Приоритет Блэк

Внутри меня всё похолодело, когда я увидела, что метрах в двадцати от нас дорога резко обрывалась, уходя в густую черную тучу, состоящую из пчелиных тел. Первые насекомые еще несколько минут назад начали облеплять стекла обеих машин, и мне оставалось только надеяться, что с Эриком все было в порядке. И вдруг нас заволокла тьма. Санни резко вывернула руль, со всей силы давя на тормоз. Секундой позже снаружи раздался характерный визг пытающейся остановиться машины, и я поняла, что Брайан решил последовать примеру моей подруги. Оли тут же щелкнул выключателем карманного фонарика, а Вэлл попыталась оживить свою зажигалку, в которой так некстати закончился газ. Салон «Мустанга» наполнил тусклый свет, так что теперь мы могли видеть перепуганные лица друг друга. Рано или поздно это должно было произойти. Пчелы все-таки нагнали нас и теперь, оглушительно жужжа, плотным коконом обволакивали оба автомобиля в попытках прокусить металлическую броню. Рация бесполезно потрескивала помехами. Мне казалось, из нее доносились чьи-то тихие рыдания. — Эрик… — пробормотал Оли, зачем-то покрепче перехватывая свой арбалет. — Народ, они же его там заживо сожрут. Я сглотнула накопившуюся во рту слюну: — Надо просто переждать. Думаете, эти твари смогут прокусить пленку? — Остается только ждать и надеяться, — пролепетала Санни. — Сейчас бы сюда эту дымовую штуку, про которую говорила Мия… Рация зашумела немного сильнее, на том конце линии показалась возня, и я начала убеждаться в том, что слышу чей-то плач. — Эй, вы трое, — решилась спросить я. — У вас там все в порядке? «О, все просто отлично.» — гневно прорычал глубокий голос с британским акцентом. — «Тут Инесса захотела вам кое-что рассказать.» Рыдания на фоне усилились. Мне стало не по себе. «Говори уже, сволочь!» — я услышала глухой удар, как если бы кричавший со всей силы долбанул кулаком по рулю. «Эрик…» — захлебывалась в рыданиях Инесса. — «Я тут вспомнила, что у Эрика тоже была аллергия на пчел.» Эти слова прорезали тишину, словно выстрел — резкий и меткий, в самое уязвимое место. В голове промелькнула одна единственная страшная мысль — возможно, живого Эрика я уже не увижу. — А ты, дура тупорылая, не могла вспомнить это дерьмо на несколько минут пораньше? — срываясь, прорычала я. Ярость, паника, страх за жизнь друга — эмоции одна за другой накатывали на меня волнами. Кто-то выругался, кто-то другой ударил себя по коленке, Инесса продолжала рыдать и просить прощения, но я уже не обращала на это внимания. Сейчас мои мысли крутились только вокруг Эрика. Мы все понимали, что скорее всего дальше придется продолжать свой путь без него. Я наблюдала за Санни, которая беспорядочно рылась в бардачке, чтобы хоть как-то отвлечься. Вэлл нервно щелкала нерабочей зажигалкой. Где-то совсем рядом, возможно, корчился в предсмертных муках наш друг, а мы не могли даже выйти из машины, чтобы проверить, в порядке ли он, ведь это было бы равносильно самоубийству. Санни переставляла с места на место хлам из бардачка: спреевые антисептики, точильные камни для ножей, пару рулонов изоленты и какие-то небольшие баночки с консервами, которые смогли поместиться в тесный ящичек у пассажирского сидения. — Думаете, если бы у нас был огнемет, мы бы смогли спасти Эрика? — пробормотал Оли. — Ты видишь здесь огнемет? — съязвила Вэлл. — Пока еще нет, — парнишка и не думал отводить взгляд. — Но его можно собрать. — Каким это образом? Вэлл на секунду отложила свою зажигалку, и до меня вдруг дошло, что именно пытался нам втолковать Оли. — Чел, да ты чертов гений! — я готова была броситься на друга. — У нас есть антисептики и зажигалка. Поднесем пламя к струе этой дряни, и она загорится. — Можно обмотаться изолентой, чтобы сильно не покусали, и выйти наружу, — подхватил Оли. — Правда в открытую дверь сможет влететь несколько пчел, но покусают они не смертельно. — Отличный план, Шерлок, — вздохнула Вэлл. — Если бы наша зажигалка была еще и рабочей… Меня тут же накрыло очередной волной отчаяния. Как я вообще могла позволить себе надеяться на лучшее в такой ситуации? «Ребят, » — вновь оживилась рация. — «Тут такое дело, я последние пару лет периодически покуриваю… Не важно. Короче, если сможете добраться до нашей машины, я отдам вам свою зажигалку, и мы попробуем спасти Эрика.» — Отлично, — я заметила в своем голосе пугающие нотки безумия. — Санни, дай сюда скотч! Я обмотаюсь им и выйду наружу. — Почему это ты опять строишь из себя героя? — запротестовала было подруга, но я уже вырвала изоленту из ее рук. — Она права, Мейсон, — Вэлл схватила меня за запястье. — Когда киперы вторглись в наше укрытие, ты первая ввязалась в драку, когда взорвался автобус Элли, ты ринулась спасать выживших, а сейчас ты опять корчишь из себя неизвестно кого. Скажи, ты смерти ищешь или просто с шилом в жопе сидеть неудобно? — И то, и другое, — упоминание Элли заставило меня вздрогнуть. Не то, чтобы мне очень хотелось выходить из безопасного укрытия, но если по моей вине умрет еще один человек, я этого просто не выдержу. — Давайте я пойду, — вмешался Оли. — В прошлый раз вы с Эриком вытащили меня из автобуса, а теперь я могу сделать хоть что-то полезное… — Даже не думай, Оливер! — Мне все равно нечего терять… — Ты никуда не пойдешь, — возразила Вэлл. — Ты единственный здесь можешь нормально обрабатывать раны, мы просто не можем позволить себе лишиться медика. — И лидера, — тут же вставила я. И сразу же взглянув на открывшую было рот Санни, прорычала. — И тем более водителя. Просто помогите мне уже замотаться этой дрянью, и я выйду. Секунды казались минутами, минуты — часами. От неприятно липкой изоленты адски зудела кожа, а от накатывающего волнами адреналина серце отчаянно билось где-то в горле. Нам нельзя было терять ни минуты. Взволнованный Брайан по рации несколько раз пытался уговорить меня позволить ему пойти спасать Эрика, но я отказывала, ссылаясь на то, что через открытую дверь пчел внутрь проникнет больше, чем через окно, и это может навредить страдающей аллергией Инессе. Наконец, настал момент Икс. Я, поплотнее закутавшись в хлопчатобумажную куртку, нажала на ручку и толкнула дверь «Мустанга». Сначала я была дезориентирована: гудящий шум и кромешная темнота не давали мне понять, где лево, а где право. Последнее, что я услышала перед тем, как захлопнуть дверь автомобиля, было то, как Санни просила Брайана включить фары. Тут же метрах в пяти передо мной загорелись два ослепляющих прожектора, показывая, куда нужно двигаться. Судя по всему, при торможении их машину развернуло на сто восемьдесят градусов, и теперь добраться до двери водителя было гораздо легче. Двигаться было чертовски тяжело из-за облеплявших меня со всех сторон кровожадных насекомых. Я сделала два шага вперед, и тут же ощутила жгучую боль в местах, плохо обмотанных скотчем. Все-таки жало у этих пчел оказалось достаточно острым, чтобы прокусить один слой изоленты, а значит, у Эрика сейчас были серьезные проблемы. Следующие несколько метров дались мне непросто: с каждым шагом в меня впивалось все больше пропитанных ядом игл, пронзая мое тело болью с головы до ног. Казалось, мне в самые нервные окончания втыкали раскаленные спицы, заставляя каждую клеточку тела взвыть от невыносимой боли. Клянусь, я могла почувствовать, как от места укуса до самого мозга по нервным клеткам электрическим разрядом проносится это адское жжение. Да уж, когда Брайан говорил, что пчелы жалят в десятки раз больнее нормальных насекомых, он не преувеличивал. Я старалась сосредоточиться на своих руках, прикрывающих лицо, чтобы чертовы твари не жалили меня в глаза. Покончить жизнь самоубийством — идея, гораздо лучшая, чем позволить себе ослепнуть в условиях апокалипсиса. Неудивительно, что практически незамотанные изолентой ладони больше всего пострадали от укусов насекомых. До автомобиля, где меня ждал Брайан, я дошла на негнущихся ногах. От зудящей боли сводило руки и ноги, а я сама уже начинала забывать, зачем мне нужно было выйти из уютного салона «Мустанга» и добровольно отправиться в этот ад. В окно со стороны водительского сидения я стучала, не чувствуя, как онемевшая ладонь с силой ударяется об автомобильное стекло. Я кое-как нащупала появившуюся в двери узкую щель, через которую Брайан просовывал спасительную зажигалку. Я ничего не видела, но смогла почувствовать, как его рука на секунду крепко сжала мою ладонь, словно парень пытался дать мне поддержку, которая сейчас была так необходима. С новыми силами я двинулась вперед. Теперь оставалось самое тяжелое — забраться в кузов, негнущимися пальцами щелкнуть зажигалкой и попробовать отогнать обозленных пчел от лежащего внутри Эрика. Спустя минут пять отчаянных поисков (клянусь, мне они показались вечностью), я наконец смогла найти то самое место, где у кузова отсутствовал один бортик. С зажигалкой в зубах и баночкой антисептика за пазухой, я положила ладони на холодную поверхность кузова и приготовилась подтягиваться. Как только я напрягла руки, по всему телу разлилась новая волна боли. К ощущению невыносимого жжения прибавилось чувство, будто я только что потянула все мышцы одновременно. Казалось, я окунула свои руки в кипяток по самые плечи. Забраться в кузов мне удалось раза с пятого. Я сразу же упала на пол, неумело балансируя на грани сознания. Хотелось просто отрубиться, забыться вечным сном, чтобы больше никогда не чувствовать ни боли, ни страха за свою жизнь. Но сдаваться было нельзя! Только не сейчас, когда на кону была жизнь моего друга, который и без того испытал слишком многое. «Если он еще жив…» — пронеслось у меня в голове, и я тут же захотела прописать себе хорошую затрещину за такие мысли. Конечно он жив! Иначе и быть не может! И я чиркнула зажигалкой. Онемевшие пальцы меня не слушались, но спустя несколько неудачных попыток разжечь пламя прямо перед своим лицом я увидела крохотный оранжевый огонек. Получилось! Сейчас как никогда нельзя терять время. Я резком движением поднесла к зажигалке баллончик с антисептиком, и пространство вокруг осветила струя яркого пламени. До боли в ладонях стискивая импровизированное оружие, я начала отползать назад. Сначала мне показалось, что огонь лишь привлек в нашу сторону больше пчел (тьма стала гуще, а жужжание — громче), но затем я заметила, что боль от новых укусов перестала быть такой назойливой, будто сидевшие на мне насекомые резко отступили назад, из хищников превращаясь в жертву. А потом я увидела Эрика. Точнее, бессознательно обмякшее под полиэтиленовой пленкой тело, вокруг которого стайками продолжали кружить уцелевшие насекомые. Его покрасневшая и распухшая от аллергии ладонь крепко схватилась за пристегнутый к бортику кузова огнетушитель. Видимо, за него парень держался, когда машины еще находились в движении. Недолго думая, я направила струю огня в сторону парня, стараясь не задеть пламенем бедолагу. Почуяв жар, насекомые тут же разлетелись в стороны. Сработало! Осталось только протянуть так еще немного времени, чтобы этот злосчастный рой наконец оставил нас, найдя себе новую жертву. Я уже готова была позволить себе рассмеяться, как вдруг баллончик антисептика, издав предсмертный хрип, закончился, и мир опять погрузился в кромешную тьму. Я даже не успела испугаться прежде чем согнулась от новой вспышки боли. Сейчас казалось, что в пчелах, начавших жалить нас с новыми силами, проснулась жажда мести. Иначе почему теперь это адское жжение стало в десятки раз хуже? Я уже почти смирилась со скорой смертью. Прижавшись спиной к огнетушителю и закрыв ладонями лицо, я лишь жалела о том, что так и не смогла спасти Эрика. Когда сознание было готово вот-вот покинуть меня, я почему-то вспомнила слова Мии о том, что от недостатка кислорода пчелы теряют активность. Прямо как огонь, который легко затушить, лишь перекрыв ему доступ к кислороду. Забавно, что некоторые огнетушители работают именно по такому принципу. Жаль, что мы имеем дело не с лесным пожаром, а с роем адских насекомых. Хотя, возможно, это и сработает! Что, если я оболью себя и Эрика пеной из огнетушителя, и пчелы не смогут до нас добраться? Тогда я решилась на последний отчаянный шаг. Собрав свои последние силы в кулак, я трясущимися руками взяла огнетушитель, выдернула чеку и нажала на рычаг. На этот раз я направляла струю белой густой пены не в сторону пчел, а на лежащего у моих ног Эрика. Я уже не чувствовала боли, сейчас моей главной целью было оставаться в сознании еще пару минут, пока работает огнетушитель. Наконец, мои ноги подкосились, и я рухнула в прохладную пену рядом со своим другом. Меня била крупная дрожь, и я не думаю, что мое тело было способно на еще хоть одно малейшее движение. Закрывая глаза, я с удовольствием отметила, что пчелиное жужжание стало в разы тише, а сама я перестала чувствовать вспышки боли от новых укусов. Хотя, возможно, это были просто фокусы моего умирающего организма.