Aqua et ignis

Бакуго проснулся от бьющего в глаза солнца и скривился: какого черта вчера не закрыл занавески, пока ставил купола и наводил атмосферу?! Вспомнив, что особо не до этого было, махнул рукой, перевернулся на бок, лицом к похрапывающему Эйджиро, закрыл глаза и собрался доспать полагающиеся пару часов до будильника, но желудок внезапно решил взбунтоваться и затребовать еды. Одеваться и тащиться на кухню в такую рань было откровенно лень, поэтому Бакуго решил обмануть собственный организм: выпил два стакана воды и снова закрыл глаза. Заснуть удалось, да ненадолго: через час Бакуго погнало в туалет, где он окончательно понял, что если не поест — не заснёт. Умывшись и почистив зубы, Бакуго вернулся в комнату и завистливо зыркнул на сладко спящего Эйджиро: дрыхнет себе, и в ус не дует. Желудок снова громко буркнул. Тяжело вздохнув, Бакуго начал одеваться и заодно приводить комнату в порядок после весьма бурной ночи. Пока магия расставляла по местам опрокинутые предметы мебели, он выпил восстанавливающего и расчесался: негласное правило Эйджиро, что спускаться вниз надо в приличном виде, уже стало и его привычкой. Подняв с пола голубое платье с ромашками, Бакуго улыбнулся. Окатил его и нательную рубашку с панталонами заклинанием очищения и запихал в свою бездонную сумку: пока что женская одежда свое предназначение выполнила, но кто мешает в будущем ее снова использовать, чтобы напомнить Эйджиро о вчерашнем дне? Открыв шкаф, Бакуго отправил плечики с рубашкой и штанами, а также обувь, которые вчера так старательно подгонял под маленькое тело, также в сумку. И, нагло позаимствовав у своего жениха новый комплект одежды, быстро оделся и телепортировался на кухню. «Доброе утро! — мысленно поприветствовал его дедушка, что-то мешающий в миске. — Не думал, что кто-то из вас так рано проснется». «Утро, деда! Я вот тоже не планировал, но мой желудок решил по-другому — нагло требует еды». «Вполне себе закономерно, что ты очень голоден, — понимающе хмыкнул тот. — Я как раз собираюсь готовить омлет с сыром. Хочешь и на тебя сделаю?» «Не знаю, что такое «омлет», но не откажусь — зверски хочу есть». «Тогда может займешься кофе? Ты же знаешь, как его готовить?» Конечно Бакуго знал: быстро набрал в чайник воды, кинул внутрь нагревающий артефакт, и принялся шариться по шкафчикам. «А ты сам чего вскочил ни свет, ни заря?» «Да кошмар приснился. Решил не беспокоить Диану своим ворочаньем по кровати и спуститься позавтракать. Зато Одеялко с Белоснежкой мой порыв оценили: уже поели и унеслись в сад». «Да уж, этим только дай поноситься, — усмехнулся Бакуго, насыпая кофе в кофейник и кося глаза на дедушку, наливающего в сковородку жёлтую массу. — А почему ты сказал, что вполне закономерно, что я хочу так сильно есть? Вон Эйджи дрыхнет себе и голод его не мучит». «Потому что во время секса у тебя была двойная нагрузка: женское тело, хоть и минимально, но тянуло из тебя энергию, плюс вы же там, поди, до утра упражнялись в новых позах?» «О да, — довольно улыбнулся Бакуго, вспоминая, как после медленного и осторожного первого раза, Эйджиро осмелел, и женское тело потом отдувалось по полной программе: и верхом, и на боку, и стоя, и сидя, и даже над кроватью в воздухе. — Попробовали все. Хорошо, что мы с ним умеем обмениваться огненной энергией, и я заблаговременно разучил те заклинания очищения и смазки, а то стёрли бы «волосатого моллюска» и его королевское «достоинство» нахрен и с кровати с утра не смогли бы встать». Дедушка заливисто расхохотался: это же надо же так половые органы обозвать, а потом хитренько так прищурился, дескать, и как Бакуго секс в женской ипостаси? Тот залил кипяток в кофейник, размешал и честно признался, что даже приятнее, чем в мужской: все такое отзывчивое, да и член внутри ощущается, как реальный гектокотиль… А если на нем ещё попросить мягкие чешуйки сделать, то вообще улёт — от каждого движения звёзды перед глазами: он аж голос сорвал, столько стонал». «Чешуйки на члене, говоришь, — задумчиво повторил дедушка, перекладывая на тарелки ту же самую жёлтую массу, только более густую, и посыпая измельчённым сыром. — Спасибо за наводку, надо будет попробовать». «Только защитное заклинание поставь, а то Диане там все поцарапаешь, — напомнил Бакуго, магией перенося кофейник, кружки, ложки, сахарницу и оставшееся в стеклянной банке молоко в столовую. — И, кстати, в воздухе тоже прикольно, но Диана тогда должна быть сверху». Дедушка многозначительно поцокал языком: затейники. «А на люстре не пробовали?» «На люстре — нет, но на скамеечке, на полу, и в мягком кресле — да, — с детской непосредственностью отчитался Бакуго и всерьез так озадачился: — А что, деда, на люстре прикольно?» «Да нет же, — расхохотался тот, отправляя тарелки в гостиную и складывая грязную посуду в раковину. — Это просто шутка». «А во дворце, кстати, большие люстры… — внезапно вспомнил Бакуго. — Можно попробовать». «Даже не думай! — шикнул на него дедушка и мягко подтолкнул в спину в направлении столовой. — Ещё грохнетесь с верхотуры, и что тогда? Секс должен быть во всех смыслах безопасным!» Пришлось Бакуго отказаться от идеи небезопасного секса: настолько плохие воспоминания, связанные с интимностью, ему точно были не нужны. Эйджиро, помня написанное в книгах, вчера изо всех сил терпел и сдерживался, чтобы, не дай морской бог, ему больно не сделать, а если они реально грохнутся с люстры, то о сексе вне кровати вообще придется забыть… Бакуго осторожно попробовал странный «омлет», который на поверку оказался взбитыми яйцами с молоком, взял из корзиночки пару ломтей белого хлеба и набросился на свой завтрак, будто сроду не ел. «Так вкусно, что ты почти не жуешь? — хмыкнул дедушка, глядя на оголодавшего за ночь внука. Бакуго прошамкал набитым ртом, что омлет — это невероятно вкусно, и, раз дедушка не настолько голоден, то пусть ест и делится оперативной информацией — как вчера закончился праздник. Тот хмыкнул, сделал кофе с молоком и сахаром, чтобы Бакуго не давился всухомятку, и начал рассказ с того момента, как они внезапно пропали из круга. Выяснилось, что глазастые зрители тут же заметили их исчезновение, и заголосили, мол, Его Величество с невестой всё-таки проклял темный маг, наложивший заклятие забвения на Калестраз. Пришлось останавливать музыку и Хизаши успокаивать сограждан, что это не маг, а Гендальф, который тоже присутствует на празднике, просто под другой внешностью, чтобы не перетягивать внимание на себя. Хорошо, что все смотрели на Хизаши, и Алекстраза исподтишка успела окатить всех успокаивающим заклинанием, а то бы массовой истерики было бы не избежать. «Бля… — Бакуго аж омлетом подавился, и дедушка похлопал его по спине. — Я даже не подумал, что жители могут так отреагировать». «А вот… Чужая голова — потёмки, — философски подметил тот, подвигая ему кофе. — Поэтому в следующий раз, когда куда-то на глазах у всех придёте, уходите тоже на своих двоих, чтобы вопросов не возникало». «Хорошо, деда», — Бакуго непередаваемо стало стыдно: такую глупую ошибку совершил. Внезапно дедушка подвинулся к нему со всем стулом и приобнял за плечи. «Кацуки, я тоже виноват, поэтому это — наша общая ошибка. Вернее, больше моя, чем твоя, ибо я — старше, и должен был позаботиться о путях отхода… А вместо этого, позволил себе увлечься присутствием Дианы и происходящим. Так что благодарить Алекстразу будем вместе». «Надо для нее что-то приятное сделать — реально наши с Эйджи жопы прикрыла, — вздохнул Бакуго и цыкнул. — И для Кана с Шотой тоже: мы с Эйджи отправились гулять по городу, даже не предупредив стражу…» Он вспомнил помолвочное кольцо и снова вздохнул. «И Эйджи из-за меня перед королевой подставился… Можно же просто было собрать кольцо-головоломку без надевания на палец перед ювелиром. Не дай бог ещё слухи поползут, что будущий король пренебрегает протоколом». «Ну, это не такое уж сильное и нарушение — надеть кольцо на палец любимой девушке и предложить руку и сердце. У вас же впереди официальная помолвка — вот ею пренебрегать точно нельзя — не по протоколу, — дедушка немного помолчал и хмыкнул. — Кстати, Кану с Шотой можно сделать твоей наливки или алколеденцов — они оценят». «А Алекстразе?» «А ей — такой же артефакт, что я сделал Эйджиро — пусть свободно плавает в море». Бакуго согласно угукнул, доел и отодвинул от себя пустую тарелку, поблагодарив дедушку: непривычный омлет оказался очень сытным и вкусным. Полный желудок и предложения подарков немного улучшили настроение, но неприятный осадок после рассказанного все равно остался. Бакуго отпил кофе и мрачно посмотрел в окно: так глупо подставиться самому и подставить остальных… Дедушка, чувствуя его подавленное состояние по телепатической связи, внезапно предложил: «А не хочешь порадовать Эйджиро завтраком в постель? Думаю, ему очень понравится такое проявление внимания. Можем приготовить ваших любимых сырников — знаю рецепт». «А вот это отличная идея! — повеселел Бакуго. — И продолжение!» «Само собой, Кацуки, — дедушка чмокнул его в висок. — Допивай и пойдем».

***

Бакуго умудрился появиться с подносом у кровати аккурат под звонок будильника: Эйджиро как раз с закрытыми глазами тянул руку, чтобы выключить это недоразумение, и бубнил себе под нос: — Сейчас, Кацу, я его вырублю, даже не ворчи. — А я и не собирался, — усмехнулся Бакуго и хохотнул, когда Эйджиро, отключив будильник, уставился на него сначала одним глазом, а потом, заметив, что он мало того, что одет, так ещё и с подносом, удивлённо распахнул оба и пролепетал: — Ты уже встал? — Ага. Встал, умылся, оделся и даже завтрак в постель тебе приготовил. Эйджиро сел, поскреб затылок, порозовел и растерянно улыбнулся. — А я вот голый, неумытый, растрёпанный и без завтрака тебе… Ужасный из меня жених. — Глупости не говори, да? — шикнул на него Бакуго, отодвигая будильник и ставя поднос на прикроватную тумбочку. — Сейчас уравняем! Он шепнул заклинание очищения и принялся раздеваться. Побросав одежду на скамеечку, запрыгнул на кровать, на ходу колдуя расческу и ленту, и плюхнулся Эйджиро на бедра. — Так, теперь мы оба голые и умытые, осталось тебя только расчесать. Зубасто улыбнувшись, Бакуго принялся приводить спутанные красные волосы в порядок. Завязав хвост и испарив расчёску, он обхватил подбородок Эйджиро пальцами и повертел его голову туда-сюда, якобы внимательно рассматривая, а потом чмокнул в нос. — Ну вот, красавчик, только без одежды. — И все благодаря тебе, — Эйджиро притянул его к себе, крепко обнял и очень вдумчиво поцеловал. — Можешь заколдовать завтрак, чтобы не остыл? — Конечно, — Бакуго махнул рукой и вопросительно уставился на Эйджиро. — Чего это ты удумал? — Хочу сделать твое утро тоже добрым. Приятно удивленного Бакуго резко опрокинули на спину, ещё раз поцеловали и начали облизывать шершавым языком чувствительные местечки, опускаясь все ниже и ниже. Он приподнялся на локтях, собираясь махнуть рукой и накрыть Эйджиро одеялом — ну не любит его жених, чтобы на него смотрели в такие моменты, что поделать, и обалдел, когда неожиданно попросили не усердствовать — можно смотреть. И Бакуго застыл, неверяще уставившись на непослушную красную прядь, выбившуюся из прически, на темные подрагивающие ресницы, сильные пальцы, обхватывающие член, блестящие от слюны губы, и со всей четкостью осознал — долго не продержится — уж слишком возбуждающее зрелище. И оказался совершенно прав: стоило его члену пару разу побывать в горячем рту Эйджиро и почувствовать шершавые прикосновения языка, Бакуго скрутило в сладкой судороге, и он с блаженным стоном повалился обратно на спину. Немного придя в себя, Бакуго снова приподнялся на локтях. Эйджиро тут же поднял голову с его бедра — на виске и щеке белело несколько капелек — и хихикнул: — Придется ещё раз меня умывать, прости — А сам? — нахмурился Бакуго, окатывая всю кровать магией очищения. — Сам тоже, — тепло улыбнулся Эйджиро, вытаскивая правую руку из-под одеяла. — Видишь? Бакуго усмехнулся, когда ему продемонстрировали абсолютно чистую ладонь, и магией дёрнул его на себя. Обнял, накрыл их обоих одеялом и устроил внезапную «чмокательную атаку». Эйджиро довольно хихикал, чмокал в ответ и смотрел влюблёнными глазами. У Бакуго губы тоже не слушались — все норовили вместо «бантика» расползтись в улыбку, а в груди щемило от переполняющих эмоций. — Ну как ты, Эйджи? — он убрал непослушную прядку за ухо и привычно провел пальцем по чужим губам, снимая красноту и припухлость. — Готов завтракать и не загоняться, что ты плохой жених, или мне ещё тебя надо поубеждать? — Ещё немного, — смущённо пробубнил Эйджиро. — Мне постоянно кажется, что ты для меня делаешь больше, чем я для тебя… Очень захотелось его за такие слова отшлепать, чтобы неповадно было глупости говорить, но Бакуго сдержался. Чмокнул в нос, глубоко вдохнул и принялся перечислять: — В принципе рассуждать не буду, ибо долго, но давай посчитаем сколько всего ты сделал в последние сутки: вчера, прямо с самого утра, грамотно приласкал «волосатого моллюска»; днём выполнял все мои капризы; потратил кучу денег на зонт, кольцо и еду; не побоявшись слухов, сделал мне предложение; а вечером смылся с официального мероприятия по моей просьбе. И я уже не говорю о том, как сильно ты сдерживался, чтобы мне не было больно в первый раз, а потом до самого рассвета потакал всем моим фантазиям и не только на кровати. А сегодня? Кто даже одеялом не накрылся, зная, как я люблю подсматривать? Поэтому, Эйджи, даже думать не смей, что ты делаешь для меня меньше. — Успокоил, — заулыбался Эйджиро и потерся носом о его ключицы. — Надо будет и тебе как-нибудь организовать завтрак в постель. — Не откажусь. Приедем в поместье, и организуй. А сегодня возьми на себя разговор с ма и Миной, которые обязательно захотят в дороге узнать подробности, пока я буду отсыпаться на твоём плече. — Хорошо. Но почему ты так рано вскочил? Кошмар приснился? Бакуго хохотнул — если бы — в кои веки проснулся от голода. Так как на кухню идти было лень, напился воды с надеждой, что тело угомонится, но не тут-то было: через какое-то время его подняло уже в туалет. Пришлось умываться-одеваться, потому что желудок забунтовал. А на кухне с утра пораньше нашелся дедушка, которому как раз-таки кошмар и приснился, готовящий омлет. Они сели завтракать и Бакуго поблагодарил за ценные советы, которыми они успешно воспользовались, и подкинул парочку своих: про чешуйки на члене и секс в воздухе. — И что дедушка? — хихикнул Эйджиро. — После моих заявлений, как это офигенно, решил попробовать, — хмыкнул Бакуго. — Но и немного подпортил мне настроение с утра, рассказав, что после нашего исчезновения у жителей чуть истерика не началась: типа, проклятие черного мага пришло в действие — король с невестой попали. — А объяснение с Гендальфом не сработало? — опешил Эйджиро. — В этот раз нет, но хорошо, что была Алекстраза — она всех успокоила магией. — Нехорошо получилось, — нахмурился Эйджиро, но тут же чмокнул Бакуго в щеку. — Только не переживай, Кацу, ладно? Все допускают ошибки. Просто в следующий раз уйдем по-другому, а в этот — поблагодарим Алекстразу, что выручила, и сделаем для нее что-нибудь приятное. — Да. Дедушка предложил наколдовать ей такой же артефакт, как у тебя, а Кану с Шотой, которых мы тоже немного своей прогулкой подставили, наливку или «пьяные конфеты». Думаю, лучше конфеты — дам своих угостят. — Да, конфеты вкуснее и приятнее, — улыбнулся Эйджиро. — А дедушка тебе рассказал, чем вчера вечер закончился? «Конечно, — Бакуго переключился на телепатию и магией переместил поднос на кровать. — Давай завтракать, пока вещаю». Бакуго отпил кофе и принялся пересказывать события вчерашнего вечера: после того, как жители подуспокоились, танцы продолжились до захода солнца. Алекстраза с Сейго Муратой особенно отличились — отплясывали так, что их даже два раза вызвали на бис, а после захода солнца появились пятеро мужчин, которые выдыхали настоящий огонь, жонглировали горящими шарами и глотали шпаги без магии. Но самым эффектным зрелищем был, конечно же, фейерверк от Алекстразы. Все минут десять стояли, задрав головы, наблюдая за огненными драконами, птицами и цветами в ночном небе. «После такого ни у кого, поди, сомнений не осталось, — улыбнулся Эйджиро и чмокнул Бакуго в щеку. — Обалденно вкусные сырники у тебя получились, Кацу!» «Это у нас с дедой. Я же не знал ни пропорций, ни технологии». «А теперь знаешь, — Эйджиро чмокнул его в другую щеку. — И снова спасибо. Раньше у меня завтраки в постель ассоциировались исключительно с болезнью, а теперь я их буду воспринимать совершенно по-другому». «Можем на выходных сделать традицией, — подмигнул ему Бакуго, жуя сырник. — Приятно же вот так вдвоем без лишних глаз». «Конечно! И ещё можно сделать так, — Эйджиро протянул ему на вилке сырник, обмакнутый в сметану, и Бакуго с улыбкой откусил. — Вкуснее, скажи?» «Из твоих рук — однозначно. А теперь моя очередь». Скормив друг другу все сырники и выпив кофе, они отправились в ванную: Эйджиро соскучился по щупальцам, а Бакуго — по крыльям и хвосту. Первым опустившись в воду, Бакуго взбил щупальцами пену, а потом ими же схватил Эйджиро и утянул в ванну, как какое-то морское чудище. Тот пытался, конечно, подыграть и изобразить ужас — страшный монстр хочет его смерти, но весь образ жертвы портило сдавленное хихиканье — щупальца, оплетая руки и ноги, задевали чувствительные местечки. — Все, допрыгался! Сейчас я тебя задушу и съем, — грозно объявил Бакуго, опутав его почти всего: стратегически важные для частичной трансформации места остались нетронутыми. — Ещё посмотрим, кто здесь допрыгался, — самоуверенно парировал Эйджиро, расправляя перепончатые крылья и пафосно шлепая чешуйчатым хвостом по воде: хлопья пены красиво разлетелись в стороны. — Я — огненный дракон! Видишь какие у меня острые зубы? Сейчас как голову откушу! А потом спалю до тла своим дыханием! — Боюсь-боюсь, — Бакуго попытался изобразить испуг, но не получилось: губы сами собой расплылись в улыбке. — А откусывать и поджаривать обязательно? Эйджиро сделал вид, что серьезно раздумывает над предложением. — Можем договориться, только если ты хорошо целуешься, — усмехнулся он. — О, как мне повезло, — Бакуго заулыбался шире. — Я вроде как хорошо целуюсь. — Ха! Какой дурак будет верить на слово? Тут доказательства нужны! — Да без проблем, — Бакуго заткнул недоверчивого огненного дракона нежным поцелуем. А потом ещё одним. — Ну как? Оставишь меня в живых? Эйджиро облизнулся и хитро улыбнулся. — А ты? Все ещё собираешься меня задушить и съесть? — Собираюсь, — кивнул Бакуго. — Выборочные части тела. — А? — опешил Эйджиро и окончательно выпал из образа. — Как это? — Буду душить щупальцем твое «достоинство» и есть рот, — хохотнул Бакуго. — Если так, то я согласен, — хихикнул Эйджиро. — Даже чешуйки организую, как ты любишь. И руки мне освободи — тоже буду кое-что «душить». — Как же хорошо, что в свое время один замечательный парень научил меня хорошо целоваться, — хмыкнул Бакуго, чмокая его в нос и освобождая руки. — Так бы не выжил. — Спасибо этому замечательному парню, — поддакнул Эйджиро. — А то бы мне не поздоровилось. — А так ещё и удовольствие получишь, — поддразнил его Бакуго. — Ты тоже его получишь, обещаю. Не у тебя одного был в жизни замечательный парень, который многому научил. — Какой дурак будет верить на слово? Тут доказательства нужны! Коварная провокация Бакуго снова сработала безотказно: припертому к к стенке Эйджиро ничего больше не осталось, как обнять его за шею и начать подтверждать свои заявления действиями.