Что ты, осень, наделала с нами?

//конец 50-х// Гудящая толпа бедных, голодающих студентов, таких худых и бледных, но веселых, струилась прямо по проходу в столовую. В этой беспросветной духоте запахов, которые душили горло и изводили все рецепторы носа, смешиваясь из множества желанных в один зловонный, стоял Новосельцев-студент четвёртого курса, с приятным, задумчивым лицом. Стоял он в этой вереницы знакомых и незнакомых лиц. Перед ним находились ещё два человека, так что совсем скоро подходила и его очередь. Но Толе было не до этого. Он нервно поглядывал на часы, боясь не успеть пообедать перед последней парой, а там... Он и думать боялся, что будет «там...» Его страшно волновала мысль. Нет, он вечно избегал её в своей голове, то и дело разбавляя сгущающийся поток взглядом на те же часы, но был твёрдо уверен в ее правильности. Все получится. И это будет верным поступком. Глаза снова уловили стрелки. Чёрные резные, они уступчиво показывали время, оповещая, что Анатолий точно успе... Не додумал он это, как послышался мелкий звон. Будто ручей течёт. Так звучит ранней весной капель с крыш. Толя повернулся на звук. -Ой...-взвизгнула девочка и потянулась за убегающими в разные стороны монетами. Толя смотрел на её нервные движения и сам стал, почему-то нервничать. А очередь двигается. И вот именно сейчас к буфетчице должна подойти эта самая крохотная девочка, которая ползает по полу в поисках маленьких студенческих сокровищ. Из вежливости Анатолий опустился на корточки и помог ей... -Благодарю,-пробурчала она, не глядя, и сразу же подошла к окошку буфетчицы. Новосельцев вздохнул и сам озадачился о местонахождении своего кошелька. И вот он было начал нервничать и ощупывать всего себя, как вдруг вспомнил и успокоился. Все на месте. Девочка с двумя тоненькими, короткими косичками, которая растеряла деньги уже успела уйти. -Добрый день...-подошёл Новосельцев и отчеканил свой «заказ» как можно скорее, чтобы забиться в уголок, за свой излюбленный стол, и ещё раз взвесить все, несмотря на то, что решение он уже принял. -Спасибо,-кивнул он, ставя на поднос тарелку с супом. Он осторожно пробрался к столу. Его, к счастью, никто не занял. Черпая ложкой, Новосельцев, хлебая горяченную жидкость, стал сосредоточенно размышлять... Студенты, с книгами и тетрадями в руках, сидели и без конца щебетали о молодых годах и учебе. А Анатолий рисовал в голове ситуацию, тщательно вычерчивая все нюансы, вплоть до голосовых интонаций. Единственное, что он сейчас хотел, так это быстрое завершение этих часов и непременный конец его скитаниям по закромам воображения. Взгляд снова прыгнул на часы. Пора. Толя встал, взял поднос, звякнув ложкой в пустой тарелке, и направился к окошку, чтобы сдать посуду. Толпы. Лестница. Пролеты, пролеты... Новосельцев «дополз» до аудитории, где уже толпились его сокурсники. Толя подошёл ближе, не понимая яростное скопление, а оказалось все проще... Все окружили старосту, который что-то декламировал. Анатолий не мог расслышать. Он сдвинул брови и попытался пролезть ближе. -...поэтому все домой,-услышал Толя. -Что?-пробормотал он. Староста его услышал и, устало вздохнув, повторил. -Лекции не будет, преподаватель сообщил. К этому времени все успели разбежаться как тараканы, по своим веселым, студенческим делам. А Толя, немного сообразив, со всех ног побежал к телефону на первом этаже. Перебирая ногами по ступеням, он, иногда спотыкаясь, вылетел в пустой холл и пустился к телефонному автомату. Нервно схватив трубку и царапнув номер на телефонном диске, стал слушать томный звук гудков... Долго. Очень долго ждал... И вдруг... -Алло,-кокетливо послышалось на том конце провода. -Лиза, у меня хорошая новость,-улыбался Толя.-Я сейчас бегу к тебе, нас отпустили...-тяжело дышал он, не успев отдохнуть после «пробежки». -Чудно, милый. Жду не дождусь. С тебя цветочки. А! И ещё. Раз уж ты сегодня раньше, мы должны сходить к моей мамочке, я ей отнесу ткань для платья, ты же знаешь, как она прекрасно шьёт. Буду у тебя самой красивой. Жду!-кинула со звоном она трубку. -Н-да... пока...-сказал Толя печально в ответ гудкам. После новости о маме в его жилах закипел страх. Он побежал к её общежитию, а сам теперь не решался сделать то, чего так хотел и на что настраивался вот уже два месяца. Так ещё и её мама! Ох... Если б вы знали, какая о... в общем, не стоит. Потому что совсем немного осталось до прихода Толи и Лизы к ней. По дороге к общежитию Новосельцев успел купить три гвоздики, завёрнутых в «бедностуденческую» газетенку. Толя вошёл в здание, поздоровался с консьержкой (та его прекрасно знает) и пошёл наверх... к своей единственной и любимой. В коридоре туда-сюда ходили девушки, хихикая и давились со смеху, кое-где были слышны мужские голоса, звон гитары и вой залихватских голосов, а если сосредоточиться, то можно было вычислить комнату, где собралась вся «молодежная кодла», как называет её консьержка. Толя подошёл к двери, постучал, вытерев ноги, и вошёл без крика «да-да, войдите». На кровати лежала Лиза, крутя в руке кисточку и крася ногти на левой руке. -Привет,-выдохнул, наконец, он. -Толечка!-растянула она, трепыхая накрашенную руку. Девушка встала, игриво медленно подошла к нему и осторожно обхватила его шею правой рукой, чмокнув в щеку. -Это мне?! Как неожиданно! Бяшка, у нас ваза свободна? -Свободна. Прям как я. ХЭ-ХЭ,-низким, гротескным голосом рассмеялась девушка, которая лежала на соседней кровати и читала толстую книгу. -Не остроумно!-кокетничала Лиза. Она достала вазу из шкафа, поставив ее на стол, налила воды из графина и осторожно опустила цветы, незаметно улыбнувшись. Ей что-то весело щекотало горло, и она не могла нарадоваться. -Толь, из ваших точно никого нет бугая-парня?-спросила та девушка, оторвавшись от книги. -Нет, у нас только н-нормальные... -Жаль... А то Моргунов к Машке пришёл и опять мои яйца слопал... Во змеюка, ВЕДЬ СЫРЫЕ поставила вариться... Нет!.. высосал... из кипятка прям... их что там на финансах не кормят что ли? -Не знаю, не пр-проверял. Лиза, я хотел... -Тооолечка, мы опаздываем, у меня мама в консерваторию не успеет! Пошли скорее. -Я тебя внизу подожду,-дрожа, сказал он и неуверенно поплёлся к двери, будто не чувствуя землю под ногами. -Слушай, Лизка, а накой тебе нужен этот... вон, ботаник Анатолий... Ефимович?-передразнила она аристократов. -Ефремович! А та её не слушала: -Столько красивых мужиков, все около нас вьются... а ты этого подцепила... что ты в нем нашла-то? -Ой, Бяшка, ничего ты не понимаешь...-блаженно улыбнулась Лиза, кидая вещи в сумку.-Я его люблю. Да. Люблю. А что лучше каких-то тугодумов любить... или Моргунова, который яйца из кипятка высасывает? Нет, конечно... Он вон мне... цветочки купил. Чудо, правда? -Ой... Не любишь ты его, Лизка. За цветочками гонишься. -Не правда...-сменилась она в лице, как будто подруга надавила на больную рану.-Я люблю его... И все у нас замечательно будет! Всё. Поняла? Я пошла! -Попутного ветра, подруга!-улыбнулась девушка. -И тебе! Если не вернусь вечером, ты знаешь, что сказать Гадюке Павловне,-рассмеялась Лиза и хлопнула дверью. Лиза перебирала ногами по ступеням, сияя от счастья и легкости на душе. Она уворачивалась от прохожих, ныряла сквозь объятья подруг и вдруг выбежала к своему милому, славному Толе, который сидел напротив консьержки и исподлобья, нахмурившись, смотрел на неё в раздумьях. -Ну? Пошли?-радостно кивнула Лиза. -П-пошли... -Что сегодня с тобой?-остановилась она.-Ты всегда радостный, шутишь бесконечно, а сейчас вдруг... сам не свой. Что-то болит? -Нет, все в порядке. Пошли, а то твоя мама в консерваторию не успеет. Она пожала плечами и, взяв его за руку, пошла с ним к маме.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

Мама Лизы-своеобразная женщина... Одинокая... во всяком случае, официально. Она родила Лизу в свои пятнадцать. Разумеется, замуж её не взяли. Так она и не выходила, да и не считает нужным. Лиза её очень любит, а она-Лизу. Мать изрядно молода, ей всего 37, поэтому прогулки по «консерваториям»-абсолютно законные для её лет. А живет мать её, надо сказать, хорошо. Мало того... очень (!) хорошо. И одевается не по классовому статусу, так сказать. Плодотворно. За ней ухаживают знатные сеньоры, даже замуж звали, а она хвостом виляет и... в общем... вот. Сидит она в своей комнате... впрочем, сейчас лучше предоставить право Анатолию ещё раз окинуть её взглядом и содрогнуться... Лиза вставила ключи в замочную скважину, лихо прокрутила их, а Толя был готов зажмуриться... и не зря... -МамулЁк!-крикнула Лиза, улыбаясь.-Это мы с Толей, ты дома? -Да, ещё не ушла,-послышалось из комнаты. Лиза и Толя не успели снять с себя обувь, как Лариса Дмитриевна вышла к ним на встречу. И Толя всё-таки зажмурился... Лариса Дмитриевна-это женщина с короткими, пышными волосами до мочек ушей и с широко распахнутым на груди халатом, так что её бюст, хочешь-не хочешь, но светит всякому в доме в лицо. Всегда. -Мамка, я тебе тут ткань принесла, во, сошьёшь то самое, из журнала, а?-по-детски вымаливала она. -Давай посмотрим,-взяла она ткань и внимательно посмотрела её.-Хорошая... У, моя школа,-рассмеялась женщина.-Проходите на кухню, садитесь,-сказала она, а сама ушла к себе. Толе не нравилось все это. Хотелось не открывать глаза, но открыть пришлось. Они прошли на кухню и уселись за стол. Лариса Дмитриевна вернулась с тонкой, длинной сигаретой в зубах. Надо сказать, что она крутит их сама, смешивая «Беломор» и «Столичные». Поставив уже тёплый чайник на плиту, Лариса Дмитриевна затянулась сигаретой и... -Ну чего... Как поживает советская молодежь нынче?-сказала она, и из её носа вылетели две струи дыма. Она сбросила пепел в чашку, которая стоит прямо около солонки, и уставилась на своих гостей. -Хорошо,-выпалил Толя, стараясь не смотреть на неё. -Хмх... Нда-с... Скука смертная с вами. Мх,-кряхтя, встала она.-Сами чай нальёте... Я пошла... Лариса Дмитриевна гордой походкой скрылась в коридоре, а Толя заметно стал нервничать. Чайник на плите стал свистеть, отчего Лиза засуетилась с чаем, а Новосельцев решил словить момент. -Я сейчас...-убегая, сказал он Лизе. Женщина заперла дверь своей комнаты, видимо, меняя халат на что-то более презентабельное, Толя стоял и нервно её ждал, потея и страшно переживая... Ему казалось, что эта женщина там сидит уже целую вечность, а Лиза вот-вот может прийти, и тогда все погибнет... Но дверь отворилась. Вышла не «бесприданница» Лариса Дмитриевна, а шикарная женщина в безупречном наряде, пахнущая почему-то мужским одеколоном. Толя поспешил все сказать ей. -Л-Лариса Дмитриевна, я...-он стал говорить ещё тише,-я хочу сделать Лизе предложение... -Чего шепчешь, не слышу,-громче, чем нужно спросила она, не понимая. Толя наклонился к её уху и повторил. -Я хочу женится на Лизе. Хочу попросить у Вас её руки... Женщина увела взгляд, осознавая услышанное, выключила свет в комнате и молча проследовала к входной двери. За ней, как хвост, пошёл Толя, ожидая ответа. Лариса стала быстро надевать туфли. -Это... «нет»? -«И, суетный в любви, Не лучезарнейшую всех Своею назови»... Хоть и дочь моя... не рекомендовала бы... Ты хороший мальчик. Посмотри на меня... а ведь яблоко от яблони...-она выпрямилась, взяла маленькую сумочку и ключи в правую руку, позвенев ими случайно. -Я её люблю. -Как знаешь. Се ля ви...-махнула она рукой и дернула ручку двери, цокая каблуками. -Ну чего ты там?..-вышла Лиза.-А, мама уже ушла? Пошли чай хоть попьём... Потом как знаешь. Я в общежитие не пойду, мать точно до завтра... в консерватории.