Сказ о человечности

Сознание медленно прояснилось, выдёргивая своего обладателя из мрака небытия. Пошевелиться не получалось. Мышцы словно бы стянуло чем-то изнутри, не давая и шанса на малейшее движение. Ноги и пальцы рук не ощущались, их как будто вовсе не существовало. В противовес онемению конечностей от шеи расползалась обжигающая боль. Неравномерное биение сердца относило вместе с кровотоком это жжение всё дальше и дальше по телу, волны его плескались жаром во внутренностях все сильнее и сильнее, пробуждая желание выть от болезненных ощущений. К сожалению или счастью, голос также не слушался, так что всё, что оставалось в данной ситуации - это лежать в молчаливой агонии. - Ну и кошмар... Ненасытная зверюга. Всю деревню выкосил, - раздался чей-то голос, явно принадлежащий молодому мужчине. - Даже детей не пожалел. - А чего с оборотней взять? Тёмные твари, которым лишь в радость вгрызаться в чью-то глотку. Несчастным людям не повезло жить на территории, которое выбрало это про́клятое создание. Хорошо, что теперь-то оно мертво, - собеседник неизвестного говорил более хрипло и имел более низкий тембр голоса. Невероятно хотелось разлепить глаза и повернуться на звуки чьей-то речи, которая, кажется, звучала откуда-то сверху, но тело никак не желало слушаться. Минуты бесплодных попыток уговорить себя хоть на какое-то движение текли тягучей патокой. Обладатели голосов тем временем, переговариваясь, совершали какие-то действия. Некоторые из них сопровождались кряхтением и глухими шлепками чего-то тяжёлого об землю, словно кто-то что-то кидал. Боль в шее не унималась, распространяясь по артериям и венам, впитываясь в каждую клеточку организма. Медленно, но верно мучительное тепло вливалось в и конечности. Ощущения были столь невыносимы, что возвращение былого онемения было бы воспринято с благодарностью. Из горла сумел вырваться неслышный стон, который был заглушен шмякнувшей о землю тяжестью очередного груза двух неизвестных. Вдруг совсем близко раздался звук чьих-то шагов, которые затихли рядом с головой. Вверху сожалеюще цокнули. - Молодой парень был. У меня сын почти такого же возраста есть, в королевских войсках служит. - Да, ты рассказывал. Надеюсь, этому в следующей жизни повезёт больше, чем сейчас. Какой он по счету? - поинтересовался более молодой неизвестный. - Двадцать первый среди мужчин. Запиши в списке М-21, всё равно имени уже не узнаем. Для отчётности пойдёт. - Я вот только одного не пойму, почему в этой деревне так мало мужчин? Сколько женских трупов насчитали и сколько мужских... - А ты сам подумай, - хмыкнул хриплый голос. - Сейчас же самый сезон кочевых охот. Ушли, небось, главные добытчики. Не представляю, что будет с ними, когда они узнают, что произошло с их домом... - Бедолаги... - Ладно, разговоры в сторону. Тащим этого тоже в хижину. Не дай небо среди них ещё одна тварь. Сразу после этих слов тело ощутило на себе хват сильных рук. - Поосторожнее давай. Прояви уважение к почившему. - Этот не остыл ещё даже... Жуть. Чужие руки взвалили тело на плечо. Потерявшие силу конечности вяло качались в такт чьих-то шагов. В голове зазвучал тихий звон, который постепенно становился всё громче. Резкая остановка и краткое ощущение полёта, который завершился выбившим воздух из груди падением. Вдохи, и так дававшиеся с непосильным трудом, вовсе перестали проходить в пылающие лёгкие. - Ну что... Добро. Да очистит их пламя. Талисман при тебе? - А то. Раздался тяжёлый грохот, а затем тело овеяло лёгким дуновением воздуха, как будто кто-то с размаху захлопнул массивную дверь. Одновременно с этим произошло несколько вещей. Глаза прорезало острой болью, и внезапно получилось разлепить опухшие веки. Мышцы, которые были до этого просто скованными, свело ужасной судорогой, и постепенно возвращающийся голос от этого выдал поскуливание на грани слышимости. Беспорядочно грохавшее в груди сердце опалило волной жара, распространившегося от шеи по всему телу, и биение на миг прервалось. Секунда. Замершее сердце. Слепо глядящие во тьму потолка глаза. Комом застрявший в горле вдох. Стихнувший жар. Ещё секунда. Одиночный удар сердца, набатом прозвучавший в грудине. Скатившаяся по щеке слеза и обострившееся до предела зрение. Ледяной воздух в лёгких. Взрыв сверхновой во всём организме. Кипящая кровь и звон в ушах. Конец. Начало. Из горла вместо поскуливания вырвался полноценный вой. С мышц спали оковы, заменившиеся бурлением горячей крови. Все чувства вернулись и ударили по нервам, дезориентируя и ослепляя. Несмотря на внутреннее кипение, кожа ощущалась холодной, всю её поверхность словно стянуло чем-то засохшим. В носу засвербило от тяжёлого металлического запаха. Кровь. Повсюду кровь, отчасти свернувшаяся, ледяная, липкая. По шее ещё стекали её мертвенные струйки, но пощипывание плоти подсказывало, что рваные края раны уже начали срастаться. Руки и ноги ответили на команду мозга, заставляя изломанное тело неуклюже перевернуться на бок. Все ощущения сплелись воедино, и паззл наконец-то собрался. Конечности, органы, мышцы и суставы перестали ощущаться отдельно. Существо осознало себя цельным. Существу было больно и страшно. Щупальца смерти неохотно отделялись от своей жертвы, потерянной в гамме эмоций и сигналов от тела. Был ли это человек? Сияющие потусторонним серебряным светом глаза озарили темный ветхий домик, показывая собранные вокруг трупы. Нет. Человеком фигура молодого человека, павшего жертвой жестокого зверя, больше не являлась. Обострившееся обоняние уловило усиливающийся запах гари. Дверь перед осунувшимся лицом, измазанным в крови, облизнул одинокий язычок пламени. Через секунду вспыхнула вся поверхность. Существо испуганно отпрянуло, отползая от запылавшего дерева по телам. Отросшие на пальцах когти оставляли глубокие царапины на чужих конечностях. Суть вопила, призывая спасаться, бежать от такого опасного нереалистичного белого пламени. Резкий рывок, и человеческая фигура выбила собой осыпавшуюся трухой и сажей дверь. Лицо и бок обожгло языками магического огня. - Твою мать! Один всё-таки переродился! - заорал стоящий в трёх метрах от дома мужчина и наставил на рванувшего к нему парня пылающую палку с прилепленным к ней листом. Странно, но человеку огонь талисмана вреда не причинял вовсе, тогда как существо отшатнулось и обогнуло мужчину, рванув в заросли недалеко от дома. По лицу хлестнули сухие твердые ветки, распоров кожу в правом уголке губ. - Сбегает, тварь! Чёрт! Крики и брошенный вслед факел не настигли стремительно несущегося по лесу молодого человека. Инстинкты зверя гнали его вперёд, подальше от очищающего огня и людей, куда-то во тьму чащи. Мимо проносились кривые стволы черных деревьев, в босые ноги впивались занозы и острые камни, а влажная склизкая хвоя застревала между пальцами. Лёгкие обжигало глубокими ароматными вдохами. Лес словно бы сжимал в тисках одинокую мчащуюся фигуру, стремясь раздавить. Человек рухнул, зацепившись за корень, и пропахал своим телом мокрую слипающуюся землю. Когти беспорядочно скребли мягкий чернозем, а фигура хватала воздух, скрючившись в яме у дерева. Шумы, запахи, энергия мрачной чащи ввинчивались в извилины, кипящая в жилах сила грозилась разорвать не готовое к такому тело. Человек захлёбывался подвываниями, звучавшими не по-человечески жутко из-за изменяющихся интонаций. Сенсорная перегрузка оказалась столь велика, что через несколько минут фигура обмякла и сползла на землю. Сумрак принял в свои объятия тело, ласково обвивая его змеящимися корнями и укрывая туманом подступающей ночи. Когда наступило утро, одинокий луч солнца, пробившийся через могучие низкие ветви, озарил лишь светло-серую шерсть мерно дышащего спящего волка. Лес приветствовал новорожденное дитя тьмы тихим шелестом листвы да скрипом покачивающихся старых стволов.