Отпусти меня

      — Я люблю тебя, — шепчет Брэндон. Ласково, мучительно нежно, его слова — острое лезвие ножа, режущее не сердце — душу, приправляя блюдо шипами, чтобы потом проглотить без остатка всё, что осталось у Мишель. Она верит, но не хочет доверять. Каждый раз она падает в холодные объятия смерти, когда открывается Брэндону. И чем больше она это делает, тем больнее становится впоследствии.       — Я тоже люблю тебя, — шепчет в ответ девушка и накрывает его губы своими. Они пахнут вишней — ароматом гигиенической помады Мишель, оставшейся на его губах с прошлого поцелуя. Ей нравится этот запах. Он — её собственный, и это не может не льстить. Это завлекает в ловушку, из которой не выбраться.       Брэндон тихо покрывает комплиментами девушку с ног до головы, заставляя её тонуть в этих словах. От них бабочки в животе начинают порхать интенсивнее, едва ли не прогрызая себе путь наружу. Появляется какая-то лёгкая режущая боль. Терпимо, но неприятно. Парень ласкает её тело, кончиками пальцев проводит от затылка до поясницы. Проводит медленно, останавливаясь на каждом позвонке, словно желая сделать массаж. А затем пробирается к бёдрам и резко хватается пальцами за ткань, отгораживающую горячую плоть. Мишель вскрикивает, а затем, явно уже возбуждённая — это видно по красным щекам, тихо издаёт стон и подаётся навстречу его пальцам, желая большей близости.              — Хорошая девочка, — хрипит Брэндон, продолжая ласкать девушку. Губами он обхватывает кожу на шее, затем на ключицах, прекрасно зная, что это эрогенная зона Мишель. — Моя девочка.       Его движения не грубы, но что-то всё равно смущает девушку. Он ласково целует её, стараясь избавить от первоначальной боли, совсем рядом с ухом раздаются успокаивающие слова. Но Мишель чувствует себя некомфортно. И хотя она отдаётся всецело, что-то гложет её глубоко в душе. Словно насекомое, поселившееся там, прогрызает плоть, отчаянно и яростно.       Следующим утром девушка просыпается одна. Она смотрит на будильник и понимает, что у неё есть ещё достаточно времени, чтобы спокойно собраться на работу. Сегодня она должна будет принять одного молодого человека, желающего научиться основам контемпа. Мишель, будучи специалисткой в этом стиле, с радостью приняла предложение. Она неспеша принимает душ, тихо напевая любимую песню. По её телу приятно струятся капельки слегка прохладной воды, одна за другой. Они бодрят, наполняя свежестью, и настроение, до этого мрачное, превращается в улыбчивое и вдохновлённое. Выйдя из ванной, Мишель понимает, что всецело готова посвятить себя работе. Но тут же ловит себя на вопросе: «А что, если это из-за отсутствия Брэндона?»       Девушка с улыбкой мотает головой самой себе. Нет, это всё глупости, не стоящие и капли внимания. Поэтому она переключается на другое. Мишель вспоминает известные ей движения и связки, продумывает, как будет вести предстоящее занятие. Ей нравится это делать, нравится посвящать всю себя этому делу. Танцы с детства были всепоглощающей мечтой её жизни, а потому ей легко даётся хореографическая деятельность.       Наконец, когда часы показывают около сорока минут до начала занятия, Мишель выходит из дома и едет в студию, которую арендует самостоятельно. Там она работает с учениками и тренируется изредка сама.       Девушка приезжает вовремя, даже раньше назначенного времени. Она вдыхает знакомый аромат помещения, и на лице появляется улыбка. Она всей душой обожает эту атмосферу; этот запах, который заставляет сердце биться чаще, а пальцы слегка дрожать.       Мишель проходит в свой кабинет, там переодевается в тренировочную одежду и выходит в зал. Парня, записавшегося в это время, пока нет, поэтому девушка решает размяться. Она занимается растяжкой, садится на шпагат, прогибая спину. Позвонки приятно хрустят, и это становится причиной довольной улыбки. Затем Мишель встаёт с пола и делает мостик, который плавно переходит в заднее сальто, разобранное по частям.       — А у Вас неплохая форма, — доносится голос с входной двери. Девушка вздрагивает и резко оборачивается. — Извините, если побеспокоил, просто тут открыто…       — Ничего страшного, — приветливо улыбается девушка. — Вы Джейк, верно? Записывались вчера на контемп.       Парень кивает, а затем спрашивает разрешения переодеться. Мишель указывает на дверь кладовки, предупреждая, что там слегка тесно, но справиться можно. Брюнет снова кивает и удаляется. Он выглядит подкачанным, на лице через правый глаз идёт шрам, но в целом Джейк кажется приятным молодым человеком, вежливым и милым. Оценив обстановку, девушка расслабляется и ещё около минуты тратит на разминку, вспоминая то, что приходило на ум сегодня дома.       — Готово, — парень выходит из кладовки в серых спортивных штанах и лёгкой футболке. Мишель кивает и говорит, что пора начинать.       Она показывает несколько базовых движений, при этом объясняя, что это за стиль, немного рассказывает о происхождении, выдаёт интересные факты. Её глаза горят удовольствием, получаемым от собственной работы. Она увлекается и от простых движений переходит к связкам. У Джейка сперва не получается, и Мишель показывает медленнее, пока не станет лучше. И так по кругу до того момента, когда парень не стал справляться с более сложными движениями.       — Кажется, пора сделать перерыв, — Мишель останавливается, смотрит на часы и понимает, что прошло по меньшей мере полтора часа. Она говорит Джейку, что, если он не против, паузу можно сделать около пятнадцати минут. Парень говорит, что лучше двадцать, и девушка соглашается.       Она открывает дверь кабинет и заходит внутрь, тут же хватая первое попавшееся полотенце с дивана. Девушка вытирает пот и садится за стол, откидываясь на спинку кресла. Она смотрит в потолок, чувствуя, как ноги начинают гудеть. В конце концов с учениками она занимается не так уж и часто, по крайней мере реже, чем год или полтора назад. Тогда она только начинала встречаться с Брэндоном. А потом он стал запрещать ей проводить в студии больше, чем четыре дня в неделю. И Мишель подчинилась. Она готова была стать покорной. И стала.       Вдруг раздаётся скрип двери, и Мишель отвлекается от своих мыслей. Она смотрит в сторону источника звука и замечает в проходе Джейка. Тот вопросительно смотрит на хореографа, спрашивая разрешения войти. Девушка чувствует, что растеряна и не знает, что ответить. С одной стороны, будет невежливо, если она его не пропустит, но с другой, не хочется поддерживать неловкий разговор с едва знакомым человеком. Но она кивает и указывает на диван, что стоит неподалёку от стола.       — Как давно ты занимаешься танцами? — спрашивает брюнет, осматривая кабинет. Его взгляд проходит по многочисленным наградам, медалям и кубкам. На лице появляется улыбка.       — С самого детства, — отвечает Мишель, неловко перебирая пальцами. Благо, что они вне поля зрения парня и он не может оценить то, как она нервничает. — Родители, когда мне было четыре года, записали меня в первый кружок. В девять лет я перешла в другую секцию, более серьёзную, и так я сменила ещё два места, одновременно получала образование хореографа, выступала на конкурсах. А затем я ушла со сцены, открыла студию.       Неловкое молчание. Джейк кивает, и девушке кажется, что делает он это как-то безразлично, словно вовсе и не слушал её. Но для чего спрашивал тогда? Чтобы не сидеть молча? Но сам сидит без единого звука. Мишель нервно вздыхает, пытаясь скрыть волнение, но затем ловит на себе насмешливый взгляд. Сердце уходит куда-то в пятки, пытаясь вырваться оттуда и больше не испытывать ничего.       — Ты вся дрожишь, — с усмешкой произносит он, а затем поднимается со своего места. Девушка смотрит на часы и тут же замечает, что руки и впрямь трясутся. Ладони вдруг становятся мокрыми от пота и неприятно липкими. Она вытирает их о штаны и переводит взгляд на парня.       — Я устала немного, несколько дней не практиковалась. Думаю, нам пора продолжать тренировку.       Мишель встаёт с кресла и направляется к выходу, но дорогу преграждает Джейк. Он кладёт руку на поверхность двери и, хитро прищурившись, заглядывает прямо в глаза девушки.       — У нас есть ещё десять минут, ты сама договорилась на такую длинную паузу. Я всю тренировку смотрел на тебя. Ты такая… сочная, подтянутая, — он облизывается, и Мишель становится мерзко. Она опускает глаза, пытаясь сдержать рвотный позыв. Живот неприятно ноет, а ноги становятся ватными. Она не может сдвинуться с места от страха. Хочется, чтобы здесь оказался Брэндон. Это было бы чудом, но хочется этого больше всего сейчас. Чтобы хоть кто-нибудь защитил её.       — Ну же, малышка, ты вся трясёшься. Не бойся, я не укушу, — парень подходит ближе, резким движением хватая Мишель за талию и притягивая к себе. Бедром девушка чувствует, как он возбуждён, и от этого становится ещё более противно.       — Отпусти меня… — шепчет она, пытается вырваться из этих объятий, но с каждой секундой плен становится всё ужаснее. Джейк проводит руками по всему её телу, останавливаясь на груди, а затем на ягодицах. Он сжимает их, и Мишель зажмуривает глаза. — Не надо, прошу тебя. Не делай этого. Тебе это не нужно.       Она всё ещё делает попытки вырваться, но не замечает, как Джейк становится настойчивее и, воспользовавшись моментом, снимает с неё топик, под которым не было ничего. Мишель испуганно кричит и, собрав все свои силы, отталкивает парня, буквально истеря при этом. Она кусает его руки, бьёт по ногам, и в конце концов ей удаётся отойти от него на пару метров.       — Ты меня не поняла, — оскалившись, произносит он. — Если я захочу, я получаю своё. Глупая ты курица, зачем тебе сопротивляться? Ну же, иди ко мне, я не сделаю больно, обещаю, — его голос становится до ужаса сладким, словно в маленькую чашку чая добавили десять ложек сахара.       Он снова приближается, и Мишель, стоявшая за столом, обходит его вокруг, а затем срывается на бег и попадает в зал. Она пытается прикрыть руками голую грудь и хочет выбежать на улицу, даже не думая о том, куда ей идти. Лишь бы выбраться, лишь бы… Джейк догоняет её, хватает за плечи и останавливает, разворачивая к себе лицом. Силой заставляет опустить руки и, крепко схватив их, жадным взглядом рассматривает тело. Он снова облизывается, и Мишель чувствует, что он еле-еле сдерживается, чтобы не ударить её.       — Малышка… — говорит он соблазнительно, сжимая ладонями выпирающую грудь. Кончиками пальцев проводит по соскам, пощипывая их. Мишель чувствует, как по щекам текут слёзы. Она понимает, что ей уже не вырваться, не сбежать от него, потому что он окажется сильнее и быстрее.       Джейк снова гладит её бёдра, проводит ладонями по ягодицам, а затем резко сжимает область между ног так, что девушка вскрикивает от неожиданности. Она пытается убрать его руку, но с каждым мгновением он сжимает всё сильнее, так что в конце концов становится даже больно.       — Отпусти! Прошу! — кричит она в надежде, что, может быть, с улицы будет слышно, что ей нужна помощь.       — Заткнись! — недовольно выкрикивает Джейк и даёт пощёчину. Мишель в шоке перестаёт сопротивляться, перестаёт понимать, что происходит вообще, абстрагировавшись от мира. Она приходит в себя, когда Джейк резко отстраняется. А потом девушка осознаёт, что его ударили. Мишель смотрит на свои ноги и видит, что её штаны уже приспущены, но нижнее бельё на месте, так что становится легче. Но слёзы вдруг застилают её глаза, она смотрит в пол и истерично начинает рыдать.       — Что, понравилось? — слышится выкрик где-то рядом. Мишель поднимает голову и видит Брэндона. Парень стоит перед ней, скривившись от ярости. — Я так и думал, что стоило тебя запереть дома и никуда не выпускать! Стоило мне уйти, она уже трахается в своей проклятой студии с очередным мужиком!       — Я не… нет… это не так… он сам… — Мишель заикается из-за душащих её слёз, а затем просто закрывает лицо руками, не в силах больше терпеть это всё.       — Разберёмся, — шипит Брэндон, а затем выталкивает её в кабинет, сказав, чтобы она переоделась.       Когда девушка снова выходит в зал, обнаруживает, что Джейка уже и след простыл, а в помещении стоит один лишь Брэндон. Он всё ещё очень зол, но пытается сдерживаться. Сжимает руки в кулаки, и видно, как сильно он хочет ударить кого-нибудь. Он оборачивается на скрип двери, подходит к Мишель и, схватив её за руку, ведёт к машине. Он грубо кидает её на переднее сиденье, садится на место водителя, а затем заставляет пристегнуться, с яростью наблюдая за тем, как девушка дрожит не в силах делать что-либо.       Кое-как Мишель пристёгивается, и они тут же выезжают с места на полной скорости. Девушка оглядывает Брэндона, видит, как сильно он раздражён, но всё равно пытается оправдать себя.       — Не нужно, — резко отвечает он, даже мельком не посмотрев на девушку. — Я знаю, что у вас ничего не было, знаю, что ты сопротивлялась. Джейк мне всё рассказал.       — Джейк? — переспрашивает девушка. Даже в состоянии шока она понимает, что Брэндон никак не мог узнать, как его зовут, за такое короткое время. — Откуда ты…       — Это мой знакомый. Я его подослал пару дней назад написать тебе. Хотел проверить тебя на верность. Ха, прошла, — он ухмыльнулся, продолжая ехать на большой скорости и обгонять все машины.       Мишель открывает рот в попытке что-то сказать, но не может выговорить и слова, закрывает рот, и так происходит несколько раз. Она словно рыбка, выброшенная на берег. Она вновь срывается на рыдания, не понимая, как вообще можно было так поступить. Подвергнуть любимого человека таким страданиям! Девушка опускает голову, закрывает лицо руками и рыдает, пока не почувствует, как закипает гнев где-то в душе. Наконец она чувствует, что может что-то сказать.       — Ты, больной ублюдок! — выкрикивает она, чувствуя, как грудь что-то сдавливает. Она произносит слова через силу. — Ты вообще понимаешь, что я пережила? Ты вообще думал своей головой, когда подстраивал это всё? Да пошёл ты к черту, слышишь? К чёрту! Я не хочу тебя больше видеть, высади меня прямо здесь!       — Успокойся, — шипит Брэндон. — Мне нужно было это сделать, чтобы быть уверенным в тебе.       — Не пробовал к психологу сходить, чтобы стать уверенным? — Мишель злится, ей хочется кричать, потому что грудь всё ещё неимоверно что-то сдавливало железными тисками.       — Если продолжить так орать, я тебя поведу к психологу, а лучше сразу к психиатру! — выкрикивает Брэндон, а затем продолжает как ни в чём не бывало вести машину, пока они наконец не доехали до дома. Мишель больше не произносит ни слова до самой двери квартиры. Она снимает обувь и уходит в ванную, громко хлопая дверью. Парень закатывает глаза и становится возле входа в ванную.       — Ты поймёшь, что я был прав, если посмотришь на ситуацию со стороны. Что я должен думать, когда ты на целый день уходишь одна в студию заниматься непонятно с кем вообще? Дверь заперта обычно, окон в зале нет. Делай что хочешь, и никто не узнает. В особенности я. А я что должен делать? Терпеливо всё сносить? Жить в мучениях и в неведении? Сама подумай.       — Проваливай. Убирайся отсюда. Я не хочу тебя слышать, не хочу видеть тебя и знать не желаю. Не касайся больше меня. Не смей говорить даже со мной! — последнюю фразу они в истерике выкрикивает так громко, что парню кажется, будто бы девушка сказала это совсем рядом.       После одного часа нахождения в ванной Мишель наконец выходит. Она видит, что Брэндон не сдвинулся с места, и хочет уже снова запереться, как он хватает дверь и не даёт ей закрыть.       — Лапуль, я же пришёл вовремя, он не успел даже штаны с себя снять. Чего ты так истеришь вообще? Подумаешь, полапал. Не изнасиловал же.       Он обхватил её талию руками и прижал к себе, чувствуя, как Мишель вырывается.       — Ну же, лапуля. Успокойся. Видишь, я рядом. Я с тобой. Всё хорошо. Обещаю, теперь я буду доверять тебе.       Мишель расслабляется и спокойно просит не трогать её. Парень кивает и убирает руки. Девушка без слов уходит в комнату и, сняв противно липкую одежду, ложится на кровать, отвернувшись к стенке.       — Я люблю тебя, — шепчет Брэндон.