Старший сын хокаге

      Наруто ожидаемо быстро взял себя в руки к тому моменту, когда вернулся обеспокоенный Какаши. Очевидно, неловко было всем троим.       — Допрос не увенчался успехом, он молчит, как рыба, — без лишних слов сказал Хатаке. — Вряд ли имеет смысл допытываться дальше.       Саске кивнул.       — Я разберусь.       Там, где бесполезны пытки, справится шаринган — это знали все. Учиха постарался думать о деле, а не о произошедшем разговоре. Он все еще был сбит с толку и растерян, честно не знал, что ему со всем этим теперь делать, однако решать личные вопросы стоит уже потом. Сперва нужно понять, зачем кто-то напал на команду Менмы.       Перед глазами вновь всплыло лицо этого парня. Сын… эта мысль уже отчетливо отложилась, но все равно пока еще не воспринималась в должной мере.       — Отлично. Что насчет Менмы и Юино? Думаю, их нужно отправить в Коноху.       Наруто кивнул, поправив плащ хокаге.       — Нужно, в самое ближайшее время.       Они направились в сторону палатки, в которой держали задержанного преступника. Все было слишком серьезно. Если бы никто не пострадал, ситуация воспринималась бы иначе, но Васаби мертва, а Удон ранен. Единственного выжившего надо будет допросить по всей строгости, используя все доступные методы.       — А вот и он.       В палатке, помимо связанного нападавшего, были еще два представителя полиции страны пара и притаившийся в стороне Удон. Бедный джонин все никак не мог смириться с мыслью о том, что он потерял свою ученицу. Саске невольно вспомнил его еще ребенком, когда Удон и сам был учеником Эбису, не подававшим никаких особых надежд. Они с Конохамару и Моэги многого добились в итоге, в том числе благодаря Наруто.       У Удона была перевязана голова. Должно быть, рана несерьезная. Мужчина тут же поднялся на ноги, едва завидев пришедших.       — Господин седьмой.       — Как ты себя чувствуешь, Удон?       Узумаки не спешил обращаться к пленнику, решил сперва убедиться в том, что джонин в порядке. Весьма характерно для хокаге.       — В норме. Меня просто один раз приложили виском, а потом вырубили газом. В итоге я не уберег Васаби…       Саске отвел взгляд. Он ощутил горечь в его голосе, но совершенно не хотел делить чужое горе. Собственных переживаний вполне хватало. Не слушая слова поддержки Наруто, он обратил взор на преступника. На этом высоком коренастом мужчине не было повязки шиноби, по которой можно было бы понять, из какой он деревни и является ли он отступником. Мешковатая потертая одежда так же не наводила ни на какие мысли.       — У этого газа весьма интересный эффект, — заметил Какаши, вклинившись в разговор. — Усыпляет моментально, отключает чувство обоняния, так что никаким нашатырём не разбудить. Что-то подобное я видел у шиноби облака, еще несколько лет назад.       Учиха кивнул собственным мыслям.       — Они использовали усыпляющий газ, а значит, не планировали никого убивать. По крайней мере, сразу. Им нужны были живые пленники. Я ведь прав, да?       Незнакомый мужчина нехотя поднял на него взгляд карих глаз. Он выглядел стойким, как кремень, всем видом давал понять, что не поделится информацией.       — Этот меня отвлекал. Жаль, я не сразу это понял, — Какаши задумчиво почесал подбородок сквозь маску. — А те двое напали на ребят. Они неплохо все спланировали.       — Я хочу знать все подробности, — Саске обращался к преступнику. — А еще я хочу знать, какова была цель. Кого именно вы хотели похитить и зачем? Кто вас направлял?       Незнакомец поджал губы.       — Ничего не скажу, — ядовитым тоном протянул он. — Можете пытать, резать, избивать — мне все равно. Я достаточно толстокожий, все выдержу. А вы останетесь ни с чем.       — Как бы тебя и правда не начали пытать, чертов убийца.       Голос подал один из полицейских, на которого Саске вообще не обратил внимания.       — Резать и избивать, говоришь? — Учиха приблизился к пленнику. Он был надежно связан и сидел на земле, в одежде застряли травинки, подол просторной кофты был изрезан. Должно быть, Хатаке постарался. — Неужели ты не знаешь, что есть великое множество способов выбить информацию из человека? Мне даже не нужно заставлять тебя говорить — я сам лично все посмотрю. Но вот останешься ли ты потом в своем уме… Этого гарантировать не могу, мне совершенно некогда пытаться быть осторожным, и я не особо милосерден в принципе.       Саске не блефовал. Он легко мог перевернуть верх дном чужой разум, разузнав при этом все необходимое. Пленник, очевидно, тоже это понял, потому как заметно напрягся.       — И каким же образом?       Учиха кивнул, тут же активировав врожденный кеккей генкай. Чакра спешно окутала глаз, дав рассмотреть пленнику черные томое.       — Весьма удобным для меня.       Мужчина тут же все понял.       — Шаринган…       Голос немного изменился. Да, в мире осталось очень мало Учиха, но слава этого клана не утихла и по сей день, равно как и страх перед силой их глаз. Саске не зря приложил так много усилий к тренировкам, он смог раскрыть весь потенциал шарингана.       — Начнем.       Не позволяя пленнику хоть на миг усомниться в том, что ему совершенно плевать на возможные повреждения разума, Саске сконцентрировал поток чакры, но мужчина тут же встрепенулся.       — Не надо, нет!       Полицейские тут же подскочили к нему, словно опасаясь того, что он сможет вырваться. Руки легли на плечи, удерживая от любых телодвижений. Теперь на лице преступника отчетливо проступила паника.       — Мне нужна информация. И я добуду ее любыми средствами.       Наруто едва слышно вздохнул, но промолчал. В конце концов, это не та ситуация, в которой можно разговорами решить недомолвки, все слишком серьезно.       — Я… — мужчина замер, силясь что-то сообразить и все так же смотря на Саске. — Никто не говорил, что здесь будет Учиха. Никто не должен был умереть. Я на такое не подписывался.       Он не лгал — Саске сразу это понял.       — И все же кто-то умер. Я хочу знать причину.       — На что ты вообще подписывался? — вклинился Какаши. — Какие цели вы преследовали? Мы в любом случае все узнаем, насколько безболезненно для тебя — вопрос отдельный.       Очевидно, мужчина и сам это прекрасно понимал. Он явно был наслышан о шарингане, о его смертоносной опасности, но не знал, как с ним вообще бороться. Несколько коротких секунд пленник колебался, а потом обреченно выдохнул.       — Я все расскажу.       Какаши кивнул.       — Мудрое решение. Итак, кто вас послал?       — Да не знаю я…       Саске ни на миг не изменился в лице. Ему было совершенно плевать на этого человека. Если после манипуляций с шаринганом умрет — можно будет закопать под ближайшим деревом, а то и просто сжечь, используя Амаретарасу. У Учихи в самом деле не было ни намека на милосердие в отношении человека, который напал на юных ниндзя из Конохи, в числе которых — Менма. Останавливало лишь осознание того, что Наруто не потерпит подобного, он ведь против любых проявлений жестокости, а давить на него сейчас — просто кощунство.       — Не особо похоже, что ты решил стать сговорчивым, — холодным тоном заметил Саске. — Давай-ка с начала. Как тебя зовут и откуда ты со своими дружками пришел?       Пленник посмотрел на него, но тут же опустил взгляд. Шаринган все еще был активирован, Учиха был готов использовать его в любой миг.       — Фуринто, из страны мороза.       Саске нахмурился.       — Страна мороза?       Он мало что знал об этой стране. Кажется, путь по суше из страны огня в страну облака шел по их земле, но не использовался с тех пор, как появились паромы. Это совсем близко к границе со страной пара.       — Захолустье, о котором никто не слышал, — тихим смиренным тоном продолжил Фуринто. — Бедная и отсталая страна, в которой нет никаких перспектив, а потому все разбегаются, едва осознав, где их угораздило родиться.       Учиха покосился на Какаши, а тот кивнул.       — У нас нет с этой страной никаких контактов.       — Никакого дипломатического сообщения, — подтвердил молчавший до этого хокаге. — Но о выходцах оттуда я слышал. В стране огня их не мало, в особенности молодых людей.       Фуринто поджал губы, не поднимая взгляд.       — Те, у кого есть деньги, могут себе это позволить. А деньги сперва надо заработать. Или украсть.       Хатаке почесал подбородок.       — Полагаю, сегодня вы хотели заработать?       Пленник ответил не сразу.       — На границе со страной огня все строго, без большой пошлины не пройти, и жить воровством не получится. Я просто хотел, чтобы у меня были деньги на переезд в место, где я смог бы жить нормальной жизнью, — он все же посмотрел на Какаши. — Я хотел жить честно. В стране мороза жить невозможно в принципе. Вам этого не понять.       — Значит, вам предложили за деньги похитить наших ниндзя?       Фуринто сглотнул. Он понимал, что солгать не выйдет — Учиха это поймет и без промедления выкосит ему весь разум.       — Кенкё сказал, что какой-то богатый человек предлагает огромные деньги. Хватило бы на долгие годы жизни. Он уже нанимал отступников и отправлял их в Коноху, чтобы выкрасть ребенка. Но там что-то пошло не так, заказчик передумал, цель сменилась.       — Погоди-ка, — Наруто встрепенулся. — Давай поподробнее. О каком ребенке идет речь?       Очевидно, он и сам все понял еще до того, как Фуринто ответил.       — Дочь хокаге. Я не знаю никаких подробностей, но заказчик обеспечил отступникам практически свободный проход в Коноху, чтобы они выкрали девчонку.       Какаши покосился на Узумаки. Не зря их обоих так беспокоила странная история с кабаном.       — Зачем кому-то похищать дочь хокаге?       Саске спросил это с привычным спокойствием в голосе, хотя на душе спокойно не было нисколько. Фуринто не стал на него смотреть, должно быть, шаринган все так же пугал.       — Да не знаю я. Нарочно не спрашивал ни о чем, не хотел этого знать. Кенкё пару раз упоминал, что заказчик выискивает детей с уникальными генами, что они ему для чего-то там нужны. Но он тоже не знал, для чего именно, предполагал, что этот богач просто хочет собрать себе армию из выращенных им детей с разными способностями.       Эта информация перекликалась с известиями об исчезновениях детей по всему миру. Какаши, Наруто и Саске молча пришли к этой мысли, но озвучивать ничего не стали.       — Вы уже похищали кого-то прежде? — спросил последний.       Фуринто мотнул головой.       — Нет. Кенкё просто шпионил прежде, это было наше первое совместное дело, уже в стране пара, после того, как миссия отступников отменилась.       — А почему она отменилась?       Наруто понятия не имел, как ему относится к известию о том, что кто-то пытался буквально на днях похитить его единственную дочь. Химавари была немыслимо добрым и чудесным ребенком, от нее всегда веяло теплом и светом. Стоило просто вообразить, что кто-то посмел бы причинить ей вред, и Узумаки напрочь забывал о своих принципах и был готов рубить головы всем виноватым.       — Кенкё сказал, что заказчик заинтересовался сыном хокаге. Не знаю, может у парня было что-то серьезнее, чем бьякуган с большим потенциалом. Нам лишь сказали, что сын хокаге будет в числе нинздя, отбывающих в страну облака, подробно его описали. Мы должны были вырубить всех газом и выкрасть парня, отнести в условленное место и получить за него наш выкуп. Вот и все, — Фуринто посмотрел на Наруто. — Никто не должен был умереть. Мы рассудили, что в этой группе самый опасный — Хатаке, и его надо отвлечь. Кенкё должен был забрать парня. Он клялся, что никто не умрет, и я в это верил.       Узумаки кивнул, не ощутив в чужом голосе лжи, а Саске сжал пальцы правой руки в кулак. Кто-то похищает детей, обладающих огромным потенциалом. Зачем? В каких целях эти дети будут использованы? Они станут жертвами экспериментов? Кто-то будет пытаться использовать их тела?       На ум тут же пришел Орочимару. Учиха хорошо помнил время, которое он провел рядом с учителем, помнил его пленных, его «эксперименты» и «творения», многие из которых умирали в страшных муках. Карин и Суйгецу просто повезло, все остальные в итоге отдали свои жизни ради того, чтобы Орочимару потешил свое эго.       Имеет ли вообще Орочимару к этому какое-то отношение? В отличие от Наруто, Саске не был склонен ему верить, равно как и в его исправление. Орочимару не тот человек, что может измениться. Он — ученый. Для него наука превыше всего. И он без сомнения подвергнет жизнь человека угрозе, если это поможет в опытах.       Кем бы ни был заказчик, он уже отправлял людей в Коноху, чтобы похитить Химавари. Ее спасло лишь чудо. А теперь целью стал Менма. Обладатель шарингана с генами Узумаки — потенциал невозможно переоценить. Если Учихи, будь то Итачи, Обито или даже легендарный Мадара, всегда были ограничены количеством чакры, то у Менмы этой самой чакры порядком больше. Обучить его управлять шаринганом — и он в потенциале станет одним из сильнейших ниндзя.       — Где должен был состояться обмен? — спросил Какаши.       Это был, безусловно, важный вопрос. Заказчика надо найти. Неизвестно, сколько уже похищено детей и что с ним сделали. Саске слишком хорошо помнил то одно, то другое логово Орочимару, в которых истязали людей, буквально уничтожая, медленно и мучительно, без хотя бы намека на какое-то сочувствие. Детей там тоже было много — они всегда умирали первыми. Саске был в неприкосновенности лишь потому, что Орочимару хотел завладеть его телом, а потому держал на особом положении.       Как знать, может кто-то хочет сотворить что-то подобное с Менмой. Еще не свыкшийся толком с мыслью о том, что этот юноша — его сын, Учиха осознал, что не может допустить подобного. Он просто обязан сберечь Менму, не важно, какой ценой.       — Кенкё говорил, что у границы со страной мороза. Но сперва он должен был сообщить о том, что миссия прошла успешно.       — Кому сообщить?       Фуринто мотнул головой.       — Я не знаю.       Учиха всерьез задумался о том, чтобы в самом деле использовать шаринган. Ему нужно было больше информации, чем эти жалкие крохи. Но пленник не лгал — это было очевидно. Он в самом деле просто не знает ничего важного, а потому и смысла копаться в его памяти просто нет.       — Отлично, в живых остался самый бесполезный из нападавших, — заключил Саске. Он обернулся к Какаши. — Я отправлюсь к границе со страной мороза, наверняка заказчик где-то там.       Хатаке пожал плечами.       — Если только он уже не прознал о случившемся. А мы тут наделали много шума, если ты не заметил.       Замечание оказалось более чем верным. Наруто вдруг подошел к нему, переключив все внимание на себя.       — Я отправлю туда отряд АНБУ вместе с командой Сая. Они у нас особенно хороши в таких делах, все расследуют. Сейчас надо обезопасить Коноху и ее жителей.       Саске собирался возразить, но едва Узумаки положил ладонь ему на плечо, замер, словно забыв, что вообще собирался сказать. Менма в опасности, как и многие другие дети, а они еще даже не знают, кто и зачем устроил все эти похищения. Помимо прочего сейчас в Конохе дочь Саске и еще двое детей Наруто, которые тоже могут быть в потенциальной опасности.       — Согласен, — Какаши кивнул. — Я свяжусь с Саем. Его ребята сейчас в стране звука, быстро доберутся, они шустрые.       Наруто посмотрел на него.       — Спасибо, учитель. Шансы на то, что заказчик рядом, ничтожно малы. Попробуем выйти на след его людей.       — А с этим что делать?       Речь шла о пленнике. Даймё страны пара весьма охотно поддерживал подчеркнуто хорошие отношения с лидерами других стран, сохраняя имидж курортного края, и всегда выдавал странам преступников, которых занесло на его земли. Выходец из страны мороза ему в местной тюрьме, очевидно, ни к чему.       — Заберем с собой, — кивнул Наруто. — Мало ли, может еще что-то вспомнит и пригодится. Саске, — хокаге поймал взгляд Учихи. — Идем, надо еще кое-что обсудить.       Все имевшиеся возражения растворились в воздухе. Саске мотнул головой и без вопросов последовал за Наруто. Да, им надо обсудить, как обезопасить сына. Их общего сына. Это важнее, чем любые доводы о том, что Узумаки слишком добрый и слишком часто дает всем еще один шанс.       Они покинули шатер, а Какаши, бросив мимолетный взгляд на Удона, кивнул и обратился к Фуринто.       — Поздравляю, в страну огня ты все-таки попадешь.       Это прозвучало как откровенная издевка, но мужчина никак не среагировал.

***

      Мирай Сарутоби развернула карту, пребывая в своих мыслях и не особо прислушиваясь к болтовне Эхо, рассказывавшего что-то об обломках астероидов в пещере. Ее взгляд прошелся по расчерченному карандашом маршруту. Обогнуть скалу, дальше в сторону реки, потом в низовье. Желательно разделиться, чтобы в поле зрения были как основная дорога, так и тропа за скалой — будет надежнее. Все весьма просто и понятно, миссия и правда обещала быть легкой.       — Итак, — Мирай посмотрела на команду. — Нам нужно добраться до леса. Как доберемся до скалы — разделимся. Мы с Химавари пойдет по основной дороге, Эхо и Юина — по тропе. Будьте внимательны. Заказчик опасается, думает, что его конкурент устроил для него подлянку. Наша задача — сопроводить его до Конохи.       — Скукота… — выдохнул Эхо.       Сарутоби лишь улыбнулась.       — Любая миссия важна. Идем, мы должны быть на месте через час.       Она уверенно пошла вперед. До скалы — минут пятнадцать, пока можно расслабиться. Переживать стоило лишь о том, что Химавари с самого утра была необычайно тихой и молчаливой, совсем на нее не похоже. Мирай пыталась ее разговорить, но ничего не вышло.       — А когда у нас уже будут интересные миссии? Мы ведь уже взрослые, пора бы.       — Уже эти слова дают понять, что вы еще не готовы, Эхо. По крайней мере сегодня хоть не кошку ловим. Впрочем, я тебя понимаю, сама еще недавно так же думала. Как подрастешь по-настоящему — все поймешь.       Они шли чуть впереди, а Химавари и Юина — на расстоянии трех шагов. Мирай покосилась назад. Узумаки была хмурой. Эхо тут же перехватил ее взгляд и выдохнул.       — Она говорила, что не расстроилась. И думает, что мы ей поверили.       Он сказал то шепотом, чтобы девочки не услышали. Сарутоби нахмурилась.       — А что случилось?       — Господин хокаге не пришел на ее День рождения. Не знаю, что случилось, но он впервые пропустил этот праздник, а Химавари нас пригласила, чтобы с ним познакомить. Мы ей сказали, что все хорошо, она извинилась. Ничего ведь ужасного не случилось, да?       Мирай снова посмотрела назад.       — Так она из-за этого такая тихая?       Эхо пожал плечами.       — А из-за чего еще? Я спрашивал, но она твердит, что все хорошо. По ней не особо видно.       На сей раз Сарутоби согласно кивнула.       — И правда.       Она в принципе не знала, какого это, когда отец приходит на празднование твоего Дня рождения. Своего отца Мирай никогда не знала. Асума Сарутоби погиб до ее рождения, так что все, что от него осталось — фотографии, удивительные истории и добрые воспоминания тех, кто его знал. Мама говорила о нем, как о величайшем герое, что отдал жизнь за Коноху. Они любили друг друга, но ниндзя, так уж оно сложилось, часто погибают за правое дело.       Больше всех прочих об отце ей рассказывал Шикамару, который, очевидно, чувствовал какую-то ответственность за дочь своего погибшего учителя. Мирай часто проводила с ним время с самого раннего детства, называла его старшим братиком, но правда была в том, что именно этот человек стал для него отцовской фигурой. При слове «отец» она в первую очередь думала о Шикамару, а уже потом со стыдом корила себя. Ее отец — Асума, и он бы ее точно любил, если бы был жив.       Каждый раз, уходя на миссию, даже самую легкую, Мирай смотрела на фотографию отца, молилась и просила его благословения. Он бы точно ее любил, он точно был хорошим человеком с добрым сердцем. Просто люди, к сожалению, погибают порой слишком рано.       — Эй, Химавари, — Юина тихонько обратилась к подруге. — Ты в порядке? Я редко вижу тебя такой тихой.       Узумаки встрепенулась.       — А? Да, все хорошо, — она улыбнулась. — С чего вы вообще взяли, что со мной что-то не так?       Юина пожала плечами. Взгляд зацепился за Эхо. Он постоянно смотрел на Химавари, и, кажется, мало кто замечал это. Но Юина все видела и понимала. Спроси она у Эхо, нравится ли ему Узумаки, он бы точно возмутился и сказал, что нет, что за бред такой вообще… Но она ему нравилась, уже давно. Химавари этого не замечала. Так же, как и Эхо не замечал в упор, как сильно он нравится Юине.       — Мне показалось, что ты расстроена из-за того, что господин седьмой не пришел на День рождения.       Химавари мотнула головой.       — Вовсе нет. Он же хокаге, он занят важными делами. Просто сейчас происходит что-то нехорошее, Менму отправили на очень важную миссию. Я переживаю за него.       — О, — Юина встрепенулась, стараясь выбросить из головы мысли о ревности. — Это как-то связано со слухами о похищениях, да?       Узумаки кивнула.       — Да. Папа был не в себе, когда мы с ним говорили. Он беспокоится, а значит — все очень серьезно. Именно потому я и волнуюсь.       — Теперь понятно. Я-то думала…       Юина не стала озвучивать, что именно она думала — это и так было очевидно.       — Нельзя отвлекаться от миссии, — Химавари улыбнулась подруге. — Сделаем все, как надо.       Она прибавила шагу. Эхо тут же обернулся и снова посмотрел тем самым взглядом, так что Юина сглотнула. Узумаки права — нельзя отвлекаться. Особенно на такие вот глупости.       Они быстро добрались до нужной скалы. Мирай кивнула Эхо, а потом поманила за собой Химавари.       — Встретимся через сорок минут рядом с дубовой рощей. Будьте внимательны, если увидите кого-то подозрительного — не вступайте в дискуссии, просто идите вперед быстрее.       Сарутоби была уверена в том, что ничего плохого не случится. На территории близ Конохи всегда было тихо и спокойно. Людей в этих областях было мало, ничего из ряда вон не происходило, но банальная осторожность никогда не помешает.       — Хорошо.       Юина пошла следом за Эхо, махнув рукой Химавари. Все должно было быть хорошо. Уже чуть позже, еще не дойдя до дубовой рощи, Мирай вдруг отчетливо поняла, что что-то тут не так.