Что ты, осень, наделала с нами?

Похолодало нынче... Оля, ухватившись руками за саму себя, горбясь и ёжась от ветра, медленно шагала по серым плиткам длинной парковой аллеи. Сумерки настигали небосвод, затягивали мраком, зажигая фонари и прибавляя в прохладе, чтобы Оля шла быстрее домой, но она... Нет... Дело даже не в этом. Она любила дом, безусловно, и сына своего, а вот мужа... Совсем давно он перестал её греть... вот как этот бесполезный плащ, который насквозь пропускает эту вечернюю прохладу, а ведь он у неё для того, чтобы греть... А почему он не греет, понять не могла. Пыталась! Но не могла... Мимо проезжают дети на велосипедах, звеня, крича и догоняя друг друга, листья незаметно шумят, иногда отрываясь от веток и улетая с потоком воздуха ввысь. Оля надеялась, чтобы дождь не пошёл. Ведь если он пойдёт, ей придётся бежать домой, зонт Оля не взяла, она ведь оптимистка даже в плане погоды. Солнце садилось... Оля шла и смотрела в лица мимо проходящих мужчин. Разные лица, разные возрасты и профессии. И все почти как на подбор. Одинаковые... Самодовольные, иногда хмельные и не ухоженные... Ну попадались такие, что поделать. Не в то время и не в том месте шла Оля... А, может, ей так виделось? Слева от неё, по пути, возвышался памятник. Она так часто ходит тут, что даже не замечает, не ощущает присутствия громадной глыбы. А тут вдруг подняла глаза, слезившиеся от ветра, шмыгнула носом и вгляделась. Памятник мужику какому-то... летчику. Не задержавшись ни секунды, она побрела дальше. Тоненький шарфик на её шее дрожал на ветру, подобно листьям на деревьях, а волосы раздувало во все стороны погода как только могла. Старенькие чёрные туфли ступали по квадратным плиткам дороги. И рада бы она куда-то деться... а тут мимо только хмельный да нечесаные... из двух зол выбрав, она пошла домой, как и хотела. Оптимистка гасла... И так же ёжась и держась за саму себя, она свернула на знакомую тропинку, которая срезала угол, и побрела к своему дому через высокие кустарники, перешагнув маленький забор. Тучи хмурились не на шутку, сжимались и стягивались все сильнее. Оля подходила к своему подъезду, когда мелкими капельками начинался дождь. Кажется, он её так понимал... На душе было соответствующе: такие же маленькие редкие капли сползали по стенкам её внутреннего «я». Женщина вошла в подъезд, поправив сползающую с плеча сумку. Темное, ледяное помещение. Она поднялась до первого пролёта. На старые, кое-где забрызганные белой краской окна уже налипали жирные капли дождя, который начался на улице и успел разойтись с небывалой силой. Оля медленно перебирала ногами по ступеням. И чем ближе к двери она подходила, тем больше рос ком в горле. Хотелось рыдать... Но Оля только вздохнула. Пробравшись в квартиру, она скинула плащ, устало сняла туфли и босиком прошла к себе в комнату, взяв сумку. А там муж на диване сидел... Оля вздрогнула от неожиданности, а он посмотрел на нее, оторвавшись от книги. -Как день прошёл? Оля увела взгляд и продолжила путь к окну. -Нормально. Женщина открыла форточку, за которой хлестал ливень, и положила сумку на кровать. Оля взялась руками за пуговицу на блузке, а потом вдруг... посмотрела на мужа. И почему-то сказала: -Лёш, я хочу переодеться... Он вновь поднял голову и, секунду посмотрев на нее, спросил. Спросил так томно, глубоко и честно. -Я тебе противен? Она так оторопела. Стала подбирать слова и не знала, что сказать: правду или нет. Мужчина, не дождавшись ответа, поднялся, закрыв книгу, и ушёл, сопя в абсолютной тишине. А Оля быстро стала расстёгивать блузку.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

На улице стемнело. Несмотря на то, что уже прошло пару часов, дождь продолжал накрапывать, ударяясь о стёкла окон и звеня по металлическому подоконнику. Оля лежала в своей постели. Она не читала, нет, просто лежала и думала. Одеяло доходило до её живота, а руки она закинула за голову. Её глаза то бегали по предметам в комнате или потолку, задевая люстру, то замирали и пугающе ширились. Рыжова лежала в постели и ждала мужа, который о чём-то долго разговаривал с сыном. Ну как ждала... Ей больше хотелось, чтобы он как можно дольше там оставался, а она того гляди и заснёт, сама того не замечая. Оля в очередной раз задумалась, уставившись на угол шкафа, но мысли прервал резко потухший свет в коридоре. Женщина натянула на себя одеяло, по привычке съёжившись, и взглянула на вошедшего мужа. А он молча подошёл к кровати, забрал подушку и пошёл в другую комнату... Оля резко почувствовала вину, глядя на его спину, растворяющуюся в коридорной тьме, но потом... с тиканьем часов и барабанящим дождем стала успокаиваться, успокаиваться... Женщина повернулась лицом к стене, зарывшись в одеяло с головой, оставив только щелку для носа, и ей стало страшно. Ей стало страшно от чувства удовлетворения его уходом. Свет погас. Их семейная жизнь потихонечку дала течь, и медленно погружается в воду... Незаметно... миллиметр за миллиметром