— Милая, я дома! — объявляет Вероника, как только входит в дверь, драматично перебрасывая волосы через плечо.
— Ронни, ты вернулась! — восклицает Бетти, бросаясь к своей лучшей подруге и соседке по комнате, а потом они обнимаются и визжат, как девочки-подростки.
Честно говоря, они едва вышли из подросткового возраста, и они не видели друг друга в течение трех месяцев. Но кроме Смитерса, который тащит все пять чемоданов Вероники внутрь, там никого нет, чтобы судить их, поэтому они не видят необходимости сдерживаться.
— Ты выглядишь потрясающе! — ахает Бетти, отступая на шаг, чтобы получше рассмотреть подругу.
Каким-то образом, даже после двенадцатичасового перелета, волосы Вероники блестят и идеально уложены, а на одежде нет морщин, что заставляет Бетти задуматься, изменила ли она свой наряд после приземления в Нью-Йорке, или дорогая одежда просто в принципе не морщится.
— О, да брось, — Вероника взмахивает рукой. — Воздух в самолете сделал мою кожу такой сухой, что она стала похожа на наждачную бумагу. А ты, напротив, сияешь, как богиня лета. В чем твой секрет?
— Только Нью-Йоркское солнце и стресс от стажировки. Они творят чудеса с твоей кожей, — отвечает Бетти с улыбкой и непривычной долей сарказма в голосе. Она никогда не умела принимать комплименты, но Вероника всегда умела их делать.
— Я надеялась, что это будет что-то простое, вроде большого количества воды и отличного секса, но ладно, — Вероника пожимает плечами и молча машет Смитерсу на прощание, когда он заканчивает вносить ее багаж.
— Ты, должно быть, голодная. Еда в самолете первого класса — это все еще просто еда в самолете, верно? — со смехом спрашивает Бетти, меняя тему разговора и направляясь на кухню. — Что будешь? Я думаю, что у нас есть все ингредиенты для настоящего американского завтрака, чтобы отметить твое прибытие домой. Я могу сделать блины с кленовым сиропом, или беконом, или…- она начинает перечислять вещи, по которым Вероника, возможно, скучала во время своей поездки.
— Вообще–то, — перебивает ее Вероника, — я купила эти кексы в милой маленькой булочной в Париже, и они не будут долго свежими. Так что, хотя я обычно не ем ничего подобного на завтрак, я думаю, что мы можем сделать исключение. А ты как считаешь?
— Кексы на завтрак? У моей мамы был бы сердечный приступ, если бы она услышала это, — говорит Бетти, пытаясь изобразить убедительное серьезное лицо, прежде чем расплыться в широкой улыбке. — Поэтому, конечно, я «за» кексы.
— Отлично! — щебечет Вероника. — Я приглашу Джагхеда присоединиться к нам.
— Джагхеда? — Бетти удивленно поднимает брови.
Отношения Вероники и Джагхеда довольно странные, если не сказать больше. Не то чтобы они не любили друг друга, но со стороны это выглядело именно так. За те два года, что они знают друг друга, Бетти видела достаточно доказательств, чтобы понять, что в глубине души они все-таки любят. Но, на первый взгляд, можно было бы предположить, что они в лучшем случае враги.
— Сейчас только девять. Я не думаю, что он встанет с постели раньше полудня, если только это не будет необходимо. Ты действительно хочешь иметь дело с его угрюмым лицом первым делом после возвращения домой?
— Я сказала, что привезу ему еду, а Лоджи всегда выполняют свои обещания, — говорит она, поднимая коробку с кексами. — Меня не волнует, что он все еще спит в девять утра, мы завтракаем вместе, так что я смогу рассказать вам, ребята, все о Париже, а вы расскажете мне, что я пропустила здесь, в Нью-Йорке.
Бетти знает, что для того, чтобы Вероника рассказала им все о Париже, их завтрак должен был бы длиться по крайней мере месяц, но не говорит ей этого. Вместо этого она предлагает приготовить кофе, пока Вероника стучится в квартиру напротив и тащит Джагхеда к ним домой.
Проходит всего минут пять приглушенного ворчания, криков и, вероятно, угроз, прежде чем они оба присоединяются к Бетти за обеденным столом, Вероника с торжествующей улыбкой, а Джагхед, как и ожидалось, хмурится, и его излюбленная шапочка слегка неровно сидит, сообщая о том, что ее надевали в спешке.
— Доброе утро, Джаг, — приветствует его Бетти с легкой улыбкой и протягивает чашку кофе, в котором он, кажется, отчаянно нуждается.
— Спасибо, — бормочет он, уголки его губ слегка подергиваются, когда он садится в кресло напротив нее.
— Теперь, когда мы все здесь, исключая Арчикинса, но я расскажу ему обо всем позже, мы можем начать, — объявляет Вероника. Бетти и Джагхед недоуменно переглядываются, гадая, подготовила ли Вероника целую презентацию в «PowerPoint» о своем лете в Париже.
Как оказалось, нет, но это все равно не мешает ей говорить без остановки в течение следующего получаса. Пока Бетти внимательно слушает ее, Джагхед впадает в микросон где-то между историей Вероники, организующей свой первый мини-показ мод, и составлением ее аутфита для обложки «L'Officiel», потому что он понятия не имеет, кто такая Аделайз и что означает слово «кутюр». Но, часто кивая, он, по крайней мере, делает вид, что слушает. Не похоже, что Вероника действительно смотрит на него, пока ходит по комнате, размахивая руками в преувеличенных жестах.
— Но хватит обо мне, — наконец говорит она, откидываясь на спинку стула. — Какие безумные вещи вы, дети, затевали?
— Никаких, — говорят они одновременно, и Джагхед жестом просит Бетти продолжать.
— Просто… стажировка. Усердно работала. Ты же знаешь, как это бывает, — пожимает плечами Бетти. В отличие от Вероники, у нее нет историй о встречах со знаменитостями или даже о том, что ей предоставили большую свободу на ее работе.
— О, Би, только работа и никаких развлечений? Ты молода и так прекрасна. Тебе следует распустить хвостик и немного пожить, — Бетти бросает на нее многозначительный взгляд, и Вероника быстро поправляется. — Я имею в виду метафорически. Сделай что-нибудь безумное. Пойди на некоторый риск. Тебе так не кажется, Джаг? — Вероника поворачивается к нему, и его глаза удивленно расширяются. Она не слишком интересуется его мнением, но он считает, что это скорее риторический вопрос.
— Я думаю, Бетти должна делать то, что делает ее счастливой, — дипломатично, но правдиво. Джагхед никогда до конца не понимал одержимости Вероники сделать их жизнь захватывающей. Он любит свою рутину. Ему нравится знать, что произойдет дальше, и хотя он понял, что не все неожиданные вещи плохи, он предпочел бы не испытывать судьбу.
Бетти бросает на него благодарный взгляд, и он улыбается в ответ, прежде чем сделать глоток кофе, надеясь, что это удержит Веронику от новых вопросов.
Однако Веронику Лодж ничто не остановит.
— Так что насчет тебя, Джагхед? Ты так же предан работе, как наша Бетти? Или ты пользуешься своей внешностью Джеймса Дина, пока она не ушла?
— Во-первых, ауч, — он кладет руку на грудь, изображая глубокую обиду за ее комментарий. — Во-вторых, ты же меня знаешь. Я постоянно тусуюсь на вечеринках и использую свою внешность, чтобы подцепить девушек или еще чего, что ты ожидаешь от меня, — его голос сочится сарказмом, Вероника закатывает глаза, а Бетти улыбается. В то время как Вероника и Арчи являются экстравертами среди них, постоянно приглашая их на огромные вечеринки, Бетти всегда может рассчитывать на то, что Джагхед будет ее союзником, когда попытается убедить их провести вечер кино в их квартире.
— Вам, ребята, так повезло, что я вернулась. Мы проведем большую часть времени до начала семестра вместе, — взволнованно говорит Вероника, колесики в ее голове уже вращаются.
Дело не в том, что она не любит своих друзей такими, какие они есть, а именно поэтому она всегда старается сделать их жизнь как можно более увлекательной. Даже если они не часто подхватывают ее идеи.
Джагхед издает громкий стон при этой мысли, делясь своим мнением. Бетти хихикает, и они обмениваются понимающим взглядом, который говорит, что они должны остановить ее. Но Вероника уже встала на ноги, игнорируя их протесты, и начала ходить кругами вокруг обеденного стола, снова обхватив себя руками.
— Я уверена, что мы сможем вместить в эти две недели целое лето веселья. Нам просто нужен набор целей, — говорит она, постукивая своим идеально наманикюренным пальцем по подбородку. — Например, нам нужно найти Бетти парня.
— Что? — брови Бетти взлетают вверх, и Джагхед быстро запихивает себе в рот кусочек кекса, чтобы удержаться от высказывания своего мнения.
В то время как Вероника считает себя вполне подходящей свахой, ее успех в их небольшой группе друзей опасно близок к нулю. Если бы это зависело от него, он на самом деле был бы отрицательным после ее последней попытки сосватать его с огненно-рыжей девушкой из ее экономического класса по имени Шерил Блоссом. В конце концов, она превратилась в напыщенную светскую львицу, которая умудрилась несколько раз оскорбить его и пыталась наброситься на него, и это все в течение тридцати минут, прежде чем он придумал предлог сбежать с их свидания. Он все еще боится того, что может случиться, если он когда-нибудь снова столкнется с ней.
— О, не волнуйся, Би, я знаю, что ты придирчива к тому, с кем встречаешься. И это прекрасно, потому что ты заслуживаешь самого лучшего, — она кладет руку на плечо Бетти и слегка сжимает его. — Но для того, чтобы спасти твое лето, мы найдем тебе кого-нибудь симпатичного, с кем можно будет пошелестеть простынями.
При словах Вероники Джагхед умудряется вдохнуть кусочек своего кекса, вызывая сильный приступ кашля.
— Черт возьми, Джонс, не будь таким ханжой. Тебе не кажется, что наша Бетти заслуживает горячего кусочка мяса? — спрашивает она, и на этот раз Бетти чуть не задыхается от выбранного Вероникой эвфемизма.
— О, я уверен, что заслуживает, — бормочет он, когда наконец переводит дыхание, но Вероника просто машет ему рукой, решив проигнорировать его и вернуться к Бетти.
— Я не думаю, что это хорошая идея, Ви, — говорит Бетти, надеясь, что Вероника может отказаться от этой идеи и перейти к чему-то другому.
— А почему бы и нет? Я когда-нибудь пытался свести тебя с кем-то плохим? — спрашивает Вероника. В комнате воцаряется тишина.
— Ладно, я признаю, что некоторые парни не были идеальной парой. Но не все они были плохими. А как же Адам? Он был ничего.
Джагхед издает низкое ворчание при упоминании о большеголовом парне, с которым Бетти встречалась в начале их второго курса.
— Ты хочешь что-то сказать? — Вероника, прищурившись, смотрит на него, словно провоцируя возражать.
— Адам. Претенциозный хвастун? Это и есть вершина твоих способностей к сватовству? — он усмехается, не пытаясь скрыть отвращения. — Мы все ненавидели этого парня.
— Это не так… — Вероника пытается протестовать, но не может вспомнить ни одного момента, когда бы она не презирала этого человека. — Ладно, ты прав, — неохотно соглашается она, закатывая глаза. — Мы ненавидели Адама. Но Бетти нет.
— Вообще-то да, — говорит Бетти, впервые признав это вслух.
— Что? — идеально очерченные брови Вероники взлетают вверх. — Как долго вы были вместе? Два месяца? Три?
— Десять самых длинных недель в моей жизни, — бормочет Бетти, сосредоточенно разворачивая очередной кекс и избегая любопытных глаз своей лучшей подруги.
Она все еще чувствует себя неловко из-за того, что так долго спала с Адамом, когда с самого первого свидания было ясно, что между ними ничего не получится. Потребовалось всего полчаса, чтобы уверенность и ум, которые ей так понравились в нем, превратились в заносчивость, которую она не могла вынести. Какая-то часть ее чувствовала, что она встречалась с ним только из-за его внешности, темных волос и голубых глаз, слишком похожих на кого-то другого, кто ее действительно привлекал, но не осмеливалась признать. Почти год спустя она все еще чувствует себя полной идиоткой, потратившей на него свое время.
Чувствуя дискомфорт Бетти, Джагхед решает сменить тему.
— Итак, когда Арчи возвращается домой? — спрашивает он, указывая глазами на Веронику. Он точно знает, когда его лучший друг возвращается домой из своей летней поездки в Лос-Анджелес, но он надеется, что упоминание о ее любимом Арчикинсе отвлечет ее достаточно, чтобы отказаться от идеи свести Бетти с кем-то, кто ей не интересен, и заставить всех чувствовать себя неловко в процессе этого.
— Если все пойдет по плану, он будет дома около трех, как раз вовремя, чтобы подготовиться к нашему ужину в семь, — отвечает она с мечтательным выражением лица. — Это мне кое о чем напомнило. Би, мне понадобится твоя помощь. Я привезла так много новой одежды, но не знаю, что надеть сегодня вечером. Есть фиолетовое атласное платье, которое отлично подойдет…
— Я думаю, что моя работа здесь закончена, — объявляет Джагхед, бросая последний кусок кекса в рот и вставая из-за стола, используя смену темы Вероники как выход. — Спасибо за завтрак, — говорит он, в основном обращаясь к Веронике, хотя его глаза задерживаются на Бетти.
Он быстро прощается с ними, и пока Вероника продолжает бессвязно рассказывать о своих различных вариантах одежды, Бетти слушает только вполуха, ее глаза все еще прикованы к входной двери, в то время как ее мозг продолжает проигрывать крошечную улыбку, которую Джагхед послал ей перед уходом.
***
— Не могу поверить, что все это время я действительно думала, что тебе нравится Адам. Это единственная причина, по которой я, по крайней мере, пыталась терпеть его, — говорит Вероника, пронзая Бетти взглядом в зеркале своего туалетного столика. Как отметил Джагхед ранее в тот же день, они все ненавидели Адама и его постоянные попытки принизить их, чтобы чувствовать себя самым умным парнем в комнате. Но поскольку Вероника верила, что Бетти действительно что-то в нем видит, она очень старалась увидеть это тоже, ради своей лучшей подруги. Это была пустая трата времени.
— Я хотела, чтобы он мне нравился, — отвечает Бетти, как будто это все объясняет. — Он выглядел как идеальный парень. Может быть, полчаса, — она добавляет последнее предложение, закатывая глаза. — И, наверное, я все еще надеялась, что идеальный парень все еще где-то там. Если бы я только подождала достаточно долго, чтобы он появился снова, — она знает, как жалко это звучит, но именно так она себя и чувствовала тогда. Как будто она должна быть благодарна, что кто-то красивый и умный хочет с ней встречаться. Теперь она понимает лучше.
— Темные волосы и темно-синие глаза… Я не могу винить тебя за то, что ты слишком долго держалась за это горячее тело, — Вероника хихикает. — Если бы только у него было что-то большее, чем внешность. Я даже не помню звуков, которые доносилось из твоей спальни, когда он был здесь. Кроме тех случаев, когда он распевал какие-то громкие слова, конечно.
— Тьфу, — Бетти содрогается при этом воспоминании. Для человека, который гордился своим умом и находил прорывные решения на ежедневной основе, он был очень плох в поиске того единственного конкретного места на ее теле, независимо от того, сколько раз она направляла его к нему.
— Так скажи мне, — Вероника всплеснула руками, решив немного сменить тему. — И как выглядит твой идеальный мужчина?
— О, я не знаю, — Бетти пожимает плечами, накручивая волосы Вероники на щипцы для завивки, пока они разговаривают. Она никогда особенно не задумывалась над этим вопросом, хотя, возможно, сама того не сознавая, тяготела к определенному типу мужчин. — Не думаю, что у меня действительно есть типаж.
Вероника приподнимает бровь в знак того, что не совсем в это верит, но ничего не говорит.
— Ну, а как насчет его личности? Ясно, что он не должен быть таким большеголовым придурком, как Адам. Или слабаком вроде Трева.
Бетти вздыхает и пару секунд обдумывает вопрос.
— Наверное… Мне нужен кто-то приземленный, кто готов провести вечер в доме, поедая пиццу и смотря старые фильмы со мной. Кто-то, с кем я могу поговорить и посмеяться, а не беспокоиться о том, что надо мной будут смеяться. Я не хочу быть аксессуаром этого парня. Я хочу быть его другом. И… да, я думаю, это все, — внезапно заключает она и чувствует, как легкий румянец растет на ее щеках. Она никогда не говорила ничего из этого вслух. Никогда не думала, что имеет право просить о многом, но сейчас все немного изменилось.
— Ты ведь знаешь, что только что описала Джагхеда, верно? — Вероника издает тихий смешок. Не то чтобы она находила что-то плохое в Джагхеде, но он именно такой. Джагхед. Своего рода странный, но удивительно милый друг и сосед. — Или какую-то его лучшую версию.
— Нет, это не так, — быстро отвечает Бетти, но ее лицо уже краснеет. — Он не… ну… Я этого не делала.
— Ладно, ладно. Не нужно вставать в позу, — Вероника поднимает руки в знак капитуляции, надеясь, что не обидела свою лучшую подругу. — Я просто… не бери в голову.
Они замолкают на несколько мгновений, когда Бетти снова сосредотачивает свое внимание на волосах Вероники, в то время как Вероника яростно стучит по экрану своего телефона. Она полна решимости помочь своей подруге и не понимает, почему Бетти так противится идее быть с кем-то вместе. Конечно, это еще не сработало должным образом, но это только вопрос времени, пока это не произойдет.
— Би, ты в буквальном смысле лучшая. Я все тебе компенсирую, — звонко говорит Вероника пару минут спустя, когда Бетти проводит пальцами по недавно образовавшимся волнам своей подруги, прежде чем слегка покрыть их лаком для волос. — Вообще-то я уже работаю над этим. Я включила в шорт-лист пару парней, которые могут тебе понравиться. Несколько настоящих услад для глаз, на первый взгляд достаточно умных, чтобы быть достойными твоего времени, но не
слишком умных. Как раз то, что нужно для тебя. Все, конечно, открыты для каких-то случайных развлечений, но это не значит, что боятся обязательств.
— Ронни… — прерывает Бетти, пытаясь остановить ее, но Вероника продолжает, не желая легко сдаваться.
— Бетти, дорогая, я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь. Я просто… Мне нравится быть инициатором, подбрасывать идеи, выталкивать вас, ребята, немного из вашей зоны комфорта. Так что, конечно, я не буду заставлять тебя ходить на свидания. Но, пожалуйста,
пожалуйста, хотя бы подумай об этом, — умоляет Вероника, ее карие глаза расширяются. — Я переслала тебе профили, чтобы ты могла их просмотреть. Может быть, один из этих парней привлечет твой взгляд.
Бетти знает, что никак не сможет отговорить Веронику от этой идеи. Во всяком случае, не объяснив ей, почему она не интересуется ее способностями к сватовству. Она вздыхает и решает подыграть, хотя бы для того, чтобы дать своей лучшей подруге временное удовлетворение. Бетти знает, что Вероника искренне переживает за нее.
— Хорошо, я посмотрю.
Вероника издает пронзительный визг, чтобы показать свое удовлетворение, и на этом разговор окончен, по крайней мере на сегодня.
***
Только через час Вероника наконец-то наносит последние штрихи на свой образ, как ее рыжеволосый бойфренд стучится в дверь их квартиры. Хотя они все уже воссоединились ранее в тот же день, сразу после того, как Арчи вернулся домой, его появление у входной двери было встречено таким же количеством визга и волнения от Вероники, как и раньше.
Бетти смеется над двумя голубками, когда она провожает их и желает им веселого вечера, на что Вероника отвечает подмигиванием, и Бетти предполагает, что она не увидит свою подругу до утра. Она просто надеется, что неизбежное громкое воссоединение не произойдет в их квартире.
Через несколько секунд после того, как дверь закрывается, снова раздается стук, и Бетти спешит открыть ее, гадая, что же оставила Вероника. Но когда она открывает дверь, ее встречает другой черноволосый друг, чье сердитое выражение с самого начала дня сменяется легкой ухмылкой.
— Я видел, как они уходили, — это все, что он говорит, прежде чем его губы оказываются на губах Бетти, а ее ноги обвиваются вокруг его талии, когда он прижимает ее к входной двери, стараясь не терять ни секунды. — Меня убивало, что я не прикасался к тебе весь день, — бормочет он между поцелуями, проводя руками вверх-вниз по телу Бетти, как будто пытаясь выяснить, изменилось ли что-то с тех пор, как он касался ее в последний раз, хотя это было меньше суток назад.
— Теперь ты можешь исправить это, — отвечает она, задыхаясь, проскальзывая пальцами в его шелковистые мягкие волосы, вызывая у него тихий, но удовлетворенный стон, когда он прижимается к ней всем телом.
— О, я так и сделаю, — он ухмыляется и крепче обнимает ее, пока несет в спальню.
