Приоритет Блэк

-Эй! Ты русская? Понимаешь меня? Ярко-красные облака из-за заката казались пурпурными, а ветер, к вечеру ставший не таким горячим и резким, приятно обдувал лицо. Забившаяся в угол девушка, может, и была несколько старше нас, но мне почему-то показалось, что ответственность за нее, как за маленького ребенка, должна нести именно я. Возможно, такое ощущение создавалось из-за ее по-детски заплаканных глаз, а возможно — потому что она сидела одна в обезлюдевшем мрачном поселке и пыталась скрыться от внешнего мира. — Я ничего не понимаю… — прорыдала она. — Просто оставьте меня в покое. — Эй, успокойся, все хорошо. Мы не причиним тебе зла, — мягко улыбнулась стоящая возле меня подруга. — Меня зовут Вэлл, это — Мейсон. Двое, что стоят у вон того здания — Анни и Энн. Они вместе с нами. Ты помнишь свое имя? Незнакомка попыталась что-то сказать, но из-за очередного приступа рыданий не смогла выдавить и слова. — Послушай, пожалуйста, постарайся успокоиться, — я хотела взять девушку за руку, но та лишь вздрогнула и крепче обняла свои колени. — Если не хочешь говорить свое настоящее имя, можешь придумать какое-нибудь другое. Это нормально, сейчас так все делают. Я не знаю, что у тебя произошло, но мы можем помочь тебе, поверь. Девушка впервые оторвала взгляд от земли и посмотрела прямо на меня. Ее светлые глаза из-за слез казались стеклянными. Я почему-то подумала, что она должна быть очень умной. — Ох, неразговорчивая же ты, — я попыталась улыбнуться и вызвать у незнакомки доверие. — Можно я буду называть тебя Санни? Просто это первое имя, которое приходит на ум, когда я тебя вижу. Санни кивнула. Отлично, у нас теперь на одну проблему меньше. — Монстры… Их было так много, — девушка шумно сглотнула слюну и постаралась не захлебнуться в рыданиях. Голос ее дрожал. — Мои родители вышли за продовольствием. Мы с ними поругались, и я осталась в машине, понимаете? Они забрали с собой сестру. Господи, ей же было всего четыре! Я положила руку Санни на плечо, давая своей новой подруге отдышаться. — Я не знаю, откуда взялись эти твари, правда. Они надвигались, как будто волны. Прямо как цунами. Откуда они взялись, Мейсон? — девушка схватила меня за футболку, словно утопленник, пытающийся удержаться за последнюю соломинку. — Я… Я, наверно, смогу это объяснить, но придется немного подумать. — Мейсон у нас гений-раздолбай, — хмыкнула Вэлл, и я почувствовала, как мои щеки наливаются румянцем. — Отлично знает биологию, но не может даже перевязать рану. Свободно говорит по-английски, но только после рюмки водки. Шучу. Короче, с нами не пропадешь, если только сама в петлю не полезешь. Говорят, где-то на юге строят государство для выживших. Мы пытаемся добраться туда. — Ага, еще один попутчик нам не повредит, — я улыбнулась, видя доверие в глазах Санни. — Кстати, как ты сюда попала? — Приехала, — она шмыгнула носом, показывая на оставленный рядом белый «Москвич». — Как «приехала»? Тебе же лет четырнадцать! — удивилась Вэлл. — Апокалипсис заставляет людей делать странные вещи, — посмотрела на нее Санни. — Если бы у тебя была машина и ребенок, ты не научила бы его водить, чтобы он мог сменить тебя, когда понадобится? Картинка перед моими глазами дрогнула и сменилась. Теперь я стояла на вершине огромной стены, смотря вниз на бесконечный песок, колючки деревьев и брошенные заржавевшие машины. Рядом со мной, мелко дрожа от страха и восхищенно пялясь на все округлившимися глазами стояли невысокая женщина азиатской внешности и маленький мальчик, судя по всему, ее сын. Последний, казалось, думал, что его привели в такой своеобразный парк развлечений, чтобы посмотреть на открывающийся отсюда прекрасный вид. Под их ногами было нечто вроде небольшой стальной платформы, с трех сторон огражденной небольшими бортиками так, чтобы единственным выходом из такого «загона» мог стать лишь прыжок вниз. — Мама, мама, а зачем нас сюда привели? А разве мы не должны сейчас спать? Мы будем прыгать? — возбужденно тараторил мальчик. — А можно я прыгну первым? Ну пожалуйста… Я подавила рвотный позыв. Я прекрасно знала, что это за место, и почему я здесь оказалась. Этот кошмар мне снится далеко не первый, и, я уверена, не последний раз. — Потерпи минутку, сынок, — с сильным акцентом проговорила бледная, словно полотно, женщина. — Сейчас вместе прыгнем. Она посмотрела на меня полными слез глазами, словно моля о пощаде. «Что ты делаешь здесь, среди всего этого кошмара?» — читалось в ее взгляде. — «Тебе же не дать больше пятнадцати!» Я сглотнула и быстро отвернулась. Для меня происходящее было лишь очередным испытанием, последним шагом к получению приоритета Блэк. Можно сказать, я была лишь студентом, проходящим обычную практику, которая вскоре станет для меня повседневной работой. Во мне сейчас была лошадиная доза успокоительного, на которую мне так любезно срезал полцены новый знакомый, работающий в кофейне. Но меня продолжало колотить так, будто это именно я стояла на месте несчастной женщины и ее сына. — Давай быстрее, — кто-то сзади грубо взял меня за плечо, и я коротко кивнула. — Ты тянешь время. Просто выполняй свою работу. — Хочу прыгнуть, хочу прыгнуть! — смеялся и подскакивал на месте ребенок. У меня вспотели ладони. Я понимала, что зашла уже слишком далеко, и, что, если я попробую отказаться от своей новой работы, меня казнят, как и этих бедных людей. Я уже знала слишком многое. — Ох… Можно начинать, да? — шепотом спросила я, глядя на на стоящих рядом со мной суровых людей в форме Города. Те смирили меня раздраженным взглядом. — Чонг Сихён, приоритет Роуз, именем Города вы обвиняетесь в государственной измене путем участия в малом бунте уровня Б на Плантациях пятнадцатого апреля сего года. Чонг Сиюн, неустановленный приоритет, вы обвиняетесь в государственной измене путем кровного родства с участником малого бунта уровня Б. Сегодня, шестнадцатого апреля, в двенадцать часов тридцать пять минут, вас снимают с приоритета и приговаривают к смертной казни. Я облизнула пересохшие губы, пытаясь не выдать своего волнения. Хотелось убежать, потерять сознание или прыгнуть вниз со стены, чтобы никогда больше не видеть этого ужасного зрелища. Ублюдки из Правительства казнят детей. Казнят за поступки, которые те даже не совершали. И я им помогаю. Именно в этот момент я начала ненавидеть Город и все, что связано с ним. Ведь горожане даже не в курсе о казнях, все подстроено так, словно жизнь идет своим чередом. Замалчивание приговоров, казни в комендантский час в самом отдаленном месте Города… Хотелось лично набить морду уроду, который возглавлял всю эту адскую иерархию. — Мам, а почему эта тетя не прыгает с нами? — лишь успел вымолвить мальчик, как все его тело затряслось в агонии, а под ногами — на том самом месте, где находилась стальная платформа — запрыгали серебристые змейки электрических разрядов. Когда два обмякших тела уже летели вниз, и я пыталась не захлебнуться в рыданиях, меня вдруг согнуло пополам от боли. Перед глазами все потемнело, и я провалилась куда-то в небытие. *** — Просыпайся, солнце мое, — сладко протянул противный высокий голосок прямо над моим ухом, и я вновь содрогнулась от боли в животе. Судя по тому, как ныло во всем теле и ломило конечности, этот удар был далеко не первым за последние несколько минут. — Вставай, уже птички поют. Вставай, девчонка! Чувствуя, как липкая тошнота подступает к горлу, я с трудом открыла глаза. Тут же меня ослепил красный лазер датчика проверки на приоритет. «Идентификация личности. Приоритет: Блэк. Кодовое имя: Масонова.» — послышался механический женский голос, и я подивилась тому, что спустя столько дней после побега меня не успели снять с приоритета. Был в этом какой-то явный подвох, который мне совсем не нравился. — Не обольщайся, девчуля, — я вновь почувствовала на своем лице зловонное дыхание говорившего, а когда зрение привыкло к холодному освещению хеликоптера, у меня чуть не остановилось сердце. — Приоритета тебя лишат во время казни, когда я лично оглашу твой приговор. Знакомые бесцветные глаза, немытые светлые волосы и местами не выбритую щетину, от вида которой у меня всегда сводило скулы, было невозможно не узнать с первого раза. Человек, стоявший сейчас рядом и наслаждавшийся моей беззащитностью, в течение всего последнего года грозил мне расправой. Сейчас кипер выглядел еще хуже, чем в последний раз, когда мне довелось его видеть. Его зубы, казалось, пожелтели еще больше, на шее красовался ярко-красный след чьих-то зубов (судя по всему, человеческих), и — что лично меня обрадовало меньше всего — он был жив и абсолютно здоров. — Дэн? — прохрипела я. — Какого черта… — Какого черта я что? Не мертв? Получил наивысший приоритет и теперь могу покидать границы Города? Везу тебя на смертную казнь, как и обещал? А ты не желаешь подумать сама, тупорылая девчонка, ты ведь у нас здесь самая крутая и мозговитая. Ах, нет, подожди, была б ты хоть чуточку поумней полена, оставалась бы сейчас в безопасности вместе со своими маленькими друзьями. Мертвыми друзьями. — Я просто хотела спросить, мудила ты самовлюбленная, — сквозь зубы прорычала я. — Какого черта ты за двадцатник лет своей жизни так и не научился чистить зубы? Лицо кипера перекосило от злости, на секунду я заметила, как его ладонь сжалась в кулак, и в следующее мгновение я уже отплевывалась кровью и смаргивала навернувшиеся на глаза слезы боли. Передо мной тут же мелькнул образ мертвенно-бледного Эрика, безжизненно распластавшегося в луже собственной крови рядом с заправочной станцией. Захотелось встать и собственноручно свернуть шею ублюдку, убившему моего друга. Но я тут же обратила внимание на свои руки. Два широких металлических кольца плотно прижимали одно запястье к другому, делая любую попытку пошевелиться бесполезной. По такому же принципу были скованы и ноги: холодный металл больно вдавливался в кожу в районе бедер и коленных чашечек. Я была наслышана о таких механизмах, ведь настройкой этих «наручников» обычно занимались люди с моего приоритета. Я была почти уверена, что экземпляр, сковывающий меня по рукам и ногам, был последней моделью с самой продвинутой системой защиты. Такие тиски обычно работали за счет мощных электромагнитов, встроенных в корпус. Они были связанны с системой управления хеликоптера, и без голосовой команды человека с высшим приоритетом высвободиться из их титановой хватки было невозможно. — И почему тебе так нравится бить беззащитных? — хмыкнула я, продолжая подначивать Дэна. — Сначала ты пускаешь пулю в лоб умирающему парню, потом стреляешь в меня электрическим снарядом, чтобы я отключилась и перестала брыкаться… Ты действительно настолько хочешь казаться крутым за счет слабых людей? Может, у тебя есть травма детства? Слушай, а тебя раньше, случаем, не насиловали? Я зажмурилась, увидев, как Дэн в очередной раз замахивается на меня, но боли не почувствовала. — Прекрати! — справа от меня послышался хриплый голос, и я повернулась на звук. В самом темном углу хеликоптера, скрестив руки, незаметно сидел и смотрел на нас Айзек. Я даже удивилась тому, что с самого начала не смогла заметить такого верзилу. — Неужели тебе не приказано доставить ее в Город невредимой? Ты здесь, чтобы выполнять приказы Правительства, а не избивать девочек-подростков. Кроме того, разве у тебя сейчас нет никаких других обязанностей? — Правильно говоришь, муженек, — ухмыльнулся Дэн, проводя грязным пальцем по моим губам. — Очень бы хотелось, чтобы это сладкое личико было не слишком изуродовано, когда на нем начнут появляться предсмертные гримасы. Я постаралась преодолеть накатившее отвращение, наблюдая за тем, как мой надзиратель развернулся в сторону связанных ребят, лежавших на холодном полу без сознания. — Какого черта здесь происходит? — я покосилась на Айзека, невольно удивляясь вызванному видом парня всплеску эмоций. Я знала, что он работает на Правительство, знала, что сейчас его главная цель — убить меня, и что он сделает все, чтобы выполнить свою задачу. Но я никак не могла избавиться от мысли о нашей последней встрече. Перед глазами ярко и четко вырисовывался силуэт измотанного и обозленного человека, приказывающего выстрелить ему в голову. Тогда я не убила парня. Не смогла, да и не захотела бы. Я считала своим долгом сохранить жизнь человеку, что помог нам выбраться из Города и остаться невредимыми. Как жаль, что теперь этот человек пытается вернуть нас обратно и казнить самым страшным образом. Несмотря на это, после всего, что произошло, я начала доверять Айзеку больше, чем всем работающим на Правительство уродам вместе взятым. И сейчас я хотела, чтобы именно он ответил на все мои вопросы. Где-то справа от меня раздались приглушенные стоны нескольких ребят, и я услышала тихий звуковой сигнал идентификатора личности. «Приоритет: Блайнд. Кодовое имя: Андерсен.» «Приоритет: Рэд. Кодовое имя: Веллинская.» Краем глаза я заметила, как в недоумении замотали головами из стороны в сторону только очнувшиеся Оли и Вэлл. Через несколько мгновений к ним присоединились Мия, Инесса и — слава Богу — Санни с Брайаном. Все шестеро были живыми и относительно невредимыми (видимо, Дэн не поскупился на удары только для меня), и это заставило меня вздохнуть с облегчением. — Что здесь происходит? — повторила свой вопрос я. — Почему вы везете нас обратно в Город? Вся эта погоня, сохранение наших приоритетов, чтобы потом все равно их отобрать… Не слишком ли много затрат ради небольшой группки беглецов? В ответ послышался лишь противный голос Дэна: — Ты хоть представляешь, девчонка, что ваша «небольшая группка» сотворила со всем Городом? Да ты одна нанесла нам ущерба больше, чем все бунты, что происходили на территории за последние четыре года! Да ты… — Дэн, заткнись, — прервал его Айзек. — Разве тебе нужно повторить, кто здесь главный? Я заметила, что его взгляд был устремлен отнюдь не на раздраженно бурчащего что-то себе под нос кипера, а на грозно смотревшую в нашу сторону Вэлл. В глазах Айзека, казалось, промелькнула целая сотня эмоций, хотя на лице его не дрогнул ни один мускул. — Айзек, — я услышала голос своей подруги и поразилась тому, насколько нежно он прозвучал. — Просто расскажи мне, почему вы за нами гонитесь. Мы ведь когда-то были друзьями, верно? Почему сейчас ты хочешь меня убить? — Ты же понимаешь, Вэлл, — бывший кипер сделал глубокий бесшумный вдох, и мне почему-то показалось, что он пытается скрыть свое волнение. — Вы нарушили главное правило Города. Вы — преступники. А поскольку Город — единственное цивилизованное государство на этой планете, вы стали считаться самыми опасными беглецами в мире. Такие люди не должны оставаться безнаказанными. — Нет. Сейчас я ничего не понимаю. Мы никому не причинили вреда. Не поднимали никаких бунтов. Мы просто хотели тихо сбежать из места, где нас держали в заложниках. Без нас в Городе было бы лучше. Тем более, на пустоши выжить почти невозможно, рано или поздно мы все равно умрем. Так почему же вы гонитесь за нами? Не проще ли просто забыть все, что произошло и отпустить нас? Я молча перевела взгляд на Брайана и Санни. Скованные магнитными оковами, ребята полулежали, оперевшись о стену хеликоптера. В их глазах читалась растерянность, но едва заметив, что я на них смотрю, они сконфуженно улыбнулись и попытались пошевелиться. Сидящая напротив Мия активно замотала головой из стороны в сторону, давая понять, что любые лишние движения сейчас — идея не из лучших. Рот ее был заткнут какой-то грязной тряпкой, и я, кажется, поняла, откуда у Дэна на шее появились следы человеческих зубов. Рядом пыталась сдержать слезы страха Инесса. Но больше всего меня поразил Оли. Было видно, что парень всеми усилиями старается сохранять спокойствие, но лицо его стало ненормально багровым от гнева, костяшки на сжатых в кулаки ладонях побелели, а губы сомкнулись в тонкую линию. Казалось, еще секунда — и он придет в бешенство. Такой Оливер сильно отличался от парня, что меньше недели назад угощал меня энергетиками в кофешопе. — Айзек, — твердо произнесла Вэлл. — Не молчи. Ты все равно собираешься нас казнить. Мы уже пленники, с этого хеликоптера сбежать невозможно. Мы уже трупы. Думаю, мы можем узнать хотя бы причину, по которой вы нас убьете. Айзек молчал, наверно, с минуту. Затем сделал глубокий вдох, встал со стула и, словно позабыв о своей хромоте, сделал в нашу сторону несколько шагов. — Вы не просто сбежали из Города, — сказал он так, будто боялся, что за эти слова ему в любой момент могут оторвать язык. — Вы подняли революцию. Затем бывший кипер повернул в мою сторону голову и пронзил меня холодным как сталь взглядом: — И виновата в этом только ты.