Что ты, осень, наделала с нами?

Время находилось в нематериальном пространстве, не давая точный отсчёт. Оно было... но его и не было. Калугина сидела на кухне и смотрела на газовую плиту, которая источала дрожащие голубые огоньки. Она ждала, когда вскипит чайник. И пустое сопутствие секундам ничуть не пугало её, не удивляло... Ей минуло тридцать... Ей минуло тридцать, а она делает себе чай... что, и зачем? Неизвестно... Она чувствовала, как из неё испаряется радость жизни, ожидание нового дня, вдохновение и желание «быть». Испаряется, как эта вода из кипящего чайника. Так же испарялись и её года... куда-то ввысь, в вечность... Такие пустые, забитые массивами цифр, отчетов. Учёба, знания, повышение квалификации, повышение в должности, переход в новое учреждение, руководство, обязанности и... строгость. Оказалось, это такая глупость... Люстра отбрасывала печальные тени на стены, шкафы и потолок. Калугина взглянула на них, будто бы впервые, представляя, что сидит она не на кухне, а где-нибудь на природе. Листья деревьев нежно покачиваются от ветерка... И тут ее снова настигло ощущение одиночества. Она, пройдясь обеими руками по волосам и слегка запрокинув голову назад, встала у окна. Вполне тихий дворик был абсолютно пуст. Людмила полностью распахнула окно, от которого повеяло прохладой ранней весны. Как же ей хотелось бросить эти вечные дела и начать всё заново. Вот всё, всё заново... будто и не было этих тридцати лет. И она никак не могла понять, где же надломилось-то всё? Из-за чего день её не таков, каким она желала его видеть?.. Людмила бегала по хронологии своей жизни, в надежде отыскать эти две не совпадающие литосферы, пока не поняла, насколько это глупо и бесполезно. Это всё испарилось... как вода в уже давно выкипевшем напрочь чайнике. Калугина быстро выключила газ и отчаянно рухнула на стул. Она глядела на пар, который поднимался из кружки... В момент ей вспомнилось про сигареты. О, да. Калугина стыдливо приобрела их аж в соседнем районе, чтобы не дай бог кто из знакомых не увидел (хотя кому какое дело?). Женщина смотрела на этот чай, смотрела и всё никак не решалась достать пачку из сумки. Бред ребяческий какой-то... Не хотела она такой глупостью увлекаться, но что-то её несомненно успокаивало в этом дыме, поднимающимся от чёрного чая. И купила она сигареты, сама не зная, зачем. Сказалось её желание сделать что-то не так, не по правилам и нормам, которым она привыкла следовать. Всем назло купила. Холодной ложкой она взбаламутила кипящие от жара молекулы, подняв её, по металлическому изогнутому корпусу струились капли обратно в чашку, а дым валил с большей плотностью. Курить она никогда не пробовала, а сегодня почему-то встала и пошла за этой купленной в другом районе пачкой. Калугина этим вечером выкурила свою первую сигарету... День уносился в прошлое. Часы забегали уже за двенадцать. Людмила почему-то думала о многом сегодня. Конечно из-за прошедшего одинокого дня рождения. Она нагло наврала всем друзьям, что будет в объезде. Вымыла в сотый раз квартиру и в полной чистоте села пить чай. И ни капли не жалела об этом... Но, минув тот день, после которого счётчик жизни перевалил за тридцать, Калугина никак не могла оставить цифры и смириться. Статистам вообще невозможно игнорировать числа. Людмила прошла в ванну и включила воду. Та с небывалым равнодушием падала в раковину, никак не смешиваясь с горячей, чтобы банально сделаться тёплой, поэтому ей пришлось наполнять ладони ледяной водой и умываться ею же. От холода у неё сводило руки и создавалось неприятное ощущение на щеках, а она продолжала сурово наполнять ладони и проходиться ими по лицу. И так раз за разом, пока щеки не раскраснелись, и Людмила не увидела себя в зеркале. Под шум утекающей ледяной воды она глядела в своё отражение... и мало узнавала себя. Уставшие веки прикрывали равнодушный взгляд. Постоянно сомкнутые губы, от которых редко доносились слова, разве что по необходимому делу. Наверное поэтому Калугина редко смотрела на себя в зеркало, обходясь маленьким в коробке с пудрой. Той самой пудрой, которая делает её и так бледное лицо ещё бледнее. Своей мягкой рукой она закрыла кран, взяв махровое полотенце, вытерла насухо лицо и больше ничего ей не надо было от этого уходящего дня. Утро Людмила застала, сидя за чашкой кофе. Странно, но она не заметила, как встала, умылась, поставила чайник, чашку, как это всё пришло в её исходную точку: сидение с чашкой кофе. А сегодня утром она поняла, что не любит кофе. И никогда не любила. Зачем тогда пьёт его? Неизвестно. «Сколько лет я его употребляю на завтрак? Да кто же может ответить на этот вопрос...». Она вздохнула и помотала ложкой по дну чёрной жидкости в сосуде. За окном было всё так симпатично: рассвет, который она вот уже в сотые разы встречает одна с этим жутким напитком. Весна... Машина Калугиной подъезжала к статистическому учреждению. Никого не было, впрочем как обычно. Пустынное холодное здание окутывало её лицо ветром и особым запахом архивных бумаг, хлорки от вымытого пола. Людмила Прокофьевна шагала по огромному пустому помещению. Оно было также пусто, как и она сама... Возможно поэтому она приезжала сюда в это время, дабы почувствовать, что есть на свете что-то равно одинокое ей. А может оттого она в ранее время прибывает, что не желает видеть взглядов на своём лице, заплаканном ночными отчаяниями... Калугина села за свой стол и тихонько ощущала наполнение этого пустого помещения, как легкое жужжание поднималось к ней сюда, наверх, как рёв задвигающихся стульев, которых вечно переставляли зачем-то и топот приходящих ударялся о стены. День закрутился сначала. Самое интересное, что вся работа была выполнена ею раньше срока. Отчеты ещё в разработке, а ей делать нечего, представьте себе... Людмила лишний раз прошлась мокрой тряпкой по столу, тумбам, стеллажу. Это было невыносимо. И дома тоже было невыносимо. Хотелось отовсюду бежать. И мысль о побеге овладела ею. Директорша прекрасно знала о существовании выхода на крышу у неё в кабинете. Людмила кинула тряпку в раковину и с любопытством подошла к металлическому и воинственному затвору, преграждению перед бесконечным и неизвестным. Дверь была заперта на замок, а где ключ она не знала. Вздохнув, она направилась обратно за стол, как вдруг услышала за своей дверью голос Верочки, которая опять с кем-то звонко беседовала. Калугина медленно прошла к выходу и потянула ручку двери на себя. Верочка трещала по телефону, а при виде начальства молча кинула трубку, не сказав «перезвоню». -Доброе утро, Людмила Прокофьевна,-боязно начала она. -Доброе,-формально ответила она, желая быстрей перейти к сути её выхода «в свет»,-Вы не знаете, где можно найти ключи от двери на крышу в моем кабинете?-без стеснений спросила она. Секретарша удивилась такому вопросу. А Калугина держалась без смущения. Ей давно уже было все равно на этот день. -Я свяжусь с вахтёром или архивными, а Вам сейчас? Людмила еле заметно пожала плечом. -Ну хотелось бы... -Сейчас позвоню. -Да, благодарю,- сказала она и закрылась обратно в своём убежище. Удивительно, целый мир за дверью, а она ни разу не интересовалась им. Людмила сидела за столом возле этой самой двери и внимательно глядела на неё, представляя эту крышу. Неожиданно в её душу вмешалось желание. Она не сразу поняла, а оказалось, что влезла тяга к сигарете. Тогда женщина нисколько не смущаясь подошла к своей сумке. Наглым образом, уже более уверенно, она положила её на свои губы и зажгла... Пару вдохов дали ей уверенности и даже какого-то озорства, пока на мысль не пришло, что запах сигарет останется к приходу Верочки с ключами, поэтому пришлось быстро затушить её и понервничать о выветривании дыма. Однако секретарша не спешила прибывать. Дым уже явно рассеялся, Калугина успокоилась и даже заскучала. Тогда Людмила решилась выйти к ней самой. -Верочка?-неуверенно спросила она, близко не решаясь подходить, боясь запаха сигарет. -Да, Людмила Прокофьевна, ключи ищут. У меня тут проблема, не знаю куда деть эти горшки с цветами. Места нет, никто не берет, выбросить не могу, на учёте в бухгалтерии стоят. -Ну хотите я их себе возьму?-непонятно, правда, зачем, ответила Калугина. -Ой, Вы бы спасли меня, ей Богу. Их поливать нужно каждый день по чуть-чуть. А сейчас вахтёр с ключами придёт, я его попрошу отнести их в Ваш кабинет, а то они огромные, тяжелые...-улыбчиво говорила Верочка. -Спасибо...-уныло ответила она, а потом воодушевленно добавила.-А скоро он придёт? -Кто? -Вахтёр с ключами. -А, да вот должен сейчас. Вон он, да! Владимир Григорьевич!-закричала она.-Мы тут, не теряйтесь! Крыша оказалась огромных размеров. Таких огромных, что представить себе Калугина не могла даже во сне. Её оставили одну. Ветер дул так сильно, что она обосновалась на рейке прямо около двери. И уходить не хотелось... А в кабинете её ждали два огромных горшка с растениями. Она, собрав оставшиеся силы, перетащила их на крышу. Кажется, товарищ Калугина, сама того не подозревая, решила устроить тут свое относительно тайное место, куда бы смогла она сбежать в любое время...