Aqua et ignis

И вот этот момент настал: невидимые и неслышимые Бакуго, Эйджиро и Одеялко поздно вечером вышли в коридор и двинулись по направлению к комнате Шото. Шли молча, держась за руки и переглядываясь друг с другом. Да и говорить было особо не о чем — уже сто раз успели обсудить кто, что и как делает. Родители уже были в курсе и об операции, и том, что после нее Эйджиро, Бакуго и Одеялко заваляться к ним, Мина с Хитоши останутся с Шото на ночь и будут до утра следить за его состоянием и следовать инструкциям деда, а Эйджиро утром вернется во дворец и как ни в чем не бывало придет завтракать. У лестницы к крылу, в котором располагалась комната второго принца Алекстразы, их уже ждала нянечка с кузнецом, тоже держащиеся за руки. Бакуго расширил купол невидимости и криво улыбнулся напряжённым сообщникам. — Готовы? — Само собой, — за них обоих ответил Хитоши, Мина только порывисто кивнула. — Двинули. Они гуськом поднялись по лестнице и остановились напротив двери. Хитоши потянул Мину в сторону и кивнул Бакуго, дескать, давай дальше. Тот прошептал заклинание, дверной замок щелкнул и он медленно потянул дверь на себя, первым в комнату запуская Одеялко, к которому подключился дедушка, после него заходя сам и кивая Эйджиро, который должен был закрыть дверь. Сделав несколько шагов он быстро огляделся, оценивая ситуацию: в комнате горел свет, картина, закрывающая уже пустой тайник, благодаря его сегодняшней вылазке, валялась на кровати, а на полу был нарисован круг со звездой внутри него. В конце каждого луча нарисованной звёзды были установлены зажженные свечи. Шото, с всклокоченными волосами и безумно горящими глазами, стоял в самой середине звезды, раскинув руки в стороны и непривычно низким голосом произносил слова на неизвестном Бакуго языке. — Кацуки, надо разорвать круг, иначе у нас будет не одна проблема, а две, — скомандовал дедушка, быстро оценивший ситуацию. Браслеты на руках Бакуго мгновенно загорелись красным и он взмахнул рукой, открывая настежь окно и притягивая к себе воду из моря. Через мгновение в комнату ворвался небольшой водяной смерч и закрутился вокруг Шото, смывая рисунок и туша свечи. Как только смерч распался и разлился по полу соленой морской водой, Эйджиро в частичной трансформации подлетел к орущему нечеловеческим голосом сводному брату и припечатал того лопатками об пол в нескольким метрах от места, где ранее был круг. — Ненавижу! Сдохни! — голосил Шото, стараясь вырваться, но Эйджиро крепко фиксировал его руки, а Одеялко, который внезапно увеличился в размерах до большой собаки, мощными лапами придавил Шото ноги. — Кацуки, сейчас, — раздался голос деда, и Бакуго начал проговаривать древнее заклинание. Дергающийся и вопящий Шото еще несколько мгновений бесновался, но разом заткнулся и безвольно обмяк на мокром полу, когда Бакуго произнес последнее слово. Эйджиро тут же отпустил руки, а Одеялко — ноги. Бакуго подскочил к застывшему на полу, словно мертвая медуза, Шото и напряженно замер, ожидая, когда покажется то, что сидело во втором принце Алекстразы. Медленно текли секунды, но ничего не происходило. — Деда, тварь не вылезает. Что делаем? — Бакуго начала охватывать паника: ему же надо успеть оживить этого надменного мудака. — Так, спокойно. Раз не вылезает, то будем вытаскивать сами. Эйджиро, сможешь паразита как бы втянуть в себя, как ты обычно делаешь с огнем? — поинтересовался дедушка. — Ага. — Только умоляю, осторожно! Как только появится голова, хватай тварь и вылетай за пределы комнаты, понял? И не дай ей попасть в себя! А дальше ты знаешь, что делать. — Понял, — Эйджиро кивнул, присел около бездыханного тела Шото и наклонился над широко распахнутым в немом крике ртом. Раздался характерный звук, будто откуда-то высасывают воздух, и через несколько мгновений изо рта показалась черная субстанция. Эйджиро отклонился назад, продолжая таким странным способом вытаскивать паразита наружу и, как только появилось нечто похожее на голову, когтистая лапа, покрытая красной чешуей, сгребла эту сущность и рванула на себя. За головой показалось чёрное вытянутое тело, похожее на водяного червя, и потянулось вслед за Эйджиро, рванувшего к открытому окну. Бакуго в шоке смотрел на этого паразита, который все тянулся и тянулся изо рта Шото: казалось тварь просто не имеет конца. Он уже хотел было присоединиться к вытаскиванию — времени-то в обрез — как дедушкин голос на него рявкнул, чтобы не отвлекался, и Одеялко, превратившись в какую-то неизвестную огромную птицу, схватил часть вытянутого черного тела когтями и, бешено махая крыльями, потащил ее к окну. По ощущениям прошла вечность, когда перед глазами, напряженного до предела, Бакуго мелькнул хвост, и он тут же припал ко рту Шото, вдыхая в того свою жизненную силу. Он вдыхал и вдыхал, но Шото все не подавал признаков жизни. Перед глазами уже начали плавать разноцветные круги, а голова кружиться, однако Бакуго упорно продолжал перекачивать из себя в мертвое тело энергию: он не даст этому надменному мудаку сдохнуть, чтобы Эйджиро потом всю оставшуюся жизнь мучился чувством вины, что не смог спасти сводного брата. — Кацуки, остановись! — голос деда слышался словно издалека. — Хватит! Иначе ты сам умрёшь! Бакуго его не послушал и продолжил снова и снова вдыхать, вдыхать, вдыхать… Тут его внезапно отшвырнуло в сторону, а через миг уже подхватили знакомые теплые руки. — Эйджиро, Шото дышит! Вливай в Кацуки восстанавливающее зелье, пока мы его не потеряли, а я за Миной! — резко скомандовал дед. К губам прикоснулось прохладное горлышко и Бакуго, послушно сделав несколько глотков, закашлялся, слабо дёргая головой. — Кацу, пожалуйста, продолжай пить! Ты должен! Я не могу тебя потерять… — Шото в порядке? — из последних сил прохрипел тот. — Да, жить будет, Мина уже поит его зельем. И ты пей, пожалуйста. Бакуго послушно открыл рот и начал глотать. — Молодец! Так, сейчас вторую бутылочку достану, только не отключайся, слышишь?! — Ха, не дождешься... — Бакуго попытался улыбнуться, дескать, не на того напал, но реальность перед глазами предательски поплыла и последнее, что он услышал, перед тем как всё стало абсолютно черным, был крик Эйджиро, чтобы он не смел умирать…

***

— Кацуки… — Бакуго звал какой-то незнакомый мелодичный женский голос. — Кацуки… Бакуго помотал головой, но глаз не открыл — нахрен все эти неизвестные голоса, он лучше дальше поспит. — Кацуки, — голос стал настойчивее. Он закрыл уши руками, и грубо послал незнакомый голос, который мешал ему спать, но незнакомка все не отставала — продолжала повторять его имя снова и снова, а он снова и снова советовал катиться ей на все четыре стороны. — Кацуки! Твою же мать! — Бакуго внезапно окатило самым настоящим пламенем. — Да очнись же ты! Бакуго заорал и распахнул глаза, непонимающе смотря в драконью морду с красными глазами. — Нахрена огнем плеваться! Так же и убить можно! — Нельзя убить того, кто находится между жизнью и смертью, — фыркнула морда, а Бакуго осознал, что слова, сказанные драконом прозвучали прямо у него в голове. — Между жизнью и смертью? — ошарашенно переспросил Бакуго, неверяще озираясь по сторонам. Вокруг была сплошь темнота, а он, в своей настоящей форме, висел в ней. Единственным источником света был дракон, красная чешуя которого ярко светилась. Бакуго пошевелил щупальцами и быстро ощупал всего себя. Действительно, огонь не причинил ему никакого вреда. — А что я здесь вообще делаю? И ты кто такой? — Ты находишься между мирами и умираешь, что непонятного? — Бакуго показалось, что дракон усмехнулся. — Ты был настолько упертым и глупым, что отдал почти всю свою жизненную силу, чтобы спасти Шото, и попал сюда. Но почему-то ты все никак не хотел возвращаться обратно, как бы тебя не звали родственники, глупая ты сесаелия… — Я просто очень хотел спать и идти никуда не хотел! — огрызнулся Бакуго, чувствуя себя бесконечно уставшим. — Дай мне выспаться и я вернусь. — Нельзя. Ты и так уже здесь слишком долго. Ещё немного, и ты уже никогда не сможешь вернуться назад, дурачина, — драконий хвост внезапно отвесил ему легкий подзатыльник. — Все твои родные с ума сходят, дедушка уже с ног сбился, чтобы тебя вернуть, а ты тут высыпаешься. Скажи спасибо Эйджиро, что смог меня призвать, чтобы я нашла тебя и вернула обратно. — Эйджи? — Бакуго скривился, когда попытался связать все разрозненные мысли воедино, но у него ничего не получилось. — Слушай, дракон, сделай милость, объясни внятно, что, кто, куда и зачем. А то у меня голова настолько тяжёлая, что я не соображаю. — Побольше уважения, сесаелия! Я дольше тебя живу на этом свете! — фыркнул дракон и шлепнул его уже крылом. — Ладно, со всем уважением… — Бакуго криво улыбнулся и потер плечо. — Объясни, пожалуйста, кто ты такой и что вообще происходит — у меня голова вообще не варит. — Так и быть, немного поясню. Меня зовут Алекстраза. — Алекстраза? Та самая? Из «Aqua et ignis»? — Именно. Я — мать красных драконов и прародительница Эйджиро. А ты, кстати, потомок того самого морского царя, в которого я влюбилась очень давно. — Да ладно… — опешил Бакуго. — Значит, дед не врал, и наши судьбы с Эйджиро переплетены? — Совершенно верно. Вы предназначены друг другу судьбой, поэтому умереть я тебе не дам. Ты в свое время спас Эйджиро, а теперь я спасу тебя. — Охренеть… — Бакуго медленно переваривал новую информацию и неверяще рассматривая ту самую мать красных драконов, о которой слышал столько легенд. — И как ты собралась меня спасти? — Отнесу тебя в мир живых. — А если мне и здесь хорошо? — Ну, раз тебе здесь хорошо, то умирай на здоровье, так и не получив ответов на свои долгожданные вопросы. — Да ладно… Ты знаешь, кто напал на Эйджиро? — Я знаю намного больше этого, но расскажу только тогда, когда ты согласишься вернуться. — Я согласен вернуться, — хмыкнул Бакуго. — Рассказывай. — Э нет, так это не работает, — дракон посмотрел на него как на какого-то несмышленого ребенка. — Одних слов мало. Ты должен искренне захотеть вернуться обратно, только тогда мы сможем вместе улететь. Бакуго непонимающе нахмурился: как это искренне захотеть вернуться обратно? Он ведь вроде хочет… или нет? Снова посмотрев по сторонам, он осознал, что тьма не кажется ему отталкивающей, наоборот — она похожа на море после шторма, — обволакивающая со всех сторон и убаюкивающая. В тьму хотелось завернуться как в большое мягкое одеяло, закрыть глаза и позволить ей баюкать себя, погружаясь в сладкий вечный сон… Он потряс тяжелой головой и посмотрел в красные глаза с вертикальными зрачками. — Похоже ты права — что-то мне совсем не хочется уходить отсюда… — Бакуго застонал, хватаясь за голову: почему он не может думать связно, когда ему нужен правильный ответ?! — Могу помочь, но будет больно, — предложила Алекстраза, наблюдая за его безуспешными потугами. — Лучше уж больно, чем умереть. Помоги мне, пожалуйста. Драконья морда кивнула, отодвинулась как можно дальше, а потом резко выплюнула в него мощную струю пламени. Бакуго тут же отшвырнуло назад и он закувыркался во тьме, беспомощно дергая руками и щупальцами — ухватиться было совершенно не за что. Он даже не успел испугаться, что потеряет Алекстразу из виду и не сможет вернуться назад, как его полет неожиданно прервался — его схватила мощная чешуйчатая лапа и вонзила в него свои длинные черные когти. Чудовищная волна боли прокатилась по всему телу Бакуго и он зашелся в крике, срывая голосовые связки. Орал он, правда, не долго — смачная оплеуха второй лапой быстро привела его в чувство. Бакуго удивленно заморгал: боль необъяснимым образом исчезла так же внезапно, как и появилась, а сознание прояснилось. Сонливость и желание укутаться в окружающую тьму и забыться сладким бесконечным сном, как рукой сняло. — Спасибо, Алекстраза, — он благодарно улыбнулся, отмечая что голос все еще при нем и связки в порядке, хотя он голосил как безумный. — Это было больно, но очень освежающе. — Шутник, — хмыкнула она. — Теперь твоя очередь. Докажи тьме, что ты хочешь вернуться назад. Бакуго немного поерзал в сжимающей его лапе и помрачнел. Как доказать тьме, что он хочет вернуться назад? Внезапно по его груди царапнул коготь и он скосил глаза вниз: кожаный шнурок с камнями все еще висел на шее. И Бакуго, наконец-то, понял. Схватился рукой за желтый камень, который он собственноручно связал с таким же красным камнем лучшего друга, зажмурился и прокричал: — Эйджи!!! Я очень хочу к тебе!!! И тут же почувствовал отклик, будто дорогой сердцу человек только сидел и ждал, когда он его позовет. Камень на шнурке ярко засветился и начал жечь. Свет и жар от камня начали разливаться по его телу, возрождая желание вновь увидеть солнечно улыбающегося Эйджиро, радостных отца и мать, строго смотрящую Мину и хмыкающего себе под нос Хитоши… — А вот теперь точно летим обратно, — объявила Алекстраза, выпуская Бакуго из крепкой хватки. — Нас больше не держат. Он только успел моргнуть, как уже оказался сидящем на шее дракона, а ещё через миг они уже неслись вперёд сквозь темноту. Он обхватил покрепче теплую чешуйчатую шею и прижался к ней щекой. — Спасибо, что вытаскиваешь меня отсюда, и прости, что я себя вел как мудак. — Прощу только потому, что ты сильно любишь Эйджиро и готов жизнь за него отдать. — Спасибо тебе, Алекстраза. Правда, спасибо, — Бакуго благодарно чмокнул шею и начал поглаживать ее щупальцами также, как нравилось Эйджиро: если это сработало на одном драконе, то должно сработать и на другом, не так ли? Алекстраза довольно хмыкнула и в его голове снова зазвучал ее голос. — Спрашивай, что хотел. — Скажи, раз мы с Эйджи предназначены друг другу, то и нападение на него тоже было предназначением свыше? Чтобы мы познакомились? — Нет, вы должны были познакомиться позже. Дядя Эйджиро спутал линии судьбы, сначала убив своего брата — предыдущего правителя, а потом устроив нападение на самого Эйджиро и подкинув Шото все эти книги. Мерзавец хотел как можно быстрее убрать всех неугодных с дороги и самому стать королем. — И королеву тоже? — Королеву — нет. Кто-то же должен был рожать ему наследников впоследствии… — Значит, именно Эйджиро и Шото этому мудаку мешали больше всего? — Да. У Эйджиро прямое право наследования, у Шото — после него. Если бы обоих принцев не стало, этот мерзавец мог бы спокойно жениться на королеве Рей и быть полноправным королем. — Так это дядя стоит за нападением на Эйджиро? — Да. Он подослал того разбойника во дворец, но все пошло не так, как планировалось: мало того, что Эйджиро не умер, так он ещё разобрался со своим убийцей и смог долететь до берега, где ты его спас. Тот паразит, которого вы достали из Шото, тоже дело рук этого мерзавца. Дядя хотел использовать Шото, чтобы разобраться с Эйджиро, а потом убить. — Где мне найти этого блядского дядю? — рыкнул Бакуго, не в силах больше сдерживать свою ярость. — Я его утоплю с особой жестокостью. — Я с ним уже разобралась, твое вмешательство не требуется. — То есть проблема с Шото уже решена? Он больше не будет вести себя как высокомерный мудак и смотреть на Эйджиро как на дерьмо? — Да, проблема решена. Шото станет прежним, когда придет в себя. Все то время им управлял паразит. — Он до сих пор без сознания? — Пока да, как и ты, но скоро очнется. Еще что-то хочешь узнать? — Как нам справиться с бедностью Алекстразы? — Во-первых, под поместьем, где вы проводите каждые выходные, есть подземелье сокровищ, которое открыть может только Эйджиро. Во-вторых, поездка королевы в соседние государства будет крайне успешной, поэтому не мешайте ей. В-третьих, все твои идеи относительно преподавателей в составе королевского совета — правильные: эти люди помогут привести Алекстразу к процветанию. Твой дедушка тоже сделает очень весомый вклад в развитие торговых связей государства, поэтому прислушивайтесь с Эйджиро к его советам. — Отлично, ты меня прямо успокоила, Алекстраза, — с облегчением заулыбался Бакуго и снова чмокнул ее в шею, продолжая наглаживать. — Скоро прилетим. Не хочешь задать последний вопрос? — Какой? — Любит ли тебя Эйджиро? Будете ли вы вместе? — Если Эйджи не любит меня прямо сейчас, то полюбит совсем скоро — желания моей матери всегда сбываются. А то, что мы будем вместе — тут у меня даже вопроса не возникает. — Хммм, все-таки ты не такая уж и глупая сесаелия. Беру свои слова обратно, — тепло усмехнулась мать красных драконов, когда они подлетели к тоннелю в конце которого ярко горел свет. — А теперь прощай, Кацуки. Тебя очень ждут на той стороне, поэтому долго не мешкай. — Хорошо, — Бакуго погладил ее на прощание, оттолкнулся всеми щупальцами от чешуйчатой шеи и поплыл через тьму к тоннелю. — Будь счастлив и сделай счастливыми как можно больше подданных Алекстразы, — прозвучал в последний раз голос дракона в его голове и Бакуго ощутил, что остался в этой бесконечной темноте один. Однако это не вызвало страха, ведь он знал куда ему дальше: к свету, к дорогому сердцу человеку, к родным и близким. — Я постараюсь, Алекстраза, — шепотом пообещал он ей и самому себе. — И ты тоже будь счастлива.