~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
Пуговицы на пиджаках мужчин поскрипывали от внутреннего волнения. В зале стояла кромешная тишина, разбавленная кашлем, шелестом бумаг и обрывками шепотов. От уха к уху передавалось тревожное ощущение нерядового созыва правящей элиты. Калугина что-то задумывала… и опаздывала. Пустые стулья в зале напоминали умершие души и еще больше нагнетали состояние сидящих в ожидании. Что-то отбивало секунды с такой четкостью и напористостью, с каждым разом усугубляя звук. Этими часами была Калугина. Она стучала каблуками по паркету со Вселенской точностью. — У нас мало времени, прошу меня извинить, — сумбурно начала она и быстрым шагом проследовала к своему месту. В зале прекратились кашли, шуршания и шепот, все замерли в ожидании суда. — Мне необходима разработка схемы принятия решения с привязкой к ответственным лицам для каждого отдела. Отчет необходимо предоставить в виде знакомой нашему учреждению схемы, классической, поскольку этот вид представление информации наиболее наглядный… — сказала она и прервалась, увидев в зале поднятую руку. — Пожалуйста. — Каковы сроки? — Две недели. После этого мы встречаемся тут на длительное совещание по каждому отделу. — Какова степень детализации? — В зависимости от специфики работы. Не более трех уровней. Задачи прописывать наиболее важные, все не нужно. По возникшим вопросам обращайтесь за консультацией к Леониду Евгеньевичу, он ответственный. Мужчина встал, и все судорожно стали его запоминать, несмотря на многолетнее знакомство. Все сказанное казалось понятным и подозрительным. В головах каждого пролетела мысль расколоть этого Леонида, того самого Евгеньевича, на информацию о точных целях данного мероприятия. Собрание еще не закончено, а стулья горели от жгучего желания их владельцев подскочить и пригласить мужчину на вечернюю посиделку или в выходные на дачу. Всем хотелось выиграть в этой шахматной партии. — Вопросы есть? — прервала она Гуд мыслей сидящих. Пауза продолжилась. Калугина также стремительно встала и, поблагодарив, удалилась.~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
Маленькое кресло обволакивало своей теплотой задумчивую женщину, которая непреднамеренно, машинально крутила обручально кольцо на пальце. Взгляд пронзал пространство, отражая картины мыслей, унося вглубь себя. Мысли прервала Верочка. — Людмила Прокофьевна, к Вам Новосельцев. Она оставила кольцо в покое и увела взгляд на селектор. — Пусть войдет. Внутри что-то зажгло, Калугина засветилась он предвкушения теплого разговора с мужем. Он вошел сосредоточенным и не взглянул ей в глаза. — Садись. Ты чего хотел? Кстати, чай будешь? — поднялась она и подошла к столу у окна. — М… нет… нет, спасибо. Люда, можно я останусь сегодня? Совсем ничего не поспеваю, боюсь подвести. Калугина не обернулась. Она засмотрелась в угол, держа чашку в руках. Душа была тяжелой. — Да… Почему ты спрашиваешь? Дни вылетали одинаковыми, как в печатном цеху: — Люда, у меня проблемы с отчетом, я посижу пару часиков. Ты езжай без меня. — Я совсем не успеваю, сегодня останусь поработать еще. — Данные пляшут, а я не заметил, там весь анализ полетел, нужно срочно переделать, я останусь. — Люд, пока делал отчет, пришли новые данные, они могут нам помочь в эффективности, я их начал изучать. Задержусь ненадолго, вдруг успею их присоединить. — Сегодня, к сожалению, на работе. Не успеваю. — Хочу сделать отчет раньше назначенного, задержусь. Однажды вечером он зашел, а Калугина тут же с порога: оставайся. Он только посмотрел на нее и сказал: спасибо. Дождь хлестал сокрушительно. Калугина вышла из учреждения, сгорая от злости, непонимания, ревности. Настроение природы было настолько спаяно с её настроением, что Калугина отпустила машину и пошла домой пешком. Промокнув с первых же шагов она отпустила в себе привычное желание быть хотя бы частично не задетой стихией. Мокрые ноги рассекали по холодным лужам, ледяные руки периодически убирали сотни капель дождя с лица. По телу текли ручьи воды, это её очищало подобно холодному душу, не давало сорваться, не давало заистерить сегодня по его возвращении… Эмоции в сторону. Она должна с ним поговорить, но не сегодня. Коридор наполнился уличной водой. Людмила вступила на горячий и сухой пол. Душ, чашка чая, книга, дети… Внутри все улеглось. Она ждала его…