Wildest Dreams

прослушиваем композиции: Selena Gomez, Marshmello - Wolves BTS - HOME BTS - The Truth Untold (Feat. Steve Aoki) приятного чтения) *** Что может быть лучше большой перемены после нудной лекции, во время которой сидишь на лавочке возле университета и греешься под лучами теплого осеннего солнца и поедаешь шоколадный батончик. Тэхён бы сказал, что краше, только он хочет насладиться этим маленьким счастьем хоть пару минут. – Вот ты где! – Звучит грозный голос за спиной, от чего Тэ напугался и подскочил, чуть не роняя такой вкусный батончик – вот это бы была потеря, хотя он практикует правило трёх минут, смотря на нервного Чимина. Тэхён бы соврал, если бы сказал, что удивился появлению милого создания по имени Чимин, хотя правильнее сказать – злое и преданное существо, будто царство у него отобрали, ей-богу, что за срань с утра происходит. – Кто он?! – К тактике наступления решает прибегнуть Чимин, стоя перед Кимом во всей красе, скрещивая руки. Его ноздри раздуваются, а в глазах появляется гнев. – Пришелец? – пробует пошутить Тэ, но видит только, как поднимаются выше плечи друга, а дыхания учащается. «Ну что же, не вышло пошутить», – думает Тэ и показывает свою белозубую дружелюбную улыбку. Придётся говорить правду. – Тэхён! – Чон Чонгук, ты же знаешь. Ты вчера с ним познакомился. – Почему он живет с хёном? – напирает ещё больше Чимин. – Дай-ка подумаю. Потому что может?! – Тэ, клянусь, я сейчас… – Так карты легли. Ну, все-все, – видя, что Чимин сейчас сорвётся, успокаивает его Тэхён. – Это я его порекомендовал Юнги-хёну, ему срочно был нужен сосед, и я помог. – Не будет же он сейчас рассказывать истинную причину, почему этот кролик живет у Юнги, как сам чуть не остался без квартиры, как друг, психанув… – Это из-за него меня Юнги бросил? – уже чуть успокоясь, говорит Чимин, смотря прямо в глаза, они-то точно не соврут. Тэхён вообще не умеет врать, что поделаешь. Немного утаить – пожалуйста, придумать историю – нефиг делать, и не такое сочинял. Поэтому в национальном университете искусств на кафедре изобразительного искусства его ценят. – Что? Нет-нет! Он не знал о ваших отношениях, честно! – А почему тогда так палил на меня? Я что по-твоему дурак? А ещё я точно слышал, что он что-то говорил о хёне. – Блять, Чимин! Вы не встречались! Он свободный, как и ты. Чонгук тут не причём. Оставь его. И чтоб ты знал, ты его тоже испепелял глазами. Так что вы квиты. Он не имеет никаких видов на хёна! «Почти. Ну, хорошо, очень даже имеет, но тебе знать об этом не для чего, и так сейчас лопнешь.» – Он мне не нравиться! Тупой качок! Юнги-хёну с ним не быть. Уж этому я точно не позволю случиться. И мне все равно, что он твой друг, Тэ. – Ну, пиздец, приехали. У тебя снова что ли срыв? – Поднимается уже на ноги Тэ, бесит его этот разговор, даже батончик уже в горло не лезет. Ему бы со своими проблемами справиться, а тут все сразу и на кучу, он что, мать Тереза?! – Срыв будет, когда я их вместе увижу! – Чуть ли не топает ногой Чимин. – Чимин, блять, ты же сам сказал, что не любишь его, почему тогда против? – Потому что… – Тише, хён идет к нам, – перебивает быстро Тэ Чимина и приветствует подходящего Юнги. – О чем мелюзга говорит? – спрашивает Юнги и садится на лавку, подкуривая сигарету. Он видел их издалека, и, кажется, их разговор был не из приятных, поскольку Пак выглядел как лютая истеричка. Старший не очень хотел подходить, но все же не бегать ему от младшего как от огня. Мин знает, что Чимин его не любит, и это упрощает ситуацию, он хочет все исправить, подтолкнуть его в лапы Хосока, а тот пусть делает уже, что хочет с ним. Точнее он будет верить и стараться вернуть дружбу назад и забыть, точнее не припоминать, как он вжимал в постель Чимина, и тот под ним стонал как самая извращённая шлюха, удивительно, как он меняется, будто змея сбрасывает свою кожу. И, кажется, он знает, как сделать, чтобы Пак не игрался больше с людьми. Способ не из приятных, но так хоть дойдет, тем более Юнги не из добрых дядечек, которые будут нянчиться со всеми. Он сделал ошибку и ему ее исправлять. – Очень смешно, хён. Почему ты выглядишь, как будто неделю не спал? – интересуется Тэ, ведь видок у Юнги точно не из лучших, очень уставший. – Неделя была тяжелой. – Может, хён, тебе чем-нибудь помочь? – Нет, спасибо, Чимин. – Тэхён уже собирался уходить, да, Тэ? – Ну, пиздец, приехали, его уже выгоняют с лавочки, которую он первый занял. По пизде день, это точно, ещё бы Намджун отшил, и можно идти вешаться. Вспомни черта…и Тэ видит, как Намджун выходит из второго корпуса, на ходу прикуривая сигарету. И тот только машет головой, подтверждая, да, уже ухожу, даже не удосуживается им ответить, как поднимает с земли рюкзак и быстро идет, пока Ким его не увидел и не попытался сбежать. «Честно, одна драма, хоть сталкером становись!» – Как ты? – тихо спрашивает Юнги, выдыхая дым, не беспокоясь, что тот полетит на младшего, он же не просил его стоять и смотреть в конце концов. Хватит милосердия и доброты, только боком вылезает, он уже конкретно задолбался, а ещё игры младшего он терпеть не будет. – Я... я скучаю по нашим ночам. – Прям как масло в огонь, стоит, глазками блещет, тихо говорит, не стесняясь смотреть в глаза, а минуту назад готов был убить Тэхёна. Актер, блин, и откуда они такие взялись. А когда только познакомились, ниже травы был, но в тихом омуте черти водятся, уже не понаслышке знает Юнги. – Ты серьёзно думал бегать за двумя зайцами, Чимин? – Встает Юнги, равняясь с Паком, Мин лишь на пару сантиметров выше его. Голос совсем недовольный, грозный, показывает, что это точно уже конец. – Что?! Я не… – Договорить, конечно, ему не дают, что он там не… – Ты для меня хороший тонсен и друг, и я надеюсь, что так и будет, все зависит от тебя, точнее, от твоих дальнейших действий. Потому что я не люблю драмы, Чимин. «Я и так всю жизнь в них живу.» И я знаю, как ты поступил с Хосоком, – «ключевое слово» из-за которого больно, – мне это очень не нравится. Поэтому я рекомендую тебе при мне прятать свои идиотские затеи, и мы продолжим общаться так, как раньше. Забудем то, что было, мы оба совершили ошибку. Как тебе мое предложение? – Хён, прости меня. Ты действительно мне не безразличен. – Значит, выбираешь иной вариант? – Что, нет! Я буду тебе другом, я хочу им быть! Прости. Я не хотел играть с тобой, я…прости, прости. Больше не буду. Я забуду. – Вот и договорились. – Ты сердишься на меня? – Уже нет. – Так мы друзья, хён? Все будет как раньше? – Это зависит от тебя. Тэхён присаживается около Намджуна на скамейку с простым «привет, хён», в ответ звучит как всегда «Тэхён-а». До следующей пары ещё тринадцать минут, так что можно немного понаблюдать за объектом обожания. Он так спешил к нему, что совсем забыл прошлую их встречу, как держал холодные руки в своих, перебирая длинные пальцы, как смотрел в глаза и как приблизился к таким желанным губам, а после – мрак и слезы, обида и боль, и стеснения. Но если хён делает вид, что все нормально, тогда и он сможет. Намджун одет в чёрную кофту с длинными рукавами, светлые джинсы, а на голове красуется чёрная кепка, его любимая, он безупречен, да что бы он не надел, он выглядит мощным и красивым. Тэ замечает, что хён стал более накаченный, это видно по тому, как кофта прилегает к его плечам, выделяя мышцы. Теперь он словно стальной, интересно, кто из них победит в армрестлинге, Намджун или Чонгук, за этим будет интересно понаблюдать. Нам встает, и Тэхён думает, что тот сбежать хочет, сейчас придумает тупую отговорку, но старший только пересаживается на правую сторону, чтобы дым из сигареты не попадал на младшего, и от этого поступка на сердце Тэ так тепло. – Как дела, Тэ? – Вообще тушит недокуренную сигарету. – Уже лучше. Я, кстати, дочитал ту книгу, которую ты мне посоветовал, она мне очень понравилась. Может, ещё какую интересную подскажешь? – Врет без зазрения совести. Он как остановился на странице двадцать три, так больше к ней и не притронулся. Нет, ну, книга интересная, но Тэхён не очень любит читать, для него норма – одна-две книги в год, но придумать же что-то надо. А говорил врать не умеет, кажется, в этом году отточил умение. – Не знал, что ты так любишь читать. «Не люблю, но если это меня сближает с тобой, то я на все готов.» – Мне просто сейчас особо нечем заняться, вот и время появилось. – «Над пропастью во ржи» – хорошая книга, Сэлинджер. Я могу тебе ее дать, чтобы не покупал. Книга рассказывает об обострённом восприятии американской действительности и неприятие общих канонов и морали современного общества. Тэхён, конечно, не тупой, но вот что сказал только что Намджун, пришлось замедлить и переварить каждое слово. Единственное, что он понял – пиздец. Намджун то умный, он эти замудреные слова как воздух пускает, не то что некоторые. «Если бы я был девушкой, у нас бы был прекрасной ребенок с моей сногсшибательной внешностью и твоим острым умом! Если бы…» – О! Это было бы… – Тэхён! – Их разговор прерывает подходящий к ним Соджун, лучезарно улыбаясь, смотря на младшего. А тому стало так неловко, что лицо немного покраснело, и хотелось сбежать подальше, он не хотел, чтобы кто-то мешал их идиллии. Соджун подходит, протягивает руку вставшему Намджуну, тот только смиренно взглянул и пожал ее в ответ. – Пак Соджун. – Ким Намджун. – «Так, тихое, спокойное, размеренное дыхание», – наставляет себя, чтобы не сорваться и не послать петуха недоделанного. Намджун садится обратно на скамейку и следит за каждым взглядом Соджуна. – Хён. – Намджуна аж передернуло всего от обращения Тэхёна, но виду не подал. – Ты каким ветром здесь?- Встает со скамейки Тэ. – Я буду здесь проходить практику. – О, это круто. А как там твой отец? Все хорошо? – Да, спасибо, все обошлось. Может поужинаем вечером? Намджун чуть не подорвался и не оторвал ему башку, но за их спинами увидел подходящего Юнги, который незаметно показывает сигнал «стоп», и Кима отпускает как по щелчку. Смотрит на Тэ, интересно, что младший ответит, а тот как-то затормозил и пялится как болванчик. «Он такой сейчас милый», – проскакивает в голове Кима. «Что удумал, поужинать он хочет!» – Я…, е, извини, сегодня не выйдет, иду в гости к хальмони. Никуда он не идет, хальмони еще как два года переехала в Тэгу к его родителям, квартиру продали и заплатили за учебу Тэхёна, поэтому врет и не краснеет, опять причем, кажется, уже научился, только стыдно. Ну, не готов он сегодня идти ужинать с Соджуном, нет настроения, да даже если и было, не пошёл. И парень в этом не виноват, просто Ким думает, что лучше посидеть дома и отдохнуть, поторчать в телефоне с Чонгуком часок, а может и встретиться. Хотя было бы разумно, сказать «да» и посмотреть на реакцию Намджуна, но тот как всегда непробиваемая стена, хоть падай, что там Тэ хочет заметить, хер его знает. Намджун знает про хальмони, смотрит на Тэ, и мимолетно проскальзывает довольная улыбка. – А, тогда ничего. Может, в другой раз. Ну, мне пора. Я тебе напишу. – Поворачивает голову к Намджуну. – И приятно познакомиться! – Нам то не дурак, знает подтекст – «я не проиграл», поэтому делает жест рукой «удачи», в переводе – «катись вон с моих глаз». А младший то ли не понимает, то ли просто глупенький, совсем внимания не обращает. – Буду ждать. Пока. Как только Соджун покидает их, подходит Мин и садится возле Нама, опять подкуривая сигарету. – Хальмони говоришь? – подкалывает его счастливый Намджун, не скрывая радости. – Что, отшил парня, Тэ? – присоединяется к дразнению мелкого Юнги. Тэхён знает, что старшим дай волю – шутить могут до рассвета. Но вот над собой пошутить не даст, не пальцем сделанный. – Он просто друг! Тем более я договорился встретиться с Чонгуком! Получай ответку. Ещё так гаденько имя растянул, умиляясь выражению лица Мина. Тот довольно-таки сильно стиснул сигарету в зубах, уже что-то вырисовывается. Тэ, как молодой Шерлок, будет собирать пазл скрытного Юнги. Мин уже не рад, что пошутил над Кимом, так бы не услышал причину своих грёз. – Ты когда познакомишь его с нами? А то от хёна я не дождусь. Ты приведи его, посидим все вместе, познакомимся, выпьем. – О, идея мне нравится. Только на этих выходных не выйдет. – Жаль. Ну, ничего, время есть. А он, кстати, как? -Что ты имеешь ввиду, Намджун-хён? – Ну это…по мальчикам тоже? Гей? «Пиздец» Ким так не хотел спрашивать, но ради друга пойдёт на все, хоть тот пригрозил его прибить, если он свой рот откроет. Ну что же, поздно, вопрос задан. Но ведь нормальный вопрос, хотя, видя озадаченное лицо Тэ, значит – не очень. Но ждать пока Юнги соберётся и спросит или подкатит сам – полвека пройдёт, а Намджун хочет другу счастья и любви, хоть тот и сопротивляется. Ну, кто-то же в их шайке должен быть счастлив. И он заметил, как в глазах появились маленькие огоньки, стоит произнести имя Чонгука. Да ещё и видел, и слышал, как тот рассказывал о милом парне. А Юнги точно не тот, кто будет первого, да даже двадцатого, называть милым. Так что надежда есть на счастье друга. – Нет! – открывает рот Тэ перед тем, как подумать. «Сначала думаешь, а потом говоришь, сколько ещё учить!» – прочитал он себе нотацию. Ну, в принципе это правда, Чонгук был по девушкам, а тут бац, непонятная херня. Нужно Тэхёну снова об этом поговорить с ним, может, тот не до конца понимает что такое любить парня, хоть он так искренен, когда говорит о Юнги. Тем более как тут можно не понимать?! Может, он скрытый би? И не падал глаз на парней, потому что никто не нравился в Америке, а тут нарисовалась лиса с мятными волосами, или, может, где-то ударился башкой, когда прилетел? А Юнги опустил глаза в землю, думая, что это к лучшему. Тэхён продолжает наблюдать, как Юнги задумался. Хотя врет, он надеялся где-то очень-очень глубоко, что Чону нравятся парни, но он не признается никогда и никому. Это неудивительно, такой парень, как Чонгук, не может быть геем. Он добрый, красивый, и такой милый, заботливый, а ещё в отличной форме. Да чтобы так повезло Юнги? Да нет, это из другой оперы. Но тогда почему он так заботлив с Мином? Потому что взял его соседом? Глупость какая-то. Но зато он теперь знает, что глаз Чона на него не наметан, и…и жить будет, как жил. Если Юнги себе будет говорить каждый день, что тот по девочкам, то больше не будет думать о нем и забивать голову этим. Вранье. – Ну, ничего, думаю он не будет против посидеть с нами. – Нет! – запоздало выкрикнул Тэ, пока думал о Чоне. Намджун уже выдал другую фразу. – То есть да, – Так и не исправил толком, что он гей, но он же не гей! А говорить, что он просто течёт по одному парню – глупо, ещё и при Юнги. Сначала нужно самому разобраться, разрешения спросить, узнать, кем себя теперь считает Чонгук. «Почему так тяжело? Омма, хочу к тебе!» – Хорошо, значит, замётано, выпьем все вмести. И, Тэ, тебе пора, пара уже как три минуты началась. – Чёрт, спасибо, хён. – Он быстро попрощался и побежал учиться, пары-то никто не отменял. Нравится ему такое, когда почти спокойно и можно пообщаться с хёнами, когда никто не убегает от него, только, кажется, он дров наломал Чону, нужно будет все исправить. Намджун так и продолжает сидеть с Юнги на лавке, докуривая сигарету в тишине. У них окно. Намджун думает, что лучше бы не спрашивал, а то неприятно как-то вышло. А Мин думает, что так должно было быть. – Если я сейчас что-то скажу, ты захочешь меня ударить, – пробует начать разговор младший, Юнги только подымает плечи. Нам конечно не боится удара Юнги, сам больше его где-то в два раза, но дружеского пенделя получить точно не хочет. – Не о чем говорить. Он просто мой сосед, Нам. И если я сказал, что он мил…то, что сказал, это ничего не значит. Мне пофиг. – Как скажешь. Ну, если что, я всегда помогу. Только не ври мне. – Не будет «если что»! Ты слышал, он не гей! Мне нужно идти. Увидимся, мне нужно к врачу. *** Юнги ненавидит белые стены больницы и запах лекарств, его бесит просто находиться здесь. Но если надо, то надо. – Так я импотент? – сидя на кушетке спрашивает Юнги доктора. Кажется, месяц уже прошёл, а изменений как не было, так и нет. Ему нужен его рабочий член, хорошая дрочка или секс были единственным способом выпустить пар и удовлетвориться. – Нет, вы здоровы. – Откидывается на кресле доктор, таких ситуаций и пациентов у него было много, точнее с потенцией тут все понятно. А вот с такими тяжелее. – Что-то не похоже! – Послушайте, причиной могут быть не только физические отклонения. Психологическое состояние тоже может стать причиной эректильной дисфункции во время секса, от стресса, может, вам не нравятся партнёры, сексуальная несовместимость, так сказать. Что-то из этого вас беспокоит? Ты смотри, точно врач. Учился. Стресс, стресс и еще партнеры бесили, прям очень. – Вы курите? – «Много.» Да. – Мы можем решить проблему эректильной дисфункции несколькими путями. Вам нужно отказаться от вредных привычек, курения, также повысить физическую активность, начать правильно питаться и конечно, как я думаю, отдохнуть. Возьмите отпуск, и все придёт в норму. – Спасибо, доктор. Но курить я не брошу. «Ещё чего, вторая вещь которая спасает от стресса, ну, может и не очень спасает, зато привычка ужасная, дело дрянь.» Не стоит? Кому-то ещё везет как Юнги?! Если на Чимина не стояло, тогда на кого встанет? И, кажется, Юнги знает, только не хочет в это верить и думать. *** Вся неделя проходит в одном режиме: встать, поесть, пары, домой, поговорить с Тэ. Увидеть хёна хоть краем глаза – уже хорошо. Только утром и то редко, впечатление будто хён от него прячется или нарочно не показывается, то на работе, то на парах, а Чонгук уже готов выть волком. Он как не старался поймать хёна не выходило. Может Юнги позже него выходит из комнаты, но нет, ни хрена, Чон даже старался задерживаться, на пары опаздывал, а Юнги как не выходил, так и не выходит. Приходит только ночью, когда Чонгук уже в трусишках спит, учебу то никто не отменял. Бесит. На выходных ещё к родителям нужно, тоже, наверное, не увидит свою спящую, работящую красавицу. Недаром его Тэхён предупреждал, не в того он втюрился. Спасибо хоть на том, что ест приготовленную еду Чонгука, и то не всегда. Выясняется это только по тому, что на стикерах написано красивым почерком «Спасибо», которые он прячет в тумбочку, коллекционирует, и от этого уже тепло, но мало. Чонгук с детства привык, что ему все легко дается, захотел – получи, распишись. Всегда был хорош в учебе, только с английским были проблемы, но ничего, выучил. С девушками тоже довольно просто знакомился, как два пальца об асфальт. Он даже может поспорить, что любого бы парня закадрил за пару минут. Но тут какая-то непробиваемая стена, к тому же живут вместе, а видятся пару минут, да где такое видано? Ему бы об учебе думать, будущем, но ни на чем не может сосредоточиться, в голове крутиться «хён, где тебя черти носят!». Ему нужна «доза» Юнги, он уже должен был сблизиться с ним и узнать его хоть немного, показать, как он относится к хёну, влюблять в себя в конце концов. От этого уже крышу сносит, долбанная неделя коту под хвост, и не поплачешь, потому что ты как бы мужик, должен держаться, и ныть Тэхёну постоянно не хочется. Ничего, хён всегда работать не сможет, вот будет у него выходной, и Чонгук с него не слезет. Будет приставучим, но хоть что-то узнает, так сказать компенсация за моральный ущерб. Суббота. Время обеда. Погода как всегда прекрасная, день уже хорошо начался, наконец выспался после учебной недели. Когда Чон привел себя в порядок, оделся, достал часы из-под матраца, перекусил, есть сильно не хотелось, он знает, что, когда приедет к родителям, стол будет заставлен всякой вкусной едой. В квартире как всегда тишина, как будто ни души. Чонгук тихо подкрадывается к комнате старшего, подставляет ухо, старается услышать через дверь хоть какой-то шум. Ничего. Тишина. Он слегка стучит в дверь и сам открывает медленно, вдруг Юнги спит, и он его разбудит. Смотрит внутрь и выдыхает, старший, мило свернувшись в калачик, посапывает, такой уютный, что хочется подойти ближе и сфотографировать, а что! Идея кажется безумной, но он же спит, точно не услышит затвор камеры. Чонгук борется с сомнениями и страхом быть пойманным, но все же сдается и на цыпочках подходит ближе, и фоткает. Страшно, в такой тишине звук камеры кажется, как гром средь белого дня, и Чон сглатывает, быстро выбегает из комнаты. Не пойман – не вор. Сердце сейчас выпрыгнет из груди, так бешено стучится, что сейчас грохнется на пол. Чонгук чувствует себя сошедшим с ума сталкером. Ну а что поделать, если по-другому не дают! «Как же он красив!» Чонгук довольным выходит из квартиры, садится в такси и едет к Тэхёну, как никак, а он не может появиться в доме родителей в этой одежды. В машине он рассматривает сделанную фотографию спящего Юнги, нежно с улыбкой проводит пальцем по экрану. Хён бы, наверное, убил за такое. Чонгук предупредил Тэхёна, что приедет после обеда, но тот такая соня, что может ещё спать, поэтому Чон сам вводит пароль и заходит внутрь квартиры, снимает кеды и ставит рядом с обувью друга. В квартире даже убрано и чисто. Сам Тэ развалился на диване перед телевизором с пивом в руке, смотрит любимую дораму «Токкэби», а на журнальном столике раскиданы разные закуски. – Привет, здешним! – О! Чонгук-и! А я тебя ждал, даже пивко взял для тебя. – Беря в руку, машет им, подзывает к себе. – Меня точно скоро посадят. – Смотрит на Тэхёна Чонгук, опираясь плечом о стену. – О, а что на этот раз? – Я сфоткал, как хён спит, не удержался. Он был таким няшечкой. – О, а ты тот ещё сталкер, приветствую в группе. На аву поставишь? Бери пивко, за это надо выпить! – О, очень смешно. – Указывает пальцем на пиво. – Как великодушно сер, что ты взял бухлишко для меня, но ты знаешь, что я еду к родителям. – А ты, как бы сказать, немножко для смелости, – настаивает Тэ и подвигает жопу, чтобы освободить место Чону, тот только вздыхает и садится, открывая пиво, от пары глотков ему ничего не будет, жвачку пожует, и запаха как не было, а вот смелости нужно набраться. – Ты пей, пей, – провинившимся тоном говорит Тэхён. – Говори! – Ты помнишь, что я тебя очень люблю, и ты меня! И вообще я твой лучший друг! – Тэ! Не пугай меня! – уже взволновано говорит Чонгук, глядя, как друг пытается что-то сказать, но без особого энтузиазма. – Хорошо. Так вот, сидим мы на скамейке, я, Нам и Юнги, и тут меня спрашивают по мальчикам ли ты, на что я отвечаю «нет». – Ну так нет, я… – «Вот блять!» – доходит суть до Чонгука, он взялся за волосы. Вот срань Тэ ему подкинул, там же сидел Юнги, и он это слышал, а, значит, теперь думает, что Чон натурал и просто к нему такой любезный, без причины. А причина, то есть, ещё какая! – Ты только не злись! – просит Тэхён, гладит шокированного Чонгука по волосам, успокаивая. – Выпей еще. – Блять, у меня и так не клеится с ним, он всегда куда-то убегает, даже поговорить нормально не могу, а теперь, если он будет думать, что я натурал, то вообще на каждые мои действия будет думать, что это я от доброты душевной! Что делать? Зачем ты так со мной? – А что я должен был сказать?! Ты же не гей, ты никогда не засматривался на парней, а сказать, что ты течешь по одному, это глупо! Ты вообще понимаешь, что ты влюбился в парня, Чонгук? Это не девушка! У него член и вам придётся заниматься сексом в жопу, я не хочу тебя страшить, – уже спокойнее говорит Ким, видя, как младший раскрывает широко глаза, от услышанного, – но так и есть. Лично меня это не беспокоит, потому что я этого хочу, и для меня это нормально, я всегда был другим, но ты то нет! – Мне не десять лет, спасибо за беспокойство. Я смотрел гейское порно, не скажу, что мне пиздец как понравилось, они все такие...да никакие, наиграно очень, но меня это не оттолкнуло, и член мой встал, если тебя так интересует! Может быть просто мне не встречался никто такой, чтобы сердце сразу в пятки, а тут он, такой, такой…удивительный и поразительный, феерический я бы даже сказал, что я больше ни о чем не мог думать, кроме него. Может просто я не такой натурал, как всегда себя считал, никогда об этом не задумывался. Я ведь тоже никогда и не влюблялся в девушку. Но если я подумаю об интимной близости с хёном, мне это даже нравиться, я не беспокоюсь о том, что у нас будет. – Извини, я просто хотел помочь, – обнимает младшего Тэ. – Всё хорошо Тэ, ты не знал, а я молчал. Ну, теперь то мы знаем, и нужно это исправлять, вот только как? – Мы что-нибудь придумаем. Обещаю. Когда будет время, я тебя познакомлю со всеми и … – Ты ведь понимаешь, что теперь будет глупо говорить «а нет, он все-таки сохнет по парню», очень тупо. – Ну, тогда нужно так, чтобы было бум, и Юнги понял, что ты влюблен в него, просто скрывал ориентацию. Так можно говорить, что ты гей? – Нет! – выкрикивает Чон. Сам наговорил всего, а теперь нет. – Чонгук! – Я просто влюблен в одного человека. Я же не смотрю на парней, как ты. Просто он мне нужен и все. – Хорошо. Иди собирайся, а то опоздаешь. С тобой одни проблемы! – Спасибо, Тэ. – И чмокнул его в лоб со смачным таким звуком, что тот аж отпихивал его от себя. Через двадцать минут Чонгук стоит перед ним в красивом, дорогом костюме: под однобортным пиджаком виднеется роскошная белая рубашка, облегающие черные брюки подчеркивают накаченные ягодицы, а часы на руке дополняют образ состоятельного человека. Волосы, умело уложенные на правый бок, подчёркивают уверенный взгляд Чонгука. Вид дорогой и роскошный, хоть сейчас замуж бери. Юнги бы увидел – точно упал. – Мать моя родная, если вы так одеваетесь на посиделки, что тогда будет на королевских приемах?! - Чуть пиво не падает на пол от созерцания такой красоты. – Очень смешно. Просто мать попросила одеться прилично. – Для меня прилично это, когда я просто одет. – Не скучай, после ужина зайду. Чонгук садится в такси, которое его уже ждет внизу, и через час приезжает к родителям в Гуджи-дон на окраине Чонну-Гу в Сеуле. Раньше он с родителями жил в престижном микрорайоне Самсон на юге Сеула известный как "квартал богачей", но, когда Чонгука отправили в Америку, родители переехали сюда. Омма и абоджи очень нравилась современную архитектуру, поэтому купили инновационный трехэтажный особняк, а ещё они очень любили горы и свежий воздух, поэтому они разместились недалеко от заповедника у тропы, ведущей к подножию горы Пукхансан. Главной особенностью дома являются наклонная крыша, а также угловатые окна, которые установлены глубоко в фасадах, образуя своеобразные коробки. Большие комнаты, откуда открывается панорамный вид на окружающий ландшафт.С западной стороны дома оборудована большая терраса с видом на сад. В доме есть бассейн, как и на улице около большой современной беседки в стиле прованс. Омма вышла из дома, чтобы поприветствовать сына, кажется, она вообще не стареет, все также изумительно выглядит. На ней надето длинное синее платье, расшитое спереди бисером, выглядит очень шикарным, а локоны немного подкручены – просто и красиво. – Чонгук-и! Как же я рада тебя видеть! Я так соскучилась. – Обнимает сына и гладит нежно по щеке, в ответ Чонгук ласково улыбается, он тоже скучал. – Твой отец немного задержится, и я уговорила его не ехать в ресторан, нам накрыли во дворе, пока ещё тепло. Подождем его там, а потом переместимся в зал. – … а он мне, вы же вымажетесь, а я ему говорю, что сама ещё огород копала, когда была младше, может помнишь? Когда ты был маленьким, мы ездили к бабушке в деревню. Тебе там очень нравилось, особенно плавать в речке. Ты всегда вставал рано и кормил курей. Вот смеха-то было. Чонгук следует за своей мамой, слушая ее рассказ, как она помогала сажать розы, и как он проводил лето у бабушки в деревне, ему тогда было четыре года. Много чего не вспомнишь, но весело точно было. Они садятся вместе на диванчик, на столе лежат фрукты и стоит бутылка красного вина, Чонгук разливает по бокалам и чокается с матерью. – За тебя, дорогой! – Отпивает глоток вина мама, закусывая виноградинкой. –Как ты? Как учеба? Тэхён? – О, хорошо. Ты же знаешь меня. Учусь хорошо, не голодаю. Тэхён тоже неплохо. – Ты с кем-нибудь познакомился? Я имею в виду в романтическом плане. – Под этим она подразумевает девушку и подмигивает одним глазом. Мать всегда была в дружеских отношениях с сыном и любила слушать о его делах. «Ещё как, только ты с ума сойдешь, когда узнаешь» – Да. Но пока между нами ничего нет. Мы просто знакомые. Иногда общаемся. -Чон никогда не врал матери,его учили быть честным, но видимо сегодня придётся врать. – Как так? Ты мой сын, посмотри на себя, да кто тебя не захочет?! – Для родителей ты, конечно, самый лучший в мире. – Омма! Я не могу, когда ты так говоришь. Ты меня смущаешь. – Ну прости, прости. Я знаю, что ты уже взрослый и можешь спать с девочками. – Тут Чонгук ещё больше заливается краской, мать как всегда в ударе, открыто обо всем говорит. – Только смотри, чтобы не залетела. – Омма! – немного повышает голос Чон, чтобы мать прекратила разговор о девушках. А сам думает: «Он уж точно не залетит.» – Все-все, больше не буду смущать моего милого Чонгук-и. Хоть скажи, как она выглядит. – У нее волосы цвета мяты, белая кожа как сахар, а ещё милый маленький носик, и голос… – вот тут надо замолчать, голос то хриплый, для девушки это будет странно, – приятный. И сам он…, она, – исправляет быстро себя, смотря на мамину поднятую бровь, – низкая и особенная. Но я не спешу, так что тебе не о чем переживать. – Да брось, сынок, я так рада, что тебя кто-то заинтересовал, а то тебе всегда что-то не то было. Знаешь, я с твоим отцом познакомилась, когда мне было двадцать, как тебе сейчас. И за три месяца он сделал мне предложения, конечно, я его долго отшивала, – смеется мать вместе с Чонгуком, но тому уж совсем не до смеха, не привык он в глаза врать, ещё и матери. Она все время была так близка с ним, защищала, помогала, воспитывала сама, не нанимая нянь, как это делали другие, водила его на уроки пения и рисования втайне от отца, всегда была так добра и мила, а он врет и как отблагодарить не знает. Сказать, что у этой прекрасной женщины не будет внуков, что ее сын-натурал влюбился в парня безмерно. На душе скребут кошки, он знает, что поступит неблагодарно, но не может упустить свое счастье. В книгах же пишут, что нужно бороться за свою любовь до последнего вздоха, даже если кому-то сделаешь больно. Сейчас он не готов это сказать, да ещё и Юнги не с ним, но в будущем он обязательно это сделает, и, если они его выгонят, откажутся от сына, он это примет, пойдет, но больно и тяжело всё равно будет. Чонгук так задумался, что совсем прослушал, что говорила омма. «Ещё нужно пережить встречу с отцом, вот это будет веселуха.» – Милый, все хорошо? – обеспокоенно спрашивает женщина, гладя сына по щеке. – Да, не волнуйся. Просто задумался. – О, любимый! – Счастливая омма поднимается с дивана, видя, как мужчина подходит и нежно целует ее в щеку. Чонгук сразу же поднимается на ноги и обнимает аппу. – Идем внутрь, там уже накрыли стол, а то здесь становится прохладно. Они шагают все вместе в большую гостиную, где их ждет изобилие блюд. Последний штрих делает экономка Чхве Су Бин, зажигая свечи, желает вкусно поужинать и уходит. Она у родителей работает столько, сколько помнит себя Чонгук, хотя мать была против, но, когда у тебя большой дом, одна ты не справляешься, выбора нет. – Чонгук, ты так вырос. Уже выше меня. Вот это годы идут. Никак не могу отблагодарить твою мать, что родила и вырастила такого сына мне. Вот за это и выпьем, с прошедшим днем рождения, сынок. – Спасибо, аппа. – Они подносят бокалы и делают глоток вина. Когда Чонгук ехал сюда, он думал, что съест половину того, что будет на столе, такой он был голодный, но сейчас еда совсем не лезет, пихает через силу. Ему хочется провалиться сквозь землю. – У нас для тебя подарок! – Вы мне уже подарили! – Это был подарок от матери, а теперь от меня. Выйдем на улицу. Они все охотно встают и выходят из помещения, Чонгук видит недалеко припаркованную машину с красным бантом. У Чона младшего отваливается челюсть. Да быть не может! – Это мой подарок тебе. Не разъезжать же моему сыну на такси все время. Вот и купил, Hyundai Genesis GV80, можешь не благодарить. Все лучшее для тебя. Родители смотрят, как Чонгук замер, просто замер с открытым ртом. Он не может поверить, точнее может, но сейчас принимать такие дорогие подарки, когда за плечами скрывается тайна, совсем не хочется. И правильно ли это? Хотя с другой стороны Чонгук думает, что он ничего плохого не сделал, это его жизнь, и ему не будут диктовать, как ее жить. Ну, больше не будут. Он всегда слушал отца и делал, как ему велели, но он уже взрослый со своими мыслями и взглядами на будущее. Его будущее, которое он хочет провести с одним человеком. А в голове зарождаются демоны, говорящие: «Разве не деньги важнее любви?» «Это была твоя мечта стать председателем в будущем.» «Ты этого достоин, хочешь перекрыть себе дорогу?» «Достоин?» – Я говорила, что он буде в шоке, – вырывает его из транса омма. – Спасибо. Мне очень нравиться, – возвращается в реальность Чон, абоджи пожимает ему руку и вкладывает ключи. – Если не будешь больше пить, поедешь на своей машине. – Не вижу проблем, я ради нее на все готов! – шутит Чонгук, скрывая свое состояния. Они вместе снова возвращаются в гостиную за стол, у всех приподнятое настроение, даже Чонгук немного взбодрился, точнее прикидывается. У него теперь будет собственная машина, на которой он не сможет часто кататься по тем самым причинам, что он играет роль простого парня. – Весной будет проводиться благотворительный бал, ты должен пойти, Чонгук. Я помню, что сказал, что дам тебе немного свободы в универе, но тебе уже пора знакомиться с представителями компании, это важно. И как всегда, когда отец поест и немного выпьет, начинаются неминуемые разговоры о компании. – Побудешь часа два-три и сможешь поехать домой. Я сам не люблю эти встречи, но там можно завести хорошие знакомства. – Милый, это ещё так далеко. Это будет аж девятого марта. – Предупреждён – значит вооружён, милая. – Да, отец, я пойду. Это же и в моих интересах. А как там сын директора Пака? Я слышал, он метил на его место? – О, там все печально, Чонгук. Я удивлен, что ты не смотрел новости. Папарацци сфотографировали, как он целуется с парнем, ужас какой, и когда узнал совет, его отца сразу же понизили и его акции упали. Умереть со стыда можно было, его абоджи Чун Пак перед всеми извинялся, что не смог воспитать сына как положено. Не хватало, чтобы компанией руководил гей! Да где это видано! Мы потеряли акции тоже! Месяц не сходили слухи. Хорошо, что ты у меня нормальный, и никто пикнуть не сможет, что ты… Чонгук после слова «гей», уже ничего не слышит, но видит, что губы абоджи двигаются, а омма просто кивает головой, поддерживая. Господин Чон продолжает говорить, как это неприемлемо. Чонгуку плохо, ему очень плохо, хочется вырвать прямо на стол, но он сдерживается, громко сглатывает слюну. Ощущение будто тебя душат, в ушах шумит, кажется, он весь побледнел. Ох же пиздец ему будет. «Это игра уже не на выживание, прям на жизнь или смерть» – Чонгук-и, все хорошо? – Опять дает повод волноваться матери, она легко сжимает его руку на столе, и он собирается с мыслями. Как же его так угораздило-то. Он мечтал стать директором компании с самого детства, а теперь что? – Да-да. Просто я немного был поражён услышанным. – Да, хороший был пацан. Толковый. Его абоджи всегда им так хвастался. Ну что уже поделать, если воспитать не смогли. Надеюсь Пак еще поднимется, я ведь рассчитывал на его голос. Куда катится Корея. Не понимаю я этих парней, которые хотят быть с парнями, у них, наверное, большие проблемы в голове. Молодежь сегодня совсем старших не уважает.– Спорить точно не хочется, а защищать тем более. Больно. Абоджи точно не переживёт. – Хватит об этом, милый. Мы так редко видимся, а ты все о работе и работе. – Боги услышали молитвы, чтобы аппа прекратил говорить о геях, спасибо. – Хорошо-хорошо. Только ещё одно, у меня будет ужин с председателем Воном, и он хочет познакомить тебя со своей дочерью, милая девушка, кажется, твоего возраста. «А, нет, показалось!» –Милый, мы же договаривались, никаких брачных договорённостей. Он выберет сам себе девушку! – повышает голос омони, вспоминая, что они с Чонгуком говорили, что ему уже кто-то нравится. – Это просто встреча, вы мило поболтаете и разойдётесь. Никто не заставляет встречаться! Не могу же я Вону отказать. Ты же знаешь, он имеет много акций в нашей компании, его голос очень важен. И для тебя, Чонгук, в первую очередь. Хорошо? – Да, абоджи. Просто поболтаем. – Что поделать, уважение в Корее старших –это одна из основ корейской культуры. И ослушаться абоджи– значит подписать себе смертный приговор. Чонгук знает, что он старается пробить младшему дорогу в компании. Вот только Чону все это начинает не нравиться. Он в детстве не думал, что будет так сложно. «Если подумать, это будет измена? Но нет же, вы не встречаетесь! Ты просто поболтаешь и пойдешь!» Остаток ужина они говорят о путешествиях, погоде и других мелочах. Вспоминают детство Чонгука, и даже прилетают пару шуток. Чон немного расслабляется, но все равно есть, о чем подумать. Когда они закончили ужинать, и Чону пора возвращаться, он пожимает руку абоджи, ещё раз благодарит за машину, и они выходят из дома под руку с омони. – Приезжай, когда будет время. И не забывай звонить! – Хорошо, омма. Люблю тебя. – Осторожно за рулем. – Да. Я напишу, как доеду. – Он целует мать в щеку и садится уже в свою темно-серую Hyundai. Машина действительно выглядит роскошно, элитно, салон пахнет новизной, наверное, абоджи только из салона пригнал. Сидения обшиты кожей, внутри очень удобно и красиво. Чонгук едет к Тэхёну, он пока единственный, кто сможет поднять настроение. *** – Спускайся в подземку. Я тебя буду ждать там, – говорит Чонгук Тэ, когда доезжает до подземной парковки. – Знаешь, так начинаются ужастики! – Знаешь, этот ужастик тебе чертовски понравится. Чонгук ждет в машине, голова уже раскалывается от разных мыслей, но он все их отгоняет, хватит с него на сегодня. Он видит, как Тэ идет в пижаме, даже не удосужился одеться в нормальную одежду. Чон нажимает на гудок на руле автомобиля, и тот издает сигнал. Тэ стоит как вкопанный и смотрит большими глазами, как Чонгук с усмешкой выходит из машины. – Да ты, блять, гонишь! – орет на всю подземку друг и лыбится как ненормальный, подходя ближе, и осматривает тачку. – Ни хуя себе, это же пиздец! – Самые интеллектуальное, что сейчас может произнести Тэхён. – Ёбана! Чтоб меня чайка за ногу укусила. – Абоджи подарил. – Пожимает плечами Чонгук, понимая, что кататься он на ней сможет редко, очень редко. Он не сможет привезти машину туда, где сейчас живет, спалиться, а сюда каждый раз возвращаться нет смысла. – Хочу себе такого аппу! Одолжишь? – шутит Тэ, вытягивая ладонь, чтобы Чон ему вручил драгоценный ключик от авто. Он тоже хочет опробовать эту крошку. И Чонгук, не думая ни секунды, вздыхает и кладет ключи, переходя на другую сторону, садится на пассажирское сиденье спереди, пристегивает ремень безопасности. Тэхён заводит мотор и улыбается как ребёнок, включает музыку, и они выезжают с парковки. Хоть кого-то сегодня осчастливил. После тест-драйва автомобиля Тэ светится как солнце, хоть на дворе уже темно и прохладно. Они остановились на смотровой площадке, чтобы полюбоваться огнями вечернего Сеула. – Ужин, я так понял, прошёл не очень. Ты какой-то подавленный. И Чонгук рассказывает все, как было, на что Тэ только машет головой, внимательно слушая друга. – Как мне быть? – Чон, здесь можешь решать только ты. Как ты хочешь? Я знаю, что это нелегко. Но это твоя жизнь, и, чтобы ты не выбрал, я тебя поддержу. Я говорил, что будет непросто. Вы как будто из двух разных миров. – А как бы ты поступил? – Я думаю, ты знаешь. Но я в другой ситуации, на меня никогда не давили близкие мне люди. – Чон знает, что Тэ даже бы не думал о деньгах и власти, он другой, светлый и живет своей жизнью, не боясь что-то менять и ослушаться, даже подвергнуться осуждению. Он честный и открытый. Ким выбрал одну дорогу, по которой хочет идти, и ничего в этом мире не сможет изменить его решение. Кто-то назвал бы его глупцом и слабаком из-за того, что он ценит людские качества, доброту и честность, справедливость и светлые улыбки, а не деньги и статус. Для Чонгука же он самый сильный и смелый человек на земле. – Так что? Что ты выбираешь? … Тэхён отвозит Чонгука домой в полночь, они прощаются, и он уезжает со словами «будет тяжело, но я помогу». Складывается впечатление, что машину подарили Тэ, а не ему, и смешно, и глупо. Этот год можно смело назвать годом Ким Тэхёна. Но Чону не жалко для такого друга ничего. Чонгук заходит внутрь и…тишина. Свет выключен, и Юнги видимо нет, как всегда, ничего нового. Если родители его сегодня не добили, то это сделал хён. Это напоминает игру в прятки, потому что Тэ рассказал, что Юнги всегда сидел дома и писал музыку, у него было только три рабочих дня, он домашний как кошка, любит тепло и уют. И Чон думает, что он сделал не так, что Юнги не хочет его видеть. Знакомство же хорошо прошло, старший его накормил и даже захотел научить играть на фортепиано. Чонгук заходит в темную гостиную и подходит к фортепиано, на которое падает лунный свет из окна, и проводит по нему рукой. Так одиноко и больно. Чонгук думает над тем, кто он есть и чего он хочет от жизни. И кого. Кажется, его сад ещё не расцвёл. Там тишина и темнота. Но так хочется, чтобы через густые и тернистые кущи пробрался и озарил свет весь сад.