Дочь Варии

      Ехала я в особняк Каваллоне с изрядно испорченным настроением. В машине Глитто. Однако ни он, ни ехавшая с нами Топазио этого не заметили. — Давно я не была в Каваллоне без официальной причины… — задумчиво протянула Доминика, когда мы въезжали на территорию дома Силайо. — Я тоже, — поддакнул ей Ливио, — Только на приемы или дни рождения прибывал. — А я вообще здесь никогда не была, — беспечно пожала я плечами. — И волнением от тебя что-то не сквозит, — с ухмылочкой заметила Топазио. — А должно? — выгнула я бровь. — Конечно, ты же впервые приехала к своему парню домой. — Он мне ещё не парень, — отмахнулась я, вылезая из машины. — Силайо на данный момент лишь согласился перестать употреблять. Пока что это мало что значит. — Как жестоко… — послышался голос моей любви со ступеней поместья. — Требовательная ты наша. Я уже дал обещание и сдержу его. — Надеюсь, — холодно кивнула я. — Ты что, обижена? — встал со ступенек Силайо и подошёл ко мне. — Какое это имеет значение, если я пошла у тебя на поводу? — фыркнула я. — И всё-таки? - прищурил свои красивые глаза Силайо. — Я не хочу мириться с Розой Мафии, — буркнула я. — Но мы уже пообещали друг другу, так что ничего не поделать, — беспечно улыбнулся Силайо и осторожно коснулся кончиков моих пальцев. — Я часто отказываюсь от своих слов, если меня что-то не устраивает, так что цени то, что я всё равно иду у тебя сейчас на поводу, хоть мне и не нравится моя часть обещания, — немного напыщенно ответила я, сжав его пальцы. — По-твоему, этим стоит гордиться? — скептически спросил наследник Глитто. — Вита, ты только что заявила, что можешь не сдержать обещание. — Это мужское дело — обещание держать. А женское — использовать все методы ради собственного блага. Даже слова. — Точнее, их в особенности, — поправила меня Топазио.       Силайо и Ливио скептически переглянулись. Каваллоне с улыбкой вздохнул. — Ну вы и язвы, девочки. Прошу вперёд.       Мы вошли в поместье. Я внимательно разглядывала его, как будто была в музее на экскурсии. Силайо держал меня за руку, и я силой воли заставляла себя не краснеть, а делать вид, что не замечаю этого. Слуги Каваллоне с интересом и горящими глазами смотрели на меня и это было особенно неловко.       Силайо привел нас в свою комнату. Она была просторной, чуть больше моей и обставлена в чёрной цветовой гамме. Черная металлическая кровать, чёрное постельное бельё, мебель из темного дерева. А вот обои были белые: кубики 3-D. Комната мне очень понравилась. — А ванна тоже в чёрном? — не удержалась я от вопроса. — Зайди посмотри, — ухмыльнулся Силайо.       Я пошла к чёрной двери, находящейся в паре метров от кровати. Ванна оказалась в морских тонах, но тоже очень мне понравилась. Такой яркий контраст. — Классно. Я тоже хотела комнату в чёрном цвете. Но Луссурия сделал мне красно-золотую. А ванну — белой, как в каком-то подвале. — Потребуй изменений, — фыркнула Топазио. — Останься жить тут, — посоветовал Силайо.       Они уставились друг на друга. — Слишком рано, — сказала Доминика. — А менять дизайн целой комнаты — долго, — парировал Каваллоне. — Эта девушка даже не согласилась на помолвку с тобой, а ты думаешь, что она поселится у тебя в комнате, стоит тебе только попросить? — скептически спросила Топазио.       Мы с Ливио сели на подоконник и стали наблюдать за набирающим обороты спором. — Помолвка — туфта, Барби. Её заключают те, кто хочет добавить ванили в свои отношения, либо такие, как ты. — Какие «такие»? — едко спросила Доминика. — Дурочки.       Ох как Топазио разозлилась. Я давно заметила, что она терпеть не может, когда её зовут дурой. Бесится прямо так же, как мужики, когда их козлами обзывают. — Придурок! Наркоман, чёртов! — гонялась блондинка за Силайо по всей комнате. — Уже бывший! — прыгал от неё по кровати, дивану и столу блондин. — Не верю! — Ты не Станиславский! — Это ещё кто?! — Хз! — Русский театральный режиссёр, — подсказала я. — Предки моих предков любят его фильмы смотреть, — сказал Силайо и выскочил из комнаты.       Топазио рванула за ним. — Стой, имбецил! — «Предки предков»? — повернула я голову к Ливио. — Родители его матери. Он зовёт их «стариками» с тех пор, как они насильно чуть не увезли его в клинику.       Прокомментировать эту мини-историю я не успела. Силайо и Топазио опять влетели в комнату. У Доминики в руках была большая напольная ваза. — Я дура, да?! Дура?! Да я — роковая девушка! — У роковых девушек немного больше ума! Глупость помовленной на нелюбимом парне девушки не может быть роковой, извини! — ответил Силайо, запрыгнув на другой подоконник.       Я достала свой телефон, желая заснять их на память. Они этого даже не заметили. — Импотент! — Озабоченная! — Один-один. Закончите на этом? — спросил Ливио. — Не лезь! — отмахнулся Силайо. — Почему нет, если вы одинаково глупы? — вмешалась я. — Неправда! — в один голос заявили Силайо и Топазио. — Сколько будет дважды два? — проигнорировала я их. — Восемь! — фыркнула Доминика. — На одной берёзе росли пять яблок, на другой три. Сколько всего?       Ливио глянул на меня. — Восемь! — фыркнул Силайо. — Ответ неверный. На берёзе яблоки не растут. Чему равен интеграл Е в степени икс?       Тут оба противника подзависли. — Ему и равен, — ответил Ливио. — Е в степени икс не интегрируется и не дефференцируется. Стыдно этого не знать. — Вообще-то, интегрируется и дефференцируется «в сам себя», — поправила его я. — Логарифмы именно по основанию Е принимаются как натуральные. — Это одно и тоже, — фыркнул Ливио и вдруг опомнился. — Стоп. Ты же вроде ничего не смыслишь в математике. На уроках вечно что-то невнятное мычишь и краснеешь.       Я хитро ему улыбнулась и добавила: — Хотя само название «натуральности» должно бы быть под большим сомнением, ведь вся математика по сути устроена на искусственных, придуманных, оторванных от природы выдуманных началах, а вовсе не на естественных.       Я же гений. Математику выучить было не так уж и трудно. Трудно, а точнее запарно, использовать её в жизни. Люди начинают возлагать на тебя ненужные надежды. — Похоже, твоя полу-девушка значительно поумнела пока тесно общалась с Ливио, — насмешливо глянула на Силайо Топазио. — Моя девушка и так была умна. Вон, как Ливио удивила, — также посмотрел на неё Каваллоне, спрыгивая с подоконника. — Вита — не дурочка. В отличие от некоторых. — Силайо, я тебя сейчас убью! — Как откровенно! — Дебилоид! — Топазио швырнула в Каваллоне диванную подушку и покрепче перехватила вазу. — Да кинь ты её в него, — посоветовала я. — Эй! — возмутился Силайо, но тут же забегал по комнате, потому что Доминика начала целиться вазой в его светлую головушку. — Давай, Каваллоне, скажи мне ещё раз, что я дура! — Не стоит отрицать очевидного, Барби! — Ну я тебе сейчас покажу! — пообещала Доминика. — Не хочу ничего видеть! Покажи Карлу! — как примерный семьянин отказался Силайо.       Мы с Ливио уже не сдерживали смех. Наша красавица начала крыть Силайо матом. Я поудобнее перехватила телефон. Топазио была растрёпанной и запыханной. А Силайо даже не выдохся. — Где же твоё коварство? — продолжал издеваться он, убегая от Топазио, которая не собиралась сдаваться даже из-за усталости. — Неужели ты убьешь меня вот так, тяжёлым тупым предметом? Яду мне! Яду!       Ваза всё-таки полетела ему в голову. Силайо успел пригнуться и керамическое изделие вдребезги разбилось о стену. — Что у вас тут происходит?! — неожиданно ворвалась в комнату синьора Мишель.       Я убрала телефон. — Покушение на мою драгоценную жизнь, мама, — ответил всё-таки запыхавшийся Силайо. — Причем на глазах двух свидетелей. — Сам напросился! — гаркнула Доминика и ушла в ванную приводить себя в порядок. — Победил боксер в красном углу! Аплодисменты! — победно ухмыльнулся Силайо и принялся поправлять сдвинутую кровать. — Не забудь извиниться, — сказала его мама. — Перед кем?! Доминикой?! — обалдело обернулся к ней Силайо. — Да. — Ну за что?! За то, что она мне чуть вазой башку не пробила?! — возмутился Каваллоне. — Доминика — девочка. — И что?! — Ты не должен её обижать, Силайо.       Каваллоне повозмущался ещё некоторое время, но всё-таки извинился, когда Топазио вышла из его ванной. Она только фыркнула. — Ладно, перейдем тогда к самому интересному, — сказал Ливио. — По-моему, ничего интереснее уже не будет, — улыбнулась я.       Мне очень понравились догонялки Силайо и Доминики. — Гони наркотики, — села на диван Топазио.       Каваллоне потянулся, бросил взгляд на маму и стал доставать свои заначки. — Почему ты выбрал именно наркоту? — спросила Доминика, когда мама Силайо вышла за чаем. — Можно же было сбежать от ответственности не такими опасными способами. — Ну… Это был первый попавшийся мне способ. Я подумал, что наркота очень даже неплоха. Во-первых, мне было клёво в кайфе, а во-вторых, никто ничего не требовал и не сильно усердствовал в моем спасении, — честно ответил Силайо, доставая из-под прикроватной тумбочки экстази. — Знаешь, как говорят? Цель оправдывает средства. У меня была цель сбежать от всех проблем и своим средством я сделал наркотики.       Вошла его мама с боссом Каваллоне и со слугой, державшей подносы с чаем и сладостями. Дино поздоровался с нами. — В жизни не слышала более ужасного толкования этой фразы, — вздохнула я и глянула в янтарные глаза Силайо. — Хочешь узнать первую половину этой фразы? — Первую? — удивился Ливио. — О какой фразе идёт речь? — поинтересовалась синьора Мишель, присаживаясь возле Топазио. — Цель оправдывает средства, — ответила ей блондинка. — Разве это не всё выражение? — так же, как и Глитто удивился папа Силайо. — Есть, — подтвердила я, глядя на его сына. — Это фраза основателя ордена иезуитов Игнатия де Лойола: «Если цель — спасение души, то цель оправдывает средства». — Ого… — немного шокированно сказала Мишель. — Откуда ты это знаешь? — Мне нравится много читать, — вежливо улыбнулась я. — Ну, можно сказать, что я спасал свою душу, — пожал плечами Силайо. — Не на героин же я подсел. А всего лишь на экстази. В основном я употреблял именно его. Он самый безвредный в сравнении с остальными видами. — Интересно, кто сказал тебе, что это, — я кивнула на невинные с виду таблеточки, — самый безвредный наркотик? — А это не так? — спросил синьор Дино. — Даже близко не так. Многие считают экстази неопасным и «шуточным». Вечеринки без него не обходятся даже у тусы нормальных людей, что уж говорить о наркоманах. Но на самом деле экстази — это полусинтетический наркотик, способствующий выбросу серотонина, гормона отвечающего за память, сон, эмоции и голод. Последствия употребления таких наркотиков, особенно в сочетании с алкоголем, проявляется в виде разрушения клеток серотонина и, как следствие, ухудшения памяти, депрессии и деградации. Стоит ли мне добавить, что именно те, кто сидят на экстази чаще остальных, совершают самоубийство, потому что не могут взять себя в руки?       Трое моих одноклассников и папа с мамой одного из них в шоке смотрели на кучкой лежащие на столе таблеточки. — То есть, сбегая от своего предназначения, Силайо медленно деградировал и впадал в депрессию? — спросил Дино. — Да, легче, как он ожидал, ему не становилось, — подтвердила я. — А ведь Силайо очень часто спал, менял эмоции и постоянно не испытывал голод, — пробормотала Мишель и глаза её заслезились. — Вот тебе и безобидная штучка, — невесело улыбнулся Силайо и обнял её. — У тебя есть ломка? — спросила я.       Каваллоне глянул на меня и отвёл глаза. Его мать чуть отстранилась от него, чтобы заглянуть в лицо. Дино напрягся. — Силайо?.. — Раз в несколько дней начинается что-то вроде... ломки, — признался он. — Как долго? — спросил Ливио. — Последний год.       Глитто и Доминика посмотрели на меня. — Ты сказал правду? — спросила я у Силайо. — Конечно. Зачем мне врать? — Тогда… — я задумчиво открыла рюкзак и начала копаться в нём. — Ломка началась спустя два года… Очень даже хорошо, учитывая то, что у нормальных людей привыкание начинается спустя несколько месяцев после начала употребления… — А я ненормальный? — спросил Силайо. — Ты — да. Пламенный. У пламенных людей много чего происходит иначе, чем у обычных. На данный момент твоя зависимость — психологическая, а не физическая. — И что делать? — спросила Доминика. — Обратиться в клинику? — предположил Глитто. — Клиники ещё никому не помогали, — отмахнулась я и наконец достала то, что искала в своем рюкзаке. — Что это? — спросила синьора Мишель, глядя на стеклянную баночку с треугольничками всех оттенков зелёных, красных и жёлтых цветов. — Витаминки с успокаивающими нервную систему травками и с триптофаном, — ответила я, ставя банку на стол. — Думаю, на стадии зависимости Силайо можно заглушить её повышением серотонина. При ломке проявляется агрессия. Её можно заглушить гормоном счастья. Но если его в организме недостаточно — нужно пополнять его искусственно. Повысить выработку серотонина можно и естественным путем, конечно. Ходить на массажи, заниматься спортом, часто бывать на солнце, принимать магний, витамин В, не употреблять много сахара, есть продукты, содержащие триптофан: голландский сыр, черную и красную икру, индейку, плавленый сыр, кроликов, белые грибы… Но мы живём в Италии, где солнце светит всегда, Силайо и так занимается спортом, не любит очень сладкие изделия, а всё то, что я перечислила из продуктов он наверняка употребляет, да? — Ага, я не привередливый, — кивнул Силайо. — Вот поэтому ломка не даёт о себе знать каждый день. Эти витаминки — твоя страховка. Они сделаны для тех, кого мучает зависимость. Там есть кое-что, что её заглушает. Когда почувствуешь, что хочешь принять экстази или что-нибудь ещё — выпей один треугольник. Они сильнодействующие. Рассчитаны на тех, у кого ломка выражается в припадках и галлюцинациях, — дала я инструкцию.       Силайо взял в руки баночку. — Ты сказала, что там есть что-то, что заглушает зависимость, — обратилась ко мне его мама. — Что это? — Иллюзии, — просто ответила я. — В смысле? — непонимающе глянул на меня Силайо. — Достань один треугольник и посмотри сквозь него на люстру.       Силайо послушно сделал, что я попросила. — Видишь там что-нибудь? — Ну… какую-то дымку… — неуверенно ответил он, приглядываясь. — Это — пламя тумана. Ты кладешь треугольник в рот, она мгновенно тает и ты чувствуешь как по тебе течёт чужое пламя. Спустя минуту все проходит и ты ощущаешь себя нормальным человеком. — Где ты взяла такие витамины, Вита?! — в шоке спросил босс Каваллоне.       Я замялась. — М-м-м… Вообще-то, мы с Ливио давно думали о том, чтобы как-нибудь разделить Силайо и наркотики… Ну и… Я просила своего знакомого фармацевта и хранителя создать эти витаминки. Конечно, пламя тумана внушает наркоману прекращать употребление, но по-моему — так даже лучше. У наркоманов же зачастую нет собственной силы воли. Она тонет в депрессии и деградации. Ливио я об этом рассказать не успела, так как фармацевт не был уверен в успехе, но сегодня утром он позвонил мне и сказал, что всё получилось. — Ничего себе… — пробормотал Дино. — А ты действительно очень любишь этого придурка, раз пошла даже не такое, — хмыкнула Доминика.       Я кинула в неё подушечку. — Затихни.       Родители Силайо были мне очень признательны. Сказали, что навсегда мои должники, и я в любое время могу обратиться к ним за любой помощью. Они исполнят все, что я захочу. Потом оставили нас. Я, Топазио, Ливио и Силайо пили чай и болтали о всякой фигне. Я смотрела на парней и понимала, что им нужно поговорить наедине. И Доминика, кажется, тоже это осознавала. — Каваллоне, я покажу твоей девушке ваших лошадей, — сказала она, допив чай. — Кого? — удивленно глянул на неё Силайо.       Я смотрела на неё также. — Если Вите понравилась лошадь вроде тебя — значит и другие понравятся, — хмыкнула Доминика. — Но… — Силайо перевёл взгляд на меня. — Надеюсь, они не пожуют мои волосы, — фыркнула я, и мы с Топазио вышли.       Уже в коридоре я посмотрела на неё и спросила: — Топазио, зачем тебе всё это? — Не твоё дело, — даже не посмотрела на меня Доминика. — Неужели ты всё ещё любишь Ливио? Но это же полный абзац. — Я больше не люблю его, — раздражённо ответила Доминика. — Тогда… ты устала от своего окружения? — Чего? — недоуменно посмотрела на меня.       Остановила какую-то слугу и попросила отвести нас к конюшне. Девушка хорошо знала Топазио, поэтому послушно отвела нас.       В конюшне за особняком было десять лошадей. Я внимательно их разглядывала, держа дистанцию. — О чём ты говорила? — ещё раз спросила у меня Топазио. — Ты устала от своих служек-подружек. И теперь отдыхаешь от них сейчас. Завтра у тебя долгая дорога на показ мод, да? У меня тоже. Интересно, с кем я тебя там увижу? С твоей тупоголовой Дельфиной, матерью или… Карлом?       Доминика ничего не ответила. И вздрогнула от моего следующего вопроса. — Или со всеми сразу?