Aqua et ignis

Мать, как всегда, оказалась права: поначалу Бакуго вслух читал крайне медленно, но постепенно приноровился, и дело пошло быстрее. Они успели прочитать, как главного героя отмыли в ванне, причем отмыли снаружи и изнутри, покормили, намазали его лодыжки и запястья мазью, и дошли до того места, когда перепуганного подростка, одетого в одни лишь полупрозрачные шаровары, втолкнули в богато украшенную комнату и заперли дверь. Как раз на этом драматичном моменте в комнату заплыл скатик, а за ним — дедушка. — Доброе утро! Уже читаете? — тот, бросив свою сумку на пол, навалился на них с матерью сверху, обнимая обоих одновременно. — А позавтракать? Мы с Одеялком наловили крабов. Айда есть, а? — Неплохая мысль, — согласилась мать, когда он отодвинулся, а к ним кинулся погладиться скатик. — Меня как раз перестало мутить. Дедушка мгновенно напрягся после её слов и посмотрел на Бакуго. — Он уже в курсе, отец, — улыбнулась мать. — Уже успел меня отругать, что не говорила. — Ах вот оно что... Кстати, я тут поэкспериментировал вчера, — из сумки деда выплыла бутылочка с голубоватой жидкостью и переместилась в руки матери. — Попробуй, Мицуки. Может, это зелье снимет твое недомогание. Но сначала надо поесть. — Если снимет, то я буду самой счастливой беременной на свете, — усмехнулась мать. — Спасибо, отец. — Да ну что ты, — понимающе улыбнулся ей дедушка. — Я сам буду бесконечно счастлив, если поможет. — Я правильно понимаю, что это не первая версия зелья от недомогания? — нахмурился Бакуго, почесывая Одеялку спинку. — Не первая, Кацуки. Далеко не первая, — развел руками дед. — Твоя будущая сестренка устраивает нам с Мицуки веселую жизнь: то это ей не нравится, то то. Приходится подбирать новые варианты. Поэтому очень надеюсь, что именно этот состав Эйми придется по душе. — Поправьте меня, если я не прав, но как такая мелочь, как моя сестра, которой от силы пара месяцев, может настолько диктовать правила? — С детьми, обладающими магическими способностями всегда так, — усмехнулась мать. — Ты мне тоже диктовал правила, ещё не родившись. Бедный Масару то искал по всему морю лечебные синие водоросли, то какие-то ещё редкие ракушки притаскивал… Короче, чего только не делал, чтобы меня перестало мутить, пока мы случайно не выяснили, что тебе больше всего по душе обыкновенные кораллы… Ты не поверишь сколько я их сгрызла на первых месяцах беременности — наверное целый риф. — Фига себе, — Бакуго снова опешил от новой информации. — Прости, ма, что тебе пришлось столько сгрызть… — Да ладно уже тебе, — мать обняла его и чмокнула в макушку. — Сгрызла и сгрызла. Зато смотри каким здоровым ты вырос — вообще не болеешь. Бакуго смущённо обнял ее в ответ и посмотрел на дедушку. — Может, мелкой тоже кораллов надо? — В том-то и дело, что нет, — погрустнел дедушка. — Мы уже все перебрали, что Мицуки хотелось, когда она была беременна тобой. Не то и всё тут. — Деда, не расстраивайся, найдем то, что поможет. Я тоже скоро присоединюсь к экспериментам, — ободряюще улыбнулся Бакуго, магией перемещая книжку из своих рук в руки дедушки. Тот заулыбался и на радостях кинулся ему на шею. — Кацуки, не перестаешь удивлять! Всего-то трое суток прошло и ты уже восстановил магию? — Не полностью, но да, восстановил, — погордился тот. — Чей-то дельный совет про тесный физический контакт помог. — Это ты про поцелуи с Эйджиро? — усмехнулась мать. — Как поняла? — вытаращился на нее Бакуго. — Комната же под звуконепроницаемые куполом… — Да мы с ним на кухне столкнулись, когда он за восстанавливающим приплывал. Глаза блестят, губы красные, — хихикнула мать, взъерошивая ему волосы. — Все понятно: целовались до посинения. — Зато какой эффект, — дедушка пришел на помощь покрасневшему Бакуго. — Молодцы! Понравилось хоть? — Ну, когда научились — да, — немного помявшись признался тот. — Но сначала было много травм: то головой стукнемся, то зубами… — Надеюсь ты не пихал свой язык в чужое горло? — прищурилась мать. — Некоторые такую глупость творят… — Пихал… — ещё больше покраснел Бакуго и цыкнул. — Но я извинился и больше так не делаю! — Вот и правильно, — мамина рука погладила его по голове. — Тогда следующий шаг — чувствительные местечки. — В плане? — В прямом. На теле каждого есть места, которые когда гладят и целуют, особенно приятно. Но они у каждого свои. У меня, например, это шея, уши и соски. — А у меня спина и гектокотиль в форме сесаелии, а в человеческой форме таких мест намного больше, — совершенно спокойно начал перечислять дедушка. — Человеческий член, чтобы вы знали, чувствительнее гектокотиля в несколько раз, поэтому это первое такое местечко. Ещё спина, кстати. Да и вообще при высокой степени возбуждения все человеческое тело может стать одним большим приятным местечком, имейте в виду. — А как добиться такой степени возбуждения? — заинтересовалась мать. Смущённый Бакуго, про себя порадовался, что не одному ему любопытно, и весь обратился в слух. — Надо друг друга гладить, целоваться, целовать такие местечки и не допускать какое-то время разрядки. Тогда чувствительность человеческого тела возрастает и в конце удовольствие более яркое, — улыбнулся дедушка и посмотрел на мать. — В человеческом теле у тебя тоже есть особое местечко между ног, пусть Масару поищет. Если его погладить и помассировать, то ты будешь очень приятно удивлена. — Да ладно! — опешила та и озадаченно посмотрела на Бакуго. — Как думаешь, мы уже в пятницу вечером сможем улететь в поместье? Дедушка громко расхохотался, когда Бакуго порывисто кивнул, а мать довольно заулыбалась. — Мицуки, только не перенапрягайся, ладно? И да, учи Масару делать тебе приятное пальцами и языком, ведь на поздних месяцах беременности в человеческом теле стоит все же обойтись без секса. — Языком?! — мать открыла рот от удивления. — Языком, да, — хитро улыбнулся дедушка. — Люди и такое практикуют. Языком стимуляция приятных местечек другая, более нежная, скажем так. А в твоём случае — более безопасная, чтобы не навредить Эйми. — Ох, столько я узнаю на старости-то лет… — та откинулась на подушки, предвкушающе улыбаясь. — Бедный Масару… Он ещё не знает, что его ждёт. — Что-то я начинаю волноваться за отца, — усмехнулся Бакуго, чувствуя как лицо пылает уже меньше. — Ты, главное, за себя и Эйджиро переживай, — подколола его мать. — Распробуете удовольствие и вообще из постели вылезать не будете. Бакуго покраснел по новой, а мать с дедушкой закономерно расхохотались. — Кацуки, не обращай внимания на подколки Мицуки, это вполне нормально хотеть заниматься сексом с тем, кто тебе нравится, часто, особенно когда ты молод. С возрастом это желание становится слабее, — дедушка погладил его по красной щеке. — Поэтому получай и дари удовольствие себе и Эйджиро. — Хорошо, — пробурчал Бакуго и посмотрел на разомлевшего скатика, которого он уже всего почесал и погладил. — Одеялко, ты голодный? Скатик тут же радостно завилял хвостом и зашлепал по нему плавниками. — Все, поплыли на кухню готовить крабов, завтракать и поить Мицуки зельем, — объявил дедушка, поднимаясь с кровати и протягивая Бакуго и матери руки. — А потом ты нам почитаешь дальше, правда, отец? — Конечно почитаю, — хмыкнул дедушка, поднимая их обоих с кровати. — Поедим, помажем Кацуки, почитаем, поспим, а потом снова поедим и на прогулку выберемся — вам обоим надо немного подвигаться.

***

Бакуго, удобно устроившись на кровати в обнимку с матерью, лежал, закрыв глаза, слушал голос дедушки и снова краснел: они добрались до постельной сцены. Султан без всяких там поцелуев и поглаживаний, засунул свой член подростку прямо в рот и начал им двигать туда-сюда, заставляя главного героя задыхаться, обливаться слезами и давить в себе рвотные позывы. Хорошо, что дедушка до этого рассказал про язык и Бакуго понял зачем султан это делал, но описание того, что при этом испытывал главный герой, все равно его откровенно шокировало. — Отец, и ты хочешь сказать, что мне будет приятно, когда Масару сделает такое со мной?! — возмутилась мать, когда дедушка сделал паузу, чтобы перевести дух. — Мицуки, если Масару сделает так, то тебе совершенно точно будет неприятно, — подтвердил дедушка. — В данном случае описано удовольствие только одного из партнёров. Чтобы удовольствие было обоюдным, такое надо делать медленно, да и вообще не обязательно член заглатывать по самые гланды. Его можно и облизывать, и посасывать с той скоростью, которая тебе удобна. Можно комбинировать — и руками, и ртом — как вам с Масару больше понравится. А эта сцена, скажу честно, о том, как не стоит делать. Это насилие. А насилие — враг удовольствия. — Оооо… — выдохнула мать и, немного помолчав, снова спросила: — То есть вот такое совсем не обязательно, да? Я могу придумать что-то своё? — Абсолютно верно, — согласился дедушка. — Скажу по секрету, мне, например, больше нравится не когда заглатывают, а когда играются с самым кончиком. И да, не забывай, что у человеческого тела есть не только член, но и яички — они тоже чувствительные. Их можно погладить, помять, облизать и очень приятно. — О как… — хмыкнула мать и легонько пихнула Бакуго локтем. — Все слышал, да? Бакуго, не открывая глаз, согласно угукнул. — Не смущай Кацуки ещё сильнее, — пожурил ее дедушка. — Дай парню привыкнуть. — Ладно-ладно, — немного виновато проворчала мать. — Давай тогда дальше, я, вроде, успокоилась. — Хорошо, — и дедушка продолжил читать дальше. Мучения главного героя продолжились: султан достаточно долго пихал ему член в рот, а потом, когда из члена начало выходить семя, заставил подростка его глотать. Бакуго невольно скривился и неожиданно для себя вслух ляпнул: — Блядь, зачем?! — и ошарашенно открыл глаза, услышав собственный голос. — Кому-то такое нравится, — пожал плечами дедушка, тепло ему улыбаясь. — Но глотать совершенно необязательно. — Ну слава морскому богу, — цыкнула мать и погладила Бакуго по голове. — Глотать не будем. Не переживай. Бакуго угукнул, быстро смеживая веки и про себя надеясь, что на этом постельная сцена закончится… но не тут-то было. «Старый извращенец», как про себя он обозвал султана, похоже, только вошёл во вкус: быстро содрал с главного героя шаровары, перевернул подростка, поставив его на колени и заставив упереться локтями в кровать… и с ходу засунул ему член в задницу. Бакуго поперхнулся воздухом и выматерился, когда подросток в романе взвыл от боли и заскреб ногтями по простыням. — Тварь! — мать тоже не осталась в долгу. — Этот султан откровенная мразь! Мальчику же больно! — Мда… — дедушка смущённо замолк и откашлялся. — Если хотите мы это пропустим, хотя Кацуки хотел прочитать все от корки до корки. — Предлагаю сначала обсудить, — мать толкнула плечо Бакуго своим плечом. — Открывай глаза, будем разбираться как надо, а как нет. Красный Бакуго открыл глаза и вопросительно уставился на деда. — Эммм… Я правильно понимаю, что тот кто… кхм… — он никак не мог подобрать подходящего слова и разозлился. — Блядь, как же это назвать-то?! — Принимающая сторона? — осторожно подсказал дедушка, понимающе смотря на бордового от смущения Бакуго. — Спасибо, деда. Принимающей стороне всегда настолько больно? — Когда ее не подготовили к сексу — всегда. — А как надо готовить? — мать решила прийти на помощь Бакуго, который всё ещё переваривал услышанное. — Мы с Масару никогда ничего особо не делали перед сексом в человеческих телах… Хотя, у меня же есть другое отверстие. Поэтому? — Да. В женском теле есть специальное отверстие для секса. В нем, когда тело возбудилось, выделяется смазка, а в мужском — нет, — начал «разжёвывать» дедушка. — Поэтому двум мужчинам для секса нужно больше подготовки. Во-первых, — гигиена. Героя уже мыли изнутри? — Да. Было до этого, — Бакуго решил немного поучаствовать в обсуждении. — Мы ещё не поняли зачем. — Затем, чтобы внутри было чисто и не было бы… эммм… — Дерьма, — закончила за него мать. — Давайте уже называть вещи своими именами, да? — Ладно, — миролюбиво улыбнулся дедушка. — В общем, оба партнёра должны соблюдать гигиену. Во-вторых, отверстие для секса надо очень аккуратно растянуть и обильно смазать смазкой, чтобы внутри хорошо скользило — так не будет травм. — А насколько сильно надо растягивать? — пробурчал Бакуго, делая вид, что очень наглаживает лежащего на нем скатика. — Ну, как мне сказало одно доверенное лицо, — так чтобы поместилось не меньше трех пальцев — тогда болезненные ощущения минимальны. — Ясно. — И да, Кацуки, поз для секса намного больше, чем эта, но это мы можем обсудить отдельно, если хочешь. — Было бы хорошо, — тихо согласился Бакуго. — Отец, меня вот что интересует, — мать дождалась паузы в их диалоге и затараторила: — Получается, что, если все сделать, как ты перечислил, боль при таком сексе минимальная, правильно? — Правильно. — Тогда удовольствие, значит, получает только… эммм… дающая сторона? Принимающая должна довольствоваться только отсутствием боли?! — Принимающая сторона тоже может получать удовольствие, Мицуки. Главное — найти внутри небольшой, но очень чувствительный бугорок, и тогда принимающей стороне будет очень хорошо, если дающая сторона будет его задевать во время секса. — И как его найти? — продолжала допытываться мать. — Пальцами или членом? — Сначала можно пальцами, а потом подобрать правильную позу, чтобы соприкосновение члена и бугорка внутри было максимальным — и всем хорошо, — терпеливо разложил ей дедушка. — У тебя тоже могут быть разные ощущения в разных позах, кстати, но мы это обсудим отдельно, ладно? — Ладно, — миролюбиво согласилась мать и приобняла Бакуго. — Ну ты, как? Живой? — Живой, но пиздец как смущает такое с вами обсуждать… — признался тот, пристраивая голову у нее на плече. — Знаешь, когда мне было восемнадцать, меня тоже смущало, правда. Я сидела красная и с ужасом слушала что в меня будут тыкаться толстенным щупальцем и никак не могла поверить, что такое может быть приятным… — усмехнулась мать, чмокая его в макушку. — А когда мне мой парень при первом поцелуе залез языком в рот… Знаешь, как долго я плевалась и материла его? Да я достаточно долго считала, что поцелуи — это несусветная гадость! — Да ладно?! — вытаращился на нее Бакуго. — Кацуки, у меня тоже была куча нелепых моментов с девушками, когда я получал опыт, — усмехнулся дедушка. — Я вообще при романтичном поцелуе умудрился врезать по носу лбом партнёрше настолько сильно, что она с синяками под глазами сидела две недели дома… Еле простила дурака неумелого. Они все втроём расхохотались. — Про первый секс я вообще молчу, — продолжил дедушка. — Мы там так напраздновались, что я еле с пятого раза правильно попал. Всю партнёршу гектокотилем истыкал… И все снова прыснули. Отсмеявшись, Бакуго вытер глаза и благодарно посмотрел на мать и дедушку. — Спасибо вам. Правда. Когда вы рассказали про свои неудачи, как-то даже не настолько и стрёмно теперь. — Да не за что, Кацуки, — улыбнулся дедушка и погладил его щупальца своими. — Мы же тоже были молодыми и неопытными, делали ошибки и не всегда у нас были рядом родители, которые могли объяснить, разжевать, подсказать как лучше. Мы с Мицуки просто пользуемся возможностью: делимся опытом, тоже узнаем для себя что-то новое в разговорах с тобой, понимаем что-то с другого ракурса. Как говорила моя бабушка? «Век живи — век учись!» — Мудрые слова, — согласилась мать, поглаживая Бакуго по плечу. — Ну что? Ты готов узнавать главного героя дальше? — Теперь готов, — кивнул Бакуго, снова пристраивая голову на плече у матери. — Не тяжело? — Нормально мне. Лежи, — она ласково погладила его щупальцами и уставилась на деда. — Ну?.. Дедушка подхватил книгу, сделал очень серьезное выражение лица и продолжил читать о том, как султан все сделал неправильно во время первого секса с главным героем: выдрал того без подготовки и смазки, не смотря на крики и мольбы остановиться, спустил семя, автор назвал его спермой, внутрь, вынул член, деловито застегнулся и вышел из комнаты, бросив истерзанного и униженного главного героя на кровати, в одиночестве переживать шок от произошедшего. — Убила бы, — резко призналась мать, когда дедушка дочитал до конца главы.  — Утопил бы в самой глубокой морской впадине, — присоединился к ней Бакуго. Дедушка хищно улыбнулся на их реплики и отложил книгу в сторону. — Мне кажется, что с меня на сегодня достаточно насилия над главным героем. Может, поедим и поспим? — Я бы поплавала, а потом бы поела и поспала, — внесла предложение мать и неожиданно заулыбалась. — Отец, сработало! — Что сработало, моя хорошая? — черные брови на лице дедушки удивлённо поднялись. — Твое зелье! Оно сработало! Меня не тошнит! — Ура! — обрадовались дедушка с Бакуго и кинулись обнимать радостную мать. — Тогда точно делаем, как ты предложила: плывём к Кацуки домой, по дороге рыбачим, там едим, а пока ты отдыхаешь, я покажу ему как варить это зелье. А потом возвращаемся обратно. — А там и отец с мидиями прибудет, — облизнулся Бакуго и подмигнул матери. — Наедимся! — Класс! — она оживилась и засобиралась на прогулку. — Тогда поплыли! — Сейчас только записку Эйджи напишу и поплыли, — довольный Бакуго заметался по комнате в поисках чем и на чем написать, но дедушка его остановил, махнул рукой и прошептал заклинание. На кровать шлёпнулась достаточно большая табличка, на которой значилось, что они уплыли на прогулку, а потом к Бакуго варить зелье. Вернутся через пару часов. — Ого! Научишь меня так тоже? — глаза Бакуго предвкушающе загорелись. — Конечно научу, — дедушка нагнулся к его уху и зашептал: — А ещё, если будешь так быстро поправляться, мы с тобой сообразим тебе фамильяра. — Замётано! — одними губами ответил ему Бакуго и улыбнулся на вопросительный взгляд матери. — Пока секрет, но потом обязательно расскажу. — Хорошо, я подожду. А теперь поплыли! Бакуго с дедушкой понимающе переглянулись и покорно поплыли следом за раззадорившейся матерью.