогда это не было правдой. И никогда ею не будет. Мишель поворачивается на левый бок, отворачиваясь к стене, и за неимением одеяла, а точнее из-за отсутствия сил, чтобы встать и взять его, она обнимает себя руками, и, хотя было не так холодно, по коже отчего-то пробегают мурашки.
Мишель засыпает, а по щекам в последний раз пробегают слёзы. Это слёзы отчаяния, невероятной печали и испуга. Да, она испытывает подобное часто, но каждый раз как первый. Каждый раз чувства вспыхивают с новой силой, и нервы натягиваются словно струна.
Наступает утро, и Мишель уже, прежде чем открыть глаза, чувствует, как в голове начинает звенеть. Она словно набухает и становится чугунной. А затем наступает резкая боль, когда девушка шевелит веками. Она морщится и получает ещё большую головную боль. Глаза жжёт огнём, но Мишель всё же делает над собой усилие и кое-как встаёт с постели, оглядываясь по сторонам. На полу — всё те же осколки от зеркала, а на них — засохшая кровь. Никто из них и не подумал убрать это вчера, а Брэндон не подумает и сегодня. Девушка отмечает это у себя в голове, а затем окончательно поднимается с дивана, и каждое движение отдаёт мучением.
— Встала, значит, — в дверном проёме раздаётся голос, и Мишель испуганно смотрит туда, хотя и знает, кто это. — Видела, который час? — голос звучит презрительно. — Почему только сейчас я вижу тебя на ногах? — голос переходит на крик, и мужчина делает шаг вперёд.
— У меня сегодня выходной, я только что проснулась, — тихим голосом отвечает Мишель и опускает голову. Она не должна чувствовать свою вину, но психологическое давление, оказываемое со стороны Брэндона, заставляет это сделать. Сердце бьётся как бешеное, готовое выскочить из груди, а кожа покрывается мурашками. Она не может гордо вскинуть голову и возразить. Она стоит, понурив голову, виновато опустив взгляд, руки дрожат, а ладони покрываются потом. Она не может больше ничего сказать и хочет уже выйти из комнаты, но мужчина грубо хватает её за локоть, разворачивая лицом к себе. Он стискивает в своей руке её щёки, заставляя посмотреть в глаза.
— Не смей уходить от ответственности, — сквозь зубы говорит он, ещё несколько секунд злобно смотрит на неё, а затем отпускает, после чего толкает в сторону кухни. — Жду свой завтрак в течение пятнадцати минут. Опоздаешь — не отвечаю за себя.
Мишель только кивает, повинуясь, а затем, даже не заходя в ванную, проходит в кухню, принимаясь за приготовление завтрака. Иногда она морщится от боли, которая острым металлическим шипом впивается в голову. Казалось, ещё чуть-чуть, и пойдёт кровь из виска, который горит адским пламенем. Порой перед глазами появляется туман, и на несколько секунд мир превращается в одну большую пелену.
Брэндон оглядывает комнату, и взгляд его натыкается на осколки разбитого вчера зеркала. В отражении виднеется комната, давно уже пропахшая муками и слезами Мишель. Но мужчина этого не видит и не замечает. Он уже давно закрывает глаза на её чувства. Ему важно одно — её присутствие в его жизни. И не важно, в каком состоянии. Главное то, что она рядом. И всегда будет рядом. Он подходит к осколкам, поднимает один из них, а затем негромко рычит, выбегая в кухню.
— Почему не убрала это? — выкрикивает он, заставляя Мишель испуганно обернуться. На сковородке шипела яичница с беконом, и кухня вся наполнилась этим чудным ароматом. Но никто не замечает этого. — Я повторяю! Почему это до сих пор валяется на полу? А если бы… кто-то поранился? — Брэндон хочет сказать «я» вместо «кто-то», но в конце концов и он не хочет, чтобы девушка таким образом пострадала. Иначе он потеряет её.
— Я… я не думала, что ты придёшь, я хотела убрать это до твоего прихода, — отвечает Мишель, а затем резко оборачивается, чтобы выключить плиту, ведь ещё чуть-чуть, и завтрак бы сгорел.
— Не смей отворачиваться от меня! Не смей стоять ко мне спиной, когда я говорю! — кричит мужчина, подходит к Мишель ближе и поворачивает к себе. Он злобно заглядывает в её глаза, а затем стихает, когда видит её слёзы. — Эй, ты чего, девочка моя, я не хотел тебя обидеть.
Он прижимает её к себе, гладит успокаивающе по спине, пока она дрожит. Брэндон понимает, что слегка перегнул палку. Но контролировать свои эмоции ему становится не под силу. Отчего-то он каждый раз срывается, и жертвой оказывается его любимая девушка.
— Отпусти меня… — шепчет Мишель, делает попытку вырваться из объятий, но мужчина лишь крепче прижимает её к себе.
— Ты же знаешь, как я люблю тебя, — так же тихо шепчет мужчина, утыкаясь носом в волосы девушки. Его слова — чистая правда, и сердце может подтвердить это. Оно тревожно болит каждую секунду, когда происходит подобное. Он знает, что порой поступает и ведёт себя как идиот. Он знает, что причиняет боль. Но по-другому нельзя. Если он расслабится и даст свободу Мишель, она уйдёт от него. Уйдёт безвозвратно, побежит без оглядки. А он не может этого допустить.
— Ты же знаешь, как я дорожу тобой, верно? — Брэндон заглядывает в глаза девушки, которые искрятся испугом. В них витают тучевые облака, в которых вот-вот разразится ливень. — Я не хочу тебя отпускать, — шепчет он снова. — Я хочу, чтобы ты всегда была рядом.
— Я буду, — отвечает Мишель. Она тянется к губам мужчины, мягко их целует, прося разрешения. Он отвечает более напористым поцелуем, прижимает девушку к холодильнику, переплетая их пальцы.
Брэндон отстраняется, чтобы отдышаться, а затем спускается ниже, к шее. Он покрывает всю её поцелуями, а руками спускается на талию, поглаживает её, спускается к бёдрам. Вслед за этим он кладёт ладони на мягкие ягодицы, сжимает их, с усмешкой слыша возбуждённый вздох.
— Нет, давай не сейчас, — отталкивает мужчину Мишель. Мысли о вчерашнем дне снова завладевают её сознанием. Отрывки из памяти врезаются в голову. Кровь на её предплечье от прикосновения Брэндона, его глаза, полные невероятной злобы. Это пугает, пугает до невозможности.
— Почему? — мужчина старается не выглядеть недовольным, но в душе закипает огонь. Он желает её, хочет её близости, а отказ действует слишком негативно, чтобы сдержать эмоции. — Что, вчера всё-таки продуктивный день получился? — Брэндон ехидно ухмыляется, исподлобья глядя на девушку.
— Что? Ты смеёшься? Снова за своё? — Мишель настраивается решительно, стараясь постоять за себя. И раз за разом она делает эту ошибку. Потому что никогда не получается.
— Я вполне серьёзен, Мишель, — мужчина грозно надвигается на неё и снова прижимает к холодильнику, хватая за горло. — Говори живо, с кем ты вчера спала?! — со стороны Мишель слышатся хрипы, она хватает ртом воздух, закатывает глаза и жестом показывает, что хочет ответить. Тогда он резко отпускает её, делая так, чтобы Мишель упала на пол. — Отвечай, лживая дура! — выкрикивает Брэндон, уже замахиваясь ногой. Но в последнюю секунду он отдёргивает себя. Мужчина отходит, агрессивно посматривая на Мишель.
— Ни с кем, — шепчет девушка, утыкаясь носом в колени. Она плачет, не в силах сдержать себя. А Брэндон берёт свой завтрак из сковородки, перекладывает его на тарелку и садится за стол, принимаясь за пищу.
— Остыла, — бросает он, даже не желая слышать ответ. — Сама ешь эту дрянь, я на работу.
Мужчина уходит из кухни, а через несколько минут слышится хлопок входной двери. Мишель наконец даёт волю своим эмоциям и принимается рыдать на всю квартиру. Она устала. Так устала.