Aqua et ignis

Бакуго, цепляясь щупальцами за полки, неуклюже плюхнулся на стул и глотнул восстанавливающего зелья. — Эй, мне уже лучше, — он почесал спинку Одеялка, осушил бутылочку и кинул ее в коробку. — Ну что, посмотрим, сидит ли на пляже настырный Эйджиро, пока я тут уже вторые сутки пытаюсь оклематься после «подарка» истеричной медузы? Скатик повилял хвостом и Бакуго провел рукой над тарелкой. Эйджиро уже был на пляже и сосредоточенно складывал округлые камушки друг на друга. Причем делал он это по какому-то только ему известному принципу: в каких-то местах они соприкасались центрами, а в каких-то — краями. Бакуго невольно придвинулся ближе, внимательно рассматривая кривенькие столбики, которые по логике, должны были уже рассыпаться, но они преспокойно себе стояли, словно камни, из которых они были сделаны, кто-то склеил между собой. — Что он делает, чтобы они не падали? — удивлённо выдохнул Бакуго, откупоривая вторую бутылочку восстанавливающего и матеря истеричную посетительницу, в порыве чувств хлестнувшую его своими щупальцами, потому, что ей, видите ли, не понравился их новый наколдованный цвет. Если бы Бакуго был простым человеком, то от такого «выпада» он бы «откинул щупальца» прямо у стола с зельями: яд медузы крестовика смертелен для людей. Но он-то простым человеком не был, поэтому остался жив, однако на собственном опыте прочувствовал все последствия отравления. Сначала он провалялся на полу несколько часов из-за онемения всего тела, потом, когда наивно обрадовался, что наконец-то смог снова двигаться, его заколотило так, что еле дополз до полок с ещё дедушкиными запасами, в которых должно было быть какое-то противоядие. Как он смог открыть пузырек, не разбив, до сих пор было непонятно. Зажмурившись, Бакуго влил в себя неизвестную горькую жидкость, и еще какое-то время трясся всем телом и стучал зубами. Только с облегчением выдохнул, когда приступ закончился, начался следующий этап: его сутки рвало, а если не рвало, то он лежал пластом на полу и матерился. Вчера же, когда рвота, наконец-то, прекратилась, с третьего раза дотянулся до восстанавливающего зелья, выпил убойную дозу и немного придя в себя, на дрожащих щупальцах, добрался до кровати, чтобы забыться тревожным сном. Зато сегодня смог встать более или менее нормально и чувствовал себя более живым, чем двое суток назад. — Сука… Вот оклемаюсь, найду эту тварь и поджарю! Нет, разорву на куски и поджарю! И на табличке напишу, что медуз мы больше не обслуживаем. Ни одну, — цыкнул Бакуго, когда у него противно закололо все тело: зелье начало действовать. — Да, Одеялко? Скатик закрутился вокруг своей оси, усиленно демонстрируя, как он рад, что хозяину намного лучше. — Прости, напугал я тебя, — Бакуго почесал ему животик и снова уставился на изображение красноволосого парня. — Смотри, какой он упертый — сегодня уже четвертый день как я и носа не показываю, а он все ждёт… И как ему ещё не надоело? Скатик усиленно завилял хвостом и Бакуго спохватился: Одеялко же сидел голодным, пока он тут пытался выжить после отравления. Наружу скатик выплыть не мог из-за защитного купола, ждал, бедняга, пока хозяин в себя придет и покормит… Он, кряхтя, поднялся и подплыл к шкафу с запасами. Бросив Одеялку двойную порцию креветок, снова вернулся к тарелке с ещё одним восстанавливающим зельем и задумчиво уставился на улыбающегося Эйджиро, который умудрился выстроить уже целых три конструкции из камней. — И что мне с тобой делать? — ни к кому не обращаясь, поинтересовался Бакуго, отхлебывая из бутылочки и оглядываясь на полки: сколько же он вылакал, чтобы восстановиться? Оказалось, что за эти дни он умудрился выпить больше половины приготовленного.  «Блин, надо варить ещё, получается… Нет, только не сегодня. Сегодня у меня нет сил, — отмахнулся Бакуго, выкидывая пустую бутылочку и рассматривая, как объект его наблюдения снимает с себя рубашку и штаны. — Купаться собрался?» Заметив, что под штанами на Эйджиро остались ещё одни штаны, нет — их очень короткая версия, Бакуго, наконец-то, понял для чего предназначались эти непонятные предметы одежды, которые он видел в шкафах кают, — надо надевать под штаны… Пока он переваривал новое открытие, Эйджиро с радостным воплем забежал в воду и нырнул несколько раз подряд: только красная макушка, да спина мелькала. «Ничего себе… Не думал, что люди как дельфины умеют нырять», — подумал Бакуго и продолжил наблюдать. Эйджиро откинул волосы с лица и поплыл вперёд, выкидывая руки из воды и словно загребая море под себя. Выглядело это, как ни странно, красиво, и Бакуго невольно засмотрелся на загорелые руки, горящие красные глаза и прилипшие к голове волосы. Сейчас лицо парня выглядело по-другому: более взрослым, что ли. Пока он следил за купанием, тело перестало нещадно покалывать и захотелось есть. Бакуго сплавал за рыбой и вернулся к тарелке. Эйджиро уже лежал на спине и улыбался, рассматривая облака. «О, не у меня одного такая привычка, оказывается, — хмыкнул Бакуго, жуя рыбу и посматривая на скатика, хрустящего в углу. — А ведь и в правду что-то общее у нас с тобой есть». — Одеялко, как думаешь, может стоит сегодня выбраться на берег и поговорить с этим Эйджиро? — поинтересовался Бакуго у скатика, не особо надеясь на ответ. — Не то, чтобы я ему чего-то обещал… Но он уже там который день торчит и наверное всякую фигню про меня думает — не знает, что я тупо не мог к нему раньше выйти… Он подвигал головой, пошевелил щупальцами и понял, что сегодня вряд ли сможет увидеться с настырным парнем: тело было всё ещё слабым, да и немного подташнивало, если уж начистоту. — Короче, Эйджиро, завтра я тебе сделаю сюрприз, — пообещал Бакуго изображению в тарелке, осторожно встал, а потом медленно поплыл в спальню. — Высплюсь и появлюсь с самого утра. Ты там просто офигеешь!

***

Все произошло так, как Бакуго и предрекал: он, проспав весь день, вечером покормил скатика, поел сам, напился зелий и снова вырубился, зато сегодня проснулся аж в пять утра. Сначала он не поверил, что проснулся в такую рань в нормальном состоянии, зажёг фонарь, стоящий у кровати и долго пялился на магические часы, доставшиеся от дедушки, — обычно он открывал глаза часов в девять-десять, допоздна засиживаясь то за зельеварением, то за изучением очередных находок с мест кораблекрушений. Однако часы показывали именно пять утра, а он чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Одеялко тут же радостно встрепенулся, когда в комнате стало светло, и закружился, шевеля плавниками. — Не перестаешь удивлять, Одеялко! — хмыкнул Бакуго, поглаживая скатика. — Несусветная рань, а ты бодр и весел. Ладно, пошли собираться и завтракать, мы сегодня запланировано выходим на берег. Они неспешно поели, Бакуго сложил в свою любимую наплечную сумку штаны и брюки, проинспектировал свои запасы трав и ягод, раз уж собрался вылезать на поверхность, и пришел к неутешительному выводу, что всё-таки придется тащиться не только на берег, но и в лес: у него кончились ингредиенты для нескольких зелий. Подплыв поближе к берегу, Бакуго обзавелся ногами, переоделся и вопросительно посмотрел на скатика, выпрыгивающего из воды и ныряющего обратно. — Хочешь я тебя щеночком сделаю? Сможешь побегать по берегу и погавкать? Одеялко повисел на одном месте, будто размышляя, стоит ли вообще соглашаться на такой эксперимент: до этого хозяин такого вообще не предлагал, а потом радостно закрутился на месте. — Я понял, — улыбнулся Бакуго, осторожно прикасаясь к Одеялку руками, на которых загорелись браслеты, и быстро поднимая над водой промокшего щенка, дрыгающего всеми конечностями. — Так, Одеялко, не дергайся, сейчас я нас доставлю до берега. — Гав, — внезапно тявкнул щенок и Бакуго захохотал: в лучах рассвета бывший скатик, а теперь уже щеночек, напоминал рыбу-каплю с несчастным выражение морды, а его писклявый голосочек был чертовски уморительным. Он переместил их на пляж и выпустил из рук Одеялко, который тут же бухнулся мордой в песок и начал возить лапами в разные стороны, словно собрался плыть. Бакуго присел на корточки, снял с плеча сумку и поднял его, ставя на лапы. — На суше не плавают, а ходят. Попробуй переставить передние лапы, — посоветовал он, очень надеясь, что скатик, который сейчас щенок, поймет, что от него хотят. Ему явно достался очень необычный питомец: скатик понял, что от него требуется, медленно сделал шажочек передними лапками, замер, а потом завилял мокрым хвостиком — Гав! — Умница! А теперь так же задними, — попросил Бакуго придерживая щеночка за бока. Одеялко выполнил его просьбу и снова тявкнул. Бакуго отпустил руки и поднялся: — Смотри как делаю я и попытайся повторить, — он медленно прошёлся туда-сюда под внимательным взглядом щеночка. — У тебя может получиться не сразу, но если ты освоишься, как ходить и даже бегать, то я смогу брать тебя с собой в таком виде, когда буду ходить в лес. Похоже, перспектива того, что его готовы брать с собой, а не оставлять в море дожидаться, возымела эффект. Одеялко решительно гавкнул и сделал небольшой шажочек, после которого повалился в песок. Бакуго нахмурился и матернулся, смотря как песок прилипает к шерсти: надо же было скатика высушить… «Мало того, что весь в песке будет, так еще и замерзнет… Какой же я дебил! С утра же прохладно…» Он поставил Одеялко на лапы и попросил постоять спокойно. Проводил руками над маленьким тельцем, согревая и высушивая шерсть, а затем одобрительно поцокал языком: конечно теперь все торчало в разные стороны и Одеялко напоминал морского ежа, но зато песок не будет так сильно налипать. Неожиданно осознав, что ему и самому холодно, Бакуго отпустил Одеялко и принялся «сушить» свою одежду, водя над ней руками и наблюдая за попытками щенка сделать несколько шагов подряд. Получалось у него с переменным успехом, но тот не сдавался: падал, вставал и снова шагал. Внезапно Бакуго показалось, что он слышит хлопанье крыльев со стороны скал и он невольно повернул голову в том направлении, продолжая водить руками над одеждой. «Дракон?» — неожиданная догадка растянула его губы в предвкушающей улыбке и он, с замиранием сердца, продолжил смотреть. Однако дракон так и не показался. Бакуго обиженно поджал губы и уже было собрался посмотреть как там дела у Одеялка, как краем глаза заметил какое-то движение на скалах, и резко повернулся в ту сторону всем телом. Через мгновение на скале показался никто иной как Эйджиро. «Что он там делает?» — непонимающе моргнул Бакуго и буквально прирос ступнями к песку, когда тот, заметив его, радостно прокричал: «Привет», махнул рукой, а потом сиганул вниз… «Разобьётся же… — только и успел подумать он перед тем как на спине парня появились два небольших красных перепончатых крыла и он красиво спикировал на пляж. — Не понял…» Как только ступни Эйджиро коснулись песка, крылья пропали, а сам он припустил в его сторону. Бакуго стоял, открыв рот, забыв, что надо сушиться, и во все глаза смотрел на бегущего к нему. — Ты пришел! — радостно выпалил Эйджиро, добежав до них с Одеялком. — Вау, значит ты тоже можешь выглядеть как человек, да? — Могу. — Класс! — Эйджиро тут же уставился на тявкающего щеночка. — Ой, какой красивый пёсик! — Это не пёсик, это скатик, — отрезал Бакуго, всё ещё пребывая под впечатлением от увиденного. Он подождал, пока Эйджиро отдышится, нахмурился и буркнул: — Я не понял… что это только что было? — Ты его заколдовал, да? Как круто! Ой, а он не умеет ходить… А как ему помочь? А можно погладить? — восторженно затараторил Эйджиро, приседая рядом с щеночком и не замечая нахмуренного лица Бакуго. Не получив ни одного ответа, он внезапно осекся, посмотрел вверх и замер. — Почему ты хмуришься и не отвечаешь? — Ты это первый начал, — цыкнул Бакуго и вспомнил, что «не досушился»: браслеты полыхнули красным и он продолжил сосредоточенно водить руками по тем местам, где одежда была влажной, игнорируя растерянного Эйджиро. — Ой, извини… У меня такое сплошь и рядом! — внезапно признался этот странный парень, резко поднимаясь на ноги и виновато смотря на Бакуго. — Когда вижу что-то интересное, то начинаю задавать кучу вопросов и трещать без умолку… А ты к такому, наверное, совсем не привык. Прости… Не мог бы ты повторить вопрос, на который я не ответил? — Я поинтересовался, что я только что видел. Ты спрыгнул со скалы, а потом у тебя на спине появились крылья. — Да, точно! — просиял Эйджиро. — Я же тебе тогда так и не рассказал, что тоже такое же мистическое существо, как и ты. — Это какое такое существо? Летающий человек? — усмехнулся Бакуго. — Нет, я — человек-дракон, — широко улыбаясь, выпалил тот. — Это меня ты спас тогда, в шторм, помнишь? Но я не могу в форме дракона разговаривать, потому и следил за тобой и ждал, когда ты придешь: хотел поблагодарить, что спас мне жизнь, и подружиться! — Подожди-ка… — Бакуго даже руками перестал над одеждой водить. — Ты превращаешься в огромного дракона? — Ага, это моя полная трансформация, — закивал Эйджиро, звонко хихикая. — Но еще есть частичная: с крыльями, хвостом и чешуей, поэтому я могу летать в форме человека, но не долго — устаю сильнее. А ещё я умею управлять огнем. Хоба! Он вытянул руку и на ней появился язычок пламени. Бакуго от потока поступающих новостей потерял дар речи, а Эйджиро, рассмеявшись, предложил «посушить» ему спину и развести потом костер: утром в такое время достаточно прохладно. Быстро обошел Бакуго и тот тут же почувствовал разливающееся по спине тепло: огонь Эйджиро почему-то воспринимался намного жарче, чем его собственная магия. Бакуго уставился на щеночка, который, пока они разбирались, уже намного увереннее топал по песку своими маленькими лапками и радостно тявкал, когда у него получалось немного пройти и не упасть. — Он такой классный! — послышался восхищённый возглас Эйджиро из-за спины. — Ты, кстати мне так и не сказал как его зовут и сам тоже не представился. — Ты меня постоянно застаешь врасплох, поэтому я не успеваю отвечать, — проворчал Бакуго, ковыряя прохладный песок пальцами ног. — Его зовут Одеялко. Он ложится мне на плечи, когда я чем-то занимаюсь, а ночами дрыхнет на мне, ну вот потому так и назвал. А меня зовут Кацуки. Кацуки Бакуго. Кто я такой ты уже знаешь, но я ещё маг. Умею колдовать, варить зелья, алкоголь и разные настойки, которые продаю подводным жителям. Владею также трансфигурацией, умею делать артефакты… Короче много чего я умею, но есть и свои нюансы, но об этом долго рассказывать, вот. — О, как ты мне детально на вопрос ответил! — уважительно отметил Эйджиро, приседая и «суша» на Бакуго уже штаны. — Тогда я тоже не буду скрывать от тебя, что я наследный принц того государства, которое находится на другой стороне моря и полностью меня зовут Киришима Эйджиро. — Ты будущий король, правильно? — Правильно. В октябре мне исполнится восемнадцать и меня коронуют, а пока страной управляет моя мачеха — королева Рей. — Что такое мачеха? И где король? — Бакуго, заинтересовавшись, сам не заметил, как начал засыпать собеседника вопросами. Эйджиро встал и тяжело вздохнул. — Мачеха — это вторая жена отца. То есть, моя мама умерла, когда я был маленьким, мы какое-то время жили во дворце вдвоем с отцом, — начал объяснять он, покусывая губы. — Но он влюбился снова, женился на этой женщине, и та стала королевой, а также как бы второй матерью для меня. В прошлом году мой отец скончался и матушка начала управлять государством до моего совершеннолетия. У нее кстати есть сын, но он меня не любит. Мне так и не удалось с ним за все это время подружиться… — Как у тебя там все сложно, но я вроде понял, — проворчал Бакуго и, неожиданно даже для самого себя, сочувственно похлопал наследного принца по плечу. — Хреново, что твоих родителей уже нет в живых. Уверен, что тебе было очень грустно из-за этого. Больно, когда дорогие люди уходят… — Твои родители тоже умерли? — сдавленно поинтересовался Эйджиро и тут же осекся. — Извини. Такие вопросы задавать невоспитанно. — Нахрен эту воспитанность, — раздраженно огрызнулся Бакуго и сжал пальцами чужое плечо. — Хочешь спросить — спрашиваешь и все! Понял? Эйджиро будто весь сжался от внезапной реакции Бакуго и растерянно на него посмотрел. — То есть можно все-все спрашивать, да? — Можно все-все, но я могу раздражаться, — такой уж у меня характер,  — хмыкнул Бакуго и убрал руку. —  Да, мои родители живы, просто дедушка несколько лет назад ушел из моря в мир людей, и я дико долго убивался по этому поводу, поэтому, наверное, и понимаю как тяжело тебе было… — Спасибо тебе! — робко улыбнулся Эйджиро. — Спасибо, что ты все-таки пришел. — Это… Ты не подумай, что я прям такой высокомерный мудак, ладно? Я не специально так долго не приходил… — Бакуго смутился и уставился на песок. — Сначала мне надо было подумать, потому, что ты меня реально ошарашил, а потом я два дня старался выжить… и еще день приходил в себя. Меня истеричная медуза щупальцами хлестнула. В принципе от ее яда люди умирают… Я, конечно, не умер, но блевал дальше, чем видел, меня трясло так, что зубы стучали, и я валялся трупом на полу — короче весело было непередаваемо… — Какой ужас! — Эйджиро аж задохнулся от признания Бакуго. — И тебе даже некому было помочь? — Некому. Родители живут достаточно далеко от меня и не часто заходят в гости. Я живу один с Одеялком, а он ничего сделать не мог: только обеспокоенно крутился рядом, лежал на мне и молился своим богам, чтобы я выжил… Бедняга два дня голодал: я поставил защитный купол, и он не мог выплыть и поохотиться. Хреновый из меня хозяин, угу, я в курсе. — Почему сразу хреновый? — возмутился Эйджиро и порывисто схватил Бакуго за руку. — Ты там чуть не умер и Одеялко понимал, что надо немножко потерпеть и все наладится! Не наговаривай на себя, Кацуки, хорошо? Бакуго удивленно моргнул: его собственное имя прозвучало как-то по-новому. Родители и дедушка тоже называли его по имени, но этот странный парень произнес его как-то особенно тепло. Он посмотрел в обеспокоенные красные глаза, покусал губы и криво улыбнулся. — В общем, я хотел, чтобы ты знал, что мне немного жаль, что тебе пришлось четыре дня ждать. Ты там, наверное, не раз меня «добрым» словом вспомнил, ага? — Конечно же нет! — фыркнул Эйджиро и широко улыбнулся в ответ. — Я понимал, что ты сразу не придешь: ты выглядел слишком независимым и самодостаточным, но я не мог сдаться, понимаешь? Я даже думал, что придется ждать неделю, а то и две… И вот ты пришел раньше и я так рад, Кацуки! Ты, действительно, очень классный парень! — Даже несмотря, что я хочу найти эту медузу и поджарить ее? — Даже несмотря на это, — хихикнул Эйджиро, — хотя я лично против насилия… Может просто не помогай больше медузам? — Да, я вот тоже так решил, — проворчал Бакуго который до сих пор был смущен, что ему так радуются и считают классным, хотя он мог быть той еще язвой. — Кацуки, а ты надолго пришел? — осторожно спросил Эйджиро, приседая рядом с щеночком и ласково почесывая того за ушками. — До вечера, — ответил Бакуго и невольно улыбнулся, когда Эйджиро просиял от этих двух коротких слов и затараторил, что так здорово: столько всего можно поделать вместе! — Предлагаю двинуться в небольшую пещерку, которую я позавчера нашел, когда хотел спрятаться от дождя. Там мы разведем костер, думаю ветки еще остались, а ещё у меня есть с собой в сумке мясо — его можно пожарить и съесть, — Эйджиро начал загибать пальцы, перечисляя программу мероприятий, раз уж Бакуго собрался провести с ним целый день. — Можно поплавать и прогуляться в лес, построить замки из песка или столбики из гальки, можно смастерить воздушного змея или покидать камушки в воду, можно порисовать на песке палкой или научить Одеялко ее приносить… — Так, тормозни-ка с перечислением, — усмехнулся Бакуго, тоже присаживаясь на корточки и поглаживая щенка. — Я только оклемался, чтобы столько всего творить в один день. Давай для начала разведем костер и согреемся, потом прогуляемся до леса — мне нужны травы для зелий, а затем решим, что ещё можно поделать, ладно? — Хорошо, — виновато улыбнулся Эйджиро. — Извини, что столько всего напредлагал. — Эй, завязывай с извинениями, да? Хорошие предложения, я просто дико ленивый, чтобы столько всего делать в один день. Не люблю торопиться. — А ты придешь завтра, чтобы мы могли продолжить то, что не успеем сегодня? — робко поинтересовался Эйджиро, продолжая гладить Одеялко, которому это дико нравилось. — Приду, — абсолютно серьезно заверил его Бакуго, — но только не в такую рань, как сегодня, ладно? — Конечно! Спасибо, Кацуки! Пойдем разводить костер, да? — Конечно пойдем, — Бакуго подхватил свою и чужую сумки. — Бери Одеялко и показывай дорогу. Эйджиро звонко рассмеялся, осторожно поднял щеночка на руки, тихо тому объясняя, что он его перенесет в другое место, там будет теплее и легче тренироваться ходить, и пошагал вперед к скалам. Бакуго поправил сумки у себя на плечах и порадовался, что идет позади Эйджиро и тот не видит, как он довольно улыбается.