***
Музыка в наушниках заставила парня провалиться в забытье. А точнее — в мечтания. Вот сейчас, он скоро закончит школу, потом поступит в лучший университет, создаст какую-нибудь внеурочный кружок, станет старостой своей группы… Конечно, это только определенный период так будет. Потом окончит университет или институт, устроиться на работу, даже найдет себе девушку, которая его будет любит… Взор зеленых глаз был устремлен в потолок… Лью не мог уснуть, а музыка расслабляла. Это не Бетховен и не Бах, а христианский рок. Он побуждал на что-тот великое, высокое, рядом с верхушкой… Мы захватываем власть над всем миром, Мы — инопланетная молодёжь. Мы пришли за вашими душами, Потрясите мир! Мы инопланетная молодежь! Мы берем верх, над, над Инопланетная молодёжь. Давай, уроды, поехали! Давай, уроды, поехали! Темнота лелеяла глаза нежными тонами лучей лунного света и блеском фонарей со столбом на улице. Вот ему уже восемнадцать лет, недавно перешел в новую школу… Конечно, по милости трех уебанов, отсидел некоторое время, а младший… Выписали, отлично. Ведет себя неадекватно, что поделать, но так тихий. При просмотре передачи поржал, успокоился… Единственный вопрос, что имелся у Лью — не сказали дату прихода. Его же состояние должны как-то отслеживать… Эх… Теперь еще в по школе будут ходить слухи. Мало того, что Лью прославился похабником, то теперь его и сидельцем или зеком назовут. Ну, с этим можно будет разобраться. Кит, Трой и Ренди, ебанные ублюдки… Ну, не будь у них тогда ножа, Лью бы не стал медлить. Это ведь было весьма рискованно лезть на трех с оружием, когда еще за спиной будет младший. Блять, сразу же ком в горло полез. Трой, ванна жира, Кит под наркотой и Ренди — просто пидор. С таким бы он не прочь один на один, но… Да, есть но. Нож и Джефф. Старший ребенок Вудсов сразу же понял тогда, что лучше не показывать из себя героя, будет ему же хуже. На тот момент он не собирался прощаться с жизнью, схлопотав лезвие в брюхо или грудь. Ну, по крайне мере, сейчас все более менее нормально. Джеффри после той вечеринки жив, хоть и изуродован, но это, отчасти, лучше, чем сама смерть. Трек закончился. Лью все ждал выхода нового альбома, песни, хоть какой-то новости от группы. Пока вообще ничего не знал, не слышал… Лишь надеялся, что когда-то попадет на концерт. Дверь в комнату Вудса открылась и как раз младший медленно зашел к нему. Белая толстовка, будучи испачканная, кажется, в растопленный шоколад, моталась на его исхудавшем после больницы теле, как мешок на вешалке. Это единственное, что заметил школьник невооруженным глазом — свет с коридора попал в его комнату и цветовой силуэт Джеффа кое-как был виден. Спутанные темные волосы едва приоткрывали лицо… Возникало ощущение того, что тот начал сомнамбулизмом, во сне опрокинул на себя что-то и вот зашел. Только вот чувство опасности… У Лью все его рефлекторные дуги, все частицы спинного и головного мозга, все инстинкты самосохранения резко потребовали немедленного решения всей этой ситуации. Надо что-то начать делать… Лунатики, возможно, опасны. — Чел, ты чего? — поинтересовался Лью, сорвав с себя наушники, быстро сев в кровати и потянувшись к лампе на прикроватной тумбочке. Щелкнув выключателем, лицо, ранее имеющее спокойное выражение с нотками легкой тревоги, то теперь оно сменилось на ошеломленное с глазами, напоминающие те, что увидели самый настоящий страх. На одежде младшего был не растопленный шоколад, а мерзко красное, похожее на кровь. Облился… На щеках… Между порезами на них, имеющие сходство на улыбку, проходился язык, облизывая места, где все еще болело. Выходила лыба точно Чеширского кота из Алисы в стране Чудес… Около глаз, на веках, что-то черное… А правая рука сжимала окровавленный кухонный нож, с острия которого капали алые капли… Глаза изобразили ужас. Лью тихо подавился воздухом, после чего стал двигаться к краю кровати. — Тс-с-с…— Джефф кое-как попытался изобразить смех. — Ма… — слетело с губ Вудса. Нервный, медленный, пугающий смешок от брата заставили сменить температуру тела. Пальцы на руках и ногах резко стали холодными, и когда только ступня Лью оказалась на полу, он свел брови и слабо скривил губы, явно намереваясь закричать или заплакать, или все одновременно. Такое ему не нравилось. Если это розыгрыш, то самый ужасный в мире. Быстро запрыгнув на кровать к старшему брату, Джефф замахнулся вооруженной конечностью. — Иди спать! — прошипел он. — МАМА! - завизжал Лью, уже не чувствуя ничего. Слезы текли по щекам, когда тот почувствовал, что удар ножа пришелся в плечо. Он вовремя отдернулся. Лишь острая боль резала… — МАМА, ПОЖАЛУЙСТА!***
Шумно выдохнув, Смертоносный сел на диване. Память, черт подери ее, почему же ее нельзя самому как-то стереть или забыть навсегда… Сейчас это не приносит столько боли, как раньше. Ну, было больно. Очень больно. Ну, правда, все болело. Даже в больнице обезболивающее почти не справлялось со своей задачей. А сейчас лишь это только заставляло думать о том… Ну, почему он их убил?! Все равно ответ он не узнает… В голове стало лезть другое… Трупы родителей. Конечно, тогда, когда только познакомился с Иззи и на эмоцией доказывал ей что-то, что говорил, что видел кости… Нет. Просто видел отрезанные пальцы, фаланги, сухожилия… О, и самый «кульминационный момент». Когда Лью стал улыбаться вечно. Вкус крови и она сама лилась тогда в горло, не давала дышать… Нос был забит, слезы постоянно текли, Лью просто чуть не задохнулся… А потом… Темнота. Очень жгучий удар куда-то в грудь. А потом уже забытье и мерное пикание какого-то аппарата. Поднявшись и направившись к двери ванной комнаты, Вудс тихо зашел в уборную. Та еще сидела в ванне, штора была задернута, а вода еще заполняла собой резервуар для купания. Ну и ладно. Он не помешает. Просто поговорит и ничего больше. Тем более, ему сейчас не до веселья и не до себя. Сейчас надо спокойно поговорить, выпытать кое-что у Болтом и после, когда Лью все сделает, просто… — Лисенок, сильно занят? — пусто спросил мужчина. Резко та перекрыла воду, прислушалась, боясь, что ей послышалось. Сидя еще и в пене, налив некоторое время назад немного геля для душа, то она опустилась по грудь в воду и подняла взгляд, смотря на штору. Та немного просвечивала место, где работал светильник, и, скорее всего, заметить Льюиса для нее была бы самая легкая задача. — Ну, — хрипло замялась та, уведя зрачки в сторону. — А что тебе надо? — она вновь уставилась на точку света. — Да так, просто поговорить. — Лью прошел к стиральной машине, залез на нее, восприняв вопрос девушка как согласие. Он правда ничего ей не сделает. Раз раньше его она возбудила в полотенце, то сейчас будучи полностью голой она его не интересовала как женщина. Она ему нужна как информатор и тот, кто выслушает, пока доверие к ней повысилось. Возможно, что оно не обосновано, но. Есть но. Оно будет присутствовать, пока разум не перекроет голос и заставит сменить тему. — Ты, помню, просила что-то. — Я многое просила, Лью. — девушка напряглась, придвинувшись к стенках ванны, подальше от занавески. Опустившись по плечи, она поджала губы. — Вчера ночью ты хотела узнать меня. — снисходительно произнес Вудс, заставив ту за занавеской хмыкнуть. А той и правда было на удивление приятно это слышать, и пусть сейчас она подавлена, ей не хотелось упускать и этот шанс. Ньютон… На веках быстро образовались кристаллики слез, затем скатились и пропали в пене. — Инопланетяне, верните мне моего Смертоносного Лью и валите нахер. — хрипловато произнесла она. Вудс лишь широко улыбнулся, хохотнул и запрокинул голову. — Твоего, говоришь? — криво усмехнулся мужчина, закатив глаза и затем закрыв их. — Своего собственного подойдет? — Я, честно говоря, порой считаю, что точно не от мира сего. Сперва спокойный мальчик, потом похотливый подросток, потом сломанный парень, а теперь ебнутый серийный убийца. — он нервно хохотнул. — Я не понимаю как дошел до последнего. Просто после того, как Сьюзи умерла… Ну, после ее убийства… Я не мог себе места найти. Было очень много причин впадать в уныние и просто днями напролет бухать или реветь. Ее родители меня не любили из-за национальности, возраста, внешности и манеры общения. Понимаешь, для них, двух зазнавшихся немцев, американец созвучен со злопамятным нетерпеливым глупцом, а мой юный возраст, восемнадцать лет, показался им подозрительным. Посчитали, что раз у меня сложная ситуация, я нашел просто себе ту, которой можно воспользоваться. Ну, из школы я забрал документы — мне не до нее было на тот момент. И то, что я сплю с их дочкой, которая старше меня, их очень сильно огорчала. Это ведь, какой-то урод ебет их ангела. Соглашусь, еблет у меня не из приятных, но и то, что они ее сравнивали с ангелом, самая настоящая правда. Ладно, упустим моменты из той жизни, плохих там было мало. Эти Фюстерберги мне не разрешили с ней проститься у гроба, сделали самого настоящего изгоя, словно я ей был незнакомым человеком. Пока все стояли перед закрытым гробом, я лишь просто стоял на той дистанции, на которой было можно. Эти мрази не допустили меня стоять у могилы, когда ее опускали вниз. Меня обвинили в ее убийстве и то, что на деньги за продажу вещей из старого дома я нанял наемника. Все, что мне оставалось — просто уйти. Я был не в тот состоянии, чтобы что-то доказывать. Это были ночи, в которых я рыдал, и не постыжусь этого, сравнив себя с трусливой девочкой. И если я в одиночестве плакал, то и при тех людях тоже. Все на меня смотрели, молчали, а Фалберт все говорил и говорил… Я после этого успокоительного столько жрал, что глюки словил. Ее изуродованный труп видел — ходил за мной по квартире. — он поджал губы, виновато опустив глаза. — Она мне сказала, что ее смерть — моих рук дело, ведь я ничем не помог. Именно после этого я полез в петлю в лесу. Спасли, со сломанной ногой два дня там сидел, пока Пенбер пытался найти какого-то хера… Потом с гипсом немного отходил, и в день, когда его сняли, гулял в парке. Знаешь, — Лью опустил голову, закрыв веки. — Мне еще ни разу так не было завидно тем, у кого есть девушка или жена. Вот честно. Я смотрел на них, а они меня почти не замечали. Я для них был обычным прохожим, а они такие счастливые, смеялись, держались за руки, так смотрели влюбленно друг на друга, что я хотел просто их на месте придушить. Я месяц почти провел в том парке, наблюдал за всеми, завидовал, пока не решил, что раз они счастливые, то я, пожалуй, буду жить, в отличие от них. Перед этим просто заберу жизни каких-то пары школьников, потом и успокоюсь. — Лью блаженно улыбнулся. — Только в том и была моя ошибка. — Тебе понравилось. — Я сравниваю это с властью или чем-то могущественным, как божество или судьба. Ну, в этом роде. Я за столько времени не определился кто я есть. То есть, раз я лишен всего, то почему остальные должны жить так, как хотят, а я обязан каждый день проживать так, чтобы не сойти с ума? Я посчитал, что раз они хотят быть счастливыми, то пусть это будет недолго, пока их не настигну я. Я же несу для таких не нуждающихся ни в чем ублюдков только смерть, а значит, я сам и являюсь смертью, ее заместителем или даже правой рукой. Отсюда меня и прозвали Смертоносным. В основном, это прозвище мне дали чудом выжившие, которых я посчитал, что добил, но все же и тут я налажал. А дальше уже «Смертоносный» закрепилось, да и в преступном мире было лучше, когда к тебе не по фамилии, а по кличке обращались. Мое имя первые года два не знали, а потом я спалился перед майором, который вел дело по убийству моих родителей. Эта была замечательная встреча. Он сперва ничего не понял, а когда понял, то я уже был в метрах пятидесяти от него. Наш беговой марафон окончился тем, что я почти задохнулся, спрятался в переулке, а когда он подбежал ближе, выстрелил в него короткой очередью, но попал не в голову, как планировал, а плечо и стену. Ну, а потом я скрылся, а этот гандон меня подал в розыск как особоопасного убийцу. — сделав паузу, Лью улыбнулся, сжав губы, после тихо хохотнув. — Было честью стать особоопасным. Правда. Я лишь просто пытался доказать, что они эгоистичные твари, что их жизнь легко забрать, раз их счастье будет безгранично. Девушка, аккуратно поднявшись в ванне, высунула поцарапанную в некоторых местах руку из-за шторы, потянувшись за полотенцем, стянула его с крючка и скрыла за занавеской. Через несколько секунд она прокашлялась и шумно выдохнула. — Возомнил себя Богом? — Почти. — Вудс спрыгнул со стиральной машины, медленно подойдя к ванне и просунув правую руку через занавеску, раскрыл ладонь и протянул ее той. — Боги бессмертны, а я — нет. — В этом, наверное, и есть отличие. В любом случае, тебе надо понять, что ты и правда смертен и не лезть туда, куда нельзя. — на широкую ладонь легла тонкая, перевернула ее и протиснула свои пальцы между мужскими. Отдернув занавеску, Вудс слабо усмехнулся. Иззи, стоя в воде, укутанная в полотенце, поджала губы. -А теперь будь добр выйти и занести мне таблетки с кармашка сумки. — она крепче сжала его ладонь и после отпустила. — Потом еще поговорим…***
— Не впечатляет? — поинтересовался Лью, сидя в кресле Иззи, в ее комнате. Та, в своей оранжевой пижаме с динозавриками, сидела поперек кровати в позе лотоса, с мокрыми волосами и немым выражением лица. Может, уже времени прошло достаточно, чтобы Лью просто рассказал уже о том как именно он выжил. Он это сделал — на легке рассказал, заставил Болтом красочными описаниями заткнуться и слушать, вникать, понимать и чувствовать. Именно при рассказе о себе Вудс знал, что потом он задумается, не зря ли он сделал это, что раскрылся, и потом, когда мозг скажет, что его действие было лишним, будет его резать морально. Во всяком случае, Лью бы предпочел физические мучения, чем душевные. — Так я почему живая? С таким везением я, должно быть, счастлива выше некуда. С твоими эмоциональными скачками я могла бы быть похожа на тебя. — Разве тебе не понятно? — задал вопрос Вудс. — Что именно? Я живу почти так, как хочу. Мне почти ни в чем не отказывал отец. — Разве тебе не понятно? — снова вопросился тот, выделив интонацией удивленные нотки. — Льюис, я живая, прикинь, что… — Разве, — Лью довольно грубо прорезал ее голос своим, перебив. — Тебе не понятно? — он, поджав губы, постарался снисходительно посмотреть на девушку. — Ладно, я не понимаю твою философию. — Я не слепой. — тот хмыкнул. — Каждый день живешь на таблетках, чтобы не сойти с ума от страха. Извини за оскорбление, но семья у тебя сборище долбоебов. Не везёт с друзьями и знакомыми. Попала в лапы к маньяку, каким-то бескультурным гориллам, которые на твоих же глазах убили любимое тебе существо. Еще что случится — можно смело вызывать дурку, не иначе. Ты несчастна. — Поверь, жопа не только на теле, но и в жизни бывает. Если даже и не справлюсь, то похуй. На тебя постоянно рассчитывать не могу — ты мне временно помогаешь, как и я тебе. Папа — отдельный разговор. Про остальных вообще молчать буду. Я лишь знаю, что даже если все отвернутся, то лучше не падать лицом в грязь, а пытаться хоть что-то делать. А если упаду — попытаюсь встать, хоть и будет стыдно и обидно. Сейчас я просто не могу понять насколько люди стали мразями и почему они любят издеваться над тем, кто слабее во много раз. Я ненавижу живодеров, ненавижу так, что хочется посадить их на электрический стул. Я ведь даже не успела им нарадоваться… — она нервно улыбнулась. — Ты мне его подарил несколько дней назад, такого маленького и милого, а сейчас он холодный трупик, которого мучительно убил тот, кого назвать человеком язык не поворачивается. И эта сука еще меня хотела также… Только обосрались они выстрела. — Иззи? — Льюис, я тебя уже считаю нормальным. Мне лично похуй, что ты меня поимел и в остальные места хочешь, что чуть не убил меня на кухне. Я просто уже даже забываю, что ты убийца. Я не могу понять, почему меня убийца спасает от людей, у которых на руках крови меньше. Почему маньяк со мной договорился? Почему тут люди такие гадкие? Лью, прикусив внутри щеку, опустил глаза. Она резко сменила настроение. В ванной еще могла улыбнуться, сейчас такого нет. Что вообще там произошло? Не в уборной, а там… — Как ты попала к Курту и его компании сегодня? — Я не хочу рассказывать. — Да? — мужчина поднялся, подошел к ее кровати, сел на край и склонил голову. — Уверена? — ответом ему стало мерное покачивание головой, затем он потянулся рукой к подбородку девушки. Взяв его и повернув ее лицо к себе, он выгнул брови. — То есть, то, что совсем недавно ты пришла сюда в рванье и поцарапанной тебя вообще не волнует? Или ты под таблетками сейчас, тебе на все похер? — Я после ванны еще одну выпила. — прошептала Иззи, шмыгнув носом. — Я… Льюша, я просто хочу спать. Я устала. Меня чуть… не убили, гоняли по всему тому дому и на страхе заставили залезть на крышу. Я сейчас просто не могу все рассказать, потому что чую, что начну опять реветь. — Лисенок, — внушительно произнес Вудс. — Я хочу узнать только то, что он тебе сделал. Остальные меня не так волнуют, как этот хер. Хотя, если они принимали участие, то можешь рассказать и про них. Поверь, сейчас ты можешь нажаловаться на кого угодно, и как только ты захочешь, я могу просто их стереть. — Лью уткнулся носом в лоб девушке. Ненавязчивый запах персика заставил того немного прикрыть глаза, затем прижать к себе тощее тело и начать аккуратно почесывать той голову. — Если ты про то, что сказала мне, когда пришли, то поверь — я выполню твое желание без так называемой платы. Конечно, я не против с тобой переспать, давно на это рассчитываю, но сейчас у меня не столько много времени, как было до этого. Сейчас у меня планы сбились, теперь их нужно выполнить скорее, либо же забыть про них, ведь новый требует многих усилий. — Поняла. — вторила ему Иззи. — Еще немного с тобой посижу и пойду. Лофа скоро приедет, будут вопросы. Так не тяни время. Следующее время, которое провел мужчина у школьницы, прошло для него довольно быстро. Та, рассказывая все на ухо Смертоносному, порой останавливалась, пытаясь не заплакать. Вообще, она себя вела странно… Кстати, Вудс почти вовремя ушел. Когда он закрыл за собой входную дверь, свет фар где-то совсем близко заставили его рвануть за угол дома. Да, красная машина, потом вышла Лофа с водительского места, после открыла дверь с заднего сидения и помогла сыну выбраться из салона. Он либо счастливчик, раз так вовремя успел выйти и спрятаться, либо просто оставшаяся чуйка. У Болтом сперва возникло много вопросов, когда поняла, что дверь открыта. Сперва она просто не врубилась, почему ключ не проворачивается. Когда она перекрутила в другую сторону, то дернула ручку — теперь закрыто. Что же она, забыла… Войдя в дом уже с третьей попытки, она тихо выругалась так, чтобы Том не услышал. Внутри появился страх, что в дом залезли, пока взгляд не упал на пол и не нашел знакомые кроссовки. Как-то…стало приятнее. Сказав сыну идти мыть руки и после на кухню, женщина направилась в комнату Иззи. Открыв дверь, она встала в дверном проеме. Темноту прорезал свет из телефона и как раз попадал на лицо девушки. Встретившись взглядами, они его почти сразу увели в разные стороны. Сестра сидела на кровати и пусто смотрела на вошедшего к ней человека. Молчание. Болтом знала, что надо хоть что-то сказать или спросить… — Давно пришла? — спокойно поинтересовалась Лофа. — Относительно нет, но принять ванну успела. — ответила Иззи, посеменив взглядом по стенам и после сползя на пол. Несмело подойдя к сестре и обняв, она прижалась, таким действием спровоцировав старшую взаимно ответить тем же. Затем для Иззи та сделала совершенно нечто — она крепче прижала ее к себе. — Ты… — она замялась. — Кушать будешь? Том уже лег спать. Он был рад увидеть Иззи, пожаловаться на бабушку и дедушку, что не покормили его перед тем, как положить отдыхать днем. Он все время разговаривал с набитым ртом, заставляя Лофу и Иззи смотреть на него с недоумением, когда речь зашла про какие-то конфеты. Потом Иззи поняла. Лью обещал ему конфеты. Если он бы проболтался… Но обошлось. Он просто потом поставил тарелку в раковину, обнял маму и пожелал спокойной ночи, после сделал то же самое с Иззи и удалился, оставив тех в тишине. Она продлилась совсем немного, вскоре старшая решила поинтересоваться делами младшей, где она была все эти дни и почему не отвечала отцу на звонки. Та кратко ответила, что ей нужно было прийти в нормальное адекватное состояние и немного побыть с собой наедине. Лофа лишь ей несколько советов по поводу как наладить отношения с отцом и матерью, и попросила все же сказать где хотя бы та ночевала. Под открытым небом та бы точно не стала бы спать, в особенности, в новом, почти чужом районе. Иззи лишь отмахнулась тем, что она нашла себе знакомого и тот ей помог. То, что у той образовался в «знакомых» мужчина, немного напрягло. Потом она рассказала про Курта и Ньютона. Та не понимала, причем же тут ученый, а после, когда уже ей поведали о истории судьбы котенка, то внимательно слушала, не перебивая. После поведала о Курте, его приятелях, про встречу на детской площадке, про угрозы, про убийство котенка... Та уже начинала грустить. Ньютон... Даже показала его фотографии, сделанные в доме Хобеллов. Взяв телефон младшей, Лофа умилялась маленьким существом, листая снимки. Ага... Пока не листнула на тот, на которым был немного знакомый ей мужчина. Шатен, зеленоглаз, со шрамами на лице... Животное удобно расположилась на его плечах, когда тот сидел на диване и ехидно смотрел на оператора. Котик зажмурился... У Яна выражение лица было спокойное, весьма радостное. Тому причиной стало то, что котик "избрал" того в качестве хорошего места для сна. На фоне был разложенный диван, подушки, раскиданное одеяло. Иззи тогда сидела около террариума и наблюдала за Розеттой, затем, уличив такой замечательный момент, попросила Лью посмотреть на нее. Он, тогда отвлекшись от какой-то книги, которую Иззи с собой взяла из дома и закинула в сумку, аккуратно отложил то, что завлекло его внимание. По ее же просьбе он улыбнулся... Заглянув в сведения о фото, Лофа нашла дату и время съемки. Почти два часа ночи. Значит, она ночевала у Джонисса, которому точно за двадцать есть. Ну, были такие предположения, что она с кем-то из своей друзей, именно мужского пола. Но не он же, тот, который местный... Повернув телефон экраном к девушке, старшая Болтом тихо кашлянула в горле, заставив Иззи похолодеть... Она забыла про это фото... Она... - Ему за двадцать. - тихо произнесла Лофа. - Ты же знаешь про это? - Знаю... - пусто ответила младшая, чувствуя, что это добром не кончится. Она смотрела на сестру, ждала скандала... - У вас что-то было? - Нет! Ты чего?! Он мой знакомый! - Даже если и что-то есть, - женщина положила гаджет перед сестрой. - То ты меня все равно слушать не будешь. Ведь так? - женщина исподлобья посмотрела на ту. - Это было первое. - она поставила локти на стол, облакотившись на них. - А во-вторых: родителям тогда не слова. Отношение отца к ему подобным тебе известно, поэтому учись врать. В третьих, мне не лги - просто так на кровати не сидят ночью.***
Еще один бар, "Берлога", где в частой особенности тусовались представители разной преступной масти, не особо прославившиеся за свои грехи, находился почти в центре поселения. В такое отвратительное место, господа, где лучше не совать нос, иначе упадаете в обморок от того, что там могут выебать шлюху на столе публично, или облевать все вокруг, потому что один ебнутый челик смешал все алкогольные напитки для пиздатой крутости! Он находился в двухэтажном доме, на первом этаже, а так называемое "ВИП" в подвале, на минус первом этаже. Помимо этого, там порой сидели и те, кто считался чуть ли не святым, и таковым почти являясь, могли спокойно беседовать с бунтарями. Атмосфера там была одинаковая, что и в "Граппе", только порой она портилась под возмущенными на весь зал посетителями на бармена, хамоватого высоченного идиота. И именно сюда Курт когда-то завел одного хера. Будучи весьма известной личностью, с Куртом он стал не спорить, выпил, на удивление еще мирно разойдясь. Актон, не пойми как связавшийся с Расписным, часто с ним бухал, и не смотря на что, с его компашкой не тусовался. Дома жена с ребенком, ему не гулянок с таким обормотом. Да, он верен своей жене также, как и пчела одному цветку! Ебет кого не попадя, за компанию, лишь бы была та херня, что многие твари хотят заполучить, нге прилагая действительно достойных усилий. Но в дружбе с лысым имелись и свои плюсы - он имел достоинство. Не простое, как у обычного человека, семьянина, а как у элиты. Курт - и есть элита. Актон, будучи тряпкой для его ног, но все равно был ее частью. Да, хозяин рад, что им есть кем вытереть ножки! Это ведь, блять, как охуенно, когда ты продаешь свою честь за власть! Но сейчас его нет. Как жаль, что хозяин не рядом. Некому дать команду. Он и его друзья запропастились куда-то. Значит, ждать его за кружечкой пивка смысла нет. Да, они съебались подальше от того маньяка, который им сперва показался обычным уродом и лохом, но какая неудача - он застрелил к хуям собачьим их приятеля! Выйдя из бара, Актон прогулочным шагом направился к углу здания, где была приятная темнота. Еще приятная новость заключалась в том, что камер видеонаблюдения там не имелось, а значит, что там могли временами устраиваться потасовки местных бухих или трезвых людей. Еще там можно было отлить, покурить и потом съебаться в так называемый закат, просто напросто обойдя вокруг здания и дальше уже выйдя на какую-то улицу, название которой висело лишь на нескольких домах или заборах. Достав пачку сигарет из кармана вместе с зажигалкой, он уже хотел было затянуться, как курящий человек рядом со стеной, обвешенной рекламными листовками, отпрянул от нее и быстро встал перед ним, перед этим кинув недокуренное на асфальт. Этот высокий в темной толстовке, в капюшоне на голове и черной маске, немного напрягал хотя бы потому, что он на несколько сантиметров перегонял его в росте. Но Актону не было конкурентов в грубости, он укопает кого угодно и за сколько угодно. Лишь бы хозяин оценил его старания. Мужчина уставился на анонима, сведя брови. Тот лишь склонил голову. - Гилберт? - обратился к нему неизвестный по фамилии, после заставив пошевелить извилинами. Его многие знали, так тогда почему же он начал беспокоиться? Это просто какой-то челик. Ничего больше. Актон трезв, что его самого обрадовало, потому он мог врезать тому хоть сейчас. - Тебе чего, хмырь? - пробормотал Актон, и если бы его телосложение хоть как-то отличалась в превосходительстве этого человека, то он бы его взял за воротник или толкнул спиной вперед. Резкий взбудораживающий удар в челюсть заставил рухнуть на бок и встретиться после щекой с грязью, и когда Гилберт понял, что его только что ударили не за что, то попытался что-то сказать, но вместо этого изо рта донеслось лишь жалкое мычание. Сам того не ожидая, он вновь испытал судьбу что-то сказать уже громче, но итог оставался тем, что и при первой попытке. Сделав пару довольно вязких движений для того, чтобы встать на колени и после подняться, он глянул на верх, на мужчину. Второй удар заставил его полностью лечь на спину. По ощущениям это уже был не кулак, а обувь. Что-то горячее из носа потекло по губному желобку и после свернуло в другую сторону и разделилось, оставив после себя кровавые следы на щеках к ушам. А Льюиса такая ситуация пиздецки забавляла. Он знал чем все закончится, все просчитал. Тем более, сейчас ночь - его время. Ничье больше. Конечно, Вудс тогда эгоист, раз считает, что лишь темнота его место и нечто родное, но... Его опыт в подобном был хорош. Он мог все сделать так, как хочет он, и никто не сможет его ослушаться. По крайней мере, кто тут маньяк. Подойдя ближе к Актону, он смерил его пустым взглядом. И правда, такая тряпка, как его и описывали знакомые. Чуть не сел за кражу в городе. Жена терпеливая, а ребенок пока что паинька. А вот отец чудного дитя самое настоящее дерьмо. Лью просто не знал как назвать таких людей. Может, он и относился к такому типу, который одновременно еще и бесил до дрожи. Вот правда... Что этот мужик, схлопотавший на себя два оразумляющих удара, может сделать? Это тот, кого Лью не любил и не мог полюбить. Бляди с гнилой честью. - Б-бля... - Давай так, - Смертоносный, присев на корточки перед лежачим, взял его за горло и без жалости надавил. - Ты отвечаешь мне на вопросы и потом живой идешь домой. В случае отказа ты уже не встанешь сам, а занесут ногами вперед только уже в церковь, а не домой. Так что давай-ка подумай и дай мне ответ, который удовлетворит на обоих. - Да пошел ты... - прошипел тот. Смертоносный, подняв брови и хмыкнул, отвернулся от него, словно в неком непонимании пытался о чем-то додуматься. На самом же деле тому было конкретно обидно, что его уложили. - Ладно, - пожав плечами и запустив руку в карман, он обнажил уже в следующую секунду пистолет, снял с предохранителя и приставил ко лбу ошеломленного от страха мужчине. - Раз не хочешь, то что с тобой сделать? Точно живого отпускать нельзя. - Э, - Актон засуетился, глупо улыбнувшись. - Ты говори что тебе надо. Что мы, местные, друг друга не поймем что ли? - Ух ты, как мы запели. - без эмоций произнес Вудс, натянув на губы слабую усмешку, все также пусто смотря на живую тряпку. - Ну, раз ты протрезвел, тогда ответь мне на один вопрос и свободен. - он прижал дуло оружия с глушителем сильнее. - Где живет Тернер Курт?***
Майк, сидя на скамейке, прижал телефон к уху. Рядом лежал его костыль, в губах была сжата сигарета. Гипс также оставался на ноге, и все, что изменилось в нем - одежда. Ему комфортнее всего тусоваться в мешковатых футболках, и сейчас на нем была именно такая, которую он любил. Ночь. Немного уже прохладно. Лишь фонарь в далеке освещал некоторое пространство. Помимо самого Майка, свет падал на сидящего рядом Смертоносного. Они оба сидели по краям скамейки, словно друг друга не знают и лишь правда просто сидят. Гудки все также доносились с телефона. Курт не отвечал. Уебок. Льюиса лишь раздражало то, что он долго ходит и никак не может приступить к делу. Ладно, тот дал ему неверный адрес, похуй... Пока что пусть живет, а там посмотрим, может, и правда не знал, сказал тот, который ему втирали. А вот Чуп оказался адекватным. Увидев уже знакомого человека, спросил без эмоций что ему нужно и вышел поговорить, когда Лью лишь просто кивнул ему. Сейчас они немного поговорили. И какой же класс, когда и этот тому уже смерти желает. И свое добавил, и лишнего не напиздел. Просто охуенный малый. Просто берега попутал и полез в драку тогда с Деном, а вот уже последствия... Мы их помним, про них говорить просто не имелось смысла. - Не, сейчас точно не ответит. Видимо, дома прячется, либо у Марка тусит. Если в "Берлоге" его не было, то точно в тех местах мечется, а так я не ебу где он. - с выдохом ответил Чуп, глянув на сидящего рядом, после взяв сигарету и скинув пепел. Вудс, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу, фыркнул. - Уверен? - спокойно поинтересовался Лью. - Я в его жизнь не лезу, может, с телкой уже. Хули, он над Деном точно плакаться не станет, тот ему никто от слова совсем. - парень криво усмехнулся, затягиваясь. - А телок тут много, к которым он ходит. Так что я правда хуй знаю где он. - Я уже понял. - кратко буркнул Смертоносный. - Пока посидим минут пять, посмотрим, может, перезвонит. - он выдохнул и опустил взгляд. Он знает что будет делать. Знает как все скрыть. Знает как убить. И у него даже "помощник" есть. - Если будет молчать, то, так уж и быть, наведаюсь в гости. - Точно ее не тронешь? - с неким недоверием спросил Майк, повернув голову к Вудсу. - Если ты мне напиздишь, то спалю тебя местным и копам. Первые убьют тебя быстрее, пока те сюда бригадой приедут. - А ты про меня точно пиздеть не будешь каждому первому? Вдруг ты скажешь что кому-то, а мне потом еще придется к тебе домой проникать, выжидать, когда твоя сестренка в комнату зайдет, ляжет баиньки. Мне ее зарезать без писка - раз плюнуть, а потом и всю твою семейку грохнуть не велика задача. Так давай же подумаем вместе, тебе не так больно будет перетирать мозгами - нахуя нам друг друга палить? Мне кажется, мы договорились - я убираю лишних, лишние не полезут к твоей сестре и ее подружкам. К тому, чувак, я не имею понятия лезть верхом на детей. Ей всего лишь четырнадцать, сам сказал. Я просто выполню свою часть сделки и дело с концом. Можешь не переживать за нее. - Слушай, Ян, - Майк тихо хохотнул, кинув сигарету на асфальт. - А вот самому как? Ты разве не боишься за свою подружку? Не боялся ли ты, когда мы с Деном к вам ночью подошли, быковали? Ты не боялся, когда узнал, что ее наши к себе утащили? И сегодня поймали, а? Сам как, не беспокоишься? Ты бы этого хуепуталу не стал бы искать, раз не волновался. Будь я на твоем месте, я бы точно бы всем глотки порвал за свою мелкую, и похуй чтобы было. - Если бы я не волновался за свою, я бы с вами тогда не схлестнулся, просто бы отошел. Однако, когда она себя пырнула, я все сделал, чтобы она выжила. На тот момент проигрывающим я резко стал победителем, итогом который ты являешься. Я все сделал, чтобы вытащить ее с той заброшки, находясь в состоянии подобно желе. Я все сделал, чтобы ее не тронул Курт, но вот не задача - он ее поймал и перед ней ее же кота замучил и вскрыл. - Лью спустил маску с носа на подбородок, повернув голову на Майка. - Мне кажется, тут и без объяснений все ясно. Я просто намекаю на то, что все взаимосвязано, и даже те, кто друг друга терпеть не мог, заключают выгодное им пари. Молчание, которое воцарилось между ними, заставило Майка напрячься. Тот так легко говорит об убийстве, что ему захотелось спросить у него убивал ли тот людей пачками. Отсидел ли он? Или только искали? - Надеюсь, после этого ко мне никаких претензий от федералов не возникнет? - У, - протянул Лью. - Я в своем деле мастер, не беспокойся до этому поводу. Это я должен волноваться, что ты киданешь меня. - Ну, раз моя сестра будет потом в безопасности, то я могу забыть о тебе и о твоем существовании. - он здоровой ногой растер сигарету, после довольно улыбнувшись. - Мы ведь даже с тобой не знакомы. - Быстро соображаешь. Рингтон звонка прервал их разговор. Майк быстро, насколько мог, принял вызов и прижал телефон к уху. - Хули ты не отвечаешь? - грубо выпалил Чуп. - Ты, блять, просто упадешь сейчас! Дену мозги прострелили, ты прикинь! Насмерть, ебанный в рот!Ого, а разве можно было выжить после выстрела в голову? Видимо, он как раз жертва такого, по его блестящему разуму это довольно заметно.
- Ебать, это кто сделал, нахуй? - тише сказав, Майк переглянулся с Вудсом, усмехнулся ему и увел взгляд в сторону. Тот все слышал - Курт просто орал в трубку телефона, и к тому же, громкость при вызове у парня была на максимуме. Лью лишь слабо улыбнулся этому, будучи третьим, как тенью, в их диалоге. - Этот пидр, кому я пиздюлей отвешал! Его девчонку поймали, отвели к нам, а он через несколько минут уже тут. Я еще ничего не сделал, ни одной, ни другому, а он, психопат, стал стрелять! Сразу же его убил, да это же охуеть можно!Ну-ну, давай, пизди больше, себе же хуже сделаешь. Ты у меня камни жрать будешь и за меня, и за ложь, и за Болтом, мразота.
- Реально, психопат. Может, турнете его? - А ты сам не можешь? - А, ну давай, одним единственным костылем! Блять, Курт, голову включи, долбоеб! - Своих проси, а я из хаты не вылезу! Скинув вызов, Майк многозначно глянул на Льюиса. Тот, в свою очередь, поджал губы. На тот момент Лью лишь понял одну вещь. Даже у самого дерьмового человека есть то, за что он будет трястись, и это что-то даже не является ни его вещью, ни жизнью. Это чья-то другая жизнь. Этого он точно не тронет. Просто потому, что тот это заслуживает. Он не Курт. По крайней мере, он не пытался что-то сделать Болтом. В тот день, что произошло, не в счет. - Марк с ним, по шорохам на фоне понятно. Толстяк может и к себе смотаться, хуй знает. - Майк взял свой костыль. - На этом все? - Пожалуй, да. - произнес со вздохом Вудс. - Надеюсь, что мы друг друга поняли.***
Марк просто сидел на полу. Ему делать было нечего, как кроме того, как мимолетом слушать много раз повторяющего о своих связах Курта и Карла, у которого то и дело слетало куча матов. Марка это бесило. Они не могли тихо посидеть, почтить память убитому Дену, даже просто не могли посадить свою жопу и просто обговорить разные разветвления их ситуации. Они просто сидели в сарае. Карл сидел на нескольких запечатанных мешках с готовым цементов, сложенных друг на друга. Они могли выдержать его вес, а не как пластиковые стулья, которых ломались от массы. Курт просто ходил от двери до стены, обходя при этом углубление в виде квадрата, где еще и находилась дверьца в подвал. Там, как знал Курт, раньше его бабка хранила продукты, когда не могла купить холодильник. После ее смерти он там порой устраивал некоторым людям бойни, поэтому с помощью одного электрика провел туда электричество. Кстати, там было еще классно прятать провинившихся. Это место станет твоей могилой, тварь! Карл, потерев потный лоб, шумно выдохнул. Ему тут было душно, и не смотря на прохладу на улице, ему почти нечем было дышать. Он хотел уже выйти, попросить Курта постоять с ним, пока он придет в свое привычное состояние. Он уже не мог выдержать то, что вся нагнетающая атмосфера неимоверно давила. Останетесь тут навечно, сгниете, а если и выживете, то сожрете друг друга, бляди! - Пойдем выйдем, Курт. - просипел толстяк. - Отъебись. - фыркнул Расписной. - Ну, пожалуйста! - уже громче добавил он. - Сука, иди нахуй! - огрызнулся лысый. - Если тебе надо, иди один куда тебе надо. - прошипел Марк. Поджав в обиде губы, Карл медленно поднялся с мешком, заставил под собой заскрипеть половицам и быстро направился к двери. Ночь. Наверное, где-то около часа ночи или двух. Небо, сходное на дно океана с чем-то сверкающим, по типу бриллиантов или серебра на затопленном корабле, порой напоминало нечто. Такое громадное, таинственное, с прелестным шармом... Холод. Приятный такой, что тот сперва глубоко вдохнул и задержал дыхание, желая быстрее прийти в себя и охладить тело. Сковав кончики пальцев до некого онемения, прохлада стала колоть кончик носа. Внутри все расслабилось. Но он вспомнил, что его друг мертв. Просто мертв. Просто убит. Горечь, что даже стало как-то страшно, заставила Карла невольно икнуть. Подняв голову к темному небосводу, он уставился на какую-то неизвестную ему звезду. Его неведомость обычных базовых знаний не заставляла как-то беспокоиться. Он знал, что глуп, но умен. Ну, по крайней мере, он был под защитой Курта, точно грозы поселка. За его спиной можно было говорить все что угодно, что нравилось самому Курту, и делать то, что хотелось, но чтобы также было по духу Курта. Тоже собака. Тоже тряпка. Самое ужасное существо, что может быть на свете. - Ден, я знаю, что ты меня слышишь... - тихо произнес он, резко поверив в существование Бога и представив себя на месте главного героя из фильма, где после он обязательно станет лучшим. Карл знал, что все его грехи ничтожны. Он хороший. То, что он делал, это шло во благо, то есть, к той власти, чем обладали и Курт, и Марк, и Ден. Скоро известным на весь Ейсис станет и он, Карл. Он будет лишь одним взглядом затыкать людей, которые ему не нравятся, или тех, кто не правильно говорил, не так одевался, странно выглядел. Иерархия, которая строилась Куртом, ему была по рукам. Он знал, что все скоро будет его, или же его связи будут никчемны. - Мы с тобой когда-нибудь встретимся, друг. - А я сделаю все, чтобы это произошло быстрее. - донеслось за спиной и резко в шее стало больно, словно укусила пчела. На губы легла широкая ладонь в чем-то, затем прижала голову к твердому плечу. Спустя несколько секунд и несколько попыток сопротивления, силы куда-то стали испаряться... Мужчина, аккуратно, чтобы не было слышно звука падения массивного тела, уложил того на землю. Тяжелый, блять. Его перетаскивать будет труднее. Одев колпачок на медицинскую иглу и спрятав уже пустой шприц в пакетик в кармане, он залез в другой, доставая второй. Сейчас, когда Лью имел большое преимущество, был готов на все. Сейчас его время.