***
Наступившая осень холодила и поражала своим умиротворением, будто природа все больше и больше застывала и медленно умирала. И даже серость неба и унылость окружающих красок не подавляли настроение в доме Куроо. В воздухе витал аромат кофе и блинов, которые уже сложились в башенку и ожидали своей подачи на стол. Яркие теплые цвета кухни поднимали настрой и придавали еще больше уюта. Распрямив свежую утреннюю газету, Куроо с некоторым волнением принялся за ее чтение. Волнение заключалось в том, что Яку мог сам переписать весь его текст, но оставить смысл, а после ругаться, что ему пришлось это сделать, так как «стилистика не устраивает», «читателю может такое не понравиться». Но сегодня Тетсуро был удивлен, потому что его колонка потерпела лишь внесение пары забытых запятых. Существовала вероятность, что Лев забыл их впечатать, как было в некоторые прошлые разы. Отпив кофе из любимой бордовой чашки, Куроо приподнял уголки губ — статья о том, что экономика постепенно и успешно восстанавливалась, дала небольшую надежду на то, что их может ждать светлое будущее. Стоило только об этом задуматься, как шею Куроо обвили бледные женские руки. Они ласково погрузили в теплые объятия, на что тот блаженно прикрыл глаза и растаял. На безымянном тонком пальце правой руки красовалось тонкое серебряное кольцо с совсем маленьким бриллиантом. Дороже Тетсуро в то время купить не мог, но как можно скорее хотел сделать предложение. На черной макушке оказался аккуратный подбородок, а белокурые волосы опали на широкие плечи. О, эти прекрасные моменты порывов любви и нежности. Пульс участился. За этот зеленый блеск в чужих глазах и теплые объятия Куроо мог бы горы свернуть. Он встал со стула, отложив газету и кофе, и обнял жену в ответ. — Ты всегда ведешь себя как ласковый кот, — мягко сказала Алиса, расплываясь в теплой улыбке. — Как не быть ласковым с таким чудесным человеком, как ты? — спросил Тетсуро, погружая свои пальцы в чужие волосы и аккуратно поглаживая по затылку. Когда они познакомились, Куроо уже лет семь был гражданином США. Пришлось эмигрировать из своей родной страны в поисках лучшей жизни, ведь там молодой человек этого не видел. Она работала секретаршей директора печатного издания того времени, а Тетсуро пытался устроиться туда писателем. С первого взгляда Алиса вызвала восхищение, а после все остальные эмоции, которые заставляли его думать только о ней. Какое счастье он испытал, когда именно она предложила сходить на свидание? Самое огромное и искреннее в мире. Тогда он был молод и готов на всевозможные подвиги, но вся пылкость с возрастом стала уменьшаться и утихать, но он все равно не переставал проявлять любовь и заботу, хоть и не так ярко. Алиса и так знала, как Куроо её любит. Идиллию супругов прервал Лев, неожиданно ворвавшись в дом. Он, прижимая шляпу к своей макушке, чтобы та не слетела, забежал в прихожую и закрыл за собой дверь. Куроо немного испугался прихода младшего без предупреждения. Он бы соврал, если бы сказал, что не завидовал гиперактивности и бодрости своего помощника. Хайба, как обычно, встал рано, что-то в себя закинул на завтрак, надел однотонный коричневый костюм английского кроя и примчался из соседнего квартала. Алиса все же оторвалась от мужа и так же затискала братца, а заодно наругала за незастегнутое пальто и растрепанные волосы. Приезд Льва говорил, что им пора ехать на встречу, а Куроо выглядел таким же непричесанным и неаккуратным, но это было быстро поправимо. Взглянув на настенные часы, мужчина понял, что они немного опаздывали. Он суетливо застегнул пуговицы черного кардигана и, кратко поцеловав щеку жены, выскочил на улицу с верхней одеждой. Куроо всей душой полюбил улицу и дом, где жил. Этот двухэтажный небольшой домик эдвардианского стиля перешел Алисе от того же отца — ему было стыдно, что их недвижимость и первоначальный капитал принадлежали его тестю. Но тот не возражал и говорил, что возвращать не стоит. Отвернув взгляд от удаляющегося темно-сиреневого дома, Тетсуро глянул на дорогу. Сегодня радио решило порадовать хитом от любимого исполнителя Куроо, Луиса Армстронга, — Go Down Moses. Настроение улучшилось в два раза. Этот полюбившийся жанр заставлял двигаться и танцевать. Он уже успел прослушать эту песню более трех раз, поэтому текст в его голове отпечатался точно. Куроо, знаменитый частный детектив Сан-Франциско, совсем не иронично стал подпевать Луи и пританцовывать верхней частью тела, прикрыв глаза. Лев, потарабанив пальцами по рулю, хмыкнул: — Ваш джаз какой-то слишком медленный и скучный, нет того самого движения. — Да ну, расслабься, время отдохнуть от этого вашего стиляги Пресли и послушать классику, — Куроо будто в своем собственном мирке продолжал хаотично двигать плавно руками. — Просто тебе нужно проникнуться. Ну же, давай. — Шеф, это не сработает. — Чего ты ломаешься, Хайба? Просто подпой мне, — Тетсуро довольно ухмыльнулся. Начался припев, Куроо продолжал любительски петь строчки самого солиста и подначивал Льва присоединиться. Слабо нахмурившись, Хайба держался невозмутимым вплоть до светофора: внимание перестало держаться только на дороге из-за красного света, поэтому оно переключилось на играющий динамик. Вскоре джаз его сломал, и Лев стал подпевать, резко расслабившись, так как ничего другого не оставалось. До конца поездки они весело горланили вместе с радио, Тетсуро даже чуть-чуть признал рок-н-ролл неплохим, что вызвало у помощника улыбку на целый день, а Хайба стал меньше противиться Армстронгу и его песням. Лев прошел весь спектр: от отрицания и принятия всего за несколько секунд, но Куроо был уверен, что завтра Хайба сделает вид, что джаз — вообще не его стезя, а Тетсуро все выдумал. От этой мысли Куроо сдержанно посмеялся, снова отвернувшись к окну. Морг принадлежал самой большой городской больнице, в котором обустроился на цокольном этаже. Это серое построение можно было сравнить с печатным изданием, но оно все же уступало в размерах и выглядело как высокий, прямоугольный параллелепипед с большим количеством окон. Но преимуществом над многими крупными заведениями являлась удобная просторная парковка, куда Лев заехал и остановился ближе ко входу. Старый администратор больницы уже давно знал Куроо и пропустил его без лишних слов. Светлый коридор провожал прямиком к отдельной лестнице, ведущей ниже. По нему сновали больные и врачи из кабинета в кабинет; этот этаж принадлежал отделу педиатрии. Разношерстные пациенты вызывали брезгливость и опасение по отношению к ним, но явно проявить свое недовольство и сказать расступиться людей Куроо не хотел из-за воспитания. Тетсуро по дороге старался избегать лишних встреч с пациентами, поэтому прошмыгивал мимо них, извиняясь за неторопливое движение. Если все здание выше первого включительно был хорошо освещенным и приятным глазу из-за светлых оттенков, то цоколь в какой-то степени пугал серостью, холодом и темнотой подвала. Закрадывался страх перед неизвестным: в тьме мало что увидишь. Спустившись вниз, Куроо аккуратно прошел к единственной здесь двери, над которой висела одинокая лампочка. Вдоль позвонков прошла толпа мурашек. Фантазия нарисовала кучу всего пугающего и заставляющего немного пощекотать нервишки. Тетсуро коротко постучался и вошел вовнутрь, утягивая за собой Хайбу. — Хм, я думал, что тут будет более мрачно и грустно, — сказал Лев, осматривая обычный медицинский кабинет белых тонов. Вдоль противоположной стены стояли два стола, справа шкафы с медицинскими книжками и отчетами по работе, коих было много, слева оборудование для химического анализа и скелет человека, сверху свисало несколько невзрачных ламп, а пол был выполнен из камня, от которого веяло холодом. Атмосфера нагнетала и тихо говорила, что жизнь не вечна, и рано или поздно они окажутся в этом самом морге. Сердце пропустило неприятный удар, Тетсуро, прикрыв глаза, собрался с духом. На него в последнее время часто нападали приступы пессимизма, или это все же жестокий реализм? Меж шкафов было пространство для другого выхода, который был открыт, и оттуда тихо слышались голоса. Куроо зашел в то помещение и увидел процесс работы двух патологоанатомов. Тендо поднял глаза с лежащего трупа на гостей и, шикнув на коллегу, прервал работу. — Кей, почему ты не сказал, что настало время нашего обеда? — выпрямившись, Сатори снял когда-то белые испачканные венозной кровью перчатки и отложил на край стола, где лежал «пациент». — Потому что у меня нет часов, очевидно? — отозвался Тсукишима и продолжил сшивать порез на животе мертвого. — Ай, неважно уже, — Тендо чистой рукой подозвал Куроо и Льва к ним. — Тетсу, рад, что ты пришел. Прости, нам нужно закончить с телом, потом мы сможем отвлечься. — Да ничего страшного, продолжайте свою работу, — произнес Тетсуро, заинтересованно смотря, как Кей с легкостью наносил швы. — Здравствуй, Тсукишима. Тсукишима лишь кивнул, закончив работу, затем тоже снял перчатки и, кинув их в мусорку под рабочим столом, стянул тканевую маску с лица. — Сейчас унесем в холодильную камеру и вернемся, расположитесь пока в том кабинете, — Тендо взялся за края переноски, Кей чуть позже за другие, и они унесли труп в следующее помещение. Со Львом Тетсуро вернулся обратно и стал ожидать, переминаясь с ноги на ногу. Отвращения к увиденному он не испытал, зато испытал восхищение к тому, с какой аккуратностью и легкостью работал Тсукишима. Хотелось вырасти в своем ремесле до такого уровня автоматизма, но в его специальности подобное встречалось очень редко. Учитывая, что чужие руки не удалось толком разглядеть в полумраке варьете и стеснительности Кея, Куроо сейчас удивился их худобе и длине. Он будто держал ладонь молодой леди-пианистки, а не простого врача. Дуэт судмедэкспертов не заставил долго ждать. Тсукишима устало закатил на очередную несмешную шутку Тендо и прошел к своему столу, за который сел и стал что-то фиксировать в открытую книжку. Сатори сел на край стола, не мешая коллеге записывать причину смерти их клиента. Он ехидно улыбался, что вызывало интерес. — В пятницу, Тсукишима, ты так быстро ускользнул от нас. Увидел мимолетно, что симпатичная певичка украла тебя в свою гримерку, — с ехидством сказал Куроо, усмехнувшись, намекая. — Колись, вас что-то с ней связывает? — Да, — подтвердил Кей, не отвлекаясь от бумаги. — Она моя сводная старшая сестра. Куроо застыл, пытаясь переварить полученную дополнительную информацию. Тендо залился смехом, схватившись за живот, и чуть не свалился на пол. Лев был поскромнее, поэтому негромко прыснул от смешка в ладонь, отвернувшись от ничего не понимающего шефа. Спустя пару секунд до него дошло, и Куроо слабо смутился, неловко присвистнув и немного покраснев в ушах. Тсукишима тихо вздохнул, повернув на удивленное лицо к Тетсуро, и демонстративно закатил светло-карие глаза, поправив очки. — Ладно-ладно, ошибся, — Куроо скрестил руки на груди, цокнув языком, — а ты, Тендо, тоже хорош. Сразу бы и сказал, что твой общий знакомый — Кей. К чему этот цирк? — Да хрен знает, я был пьян и ни о чем не жалею сейчас, — смех Сатори прекратился, он пытался восстановить дыхание, выпрямив спину. Со стороны это действительно выглядело забавно, но Тетсуро вообще не было весело — скорее, наоборот обидно. — Вы пришли сюда просто так или по делу, мистер Куроо? — спросил Тсукишима и снова вернулся к своей писанине. — Какой серьезный… — выпалил Тетсуро, глянув на кивающего Тендо. — Мне нужно опросить твою сестру. Сатори вчера рассказал, что она была с пропавшим судьей в близком контакте в день пропажи. Когда Куроо сказал про близкий контакт сестры Кея, Тсукишима издал тяжелый вздох и потер переносицу, сняв очки. Казалось, что Тетсуро задел его, потому что по виду Кею явно неприятно это слышать и вспоминать. — Хорошо. У нее все равно сегодня выходной, — Тсукишима опустил голову и отложил перо для письма в сторону. Вместе они договорились на встречу в офисе Куроо в шесть тридцать вечера. Договаривал Кей уже с долью печали в голосе, а Сатори пытался его утешить, по-дружески похлопывая по спине. В машине повисла тишина. Лев не знал, что сказать, так как он ни разу не сталкивался с Тсукишимой и впервые за пять месяцев увидел Сатори. Куроо чувствовал стыд, потому что задел человека и даже не извинился, хотя стоило бы, ведь все в комнате увидели смену настроения у Кея. Решив, что он обязательно извинится, Тетсуро дал Льву установку ехать в офис. Радио Хайба не включал, а Куроо был слишком занят перебиранием мыслей в голове. Он не хотел задевать Тсукишиму, ему это было просто незачем. Хотя благодаря этому они чуть сблизились, так как увидели искренние эмоции человека. Тсукишима стал интересным персонажем в его жизни. Он не был столь яркой и блистательной личностью, но именно этим выделялся и казался загадочным, нераскрытым, хотя так оно и было. Французский акцент и выступление сестры на французском языке сводили к тому, что Кей являлся эмигрантом и образованным человеком; его английский был хорош, к тому же он, казалось, квалифицированный врач с опытом. Рабочие резиновые перчатки Тсукишима сразу заменил на классические велюровые. Возможно, он боялся испачкать руки или прикосновений. Он одет с иголочки и производит приятное впечатление молодого джентльмена. С ним захотелось посотрудничать и в какой-то степени подружиться.***
В офисе Куроо не мог найти себе место, поэтому ходил из одной части в другую, пока Лев снова переводил рукописный текст в печатный, но на этот раз за рабочим столом начальника. На улице накрапывал косой дождь, барабаня по крышам домов, машин и по стеклам. По окнам скатывались мелкие ручейки, участвуя в некой гонке меж собой — какая капля доберется до рамы первая. В помещении становилось прохладно, Тетсуро чувствовал это своим похолодевшим кончиком носа. Давно ощущение начинающейся беспомощности его не посещало, но Куроо обещал самому себе, что обязательно решит эту «задачу». Чувство долга ненадолго разжигало в нем энтузиазм, поэтому процесс думы очень прерывисто работал в половину обычной мощности. В дверь постучались и Куроо поспешил ее открыть. Без церемоний в кабинет зашла пятничная звезда, а за ней Тсукишима. Девушка выглядела сногсшибательна и сейчас: серое пальто от Баленсиаги, неяркий макияж, белоснежная шляпка от того же дизайнера и ботильоны на высоком каблуке. На ее фоне Кей выглядел максимально неброско, хотя трудно не заметить такого высокого и не менее симпатичного парня. Тетсуро удивило, что они так беспардонно вошли и остановились на той же середине комнаты. — Мистер Куроо, это моя старшая сестра — Киеко Шимидзу, — Кей развязал свой охровый шарф, — Шимидзу, это Куроо Тетсуро, который нас сюда пригласил. — Приятно познакомиться, — сказал Куроо, приветливо улыбнувшись. — Вам ничего страшного не грозит. Мне просто нужна достоверная информация, миссис Киеко. — Мисс, извольте, — поправила Шимидзу с похожим холодным нейтралитетом брата. — Я скажу все, что вам необходимо. Кей многое рассказал по дороге сюда, но мне бы хотелось услышать все подробности этого дела, если можно. Мистер Хиддлстон был одним из частых клиентов, который всегда поддерживал наш варьете, поэтому я беспокоюсь. Тетсуро ненадолго опешил, но быстро пришел в норму, приглашая девушку сесть, а Лев сразу же сел в самое отдаленное кресло. Куроо расположился за своим рабочим местом, Шимидзу прямо напротив него, а Тсукишима справа от нее и ближе к чужому столу. Киеко выглядела абсолютно спокойной и готовой к допросу. Подтянув печатную машинку к себе, Тетсуро начал выкладывать детали дела и полученную информацию из уст Сатори. Кей нервно постукивал носком своего глянцевого угольного цвета ботинка, глядя на Куроо с волнением и интересом. Сразу стало понятно, что Тсукишиму охватило беспокойство, возможно, за сестру. — Да, я его поцеловала, — подтвердила Киёко тем же ровным и спокойным тоном. Ни одна мышца лица не дернулась. — Честно, я даже забыла про поцелуй, пока Вы не напомнили. В тот вечер он был особенно пьян и мешал выступлению. Я спустилась со сцены и поцеловала его, чтобы он затих хотя бы ненадолго. У меня заказали специально песню для дня рождения его друга, но пришлось поцеловать именно мистера Хиддлстона. Этот именинник, которого я впервые в жизни увидела, всем видом показывал зависть. У него был еще один компаньон, который является знаменитым писателем по словам официанток. Он пытался дотронуться до моей руки, а я лишь кокетливо отмахнулась и выдавила улыбку. Вроде как, Хиддлстон весь остаток вечера хвастался моим поцелуем перед друзьями, а после закрытия отправился домой, его провожал этот самый писатель. После этого я не видела его ни разу. Куроо быстро набирал текст, иногда промахиваясь по клавишам, но слова все равно можно было разобрать и понять, что они означают. Картинка никак не складывалась, что нервировало и говорило о нужде большего количества улик. Черная бровь Тетсуро несколько раз нервно дернулась. Первым, кто приходил на ум после слов Шимидзу и Сатори, был… Ойкава Тоору. Тетсуро зафиксировал эту идею в голове, думая, что это бред полнейший, существуют же и другие смазливые писатели. Откинувшись на спинку кресла, Куроо поджал губу к верхней и хмурился от непонимания. Слова Киеко, что ей сообщили об этом знаменитом госте, говорили, что официантки возможно даже знают имя подозреваемого, поэтому стоит вместе с полицией провести допрос всего персонала. Звонок телефона. Куроо удивлённо оторвался от печатной машинки и допроса Киеко, интересуясь, почему он кому-то понадобился вечером. Он с небольшим волнением взял трубку и классически произнес: — Да, Куроо Тетсуро слушает. То, что Тетсуро сейчас услышал, заставило его вздрогнуть. По телу прошёл мгновенный импульс, что он взбудоражился, широко раскрыв глаза. Со стороны Куроо уже не мог дождаться конца звонка, чтобы рассказать эту информацию остальным. Он, переминаясь с ноги на ногу, не мог просто встать и остановиться, поэтому суетливо и нервозно постукивал пяткой об пол. Ему позвонил Ушиджима с новостью о том, что нашли труп мужчины в мусорном баке на одной из районных спальных улиц. Запах трупного разложения невероятно жутко и противно висел в воздухе ближайших домов и разносился ветром. Удивительно, что «сюрприз» нашла старая консьержка и с воплями вызвала полицию. Она развела отличную суматоху, что напугало местных жителей, которые, слушая утрированное описание трупа от бабки, стали думать об участии потусторонних сил в этом деле. Полиция сразу после вызова забрала мертвеца и отказалась отвечать на глупые вопросы граждан, правда ли тут замешан не человек. Звонок прекратился. Тсукишима, Хайба и Киеко с удивлением посмотрели на Тетсуро, который торопливо одевался. Он был взволнован. Кей, выгнув бровь, спросил, почему Куроо после телефонного вызова стал таким возбужденным. Кратко ответив, Тетсуро взял за шкирку недовольного возмущающегося Льва, который пытался допечатать текст и отдохнуть, но, видимо, не сейчас. Тсукишима, узнав причину волнений, посадил сестру в такси и отправился вместе с детективным агентством в морг. Куроо вскользь сказал, что с Шимидзу вопрос не улажен, поэтому он обязательно вернётся в варьете, но уже с полицией. Кей был невероятно ошарашен и лез с расспросами к Куроо с заднего сидения машины. Тетсуро лишь разводил руками, так как ему самому нужны были ответы. Это все произошло так быстро, что Куроо даже не обратил внимание на некий испуганный вид Тсукишимы и его нахождение в салоне Льва. — Ушиджима сказал, что труп выглядит странным, — сказал Куроо, повернув голову назад и посмотрев на обеспокоенное лицо Кея. — Настолько странным, что местные жители успели вплести кого-угодно, но не человека. — Что, простите? — Тсукишима со скепсисом взглянул на Тетсуро. — Если мистер Ушиджима такое сказал Сатори, нам стоит ожидать бредни по поводу трупа. В прошлый раз, когда нам дали выяснить смерть абсолютно здорового и целого человека, мой дорогой коллега сказал, что тут замешаны иллюминаты, потому что «смертей с ничего не бывает, тут кое-что серьёзнее». На секунду повисла тишина, которую вскоре прервал смех Куроо и Хайбы. Последний чуть не сошёл с мокрой дороги и не врезался в фонарный столб. Кей лишь слабо улыбнулся на такую реакцию и нелепую ситуацию из прошлого. Дальнейшая поездка прошла в тишине. Из-за вечернего времени понедельника на дорогах почти было свободно и комфортно ехать на скорости выше средней. Естественно без замечаний на вождение Льва со стороны Куроо не обошлось, хотя у старшего вообще нет машины.***
Больница уже пустовала, если не считать ночного дежурного — молодого паренька, чье имя Тетсуро не запомнил за ненадобностью. Первый этаж не работал, а остальные были открыты для экстренных случаев. Хождение до части морга из попыток ни с кем не контактировать переросло в попытки не пугаться шорохов. На месте уже был Ушиджима, который беседовал с Тендо на тему сегодняшнего события. Сатори ворчливо говорил с немногословным Вакатоши, сложив руки на груди и закрывшись. Как оказалось позже, его вырвали из собственной квартиры после тяжелого рабочего дня, поэтому он был очень недоволен, что ему пришлось прервать отдых и пробу красного французского вина. — А вот и вы, наконец-то, — рявкнул Тендо и прошел в морозильную камеру, где на столе лежал их «клиент». — Давайте поторопимся, потому что я не хочу работать сверхурочно. Тсукишима, закатив глаза, переодел верхнюю одежду на медицинский халат и перчатки. Его тихие вздохи услышал Куроо, хохотнув в ладонь. Видимо, Кей уже не впервые столкнулся с драмой со стороны коллеги и явно устал от нее. Он направился туда же, а за ним и остальные. В помещении было невероятно холодно, но верхняя одежда отчасти спасала. На столе лежал мужчина лет тридцати пяти, атлетичного телосложения. Отвратительный запах уже заполнил помещение, от которого поморщились все, кроме судмедэкспертов, привыкшие и к более отвратительному аромату. Пожелтевшее тело было покрыто трупными пятнами, выделялись темные вены со сгнившей кровью, но едва ли. Кровеносная система грязно-холодными линиями проявлялась только ниже грудной клетки. В области локтевого сгиба правой руки вена была исколота, лопнувшие капилляры обрамляли небольшие ранки. Грязные темные волосы колтунами закрывали шею и плечи. От вида мертвеца Хайба съежился, прикрыв нос и рот ладонью, чтобы сдержать образовавшийся ком в горле. Куроо, увидев реакцию Льва, ободряюще похлопал его по спине и подошел ближе к столу. Он не впервые видел мертвых, да и выглядел потерпевший еще хорошо. Сатори встал у головы трупа и начал свой рассказ: — Асахи Адзумане, тридцать девять лет, причина смерти пока еще неизвестна. Вакатоши сообщил вам адрес находки, — Тендо без доли брезгливости приложил пальцы в белых перчатках к вискам умершего. — Особые примечания: раздолбана вена в области правой локтевой ямки, несколько колотых повреждений, и, — он убрал темные пряди с шеи, — две колотые маленькие раны в области шейной артерии. Только сейчас Куроо обратил внимание на лицо мистера Асахи: очень бледная кожа со следами разложениями и удивительная худоба при таком телосложении. Глаза метнулись на открывшуюся шею, и Тетсуро нахмурился, пытаясь понять, что это из себя представляет. — Я же его где-то видел… — произнес Тсукишима, задумчиво хмыкнув, а затем принявшись за осмотр тела со спокойным и вкрадчивым взглядом. — Предполагаю, что смерть наступила не более недели, — Кей взялся за израненную руку и поднял ее верх, осматривая со всех сторон, — и не менее трех дней назад. Трупное окоченение прошло, продолжается процесс гниения, судя по огромным трупным пятнам и высыхающим пальцам, у которых уже высохли ранки от порезов. Из-за нашей погоды неудивительно, что труп обнаружили относительно недавно, хотя смею предположить, что многим было просто все равно на смердящий запах. — Тсукишима, ты, конечно, удивителен, — сказал Куроо, глядя с восхищением на патологоанатома. — А ты можешь выявить причину смерти? — Я вам не какая-нибудь Мойра, которая точно знает причину, — Кей фыркнул, морща нос на такой легкомысленный вопрос. — Тут покажет только вскрытие, но особенное примечание — раны на шее, они меня смущают. — Местные идиоты говорят, что это вампир или оборотень, — с долью шутки произнес Тендо, хохотнув. — Поражаюсь человеческой глупости. Слова Сатори заставили Льва возмутиться. Его лицо изображало ужас и недоумение. Он нервно вытирал вспотевшие ладони о свои брюки, поджав плечи ближе к голове, и выглядел напряженным, будто что-то должно случится. Куроо с обеспокоенностью за своего подчиненного попытался его ободрить похлопыванием по спине. — Но, мистер Тендо, вы верите в иллюминатов, но не верите в кого-то, кто просто высасывает из людей кровь? — громко и на одном дыхании выпалил Хайба. — Да? — ответил Сатори, еле сдержав смех. Все глаза живых в помещении посмотрели на Льва, чьи колени и кадык дрожали то ли от страха, то ли от возмущения. Помотав головой, Тетсуро сделал замечание на всплеск эмоций из-за нагнетающей атмосферы «танатологов», которые с любопытством переглянулись друг на друга. — Лев, позволь с тобой переговорить, — неожиданно сказал Ушиджима и, положив руку на плечо молодого криминалиста, увел обратно в кабинет. Хайба, тяжело вздыхая, покинул камеру вместе с Вакатоши, оставляя детектива и судмедэкспертов наедине. Куроо лишь отголосками слышал, что Ушиджима пытался сказать и донести его помощнику. Возможно шеф полиции сможет успокоить пылкого паренька и внутренний детские страхи. По-другому напряжение при виде темноты и упоминания потусторонних сил Тетсуро назвать не мог. Тсукишимы цокнул недовольно языком и продолжил осмотр. Он уже дрожал от окружающего холода, но делал вид, что все в порядке. Его кончики носа и ушей покраснели, а губы посинели. — Мне кажется, что мое предположение подтвердилось, — с дрожью в голосе сказал Кей и горячо выдохнул, что образовалась облачко пара. — На его руках ровные порезы, скорее всего, от бритвы. Его бородка очень четко выстрижена, а некоторые волосы слиплись в неестественно ровные пряди как после стрижки. Мистер Ушиджима сказал, что труп нашли относительно недалеком отсюда районе; в двух кварталах есть цирюльня, куда я ходил неделю назад и с большой вероятностью видел именно вот этого джентльмена. Вряд ли в нашем городе много людей со столь специфичной внешностью. — С каждым словом Тсукишима утихал, но старался повышать тон. Не выдержав, Куроо снял с себя пальто и накинул на плечи Кея, который от неожиданности дернулся. Тендо резко насупился — в отличии от Тсукишимы, он вообще не выглядел замерзшим, так как был в теплом свитере, который надел уже заранее, а Кей ничего прихватить с собой не успел. Сам Тетсуро почувствовал неприятный мороз, но подаренный женой кардиган немного спасал. Кей, несмотря на проявление заботы со стороны еще малознакомого человека, поблагодарил и попытался улыбнуться. — Черт возьми, Кей, чего тормозишь? — угрюмо спросил Тендо и протянул хирургический набор Тсукишиме. — Сатори, а ты почему не проведешь вскрытие? — Куроо сложил руки на груди, поглаживая себя по плечам, чтобы добавить тепла. — Он боится снова порезаться и умереть от заражения крови, — ответил за Тендо Кей, взяв скальпель, и провел вскрытие грудной клетки. — Эй! Это вообще-то возможно! Знаешь, как сильно я испугался в тот раз?! На возгласы Сатори Куроо и Тсукишима хохотнули. — Просто так сказать причину смерти я не могу, — произнес Тсукишима, не отвлекаясь от рассечения грудных мышц, — но способен за ночь провести анализ с ног до головы, хотя и так очевидно, что причина в верхней части тела. Завтра утром я могу вам точно доложить, мистер Куроо. И я, конечно, не частный детектив, но настаиваю посетить ту цирюльню. Могу туда вас отвести. — С каких пор тебе стало дело до следствия? — продолжил драматическую сцену Тендо. — Тебе хочется работать сверхурочно? — Кей уже начинал постепенно раздражаться. — Я очень рад любому содействию. Нам мало что известно, поэтому любая зацепка очень важна, — прервал Куроо. — Тсукишима, я бы хотел выйти с тобой ко Льву и мистеру Ушиджиме. Тсукишима кивнул, вернув нож угрюмому Сатори и попросил его довести дело до конца. Тот не успел ничего сказать в ответ, так как Куроо и Кей вышли в кабинет. Там обнаружилось, что Ушиджима умеет отлично поддерживать людей в самых неприятных ситуациях, потому что Хайба выглядел более спокойным и в небольшой степени позитивным. Это по цепной реакции успокоило Тетсуро и он облегченно выдохнул. Он не спешил прерывать чужой разговор и отошел в сторону рабочего стола Тсукишимы. — Я хотел бы все же завтра с тобой сходить в ту цирюльню и вернуть свое пальто. Не советую долго там находиться, ты можешь заболеть. — на одном выдохе проговорил Тетсуро, забрав свою одежду с Кея. Лицо собеседника восторг не выражало, но он положительно несколько раз кивнул, соглашаясь. Кей сказал станцию и время, попутно надев пальто по совету. Смотреть на усталого Тсукишиму, который постепенно смирился с мыслью о бессонной ночи, было неприятно и жалко. А вечно сострадающий, страдающий чувством справедливости и сочувствия Куроо старался подбодрить, хоть это никак не спасало. Все события этого вечера наконец-то закончились. Лев был полон хороших эмоций и перестал смотреть на ситуацию с «вампиром» с точки зрения ребенка. Сам Тетсуро после выхода из больницы погрузился в свои мысли, перебирая каждую полученную информацию. Почему-то важные размышления окутывали его голову только под ночь. Но Алиса говорила, что это абсолютно нормально, так как к позднему времени «разум очищается». В это Куроо не верил, но обижать жену не хотелось, поэтому просто кивал. Убийства судьи и простого гражданина не пересекались какими-то нитями, не имели связей. Куроо получил два кусочка пазла и не мог понять, являются ли от одного или сразу от двух.