Восхождение лорда Темпера

      Начало восьмого месяца 300 года от З.Э.       Драконья яма, Королевская Гавань, Семь Королевств.       — Кто бы мог подумать что все так закончится. — Сказал я, с удобством расположившись на невысоких каменных трибунах, специально застеленных несколькими толстыми покрывалами, с расставленными на них фруктами и вином. - За такой короткий период сменилось целых три династии.       — И не говори, брат. Слишком много выпало на нашу долгую жизнь. — Согласился со мной лежавший рядом Эйрис, подняв вверх кубок, наполненный лучшим арборским вином. — Помнится ты рассказывал, что в И-Ти есть одно проклятие. «Чтоб тебе жить во время перемен». Так давай выпьем за то, чтобы эти времена побыстрее закончились.       — Согласен. — Кивнул я и чокнулся своим кубком с братом, хотя внутренне прекрасно понимал что до конца еще очень долго.       Королевская Гавань была взята месяц назад и без применения оружия со стороны королевы. Ворота ей открыли сами горожане, во главе с Петиром Бейлишем и Варисом Пауком, передавшими ей в руки ключи от города и старую корону ее отца.       Что там делали Бейлиш и Варис? И где был Тайвин с Тиреллами и остальными Ланнистерами? А для того чтобы это узнать нужно было перенестись на пару недель назад, когда к Драконьим воротам подошла из неоткуда взявшаяся армия Долины и вперед выехал Пересмешник, начав петь свою песнь.       О том как он быстро разогнал мятежных лордов.       О том как они поняли свои ошибки и решили присоединится к войне против вторгшихся иноземцев.       О том, как он ради чести (и золота, конечно, иначе никто бы не поверил) пришел на выручку своему сюзерену.       Тайвин не был идиотом и не поверил ни единому его слову, но подтверждающие кивки Вариса, главного противника Бейлиша при дворе еще во времена Роберта, и срочная необходимость в как можно большем количестве солдат вынудили его согласится.       Конечно, солдат Долины не оставили просто так, приказав охранять какие-то ворота. Нет, их разбили на отряды, во главе с их лордами чтобы не вызывать конфликтов, и равномерно распределил по стенам, чтобы во время осады «неожиданное предательство» не стало фатальным. И конечно, в ряды простых солдат, сержантов, рыцарей и даже лордов были направленны доверенные люди самих Ланнистеров, не подчинявшихся Пауку, с целью выяснить что происходит и затевает ли Мизинец какую-то пакость. Вот только ничего важного они не узнали — некоторые жители Долины, почему-то имевшие в кошелях немного больше серебра чем остальные, и вправду тупо повторяли слова Бейлиша. Но большинство, особенно приняв на грудь немного вина, говорило что он испугался объединённой армии хартистов во главе с Ройсами и перекупив несколько мелких домов и большинство оставшихся не у дел безземельных рыцарей, рванул обратно к столице. Искать помощи у старых союзников, которые в будущем могут помочь ему вернуть Долину в свои… кхм, в юные руки Роберта Аррена. Как я о нем мог забыть?       Прошла неделя, предателей среди долинцев было найдено не больше чем среди западников или просторцев. То есть не мало — Дейнерис уже тогда начала летать на горизонте Королевской Гавани и пугать до усрачки простых солдат своими огнедышащими монстрами. Дезертиров едва успевали отлавливать и вешать на стенах крепости.       Это и стало одной из причин почему Тайвин ослабил бдительность, отдав все силы на переговоры с Железным Банком и Браавосом, наладив к подходу королевы нормальное обеспечение города продовольствием. Нет, пираты и флот Станниса никуда не делись, вот только в Королевскую Гавань ходили целые эскадры боевых галер и галеонов, способных не только перебить целый пиратский флот, но и оказать хорошее сопротивление людям среднего Баратеона. А тот, в своем достаточно плачевном положении, не пожелал наживать себе врага в лице сильнейшего Вольного города.       Слежка за людьми Бейлиша была поручена Кивану и тот хорошо делал свою работу, как и подобает Тени Тайвина Ланинстера. Вот только оказалось, что следя за Мизинцем Ланнистеры упустили из виду Паука и еще одного хитрого засранца, приходящегося мне старшим братом.       В ночь, перед тем как войска Таргариен должны были подойти к Королевской Гавани, в Красном замке был устроен пир, с целью поднять боевой дух и донести до лордов последние приказы десницы относительно предстоящей осады.       Осознавая всю серьезность положения лорды Запада, Простора и Долины внимательно выслушали… и спустя полчаса накинулись на вино и шлюх, устроив традиционный пир времен Роберта Баратеона. С обилием выпивки, мяса и проституток всех сортов. Правда выпивка была особенная — Бейлиш не поскупился и достал из своих запасов целых десять бочонков крепкого осгильдского. Или, если по земному, сорокаградусного бренди.       Многие лорды конечно подивились такой щедрости Мизинца, но отказываться от редкого и дорого алкоголя не стали. Даже Тайвин не был против, ведь десять четырёхлитровых бочонков почти на пять сотен человек были каплей в море, не способной довести присутствующих до состояния невменяемости.       Десять — да.       А сорок, двадцать из которых были Эйриса, а десять Вариса, еще как могут. Особенно если их очень незаметно менять, разбавлять вино и растягивать на долгий промежуток времени, не давая понять большинству присутствовавших сколько ими уже было выпито.       Так что к утру большая часть замка была в состоянии алкогольной комы, заснув либо в своих постелях с женами или служанками, либо оставшись под столами в Великом Чертоге.       На ногах в тот день остались лишь те немногие, кто был достаточно разумен чтобы ограничить себя в питье и умел измерять собственные силы. Такие как Тайвин, Киван, Рендилл, Давен и на удивление Тирион. Они даже начали что-то подозревать, не смотря на то что не успели до конца протрезветь, но было поздно.       Когда из тайных проходов, расположенных по всему Красному замку, начали выбегать вооруженные люди с гербом в виде снежинки на груди, Тайвин наверняка понял свою ошибку.       Сосредоточившись на Бейлише, он невольно забыл про другого вероятного предателя. Эйрис, при помощи Вариса, который заключил с ним тайное соглашение почти сразу после Битвы Пяти Воинств, смог незаметно перевести две сотни своих лучших людей поближе в стенам Красного замка и в нужный момент, по тайным ходам и коридорам для слуг, провести их внутрь крепости.       Как бы не были хороши и профессиональны Алые плащи, но они сторожили двери, а не камины, кровати, клозеты и прочие места, где были спрятаны входы в тайные подземелья замка. Конечно без проблем не прошло — тот же Тарли смог не смотря на спиртовой дурман прирезать своих противников и поднять тревогу, но было уже поздно.       Томенн Баратеон. Маргери Баратеон. Тайвин Ланнистер. Серсея Ланнистер. Мейс Тирелл. Оленна Тирелл. Тирион Ланнистер.       Список можно было продолжать еще долго, но факт оставался фактом — ядро власть держащих со стороны союза Льва и Розы были взяты плен и это полностью убирало хоть какой-то смысл в сопротивлении.       Нет, конечно были такие как Тарли, которые смогли перебить нежданных посетителей и даже собраться в сильный кулак, который в теории мог всех освободить. Да и Тайвин не был тем, кто трясся от страха при виде клинка у собственного горла. Будь эти двое по настоящему главными, то план Вариса, Бейлиша и Эйриса мог бы не сработать.       Но главными были не они, а Томмен.       Маленький, девятилетний мальчик, не обладавший ни крепким здоровьем, ни сильным характером. Выросший в тени своего старшего брата-садиста, он и так страдал от недостатка уверенности в себе, а восхождение на престол и женитьба на девушке на семь лет старше его самого этому вообще не помогали.       Так что не было ничего удивительного в том, когда маленький король, увидев стоявшую на коленях мать, жену, с которой у него, как оказалось, были очень хорошие отношения, и любимого дядю (хотя того из-за роста и не пришлось ставить на колени), приказал всем сложить оружие.       Да, не все воины в замке подчинялись Томмену.       Да, для тех же Алых плащей был важнее приказ Старого льва, чем их короля.       Но их было меньшинство. 1 к 10, по сравнению с обычными стражниками. А для большинства, бывших выходцами из крестьян или мещан, приказ короля был священен. И так не высокий боевой дух защитников окончательно упал и большинство бросило свое оружие на пол.       Даже Тайвин Ланнистер и Рендилл Тарли мало что могли сделать в такой ситуации.       Так был захвачен Красный замок.       Дальше все развивалась как по нотам — в крепость вызвался один из командиров частей, расквартированных в отдельных частях города. Ему показывали приказ сложить оружие, скрепленный королевской печатью. Если он сопротивлялся или задавал ненужные вопросы — давали в зубы и отправляли на место одного из высокопоставленных лордов или рыцарей, у которых в замке оставалась семья и родственники, чтобы тот все сделал вместо него. Метод конечно варварский, но нельзя было распространять по городу слухи, что король был взят в плен до прибытия Дейнерис и ее армии.       Конечно были те, кто, видя как воины Ланнистеров и Тиреллов начали разоружаться, догадался о происходящем. Но они молчали. Все до единого. Как и большинство прибывавших в замок командиров, зачастую молча принимавших приказ и отправлявшихся его делать.       Причина была проста — не смотря на приказ Тайвина хранить в тайне от черни их план по использованию ее как живого щита, слухи об этом распространились в народ. Да и сообразительных людей, которые сами додумались о единственном способе победы короны, было не мало.       Это не добавляло авторитета правящему дому, а в купе с отвратительной репутацией Ланнистеров, созданную выходками королевы-регента Серсеи, это дало эффект, когда народ был даже рад приближению матери драконов.       Да, еще были живы старики, помнящие правление Эйриса Безумного, вот только в памяти простого народа он не отпечатался как страшный и неконтролируемый сумасшедший. Наоборот, о временах его правления в народе ходили очень хорошие басни, ведь под конец своей жизни отец королевы часто отменял указы своего десницы, которого простые люди наоборот не любили.       Почему он это делал? Просто так. На зло своему старому другу, которого до одури боялся и завидовал.       Тайвина простой народ не любил по той причине, что он хоть и был хорошим государственником и во времена своего пребывания на месте Десницы многое сделал для блага Семи Королевств, но не особо заботился о благе простого народа. Вся его «милость» была направленна только на лордов, ленных рыцарей, богатых купцов и крупных мещан, зачастую игнорируя, а иногда и угнетая, простых крестьян и горожан.       В этом отношении Тайвин напоминал мне Петра I из моего первого мира. Да строительство Петербурга было важным событием для государства, как в торговом, так и политическом плане. Вот только десяткам тысяч крестьян, погибших при его строительстве, и десяткам тысяч вдов и сирот этого не объяснишь.       Из-за этого Эйрис, на корню обрубивший несколько больших проектов Тайвина, а еще больше урезав, был в народе на хорошем счету не смотря на свои «странности».       «Блин, да мне один трактирщик рассказывал, что в день когда сожгли Рикарда Старка и его сына Брандона, вместе с остальными лордами с Севера, Штормовых земель и Долины, простые люди наоборот праздновали» — Невольно вспомнил я, приложившись губами к кубку и сделав несколько глотков вина. — «Правду говорят. Что для благородного горе, для черни радость»       Потому сдачу города Дейнерис Таргариен простые люди и солдаты восприняли без какого-либо негатива и были даже те, кто встретил ее с восторгом. Все же за последние два года столица пережила слишком много голодов и потрясений, и ни мизерная раздача хлеба, устроенная Тайвином, ни попытки Маргери забоится о сиротах, не помогли вернуть им расположение горожан. А о самой Таргариен, кроме упрямо распространяемых Ланнистерами слухов, о том что она монстр в человечьем обличии и попрекательница всех устоев Семерых, ходила молва, что она была защитницей простых людей и до того как прибыть в Семь Королевств освободила целый регион от рабства.       Так, не пролив ни капли крови, благодаря усилиям двух старых и опытных интриганов и Эйриса, оказавшегося в нужное время в нужном месте, был взят самый крупный город континента. Наверно такое произошло впервые за всю трехсотлетнюю историю правления Таргариенов в Вестеросе.       Дейнерис времени зря не теряла — заполнив замковые темницы Ланнистерами и их сторонниками, она выпустила оттуда двух очень важных заключенных.       Первым был Робб Старк, Король Севера, который сразу послал письмо в Риверран и Ров Кейлин с приказом явится в столицу своим вассалам. Как я слышал, Эдмур хотел было отказаться, посчитав это ловушкой, но его сестра и Черная рыба быстро схватили его за шкирку и отправились в путь. С Русе проблем тоже не было — он давно знал о нашем сотрудничестве с Таргариен, так что почти сразу выдвинулся в столицу, перед этим отправив войска на Стену, как подкрепление Дозору, и письмо в Дредфорт, с приказом Домерику привести королеве убийцу ее отца и родную сестру Тайвина.       Вторым пленником оказался тот, кого я уже успел похоронить после Битвы Пяти воинств. Старый пройдоха-контрабандист и мой старый должник, Давос Сиворт, почти сразу был предстал перед очами ее величества и, после короткого разговора, наняв одну из быстроходных лодок в порту, отправился на Драконий Камень.       Когда я в первый раз прочитал об этой новости, сам находясь на борту корабля, проплывавшего мимо Тарта, то подумал что королева просто передавала таким способом ультиматум.       Сдавайся. Иначе род Баратеонов прервётся на тебе.       Простое и понятное всем требование и что за ним последует. Станнис отказывается, Дейнерис говорит что давала ему шанс сдаться и сжигает его заживо в стенах Драконьего Камня.       Но жизнь любит преподносить нам сюрпризы. Когда мои корабли огибали Крюк Масси и заходили в Черноводный залив, я получил еще одно письмо.       Хотя, какое письмо? Короткую записку, содержавшую всего восемь слов, но зато каких.       «Флот Баратеона прибыл в королевскую гавань. Станнис склонил колено»       Как?       Почему?       Какого хр***?!       Последним вопросом больше задавались Волкан и Донтос, прочитавшие записку вслед за мной, но я был с ними солидарен. Что должно было произойти, чтобы Станнис Баратеон, человек непоколебимых взглядов и принципов, тот кто начал войну против Тайвина Ланнистера и Ренли Баратеона, имея под рукой всего 4000 воинов и две сотни кораблей, тот, кто не сдавался не смотря на все поражения и невзгоды, тот кто скорее сломается, чем согнется, склонил колено?       Я не знал. Не понимал. В моем возрасте уже становилось тяжело ломать привычные шаблоны.       Но не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять что произошедшее как-то связанно с отплытием Давоса на Драконий Камень. И если окажется что именно Луковый рыцарь смог уговорить своего непрошибаемого сюзерена сложить оружие… я костьми лягу, но сделаю так чтобы его назначили послом Семи Королевств в Вольных городах. С таким дипломатом, нам не то что войны боятся не нужно. Как бы сами присоединится не попросили.       — Фел, уже начинается. — Вырвал меня из размышлений голос брата, заставивший обратить внимание на главный вход Драконьего Логова, которое за последний месяц более-менее привели в порядок. Именно это место, где раньше содержали драконов, прежде чем те выродились, мертвый памятник былому могуществу, которое имеет все шансы возродится, было выбрано для проведения Великого совета.       Сам по себе Великий совет это совет лордов Семи Королевств, созываемый лишь в самых исключительных обстоятельствах. Например, чтобы определить наследника престола, если это не очевидно. В истории Семи Королевств известно всего три Великих совета, созываемых в 101, 136 и 233 годах, два из которых были нужны чтобы определить наследников трона, а в 136 для определения регента для несовершеннолетнего наследника трона.       Сейчас, как я подозревал, Великий совет тоже созывался чтобы определить наследников. Только не Железного трона, а Простора, Западных и Штормовых земель. Ведь оставлять у власти нынешних Тиреллов, Ланнистеров и Баратеонов королева точно не станет.       «Хотя после той выходки с Давосом и Станнисом, неизвестно что у нее на уме. И не поймешь, то ли она послушалась моего совета на счет Ширен, то ли действовала самостоятельно. Кто знает?» — Подумал я, провожая глазами вторую, после нас с братом, группу пришедшую на место собрания. Нам с ним сегодня не спалось, так что еще до рассвета, мы, прихватив с собой охрану и гору всякой снеди, отправились в Логово, с верхних ярусов которого можно было наблюдать очень красивый рассвет.       «Который хотелось понаблюдать в одиночестве» — С раздражением подумал я, бросив взгляд на сюрко только что пришедших. Три бронзовые пряжки на синем фоне. Герб Баклеров.       — И чего они пришли так рано? — Спросил у меня Эйрис, тоже недовольно взглянув на бородатого и седого штормовика, в окружении своих молодых копий. Отец и глава семейства, которого если мне не изменяет память звали Ральф, прибыл с двумя сыновьями или племянниками.       — Узнать о расстановке сил при дворе. — Ответил я, пригубив вино.       — Ты о чем?       — Он из нейтралов Штормовых земель. — Пояснил я, сделав неопределённый жест рукой. — Таких в этой войне было немного, но сохранили больше всех сил, не помогая ни одной из сторон. Теперь у них очень неопределенное положение.       — О чем ты, брат? — Удивился Эйрис, откусив хороший кусок от спелого яблока. — Они же не помогали Ланнистерам. Так какие у королевы могут быть к ним претензии?       — Но и к ней они не присоединились. — Ответил я, тоже взяв из лежащей рядом вазы яблоко и сделав хороший укус. — Брат, мы с тобой лишь недавно в высшем свете Вестероса, поэтому ты не понимаешь, как лордам важно их лицо. Честь, благородство, справедливость, верность своему сюзерену. Все это благородные могут в момент забыть ради своей выгоды, но даже так они должны выставить все происходящее в максимально выгодном для себя свете.       — И этот штормовик? — Эйрис вопросительно кивнул в сторону Баклера, который тоже нас заметил и внимательно рассматривал наши лица и одежды.       — Ищет тех к кто замолвит за него словечко перед королевой. — Сказал я, сделав еще один укус. Вкусное попалось. — Что он не сидел сложа руки в своем замке, а посылал ей деньги и всячески помогал через этого человека. Чтобы в будущем к его детям не прикрепилась репутация трусов и слабаков. Становится вторыми Фреями не хочется никому.       — Н-да… — Протянул брат, еще раз взглянув на Баклера, но уже с плохо скрываемым презрением. — Я думал что после двора в Утесе Кастерли и Золотом зубе меня мало что удивит. Но такое…       — Не нужно его винить. — Сказал я, подняв бокал с вином, предложив еще выпить. — Окажись ты на его месте, то поступил точно также. Ради своих детей и потомков.       — Будь я на его месте, то не стал бы прятать свою задницу за стенами собственного замка. — Ответил мне брат, тоже подняв бокал и чокнувшись. Вино было легким и разбавленным, а закуска хорошая и обильная, так что мы могли позволить себе мирно попивать его до самого полудня, на который и было назначено начало Великого Совета.       Постепенно на арену Логова пребывало все больше и больше людей. Первыми в основном пришли лорды, оказавшиеся в таком же положении что и Баклер — отсидевшиеся большую часть войны в своих замках и сохранившие почти все свои силы, но оказавшиеся под угрозой всеобщего порицания и анафемы.       Сванны, Тарты, Вили, Эшфорды, Мутоны, Осгреи и многие другие из самых разных королевств и регионов. Они не кучковались и не образовывали общей группы, сидя по одному, либо в парах, и коротали время, пока не прибудут представители более крупных фракций, к которым они могли бы присоединится. Меня и брата они полностью игнорировали, по многим причинам. Тот же Мутон и так должен был мне три тысячи золотых, а просьба представить его дом перед королевой в хорошем свете, обрекла бы его и его потомков на настоящее долговое рабство.       Но большинство просто не воспринимали нас с братом всерьёз, из-за происхождения и менее очевидных заслуг перед Таргариен. До меня даже доходили слухи, что некоторые считали что я в опале у королевы, раз не пошел с ней в последний победоносный поход, а был отправлен усмирять Мартеллов.       Идиоты.       Первым из крупных игроков в Логово явился Бейлиш. Сопровождаемый тремя своими верными соба… кхм, рыцарями и телохранителями, братьями Осмундоом, Осни и Осфридом Кеттлблэками. Высокие атлетичные брюнеты, ростом не меньше шести футов шесть дюймов и состоящие из сплошных жил и мускулов. Я бы впечатлился, если бы у меня вся гвардия из таких не была набрана.       Вслед за Мизинцем шли многочисленные лорды и рыцари Долины, держащиеся за его спиной и не сводившие с него глаз. Даже дураку становилось ясно, кому принадлежала их верность и им был точно не маленький лорд Аррен, по слухам оставшийся в Орлином Гнезде из-за осложнений со здоровьем.       «И они еще на меня смотрят с презрением» — Подумал я, глядя на гербы некоторых из присутствующих. Если простых рыцарей, которых в Долине хоть одним местом жуй, можно было понять, но те же Корбреи, Графтоны и Линдерли… И если с первыми было все понятно, ведь Корбреи хоть и были настолько древним и благородным домом, что могли на равных говорить с Ройсами и имели свой фамильный валирийский меч — Покинутую Леди, но были до ужаса бедны. Настолько, что средний брат Лин Корбрей был вынужден подрабатывать бретером и отправлять на тот свет с помощью дуэли любого, на кого покажут. Ничего удивительного что Бейлиш, с его бездонными карманами, оказался для них лучшим союзником.       А вот поведение Графтонов и Линдерли было для меня тайной за семью печатями. Первые, так то, были владельцами Чаячьего города и самыми богатыми лордами Долины. Я бы мог понял их сотрудничество с Мизинцем ради торговых преференций или расширения владений, но Герольд Графтон, нынешний глава дома Горящей башни, вел себя как последняя шестерка, а не благородный лорд.       Тоже самое можно было сказать и про лорда Змеиного леса.       — Лорд Темпер, лорд Колд. Какая приятная встреча! — Увидев нас крикнул Бейлиш и пошел на сближение. В город лично я прибыл всего пару дней назад и был больше занят делами фактории, чем встречами с другими игроками, так что с Мизинцем мы виделись впервые с тех времен, когда еще был жив Роберт.       — Лорд Бейлиш! — Также громко сказал я, встав и направился навстречу Мизинцу. — Какая встреча. Не видились со времен правления Узурпатора.       После окончательной победы Таргариен, все начали звать почившего Баратеона не иначе как Узурпатором, не желая гневить королеву. Я тоже не был дураком, чтобы проверять ее терпение на прочность. Особенно зная, что она все новости получает через руки Вариса.       — Что верно, то верно. — Кивнул Петир, протянув мне руку, которую я сразу пожал. Крепко, но не без перегиба. Как бы мне не нравился нынешний лорд-протектор Долины, но наши интересы лежали совершенно в разных плоскостях. Его интересовали богатства Вестероса и королевской казны, а меня Эссоса и Соториоса. Нам просто нечего было делить, пока он не захочет запустить руку в мой карман. — Кстати, вот ваша расписка на пять борделей в Чаячем городе, Староместе и Королевской Гавани. Торговые преференции у вас отняли сразу после восшествия на престол Джофри, так что они по договору ваши.       — Благодарю. — С легкой улыбкой я принял бумагу, внутренне насторожившись. Почти два года назад я приезжал в королевскую гавань и выдал кредит короне почти на двести тысяч золотых драконов за торговые преференции в Чаячем городе и столице. Договор заключался через Бейлиша и по условиям, если корона нарушит свое слово, он как ее поручитель, потеряет пять перинных домов в трех уже упомянутых городах.       С одной стороны было понятно почему он мне их передал — гарантом соглашения выступал Железный банк и пока Мизинец не исполнил свою часть сделки, его бы даже на порог банка не пустили. А с другой не могло все быть так просто. Пересмешник что-то от меня хотел и поэтому начал разговор с того чтобы меня задобрить.       Все эти мысли вертелись у меня в голове, пока мы вели простую светскую беседу. О погоде, о королеве, о ценах на зерно, о прибыльности того или иного борделя. В общем более-менее полезные разговоры, но мы оба понимали что главной темы еще не коснулись.       — Лорд Темпер, лорд Колд. — Вновь обратился к нам обоим Пересмешник, окинув очень предвкушающим и заинтересованным взглядом. — Как вы думаете, кто займет место Десницы?