Aqua et ignis

Бакуго оказался прав: жители Калестраза оказались в нешуточном замешательстве. Пока они ехали до дома, к ним подходили растерянные люди и спрашивали, что же будет дальше. Хизаши и Эйджиро им ободряюще улыбались, успокаивали и просили передать всем, кого увидят, к пяти вечера подходить на городскую площадь — наследный принц собирается провести расследование, чтобы найти виновного, и расскажет, что дальше. Эта просьба действовала, как самое лучшее успокоительное — глаза горожан загорались, и те бодро бежали передавать важную новость дальше. Бакуго про себя довольно хмыкал — всё-таки лучше он стал понимать людей — и не забывал зорко смотреть по сторонам: вдруг на эмоциях или по пьяни у кого-то из жителей внезапный приступ агрессии приключится? То-то же. Лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорил Эйджиро Попутно Бакуго оценивал состояние города и сравнивал его с тем, что описывал Тошинори, когда корабль с рудой не доплыл, и кузнецы, сидя без работы пили не просыхая, и постоянно устраивали пьяные дебоши. Судя по разбитым во многих домах окнам и кое-где валяющимся на улицах бутылкам, те самые тяжёлые времена Калестраз как раз-таки и пережил, пока находился под куполом забвения. Внезапно послышался звук разбившегося стекла, и Бакуго молниеносно остановил свою лошадь и, прямо из седла переместившись к источнику шума, за поворотом увидел расстроенную женщину, около которой из разбитой банки растекалась большая лужа молока. Из двери с вывеской «Молочные продукты» выскочила продавщица и запричитала при виде чуть не плачущей покупательницы: что же теперь делать — больше молока у нее не осталось, только завтра свежее привезут… Только выдохнув с облегчением, что это не пьяницы разборки средь белого дня решили устроить, Бакуго услышал про детей, которые из-за пролитого молока останутся теперь голодными, и решительно двинулся к покупательнице и продавщице, на ходу произнося заклинание восстановления. Разбитые осколки банки тут же начали собираться воедино, а молоко — переливаться с брусчатки обратно в банку. Бакуго подошёл к замершим женщинам, поднял совершенно целую банку с молоком с камней, махнул над ней рукой и улыбнулся. — Держите, — он протянул банку покупательнице. — Банка целая, а молоко совершенно чистое, я об этом позаботился. Пусть у ваших детей будет обед. — Невероятно… — прошептала продавщица. — Волшебство какое-то. — Оно самое, — подмигнул ей Бакуго. — Надеюсь, вы мне тоже сможете помочь в ответ. — Конечно! — заулыбалась счастливая мать. — Что я могу для вас сделать, дедушка? Бакуго фыркнул про себя: ну вот, едва только стал совершеннолетним, как уже отцом его Немури посчитала, а теперь вообще дедушкой обозвали, но не подал виду, что это обращение его хоть каплю задело. — Не могли бы вы передать знакомым и близким, что к пяти вечера я, городские советники и наследный принц Эйджиро будем ждать всех на городской площади — хотим провести расследование и разобраться, кто стоит за произошедшим в Калестразе. — Вы про тот странный морок, в котором мы жили последнее время, а сегодня внезапно от него очнулись? — Да, именно про него. Хочу понять, кто посмел такое провернуть. Женщины радостно заулыбались и клятвенно заверили, что расскажут всем, кого знают. Бакуго чинно поклонился и переместился обратно. Снова оказавшись в седле, он самодовольно улыбнулся опешившему Хизаши и коротко рассказал про происшествие у магазина. Эйджиро порадовался, что это было всего лишь молоко, а не потасовка, и всё-таки задал тот самый вопрос, который вертелся на языке у самого Бакуго с момента столкновения с тем подвыпившим мужчиной на пути к восточным воротам — сколько кузнецов беспробудно пьют, и как советники с этим справляются. Хизаши честно признался, что в последние две недели справляются из рук вон плохо: пока одни любители горячительного сидят по камерам и выходят из запоя, другие — пьют. Уже и беседы задушевные со всеми проводили, и к совести призывали, и штрафовали, и алкоголь из всех таверн и постоялых дворов изъяли, но кузнецы или втихаря гонят сами, или умудряются достать из-под полы, но ни в какую не признаются, кто им продает. — Я правильно понимаю, что они так набираются, потому что не могут заниматься любимым делом? — осторожно уточнил Бакуго. — Все правильно понимаете, господин Гендальф, — сокрушенно кивнул Хизаши. — Отобрать у кузнеца работу, так же болезненно, как, простите за сравнение, лишить вас магии. Прискорбно, но факт — они глушат алкоголем свою душевную боль. — Понимаю, — многозначительно кивнул Бакуго и шепнул заклинание телепатии. «Эйджи, это я только для образа умный вид тут делаю, но, по правде говоря, я нихрена не понимаю, — честно признался он своему парню. — Почему нельзя было устроить обыски в домах пьющих, изъять всё, при помощи чего кузнецы и остальные производили алкоголь, или запретить пьянство городским указом?» «Нельзя, Кацу. Если бы городской совет настолько посягнул бы на личную жизнь граждан, могли бы начаться беспорядки похуже пьяного дебоша, ведь именно советники делали свою работу плохо — не обеспечивали кузнецов сырьем, работой и заработком. И если бы они ещё и пить запретили, то тогда бы без крови не обошлось». «Ну с такой точки зрения — да. Не надо дразнить хищника, и надеяться, что тебе за это ничего не будет». «Именно. Поэтому советники и стража справлялись с последствиями, как могли и кое-как жили дальше… — Бакуго почувствовал досаду Эйджиро. — Блин, если бы приехали чуть раньше, то всего этого можно было бы избежать». «А вот и нет, Эйджи. Чуть раньше я валялся без сознания, а королева сидела рядом с таким же Шото — вам обоим было не до поездок… Да и вообще, смысл сейчас расстраиваться из-за того, чего уже не изменить?» Эйджиро немного помолчал. «Если подумать, то я мало чего бы без тебя смог, Кацу, ведь магия и вода — больше твои стихии. Ну даже если бы я и прилетел один, то что? Я мог бы вообще не догадаться, что море отравлено, не вывести на чистую воду Минору Минету и не отправиться в Калестраз… Так что прав ты, Кацу, расстраиваться по поводу того, как всё случилось — глупо, ведь в итоге могло получится намного хуже…» «Эйджи, ты опять решил загнаться на ровном месте, да?» «Не совсем. Прикинув разные варианты развития событий, я осознал, что даже имеющийся расклад, хоть он меня не до конца устраивает, тем не менее самый удачный из возможных: Хизаши додумался закрыть ворота, тем самым предотвратив попадания новых жертв под купол; городской совет не перегнул палку в своей борьбе с пьянством, и не начались массовые беспорядки; жители, хоть и растеряны, но живы-здоровы, да и в целом Калестраз находится не в самом плачевном состоянии». «Вот именно! Совет и жители достойно продержались до нашего приезда, а теперь, когда железняк прибыл, как и заказ от Валестраза, проблема пьянства кузнецов отпадет сама собой. Мы проведем массовое расследование, вычислим виновников, и я лично пообещаю надрать им жопы! — на этом моменте своей мысленной тирады Бакуго злобно рассмеялся. — Затем откроем ворота, дадим совету средство связи и кольцо, я восстановлю все разбитые в домах стекла, жители соберут янтаря, и мы вернёмся домой: надо наварить зелий, наколдовать артефактов и встретить дедушку. А потом мы ещё раз вернёмся, но уже подготовленными, и с дедушкой — пусть он напрямую договаривается с Хизаши насчёт следующей партии железняка или ещё чего… А вдвоем с дедой мы вообще можем огого сколько: и Калестраз весь отмыть, и всех кузнецов вывести из запоя, можем даже внушить им пить меньше, или, как только чувствуют, что набрались — идти домой и не дебоширить… Короче, не суть. Я к тому, что даже на данный момент нет ничего такого уж непоправимого, поэтому завязывай с этим своим… Сейчас… Я прям фразу такую заковыристую слышал и специально запоминал…» Бакуго наморщил лоб и поскреб подбородок. Подождал, пока Эйджиро коротко поговорит ещё с парочкой жителей, и продолжил: «Вспомнил наконец! Завязывай со своим перфекционизмом, Эйджи, ибо абсолюты недостижимы! — Бакуго довольно оскалился, замечая, как в удивлении открывается рот наследного принца. — Да-да, я и такое сложное могу запомнить, подбирай упавшую челюсть». Эйджиро закрыл рот и улыбнулся. «Блин, реально удивил Кацу. И главное — как вовремя ты эту фразу вспомнил! Спасибо!» «Обращайся, — подмигнул он Эйджиро, выразительно подвигал бровями и пару раз медленно моргнул. — В любое время». «Кацу, в этом образе твое кокетство особенно сногшибательно», — Эйджиро очень сдерживался, чтобы не расхохотаться. Хорошо, что Хизаши отвлекли очередные горожане, и тот не обратил внимания на мимолётные заигрывания между молодым наследным принцем и седовласым магом. «Все, Кацу, не смеши меня больше, — попросил Эйджиро, еле справившись со смехом. — Я теперь в порядке, правда». Бакуго довольно хмыкнул и перестал: Эйджиро повеселел, значит, задача выполнена. Хизаши, выдав стандартную просьбу к пяти собраться на городской площади, хмыкнул и обрадовал их обоих, что они почти на месте — осталось совсем чуть-чуть. Внезапно Белоснежка с Одеялком принюхались, фыркнули и рванули за угол. Бакуго даже шикнуть на них не успел. — Похоже, учуяли ваших друзей, — усмехнулся Хизаши и Бакуго, собирающийся вновь сорваться, чтобы узнать, куда это его питомцев понесло, плюхнулся обратно в седло: неужели и вправду? Как только они завернули за угол и проехали под каменной аркой, Бакуго убедился, что ответственный за Калестраз оказался прав: во дворе между тремя одноэтажными домиками в креслах-качалках сидели Денки и Тошинори, а вокруг них вились Одеялко и Белоснежка. Заслышав их приближение, Денки и Тошинори вскинули головы. Тошинори — святая простота — вежливо поздоровался с Бакуго, а Денки наоборот — фыркнул и невоспитанно хихикнул в кулак. — Юный Денки, вы в порядке? — непонимающе глянул на блондинчика ответственный за Валестраз. — Тошинори, а вы не догадываетесь, да? — Не догадываюсь о чем? — Тошинори, голубчик, а мы с вами таки знакомы, — зубасто улыбнулся Бакуго, спрыгивая с лошади и щёлкая пальцами: волки тут же превратились в щеночков и умилительно затявкали. — Господин Зоро? — дошло, наконец, до Тошинори, и Бакуго сменил внешность седовласого мага на зеленоволосого парня. — Лихо вы меня вокруг пальца обвели, признаюсь. — Так вы не седовласый маг Гендальф? — теперь настал черед Хизаши таращиться на Бакуго. — И он тоже, — хохотнул тот. — Это маскировка для горожан. Принц Эйджиро посчитал ее более убедительной. Но для избранных я предпочитаю выглядеть более-менее подходяще моему настоящему возрасту — я не такой старый, как Гендальф. — Оу, понятно… — Хизаши спрыгнул на землю и ткнул пальцем в Одеялко и Белоснежку. — Так они тоже не совсем волки, верно? — Верно. Они — фамильяры — духи, помогающие магу. Соответственно, по своему желанию я могу видоизменять их форму. До волков они были ястребами и помогали мне уничтожить темные артефакты, которые находились в воротах и море. — Чертовски интересно послушать про то, как вы всё это провернули, господин Зоро, правильно? — после согласного кивка Бакуго, Хизаши широко улыбнулся Тошинори. — Но сначала я должен обстоятельно извиниться перед старым другом и поприветствовать его по-человечески. Пока Тошинори и Хизаши крепко обнимались и хлопали друг друга по плечам, радуясь долгожданной встрече, Бакуго с Эйджиро присели в кресла-качалки рядом с Денки, и попросили рассказать, как прошла их с Тошинори часть операции. Блондинчик, подхватив на руки Белоснежку и усадив ее себе на колени, приосанился и увлеченно затараторил: как только Тошинори вернулся и сообщил радостную новость, что купол забвения разрушен, они все вместе впрягли лошадей обратно в повозку и заехали в Калестраз. Пока Денки со стражниками закрывали массивные железные ворота, Тошинори тормошил громко храпящего охранника: еле добудился. А потом пришлось разбуженного даже успокаивать: как только стражник проснулся и всё вспомнил, то взвыл раненым зверем и буквально начал волосы на голове рвать — он ведь посмел не впустить в Калестраз будущего короля — его же за такую наглость стопроцентно казнят. Хорошо, что Тошинори высокий и сильный: заломал стражника в захват и доходчиво объяснил, что принц Эйджиро в курсе про заклятие забвения и вряд ли будет настолько серьезно рубить с плеча. Более-менее приведя несчастного охранника в чувство, они помчались в город, но на полпути столкнулись с Хизаши, Шотой и несколькими стражниками: те неслись к восточным воротам догнать важных гостей, отправленных восвояси, вернуть их в Калестраз и принести свои глубочайшие извинения. Тошинори на радостях аж прослезился, но быстро взял себя в руки, и емко обрисовал ситуацию. Шота вызвался сопроводить повозку с красным железняком на склад в промышленной зоне, а Хизаши с двумя охранниками самолично отправился встречать принца Эйджиро. Тошинори и Денки было поручено отправится к Эми — их общей старой подруге и предупредить, чтобы готовилась к приему гостей. Ну вот они минут пять, как дошли и ошарашили улыбчивую Эми, что обедать будет намного больше человек, чем обычно, а сами сели отдохнуть в кресла. — Может, этой Эми помочь надо? — забеспокоился Эйджиро, собираясь ссадить со своих колен Одеялко и на полном серьёзе отправиться на кухню. — Эйджи, если заявишься к бедной женщине с таким предложением, у нее же шок будет, — цыкнул на него Бакуго, вставая из кресла-качалки и хрустя шеей. — Я пойду. От меня толка больше. Который из этих домов ее? Денки махнул рукой на домик посередине, и Бакуго переместился на крыльцо. Воспитанно постучал и громко сказал, что прибыла подмога на кухню. За дверью раздались торопливые шаги, а потом створка резко распахнулась, и на него недоуменно вытаращилась такая же зеленоволосая женщина. Она хмыкнула при виде халата, едва скрывающего шрам на груди, трёх мечей на поясе, золотых серёжек в ухе и хмурого выражения лица — другое Зоро по образу попросту не подходило. — Привет, зеленоволосый незнакомец! — она посмотрела Бакуго за спину, пару раз моргнула и внезапно склонила голову в вежливом поклоне. — И вам добрый день, Ваше Величество! Бакуго оглянулся назад и увидел подходящих к крыльцу Эйджиро и Денки. — А вы чего подорвались? — Тоже помочь, — улыбнулся Эйджиро. — Не хочется мешать Тошинори и Хизаши: пусть пообщаются без свидетелей — давно же не виделись… И можно просто по имени, Эми. Приятно с вами познакомиться. — И мне, Эйджиро, очень приятно с вами познакомиться вживую, — тепло улыбнулась Эми и, услышав радостное гавканье, посмотрела в сторону Тошинори и Хизаши, которые уже пересели в кресла-качалки, а вокруг них носились щеночки. — А это что за прелестные создания? — Это Белоснежка и Одеялко — мои питомцы, — хмыкнул Бакуго, смекнув кого оставили присматривать за фамильярами. — И их тоже надо покормить. — Значит накормим, — Эми распахнула дверь пошире. — Ну что, молодые люди, проходите, раз работы на кухне не боитесь. — Я, кстати, хорошо мою посуду! — заулыбался блондинчик, первым переступая порог дома — А я умею чистить овощи, — улыбнулся Эйджиро, шагая за ним следом. — А я не особо умею готовить, но владею магией, — честно признался Бакуго уже собираясь войти, но его оставила женская рука, схватившая за предплечье. — Чем докажешь? — заинтересованно посмотрела на него Эми. — Да хотя бы этим, — Бакуго тут же поменял внешность Зоро на седовласого мага и самодовольно улыбнулся. — Ну как? Доказал? Эми кивнула, наклонила голову в сторону, восторженно разглядывая его, а потом попросила поменять все обратно: зеленоволосым парнем он ей нравился больше. Бакуго выполнил просьбу, официально представился, и его пропустили в прихожую, где уже стояла обувь Эйджиро и Денки, а сами они осторожно осматривались. Бакуго снял ботинки, оставшись в наколдованных сапогах, чем немало озадачил Эми. Пришлось убирать иллюзию с босых ног, чтобы та убедилась, что он действительно разулся. Удивившись и улыбнувшись таким «чудесам», Эми повела их по коридорчику к светлой кухне, где на незнакомой Бакуго постройке из камней что-то кипело в кастрюле. Он закономерно уставился на непонятное сооружение и привычно поинтересовался — что это вообще такое. Эми улыбнулась и объяснила, что это плита — пристройка к печке — ее можно растопить отдельно и готовить на ней еду: разве у него такой нет? Как тогда он готовит? Бакуго усмехнулся: магией, чем же ещё. И сразу же задал следующий вопрос: печка — это что-то типа камина, да? Эми хохотнула, усадила его и Эйджиро за стол и выдала им ножи: почистить картошку морковку и лук. А Денки попросила вымыть знакомые Бакуго помидоры и огурцы и ещё парочку того, чего он не знал. Сама же принялась хлопотать над этой странной «плитой», ставя на нее ещё две сковороды и попутно объясняя, чем же камин отличается от печки. Бакуго, косясь на Эйджиро, который ножиком лихо срезал тонким слоем кожуру с картошки, повторял точь-в-точь и внимательно слушал Эми. Оказалось, что камин и печка имеют не только разное строение: камин — открытое, а печка — закрытое, но ещё и по-разному используются. На печке можно готовить, а вот в камине — нет. А также помещение они нагревают с разной скоростью: камин даёт тепло сразу, но только вокруг себя, и быстро остывает, а печка наоборот — долго нагревается, однако потом длительно отдает тепло всему пространству, где находится. Бакуго поблагодарил Эми за объяснение, перекинул магией почищенную картошку Денки, чтобы тот помыл, а сам начал смотреть, как чистится морковка и лук. Выполнив свою часть работы, Бакуго поменялся с Денки местами, оставив на него и Эйджиро нарезку, а сам начал работать эдаким передатчиком, чтобы лишний раз не путаться у Эми под ногами и не мешать той готовить. Парням он по воздуху пригнал две разделочные доски и пару ножей, миски для лука и морковки и кастрюлю для картошки, а Эми — специи и стеклянную бутылку подсолнечного масла. Пока парни занимались овощами, под руководством Эми разделал магией три куриные тушки, которые она принесла из погреба, «помыл» грязную посуду заклинанием очищения и поставил все на отведенное ей место. Та не успевала удивляться сколько всего он умеет. Денки резко прорвало рассказать, как Бакуго иногда над ним прикалывается, и тот не стал блондинчика останавливать. За вполне безобидной болтовней Денки, работа спорилась: он успевал вещать и резать, и они с Эйджиро быстро наполнили картошкой кастрюлю, а Бакуго налил в нее воды и поставил на печку туда, куда сказала Эми. Потом подогнал к ней миски с порезанным луком и морковкой, пересыпал все на ещё одну сковороду и подал деревянную лопаточку. Денки пошел мыть доски и ножи, а Эйджиро спросил, нет ли у Эми кофе. Кофе был, а места, где нагреть чайник — нет. Эйджиро попросил ее не беспокоиться и подмигнул Бакуго, дескать, они сейчас сами всё организуют. И Бакуго, конечно же, организовал: вмиг нагрел воду в чайнике магией и залил кипяток в кофейник, в который Эйджиро щедро бухнул тёмно-коричневого порошка. Денки принес чистые доски и ножи, и они с Эйджиро принялись резать овощи на салат, а Бакуго поручили в соседней комнате установить складной стол в центр гостиной. Стол-то Бакуго поставил сразу, а вот с его сборкой пришлось повозиться: он не сразу понял, что надо передвинуть ножки под деревянные пластины так, чтобы те опирались на них, и вся столешница находилась на одном уровне. Когда же он вернулся на кухню, доложив, что стол побежден, Эми рассказывала, как Хизаши, зная ее любовь к чтению, решил сделать ей подарок на день рождения — подарить книгу. И вот она, предвкушая какой-нибудь интересный роман про любовь, открыла красивую упаковку и обалдела — по неизвестной причине ей досталась книга про боевые искусства. Эми, конечно же, не стала устраивать сцену, что подарок был совсем не таким, как она ожидала, а тихонечко переподарила книгу Шоте на его день рождения, и вот тому она очень даже по душе пришлась. Все посмеялись над тем, как Эми отлично решила проблему, никого не обидев, и поинтересовались, что дальше — овощи на салат порезаны, стол в гостиной поставлен. Эми похвалила своих замечательных помощников и распределила обязанности дальше: Денки моет посуду, а Бакуго с Эйджиро накрывают на стол в гостиной: скатерть в комоде, тарелки на полках, ложки в выдвижном ящике. Отправив Эйджиро искать скатерть, Бакуго магией набрал с полки разных глубоких тарелок, ложки, подставку под кастрюлю и погнал все по воздуху в гостиную. Красиво всё расставив на столе, Бакуго расправил пару складочек на скатерти, достававшей до самого пола, и озадачился насчёт стульев: их в гостиной было только три, а гостей-то будет в два раза больше… — Я знаю, где взять ещё, — хитро улыбнулся Эйджиро, проследив его озадаченный взгляд, и выскочил из гостиной. Бакуго, направляясь на кухню, услышал, как тот громко просит Хизаши, Тошинори и Шоту идти к столу, но со своими стульями. А, вернувшись в гостиную с корзиночкой нарезанного черного хлеба и банкой сметаны, Бакуго не удивился, увидев сидящих за столом Хизаши и Тошинори, но настороженно зыркнул на темноволосого худого мужчину, жмущего Эйджиро руку. Внезапно снизу раздалось недовольное рычание и Бакуго отвлекся от незнакомца, с которым здоровался Эйджиро. Поставив свою поклажу на стол, он задрал скатерть и невольно хохотнул: Одеялко с Белоснежкой где-то нашли палку и теперь оба, вцепившись в нее зубами, боролись за то, кому же та всё-таки достанется. — Господин Зоро? — незнакомый мужской голос отвлек Бакуго от рассматривания щеночков. Он выпустил из пальцев скатерть, разогнулся и немного смущённо оскалился. Темноволосый мужчина протянул руку и, внимательно на него смотря, представился Шотой Айзавой — начальником охраны Калестраза. Бакуго крепко пожал протянутую руку и отвлекся на вошедших в комнату Денки с кастрюлей супа и Эми с половником. — О, вы уже успели сорганизовать дополнительные стулья и позвать всех за стол, — восхитились женщина, передавая половник Хизаши. — Совершенно потрясающие мальчики! Хизаши аж воздухом поперхнулся после ее слов: будущего короля назвали столь фамильярно. Но Эйджиро сразу же вступился за Эми, дескать, он сам попросил без титулов — иногда просто хочется побыть просто Эйджиро, и решительно уселся на стул. Эми, благодарно ему улыбнувшись, фыркнула в сторону Хизаши и повернулась к Бакуго с вопросом: а где, собственно, Белоснежка с Одеялком? Неужто во дворе остались? Бакуго приподнял скатерть, и Эми заулыбалась при виде двух щеночков, вцепившихся в палку и порыкивающих друг на друга. Бакуго позвал фамильяров по имени, представил им Эми и объяснил, что она накормит их вкусняшками. Одеялко с Белоснежкой мгновенно бросили палку и понеслись к ней здороваться. Эми поманила их за собой, обещая накормить свежей курочкой, а остальным пожелала приятного аппетита. Эйджиро удивлённо посмотрел на нее: разве Эми не собирается обедать со всеми? — Эйджиро, я пообедаю на кухне в компании этих милых созданий, а вы спокойно сможете обсудить важные дела. — Быстро же ты нас вычислила, — тепло заулыбался Тошинори. — Хотя ты всегда была умной и внимательной. — Ну так, не первый год живу по соседству с этими двумя, — Эми кивнула на Хизаши и Шоту. — Так что общайтесь свободно, просто дайте знать, когда заносить второе. — Спасибо Вам, Эми, — тепло поблагодарил ее Эйджиро, и все к нему присоединились. Эми со щеночками вышла из гостиной и закрыла за собой дверь. Хизаши встал с половником в руках, снял крышку с кастрюли и посмотрел на Эйджиро. — Позвольте на правах ответственного за Калестраз поухаживать за Вами, Эйджиро. Тот, улыбаясь, протянул Хизаши свою тарелку. — С превеликим удовольствием! Надеюсь, мы не только вкусно пообедаем, но и успеем обсудить ваши предположения, кто может стоять за произошедшим — вечером нам надо обнадежить горожан. — Конечно, Эйджиро. Тошинори успел нам с Шотой рассказать о потопленном корабле в Валестразе и о Минору Минете. Благодаря этому у нас появилась одна очень реальная версия. Но сначала немного поешьте. — Хорошо, — согласился Эйджиро, забирая у него из рук полную тарелку супа и улыбаясь Бакуго, который тут же плюхнул в нее ложку сметаны и кивнул Шоте, протягивающему ему корзиночку с хлебом. — Приятного всем аппетита!