***
— Ты мне сказать дашь?! — Предлагаешь дальше оттягивать время? — Блять, Вудс! — Что?! — прошипел он. — Я тебе приятно хочу сделать, чтобы ты, идиотка, мне доверилась! Не буду я тебя сейчас трахать, не буду! Я уже сказал, что я хочу! — шумно выдохнув, Лью закрыл веки, после чего фыркнул, слегка нахмурившись. — Ты сейчас дождешься до момента, когда я просто возьму и передумаю, трахну прямо тут и без гандона. Прекрати строить из себя недотрогу, иначе я тебе порву зад в прямом смысле слова! — Ты заставляешь меня краснеть. — буркнула девушка, поджимая обидчиво губы. — Прекрати это… Я… Не хочу… Найди кого-то другого… — У-у-у, блять… — процедил сквозь зубы Лью, зло улыбнувшись и резко прильнув к той ближе, прижимаясь возбужденным пахом к низу Иззи, заставляя ее прочувствовать насколько там все твердо. Та лишь попыталась отодвинутся на середину капота, пока он под ней негромко скрипел от тяжести человеческого тела, а Лью, вцепившись в затылок той, сократил до минимума расстояние меж лицами, облизнув ее губы и опаляя их дыханием. — Я поражаюсь… Ты меня довела, сука… — наблюдая за слегка испуганной реакцией девушки с полуприкрытых век, Лью лукаво улыбнулся, после фыркая. — А кто-то сейчас будет плакать… — Лью! — буквально отталкивая его от себя своим телом, Иззи уставилась на него. — Н-нет… Пожал… — Давай поиграем. Я клиент, а ты проститутка. — Льюис, я же… — Я возьму тебя как насильник, несмотря на все твои возражения и слезы! — зло прошептал Вудс. — Я, блять, не могу уже! Примитивная динамщица! — процедил сквозь зубы он. — Сука! Может, у него нервы сдали и терпение закончилось, либо же придумал что сделать, ибо мимика лица со злого резко исказилась на спокойную, сосредоточенную, словно ничего не произошло. — Будешь выебываться — за себя не ручаюсь, принудительно вытрахаю всю душу и на видео сниму, а потом еще заставлю чистить машину заново. — тихо, без эмоций и с полуприкрытыми веками произнес Лью, смотря на обескураженную Иззи, которая только и могла, как хлопать ресницами с неким непонимании и ужасе. — Херово помыла. — Не надо… — Еще одно слово против и тебе будет пиздец… — Нет, пожал… … — Лью! — Иззи прикусила край нижней губы, когда зубы Вудса сомкнулись на ее мочке левого уха, заставляя ее зажмуриться. Укус был легкий, дразнящий, как и последующие поцелуи на шее рядом с ушком. После них кожа становилась словно маленьким очагом пламени, которые набирали силу только спустя время, когда губы Лью снова и снова накрывали одно и то же место на шее со слабым и требующим поцелуем. - Л-Льюша… Не надо. — тихо прошептала Иззи, руками пытаясь упираться мужчине в плечи. — Твою мать… Остановись уже! — почти захныкала она, тяжело выдохнув. Глазами исследовав местность на наличие каких-то людей и активно пытаясь услышать голоса или какие-то шумы, которые могли бы соответствовать тому, что она и он не одни, Иззи лишь закрыла веки — кроме того, что она отчетливо слышала слегка сбившее дыхание Вудса. Звуки чмокающих поцелуев поползли ниже, на ключицы, а подушечки пальцев едва касаясь кожи, сперва скользя по мягкой груди, легли на бусинки сосков, указательным и большим стимулируя их. С губ девушка послышался неожиданный для нее дрожащий стон, после чего та откинула голову на капот со стуком. Она чувствовала ярко выраженное удовольствие, которое силой дарил ей Лью, и вместе с этим ощущала свой проигрыш и то, что теперь она точно не уйдет, не пересечет его попытки ее соблазнить, а просто поддастся им, встречая так, как именно он хотел. Стоны. Проклятые стоны выдавали то, что ей и правда приятны получаемые от него ласки, и сделать с этим было почти ничего нельзя. Их можно было бы прекратить, если бы сам Вудс остановился, но учитывая его пожелания на ближайшее время, такого точно не случится. Он ясно давал понять что он хочет и как сильно. Но все же… Иззи не могла расслабиться и забить хер. Она понимала, что ему нужно лишь одно, а не она сама. Не хотелось получать удовольствие и доставлять его кому-то, кто желает лишь утешить свои похабные хотелки. — Вудс… — почти не своим голосом произнесла Иззи, после чего выдохнула. — Ты слишком торопишься… Ответом ей стала тишина. Он принял решение молчать и действовать, чем уговаривать и терпеть. Он лишь делал то, что хотел, о чем хотел уверить эту идиотку, что только раздразнила его до того, что казалось температура в воздухе повысилась. Стало жарко, но не снаружи, а внутри, где спектр похоти заполнял собой, как жидкостью все разом. Действовать, действовать, действовать и действовать. Хотелось взять все разом, чтобы даже случайно подавиться, жадно поглощая прикосновения, а все прочее могло лишь только указывать насколько он возбужден — поцелуи, рваные толчки, укусы, кровь, засосы, сперма, грязь и тотальное подчинение пассива. Лью уже частично потерял голову, поскольку то, что он вовсе не реагировал никак на нее, игнорируя просьбы остановится. Ему сейчас буквально этого нельзя делать. Он это точно знал и действовал, чтобы дать и получить то самое, что нужно. Нужно женское тепло, женская податливость, дразнящая женская игривость, женские прикосновения, женское обнаженное тело — бархатное, мягкое, хрупкое, горячее. От этого уже можно было сойти с ума. В особенности, если бы Иззи была спокойнее и менее вспыльчивее, он бы словил сперва эстетический оргазм, изначально взглядом изучив ее голое тело, затем — физический, от толчков внутри этой самой хрупкой и горячей девушки, к которой так и тянулись бы руки трогать ее и чувствовать под пальцами кожу, приятную, как велюр. Блять… Он изначально представлял Иззи таковой, когда она еще боялась показать свой характер, однако… Однако даже характер ее тело не портил. Его немного испортил Курт, но скоро все заживет… И можно касаться, касаться, касаться, касаться так часто, чтобы утолить в себе все звериные мужские потребности, которые сейчас выплескивались даже через уши. Мокрый от слюны кончик языка провел вокруг горошинки соска по ареоле, выбивая с губ Иззи протяжный стон. Слегка улыбнувшись, Лью кинула нее сквозь ресницы полуприкрытых век расфокусированный взгляд. Стараясь не терять рассудок, он начал слегка массировать ее грудь, активно посасывая сосок и наблюдая за реакцией Болтом. Для глаз Вудса это было идеально столько, сколько и для ушей. Та зажмурилась, не выдерживая особо громкий вскрик, после чего пальцами хватаясь за макушку Вудса, в его волосы, словно фиксируя, чтобы не отстранился… Подобное было достаточно ново, а тело принимало, заставляя получать это и пытаться не прекратить ласки. — Лью, пожалуйста, пока не поздно, давай остановимся. Он и не думал останавливаться. Зачем? Прервать все, потом испытывать неудовлетворение и снова зверем смотреть на Болтом с желанием? Он хочет получить это сейчас. — Не молчи, пожалуйста! — прошептала Иззи, после чего запрокинула голову, слегка скривив губы. — Нет, Лью, я… — она прикусила нижнюю губу. — Блять, Вудс, это… — она шумно выдохнула. — Пожалуйста, не надо… Не молчи, умоляю! К черту, если ты хочешь, то делай… Ньях! — содрогнувшись, чувствуя на груди слегка сомкнувшиеся зубы Вудса, она глянула на него. Сжав его торс ногами, она расфокусированный взглядом заглянула ему в блудливые глаза, после чего свела брови. — Л-Лью… — Проси лучше. — хрипло донеслось от него, после чего уголки губ поползли верх, как правая руки вниз. Едва коснувшись раны на ее боку, он указательным пальцем провел по животу и по ткани нижнего белья, после уверенно цепляя края и чуть оттягивая их вниз, вынуждая Болтом зажмуриться. Оставить ее совершенно без одежды стояло напротив желания скорее животно переспать с ней. Еще немного и Лью понимал одно осознание, что пришло немного запоздало — ему и этого будет катастрофически мало. Руководить головой девушки, насаживая ее рот на член, и параллельно с этим контролируя буквально все почти пустой головой — трудно. Труднее, конечно же, было ее совратить. Не дается, не соглашается, лишь сопротивляется и просит прекратить, что только делает одно, что она явно не догоняет — она дразнит. Сука, дразнит так, что… Что просто пиздец. Такой пиздец, что Смертоносный уже думал забить хер на презики и трахнуть ее тут в задницу, ибо если в вагину — он ее просто порвет и принесете больше боли и визгов, а не стонов и просьб ускорится или продолжить. С его голодовкой давать ему девственницу — просто отправить ее фрицам в концлагерь. Кое-как вцепившись в плечи Вудса и запустив ему через футболку ногти, Иззи заскулила, начиная ерзать по капоту, из-за чего тот начал издавать звуки. Вмятина, кажется, останется. Но, видимо, Льюиса это не волновало. Обнаженное тело на капоте только доставляло ему уже удовольствие. Вид голой Иззи, что сейчас пытается сопротивляться, радовал. И это та самая девчонка, что утверждала, что ни за что не будет с ним спать… Забавно. Особенно для мужчины. Проведя пальцами по выпирающей кости на бедре, Лью слегка сжал бедро, после чего слегка отпрянул от женской груди, перемещая вторую ладонь на ляшки. — Я не слышу твоих мольб, котенок. — с выдохом прошептал Вудс, довольно улыбаясь. — Сверху или снизу? — Ч-что…? — Продолжим тут развлекаться или в машине сядешь мне на лицо? Замотав головой в качестве отказа от всего, Болтом накрыла ладонью глаза, прикусив край губы. — Значит снизу. Представить подобное было настолько стыдно… Она понимает, что не готова, что, возможно, опозорится перед ним, но… Видимо, Вудса это не волновало. Так и было, что ему было чисто плевать на то, сколько на ее теле растительности. Аккуратно проникнув под трусики, мизинцы захватили ткань по бокам и потянули вниз, вызывая у Иззи протяжный скулеж. — Б-блять… — хрипло слетело с ее губ. — Не снимай, пожалуйста! — Крошка, — вкрадчиво начал Лью, усмехнувшись и слегка пригнувшись обратно к ее груди. — Прекрати быть такой злой недотрогой. Если бы я хотел сделать тебе больно, то уже бы это произошло, поэтому сейчас я либо беру то, что хочу, либо я сильно на тебя обижусь. Обломить парня на таком моменте другой было бы даже стыдно. Это бьет по его уверенности. — быстро стянув с девушки последний элемент одежды, одновременно с этим успевая с нее стянуть обувь, Лью закинул его на пассажирское кресло, слушая в который раз скулеж Иззи. — Если тебе не понравится, то ударишь меня. — Вудс, взяв ту под колени, склонил голову в бок. Голодный взгляд уставился той в глаза, когда та, до жути алыми щеками, приподнялась на локти с ужасом пристально посмотрела на него. Не ярко думая головой, а нижней частью тела, Смертоносный нервно сглотнул, после чего во рту пересохло. Не ожидая, что джинсы станут настолько неприятно давить на пах, его губы задрожали. — Мне уже тяжело. — Я же не хочу… — прошептала Иззи. — Правда, вообще нисколько, а ты… — Только попробуй сказать, что я должен все прекратить и остаться ни с чем после того, что я сделал. — прошептал Вудс, слегка покачав головой. — Ответь лишь тогда на один вопрос… — он вымученно усмехнулся. — Я не заслужил хоть один ебучий раз твоего доверия? — облизнув верхнюю губу, он нервно сглотнул, после слабо улыбнувшись. — Да, я очень плохой мальчик, не отрицаю подобного, но, блять, я заебался уже. Почти все твои пожелания я… Шоколадки не в счет. Я ведь… — шумно выдохнул носом. — Взял Ньютона для тебя. Не оставил тогда с ножом в боку. Ходил за тобой, когда ты от «собачки» залезла на детскую площадку… В конце концов, я выполнил твою просьбу убить Курта. — сделав паузу, Лью увел взгляд в сторону, пока Болтом, кусая свои губы, размышляла. — Пожалуйста, я невыносимо хочу тебя. — Не выдержишь? — ответом ей стал быстрый кивок, после чего Лью закрыл веки. — Твою мать… — оценив обстановку вокруг, вновь прислушавшись, она пыталась в себе перебороть тревогу. Она не глупая, знала, чем подобное с Льюисом может закончится. Мысленно себе дав пощечину и сдавшись, Иззи хмыкнула. — Если… — прикусив внутри щеку, шумно выдохнула носом, пытаясь в себе перебороть буквально все. Свои принципы, родительские запреты и вообще все. — Если кто-то увидит нас или узнает… — девушка слегка нахмурилась. — Я кастрирую тебя без анестезии. — сказать для нее было довольно трудной задачей. Если бы Смертоносный не был бы таким настырным, она бы еще чуть дольше бы ему сопротивлялась. Но не в том положении, в котором находилась, обнаженная, покрытая поцелуями. — Сдаешься, — ухмылка на физиономии Вудса изображала лишь одно вожделение. — Боцман? — Признаю свое поражение, злобный пират. … Химия. Самая настоящая. Не неорганическая и не органическая. Просто химия, что происходила внутри двоих, была похожа на… Катализ. Он ускоряет процесс реакция с помощью катализатора, но чем является катализатор между Лью и Иззи? Она — разложение пероксида водорода. Он — оксид марганца. Он кислотный оксид, а она — слабая кислота. Есть похожее, но… Блять, она и есть катализатор. Она ускоряет процесс химической реакции. И ускорила, дав тому возможность насладиться ее телом. Тонкая правая нога приподнялась выше, придерживаемая под коленом мужской ладонью, на уровне лица, после чего на женскую кожу посыпались легкие прикосновения губ, пока две яркие зеленые точки с особой жадностью рассматривали тельце почти под собой. Зубы стучали друг о друга, когда мужчина стал медленно опускаться к колену, слегка прикусив кожу и также слабо оттянув. Попыток сопротивления не было — ее заменяла дрожь от непредсказуемости и чего-то очень для нее нового. Признав свое поражение достаточно быстро, она сжала кулаки и протяжно выдохнула со звуком. Без чистоты невозможно представить истинную женственность. Собственно, может, поэтому Лью немного замедлился, после нависнув над Болтом. Мысль, что такая она ему больше нравится, он зрачками еще немного поскакал по ее груди, животу и лобку, после чего, прикусив край нижней губы, запустив руки ей под спину, приподнимая ее. Иззи лишь чувствовала, как у нее ноги изнемогали. Переизбыток давал о себе знать тем, что покрытые места поцелуями словно пульсировали, ощущались на коже также, как и там, где ее казались мужские пальцы. Она почти ничего не понимала, волновалась, но не сопротивлялась. Чисто только по тому, что стало жаль этого гребанного извращенца. Чисто по тому, что хотелось еще его поцелуев на теле, особенно в губы. Чтобы нависал сверху, придерживая ее голову рукой. Помогая той лечь на задних сидениях, Лью с прикушенной нижней губой, придерживая ее за талию, пододвинул ее ближе к краю, после чего, пригнувшись, укусил за слегка выпирающий живот. Встав на колени, он сжал зубами плоть, выдавливая писк из девушки, после зализывая следы укуса, лизнул один маленький синяк на боку и снова укусил, но на сей раз слабее. Наблюдая за каждым своим действием, параллельно поглядывая на закрытое покрасневшее лицо ладонями, Вудс криво усмехнулся. Придерживая ее теперь за бедра, левая рука скользнула по внутренней стороне, отводя чужую конечность в бок, после указательным проведя по половым губам, слегка надавливая на комочек нервов. Писк. Покусывая кожу на боку, в опасной близости от заживающей ножевой, Лью слегка стал делать круговые движения, воздействуя на клитор и вызывая у Болтом ощущения незнакомого удовольствия. Если раньше, за просмотром порно, она, как-то особо не задумываясь, могла начать себя стимулировать, то ощущение становились какими-то столь приятными, острыми, когда это делал кто-то другой. От непредсказуемости воображение рисовало похотливые картины перед глазами, из-за чего Иззи лишь сощурилась, метая взгляд по потолку салона. Смотреть вниз, как Лью с неким аппетитом кусает ее и дразнит, было дико стыдно. Было дико стыдно, что она такая. Не подготовленная. Слишком невинная. Слишком глупенькая. Когда зубы на коже разомкнулись и не сомкнулись вблизи со следами зубов и слюны, у нее перехватило дыхание. Сейчас будет много эмоций. Сейчас он заставит ее трепетать, бояться посмотреть на него, выгибаться и пищать, шумно дышать, перекрывая вздохами стоны. Почему-то стало страшно. Особенно когда палец, дразнивший ее, двинулся в сторону, отодвигая половую губу. Стало еще хуже. Стыд. Сплошной стыд. Стыд, что она, маленькая и взрослая одновременно, не пользовалась ничем, чтобы убрать волосы. Убрать везде, кроме как на голове. Тот идеал, что она привыкла видеть либо в опубликованным домашних видео, либо в ПорнХабе, где актрисы были настолько чисты от растительности, что казалось, что черный болт трахает не милфу, а ребенка, ибо, блять, все гладко и схоже на ебучий бархат. По телу прошелся электрический ток, заставивший Иззи выгнуться в животе и сдавленно простонать, после чего рука Вудса накрыла ее нижнюю часть живота и прижала к сидению, пока Лью, наблюдая за всем с полуприкрытых век, продолжал двигать кончиком языка, порой надавливая. Вторая конечность легла на правое бедро, отводя его в сторону и приподнимая, закидывая на мужское плечо. Начав посасывать клитор, Лью лишь слабо выдохнув, видя, как Иззи прикрыла лицо руками и приподняла грудину, запрокидывая голову с протяжным стоном. Язык оставил мокрый след на малых половых губах. Низ живота стал тянуть. Губы чуть оттянули комочек нервов, принося бурю эмоций. Девушка приоткрыла рот в беззвучном стоне. Она могла сдержать звуки, но не пыталась даже телодвижения. Напрягаться вовсе не имелось желания. Возможно, хотелось подобного намного больше. Снова ток прошелся по внутренностям, заставляя закрыть веки и прикусить край нижней губы, до боли сжимая. Язык, надавливая под капюшон клитора, спровоцировал Иззи приподняться на локоть, второй рукой потянувшись вниз, и сжав волосы Вудса между пальцами, та простонала и отрывисто выдохнула. Ее действие, повлекшие за собой активное вылизывание, из-за которого та поджала левую ногу, правой провела по хребту Смертоносного. Тот факт, что еще стоит на коленях, ее полностью выбил из колеи. Мужские пальцы чуть раздвинули половые губы, после… Почти ничего помня, кроме того как Вудс лишь попросил не выдирать ему волосы с головы, Иззи будто бы пребывала в трансе, где грудина поднималась и опускалась, как и бедра, когда мужские язык и губы делали все маняще быстро и… Она бы точно первые часы не смогла бы достаточно правильно выразить то, как все это было. Крышу сносило сильнее и сильнее, нутро хотело еще и еще, появилась приятная сладость снизу, из-за чего показалось, что языка мало. Мало, что сейчас она слегка поняла Вудса, которому она постоянно обламывала кайф, возбуждая чем-либо. Щеки горели и это было заметно со стороны — по ним словно несколько пощечин влепили. Ее порой потрехивало, из-за чего деть ноги было некуда, кроме как плеч Смертоносного. Это служило неким толчком на его активность — создавал во рту вакуум или игрался кончиком языка с капюшоном клитора, посасывал его и подключал пальцы, пока оставлял укусы и засосы на внутренней части бедер. И когда Иззи задрожала и свела ноги, заставив Вудса отстранится, она поджала их, еще слабо осознавая что происходит. Испытав оргазм, когда ласк стало слишком много, она чуть привстал на сидениях в машине, чувствуя легкое головокружение и отдачу в мозг маленький дискомфорт. Кое-как решив поднять голову на Вудса, Иззи исподлобья смотрела на него, пока он, поднявшись, оперся руками на корпус машины, прикусив край нижней губы. Стоит вообще говорить, что он больше походил на чертова возбужденного насильника, который почти получил то, что хотел? Еще стараясь сохранять остатки разума и буквально не наброситься на нее, Лью через рот выдохнул, затем нервно сглатывая, после чего уводя взгляд в сторону. Было бы намного лучше, если бы она уже трахалась и не было такого, что она боится потерять девственность с ним в машине убитого им урода. Желание упереться членом в теплое мокрое место, что бы обхватило его длину и сжимало, принося незабываемые ощущения и провоцируя дикую потребность вбиваться так, чтобы шлепки ласкали уши наравне со стонами и просьбами продолжить. Однако… Вудс ненавидел девственниц. И Иззи уже тоже. Она даже в задницу дать не согласиться, сучка. — Ну, не страшно же? — Лью криво усмехнулся, с львиным удовольствием наблюдая, как Иззи опустила голову, сжимая губы к глупой улыбке. Чуть задержав дыхание, чтобы после сделать попытки его восстановить, Лью повернул голову влево, наверное, чисто из-за какого-то рефлекса. Тут вряд ли кто мог бы быть, кроме них. А если бы и был, список убитых Вудсов увеличился бы. Впрочем, терять нечего же? Кивнув на траву на месте, где стоял, Лью отпрянул от машины, пока Иззи с некой неохотой слезла с сидений, послушно встала на колени и заколебалась, опустив голову и прикрывая грудь руками. На тот момент ей даже показалось удивительным, что она поняла его намек, не затупила и выполнила. В кой-то мере словив его настрой, девушка исподлобья взглянула на него с неким скептицизмом, либо же просто с немым вопросом, пока разум гулял где-то в стороне и оставил голову с просторными пустотами. Тот, облокотившись на корпус и чуть приспустив уже давно расстегнутые джинсы, оставив белье на бедрах, в ответ уставился на нее. — Что? — Ты ведь понимаешь, что я не умею? — Буду говорить как делать, а ты запоминай. — Лью задрал футболку с рубашкой, чуть скривив уголок губ. — Свои прошлые ошибки только не повторяй — не выплевывай. Будешь кусать — поимею твой зад. — Специально укушу. — Тогда останешься без зубов. — А ты без хуя. Выгнув брови, мужчина чуть покивал головой, подыскивая правильные слова, подходящие по смыслу так, чтобы та заткнулась и приступила. И несмотря на то, что та действительно его почти заставила прихлопнуть пасть с особо длинным языком последней обидной репликой, видеть ее голой на коленях было… охуенно. Лью было чем даже гордиться — спустя столько времени он почти добился ее расположения, почти не насильно и принудительно, что являлось таким же поводом для гордости. Он мог сказать, что она тварь, раз раздвинула для него ножки чисто ради его языка, а не члена, и как бы он сильно не хотел присунуть ей именно вторым вариантом, в то же время хотел бы еще раз довести ртом до дрожи и не громких вскриков. А сказать, что Вудс получал удовольствие от вида Иззи и от самой мысли, что у нее во рту будет член, наверное, будет лишним. Это мог понять любой. — Договорились, золотце, а теперь соси. — Снял бы… — Хочу, чтобы ты сама все сделала. Видеть такое мне, судя по всему, предстоит не столь часто. — Заткнись уже. Приспуская джинсы с резинкой нижнего белья, Иззи подумала, что с появлением в своей жизни Смертоносного придется пересмотреть все рейтинговые порно-ролики, чтобы хотя бы в койке не позориться перед ним. Вот она заметила одну закономерность: раздеться до белье перед ним в комнате Лофы у нее смелости хватило, а взять и стянуть с его бедер джинсы с трусами — не может. Видимо, это и подгадал, ублюдок — наверняка видом сверху наслаждается ее неуверенностью. Гад, блять. Запустив большой палец под резинку, чувствую некоторую колкость от волос с паха, Иззи прикусила внутри щеку, пытаясь принять тот факт, что она сама лезет мужчине туда и достает его. Папа бы такое не оценил положительно. Хотя по сути это ее личное дело — с кем и когда, и папа тут уже никак не ввязывается. Иззи именно так и считала, что в ее жизни парень не появится. Ну, или почти парень. Почти тридцатилетний маньяк-извращенец в затишье, который довел ее до клиторного оргазма и хочет ощутить ее губы, язык и рот на своей елде. Ничего более. И вообще, момент для рассуждения об отца весьма подходящий. Хотя если он узнает, что она делает, то он… Надо будет после об этом подумать. Исподлобья взглянув на Лью, Иззи поджала губы. — Я… — Что? — Я стесняюсь его достать… — Серьезно? Ты сейчас вообще голая на коленях… — Да не напоминай… — Неужели настолько стесняешься? —… — Ладно, сейчас… Отвернувшись, девушка прикусила нижнюю губу, после чего нервно сглотнула, понимая, что настал гребанный пиздец. Тот уже достал возбужденную плоть, держал у основания. Весьма большой, точнее толстый, покрытый венами. Крайняя плоть не заходила за пределы широкой части головки, сама она имела обычную конусообразную форму. Конечно, хотелось бы и лицезреть пирсинг, но его не было. Сама не понимая, почему она хочет увидеть интимный прокол у Вудса, Иззи невзначай подумала, что тот мог бы и сделать его для удовольствия… Чуть скривив губы, представляя как это только поместится в ротовую полость, Иззи покраснела сильнее. Взяв пенис двумя руками, прежде убрав ладонь с него мужчины, Иззи аккуратно прикоснулась кончиком полусухого языка головки члена, затем провела вокруг венца. Неуверенно проведя мышечным органом по уздечке и шейке, она полностью приняла головку в рот, уже став посасывать ее, слегка сжав губами шейку. Мужчина лишь загадочно улыбнулся, чувствуя несмелые движения в горячей мокрой полости, заставляющие его постепенно терять остатки убежавшего к херам разума. С прикосновениями женского языка жар в паху словно стал заново пылать, вынуждать Смертоносного расслабиться и получать наслаждение, помимо этого еще подкидывая мысли как продлить это эйфорическое ощущение надолго. Пусть и опыта у нее ни черта не было, она стеснялась, и эти попытки сделать приятно все же приносили то самое, что и планировалось, Лью этого было катастрофически мало. Хотелось положить ей на затылок руку и контролировать все самому, но и желая просто наблюдать за ней и кайфовать от ее «самостоятельности», Лью метался меж выбором. Второй больше привлек, потому он лишь старался не закрывать веки и смотреть… Хоть и довольно сильно хотелось тихо постанывать в такт ощущениям, однако… Кто тут главный? Конечно, стоны с его стороны ничего критичного не означали, кроме как степень услаждения, но посчитав, что стонать от отсоса довольно абсурдно , он старался сглатывать их. — Хочу, чтобы ты смотрела мне в глаза, когда сосешь. — ехидно донеслось с губ Вудса. Иззи, неуверенно вынув из полости рта мужское достоинство, нервно сглотнула. Не малого размера твердая горячая плоть при движениях заполняла собой всю полость рта, потому слюны накопилось много. Конечно, после поняв, что она нужна для скольжения, Иззи стала пропускать остатки между зубов, надеясь, что ее станет больше. Стоило прочитать заранее, блять, что нужно для одного, второго, седьмого и пятидесятого, чтобы не тупить. — Можешь обойтись без комментариев?.. — растеряно задала вопрос девушка. — Мне повторить, Лис? — Сукин сын… Тебе хоть немного нравится? — Ответ вполне очевиден, малыш. — опьяненно шёпотом ответил мужчина, глубоко дыша, равномерно поднимая грудь. Переведя дыхание, набираясь смелости продолжить дальше, она прижалась губами к головке, снова посасывая ее и кидая стеснительные взгляды на расслабление лицо Лью. Сама она и без того чувствовала, как горела от стыда, словно помимо нее и его был ещё кто-то. Сносит разум. Хоть мало, но приятно. Ясно дело, когда чувствительную часть тела погружают в что-то мокрое и теплое, то всех махинаций кажется неудовлетворительно мало, особенно с перерывом Лью. Причем, не только ему. Испытывая противоречивое, Иззи все равно продолжала, примерно представляя насколько тому реально нравится сам интимный процесс и понимание доминирования над ней, которая до этого активно утверждала, что с ним у нее ничего не будет. Забавно, однако, что все равно же поддалась, а сейчас сосет его член, внутри все еще стесняясь и порой думая, как колени потом будут ныть от не столь удобного положения. Вудс же с полуприкрытых век наблюдал, довольствуясь двойным удовольствием — физическим и зрительным. Он мог поставить на кон свой шарф, лишь бы почаще видеть подобное и различные другие картины, когда имеет не только рот, но и сзади, не исключая классику — миссионерскую. — Блять… Пожалуйста, ускорься… Девушка подавилась бы слюной, если бы взяла ствол в рот больше, когда услышала бы его голос. Слишком тягучий. Пальцами левой руки она постаралась убрать пряди, которые липли от слюны к пенису, но вышло это не особо, зато заставила этим действием помочь Льюиса. Тот, собрав ее волосы и сжав в кулак, прижал к затылке, надавливая, прося так принять больше. Поддавшись, она взяла больше и зажмурилась. Почему в ее голове пролетела мысль, что лучше бы у него агрегат был чуток поменьше… Все немного начав быстрее двигать головой по так называемому заданному такту, она услышала истомный стон Смертоносного. Стоит говорить, что у него соблазнительный голос? Желая обхватить губами крайнюю плоть, Иззи сжала ее, случайно прикусив шейку, заставив Вудса резко поддаться вперёд на рефлексе. — Ай, блять! — лихорадочно выпалил тот шёпотом, прикусив нижнюю губу и шокировано уставившись на Болтом, которая отпрянула, стоило лишь тому двинуться. Прикрыв губы двумя руками, Иззи исподлобья уставилась на мужчину, ожидая его дальнейших действий. Тот лишь пробыл в состоянии ахуевшего, мычавшего от боли несколько секунд, обидчиво поджал губы, немного замахнулся и совсем легонько стукнул ту по лбу. — Я же просил! — Я случайно… — тихо произнесла Болтом. — Ну, блять, аккуратнее! — Лью прикусил край нижней губы сильнее, после сдержано зашипев, добавил: — Я не мазохист ведь… — Извини… — девушка виновато увела взор в сторону и тихо выдохнула. — Мне продолжить? — Не знаю, боюсь… — мужчина облокотился обратно, вздыхая. — Ладно, давай… Только, пожалуйста, прошу тебя, не делай так больше. Я тебе сейчас полностью доверяю, а ты… Хоть как-нибудь, но не зубами. — Постараюсь… — девушка, пододвинувшись ближе, прильнула к поясу. Отчетливо прослеживая, чтобы вновь не сомкнуть зубы на чувствительной плоти, девушка пыталась отдаться процессу, или точнее, отплатить. Глупо, но все еще понимая своей полу отключенной головой, что этот маньяк ее сейчас буквально эксплуатирует в собственных целях, Иззи пыталась… Забыть про это. Почти знала на что шла, и после, как он ее довел, ей стало… Стыдно, что ли? Что он может принять такое решение, а она ограничивается. Мужская ладонь накрыла женский затылок и немного надавливала, настраивая свой темп, чтобы получить как можно быстрее разрядку. По расслабленному, но в то же время сосредоточенному лицу Смертоносного можно было определить, что удовольствие он получает поднебесное. Становилось интересно, а при полноценном сексе как это удовольствие будет у него проявляться. И не смотря на всю опасность, где тот мог ее снова затянуть в машину, разложить на сидениях животом вниз и поиметь сзади, Болтом немного, но надеялась на него. Почти доверяла. Поддаваясь и беря член глубже, пока не касался небного язычка, Иззи жмурилась, кое-как сдерживая рвотные позывы. В уголках глаз иногда скапливались и вытекали слезы от непривычки, побуждая недовольно стонать, когда Лью слишком увлекался и буквально натягивал ее рот почти по основание. — Смотри мне в глаза. Понятие не имея чем являлись его слова, приказом или просьбой, либо же и тем, и тем, но сквозь дикий стыд девушка послушалась, замечая во взгляде маньяка ебанный голод. Его можно было сравнить с плотоядным, который наблюдал за жертвой, что мучается, принося ему неподдельное блаженство. По сути, все так и являлось. Монстр просто упивался подчинением кроли, получая то, что хотел чуть ли не все время, проведенное рядом. Чего-то, чего бы следовало бояться, во взгляде Лью не читалось. Он просто получал, что желал, наблюдал за этим, и естественно, сходил с ума втихую. Видеть, как та самая, что сперва упиралась, ломалась, стала поддаваться, и теперь совершенно обнаженная стоит на коленях, и с малой долей неповиновения, но отсасывает, выбивало. А представлять, как милое личико порой стервозной сучки будет в сперме — отдельное искусство. Если бы Лью мог себе позволить, он бы давно слегка трясся, издавая тихие стоны. Сейчас подобная близость ощущалась совсем другой, как в прошлый раз — чувствительность зашкаливала, хотелось полной самостоятельности от Иззи, в то же время — желание начать грубо трахать ее в рот, и ебучие желание уже оказаться между ее ножек, заставить кричать и доводить до дрожи в теле. Собрав волосы и немного их скрутив, образуя некий хвостник, Лью прижал их к затылку и надавил уже заметно сильнее, встречая попутно недовольный приглушенный стон, рвотный рефлекс и злобный взгляд. Ощущения обострились, что посодействовало тому, что темп стал немного жестче, а в бедра уперлись пальцы Иззи. — Еще немного, пожалуйста. — голос дрогнул, но откровенно забив на это, Вудс прикрыл веки и чуть прикусив край верхней губы. Слишком острые приятные действия начали полностью охватывать, тянуть в омут, из-за чего все отошло на последний план. Неразбериха, убийства, проблемы — буквально сейчас его ничего не интересовало, не имело основного весак, кроме как того как приятно получать удовольствие, которое вызвано истинным животным желанием, чисто человеческом потребностью, а не глупым наказанием за лишние слова. — Пожалуйста… — как только сильнее Болтом стала пытаться отстранится, тем сильнее Лью углублялся в момент, чисто вожделея от услады. — Чуть-чуть еще… — шепот был похож уже на шипение. — Почти… — он даже не думал, что потом та станет мстить ему за такую своевольность, ведь, твою мать, она же не управляла им, когда он ей лизал. Дрожь пробрала все тело, из-за чего сведя брови и задержав дыхание, чтобы стон не вырвался наружу, он лишь прохрипел. Болтом, не ожидав окончания в рот, подавилась, из-за чего белесая жидкость показалась между губами и членам. Желая отстраниться и сильнее давя на бедра мужчине, девушка замычала, с прищуром смотря на него снизу верх. — Расслабься и глотай. — М! — Расслабься и глотай, сказал! Ногтями проведя по коже на боках, Иззи лишь чуть поморщилась, мечтая как можно скорее навалять этому ублюдку и пожаловаться Марте, однако когда Вудс ослабил давление на затылок и дал ей немного отстранится, она смерила его испепеляющим взглядом и кое-как проглотила горьковатую жидкость. Наверное, Иззи — это просто Иззи. Уже кое-как поднявшись с колен, на которых прилипли травинки и некоторые земленистые камушки, девушка сразу же… Отвесила смачную пощечину Вудсу, от которой ладонь стала гореть огнем. И стала лихорадочно искать свою одежду по всему периметру, пока резко отрезвленный Вудс в шоке смотрел куда-то в пустоту, прижав руку к полыхающей щеке. Стоит ли говорить, что подобного он вряд ли ожидал? Имитируя рыбу, а именно пару раз открыв и закрыв рот, Лью сглотнул. — Это тебе за то, что заставил глотать, мудак! — Ладно, похуй, мне не привыкать…***
Марта была немного удивлена, когда это двое появились на пороге. Ладно, Болтом была в таком виде, словно ей голову окунули в воду — пришла слегка косматая, с едва высохшими прядями волос, в красной клетчатой рубашке Лью, держа свою мокрую футболку в правой руке. Ей, естественно, размер одежды Вудса был достаточно великоват. Вудс же был в своей белой футболке, весьма озабоченный, но, опять же, на удивление, спокойный. Мисс Хобелла сразу же спросила у них что произошло, так Иззи ответила, что подрались. Ага. Подрались они. Тот видно, что ведет себя странно, а девушка пыталась вести себя так, словно ничего не произошло. Марте лишь надо было узнать причину почему они пришли в таком виде и в таких состояниях, а все остальное… Хотя… Теперь ее волновало и последствия. Они что, окаянные, вместе кого-то грохнули? Ладно, Вудс, черт с ним, у него руки по локти в крови, но вот Иззи Марта бы такое хрена с два бы простила. Позвав двоих на кухню, попить чая и просто поболтать, женщина заметила, что тот, когда обратился к Болтом и взял за предплечье, почти вплотную приблизился к ней, чем вызвал легкое возмущение со стороны школьницы, которая пихнули его в грудь. Женщина по-привычному быстро разливала из электрического чайника кипяток в кружки, предназначенные для нее, Вудса и Болтом, которые сидели за обеденным столом и молчали. Надо было выводить этих двух засранцев на чистую воду, пока в новостях не стали крутить их физиономии или в Ейсис не приехала еще одна машины следствия за очередным трупом. Понимая, что за чаем она может хоть как-то их развести на диалог, соответственно, если будет за что уцепиться, то сможет развить мысль, узнать что они задумали. Они слишком тихо сидели. Обычно кто-то их них разговаривал, другой подъебывал, а тут… — Иззи? — позвала девушку женщина. — Тебе также две ложки сахара? — Да, конечно. — школьница, выйдя из некого транса, облокотилась на спинку стула, поправив волосы и косо глянув на Смертоносного, который, черт подери, смотрел на нее долгое время. Уведя взгляд, она тихо вздохнула, после поведя плечом. Вот… Какого черта он так смотрит на нее сейчас? Он получил свое, все, теперь пусть отстанет. — Мне не надо. — в очередной раз взяв конфету и сняв фантик, Лью закинул сладость в рот. Обвертки он комкал в один большой шарик, напоминающий примерную форму и объем конфетки, после чего он обернул их в фантик и положил в чашку к остальным конфетам. Иззи лишь выгнула бровь, смотря на него с легким непониманием и ухмылкой, а тот в ответ приложил палец к губам, имея в виду молчать по этому поводу. Решив подыграть его шалости, она сдержанно улыбнулась и тихо прыснула. Было бы забавно посмотреть на реакцию того же самого Робина, когда вместо конфеты из фантика вываляться те же фантики. Представить вечно хмурое лицо мужчина с легким удивлением и усмешкой было бы в кайф. — Ныть будешь, что не сладкий. — Марта через плечо глянула на него со слабой улыбкой. — Не буду, не волнуйся. — Лью криво усмехнулся, разжевывая конфету, после сложив руки на груди. — Что Том тут делал? Выебал мозг вам или вы ему? — он после фыркнул. Он, конечно же, мастер переводить темы. — Помнится, когда мы уходили, кто-то что-то стеклянное разъебал. — Не удержал в руках кружку с водой и уронил. — ответила Марта, насыпая в две кружки сахар и стала размешивать. — Так-то… Вел себя спокойно, относительно спокойно, а для ребенка его возраста он даже нормальный и веселый, адекватный. Конечно, вы говорили, что проливал чай на Лью, чудил дома, но с кем не бывает. Он еще маленький и только все познает. Он хоть разу кого-то в гостях был? — Он был часто у бабушек с дедушками, после развода Лофы у моей семьи жил некоторое время, потом к родителям нашей мамы его отправляли. В больницах пару раз был, так он там медсестрам не давал спокойно посидеть — то вылетит из палаты, то песенки поет во всю глотку, — Иззи кинула на Лью многозначный взгляд. — Специально по углам гадил, как животное. — и усмехнулась, когда Марта сдержала смешок. — Так что у вас он еще спокойный, что даже удивительно. — Ну, его мама участие в воспитании хотя бы принимает? — Непосредственно да, она его счету пытается научить, алфавит он знает немного, дальше уже сочиняет. — Иззи приподнялась со стула и помогла Марте перенести кружки с чаем на стол, после чего села обратно, взяв в две ладошки кружку и немного отпив из нее горячее содержимое. Вот что-что, а чай гребанное послевкусие перебил… — А с отцом его что? — Он что-то вымахивается сестре по поводу него, но его не видно уже долгое время, так что у него от папы только название и какие-то воспоминания. — Пидорас. — констатировал Вудс. — Поддерживаю, мудила. — добавила Марта. — Ага. — Иззи криво усмехнулась. — Ну, ладно с Томом. У вас что? Куда ходили? — поинтересовалась Марта, после чего Вудс и Болтом друг на друга посмотрели. — Да, как бы сказать… — начал Вудс, склонив голову в бок. — Я же компашку местных уебков грохнул. Только вот до того, когда вот эта мадмуазель, — он кивнул в сторону Болтом, которая сразу же заинтересовалась что он про нее будет вещать. — Ушла типо к сестре, а мне пришлось пережить все всевозможные ее погибели, после еще Ньютона подарить, узнал, что у одного есть машина. — Лью криво усмехнулся, увидев на лице Марты неприступный страх. — Встретились на трассе, поговорили, разошлись. И тогда у меня появилось желание спиздить у него ключи и угнать тачку. Кстати, этот уебок реально конченный. — С чего ты это взял? — флегматично поинтересовалась женщина, поставив локти на стол, пока Иззи нервно сглотнула. — Ну, мало того, что он Ньютона на глазах у Лисенка… — Лью резко осекся, уставившись на поверхность стола. Он. Сказал. Лишнее. Он знал, что лучше «Лисенок» называть тет-а-тет, когда они вдвоем, а не при Марте или Робине, Лофе или папаше семейства Болтом. Вот и сейчас понимание заставило его заткнуться и понадеяться, что обе прекрасные представительницы женского пола это пропустили мимо ушей. Только вот зря надеялся. Марта лишь задумалась, когда Лью осекся. Значит, если ее так ее называет, есть причина. Они недавно при ней собачились… Может, они уже… Встречаются или что-то подобное? Это ведь логично, что просто так Лью какую-то девушку, которая нужна ему для собственных целей, каким-то ласкательным именем или милым прозвищем. Хотя, слушая Вудса и его монотонные речи, что он лишь будет верен погибшей, можно было бы посчитать, что он чокнулся. Это так и было. Лью давно чокнулся, но… Марта понимала, что тот будет ее использовать. Как? Да как ему вздумается. А Иззи? Иззи тихо сглотнула, когда тот ее назвал Лисенком, после чего отпила еще чай. — На… На глазах у Иззи вскрыл Ньютона, так еще и на нее хотел набросится. — Откуда ты знаешь, что он хотел на нее набросится? — Он сам сказал, что займется теперь ей. — Лью, давай не будет про это вспоминать? — Так вот. — кивнув школьнице, он выдохнул. — Я одного застрелил, а эти разбежались. Потом у меня было несколько моментов, которые лучше не будут разглашаться, потому что вы меня тогда заживо в духовке запечете прям со всем моим говном. — Ты умеешь культурнее выражаться? — вставила Марта, нахмурившись. — Я могу вам на одном матерном английском все рассказать, но боюсь за ваши ушки — завянут. — усмешка Вудса переросла в улыбку, пока он брал конфету и распечатывал ее. — Сама суть — мне подарили ключи от машины, и сегодня мы ее мыли и обкатывали. — Не пизди. — с легким возмущением подала голос Болтом. — Миледи, соизволите мне закончить? — многозначно произнес Лью, слабо ей улыбнувшись и посмотрев ей в глаза. Та лишь прикусила внутри рта край щеки, после откидываясь на спинку стула и расслабляя плечи, после чего вновь отбрасывая из памяти картинки прошедшего времени. Она была готова закрыть руками лицо и поцарапать себе щеки ногтями, ведь отчетливая фраза Вудса заставила вспомнить буквально все, что они делали в машине и около нее. — В общем плане, тачка есть, бензин есть, остается только вот эту мисс взять и можно будет поехать в город… — А что твоя мисс скажет на это? — поинтересовалась Марта, поставив кружку с чаем на стол и взглянув на Иззи, прежде кинув краткий взор на Вудса. Болтом в свою очередь лишь хитро улыбнулась. — Я думала, что умру. — То есть? — Он гнал под сотку и круто завернул! — Мне нужно было ехать десять километров в час? — У тебя прав нет, идиот! — Я водить умею. — А если бы мы перевернулись?! — Ты мне не доверяешь? — Льюис нарочито сделал серьезное лицо, потом опустив голову, издал весьма профессионально всхлип. — Тетушка! — обратился он уже в миссис Хобелла, положив ладони ей на запястье и чуть поддавшись к ней с расстроенным лицом, сдавленно выдохнув. — Почему эта женщина мне не доверяет? Ты видишь? Она меня ненавидит, презирает… — он повернулся к Иззи, после прижался лбом к предплечью Марты и тихо завыл. — Марта-а! Она плохая! Как она может так жестоко ранить мои чувства? Она просто безжалостная девушка, я не знаю что мне делать! На это Марта смотрела… с весьма офигевшей физиономией. Переглянувшись с такой же обалдевшей Иззи, она погладила его по голове и слегка похлопала по затылку. Она бы призналась, сказав прямо, что давно не видела такую артистичность от Смертоносного, но выбрала молчание, решив, что будет достаточно после поговорить со школьницей, разобраться с ней и выяснить причину такой активности у мужчины. — Вудс, я тебя прекрасно понимаю, но ты… Прекращай. — после Марта потянулась за конфетой, развернула ее, после его скомканные фантики упали на поверхность стола. — Это что? — от Вудса послышался сдержанный фырк, за что получил подзатыльник. Откинувшись на спинку стула, он прикусил нижнюю губу, сдерживая смех. — Боже, ты себя ведешь как ребенок! Тебе почти тридцать лет! — Ты так говоришь, словно тридцать лет нечто страшное, к чему я должен приготовится. Буду дядькой, буду также прикалываться. — с ехидной улыбкой произнес Вудс. — Это уже будет зрелый возраст. — Тридцать лет — всего лишь цифра. Ответственность у меня есть, ты просто ее не видишь. — ответил Лью, после взяв кружку и отпив, после немного сведя брови. — Какого хуя чай не сладкий? — наигранно возмущенно спросил он, повернувшись голову к Марте, которая замахнулась для шлепка. — Засранец! Вудс, удачно увернувшись, лишь засмеялся, вскакивая со стула и уносясь в коридор. Наверное, ему этого не стоило делать. — Что у вас произошло? — игривый тон мисс Хобелла заставил Иззи уставится на нее, внутри борясь с тем, что вдруг она как-то узнала что они делали. Стараясь вести себя как обычно, она могла себя сдать с потрохами, хотя и Смертоносный тот еще мудила. Женщина больше походила на Лилит, которую змей-искуситель уже заставил съесть запретный плод, поэтому довольно улыбаясь, она сверлила в школьницы дуры А школьница боялась факт раскрытия. Вот почему Лью оставил ее в такой ситуации?.. Он мог бы остаться и продолжать играть актера одноименного театра. — Что? — Не строй из себя дурочку, Иззи, ты слишком умная, чтобы ей прикидываться. Что произошло? — Марта кивнула в сторону дверного проема, куда несколько секунд назад убежал Вудс. — Вы вдвоем себя ведете странно, это уже имеет повод задуматься. После того, как подарочек Льюиса нашли в мусорном баке я уже боюсь, что вы двое начали творить беспредел. — женщина отодвинула от себя кружку, предназначенную для нее, а после и отобрала и у школьницы чай, нежно сжав ее пальцы у себя в ладонях. — Пойми, я тетя маньяка, и после того, как появилась ты… Да и вообще, после того, как он вернулся, словно с живодерни, весь в крови, у меня многое в голове не укладывается или уже не влезает. А тот факт, что у вас действительно изменилось поведение, выделяется конкретно, скоро и Робин заметит. Я не слепая, я вижу достаточно, могу даже предположить, что у вас уже нет грани дружбы. Что между вами происходит? — Ничего такого, правда… — Врать не умеешь, Болтом. Давай, колись, что между вами. Иззи, опустив голову, лишь поджала губы, представляя как разозлиться Лью, Марта, Робин… Хотелось провалиться под землю, или вообще ничего из интимного не совершать по отношению друг друга — тогда бы точно все было хорошо! — Он меня напугал, когда в машине были, быстро ехал. — пыталась оправдаться девушка, что отчасти и являлось истиной, хоть и не абсолютной, но желание не опозориться перед Мартой, опуститься в ее глазах ниже плинтуса и не стать человеком с ярлыком проститутки. — Ты сейчас в его футболке. — выделила та, давая понять, что она что-то осознает, и лишь ей нужно узнать, правильна ли ее догадка или нет. В этот момент внутри грудной клетки сердце девушка пропустило удар. — Он меня водой облил. — прошептала Иззи, начав мотать головой в качестве отрицания. — Мы не спали. — А засосы на шее тебе оставил кто? — последнее заставило пропустил еще удар сердца, из-за чего язык путался в словах. — Это не засосы. — А что же? Ты без них пришла, когда Тома привели, а сейчас уже с ними. — Насекомые… — Ага, мадагарские жуки присели при эмиграции, выбрали тебя с качестве седалища. — женщина удивленно посмотрела на девушку, улыбаясь. Мысленно представив подобное, Марта сдержалась, чтобы не прыснуть, хотя хотелось — все же не каждый день тебе врут в лицо, несмотря на факты, лежащие буквально на поверхности. — Мы не спали, он только хотел… — Иззи, все в порядке, не беспокойся так, я всего лишь спрашиваю… — Мы не спали… Марта лишь закатила глаза и запрокинула голову, после шумно выдыхая и чуть сильнее сжимая пальцы Иззи. Вудс, гребанный тип, по ней же видно было, что она скрывает очевидное, а с учетом, что она пришла в его футболке и с засосами на шее… Да твою мать, в кого она упёртая такая… Попытки узнать что между ними было почти ни к чему не привели, но только сильнее заставили мисс Хобелла считать, что те уже реально перестали быть «друзьяшками», активно сбегая на свиданки. Однако все же догадываясь, что между ними не просто что-то есть, а нечто похожее на интимные отношения, Марта загвоздилась о том, что Лью всего лишь запугал девушку до ужаса, чтобы та не рассказывала, либо же та стеснялась того, что та ее за кого-то посчитает. Было бы забавно, если их роман был уже некоторое время, но с учетом того, что Иззи знакомы с ним почти что всего ничего… Марта просто подозревала, что симпатия есть. Не просто так Лью таскал Болтом к ним в дом, когда, например, она себя пырнула, или когда сбежала из дома и днями напролет была у них, грубо говоря, под присмотром. — Слушай, — Марта спокойно выдохнула и мягко улыбнулась. — Ты ведь понимаешь… Извини, конечно, что напоминаю про них, но… Я не твоя родня и ругать тебя не собираюсь. Мне лишь интересно что между вами есть, что могло бы как-то… — она немного замялась, подбирая правильное слово, чтобы не заставить школьницу паниковать. Она уже и так поняла, что у них наедине происходила своеобразная химия. — Повлиять на ваши взаимоотношения. Черт подери, все, что я могу сделать — сказать ему в какой-то момент, чтобы он преумерил пыл, чтобы не заходил слишком далеко. С одной стороны, я должна тебя отговаривать от общения с ним, с другой — лишь бы его не раскрыли и пусть дальше живет, хер с ним, для меня он не маньяк порой, а пиздюк с манией всех заебывать. — она большими пальцами погладила выпирающие костяшки, после чего немного сжала. Болтом же… — Поэтому в случае чего, ты берешь телефон, звонишь мне и жалуешься на этого ублюдка, а я, как вышестоящий у него стимул, повлияю. Надо будет — по хребту поглажу шваброй. — стоило только Иззи хихикнуть, скорее всего, представив, как Марта деревянной шваброй лихо замахивается и бьет маньяку по спине, заставляя его чуть присесть, как Марта воодушевилась больше. — Так… Что у вас? — Мы… — Иззи увела взгляд в сторону, поджав губы. — Немного поругались, побесились и в качестве примирения… У нас ничего не было такого, он просто целовал. — До засосов? — с искренним удивлением спросила Марта, пытаясь представить всю эту расплывчатую картину, однако этого не удалось и получилось так, что перед глазами возникла немного странная картина. — Он увлекся, а я не думала, что они будут… — Да нихрена он увлекся. — мисс Хобелла отпустила одну ладонь Иззи, двумя сжимая ее левую ладонь. — Нет, он заходит слишком далеко, чмырь, совсем обнаглел. Будь увереннее — говори ему прямо, что терпеть подобное не собираешься, приплетай меня, а я его поставлю на место. Будь я на твоем месте, я бы ему влепила пиздюлей. — Я так и сделала. — Вот! Умница! — женщина чуть привстала, чтобы немного потрепать девушку по плечу, заставив ее слабо улыбнуться. — Моя школа! Правильно сделала! Еще бы заставить его чувствовать вину — все было бы, как по феншую! Хотя… — она, сев обратно, заговорщически состроила лицо, прикусив край губы и сощурившись. — Давай его проучим? Что бы не следил? — Как? — Я все сделаю, а ты лишь подыграй. Зайдет на кухню — пей чай и улыбайся. Стоило только самому Вудсу зайти на кухню спустя несколько минут и недоуменно смерить двух представительниц женского пола взглядом, после чего он слабо усмехнулся, считая, что потревожил их идиллию во время их разговора. Он сразу же подошел к раковине, что ополоснуть кружку и после навести себе чай. Болтом и Хобелла переглянулись, обменявшись хитрыми улыбками. Хобелла понимала, что Льюис ей ничего не сделает. Болтом понимала, что идет по лезвию, но любопытство брало верх над условно названными инстинктами самосохранения. — Вудс. — мастерски изобразив в голосе строгость, Марта сложила руки на груди, смотря куда-то в стену, будто быт не желает видеть этого типа. — Я все знаю. Стоит ли говорить, что кружка упала на поверхность раковины, когда Лью услышал эти слова? Стоит ли говорить, что физиономия маньяка стала озабоченная, хоть в то время он никаких эмоций не проявлял? Стоит ли говорить, что он действительно испугался? Это ведь… Грандиозный пиздец. Болтом, сучка, взяла, и как не полагается хорошим девочкам, рассказала про интимную близость между ними… Собственно, как и обещала. И сколько бы Вудс не просил, чуть ли не вдался в отчаяния, уже желая встать на колени и лихорадочно умолять о молчании, она все равно спалила. Взяла, блять, и спалила. Интересно, стоит ли устраивать перед Мартой концерт, показать всех свой псих перед тетей, или пропустить слова мимо ушей, или спросить о чем она имеет в виду? Льюису хотелось сейчас развернутся и сказать Иззи, что она блядина. За то, что так откровенно все выдала его тете. Имелось дикое желание некультурно выразиться, задав прежде вопрос: «И что, блять?!» Иззи представляла уже, как Вудс трепет ее за волосы, между делом заставляя смотреть ему в глаза, после же — плюя в лицо. Имея некоторое понятие насколько жестоких он способен быть, Болтом думала, что соглашаться с Мартой было немного глупой идеей. Она-то не боится Льюиса, он ведь ее племянник, а вот Иззи… Он ее жалеть не будет. Главное, чтобы он сам еще не спалился, иначе тогда сумбур перейдет в крики. — Что? — задал вопрос Смертоносный, поднимая кружку со дна раковины. — А я все знаю. — повторила Марта. — Что именно из услышанного? — пальцы, благо, слушались, иначе бы быстро развернувшись, Вудс случайно бы кинул эту бедную кружку в голову школьницы. Он продолжил ее промывать, и уже забыв о чае, стал наливать холодной воды. — Не играй в дурака. — Слушайте, — повернувшись к ним, Лью, облокотившись на столешницу поясницей, отлип немного воды, остервенело смотря на школьницу, которая по взгляду осознала насколько глубоко в жопу она попала. — Выражайтесь яснее, я много чего творю, много чего говорю, поэтому уследить за тем, на чем вы меня поймали, я просто уже не в силах. — говоря это, он все еще не перемещал взор в другую точку — Иззи была его целью. — Да ладно, ты настолько отупел, что теперь не можешь понять что именно я могу знать? — снисходительная улыбка тронула губы Марты, и периферийным зрением заметив ее, Вудс держался, чтобы не проявить негативные эмоции. Вот… Почему, как только он получил удовольствие, его так нагло обламывают? — Вы когда Тома приводили, все было замечательно, а сейчас мало того, что девочка сидит в твоей одежде, так у нее и засосы на шее сверкают, не заметить трудно. Имею честь предположить, что именно твой поганый рот их сделал. — давление со стороны мисс Хобелла натягивало нервные окончания, потому переведя наконец-то взор, Лью просверлил Марту. Видимо, последней каплей послужило то, что она мило ему улыбнулась. — Не сдержался, представь себе. — ядовито-сладко произнес Вудс, натянуто улыбнувшись. Кажись, что-то пошло не по плану, и он… — Прикинь, я два года не мог спокойно потрахаться, тут появилась вот эта наипрекраснейшая девушка, — свободной ладонью он указал на Болтом. — И моя потребность в сексе резко дала о себе знать. Эта сучка меня заебала динамить, потому я очень долго ее уговаривал оральный секс. — широко улыбнувшись, Льюис кратко глянул Болтом, которая резко стала пялиться на поверхность стола, а Марта слишком… Слишком удивленно смотрела на него. — Почему долго? Ну, потому что мой друг очень сильно хотел использоваться на прямому назначению, а я, собственно-то, блять, пытался уговорить и расположить ее к себе так, как только мог! — почти на одном дыхании выдал Вудс, после чего женщина уставилась на пол, сведя брови. — И вообще, моя личная интимная жизнь никого ебать не должна! Я сам выбираю кого и как! — Так ты же сказала, что у вас не было… — пробубнила Марта, после распахнув веки, все еще смотря на пол, пока на лице выражалось наичистейшее шокирование. Иззи и без зеркала понимала, что она перебила все рекорды по красноте томатов — щеки сильно горели. Смертоносный, недовольно сведя брови, лишь отхлебнул воды. — Что, блять, тут творилось, пока я отошел? — после глотка воды пыл немного спал. — Что, что… Нихуя. — подала голос Иззи, смерив Вудса негодующим взглядом. — Я сказала, что мы с тобой целовались. — Так… — склонив голову в бок, нахмурившись, Лью криво усмехнулся. — Что тут за пиздец происходит, ебанный в рот? — Идиот, мог бы подыграть! — Сука, откуда мне знать? — прошипел Вудс, громко поставив кружку на стол коло Марты. — Я что, телепат?! — сложив руки на груди и оперевшись на левую ногу, Лью согнул правую в колене, воздерживаясь, чтобы не начать исполнять одно желание — пиздануть кого-то по еблищу. — Мог бы промолчать, а потом меня спросить! — Идите в пизду, я хочу чай! — Ты сам говорил молчать, а потом смылся! Ты сам виноват! — Напиздеть у тебя разума не хватило? — Она меня насквозь видит, я придумала все, что только могла, да и твои гребанные засосы за милю увидишь! — Ох уж, блять, извините! В следующий раз на сиськах и жопе оставлю! — Извращенец ебанутый! — Стервозная истеричка! — Сам ты истеричка, устроил концерт Рода Стюарта! — Захлопнись, иначе мой хер у тебя снова во рту окажется! — А в твоем анале — силиконовый дилдак, чтобы изо рта кончик торчал! — Точно, у меня же сварился… В стиралке… Утюг… — примерно с этими словами Марта поднялась спехом и вынырнула с кухни. Следом хотевшая улизнуть Болтом оказалась прижата к стене торсом мужчины, который мало того, что не стал соблюдать какое-то уважение, своей грудиной и животом заставив девушку вклиниться в стену, так и поставил руки, преграждая ей путь. Подняв голову, снизу вверх смотря на Льюиса, Иззи немного свела брови, надеясь, что если она и получит, то хотя бы не настолько сильных пиздюлин. Недовольное лицо Смертоносного говорило о многом. Брови сильно нахмурились, нос поморщился, желваки постоянно двигались. Иззи лишь хотелось немногого — чтобы не ударил и не пригрозил болезненно-интимной расправой. Он успел что-то прошептать, но пропустив мимо ушей, Иззи вопросительно уставилась на него, не решаясь спросить что он сказал. — Ну? — грозно пробубнил Вудс, поджав губы. — Я не расслышала. — после этого он закрыл веки, глубоко вдохнул через нос воздух, имея негативную нужду кому-то сделать больно, либо же прилично-таки нагрубить. Выдохнув, он с более расслабленными чертами физиономии взглянул со скептицизмом на Болтом. С одной стороны — в качестве наказания хотелось стянуть с нее джинсы, приставить к стиральной машине, отодрать ремнем ее задницу, а после просто отодрать, кончая на поясницу. С другой — они сами вдвоем не договорились что говорить, если произойдет какой-то казусный момент. Поэтому что? Поэтому Льюису было тяжеловато признать, что он только что сам обосрался. Естественно, раздражение, появившееся после реплики Марты, что она все знает, заставили крышу покинуть стены головы. — Что без меня тут было? — повторил Лью. — Марта пыталась узнать что у нас есть. — тихий ответ со стороны Иззи сопроводился с последующим негромким хлопком по стене возле ее голову. — Да что? — прошипела она. — Какого хуя тут было? — пробубнил мужчина. — Я отошел на пять минут, чтобы потом прийти, попасться на ее уловку… Ты могла перебить, сказать то, что успела придумать. Я не ебанный ведьмак, чтобы понимать про что она говорила, и не телепат, чтобы твои мысли на ходу считывать. — злобный взгляд провоцировал Иззи опустить голову, и стоило только ему закончить, как она исподлобья взглянула на него. — Она бы потом узнала. — Откуда?! — тихо выпалил Вудс. — Ты мне метки на шее оставил. — повернув голову в бок и оттянув воротник футболки Смертоносного, Иззи откинула волосы назад. Несколько фиолетовых следов различной формы красовались на коже, сильно контрастируя с телесно-розовым своим отборным фиолетовым с розовыми и лиловыми оттенками. А их создателя были совсем иное мнение о них, как у Иззи. Если она злилась, то Лью ими восхищался. Это его следы на его человеке, что давало… Больше приоритетов на нее? Серьезно, он мог бы и сейчас впиться в ее шею, подобно вампиру, и вместо крови поглощать запах ее тела, наслаждаться им, но из-за агрессии, что сейчас бурлила в венах, он мог лишь только сильно укусить. — Она по ним и поняла все. И ответ, что это насекомые, не прокатил. — Из меня таракан или паук довольно-таки херовый, в следующий раз говори, что суслик. — Следующий раз? — Тебя беспокоит лишь это? — Следующего раза никогда не будет. — возмущенно пробубнила Иззи, после чего Смертоносный глянул в коридор и вернул взгляд на Болтом. — Ты поддашься и будешь выполнять все, что я скажу. — внушительно прошептал он, придвигаясь ближе и меняя точку опоры с ладоней на локти, пальцами правой руки взъерошил женские волосы. — И следующий раз будет. Будут следующие разы. Ты также будешь заглатывать, также будешь дергать меня за волосы. Будешь тянуть к себе и просить войти в тебя, а я буду поддаваться. Знаешь почему? — Мудила. — констатировала Иззи, отталкивая в грудь маньяка для достижение хоть какого-то мизерного расстояния, который в свою очередь буквально вцепился в запястье Болтом и поднял вверх. — Потому что ты моя. — выдал Лью, поджимая губы, наблюдая лишь слабые попытки девушки сопротивляться. — Я даже сейчас хочу вытрахать из тебя всю душу и полностью контролировать тебя. — Иди лечись! — прошипела школьница, морщась. — Скажи спасибо, что я няньчусь с тобой и не взял с тебя плату за убийство Курта. Сидеть и видеть, как Марта, Робин и Лью еще переговариваются, пока Том играл с мистером Хобелла и Вудсом, было почти невозможно. Иззи все думала, как этот маньячелло может так быстро менять маски, то надевая маску клоуна и развлекаясь вместе с остальными, подначивая и шутя, то надевая маску конченного извращенца, которому нужно лишь плотское сношение. То надевая маску конкретного собственника, который заострил свое внимание на том, что Иззи — уже его. Сидеть и видеть, натягивая фальшивую улыбку, пока внутри грудины все было наперекосяк, тяжело. Вся ситуация с Вудсом у машины, потом конфликт на кухне… Хотелось, чтобы всего этого не было просто. Болтом хотела вернутся в прошлое и подумать сотню раз перед тем, как вылить воду на голову мужчины, который в отместку обольет ее из ведра. Ощущение, что все вокруг знают про ее приключения и связи с Вудсом знают, не давало о себе покоя. Чувство, которое билось вместе с ударами сердца, растекалось по всем венам и артериям, проникало во все органы, во все системы. Сидеть и видеть, как этот гребанный мудак даже мимолетного взгляда никак не мог ее удостоить, бесило. Почему он не может хотя бы посмотреть на нее с отвращением или со злостью? Почему. Блять. Он. Ее. Игнорирует? ПОЧЕМУ? Неужели она так плохо старалась, отсасывая ему? Неужели он обиделся за то, что она случайно прикусила ему член? Неужели он специально все это делает, чтобы она злилась? Неужели он ее уже подсадил на себя, как наркоман на иглу? Неужели у нее так много мыслей о нем? Почему, блять, она его не ненавидит? Почему так много вопросов, на которые она не может найти ответы? Пока телевизор, Робин и Том о чем-то своем тараторили, Иззи наблюдала за всем происходящим, подумывая как-то раствориться в диване, стать его частью, не существовать вовсе. Робин сидел на кресле, пока Том и Марта на полу, среди каких-то найденных игрушек из чердака или уже принесенными черт знает когда самим Томом. Мужчина комментировал то, что мальчик хотел играть за террориста, а полицейским либо хотел сделать Робина, либо же Лью, а Марта существенно должна была стать заложницей. Ребенок не мог угомониться. Было заметно, что с Хобеллами было намного интереснее, чем дома одному, к тому же активность, которая у него выделялась на протяжении почти всего дня, словно по невидимым проводам, передавалась и супругам. Однако Том не понимал лишь того, почему он не может говорить маме про Марту и Робина, ведь с ними было достаточно весело. Он уже узнал, что цифры после ста продолжают свой счет до тысячи и миллиона, почти выучил алфавит. Он хотел этим хвастаться перед мамой, что вот, он такой хороший, умный, иногда чудит, но изучает мир. Робин же говорил, чтобы мама не знала про это, потому что у Иззи могут возникнуть проблемы. Хороший мужчина, Робин. Марта ему твердила в след. Марта душка. — Смотри, — Робин, чуть пододвинувшись ближе к краю дивана, взял игрушечный пистолет и покрутил в руках. — Том, у тебя ведь всего лишь один пистолет, так? — Да. — после этого маленький Болтом открыл рот. — А у полицейского сколько? — Один? — Верно. — взглянув на игрушку и пару раз еще покрутив ее в руках, мужчина протянул ее ребенку, который ее быстро принял. — Но полицейских ведь больше, чем преступников? Преступник же один? А если полицейскими буду я и Лью, то ты будешь арестован. — Почему? — изумился ребенок. — А я ничего не делал! — Ну как, ничего не делал? А кто меня в заложники взял? — поинтересовалась Марта, улыбнувшись. — Тебя поймают и отправят в тюрьму, к плохих дядям. — А там мама и вы будете? — Том на серьезных щах забеспокоился, свел брови, на молодом лице появились морщины от того, насколько сильно он сморщился, когда супруг Хобелла отрицательно покачал головой. — Фу, не, пошли террористы в жопу. — Том! — почти в одно слова вторили супруги. — Нет, не хочу играть, хочу есть. — Дома поедим. — отозвалась школьница с дивана. — Да ладно тебе, сейчас пойдем, сэндвичей сделаем, да? — поднявшись с кресла, Робин сразу же кивнул мальцу на дверной проем, который моментально на коленях направился в коридор, сопровождая характерным топотом. Оставшись уже втроем, повисло некоторое молчание, оно нарушалось лишь тем, что Марта тихо фыркала, когда поднималась с пола. Глаза быстро поймали взор Вудса, а затем взгляд утвердительно перевелся на Болтом, которая сперва не поняла подобный намек, а затем… Марта тоже ушла, оставив ее с извращенцем в компании. Находиться там было… Не опасно, а больше тревожно, что сейчас будет какой-то ужасный разговор. На тему секса. С Лью. Он лишь подозрительно молчал, после чего поставил локоть на подлокотник кресла и закинул ногу на ногу, поворачивая голову на школьницу. Слишком сильно разглядывая ее. Слишком. Он словно пытался глазами сделать что-то, что хотел, а это уже было понятно — тема слишком сильно била по мозгам. Недавний конфликт со Смертоносным мог снова разростись. — Что ты так смотришь? — решив первой нарушить напряженную паузу, Иззи исподлобья смотрела на Лью, который лишь немного улыбнулся. — Знала бы ты что у меня в голове, ты бы поняла. — слишком лестно протянул он. — Не хочу знать, но если что-то важное, говори. — Мне мало. — тихо произнес Лью. — Это было совсем мало и я хочу еще. — вздохнув, он уперся подбородком в кулак. — Знаю, что ты со мной ничего такого иметь не хочешь, но сейчас это важно. То, что было сегодня, снесло крышу к херам. Чувствую, что скоро снова как по спусковому крючку не выдержу и сорвусь. — Ты уже два раза… — И что они мне дали? Они сработали чисто по инстинктам, потому что сил держатся не было. У меня, конечно, хуевая поддержка и успокаивать не умею, но, блять… — поджав губы, Лью увел взор в сторону. — Я хочу еще. — Дрочи. — Я хочу не дрочить, а девушку, которая бы… — возникшая пауза заставила Иззи нервно сглотнуть. — Мне нужна взаимность хотя бы в ласках. — Ты их получил. — Я про другое. Секс у машины был чисто похож на изнасилование, а я хочу то, что похоже на обоюдное. — говорить почему-то становилось немного труднее не в смысле, что хотелось прекратить разговор и уйти, а именно подыскивать нужные слова. — Ты понимаешь? — Нет. — Нечто похожее на привязанность, страсть, любовь. — Ты этого не заслужил. — Болтом, резко поднявшись, вышла из гостиной, оставив маньяка одного. Фантазия не на шутку разыгралась. Если бы она перестала особо сопротивляться, тем самым позволив ему сковать запястья в его железной хватке, стала дергаться под ним, бедрами нарочно задевая пах. Он бы оценил это шумным выдохом и хищной улыбкой, заведя конечности шатенки ей над головой и прижав их к подушке ладонью, запустив другую, освободившуюся, ей под футболку. Холодные пальцы охватили бы чашечку бюстгальтера, затем завернули материал нижнего белья и свободно опустились на маленькую грудь, до боли сжимая затвердевший от прохлады сосок. Лью, наблюдая за лицом раскрасневшейся подруги, видел бы ее закатившиеся глаза и разомкнувшиеся губы, с которых слетел звенящий стон, возбудивший мужчину сильнее. После него мог последовать тихий, короткий, но удовлетворенный, мысленно награждающий мужчину за такие ласки куда больше, чем первый. Она бы скрестила ноги, и попытавшись вырвать правую руку, отвернулась от Вудса. — Отпусти руки. — хрипло прошептала бы та. — Обойдешься… — Давай просто признаем, что я без ума от тебя, как и ты от меня. Ты уже заметил, что я выходила к тебе в одном полотенце… — она бы жадно прикусила нижнюю губу, похотливо глянув на Смертоносного. — Дразнишь, да? — смог бы ехидно поинтересоваться опьяненный вином и предстоящим наслаждением Вудс, прекратив сжимать маленькую грудь подруги и запустив широкую ладонь под девичью спину, начал бы расстегивать ее балконет. Несколько противный скрипой звук застежек заставил бы полыхающую от стыда Иззи немного шумно вздохнуть и выгнуться в спине, а мужчине подарил бы прекрасную возможность вовлечь ее в страстный требующий поцелуй. Язык мужчины настойчиво бы исследовал рот девушки. Когда тот отпустил бы запястья девушки, которые в момент стали специально прижимать его торс к женскому тощему туловищу, он переместил бы ладонь на ширинку женских джинсов и расстегнул ее, одной рукой стаскивая их с бедер девушки. — Сука… — протянул Лью, потерев переносицу и закрытые веки. В голове представленная картина и слова Иззи смешались. «Ты этого не заслуживаешь» и " я без ума от тебя». Это слишком сильно зацепило, что по сути, никак не должно было. Хотелось просто заставить ее молчать, только стонать и давать говорить лишь при флирте, жестко насиловать или аккуратно втрахивать в кровать или в диван. Хотелось что-то похожее, чего давно уже не было, а девать накопившийся напряг просто некуда, ведь Болтом против, а слушать шлюх-малолеток о предоплате и вопросы о его шрамах не имелось желания. Кажись, Лью понял всю суть своей проблемы. Он действительно ничего не заслужил. Но чувствовать на языке и в легких горький вкус вины и отчаяния было противно. Потому он просто решил сразу же забить на эту херь, чтобы не тратить нервы… Хотя нужно было разобраться с собой. И полностью ли его потребность в сексе давала о себе знать? Или это гребанная смесь желания удовольствия от секса и адреналина, бьющего по мозгам лишь тогда, когда в ногах лежит уже едва теплый труп, а руки сжимают нож, лезвие которого в крови того самого, что сейчас мертвый? Забавно. Вудс уставился вперед себя, реально осознав проблему. Его тянет обратно в прошлую жизнь. Убийство компашки Курта и его самого, секс с Иззи у машины словно дали сбой. Началась ломка, как у наркомана от мефедрона, за который он не мог заплатить. Уже когда Болтом ушли и время давно перевалило за полночь, Лью пялился в потолок, отчетливо прокручивая все моменты своего существования. Убийство парочки. Убийства многочисленных парочек. Убийства хамов. Убийства невинных. Убийства слишком высокомерных тварей. Изнасилования. Затишье. Попытки не сорваться. Тим, что обещал с помощью, и пока Лью искренне желал найти или заработать деньги, тот свалил хуй знает куда. Новоприбывшая семейка. Лисенок. Компашка. Нож в боку Лисенка. Сидение отпизженным в подвале. Лисенок, а именно ее звонок. «Собачка». Ньютон. Белая полоса. Смерть Ньютона и убийство Дена. Понимание о мести. Месть. Лисенок. Свет из террариума, где Розетта слишком громко шипела, падал на одеяло, которое было закинуто на одну ногу, а остальное давно сползло на пол. В горизонтальном положении и в спортивных штанах, сложив руки на груди, Смертоносный пытался примерно представить на какое время его еще хватит. Признаваться самому себе, что все буквально херово — стыдно. Понимать, что он сошел с ума и сейчас продолжает сам этот процесс — стыдно. Все было стыдно. Он больше не Ян Джоннис из Канады, возраст которого постоянно колеблется от двадцати двух до тридцати пяти, а снова Льюис Алан Вудс, Смертоносный Лью, «тот псих с уродливым еблом, у которого брат тоже псих и тоже урод». Воспоминания лезли в голову слишком… Болезненно? Лью мог сам себе признаться, что один из самых запоминающихся моментов его жизни, и не удивительно, что по совместительству, самым страшным, был… … Почему мои вещи разбросаны?
Я потом уберу.
Две тысячи пятый год. Скорее всего, проклятый.
Кинув ключи на тумбу, Лью повесил джинсовку на крючок в прихожей, после чего поджал губы, что бы не крикнуть в глубь квартиры привычное ему «Ангелок, я дома». И если бы стоило описать внешний вид Лью, то у каждого третьего встречного можно было услышать комментарий о жалости. Он забыл когда в последний раз спал без снотворных и успокоительных. Мешки под глазами, буквально зареванный вид (ведь кто-то в автобусе сидел около окна с накинутым капюшоном на опущенной голове и тихо плакал), бледный вид и выделяющие как раз из-за бледноты шрамы на лице. Сам Вудс считал, что все в его внешностью нормально, волосы ведь чистые, не воняет немытым телом и дешманским бухлом, только попахивает куревом, одежда приличная. Подумаешь, пару шрамов на запястье прибавилось. Лью кое-как стянул с себя кроссовки, наступая на за задники обуви, после чего прошел сразу же в ванную, кидая взгляд на остаток зеркала, который ему все же пришлось повесить, чтобы приводить себя в порядок и стараться не запускать, хотя ему стараться даже не для кого. ЕЕ нет. Только родители выясняют с ним отношения с полиции, и отец Фюстенберг почти что выплевывал ему в лицо слова, что именно он убийца. Хватало того, что он сам считал себя убийцей, когда стоило ему первому взглянуть при опознании на мертвое изуродованное тело и понять, что ее специально выследили — она стала понятийным знаком того, что он только чудом выжил в больничной палате. Его место следовало бы быть не кровать палаты и после кровать медсестры, а деревянная большая коробка в человеческий рост в вырытой на два метра вниз яме, пока по соседству находились совершенно такие же две ямы, принадлежащие родителям. Лью знал, что ему следовало умереть, не теснить этот мирок своим существованием и дать жить Ангелу дальше, спасать жизни и быть идеалом красоты, объектом обожания со стороны мужчин и в будущем прекрасном матерью не менее прекрасных детей. А что вышло? Лью этим убил ее. Да? Да. Покрутив смеситель и сперва ополоснув руки, парень, сложив ладони чашей, набрал в нее прохладной воды, пригнулся и плеснул в лицо, обрызгав воротник серой футболки. Пятна стали темные и расползлись, увеличиваясь в размерах. Повторив процедуру пару раз, стараясь избавиться от навязчивых мыслей, Лью промочив полотенцем лицо, после вешая его обратно и открывая полочку рядом с раковиной. Стоящие посреди полотенец, различных косметических средств по уходу за кожей и прочим выделяли два пузырька цилиндрической формы, которые и нужны были Вудсу. Откупоривая их и беря сразу несколько пилюлей из каждого, что катастрофически превышало норму положенной дозировки, он закинул семнадцать таблеток в рот, поочередно их проглатывая. Пояснить подобное он мог только тем, что не дай чему случится еще в течении дня или суток, он буквально завизжит в голосину, разхерачит все вокруг и будет валяться среди обломков мебели, рыдая от внутренней адской боли. ЕЕ нет. Она умерла. И надежды на счастье тоже убиты. В следующую минуту он прошел в гостиную, где помимо его чемоданов с вещами были еще выложены из шкафа женские вещи, насквозь пропитанные не только духами, но и запахом любимого человека. Расположенный в середине комнаты диван был на спинке завален футболками, водолазками и блузками, а черно-белый шарф, скрученный в подобие рулона, лежал на подлокотнике. Бежевые стены выделяли остальной декор, и кровавый отпечаток мужской ладони и некое, что походило на царапины, но на самом деле являлось местами встречи костяшек и стены, когда Вудсу некуда было вымещать гнев и отчаяние. Телевизор стал монотонно балаболить о своем. Хоть там были яркие и красочные рекламы, интересные сериалы, Лью сев с краю и закинув ногу на ногу, переключал каналы, ища что-то действительно…хорошее. Ком от таблеток в горле давал о себе знал, что стоило их запить, однако он вскоре пропал, как и легкий дискомфорт. Телевизор между двух окон наконец-то уже показывал какой-то мультик. «Крутые бобры», Даг и Норберт — братья-близнецы. Один умный, другой веселый. Забавно. Лью чуть улыбнулся тому, когда желтый лохматый бобр с фиолетовым носом ревел с открытым ртом, сидя в кровати. Внимание все забрал трындящий ящик, из-за чего Лью на некоторое время…буквально забылся. Тому еще причиной стало успокоительное, которого он принял достаточно много и, скорее всего, начинающее действовать. Наверное, только, ему стоило заметить, как голова и глаза сфокусировались только на экране, игнорируя буквально все вокруг, словно он маленький мальчик, у которого в жизни пока что самое важное — поесть, покакать, поспать и посмотреть мультики, открыв рот. Единственное, что под коркой мозга он понимал, что он сделал маленькую глупость, когда горсть таблеток насыпал с двух флаконов и сразу отправил в рот. Впрочем, Лью хоть и ощущал пустоту внутри себя, но некоторую радость от просмотра мультсериала он чувствовал. Еще, что чувствовал, так это то, что живот немного побаливал, ведь только идиот мог принял лекарства на голодный желудок. Подперев ладонью подбородок, поставив локоть на подлокотник, Лью тихо прочистил горло и в очередной раз издал нечто похожее на смешок. — Почему мои вещи разбросаны? — Я потом уберу. Сердце явно пропустило удар или два, потому что Вудс сперва прочувствовал, как по телу прошелся табун мурашек, а потом внутри груди все стало тяжелеть, а губы поджались, померкла улыбка. Сдерживая всеми силами дрожь, но все равно предательски дрожа всем телом как от лютого мороза, Льюис прочувствовал спиной, головой, руками, всем своим организмом, что он уязвим. Он беспомощен. Он просто кусок живого мяса. Он просто понял, что перегнул палку.Я взял слишком много
Слишком много таблеток за раз
Понятие того, что он не вздрогнул, когда прозвучал женский голос с вопросом, а даже смог вполне себе привычно ответить, заставило его немного свести брови. Он знал этот голос, слышал его в разных тональностях, в разных интонациях. Он скучал по этому голосу. Скучал, что образцово ответил также, когда она была еще жива. Он не мог понять, почему испытывает тяжесть на груди, внутри груди, страх, желание накрыться чем-то и закричать так, чтобы соседи услышали, пришли сами на разборки, или вызвали полицию. Лишь бы его спасли из этого кошмара. А что есть кошмар, казалось бы? Это голос его Сьюзен. Он ее любит. Он скучает по ней. Он хочет ее обнять. Но она мертва. Как она может любить его в ответ? Как она может скучать? Как она может говорить с ним, если ее уже похоронили на кладбище? Как она может просто быть, если ее уже не существует в реалиях? Из орбит вытекли пару слез, после чего Лью шмыгнул носом, сжимая сильнее в ладони пульт от телевизора. Скорее, ему показалось. Показалось также, как и шлепки чего-то мокрого. И пришлось выключить телевизор, встречаясь слухом со звенящей тишиной и чем-то хлюпающим, уже на кухне. Отложив пульт на подлокотник и быстро встав, из-за чего в глазах потемнело, Лью обошел диван и направился в коридор, где шлепки стали громче, и он буквально понял от чего они — шлепки мокрых босых ног. Первое, что бросилось в глаза — тонкая ладонь, держащая кухонный нож и замахивающая на него. Следующее — злое изуродованное женское лицо с распахнутыми от ярости веками и оскаленным ртом, после чего парень сразу же изменил курс обратно, ускорив шаг и чаще, раз в миллисекунду оглядываясь и проверяя, как близко то, что сейчас на него шло, шлепая босыми пятками. Он смог сдержать желание дико заорать, когда понял, что сейчас идет за ним, хромая на обе ноги и качаясь из стороны в сторону, опираясь дрожащей рукой на стены, мертвая девушка. Полностью обнаженная фигура, которая была почему-то мокрой, двигалась странно хаотично, что и пугало Вудса тоже. Самое главное — труп Сьюзи, который он видел первый и последний раз в морге, выглядел противным. Не было ничего такого, что Лью реально любил в ней. Он любил душу и тело в совокупности, а ее-то, души, нет. Она уже на небесах, ибо пути в ад ей явно перекрыты, ведь она была никем иным, как ангелочком… Только отвратительная оболочка, сейчас идущая за Вудсом, загнала его на диван и захрипела, из-за чего изо рта потекла кровь с тараканами, которые мигом заползли той в ноздри, под веки, в уши и во вспоротое горло. Падая на диван густыми каплями, кровь образовала собой большую лужу на подлокотнике. А Вудс… Стоял на диване в ожидающей позе, готовый бежать в другую сторону, смотря то на вырезанные слова на ее животе, то на порезы на ногах, то на ножевые на груди, то сами на груди с отрезанными сосками, то на порезы вечной улыбки на ее прекрасном при жизни лице. Губы тряслись также, как и руки, а ноги еще чудом держали массу парня на себе. Стоит вообще упомянуть, что слезы градом катились из распахнутых век, и предпринимая попытки сказать хоть что-то, изо рта вырвались только писки. — Это ты со мной сделал. — пока мертвый рот произносил слова, губы смыкались, а при открытии кровь большим потоком вытекала. — Как после этого тебя можно любить? Я тебя спасла, впустила в свою квартиру, дала тебе любви, а ты так жестоко со мной поступил. Тебе было приятно делать мне больно, Лью? — Сьюзен сделала хромающий шаг к дивану ближе, а стоящий на нем Вудс отодвинулся дальше от нее, сведя брови и пытаясь что-то сказать. — Даже после моего убийства ты тут живешь. Тебе стоило сдохнуть в той самой канаве, где сдохли твои ублюдошные предки. Тебе нужно гнить, мерзнуть, а не мне. И ты еще смеешь моему папе что-то доказывать, что ты тут не причем. — голову девушки повернулась в сторону, из-за чего спутанные в пучок грязные волосы упали на левое плечо. — Ты отброс, тебя любить нельзя. Надо было отключить у тебя аппарат жизнеобеспечения, чтобы ты сдох, как и просил. А я ведь тебя пожалела, сделала все для тебя, раздвигала ноги, кормила. Что же я получила взамен? Я сейчас голая, замерзшая, некрасивая, мертвая, и я хочу тебе отомстить, чтобы ты понял, что я зла на тебя. Спрыгнув с дивана и мигом залетая в коридор, после заворачивая на кухню, чтобы вооружиться хоть чем-то. Да, это было мерзко с его стороны — браться за нож в чужом доме, чтобы защититься от мертвого хозяина. Вновь направляясь на кухню, Лью кое-как вынул из ножовницы сам нож, повернулся и выставил перед собой, ошарашенно смотря на прибежавшее следом за ним хлюпающее нечто. Не пытался не смотреть на тот ужас, что творился с ней, хотя... Хотя хотелось обнять ее, утащить в ванну, отмыть, согреть, целовать и обнимать... Слезы потекли по щекам, которые дрожали вместе с губами, пытающие что-то сказать важное, но онемевший язык, будь от проклят... Но он ее и боялся. Он не был религиозным фанатиком, чтобы считать, что перед ним ожившая благодаря Божьей воле. Он был...реалистом? Он просто боялся ее. Он боялся ее слов, ведь понимал, что она права... Он искал глупые отмазки перед ее отцом, он делал виноватым брата и другим серийников, оправдывал свое честное имя. Но ведь ни разу никого не убил. Так почему он уже носит это клеймо? - С-Сьюз-зи.... - едва пробубнил Лью, делая шаги назад, все также держа нож на вытянутой руке. Губы скривились в беззвучном крике, который так хотелось издать. - Я-я-я п-правда т-т-т-тебя л-л-люб... - он прикрыл рот свободной ладонью, начиная жмуриться, пытаясь не дать ручьем текущим слезам перестать идти. Это ведь позорно, мужчине плакать... - И ты ему веришь? - голос со стороны подоконника заставил повернуть голову на источник знакомого родного голоса. Как и запомнив новый образ младшего брата, с "улыбкой", который во всю улыбался и держал окровавленный газовый ключ с сжатыми между шипцами зубом, Вудс...слишком близко подпустил к себе Фюстенберг... Не помня как именно он бегал по квартире теперь от двоих, которые блевали кровью с тараканами, как смог вставить ключ в замочную скважину, когда лезвие ножа было рядом, а сам труп держал его за локоть, а братец пытался упросить его открыть рот и выдернуть все его ебучие зубы. Не помня как именно он, глотая слезы и икоту, вылетел и стал кулаками бить в дверь соседу, он чувствовал холод гнилой плоти, которая вышла вслед за ним. Не помня как именно сосед, мирный семьянин, с возмущенным видом открыл дверь и сразу же раздраженно спросил в чем дело, как Вудс уже вцепился в него с объятиями, прося помощи и становясь на колени. Не помня, как его усадили на пол в прихожей и закрыли дверь, он, заикаясь, сказал, что выпил много успокоительного и что произошло после… Наверное, благо то, что мужчина не вышвырнул парня на лестничный блок, а оставил, заставляя пить много воды и совать пальцы в рот, чтобы проблеваться.***
Лью проморгался. Взяв мобильный телефон, лежащий рядом с подушкой, Лью чуть поморщился от яркого экрана, но с последующей минутой свыкся.«Спишь?» 02:27
«Тоже думаешь о том, что было?» 02:36
«Ментальная связь» 02:36
«Можешь делать со мной что хочешь, но блять. Ты сам понимаешь, что это все неправильно. Этого не должно было произойти вовсе, а ты… Так не должно было произойти, я теперь себя чувствую
хер пойми как. Ты в этом виноват, придурок» 02:38
«Единственное, что ТЫ сделала не правильно это сопротивлялась.» 02:38 «Обломись, если думаешь, что все в этой жизни должно идти по определенному сценарию.» 02:39 «Так просто не бывает.» 02:39
«Уверен на все сто?» 02:39
«У меня не было мечты в детстве стать маньяком.» 02:40 «Теперь думай что не так в этой жизни и где искать ответы.» 02:40 «В любом случае, если ты вспоминаешь наши игры в плохом свете» 02:40 «Я буду их теперь долго вспоминать.» 02:41 «Без шуток, твои стоны были охуенными» 02:41 «Хочу услышать их еще» 02:41 «И без секретов, хочу быстрее склонить тебя к
сексу. Там будет штука покруче языка» 02:42
«Идиот!!!» 02:43
«И тебе спокойной ночи, Лисенок.» 02:43