Aqua et ignis

Когда Бакуго проснулся вся семья была в сборе: отец с Эйджиро в гостиной играли в шахматы, ожидая его пробуждения, чтобы всем вместе поужинать, а мать там же занималась рукоделием — плела браслеты. Поэтому дедушка, который сторожил его сон, предупредил, что времени мысленно поговорить об интимности у них в обрез. «Понял. Вдумчиво можем и завтра поговорить, но сегодня объясни мне тогда, как правильно целоваться». «Кацуки, нет никаких «правильно» или «неправильно», — улыбнулся дедушка, помогая ему принять сидячее положение. — Поцелуи, как и другие интимные вещи, — для удовольствия двоих. И только вы вместе можете решить, что для вас правильнее, и как вам больше нравится». «Эвоно как… — Бакуго вспомнил любимое выражение Хитоши. — А правда, что интимность между двумя парнями травматична? Эйджи прочитал книгу, которую ты привез, и, походу, перепугался. Да и я не хочу, чтобы ни ему, ни мне не было больно…» «Кацуки, это просто книга. Секс — так люди называют интимность — может быть разным, даже травматичным, если все делать впопыхах и не заботиться о другом. А если соблюдать правила предосторожности: не торопиться, дать себе и другому достаточно возбудиться, применить парочку заклинаний, которые ты завтра же выучишь, то никакой боли и в помине не будет — ни у тебя, ни у Эйджиро». «Секс… — Бакуго повторил новое для себя слово и хмыкнул. — Я понял, деда. А можешь завтра мне почитать про султана и раба, пока я сам не в состоянии книгу держать?» «Конечно, Кацуки». «Тогда зови всех, будем ужинать. Я опять проголодался». Дедушка уплыл в гостиную и через мгновение на всех парах примчался Одеялко и плюхнулся в изножье кровати, дескать, я свое место занял. Следующим появился Эйджиро. Он солнечно улыбнулся при виде сидящего Бакуго, быстро чмокнул его в губы и пристроился под боком. Родители и дедушка появились вместе, неся кучу разных пиалок и два стула. — Кацу, я притащил тебе от Мины разного мяса в магической коробочке, — погордился Эйджиро, прижимаясь к нему тесно-тесно. — Они с Хитоши передают привет и очень рады, что ты очнулся. — Мясо позже, Эйджиро, — тут же мягко осадил его дедушка. — Это ещё тяжёлая пища для Кацуки, пока пусть ест суп. — Ладно. Позже, так позже, все равно не испортится, — миролюбиво согласился Эйджиро и ласково погладил Бакуго по щупальцам. Тот благодарно улыбнулся и заговорщицки ему подмигнул, дескать, с мясом мы с тобой потом отдельно разберемся. Эйджиро быстро кивнул и они с интересом начали наблюдать за происходящим: мать и дедушка рассаживались на стульях, расставляя на широком бортике кровати мисочки с едой. Попытку отца сплавать за еще одним стулом пресекли на корню: вручили ему две пиалы и начали подталкивать щупальцами к кровати, дескать, они уже успели сегодня с Бакуго и насидеться, и наобниматься — теперь его очередь. — Давай-давай, Масару, покорми Кацуки с ложечки, а мы посмотрим, — беззлобно подколола мать. — Мы с отцом уже успели поностальгировать. — Я тоже могу покормить Кацу с ложечки, — подал голос Эйджиро: мало ли отец устал на работе. — Ещё накормишься, — отмахнулась она и усмехнулась. — Дай Масару вспомнить молодость. Все расхохотались. Даже Бакуго похихикал, а потом улыбнулся отцу, обнявшему его и прошептавшему, как он безмерно счастлив, что Бакуго очнулся. — Так, чтобы мы все могли общаться нормально, я настрою Одеялко, чтобы он озвучивал мысли Кацуки, — пояснил дедушка, махнув рукой над скатиком. — Кацуки, а ну-ка попробуй. — Что уже? — скатик ещё и мордочку вверх задрал, когда прозвучал голос Бакуго: получилось очень комично и все снова покатились со смеху. — Блин, я так рад вас всех видеть, вы даже не представляете, — «проговорил» Бакуго и все наперебой загалдели в ответ: они очень даже себе представляли насколько он рад их видеть, так как сами испытывали то же самое. Когда все поуспокоились и приступили к ужину, Эйджиро, съев половину салата с морской капустой, постучал ложкой по пиале, привлекая к себе внимание. — Кстати, Шото пришел в себя. Представляете? Все мгновенно встрепенулись и радостно заголосили, даже Одеялко всплыл и закружился над кроватью после такой новости. — Да, да, спасибо. Я тоже очень счастлив, что он очнулся, — Эйджиро аж светился от переполняющих его эмоций. — Однако врачи сказали, что предстоит долгая реабилитация. Выздоровление то бишь. — Если только ты не уговоришь королеву давать Шото мои зелья и мазать моими мазями, — хмыкнул дедушка. — Дедушка, ты действительно, приготовишь их для Шото? Правда? — Правда-правда, — кивнул тот и посмотрел на Бакуго. — Не хочешь рассказать свой разговор с Алекстразой, чтобы всем было понятно, почему мы заинтересованы, чтобы Шото поправился как можно быстрее? Бакуго проглотил очередную ложку супа и медленно кивнул. Одеялко приземлился на кровать и принялся описывать его знакомство с матерью красных драконов. В комнате повисла тишина: присутствующие даже забыли про ужин, замерев на своих местах и слушая скатика. На моменте, когда речь зашла про дядю, Эйджиро вздрогнул и невольно поежился. Бакуго, не прерываясь от рассказа, наклонил голову, соприкасая их виски и очень медленно потянул руку к руке Эйджиро. Тот понял даже без слов: отложил миску с салатом на тумбочку, взял его за руку, переплел их пальцы и легонько сжал. Бакуго сжал в ответ и услышал довольный хмык. Мать, едва дослушав про дядю, поставила свою миску на бортик кровати, громко чертыхнулась и кинулась к Эйджиро — обниматься. — Если бы Алекстраза с дядей не разобралась сама, я бы его убила с особой жестокостью, — призналась она, прижимая голову Эйджиро к своей груди. — Как он вообще посмел на тебя руку поднять? Скотина! — Мерзавец каких мало, — поддакнул отец, вытягивая щупальца и поглаживая Эйджиро. — Я надеюсь, он страдал. Извини, Эйджиро… Хоть он и твой дядя, но я в бешенстве — такое по отношению к племяннику сотворить! Когда родители выплеснули свое негодование в сторону дяди и моральную поддержку в сторону Эйджиро, а сам наследный принц перестал шмыгать носом, Бакуго перешёл к хорошим новостям: про клад, поездку королевы, преподавателей в составе королевского совета и помощь дедушки. А когда он поделился откровением, что является потомком того самого морского царя, в которого была влюблена Алекстраза, мать расхохоталась. — Мало того, что мы теперь графья в человеческом мире, так мы ещё и морская знать! — она погладила Эйджиро по щеке. — Ты понял, какого парня себе урвал? Тот порозовел от нового титула Бакуго и заулыбался. — Я же вам всегда говорил, что вы не простые сесаелии! А вы мне что? Да мы же не аристократия… А вот, оказывается, что вы тоже представители древнего рода! — Так это что, я женат на морской принцессе, получается? — хмыкнул отец с восхищением смотря на мать. — Вот так вот, Масару, — та приосанилась и поправила щупальцами невидимую корону над головой. — Гордись собой! Такой лакомый кусочек урвал! — Похоже, выбирать себе в спутники жизни аристократов — это у нас семейное, — резюмировал дедушка и все снова прыснули. Атмосфера совсем разрядилась. Мать, заметив, что у Эйджиро одна рука занята, решила его тоже покормить с ложечки салатом. А тот возьми и согласись, мол, из солидарности с Бакуго. — Хорошо, когда у твоих родственников много рук, да, Эйджиро? — хмыкнул дед, наблюдая за тем как родители кормят парней и успевают есть сами. — Да, дедушка, много рук — это прекрасно, — успел вставить тот между делом. — А ещё прекрасней, что столько рук могут обнять. — Ты это жуй, — шикнула на него мать, — а то Кацуки тебя опережает. — А у него суп, там жевать не надо, — ухмыльнулся Эйджиро, но покорно открыл рот. — Как это не надо? — возмутился скатик голосом Бакуго. — В нем рыба и всякая трава. — Он обозвал мои заморские специи всякой травой… — дедушка драматично закатил глаза и Эйджиро с Бакуго чуть не подавились от смеха. — Хорошо, не всякая. Дивная трава, — изменил формулировку Бакуго и дедушка довольно заулыбался. — То-то же… — Пап, больше не могу, — простонал Одеялко. — Масару, отстань от него, — цыкнула мать, когда отец из самых лучших побуждений принялся уговаривать Бакуго доесть. — Он сейчас как маленькая рыбка питается: мало и часто. Эйджиро его ещё перед сном потом покормит, правильно? Эйджиро энергично закивал, послушно пережевывая последнюю ложку салата. — Конечно покормлю. Дедушка, а может Кацу надо мышцы размять? Я ведь могу! — Хорошая идея, Эйджиро, — хитро улыбнулся тот, многозначительно посматривая на Бакуго. — Твоя помощь как раз кстати. Мне вечером предстоит столько всего наварить и наготовить, что я поручу массаж тебе. Только бережно, хорошо? А потом доложишь мне о состоянии Кацуки. Эйджиро согласно закивал головой, поглаживая пальцы Бакуго своими. — Отец, может тебе помощь нужна? — озадаченно поинтересовалась мать, потрепав парней по волосам и возвращаясь на свое место. — А то ты все сам, да сам. Тем более теперь в два раза больше всего делать придется. — Ну так я взрослый и самостоятельный, поэтому все сам, — хмыкнул дедушка, магией собирая пустую посуду. — Давно я этим не занимался, поэтому мне не в тягость, Мицуки. Но на выходных я обязательно воспользуюсь твоим предложением — надо насобирать янтаря и трав. Так что пока отдыхайте и набирайтесь сил — нам предстоят великие дела. — Деда, а тебе не скучно по вечерам одному-то сидеть? — Бакуго тоже внезапно задумался: дедушка, поди, скучает по Диане. — Нет, Кацуки, не скучно. Мы болтаем с Мицуки, с Масару играем в шахматы, я читаю книги, плаваю, занимаюсь зельеварением, одним словом — балдею, — тот улыбнулся. — У меня сейчас, считай, отпуск и я им нагло наслаждаюсь. На суше моя жизнь намного насыщеннее. Скажи, Эйджиро? — О да… В море очень тихо и спокойно, по сравнению с сушей, — подтвердил Эйджиро, — но все равно в какой-то момент тянет обратно: к звукам, запахам, солнцу, ветру… — И еда вкуснее, — вставил свое веское слово Бакуго. — Мясо, овощи, фрукты, кофе, сладкое… О! Я вспомнил, что хотел попробовать! Сырники! — Сырники? — удивился Эйджиро. — Откуда ты про них знаешь? — За тобой подглядел в столовой… Узнал, что это твое любимое блюдо. Да, да, да… — Бакуго шумно сглотнул. — Вот выздоровлю, поедем в поместье и я попрошу повара приготовить. Хочу узнать какие они на вкус. — Ооо… Сырники — это очень вкусно, Кацуки, — подтвердил дедушка. — Диана тоже их любит и меня подсадила. Так что поправляйся побыстрее — они того стоят. — Теперь уже и мне интересно, что это, — хмыкнула мать и посмотрела на дедушку. — Как думаешь, Кацуки, успеет окрепнуть до субботы? — Хммм… До субботы у нас четыре дня. Вполне реально, что Кацуки сможет, уже худо-бедно передвигаться, если мы ему будем делать массаж два раза в день, поить зельями и мазать мазями. — Я могу превратиться в дракона и вас всех доставить с ветерком до поместья, чтобы не трястись в карете, — вставил Эйджиро свой комментарий. — А там свежий воздух, солнце… Повара попрошу готовить все любимые ваши блюда. Дедушка познакомится с Миной и Хитоши. Сможете большой компанией поиграть в фанты или бадминтон. А мы с Кацу медленно погуляем по саду, поваляемся в гамаке... А если он устанет, я сам отнесу его в комнату, или дедушка телепортирует. Правильно? — Конечно. Могу и телепортировать, — хмыкнул тот в бороду. — Все зависит от состояния Кацуки, но идея мне безумно нравится. — Я согласен! Мажьте меня и мните, сколько хотите! Я хочу вкусной еды и полетать на драконе! — завопил Одеялко голосом Бакуго. — Я готов гулять и выполнять все, что скажете… Надоело лежать дохлой рыбой! — Ну, раз тебе надоело лежать дохлой рыбой, то и есть надо как следует, и зелья пить, и самому гимнастику делать, — проворчала мать, подначивая его. — Замётано! — прохрипел решительно настроенный Бакуго, и скатик за ним повторил следом. — Так, только не перенапрягайся, — цыкнул на него дедушка. — Хотеть выздороветь побыстрее — это просто отлично, но мышцы надо нагружать равномерно. Мицуки и Эйджиро, следите за этим, хорошо? — Хорошо. — Так, тогда я, с вашего позволения, откланиваюсь — столько всего надо сделать. Со всеми желающими с радостью поболтаю по шару, когда доплыву. — Я провожу, — отец чмокнул Бакуго в макушку, погладил щупальцами Эйджиро и кинулся забирать у дедушки посуду. — А потом мы с вами сыграем пару партеек в шахматы. — Договорились. Разнесу же тебя опять, Масару… — отец даже бровью на такую угрозу не повел. Дедушка оценил решимость противника, хлопнул по плечу, подплыл к кровати и умудрился обнять их обоих руками и щупальцами. — Парни, я поставил на комнату звуконепроницаемый купол, так что родителям вы не помешаете… И еще так хитро подмигнул, заставив Эйджиро мгновенно вспыхнуть, а Бакуго очень сильно напрячься, чтобы не подумать чего лишнего: Одеялко же автоматически озвучит все его потаенные фантазии и те вмиг перестанут быть потаенными. — Кацуки, да не напрягайся ты так, я уже отключил Одеялко, — усмехнулся дедушка на недовольное шипение Бакуго и потрепал их обоих по волосам. — Такие милахи, прям не могу. — Отец, — окликнула его мать, — перестань смущать собственных внуков и плыви за мной — я тебе салата с собой положу. — Плыву-плыву, — усмехнулся дедушка, подхватывая мать под локоть и оглядываясь на парней. — До завтра, симпатяги! — Пока! — хрипло попрощался Бакуго и Эйджиро за ним смущённо пискнул: — До свидания! Как только все из комнаты вышли, Бакуго неспеша повернул голову и вытянул губы вперед, явно давая понять, чего ему в данный момент хочется больше всего. Всё ещё красный Эйджиро посмотрел на его губы и округлил глаза. — А массаж?! — Чмок и массаж, — ёмко аргументировал Бакуго. — А потом ещё. Эйджиро улыбнулся и звонко чмокнул его в губы. Бакуго невольно потянулся за большим, но ему положили руку на грудь и строго сказали: — Ещё потом. Когда сделаем массаж и выключим свет. — Ладно, — сдался Бакуго, облизывая губы. — Телепатия? — Секунду, — Эйджиро прикоснулся своим лбом к его и зашептал заклинание.

***

«Не слишком сильно? — мысленно поинтересовался Эйджиро, осторожно разминая первое из восьми щупалец. — А то с человеческим телом мне понятно — анатомия у меня была, а вот со второй твоей частью я прям теряюсь…» «Можно чутка посильнее», — немного приврал Бакуго, которому не терпелось максимально быстро восстановить подвижность и трогать, трогать, трогать… «А чего кривишься тогда? — пытливо посмотрел на него Эйджиро и тут же стал массировать намного слабее. — Кацу… Мы же договаривались доверять друг другу, правильно?» Бакуго дёрнул головой, сморщился и уставился на стол, стоящий недалеко от кровати, начиная краснеть: попался. «Да, мы договаривались… Но я хочу быстрее поправиться, понимаешь?! Хочу обнимать тебя, целовать, самостоятельно есть и нормально разговаривать, а не это вот всё!» — сорвался он на злобный мысленный рык, но сразу же осекся, когда почувствовал как на щупальце разжались пальцы. Бакуго повернул голову так быстро, как смог. Эйджиро смотрел на него широко распахнутыми глазами и его губы дрожали. Волна чужой боли, обиды и разочарования хлестнула Бакуго по телепатической связи словно пощёчина, и его накрыла паника. «Эйджи, ты не виноват, честно. Это очередной мой заскок… Я взбесился, потому что ты на расстоянии вытянутой руки, а я все никак не могу до тебя дотянуться…» Когда самый дорогой на свете человек тяжело вздохнул, Бакуго закрыл глаза и захотел провалиться в самую глубокую морскую впадину: это же надо же… так старался защитить Эйджиро от боли, а сам же ее и причиняет. Почувствовал себя откровенной мразью, Бакуго втянул воздух сквозь стиснутые зубы и уже собирался произнести заклинание магии воды — загладить вину надо было во что бы то ни стало, — как рядом с ним приземлился Эйджиро и больно схватил его за ухо. «Не смей! — жёстко приказал он опешившему Бакуго. — Не смей произносить заклинание, когда ты едва окреп, понял?!» Бакуго распахнул глаза, повернул голову и уставился на очень злого Эйджиро. Впервые он видел его таким. Хоть в красных глазах и поблескивали слезы, но наследный принц Алекстразы был в ярости — по телепатической связи это отлично чувствовалось. «Не смей думать, что только одному тебе больнее всех! И геройствовать не смей, после того как понял, что ведешь себя как мразь! Просто не будь мразью, Кацу! Думаешь, мне не хочется, чтобы ты меня обнимал? Хочется! Еще как хочется! Но я молчу и делаю все, чтобы этого добиться побыстрее, а не срываюсь на дорогом мне человеке, потому, что сразу не получается. А ты что? Решил схитрить, хотя ещё полчаса назад всех заверял, что готов делать все, что скажут, а потом рявкнул на меня так, что чуть кровь из ушей не потекла? Это нормально?! Нормально, я спрашиваю?! Это так себя должны вести люди в отношениях?! — Эйджиро вслух глубоко вдохнул и продолжил более спокойно: — Ты же вроде как осознал, что надо позволять другим принимать участие в твоей жизни, а не геройствовать в одиночку. Осознал? Так почему ты применяешь свое осознание от случая к случаю? Почему ты считаешь, что имеешь полное право беситься, а другие обязаны это терпеть? А что, если я буду на тебя постоянно огрызаться, ведь по сути, ты это тоже заслужил? Тебе будет приятно? Это как-то поможет изменить ситуацию к лучшему? Ведь нет…» Красный, как помидор, и вконец пристыженный Бакуго из последних сил держался, чтобы не отвести глаза, и поэтому даже и не обратил внимания, что нервно комкает одеяло пальцами. А Эйджиро заметил, но решил хорошую новость приберечь на потом — сначала надо прояснить ситуацию. «Я закончил. Теперь готов выслушать тебя, но только если ты не будешь рявкать». «Я не буду, Эйджи, правда… — Бакуго сглотнул пересохшим горлом. — Потому, что ты все правильно сказал и мне стыдно. Дико стыдно, что сорвался, думая только о себе и забывая, что близким может быть намного тяжелее. Нет мне прощения…» «Ты тут, давай, не решай за меня — есть тебе прощение или нет, а извиняйся нормально! — цыкнул на него все ещё рассерженный Эйджиро. — Я до сих пор не услышал тех самых слов». Бакуго снова сглотнул и срывающимся голосом сказал вслух: — Прости меня, Эйджи… — Прощаю, — кивнул Эйджиро, принимая извинения. — А теперь посмотри на свои пальцы. — Ооо… — Да, да, они двигаются. Как видишь, все происходит, стоит только делать как сказали. — Ты прав, — глухо согласился Бакуго. — Прости. Больше не буду. — Вот и молодец, — наконец-то улыбнулся Эйджиро и чмокнул его в губы. — Продолжим массаж? Будешь честно говорить, если больно? Будешь следовать предписаниям и рекомендациям дедушки? Бакуго закивал головой, стараясь не морщиться. — Хорошо. Тогда после заслуженная награда — «чмокательная атака». Согласен? — Полностью, — подтвердил Бакуго и несмело улыбнулся. — Обожаю тебя. — А я тебя, — глаза Эйджиро сияли, а улыбка просто ослепляла. — Но, будешь дурить — будешь получать. — Справедливо, — Бакуго благодарно посмотрел на Эйджиро снова пересевшего поближе к щупальцам. — И спасибо, что простил. — А как же иначе? Ты же мой парень. — Твой, — подтвердил Бакуго, счастливо улыбаясь и делая себе мысленную пометку: спросить у дедушки как можно контролировать свои всплески эмоций — может лекарство какое-нибудь есть?