Дочь Варии

      Силайо безразлично смотрел в спину унылого экскурсовода. Как он вообще оказался в самом начале классной цепочки? Рядом с Лино и Лией, которым эта фигня, похоже, была интересна.       По-хорошему… нужно было вообще откосить от этой идиотской поездки. Сказать, что отравился или что у него произошла небольшая передозировка.       Нет, лучше было отравиться какими-нибудь таблетками. Если так, конечно, бывает. Он бы ничего от этого не потерял. Силайо уже был в Венеции пару раз. Папа брал его с собой на переговоры. Чтобы он развеялся. Правда, папа не знал, от чего Силайо должен был развеяться, но всё равно пытался что-то сделать. Он, как и мама, пытался что-то сделать. В самом начале дорожки, по которой стал ходить их сын.       Первой сдалась мама. Её стараний хватило на девять месяцев первого года. Дальше она просто начала истерить и пытаться контролировать Силайо. Чтобы он никуда после школы не ходил, только домой. И… Ей было невдомёк, что она же и виновата в том, что Силайо стал наркоманом. Её гребаное давление, правила, требования. Если бы она только не попрекала Силайо в том, что он наследник, и давала ему свободу…       Сейчас уже на это плевать. Он её почти не винит. Вполне неплохо жить, ничего не планируя и не хотя. Ничего, кроме…       А чего собственно Силайо может хотеть?       В голове так пусто.       Нет никаких желаний. — Я тебе сейчас голову оторву, отстой ходячий! — Вита, чего ты там орёшь? — обернулась идущая возле Силайо Лия.       Скайрини не могла её услышать, так как находилась в середине группы. Каваллоне обернулся и увидел, как Вита стукнула Жакоба и тот чуть не упал. Фуриосо точно бы напал на неё в ответ, но его резко отдернула Доминика. Как раз перед тем, как к нему подошёл Рино и увел в конец группы. Вита возмущённо фыркнула и… посмотрела на него. Силайо пересилил себя и отвернулся.       Как бы это не было жестоко… Каваллоне всё равно разобьёт ей сердце. Чтобы она прекратила думать о нём, как о парне, которого любит. Силайо не подходит на эту роль. Он даже не уверен нравится ли Вита ему на самом деле или это просто увлечение её красотой. Лучше не давать ей никаких призрачных надежд. Лучше отвечать на флирт Дельфины, которой резко стукнуло в голову, или, скорее, в место пониже, его соблазнить.       … Лучше сделать Вите больно один раз, чем делать это постоянно. После этого она забудет его, и они, может быть, даже сумеют остаться просто одноклассниками. Она влюбится ещё в кого-нибудь. А Силайо так и останется никем.       Мудаком, подвевшим свою семью и лучшего друга.       Резиденция Вонголы. Кабинет Дечимо. — Дино-сан, добро пожаловать! — обрадовался Тсуна, заметив, как вошёл Десятый босс Каваллоне. — Тц, у тебя работы, что ли, нет? — недовольно спросил Гокудера. — Ну, понимаешь, я возвращался со сделки и решил заглянуть сюда. Посмотреть, как поживает мой младший брат, — улыбнулся Дино. — Нормально он поживает. Подыхает от сверхурочной работы, — ответил ему Реборн. — И это по-твоему нормально?! — мигом отреагировал Тсуна. — Нет, — хмыкнул бывший аркобалено. — Идеальный босс никогда не завален работой. — Где ты тут идеального увидел? — пробурчал его ученик.       Вздохнув, он с прищуром посмотрел на свою бумажную работу и попытался вновь сосредоточиться на ней. — Джудайме, вы идеальный босс! — решил поддержать его Гокудера. — Самый идеальный из всех идеальных! Да, бейсбольный придурок?! — Конечно, — улыбнулся Ямамото, забирая у Савады подписанный договор. — Спасибо, — поблагодарил их из вежливости Тсуна.       Глядя на все это Дино улыбнулся. — Пойдем, мой глупый ученик, устроим тебе перерыв, — сказал Реборн, поднявшись с кресла для посетителей.       Мужчины переместились в гостиную на том же этаже. — Как там Силайо и Силвио? Мишель? — спросил Тсуна у Каваллоне, когда Тина принесла им кофе. — Силвио сейчас проводит время с Мишель и её родителями, которые вчера приехали погостить, а Силайо… ну, он не обрадуется, когда узнает, что они у нас, — ответил Дино и отхлебнул крепкую жидкость.       Взгляд его немного погрустнел и это не укрылось от Тсуны, который мог только посочувствовать ему. — Родители Мишель хотят сдать Силайо в клинику, да? — спросил Реборн.       Он был в курсе всех проблем своего первого ученика. — Они хотели это сделать ещё когда узнали, что Силайо увлёкся кислотой, но я не позволил, — подтвердил Дино. — Почему? — спросил Тсуна. — Вдруг это ему помогло бы…       Неожиданно он вспомнил слова десятилетней Виты: «наркоманы — олицетворение безвольных эгоистов. Сперва они не хотят останавливаться, а потом не могут. А все эти клиники, основанные на психологии — меркнут перед наркоманами. Потому что они не слышат. И не слушают. Из-за того, что со слухом возвращается то, от чего они пожелали сбежать». — Тсуна… Я думал об этом множество раз, но… Все пациенты наших итальянских клиник через время снова брали в руки шприц или таблетки. А некоторые, особенно люди возраста Сила, совершали самоубийство... Ни одна клиника им так и не помогла. Их помощь длилась около года и только. И ради этого года я должен предавать своего собственного сына? — Каваллоне откинул рукой непослушную чёлку и почти убитым голосом сказал: — Все бесполезно, пока Силайо сам не захочет бросить это. — Дино-сан… — у Дечимо не было нужных слов, чтобы поддержать друга.       Он понимал лишь то, что слова Виты и Дино чересчур похожи.       Значит, наркоманы неизлечимы? — В Индии есть небольшая деревня Хампи, — вдруг подал голос Реборн. — Там обитает старик, специализирующийся на травах. По словам одного мужчины, которого я встретил, когда был в Палермо, он помог его сыну побороть свою зависимость, когда тот этого не хотел. — В смысле? — не понял Гокудера. — Он заставил того подростка захотеть бросить наркоту и помог стать нормальным. Сейчас этот парень готовится перенять бизнес отца, — ответил аркобалено.       Дино сидел в шоке. — Реборн, ты… так ты все это время искал человека, который мог бы помочь Силу?..       Бывший аркобалено довольно сверкнул глазами, видя, что его первый ученик сейчас слезы пустит. — Реборн, ты возьмёшься за Силайо? — неверяще спросил Тсуна.       Когда у Дино родился первый сын, он сразу попробовал заключить с Реборном сделку о его репетиторстве, но тот отказался, сказав: «только если твой сын будет также никчемен, как ты». Это относилось и к сыну Дечимо. Реборн не изменял себе даже по прошествию нескольких десятков лет. Он тренирует лишь безнадёжных.       Неожиданно Тсуну осенило. — Ты считаешь Силайо безнадежным?! — Именно, — хмыкнул Реборн, посмотрев на Дино. — После Никчемного Тсуны учеников у меня не было, так как подходящих кандидатур не попадалось мне на пути. До недавнего времени Силайо был нормален. Но ваше с Мишель давление сломало его и вы уже не надеетесь, что он станет приемником Каваллоне. Так что на данный момент твой сын, Дино, самый безнадёжный парень. — Разве вы не хотели тренировать Виту вместе с Джудайме? — спросил Гокудера. — Такого разговора не было! — мигом ответил Тсуна.       С того самого дня, как Реборн узнал о Вите, он не переставал наседать на него с тем, что Ви должна оказаться и в его руках тоже. Что ему, как лучшему репетитору, тоже нужно принять участие в воспитании ученицы своего ученика, так как Савада не очень справляется с этой работой. Вот только Тсуна категорически против. Не нужно Вите переживать те садистские тренировки, которым его подвергал Реборн. Она и так в детстве настрадалась. — Ну… — Реборн лукаво посмотрел на Тсуну, и тот почти вздрогнул от давно знакомого взгляда. — Я долго думал, кого выбрать первого, Виту или Силайо. И Вита всё же одержала победу. — Чего?! — офигел Савада. — Ты же только что сказал…       Бывший аркобалено кинул в него диванную подушку, чтобы заткнуть. — Дослушай, Никчемный Тсуна. Я поставил Виту на первое место, хоть она и не самая никчемная. — Не самая никчемная? — переспросил Гокудера. — Реборн-сан, вы считаете Виту никчемной? — Виту? — неверяще спросил Ямамото. — В некотором смысле, — неопределенно ответил брюнет.       Он ещё ничего не знает об этой девочке. Того, что он слышал от Тсуны и от его хранителей, недостаточно для того, чтобы сложить о ней правильное впечатление. Но… Вита неискренняя. Даже лживая. Это он понял со слов Тсуны. И именно это заставляет Реборна интересоваться ею. За стеной скрытности и лжи кроется какая-то хрупкая, слабая, никчемная личность. С нею — Вита ни к чему не годна. Вскоре она тоже может сломаться. Именно об этом кричит чутьё лучшего киллера в мире. — Что ты имеешь ввиду, Реборн? — спросил Дино, после некоторой паузы. — На данный момент мы с Тсуной будем готовить Виту к Конфликту Колец, — ответил ему Реборн. — Не на данный момент, а с зимы, — тут же поправил его Савада. — Я же говорил, что у Виты сейчас есть вещи поважнее.       Жилда Касуале. — Хорошо, с зимы, — легко согласился бывший аркобалено солнца. — Поэтому Силайо всё ещё остаётся на твоём попечении, Дино. Я возьмусь за него после Конфликта Колец. — Понял, я посмотрю за ним до этого времени, — серьезно ответил Каваллоне.       И в следующий миг из его уст полилась благодарность, которую невозможно было удержать.       Где-то в Венеции.       Когда Силайо резко отвёл взгляд, я всё поняла.       Я поняла, что он принял решение отвергнуть меня. Да, это точно так, ведь я гений по чтению людей и их чувств. Поэтому осознание пришло прежде, чем я успела задаться вопросом: «почему он так повёл себя, после той ночи?» И неожиданно… в моей голове всплыл голос.       «Есть вещи, которые необходимо отбрасывать, если они безнадежны. Надеяться на безразличного к тебе человека, значит унизить другого самого дорогого тебе человека. Себя саму».       Это однажды сказала женщина, с которой была знакома моя мама.       Директор её приюта.       Она сказала это маме, встретив нас случайно на улице и увидев синяки на её теле.       Но мама от этого раздражённо отмахнулась, а я тогда ещё не поняла её и все хотела сказать: «ну брось ты его, нам станет лучше». В итоге ни разу эти слова не прозвучали от меня. Мама безумно любила папу и не могла переступить через эту любовь.       А я…       А у меня всё проще.       Силайо сам от меня отвернулся, и мне ничего не надо делать.       Просто жить дальше.       Козёл.       После нудной экскурсии мы разместились в просторном кафе по группкам, пообещав Рино, что вернёмся к вечеру. Мальчишкам он сказал, что лично что-нибудь им оторвёт, если они не придут вечером, а пойдут куда-то гулять. И вот, в кафе мы как-то неосознанно направились всем классом. Я, Карлотта, Бити и Лия сели за один столик. Виолетта же села с Алессой. Между прочим, я сильно постаралась, чтобы у них нашлась общая тема для разговора. Виолетта никак не хотела отлипать от меня, а мне нужно было обсудить свои дурацкие любовные делишки.       Не то, чтобы я не доверяла Виолетте. Просто я не хотела подпускать её ближе, чем она есть сейчас. Роль моего хранителя делает её невероятно близкой ко мне, а если она ещё начнёт быть в курсе моих личных душевных дел — нас можно будет считаться лучшими подругами.       А я не хочу.       Не хочу лучшую подругу.       Точно не Виолетту.       Она хорошая, но не та.       Верная хранительница, но не та душа, которой хочется рассказать всё, что у тебя на сердце и в голове.       Виолетта просто не «лучшая».       Поэтому я хочу поговорить с немного посторонними девочками о любви.       А Виолетта пусть болтает с Алессой о холодном оружии, в котором отлично разбирается, и которое так интересует последнюю. — Да, дела… — мрачно огласила свой вердикт Бити, после моего рассказа о Силайо и Ливио.       Правда, я не упомянула о том, что Силайо пришел ко мне ночевать. Потому что посчитала, что это — через чур личное, романтичное, и должно остаться только между двумя людьми: мной и самим Силайо. — Блин, ну мальчики и мудаки! — в сердцах прошипела Лия, бросив взгляд на стол, за которым разместилась вся группа пацанов.       Они весело смеялись и материли друг друга. — Можно было ожидать такое от Силайо, но чтобы ещё и Ливио… Я почему-то всегда думала, что он не станет отбивать у кого-то девушку, — сказала Бити. — «Отбивать»? — переспросила я. — Я не принадлежала Силайо. Он в прошлом месяце мне засос поставил лишь в развлекательных целях, а вчера в автобусе поцеловал тоже по каким-то не совсем искренним соображениям, так что… Если человек не думает в первую очередь о тебе — ты не можешь ему принадлежать. Принадлежности нет, есть лишь личная привязанность. Твоя или его. — Ого, как глубоко, — с уважением сказала Карлотта. — Зато по фактам, — парировала я.       Может и не скажешь, что у нас с Силайо есть какая-то привязанность, но симпатия — тоже её разновидность. — Согласна, — кивнула Бити. — И что делать? — спросила Лия, помешивая ложечкой латте. — Вита, кто тебе нравится больше: Ливио или Силайо? — Я бы не сказала, что мне нравится Ливио, — скептически ответила я. — Но ты ему да, — сказала Бити. — Ха? С чего бы? У него с Силайо всего лишь небольшое соревнование, в котором я — только приз и не больше. И то, Ливио лишь пытается опустить Силайо ниже плинтуса. Ну и меня заодно, так как я не так давно только и делала, что говорила ему гадости. — Он тебе тоже их говорил, — улыбнулась Карлотта. — И? — мне её улыбка не понравилась. — Это может означать начало небольшой или даже очень большой любви. — Начало чего?! — в один голос переспросили Бити и Лия.       Только первая — спокойно, а вторая — офигевше.       Я скептически подняла брови. — Чего слышали, — ответила им Карлотта. — Такое бывает только в фильмах и затраханных сериалах, — ответила я и обернулась.       Ливио с ухмылочкой слушал, что говорит Жакоб. — Но идеи же для этих фильмов и трахнутых сериалах откуда-то берутся, — не сдавалась Кейтс. — Отсюда, — я ткнула пальцем ей в голову. — И от всякой травки, вперемешку с фантазиями, несбыточными мечтами и немного абсурдом. — Что за унылая призма реализма, Вита? — надула губы Карлотта.       Всего лишь пара паршивых влюбленностей — и у тебя такая же призма будет, уверяю. — Я согласна с Витой, — пожала плечами Бити. — А я с Карлоттой, — ответила ей Лия, с предвкушением глядя на меня. — Ничего другого от тебя не ожидала, — махнула на неё Бити и спросила у меня: — Что ты делать теперь будешь?       Я задумалась. — А мне нужно что-то делать? — Именно из-за того, что ты ничего не делаешь, всё это и происходит. Тебе нужно взять себя в руки, — ответила Карлотта. — Согласна, — тут же кивнула Бити. — Тебе нужно попытаться взять контроль над своим треугольником. — Алло, девочки, — к моему удивлению сморщилась Лия, — над чем тут контроль брать? Если верить предчувствию Виты, Силайо собирается отвечать на клей Дельфины. — Клей? — переспросили Бити и Карлотта. — Я образно. — Хочешь сказать, что всё может решиться само собой? — спросила я. — Что если Ливио увидит воркование Силайо и той дуры — решит, что интерес ко мне утерян, и сам не станет больше лезть? — Именно, — кивнула Лия. — В этом есть смысл… — Если только ты ему не нравишься, — тут же вставила Карлотта. — Фу, — только и сказала я. — Но всё же, если вдруг случится так, что он захочет с тобой встречаться — соглашайся. С тебя не убудет, а Силайо позлишь, — дала наставление Кейтс. — М-м-м… — неопределенно промычала я.       Если Силайо начнёт встречаться с Дельфиной — то какой вообще смысл что-либо делать в его адрес?       Даже злить.       С Новой это не сработало.       Столик Доминики.       Воспользовавшись тем, что Паола и Марта-Инстаграмша отошли в туалет, Дельфина быстро сказала Топазио: — Ника, кажется, у меня получится! — Что получится? — без интереса уточнила Доминика. — Сделать Силайо своим парнем, — Акварелло жутко покраснела от этих слов.       И Топазио с неодобрением подумала, что Скайрини краснела точно также от Каваллоне. — С чего ты взяла? Силайо же с новенькой что-то мутит.       Конкретно в их ситуации можно сказать, что они именно «мутят». Потому что между ними происходит нечто непонятное. Ещё и Ливио в этом замешан. — Я сегодня разговаривала с ним, когда мы позавтракали. И… Он улыбался мне, — ответила Дельфина. — Что ты ему говорила? — заинтересовалась Доминика. — Ну… я сказала, что у него очень красивые волосы… Что… Спрашивала идут ли мне серёжки, которые недавно купила мне мама в Лондоне… — смущённо улыбнулась Акварелло. — И он сказал, что ты в них выглядишь сексуально? — Топазио чуть не рассмеялась со своих слов.       Но кое-что до неё начало доходить. — Нет, Сил сказал, что мне идут сапфиры, — Дельфина потрогала свои уши с небольшими серёжками.       Бантики-сапфиры.       Так некстати пришло в голову, что у Виты побольше дырок в ушах будет. А Силайо нравится дерзкий стиль.       Доминика допила коктейль. Выходит, Скайрини обидела Силайо, и он решил ей отомстить через Дельфину, которая так удачно подвернулась.       Однако, как именно она обидела Каваллоне Доминика понимала, но не хотела признавать.       Скайрини выбрала Ливио, и это ударило по Силайо. — Ты же поможешь мне соблазнить Сила, Ника? — с мольбой в голосе спросила Акварелло. — Не называй имя этого наркомана сокращённо. Он, как и Ливио, ненавидит этого от посторонних, — не посмотрев на неё, сказала Доминика. — Спасибо! — просияла Дельфина от первого любовного совета.       Доминика же хотела кинуть в неё бокал.       Дура, просто дура.       Топазио покрутила в руках свой бокал, посмотрела на столик Виты и нахмурилась, потому что Скайрини почти идентичными ей движениями крутила в руке свой бокал из под такого же черничного коктейля. Не успела Доминика раздраженно оставить в покое свой бокал, как Скайрини глянула на неё.       Хотя... На неё ли? — Дель, дорогая, ты залезешь в штаны Силайо, — переполняясь уверенностью заявила Топазио. — И неважно, как тебе для этого придется изменить себя.       Вот Доминика и нашла способ ранить позлить Скайрини, не вмешивая Карла.