Дочь Варии

      По моим ощущениям Силайо находился в ванной комнате вечность. Всё это время я хотела сбежать. Было чувство, будто я целую вечность пыталась заставить себя встать с кровати и тихо покинуть комнату. Вечность сожалела о том, что согласилась на план Ливио. Вечность обвиняла себя в том, что повелась на провокацию Силайо. Вечность корила себя за то, что не мне первой в голову пришло остановиться. Что я вообще чуть не потеряла эту самую голову из-за каких-то поцелуйчиков. Сама себе устроила изощрённую пытку иллюзорными ощущениями.       Когда дверь ванной хлопнула, я, почему-то, сильно испугалась.       Всё же я не хотела сейчас видеть Силайо, так как успела признать всё недавно случившееся — ошибкой. — Сожалеешь? — тихо спросил Каваллоне присаживаясь рядом.       Он не стал держать дистанцию, которую я так желала всего несколько секунд назад. Напротив, прижался ко мне, обнял и уткнулся лицом в волосы за ухом.       Я догадалась, что он специально так сел, чтобы не видеть моего лица.       Каваллоне знал, насколько я была смущена и не хотела смотреть в его глаза.       Я готова была сказать ему спасибо. Но не сказала. В создавшейся ситуации это звучало бы нелепо. — Или обижаешься? — спустя минуту снова задал вопрос Силайо, видя, что я не собираюсь отвечать.       Наверное, стоило обидеться. Однако я снова вспомнила про план Ливио. Сегодня мы планировали дать влечению Силайо к моему телу немного взаимности. Можно ли сказать, что я ему это дала?       Неожиданно я вспомнила, как Силайо почти снял с меня верх купальника. И снова вспыхнула. — Извини, мне не стоило… — сказал Каваллоне и замялся.       Теперь и он начал сожалеть. Меня это расстроило, поэтому я несмело взялась за его руку и смущённо ответила: — Я не… сожалею и не обижаюсь. Просто… очень неловко себя чувствую.       Силайо подавил вздох облегчения и поглубже зарылся в мои волосы, вдохнув их запах. — Тогда отвлечемся на что-то? — Например? — не знаю почему, но мне не понравилось его предложение.       Однако и претензии какие-либо выставлять было рано. Это всего лишь первый раз, когда я ответила на потуги Силайо взаимностью. Не стоит портить успех собственными чувствами. Их сейчас лучше не обсуждать. — Как провела время с дедушкой? — вдруг спросил Силайо и я прыснула со смеху. — Ты правда спрашиваешь меня об этом? Я думала, ты будешь покреативней.       Каваллоне фыркнул в ответ. — Ну прости. Между прочим, это чистый интерес. Мой папа, когда узнал от Тсуны, что ты к Девятому поехала, почему-то очень заволновался. — Да? — деланно удивилась я.       Значит, босс Каваллоне тоже знает, что Занзас не сын Тимотео. — Ага, наверное, беспокойство ему от Тсуны передалось, — подтвердил Силайо.       Я улыбнулась и вдруг почувствовала, что мне очень тепло и уютно в таких вот объятиях Силайо. Прямо как тогда, в Биланца. Сожаления о жарких поцелуях отступили.       И грянул оглушительный грохот, потрясший стены роскошной виллы. Музыка смолкла, свет погас.       Мы с Силайо оказались в кромешной темноте. — Какой-то пьяный идиот повредил электричество, — предположил Каваллоне.       Послышался девичий визг и крики парней. — А, может, на вечеринку блатных деток явился маньяк-убийца, — хмыкнула я, освобождаясь от объятий Силайо и поднимаясь с кровати. — У тебя слишком бурная фантазия, Вита, — фыркнул тот и включил на телефоне фонарик.       Идя на первый этаж, мы с Силайо спокойно разговаривали.       Так, будто ничего особенного между нами не произошло.       Потому что вся романтическая атмосфера была уничтожена грохотом и нашим любопытством. — Интересно, Топазио прилетит за повреждение виллы?.. — задумчиво спросила я, смотря в темноту. — Нет, конечно, здесь такое не впервые происходит. Ей эту виллу специально для вечеринок и подарили. Года два назад, — просветил меня Силайо. — Жаль, — честно вздохнул я.       Каваллоне рассмеялся.       На первом этаже царил настоящий хаос испуганных уродов. Визги, крики, маты, смех. — Э-э-э… Куда мы вообще хотели пойти? — спросил у меня Силайо, не решаясь сойти с лестницы. — Посмотреть, — просто ответила я. — Нас задавят, тебе не кажется? — Не кажется. Я в этом уверена. — Тогда… — Пошли выйдем через какое-нибудь окно? — предложила я. — Давай.       Мы снова оказались на третьем этаже, в той же комнате, где недавно целовались. Глянув на помятую кровать, я невольно подумала, что она выглядит так, будто мы не просто целовались, сидя почти на краю, а занимались чем-то большим.       От этой пошлой (даже идиотской) мысли я очень смутилась и украдкой посмотрела на Силайо.       Хоть бы он ничего не понял. А то Луна так ярко светит, что выражения лиц прекрасно видны. — Смотри, я сейчас сам вылезу, потом поймаю тебя, — решил Каваллоне, свесившись с открытого окна. — О’кей, — согласилась я, радуясь, что он вообще был занят делом, а не на мою мордалку смотрел.       И через секунду до меня дошёл смысл сказанных им слов. — А ты вообще когда-то прыгал с третьего этажа? — спросила я, быстро оказавшись возле Силайо, который уже успел сесть на подоконник.       Вот отстой, влюбленные девушки — тормозящие девушки.       Каваллоне обернулся и немного удивлённо ответил: — Да, а что? — И как много раз? — проигнорировала его вопрос.       Внезапно Силайо расплылся в улыбке. — Ух ты, беспокоишься обо мне, Вита? — Не хочу обращаться к Топазио с просьбой отодрать тебя от её каменной плитки, — сделала я кислое лицо. — Ещё объяснять потом, что это не я тебя столкнула, а ты сам прыгнул.       Силайо фыркнул, опалил меня мягким взглядом, в котором таились искры смешинок и сказал: — Нет, что ты. Как я могу доставить тебе такие неприятности.       Теперь уже фыркнула я. — Спасибо, что думаешь о моем благе.       Каваллоне хотел что-то ответить, но тут свет появился. — М-м-м… Что-то быстро электричество восстановили… У Топазио на вилле есть электрики для таких случаев? — скептически спросила я. — Не знаю, — честно признался Каваллоне. — Но она вполне могла начать подстраховываться на случаи прошлых разов, чтобы сохранить вечеринку.       Силайо хотел уже залезть обратно в комнату, но я прильнула к его спине, положив руки на лопатки, и легонько подтолкнула его вперёд. — Давай всё-таки выйдем через окно и зайдём через главные двери? — Зачем? — недоуменно посмотрел на меня он. — Вдруг что-нибудь интересное увидим, — небрежно пожала я плечами.       Силайо всматривался в мои глаза секунд десять, пытаясь узнать мысли. Я не отводила взгляд и легонько улыбалась.       Просто… мне кажется, что это «электрическое замыкание» не было вызвано кем-то из пьяненьких и весёленьких тусовщиков. Возможно, это моя паранойя, а возможно — предчувствие. И сейчас я хочу сделать так, как подсказывает мне что-то внутри меня. А подсказывает оно то, что я предложила Силайо. — Ладно, как хочешь, — наконец сдался он. — Отойди немного, мне нужно оттолкнуться.       Я отошла. Силайо легко покачнулся и спрыгнул. Я тут же рванула к подоконнику и, устроившись на нём животом, посмотрела вниз. Каваллоне как раз приземлился на ноги и спокойно задрал голову ко мне.       Я прищурилась, пытаясь разглядеть перекосилось ли его лицо от какой-то боли или он реально асс в таких прыжках.       Нет, нифига в темноте не вижу. Разве что... вижу как Силайо манит меня пальцем.       Встав на подоконник, я без раздумий сиганула вниз.       Не потому, что верила, что Силайо обязательно меня поймает, а потому что знала, что смогу приземлиться точно также, как он.       Однако Каваллоне поймал меня, аккуратно поставил на ноги и мы молча пошли к главным дверям. Не знаю, почему мы ничего не сказали друг другу за время нашего пути.       Возможно, из-за того, что темнота и тишина нагнали на нас обоих какую-то смутную тревогу. Почему-то мы не слышали музыку, которая должна играть внутри виллы.       Только у самой двери Силайо глянул на меня и спросил: — А ты случаем не думаешь, что это и правда был какой-то маньяк? — А что? Ты успел принять мою шутку за реальную версию? — хмыкнула я. — Нет, просто мы делаем что-то странное.       Я фыркнула, отодвинула его в сторону и вошла. Народ вокруг вел себя беспечно. Их не напугала «неполадка со светом», из-за которой в результате приходилось заново настраивать музыку. Только половина расстроилась из-за того, что теперь невозможно потанцевать. Впрочем, тут же какой-то пьяный смельчак начал требовать гитару. — Вита! Где ты была?! — подскочила ко мне Карлотта. — Тут про тебя такой красавчик расспрашивал… — Да? — подняла я брови и ядовито спросила: — Ну и что же ты ему рассказала, подруга? Наверное, поведала об одной из моих известных тебе эрогенных зон? — Чего?.. — не сразу врубилась Кейтс.       Она была немного пьяна и смотрела на меня большими недоуменными глазами. А потом заметила за моей спиной едва слышно вздохнувшего Силайо. — А! Ты о груди, да? Ну извини, Вита, просто Каваллоне на днях спросил… мы с ним были в паре на уроке биологии… что могло бы тебе понравится и…       Я закатила глаза и углубилась в толпу. Что толку слушать оправдания Карлотты если она уже ляпнула не то и пьяна? Всё равно мне это ничего не даст. Силайо не забудет такой «ценный» факт обо мне и… Что «и»? Попытается облапать меня снова? А я разве не хочу? Хочу.       Только не на данном этапе, когда я начала воплощать наш с Ливио план в действие и со стороны теперь невозможно понять, какие у нас с Силайо отношения.       Ну вот, опять я начинаю загоняться. Из-за какой-то фигни. Могла бы в школе предъявить Карлотте претензии. Без присутствия Силайо. А то мало ли, что он сейчас надумает. — Вита, куда ты? — вдруг положил мне на плечо руку Каваллоне. — Осматриваюсь, — просто ответила я и посмотрела на него.       Он выглядел немного нашкодившим. — Послушай, тогда в комнате… Извини за то, что полез... куда не надо было. Мне нужно было с первого твоего слова послушать тебя и прекратить, но… В общем, прости.       Я отвернулась. Блин, ну вот, надумал. — Я же сказала тебе, что всё нормально. Просто Карлотта поступила не очень… красиво. — Но я правда выпытывал у неё. Она, наверное, хотела как лучше. Ты же успела её узнать? Она слишком усердная в некоторых вещах. — Да уж… — нехотя подтвердила я. — Вы ссоритесь? — неожиданно послышалось со стороны.       Мы с Каваллоне синхронно посмотрели влево и увидели Топазио. — Нет, у нас все нормально, — ответил ей Силайо. — Хм-м-м… — Доминика с какой-то странной улыбкой посмотрела на меня.       И я поняла, что ей известно о том, что мы с Силайо недавно зашли в одну комнату. — Топазио, — ласково позвала я блондинку, — а кто это тебе рассказал о том, что мы с этой лошадью, — я кивнула на опешевшего Каваллоне, — занимались чем-то на третьем этаже?       Доминика слегка переменилась в лице, но быстро справилась с собой и нацепила на лицо косую ухмылку. — Дель. Она видела, как ты затащила «эту лошадь» в комнату и побежала плакать. — Прямо «затащила»? — с показной небрежностью фыркнула я. — А что, нет? — также на показ удивилась Топазио. — Значит, это он тебя затащил? А ты, бедная, сопротивлялась как могла? — Эй, Барби, в чём проблема? — резко вмешался Силайо. — С кем хочу, с тем по комнатам и прячусь. Так своей плоскодонке и передай. — Сам передай, наркоман недоделанный, — фыркнула Доминика. — Я в вашей треугольной трагедии не участвую. — Это квадрат, — поправил её возникший из ниоткуда Ливио. — В этой трагедии и мой угол имеется. — Тогда это звезда, потому что угол тут и у самой Топазио присутствует, — мигом вставила я.       Доминика и Каваллоне скисли. Глитто вопросительно на меня взглянул, а я довольно улыбнулась, моргнув глазами. Он спрятал ответную улыбку в уголках губ. — Забавные отношения у нас всех вырисовываются. — Ты находишь это забавным? — недовольно спросила Доминика, отхлебнув что-то из пластмассового стакана. — В таком случае, ты извращенец, Ливио. — Ого, ты наконец-то начала меня оскорблять? — оскалился в ответ Глитто. — Это прогресс в твоих чувствах, Доминика.       Топазио поморщилась. Я выхватила у неё стаканчик и невинно поинтересовалась: — Что это? — Эй! — только и воскликнула Доминика.       Я принюхалась к жидкости и отхлебнула, когда поняла, что она пахнет как обычная кола. — О-о-о… Ты что, непьющая? — Я уже выпила сколько мне надо было, — надменно ответила блондинка. — Да? — переспросила я, вертя в руке стаканчик. — Значит, это твоё золотое правило? Организатор вечеринки не должен напиваться также, как веселящиеся?       Топазио смотрела на меня около тридцати секунд. Молча. А потом отмерла. — Да, что-то такое.       И как Скайрини удаётся узнавать то, о чем не говорилось вслух? — Барби нужно следить, чтобы всякие «упыри» не разгромили её дорогую виллу. А как она будет следить, если самой всё время будет хотеться лечь под стенку от выпитого? — проржал Силайо и забрал у меня стакан с колой. — Кстати об этом, — посмотрел на Топазио Ливио. — Что только что со светом было, Доминика? — Не знаю, — нервно пожала плечами блондинка. — Как раз иду в подвал, чтобы посмотреть выключатель. — Тогда мы пойдём с тобой, — сказал Силайо и протянул ей стаканчик. — Зачем? — непонимающе посмотрела на него Топазио, забирая стакан. — Интересно, — просто ответил Каваллоне.       Доминика покрутила в руке стаканчик и передала его Ливио. — Делайте, что хотите.       Глитто отхлебнул колу и вернул Доминике стакан. Она удивлённо на него посмотрела и пошла вперёд. Каваллоне победно ухмыльнулся и устремился за Топазио, не забыв схватить меня за руку, потому что я на миг затормозила, рассматривая орущую толпу.       И снова мы шли молча. В нашей мини-толпе из двух человек прибавилось ещё два человека, но мы все равно молчали. Это стало меня раздражать. — Росма Канина… — задумчиво произнесла я и все на меня посмотрели.       Только вот Силайо и Топазио не поняли, к чему я назвала это имя, а Ливио сразу уловил суть. — Хочешь поговорить о ней? — Угу. Кто-нибудь знает её ближе остальных? — Нет, с чего бы нам? — фыркнула Доминика.       И тут я заметила как Силайо отвёл взгляд и посмотрел вперёд.       Ой, ничего себе. Неужели он её хорошо знает? — Росма из семьи Кеччо, — отвлек меня Ливио. — Она поздний ребенок. Её родителям сейчас около… пятидесяти. — А-а-а, так вот почему она в таком образе, — хмыкнула я. — В каком? — спросила Топазио. — В образе недо-девственницы. С одной стороны ей хочется, а с другой она не может, потому что её отец старый ярый католик: мужчины делают, что хотят, а женщины — что прикажут.       На меня удивлённо посмотрели три пары глаз. — У меня папа тоже католик, — сказал Глитто. — Вот почему ты можешь делать, что пожелаешь. Без запретов, — фыркнула я. — У Топазио тоже католик — вот почему она сейчас помолвлена.       Доминика побагровела. — Иди к чёрту! У меня спрашивали согласие перед помолвкой! — Однако это всего лишь формальность. Иллюзия того, что у тебя есть право голоса, когда в реальности — ты для своего отца не личность, а товар, — отбрила я. — О, ты по себе меня судишь, да? — вдруг ухмыльнулась Топазио, остановившись у лестницы, ведущей в подвал. — Скайрини, неужели за тебя всё решил твой отец и Вонгола Дечимо? Они сами без тебя решили, что ты станешь следующим боссом, когда тебе это даже не надо? Ужасно. Получается, у тебя совсем не будет собственной жизни. Вся в делах Вонголы, вечно занятая обязанностями босса.       Я ухмыльнулась почти дружелюбно. Надо же… а не такая она и тупая. — Топазио, если тебе кажется, что я в такой же заднице, что и ты — пускай. Я не против, если это облегчает твою унылую судьбу. Только помни, что в случае проигрыша Карла на Конфликте Колец — ты ощутишь мимолетную свободу, потому что твои родители тут же разорвут с ним помолвку, когда он перестанет быть кандидатом, и начнут искать тебе другого более выгодного жениха. Однако если проиграю я… у меня будет не мимолётная, а вечная свобода. Мне не станут искать жениха только потому, что я проиграла. Я буду жить как угодно мне. А ты будешь самой первой женщиной в мире мафии. Женщиной босса Вонголы. Женой человека, которого ненавидишь. Будешь рожать ему детей и… плакать по ночам. А на грани смерти… — неожиданно Силайо закрыл мне рот рукой, прерывая мои злые пророчества. — Ну всё, хватит фантазировать о будущем друг дружки, — взглянул мне в глаза Каваллоне и осторожно убрал руку. — Вдруг вы ещё измените отношение к своим положениям, — поддержал его Ливио. — Пойдёмте вниз.       Мы с Топазио шли теперь сзади парней и думали о своих… печальных участях. Если бы у нас с ней произошёл этот конфликт до того как я посетила Тимотео, то я бы ни за что не была такой расстроенной, как сейчас. Потому что тогда я ещё не знала, что Тсуна вовлек меня в какую-то свою уловку для альянса, и я для него своего рода пешка. Защитница истинного будущего босса — Ичиро. А так… Топазио права, я не хотела быть боссом, но согласилась, потому что Тсуна был мне очень дорог. И, наверное, я должна быть счастлива от того, что всего лишь подставная кандидатка, так же, как и Карл, однако… почему-то мне совсем нехорошо. Тсуна обманул меня. Все меня обманывают. Занзас же тоже наверняка знает обо всём, потому что я его дочь. И ближайшие Тсуне люди из альянса знают, что весенний Конфликт Колец — всего лишь показная пустышка. И всех это устраивает. Даже Занзаса. Ему выгоден этот Конфликт, так как немногие знают о том, что он не родной сын Тимотео, и ему лучше сохранять это в тайне как можно дольше. До самой…       Внезапно что-то внутри меня содрогнулось. Мне пришла в голову бредовая идея.