Aqua et ignis

Когда они вернулись в родительский дом, то отца и Эйджиро ещё не было. Мать нахмурилась и посмотрела на часы: шесть вечера. — Странно, — она нервно дернула плечами. — Масару обычно к пяти уже дома. — Как и Эйджиро, — поддакнул Бакуго и успокаивающе погладил ее щупальцами. — Хочешь, сплаваю на работу, чтобы ты не волновалась? — Да не стоит… Может, просто заболтался с коллегами и скоро будет. — А, может, Масару с Эйджиро вместе поплыли порыбачить? — предположил дедушка, приобнимая их обоих за плечи. — Мы же с утра всё подъели. Вполне возможно, что они приплыли, увидели скудные запасы и решили позаботиться об ужине… — Кстати, вполне вероятно, — согласилась мать. — Ладно. Что делать будем, пока их нет? Дальше читать, как главный герой поджидает султана, чтобы придушить шароварами? — Может, лучше во что-нибудь поиграем? — предложил Бакуго, которому не хотелось сегодня больше сопереживать герою, которого снова подвергли новым унижениям: ладно бы просто помыли, как и до этого, и сменили повязки, так нет же — в этот раз ему не только смазали саднящую задницу лечебной мазью изнутри, так ещё в нее деревянный член запихнули для растяжки… — Хорошая идея, — тут же согласился дедушка, заметив мимолетную недовольную гримасу на лице Бакуго. — Как насчёт домино? — Домино — просто отлично! — мать приобняла Бакуго за талию и хитро улыбнулась. — И конфетки. Да, Кацуки? — Будут тебе конфетки, только сумку положу, — хмыкнул тот, про себя радуясь, что даже привередливой беременной леденцы пришлись по душе. Повесив сумку на стул, он вытащил коробочку и поплыл на кухню. Пересыпав в глубокую пиалу шарики красного и черного цвета, он чинно вплыл в гостиную и водрузил ее на стол. — Ваши конфетки, мадам… — он вежливо поклонился. — Ишь что творит… — усмехнулась мать и пафосно всплеснула рукой. — Присаживайтесь… Эммм… — Месье, — шепотом подсказал дедушка, продолжая перемешивать между собой темные пластинки, на которых не были видны точки. — Спасибо, — улыбнулась ему мать и снова махнула рукой. — Присаживайтесь, месье. Не желаете сыграть партию в домино? — С удовольствием, — Бакуго хохотнул и приземлился на стул, продолжая наблюдать за руками дедушки. Мать закинула себе в рот красный шарик и довольно промычала. — Как же вкусно! — И, кстати, полезно. Кацуки добавил в них травку для лучшего пищеварения, — погордился дедушка, каждому подвигая по пять пластинок, а остальные складывая в коробочку.  — Кацуки просто молодец и умница! — заулыбалась мать, смотря на Бакуго. — Объяснить тебе правила? Тот закинул себе в рот черный ежевичный леденец и кивнул. Правила оказались элементарными: есть «дубли» — пластинки, на которых два одинаковых количества точек и остальные — с их разными вариациями. Игру начинают с «дубля». Если играют двое, то каждому по семь табличек, а если трое или четверо, то по пять. Оставшиеся образуют «базар» — оттуда можно брать недостающие, если на руках нет подходящих комбинаций. Вся суть игры — складывать таблички между собой по принципу одинаковых чисел. Проигрывал тот, кто во время игры не успевал использовать все свои таблички.  — Может, начнем и будем остальное по ходу игры объяснять? — предложил дедушка, тоже закидывая себе в рот леденец. Бакуго угукнул и, подсмотрев за остальными, выставил пластинки перед собой на стол вертикально, точками к себе. — У меня дубль ноль! — обрадовалась мать и гордо положила табличку, пустую с обеих сторон. Дедушка тут же к ее «дублю» пристроил табличку «ноль-два» — пустую с одной стороны и двумя точками с другой. Бакуго внимательно осмотрел свой вертикальный ряд, заметил у себя «ноль-четыре» и, копируя дедушку, замкнул мамин «дубль» своей табличкой с другой стороны. — Пока я понимаю правильно? Его заверили, что все верно, и игра пошла своим чередом. Первый раз Бакуго закономерно продул, но не расстроился. Тщательно перемешал костяшки — так таблички, оказывается, назывались, всем раздал по пять, аккуратно положил остаток в «базар», и уже вознамерился взять реванш, как в комнату заплыли отец с Эйджиро. — Всем привет и обнимашки! — солнечно улыбнулся наследный принц и обнял дедушку со спины. — Ого! Рубитесь в домино и конфетки кушаете? Это же конфетки, верно? — Да, это леденцы из малины и ежевики, отец с Кацуки сегодня сделали, — погордилась мать, откладывая костяшки и обнимая Эйджиро. — Вкусные и полезные. — Воу, а можно мне тоже? — Тогда лови, — хмыкнул Бакуго и махнул рукой: два шарика из миски поплыли в сторону Эйджиро. Тот не растерялся, поймал их ртом, распробовал и довольно улыбнулся. — Вкуснотища! — чмокнув мать в щеку, он переместился к Бакуго, навалился на того со спины и прошептал в ухо: — Страшно соскучился. — Я тоже, — шепнул Бакуго. — Может, хоть на колени сядешь? Так будет удобнее… — Сначала расскажу и тогда, — быстро пояснил Эйджиро и посмотрел на мать с дедушкой. — У нас с Масару для вас хорошие новости: я перенес свои завтрашние лекции на понедельник, а он взял на работе выходной! Так что в поместье можем лететь как проснёмся. Мина с Хитоши уже сегодня туда отправились, чтобы все подготовить к нашему завтрашнему прибытию! Ну, мы молодцы, или как? Пару секунд все переваривали информацию, а потом радостно загалдели: не два, а три дня на природе в поместье! Да ещё и доставят с ветерком на драконе — кто же такому не обрадуется? Домино было успешно забыто: Эйджиро и отцу устроили допрос с пристрастием — как они это все провернули. — Просто я заметил, что Кацу грустный. Когда он мне сказал, что совсем скоро дедушке надо возвращаться, то я подумал — а почему бы и не отправиться в поместье на день раньше? Тем более, что Кацу чувствует себя хорошо… — заулыбался Эйджиро. — Ну вот я все организовал, приплыл сюда, рассказал свой план Масару и мы рванули вместе его отпрашивать. А потом ловили крабов на ужин и немного увлеклись, простите. — Да все в порядке, Эйджиро, — успокоила его мать. — Я, конечно, немного попереживала, что вы оба припозднились, но никак не думала, что вы нам такое готовите. — Ты рада, дорогая? — отец приобнял мать щупальцами. — Конечно я рада, дорогой, что прямо завтра я смогу полетать на драконе и провести не два, а три дня в замечательной компании! — улыбнулась та и спохватилась: — Так, надо составить план, какие гостинцы мы принесем с собой. Обязательно зелья для Мины и Хитоши, крабов, рыбы, морской капусты и креветок на стол. А леденцов для них тоже сможем наделать? У вас остались ягоды или надо снова в лес нестись? — Ма, мы с Эйджиро завтра можем быстро метнуться в лес и набрать, — вставил Бакуго свой комментарий. — А ещё и наливки сделать для Мины с Хитоши. — Отлично! — обрадовалась мать. — Я беру на себя зелья, — улыбнулся ей дедушка. — Ингредиенты есть, а сварить недолго. — А я займусь рыбалкой, — поддакнул отец и чмокнул ее в щеку. — И сообща с утра мы все успеем, дорогая. Не переживай. — Отец, может, останешься у нас? — предложила мать. — А утром мы с тобой поплывем к Кацуки домой, парни в лес, а Масару на рыбалку? — Почему бы и да? — улыбнулся дедушка. — Диван есть, подушек с одеялом наколдую. — Тогда готовим крабов, ужинаем и играем дальше? — решил уточнить Бакуго. — Или как? — Если будем играть все, то домино не подойдёт, — осторожно вставил свой комментарий Эйджиро. — Там костяшек рассчитано на четыре человека максимум, а нас — пятеро. Может, в карты тогда? — Да, давайте в карты, — согласилась мать. — Но сначала ужин. И завтра встаём на рассвете, так что все сегодня вовремя ложатся спать. Я ясно выражаюсь? Бакуго с Эйджиро сделали самые невинные лица, на какие только были способны, и поспешно закивали, стоило матери на них строго посмотреть. Но каково же было их удивление, когда она так же строго зыркнула на дедушку с отцом: оказывается, этот комментарий не только их касался. Дедушка с отцом виновато улыбнулись и пообещали, что сегодня, ни при каких обстоятельствах, не будут играть в шахматы до поздней ночи. — Смотри, а мы не одни такие — нарушители… — усмехнулся Бакуго, глядя на пристыженных взрослых мужчин. — Но мы режим нарушаем чаще их, — тихо прокомментировал Эйджиро. — И что? Мне вот ни капельки не стыдно из-за этого. — Как ни странно, мне тоже, — шепотом признался Эйджиро и быстро чмокнул его в щеку.

***

Объевшись крабов и пару раз оставшись в дураках, Бакуго с Эйджиро пожелали всем спокойной ночи и смылись в свою комнату под одобрительные взгляды взрослых. Конечно же, никто из них прямо сейчас спать не собирался, но родителям и дедушке об этом знать было не обязательно. Только они пересекли порог комнаты, как Эйджиро набросился на Бакуго с жаркими поцелуями: еле до кровати добрались. — Настолько соскучился, да? — хмыкнул Бакуго, оказавшись лежащим под Эйджиро. — Просто зверски. Так ждал вечера, ты себе даже не представляешь… — Ты запланировал что-то, да? — Да, — Эйджиро чмокнул его в губы, а потом кончиками пальцев провел по боку. Бакуго невольно охнул от приятных ощущений. — Сегодня хочу найти все твои чувствительные местечки. — В форме сесаелии или человека? — провокационно поинтересовался Бакуго, расстегивая пуговицы. — Для начала в форме сесаелии, — немного хрипло ответил Эйджиро, дёргая плечами и стряхивая расстегнутую рубашку, которую тут же подхватили щупальца и отшвырнули куда-то в угол. — Ты же не против? — Спрашиваешь… — Бакуго аж задохнулся, когда Эйджиро начал выцеловывать линию скулы и опускаться ниже: к шее. — Только я тоже буду к тебе чуть-чуть приставать. — Ну, только если чуть-чуть, — согласился тот, продолжая гладить кончиками пальцев ребра и целовать ключицы. — Хочу, чтобы ты сегодня получал удовольствие. И не спорь. Бакуго и не собирался — ему откровенно было некогда — от обилия приятных ощущений у него кругом шла голова. Кто бы мог подумать, что от поцелуев ключиц и поглаживаний по бокам, настолько перехватывает дыхание? — Снимешь штаны? — хрипло попросил он, когда Эйджиро легонько прикусил его сосок. — Кожа к коже ведь приятнее, не правда ли? — Конечно, — Эйджиро быстро выполнил его просьбу и немного замялся. — Кацу, а вдруг Мицуки заглянет проверить? Может, хоть одеялом накроемся? Бакуго, недолго думая, притянул этого скромника к себе, поднял их и рванул из-под себя одеяло. Мягко опустив их обратно, укрыл с головой и обнял лежащего на нем Эйджиро за шею. — Теперь нормально? — Теперь — да, — Эйджиро чмокнул его в губы и охнул, когда Бакуго погладил его от макушки до пяток кончиками щупалец. — Эй, я вроде собрался сегодня искать чувствительные местечки. — Ну так ищи… — хмыкнул Бакуго, целуя его в скулу. — Я совсем чуть-чуть пристаю в ответ. Разве так не приятнее вдвойне? — Приятнее, да. Но разве честно? Ты вчера вон сколько меня гладил и целовал… Я тоже хочу услышать как ты стонешь от удовольствия. — Понял. Тогда не мешаю, — Бакуго шепнул заклинание, чтобы одеяло приподнялась над ними куполом, расцепил руки и раскинул их в стороны. — Но завтра я тебя везде потрогаю в ванной. — Ладно, — смущённо согласился Эйджиро, возвращаясь к поцелуям и поглаживаниям. — А можно ты тоже завтра будешь в человеческой форме в ванной? — Не вопрос… — выдохнул Бакуго и тихо застонал, когда горячие губы осторожно накрыли его сосок. — Ох, а я ещё хотел бы увидеть чешую в том самом месте… — Я запомню, — горячие губы переместились на Эйджиро второй сосок и Бакуго снова застонал. — Все, не отвлекайся. Потом поговорим. Голос Эйджиро прозвучал неожиданно строго и Бакуго послушно заткнулся, вернее, перестал говорить, но шумно дышать и мычать от удовольствия перестать не мог: Эйджиро в поиске чувствительных местечек оказался неимоверно хорош. Он каким-то своим драконьим чутьем улавливал где, а главное — как, погладить, поцеловать или совсем легонечко куснуть. Бакуго млел от губ и рук Эйджиро и буквально захлебывался острым ярким удовольствием, пока его непроизвольно не выгнуло на самом пике, и он неожиданно для самого себя не кончил под одеялом и не обмяк в руках Эйджиро. — Погоди, Эйджи… — Что случилось, Кацу? — тот замер, отрывисто дыша и ткнулся своим лбом в лоб Бакуго. — Все хорошо. Просто надо немного прибраться под одеялом, чтобы всякое потом утром по комнате не плавало… — Пхах… — Эйджиро сдавленно хихикнул. — Ты тоже, да? — Ага, — машинально кивнул Бакуго, а потом опомнился. — Погоди-ка… В смысле, я тоже? — Ну… Мне было тоже настолько хорошо, что я даже не понял как оно получилось… — промямлил Эйджиро. — Так это же здорово, Эйджи, ты чего? — Бакуго чмокнул его в нос и сунул руки под одеяло, шепча заклинание очищения. — Вот и все — все следы вовремя уничтожены. И да, спасибо, что настоял, чтобы мы накрылись — так бы пришлось включать фонарь и всю комнату очищать. — Я молодец? — Стопроцентный, — Бакуго перевернул их на бок и крепко прижал его к себе. — Тебе точно понравилось? — Совершенно точно, Эйджи, — Бакуго чмокнул его в макушку. — Я думал у меня там сердце остановится — вот насколько мне было хорошо. А тебе самому тоже понравилось? — Очень. И да, спасибо что выучил заклинание очищения, и теперь нет необходимости покидать комнату, чтобы справиться с последствиями возбуждения и не засветиться перед родителями. — Ага. Хотя родители и без этого понимают, чем мы тут занимаемся, — усмехнулся Бакуго. — Они ведь то же самое творят у себя в спальне. — Не важно, — Эйджиро спрятал пылающее лицо у него на плече. — Все равно не хочу, чтобы они видели лишнее — слишком неловко. — Понял. Значит, не увидят, — Бакуго зарылся пальцами в его волосы. — Слушай, а как тебе удалось настолько четко улавливать мои желания? Драконье чутье? — Думаю, да. Наверное, оно обострилось, когда мы решили быть вместе. Тебя это напрягает? — Нет, — Бакуго чмокнул его в нос. — Алекстраза мне рассказала, что наши судьбы связаны, — нам предначертано судьбой быть вместе. «Aqua et ignis» — это про нас с тобой, понимаешь? Поэтому меня не удивляет и не напрягает то, что ты меня чувствуешь — так и должно быть, ведь ты центр моей вселенной… Бакуго настолько естественно признался раньше запланированного, что не сразу просек, а вот внимательный Эйджиро тут же немного удивлённо выдохнул. — Кацу, я ведь правильное понимаю, что это объяснение в любви? — Ой… — Бакуго обрадовался, что в комнате темно и не видно как вспыхнуло его лицо: ну надо же так облажаться… Он откашлялся, погладил такую же горячую щеку своего парня и шепотом покаялся: — Да, это оно, Эйджи, ты прав. Но можно мы притворимся, что я тебе ничего не говорил? Хочу признаться в подходящей атмосфере. Ну это, как полагается… — Хорошо. Тогда, раз у нас генеральная репетиция, то я тоже скажу, что очень сильно тебя люблю, но ты типа этого не слышал… — прошептал Эйджиро и чмокнул его в нос. — И я буду очень ждать той подходящей атмосферы. — Как же я тебя обожаю, — Бакуго притянул его к себе и с чувством поцеловал. Эйджиро обнял его покрепче и жарко ответил. Только они успели распробовать поцелуи в своем новом статусе, как в коридоре послышалось ворчание матери, которая специально плыла проверить спят ли они, перед тем как лечь самой, и клялась отцу, что отшлепает обоих, если они всё ещё бодрствуют и рушат ей завтрашние планы. Отец мягко уговаривал ее не волноваться и не использовать руко- , вернее, шупальцеприкладство, в воспитании детей, ведь это не педагогично. — Слов-то каких понабрался, Масару, — буркнула мать, на мгновение заплывая в их комнату и прислушиваясь. Эйджиро и Бакуго на кровати старательно засопели, изображая глубокий сон. Мать довольно хмыкнула и выплыла в коридор. — Им повезло, что они спят, а то было бы не педагогично, как ты выразился, но очень доходчиво.  — Мицуки, они же молодые мужчины, — продолжал тихо увещевать ее отец. — Нельзя их уже шлёпать. Это может задеть их чувства. — Масару, сейчас я тебя отшлепаю, если ты не угомонишься со своими нотациями, — пригрозила мать, но ответ отца им услышать не удалось: родители скрылись в спальне, на которой дедушка, оказывается, тоже поставил звуконепроницаемый барьер. — Фух… Чуть не попались, — хихикнул Эйджиро, когда его пощекотали щупальца. — Может, всё-таки, и вправду спать, чтобы завтра нам не досталось? — А ты хочешь спать? Точно? — Немного, если честно, — Эйджиро погладил его по щеке. — Но пока не засну, можно и поговорить, и помолчать — не важно. Ты рядом и мне хорошо. — Вот и у меня тоже самое, — Бакуго немного повернул голову и чмокнул его ладонь. — Ты рядом и мне хорошо. — Есть какие-нибудь пожелания на эти выходные? — Эйджиро нашел в потёмках его руку, тоже чмокнул ладонь и переплел их пальцы. — Хочу полетать, полежать на крыше, вкусно поесть, принять ванну несколько раз, покидать ножи, угостить тебя новыми леденцами, может даже в бадминтон смахнуться. — А в гамаке полежать со мной не хочешь? — Хочу. Всё хочу. — А если все не успеем? — Не успеем в этот раз, успеем в следующий, — пожал плечами Бакуго. — Делов-то. Эйджиро неожиданно громко зевнул. — Может, всё-таки спать? — Ладно, уговорил, — согласился Бакуго, невольно зевнув за ним. — Только сегодня я тебя обнимаю. — Ничего не имею против, — хмыкнул Эйджиро, немного съезжая вниз и устраиваясь в его руках. Бакуго поправил одеяло, чмокнул своего любимого парня в макушку, погладил ещё его всего щупальцами и закрыл глаза, чувствуя себя до безобразия счастливым.