Aqua et ignis

После встречи отца с работы, плотного ужина в кругу семьи той самой миногой, что так понравилась Эйджиро, настал черед массажа и мазей. Дедушка вместе с Эйджиро в четыре руки сначала размяли Бакуго, а потом вдумчиво намазали с головы до кончиков щупалец, накрыли одеялом и приступили к разбору того, что дедушка приготовил для Шото. Бакуго смежил веки и из-под ресниц рассматривал, как эти двое общаются: дедушка щупальцами вытаскивал разные склянки из сумки и пояснял, что с ними делать, а его парень сосредоточенно слушал и кивал головой. Выдав все инструкции, дедушка обнял их обоих, чмокнул в макушки и уплыл к родителям играть в домино. Оказывается, пока Бакуго был без сознания, его родные расширили спектр игр, в которые можно поиграть большой компанией: кроме шахмат в родительском доме появились ещё шашки, кости и домино. — Хочешь, тоже во что-нибудь поиграем? — предложил Эйджиро, забираясь к нему под одеяло. — Хочу. В поцелуи, например, — хмыкнул Бакуго, медленно переворачиваясь на бок и притягивая его к себе. Эйджиро загадочно улыбнулся, выключил магический фонарь, обнял одной рукой и неожиданно перевернулся на спину, перетягивая Бакуго на себя. Тот тихонько охнул, оказавшись лежащим сверху, но сразу же довольно улыбнулся и обнял Эйджиро за шею. — Не тяжело? — Конечно нет. Я же не хрупкая девушка, — хмыкнул Эйджиро, скользя руками по его спине и пояснице. — Тем более надо же меняться ролями, разве нет? А то все я на тебе лежу — не честно. — Думаешь, стоит меняться? — Бакуго чмокнул его в подбородок. — А мне нравится, когда ты на мне лежишь… — Я знаю, что тебе нравится, но мне тоже хочется, чтобы ты полежал на мне, и я погладил тебя всего-всего, — Бакуго почувствовал, как теплые руки скользнули со спины на мантию и хмыкнул в губы Эйджиро: — Ха… Продолжай, — он облизнул чужие губы по контуру. — Это приятнее, чем я думал. — Вот видишь, — пальцы Эйджиро легко пробежались по позвоночнику и зарылись в волосы. — Приятно же не только давать, но и получать, не так ли? — Ммм… — Бакуго аж замычал от удовольствия: прикосновения, особенно в темноте, не на шутку будоражили. Он сглотнул и хрипло поинтересовался: — Ты хочешь, чтобы наедине мы менялись местами? — Да, — теплые пальцы снова спустились на спину и ладони, ласково поглаживая, двинулись ниже. — Это проблема? Ты хочешь постоянно быть главным? — В каком смысле? — поинтересовался Бакуго, чмокая приоткрытые губы Эйджиро. — Кацу, мы или целуемся, или разговариваем, — хмыкнул тот: Бакуго мешал ему нормально выговаривать слова. — Давай поговорим. Мне кажется это важным. Правильно? — Правильно, — ощущения снова поменялись: ладони исчезли, а вместо них Эйджиро принялся водить по спине кончиками пальцев. Бакуго откровенно так прибалдел: он даже и не подозревал, что такие незамысловатые движения настолько приятны. «Надо будет так всего Эйджи щупальцами погладить, когда подвижность полностью вернется», — сделал он себе мысленную отметку. — Докуда вы успели прочитать роман? — поинтересовался Эйджиро и Бакуго постарался собраться, чтобы не пропустить ни слова. — До момента, когда султан приказал накормить, отмыть и привести главного героя к себе в комнату. А что? — А то, что до постельных сцен вы ещё не дошли. И тебе ещё трудно представить, как автор это описал. — Наверное… Но ты ведь можешь мне совсем чуть-чуть объяснить? — Чуть-чуть могу. В романе только один из них… эммм… был главным. Но я так не хочу. Хочу меняться. — Не вижу в этом никакой проблемы, — Бакуго дал Эйджиро договорить и чмокнул его в губы, чувствуя как те растягиваются в улыбке. — Правда? — Ну конечно, Эйджи. Тем более не будет никаких травм или ещё чего, что тебя так напугало в романе: я же маг как никак. Пара плевых заклинаний и никакой боли или дискомфорта — ни во время, ни после. Ни у тебя, ни у меня. А если еще потом восстанавливающего выпить, то смело можно начинать заново. В любую из сторон. — А ты точно потом не поменяешь свое решение? — осторожно переспросил Эйджиро, немного ерзая под ним. — Точно не поменяю. «Секс для удовольствия двоих»: так мне сказал деда и я с ним совершенно согласен, — Бакуго почувствовал, что ему стало немного неудобно лежать: нечто достаточно ощутимо упиралось в мантию, и он очень хорошо представлял себе, что именно. — Хммм… А можно вопрос? — Конечно. — Скажи, я правильно понимаю, что тебе ну вот прям очень нравится, что я на тебе лежу? — Эммм… — замялся Эйджиро, переставая гладить его по спине: явно покраснел от вопроса в лоб, хоть Бакуго из кожи вон лез, чтобы выражаться как можно тактичнее. — Эйджи, я не хотел тебя смутить или задеть. Просто почувствовал, что кое-что поменялось, и я это нахожу просто замечательным: я не один с такими реакциями человеческого тела. — Ах вот как… — Ты знаешь, что с этим делать? — Знаю. Надо справиться с возбуждением или просто подождать: оно само спадет. — И что ты выбираешь? Первое или второе? — А ты? Ты сейчас испытываешь то же самое? — Не в полной мере, ведь я ещё полудохлая рыба, но чувствую, — Бакуго тронул руку Эйджиро гектокотилем. — Если ты прикоснешься, то почувствуешь пульсацию — в этой форме так возбуждение проявляется. Пальцы Эйджиро скользнули по гладкому половому щупальцу. Он осторожно обхватил его ладонью и Бакуго непроизвольно задержал дыхание: до мурашек приятно, оказывается. — Я ее чувствую, Кацу. Как будто у тебя там сердце бьётся, — смущённо поделился Эйджиро, легонько ощупывая щупальце. — Ага. Но, в отличие от члена, гектокотиль не встаёт вертикально, просто становится толще и пульсирует. А у тебя в драконьей форме как? — В полной трансформации у меня возбуждения не было. Ну а в частичной, всё как у людей: встаёт вертикально, но по размеру… кхм… член чуть больше обычного и на нем я тоже могу сделать чешую. — Прикольно, — Бакуго судорожно выдохнул. — Так как мы поступим? Справимся или переждем? — Если честно, я бы предпочел переждать. Не хочу чтобы потом по твоей комнате всякое плавало… — совсем тихо признался Эйджиро, убирая руку с гектокотиля. — Может давай на выходных? Ты окрепнешь и я не буду переживать, что могу по неосторожности причинить тебе боль. — Договорились, — Бакуго потерся носом о горячий подбородок: кому-то особо стеснительному разговор давался ой как нелегко. — А я смогу же тебя тоже потрогать? Правда? — Мне бы этого хотелось. Если ты не против, — Эйджиро перешёл вообще на шепот, а его лицо полыхнуло новым жаром. — Шутить? Конечно я не против, — Бакуго, в подтверждение своих слов, обхватил горящие щеки своего парня ладонями и смачно чмокнул в губы. — Хочу потрогать тебя всего. И руками и щупальцами. А ещё… Ещё я хочу попробовать целоваться с языком. Ну, если ты не против, конечно же. — Пхах… — сдавленно хихикнули ему в ответ. — Я то же самое хотел предложить. Но только тогда, когда поправишься. — Прикольно, что мы думаем об одном и том же, — Бакуго ласково чмокнул Эйджиро в нос. — Так, ладно, думаю, стоит перевернуться на бок, а то придется переходить к первому варианту до наступления выходных. А мы же этого не хотим, не так ли? После согласного кивка, они завозились, расцепляясь и укладываясь на бок лицом друг к другу, и замерли на небольшом расстоянии. — Наверное, пока лучше полежать так, да? — вкрадчиво спросил Бакуго, медленно поглаживая щупальцами Эйджиро по боку. — Можно и ближе, просто не целоваться какое-то время, пока не успокоюсь. Бакуго угукнул, придвинулся вплотную, сунул одну руку под подушку, второй обнял Эйджиро, и решил сменить тему на менее щекотливую — поинтересовался как там Шото. Эйджиро тут же радостно затараторил, что тот окружён вниманием и заботой: королева кормит с ложечки, читает книги, врач делает массажи и гимнастику… Второй принц Алекстразы ещё пока не говорит и мало чем двигает, но бодр и настроен решительно. Королева наняла ему личного слугу — лучшего друга Денки — Ханту Серо, который помогает Шото с одеждой, ванной и туалетом. Ханта просто отличный парень и с Шото у них полное взаимопонимание. Эйджиро тоже забегает проведывать своего сводного брата между лекциями — они теперь втроем, вместе с матушкой, обязательно обедают в комнате Шото. — А королева согласилась на использование дедушкиных зелий и мазей? — Сразу же, как только я заикнулся. Она готова на все лишь бы Шото поправился поскорее. — Молодец, королева, правильно приоритеты расставила, — одобрительно поцокал языком Бакуго. — А Шото? Все такой же надменный мудак? — Совершенно не надменный и тем более не мудак, — погордился Эйджиро. — У него даже черты лица неуловимо изменились, представляешь? Взгляд, конечно, ещё немного растерянный, ведь он реально не помнит все эти месяцы, пока в нем был паразит, но улыбка такая робкая и теплая. — Ого, прям хочется посмотреть. Попрошу деда завтра шар в комнату принести. — Почему бы и да? — хмыкнул Эйджиро, чмокая его в губы. — Ты уже успокоился? — удивился Бакуго, чмокая в ответ. — Не совсем. Просто не могу удержаться. Прости. — Зачем тогда извиняешься? Я же только за то, чтобы ты не сдерживался. Эйджиро хихикнул и чмокнул его снова. Бакуго ответил тем же. — Может я всё-таки потом сплаваю наружу и справлюсь с возбуждением в одиночку, а пока мы оба не будем сдерживаться и устроим «чмокательные атаки»? Бакуго задумался на мгновение. С одной стороны с такими интимными неудобствами подмывало справляться вместе — всё-таки он как никак теперь парень Эйджиро, с другой же — смысл упираться и ограничивать их обоих, когда его любимому скромнику настолько неймётся и не терпится? — А чего тогда размениваться на чмокательные атаки? Давай сразу же тренироваться, что ли? Ты ведь прочитал роман, да? Прочитал. Поэтому показывай, как надо — ты же у нас сегодня за главного, разве нет? — Я? Ох… — Эйджиро аж растерялся, но тут же хмыкнул. — Хорошо, я за главного. Поэтому никакого ворчания! — Пфффф… Даже и не собирался. — Тогда тебе надо будет приоткрыть рот, ладно? — Как скажешь, — покорно согласился Бакуго, когда его бережно перевернули на спину, а Эйджиро, похоже, навис над ним. Он что-то ещё хотел добавить, но все мысли напрочь вылетели из головы, когда они в темноте неуклюже столкнулись лбами. — Ау! — Ой! — Блядь, реально травматично, — выдохнул Бакуго, когда боль поутихла. — Извини? — виновато прошептал Эйджиро, потирая собственный лоб. — Извиняю. Давай еще раз, — Бакуго снова приоткрыл рот и приготовился. В следующий момент ему в нос ткнулся нос Эйджиро. — Блин, опять не могу достать… Да что же такое-то?! — Спокойно… — Бакуго принялся лихорадочно вспоминать как целуются родители. — Точно! Эйджи, надо головы наклонить. Тебе в одну сторону, а мне — в другую. — Аааа… Хорошо. Значит, я наклоняю влево и ты тоже влево, но только со своей стороны. Договорились? Бакуго кивнул, сдвинул голову влево и замер, чувствуя теплое дыхание на своем лице. Эйджиро погладил его по щеке, убеждаясь, что его просьбу выполнили, потянулся вперед и вместо ожидаемого прикосновения языка к языку, Бакуго пронзила вспышка боли: они снова умудрились столкнуться, теперь уже зубами. — Ай! — слезы тут же брызнули из глаз. — Бля… — простонал рядом Эйджиро, утыкаясь ему лбом в плечо. Какое-то время они приходили в себя. Бакуго зашевелился первым: опасливо провел языком по собственным зубам — вроде все были на месте, — и погладил Эйджиро щупальцами. — Ты как там? — Живой и вроде со всеми зубами. А ты? Очень больно было, да? Извини… Может за болеутоляющим сплавать? А то у нас травма прям одна за другой. — Ой, да ладно тебе… Ну было и было, не начинай, — Бакуго обхватил руками голову Эйджиро и, правильно наклонив, притянул к себе. — Давай лучше продолжим. Ты — мое самое лучшее болеутоляющее. — Ха, значит, это не тренировка, а лечение? — Самое, что ни на есть, — усмехнулся Бакуго и, пока его парень снова не ударился в рассуждения, нашел губами его губы и скользнул своим языком в приоткрытый рот. Язык Эйджиро был горячим, упругим, но мягким? Бакуго внезапно не смог подобрать однозначного описания для этой части тела. До того момента, как они тогда увидели по шару ту целующуюся парочку, он даже и не думал, что язык можно использовать таким вот странным, но дико приятным образом. — Ммм… — замычал Эйджиро и Бакуго поспешил убраться со своим добром восвояси. — Фух… Как вообще дышать при этом? В книге ничего написано не было. — Может носом, раз рот занят? — предположил Бакуго, тоже тяжело дыша. — Вариант. Теперь моя очередь. Помним про головы, зубы и дышим носом,  — скомандовал Эйджиро и впился ему в губы требовательным поцелуем. Бакуго приоткрыл рот пошире и задышал через нос, предоставляя Эйджиро возможность осторожно исследовать. Позволять целовать себя тоже было приятно, только челюсть с непривычки заныла, но он признаваться в этом не собирался. Немного освоившись, Бакуго обнял своего парня за шею покрепче и устроил очередные соревнования — кто кого. Эйджиро оказался достойным противником, как, впрочем, и всегда. Раззадорившись, Бакуго решил проверить как далеко можно засунуть свой язык в чужой рот и тем самым совершил серьезную оплошность: Эйджиро закашлялся и инстинктивно оттолкнул его от себя. — Эйджи, прости, прости… Я опять думал как лучше, а получилось как всегда… — сконфуженный Бакуго гладил его щупальцами, а сам себя мысленно клял последними словами: нахрена он вообще это решил проверять?! — Кацу, не убивайся ты так, — откашлявшийся Эйджиро снова обнял его за шею. — Это было неприятно, но не смертельно. И мы же тренируемся… — Ты опять меня прощаешь, когда не надо, — проворчал Бакуго: он был дико недоволен собой. — Надо наругать, что я веду себя неосмотрительно! — Ладно, давай наругаю, чтобы тебе стало легче, — Эйджиро чмокнул его в щеку и, копируя интонацию матери, принялся его отчитывать: — Кацу, ну ведь головой думать надо, да? Ты дурак? Зачем пихать свой язык кому-то по самые гланды? Хочешь, чтобы твоего парня стошнило тебе в рот? Это так ты понял дедушкины слова, что секс — для удовольствия? Бакуго тяжело вздохнул и виновато поджал губы — все верно, он повел себя как дурак. — Полегчало? — хмыкнул Эйджиро, потершись носом о его висок. — Да. Теперь точно не забуду, что язык по самые гланды пихать нельзя, иначе тебя стошнит мне в рот. — Тогда инцидент исчерпан. И я тебя прощаю — ты не знал, как и я. В тренировках всегда так — что-то да приключится… Но мы научимся, Кацу. — Конечно научимся. Главное, чтобы ты меня не послал раньше… — Почему это я тебя должен посылать? Я тоже не мастер поцелуев, — Эйджиро погладил его по голове. — У нас, кстати, две новости. — Какие? — Во-первых, мое возбуждение пропало, а, во-вторых, твой контроль собственного тела улучшился. Чувствуешь? Бакуго на пробу пошевелил щупальцами и те подчинились намного быстрее, чем до этого. — Офигеть! — он, на радостях, начал беспорядочно чмокать лицо Эйджиро и гладить намного увереннее. — Я же говорил, что ты — мое лучшее лекарство? — А ты — мое, — хихикнул тот, тоже чмокая в ответ куда попало. — Продолжим тренировку или ты устал? — Я немного устал, но хочу еще. Может выпьем по восстанавливающему и продолжим? — Хорошая мысль! Я мигом! Эйджиро включил магический фонарь и уплыл на кухню, а Бакуго самостоятельно сел, повел плечами, размял шею и осторожно свернул и развернул щупальца, отслеживая собственные ощущения: тело, на самом деле, ощущалось более послушным и гибким. «Тесный физический контакт, да, деда? — довольно ухмыльнулся он, вытягивая руки и смотря на поблескивающие красным магические браслеты. — Ещё парочка таких тренировок и ты офигеешь». — Ого! — оценил его успехи, заплывший в комнату Эйджиро и подавший ему бутылочку. — Ничего себе какой прогресс… Мне кажется даже дедушка не подозревал, насколько ты можешь быстро восстанавливаться. — Он же не знал, что у меня появится такое секретное лекарство в твоём лице, — подмигнул Бакуго, приземлившемуся ему под бок Эйджиро. — Лекарством меня ещё никто не называл, — хмыкнул тот, осушая бутылочку. — Но мне нравится. — А мне как нравится, ты даже себе не представляешь, — облизнулся Бакуго, мигом проглотив свою порцию. — Продолжим? — Спрашиваешь, — заулыбался Эйджиро, ставя пустые бутылочки на тумбочку и выключая фонарь. — Конечно продолжим. Я же хочу чтобы мой парень выздоровел как можно скорее. — Хы, твой парень совершенно с тобой согласен, — усмехнулся Бакуго, опутывая его всего щупальцами и притягивая к себе. — Командуй дальше. — Голова, нос, рот. Все есть? — Да, ваше величество, — хихикнул Бакуго, наклоняя голову, открывая рот и дыша носом. — Приступайте. — Приступаю, — хмыкнул Эйджиро, обнимая покрепче и находя его губы своими.