Дочь Варии

      Как только мы сели в машину, Тимотео завел со мной разговор о том, что он в жизни делал много ошибок и, возможно, поэтому сейчас у него практически никого нет.       Внуков уж точно.       Иногда он проводит время с детьми хранителей Тсуны.       Но всё равно хотел бы иметь со мной хорошие отношения.       Я отвечала ему любезностью и пониманием, думая, когда лучше спросить о Занзасе.       Старик предлагал мне завтра отправиться в Палермо, но я вежливо отказалась, сказав, что мне в воскресенье надо будет выбирать подарок для супруги классного руководителя.       Однако не это было истинной причиной моего отказа.       Всё дело в том случае, когда я подслушала разговор Тимотео и Занзаса, где говорилось, что последний — не кровный сын первого.       То есть, приемный.       Получается, мне этот старик чужой человек.       Почему я тогда должна играть роль его внучки?       Мне это претит. — Я думаю, в таком случае завтра мы могли бы погулять по Сицилии, — донёсся до меня голос Тимотео.       Я слушала его, смотрела в радостные глаза и пыталась заставить себя подумать, что, может быть, что-то дельное из нашего знакомства выйдет.       Да и жалко его как-то, учитывая поведение Занзаса.       Резиденция Вонголы. Кабинет Дечимо.       Тсунаёши посмотрел на пришедшее на телефон сообщение и поделился информацией. — Ви едет к Девятому. — Она рада или нет? — спросил Реборн. — Ну… — Тсуна замялся. — Нет. Скорее всего, возмущается, что её заставляют жить с незнакомым стариком, — ответил вместо него Хибари. — Разве она знает, что Девятый и Занзас — не родственники на самом деле? — удивился Ямамото. — Не знаю. Я ей об этом не рассказывал, — ответил Тсуна. — Вария, наверное, тоже, раз Вита сейчас едет к Девятому, — сказал Гокудера. — Интересно, а сам Девятый скажет ей? — спросил Тсуна. — Не думаю, это может всё усложнить, — ответил его Правая рука. — Но разве не лучше сразу всё рассказать? Вита же может потом подумать, что её обманывали, — высказался Ямамото.       Тсуна думал некоторое время, а потом сказал: — Мне кажется, Ви начнёт расспрашивать у Девятого про Занзаса и догадается обо всем. — Она же гений по части изучения людей, — неодобрительно цыкнул Гокудера. — Где документы? — прервал дискуссию Хибари. — Если не отдадите мне их сейчас — забью до смерти. — Попробуй! — тут же напыжился Гокудера.       Тсуна вздохнул.       Ходить ему с фингалом под глазом.       Потому что те документы, которые Хибари-сан хочет увидеть, ранним утром украл Мукуро.       Ехать к дому дедули Тимотео было далеко.       К красивому коттеджу мы приехали только к семи часам вечера.       Я даже вяло подумала, что Тимотео проделал ради меня поистине долгий путь. — И какого это: жить в доме, который по размерам не сравнится с Вонголой? — из чистейшего интереса спросила я, смотря, как красиво сияет среди ночи коттедж. — Не нужно долго идти к гостиной или спальне, — рассмеялся Тимотео.       Для стариков это хороший плюс. — Вы один живёте? — Нет, здесь есть комната для домработницы и повара. И, Вита, обращайся ко мне неформально. Я ведь твой дедушка, — попросил Тимотео. — Хорошо, — кивнула я.       Дедок показал мне где и что в коттедже находится, выделил комнату на верхнем этаже и сказал, что когда я закончу распаковывать вещи, подадут ужин.       Не то, чтобы я была против приёмов пищи после шести, но всё равно расстроилась.       Я планировала лечь спать в девять, а вышло так, что я в это время только за стол села.       Просторная гостиная, круглый стол, четыре стула.       Один для Тимотео.       Второй для меня.       Третий для домработницы, женщины лет пятидесяти с вьющимися дымчатыми волосами, собранными в хвостик, карими глазами.       Её звали Деборой и она обладала старой материнской улыбкой.       Последний четвертый стул занимал сам повар, толстенький мужчина с усами «карандаш» и весёлыми глазами.       При рождении ему дали имя Викензо, что значит «завоёвывающий», и завоёвывал он исключительно кухни.       При виде меня повар и домработница засомневались, правильно ли им садиться за стол вместе с таким человеком, как я.       Честно сказать, я готова была под стол упасть от этого несмелого заявления Деборы.       И видя это, Тимотео поспешил успокоить её и Викензо, сказав, что ещё недавно я жила среди таких же простых людей, как они.       Когда эти двое наконец уселись, дед начал рассказывать мне, как познакомился с ними.       Было неинтересно, поэтому я слушала его вполуха, нацепив на лицо маску почти вселенского любопытства.       Весь ужин от меня и было слышно только «ясно», «понятно», «здорово».       Повезло, что Тсуна сказал ему о том, что я не особо разговорчива с малознакомыми людьми.       А то у меня такое чувство, что Тимотео впал бы в уныние, вместо того, чтобы строить грандиозные планы на завтра.       Как только моя голова коснулась подушки, я с облегчением вздохнула.       Завтра мы будем гулять по ближайшему городку.       Коттедж старика находится возле леса, и ехать в этот городок примерно… сорок минут.       Потом…       Неожиданно мои раздумья прервал телефон.       Я взяла его, посмотрела на экран и чуть с кровати не свалилась.       Мне написал Силайо.       «Почему ты не пошлёшь Ливио куда подальше?»       Я около минуты тупо пялилась на это сообщение, а потом мои губы растянулись в пакостной улыбке. — Потому что нам с ним послезавтра подарок для жены Рино выбирать.       Ответа не было полминуты.       «Я же знаю, что это не причина. Про подарок ты узнала уже позже того». — Позже чего, интересно? — пробормотала я.       А потом встала с кровати и пошла в ванную.       Там я позвонила Силайо. — Что ты хочешь мне сказать? — Что если ты водишься с ним только мне на зло — лучше этого не делай, — посоветовал Каваллоне. — Почему? Кажется, я ему нравлюсь, — невинно ответила я. — Не нравишься, он просто хочет… — Силайо замялся, не зная, как правильно и доходчиво мне объяснить. — Тебе насолить? — подсказала я. —… Да. — Вау, ты прямо пуп Земли, Силайо. Этот хочет тебе насолить, я хочу что-то сделать тебе на зло, Дельфина отсосать тебе хочет, потому что ты крутой, — ядовито хмыкнула я.       Силайо промолчал.       Я посмотрела на своё отражение в зеркале и продолжила: — Успокоить тебя? Я прекрасно знаю, что происходит. Я… слышала ваш с Ливио разговор на школьной лестнице. Так что знаю, что он страдает фигнёй. Но знаешь, я сама с ним разберусь. — Прекрасно! — процедил Силайо и отключился.       Я вышла из ванной и снова юркнула в кровать.       Ливио…       Силайо…       Оба козлы.       Но я сама виновата, что связалась с ними.       Хотя и первый, и второй сами сделали первые шаги.       Может все и было бы хорошо, не будь я исключительно серьезной в таких делах.       По другому не могу.       Тимотео позволил мне хорошенько выспаться.       Поэтому проснувшись и глянув на то, что на улице уже десятый час, я подумала, что, возможно, он и сам уже давно не привык вставать рано утром.       Но нет.       За коттеджем находилась небольшая оранжерея, в которую он каждый день наведывается в семь утра и поливает свои цветочки, осматривает и бла-бла как раз до десяти.       Сказочный дедок.       У меня появилась стойкая уверенность, что скоро он и меня начнёт учить ухаживать за красивыми растениями. — Тсуна, этот старик очень скучный, — пожаловалась я, запершись в ванной. — Эм… — Дечимо даже не знал, что ответить. — Ну… когда я был ребенком, он играл со мной игрушками. И с Ичиро он много играется. — Тогда это я слишком большая для него. Со мной не поиграешь в самолётики или машинки, не подаришь куклу или пластмассовую кухню, — перекосило меня. — Реборн предлагает тебе рассказать Девятому о своих интересах. Девятый же много лет был боссом, у него найдется для тебя куча интересных историй.       Это был дельный совет.       Но я сомневалась. — Он уверен? Разве Тимотео не хочет поговорить со своей «внучкой» на более мирские темы, раз уже не при делах мафии?       Тсуна передал мои слова Реборну, и тот взял трубку. — Не думаю. Он может рассказать тебе о всей своей жизни и правлении в Вонголе, если тебе это будет интересно. Чем вы сегодня будете заниматься? — Сейчас позавтракаем и поедем гулять в ближайший город, — без энтузиазма ответила я. — Вот там он и начнет спрашивать о твоих увлечениях, — сказал Реборн.       Мне осталось только кивнуть и выйти из ванной, чтобы спуститься к завтраку.       За столом Тимотео рассказывал мне о своей оранжерее.       Какие там цветы, когда он ими увлёкся, где достал.       Я слушала его внимательно и даже задавала некоторые интересные мне вопросы.       От чего старик стал немного радостнее.       Наверное, подумал что-то вроде: «вот, она уже начала открываться мне!»       После завтрака, пока он собирался в город, я сидела на ступеньках коттеджа и думала, на чём мы поедем.       Вчерашняя машина и водитель уехали, как только довезли нас.       Тимотео возьмёт такси или вчерашний водитель с машиной находится в том самом городе, в который мы собрались, и вот-вот приедет забрать нас? — Второй вариант, — только подумав, пробурчала я, смотря, как черная шикарная машина подъезжает к крыльцу.       Из нее вышел вчерашний мужчина, поздоровался со мной и стал ждать, пока выйдет Тимотео.       Я встала со ступенек, зашла в коттедж и чуть не запустила в старика напольную вазу.       Оказывается, все те полчаса, что я ждала его на улице, он точил лясы с поваром! — Ох, вот тот старинный рецепт был… — Машина приехала, — каменным тоном перебила я Викензо.       Ненавижу ждать кого-то. — Уже? — спохватился Тимотео.       Он попрощался с поваром, сказал, что мы явимся к ужину, и наконец вышел из своего коттеджа.       Поздоровался с водителем, посадил меня в машину и сам залез.       Моё настроение начало медленно мрачнеть.       Старик, конечно, не виноват, но с возрастом он стал ходить очень медленно.       Стоп… — А сколько тебе лет? — спросила я. — Восемьдесят шесть, — улыбнулся Тимотео.       Я чуть челюсть не уронила.       Больше семидесяти ему не дашь… — Что, молодо выгляжу? — рассмеялся Тимотео. — Ага, — улыбнулась я.       И меня кольнула иголка жалости к нему.       Вот оно что.       Он прожил долгую жизнь.       Скорее всего, его конец уже близок.       Поэтому ему кажется, что он сейчас одинок, как никогда, и пытается стремиться к родным людям.       Даже если они родные не по крови.       Может, мне стоит помучиться немного?       Или же быть такой, какая я есть?       Город был интересен.       Мы посидели с Тимотео в нескольких кафе, прогулялись по улицам.       Хоть меня и нервировала его медленная ходьба, я всё же смогла к ней немного привыкнуть.       Тимотео рассказывал мне об этом городе и о моих увлечениях не спрашивал, что очень удивляло.       Также он каким-то чудом затащил меня в магазин со всякими интересными штучками.       Я чувствовала себя неуютно от того, что он хотел мне много чего купить.       Однако язык отказывался четко возражать, когда Тимотео что-то мне предлагал. — Вот, смотри, Вита, — подозвал он меня к витрине.       Я отвлеклась от созерцания змеи в аквариуме и подошла к нему.       Он разглядывал разные ювелирные заколочки. — Как тебе эта?       Я проследила за его пальцем и чуть не ляпнула, что такая заколка мне нафиг не нужна. — Ну… она красивая. — Вам достать её? — вежливо спросила продавщица. — Да, пожалуйста, — кивнул Тимотео.       Девушка достала небольшую синюю коробочку и протянула мне.       Я внимательно уставилась на тонкую заколку-невидимку, украшенную розами и несколькими маленькими рубинами.       Она была красивой.       Очень красивой.       Настолько красивой, что лишь взглянув на неё, я вспомнила Анджелу. — Думаю, она пойдет тебе, — улыбнулся Тимотео. — Ты же челку обычными заколками закалываешь. Эта заколка будет очень красиво смотреться на твоих волосах. — Да? Но разве она не слишком шикарная для повседневности?       Это паранойя.       Ничего в этой женщине не свидетельствует о розах.       У неё зелёные глаза, мягкие черты лица, волосы тёмные, почти чёрные.       Только её легкомысленный титул говорит о том, что мафия признала её розой.       Однако её красота ничуть не напоминает цветок.       По крайней мере, не розу.       Больше всего Анджела напоминает амариллис. — Вита, в мафии для девушек шикарность и повседневность идут в ногу, — ответил Тимотео.       Ну да, Топазио каждый день при параде.       Как и большинство девочек.       Даже Лия старается надевать новые безделушки или экспериментировать с макияжем.       И Жилда тоже этим занималась.       Поместье семьи Гелсомино. — Сколько ты будешь отсутствовать? — спросила Анджела, сидя перед огромным шикарным зеркалом и аккуратно расчёсывая волосы.       Роберто оторвался от собирания вещей и посмотрел на неё. — Не больше недели. Азия — не ближний край.       Анджела отложила расчёску и посмотрела на себя в зеркало.       Удивительно, но все проблемы, которые приключились с ней в течении пятнадцати лет никак не повлияли на её лицо.       Оно всё так же было свежо.       И не скажешь, что ей больше тридцати.       Ещё раз посмотрев на себя внимательнее, она вдруг подумала о дочери.       У неё… волосы молочно-шоколадные, очень кудрявые.       Глаза цвета виски, как у Занзаса, только по-девичьи большие.       Губы пухлые, а не тонкие, как у него.       Даже родинка на нижней губе есть, когда у Занзаса их почти и нет.       На правом плече у неё безрассудная татуировка с крылом.       Когда у Занзаса на двух плечах выбито «Х».       Веснушки.       Анджела очень удивилась, когда заметила, что они у неё есть.       Сразу же после бала Вонголы они с Симоной залезли в интернет и узнали, что веснушки появляются при воздействии солнечного света у детей с четырех лет независимо от наследовательности.       Так Анджела узнала, что в детстве Вита часто бывала на солнце.       Но при всём этом… она так похожа на Занзаса…       Не желая думать о бывшем любовнике, Анджела резко поднялась с кресла и наткнулась на Роберто.       Она отшатнулась от неожиданности, но он цепко схватил её за подбородок. — Интересно, как ты потратишь это время? Твоя дочь всю неделю будет отсутствовать. — Откуда ты знаешь? — спросила Анджела.       Она положила руку на пальцы Роберто и попыталась убрать их от своего лица.       У неё это вышло.       Роберто подчинился.       И опустил свою руку ей на шею.       Анджела постаралась подавить резко вспыхнувший огонек страха.       Что он сейчас сделает?       Припечатает её к зеркалу?       Или швырнет на кровать?       Не нужно было задавать вопросы… — Её одноклассник рассказал, что вчера она уехала погостить к Девятому Вонголе, — сказал Роберто внимательно смотря в глаза жене.       К её удивлению, он не делал никаких попыток навредить ей.       Только держал руку на шее. — Какой одноклассник? — Анджеле вдруг показалось, что сегодня Роберто не настроен бить её за интерес к дочери. — А ты не знаешь, что у нас совместное дело с Фиори-Морти? — Роберто наклонился к лицу Анджелы.       Стараясь игнорировать это, она вспомнила светловолосого мальчика Лино, которого видела пару раз на приёмах вместе с боссом Фиори-Морти. — Знаю, — ответила Анджела.       Она подумала, что Роберто сейчас поцелует её и отымеет, как обычно делал это перед всеми своими отлучками.       Но нет.       Он сжал её шею и приблизился к уху. — Валерио уговорил меня проигнорировать то твоё посещение Варии, когда я отлучился в Палермо. Однако в этот раз не смей рыпаться. Так как твоя дочь отсутствует, в Варии тебе ловить нечего, кроме члена Занзаса. Если узнаю, что ты была там — Валерио тебя не спасёт.       Отпустив Анджелу, Роберто посмотрел, как она кашляет от нехватки воздуха, взял чемодан и вышел из спальни.       Больше он не собирается давать этой шлюхе шанс.       Если ослушается — он убьёт её.