Во мраке потерянного времени

Ритсу привык просыпаться в утренних сумерках, когда солнце ещё не поднялось над горизонтом, а ночная пелена не покинула просторов небес. Сминая тонкую ткань покрывала, юноша медленно присел, часто моргая и прерывисто дыша. Сердце заходилось в чересчур медленном ритме, воздуха катастрофически не хватало. Сжав рукой края воротника кимоно, он пытался восстановить дыхание, пытался успокоиться и прийти в себя. Каждое утро начиналось с невыносимой боли в груди, порой даже до слёз. Нужно было выпить снадобье и отлежаться ещё какое-то время. Потянувшись к столу, он взял маленький пузырёк, дрожащей правой рукой вскрыл его и залпом сделал большой глоток. Горький обжигающий привкус разлился по всей полости рта, жидкость постепенно текла по гортани вниз. Отставив склянку, парень лёг обратно в постель, стараясь пережить накативший приступ. Родители не знали о том, что их сын страдает проблемами с сердцем. Лишь дедушка ведал об этом, поэтому снабдил его лекарствами, приказав их постоянно принимать утром и вечером. Если бы мама узнала об этом, её наверняка бы хватил приступ. Он знал, что с таким недугом долго не протянет, потому не хотел заставлять свою семью мириться с его возможно скорой кончиной. В мире ещё не придумали лекарства от столь сложных болезней, потому оставалось лишь мириться с незавидным будущим. Потому он и тянул со свадьбой, потому он и хотел пуститься в странствия, ведь если он там погибнет, то об этом никто и никогда не узнает. Единственное, что он бы оставил после себя – так это записи о своих невероятных путешествиях, которые, каким-либо образом однажды передал через кого-то семье. Через некоторое время сердце восстановило свой привычный ритм, пелена с сознания наконец спала и Ритсу смог вздохнуть полной грудью. Вновь присев, он налил из глиняного кувшина воды и залпом осушил чашу, наслаждаясь чистым вкусом. Лекарство нельзя было запивать, хотя порой так хотелось это сделать, ведь вкус у него был отвратительным. Иссушив ещё одну чашу, Ритсу наконец почувствовал себя живым. Сознание прояснилось, а тело вновь стало ему подчиняться. Медленно встав на ноги, юноша подошёл к шкафу и достал из него свежую одежду. Надев серые брюки и укороченную чёрную юкату с серым воротом, он собрал в свою сумку лекарство, пару новых дощечек, несколько новых кусочков угля и флейту, после чего невесомым шагом вышел из комнаты, захлопнув ставни и покинул дом, оставив после себя лишь лёгкий прохладный утренний воздух. Деревянные гета негромко постукивали по каменной дорожке, сумка тёрлась об одежду и ненавязчиво шуршала. Умывшись у маленького пруда с белыми карпами прозрачной водой, юноша покинул родительский двор. Его путь лежал в хижину дедушки, в которой он оставил вчерашнего мальчика. Ему было интересно – спал ли жар, очнулся ли этот ребёнок, накормил ли его дедушка как следует? Так много вопросов, на которые он желал получить ответы. Замечтавшись, он не наблюдал за дорогой, от того напоролся на крупный камень, споткнулся об него и рухнул плашмя, успев лишь подставить руки под голову. Простонав от боли, парень медленно сел, отряхнулся и осмотрел руки и ноги. Руки были в порядке, а вот нога, на которую пришёлся больший урон, была вспорота остриём камня от колена до ступни. Боль была невыносимой, жгучей, острой. Попытавшись подтянуть ногу к себе, Ритсу громко застонал от боли и крепко сжал зубы. Дрожащими руками достав из сумки несколько тряпиц, которые использовал обычно для работы с ножом во время вёрстки и сшивания книг, он медленно, шипя и до боли закусывая губу, туго перетянул ногу и аккуратно поднялся. Нога на мгновение ослабла и он чуть не потерял равновесие, однако тут же встал твёрже, перетерпливая невыносимую боль. «Дедушка меня за такое по головке не погладит… доставляю же я ему хлопот…» Прихрамывая, парень продолжил свой путь и только к самому рассвету добрался до ветхой хижины, в которой жил дедушка. Пройдя во двор, он доковылял до входной двери и негромко постучал. Тишина, за долгий промежуток времени никто не вышел. Постучал ещё раз – вновь тишина. «Наверное ушёл в поле травы собирать. Возможно и парнишку забрал с собой», - подумал Ритсу и присел на окраину веранды. Осмотрел ногу, повязки пропитались кровью. Тяжело выдохнув, он аккуратно развязал ногу и чистой стороной повязок протёр рану. Но этого было мало – рана продолжала кровоточить. Поднявшись на ноги, он собирался пройти к колодцу и промыть рану, однако он не успел и шагу ступить, как огромные двери за ним со скрежетом открылись. Обернувшись, на пороге он увидел того самого мальчика, что стоял в одном хакама. Было удивительным то, что старик оставил ребёнка одного в хижине. Мальчик стоял и удивлённо смотрел на Ритсу, постоянно принюхиваясь, однако тут же закрыл нос и рот рукой, прищурившись. - Вы кто? – приглушённо поинтересовался мальчик, немного отступив в темноту дома. - А… ну… меня зовут Ритсу… я пришёл сюда… - К дедушке, верно? Дедушка Ода рассказывал о вас… вы меня вчера спасли, верно? – мальчик жмурился и корчился, одной рукой обняв себя за живот. Его слегка потряхивало. Такая реакция, взволновала Ритсу. - Да… всё верно… ты уже оправился? Тебе нужна помощь? – парень старался быть как можно дружелюбнее и не пугать ребёнка своим состоянием. - Тут скорее всего вам помощь нужна… входите в дом. А то можете привлечь волков на запах свежей крови… а то и ещё кого похуже… - мальчик резко сорвался на бег, скрываясь в темноте одной из комнат. Ритсу, пожав плечами, прошёл в дом и направился в комнату, где старик хранил лекарства. Нашёл бинты, обеззараживающий порошок и присел на пол. Промыл чистой водой рану, а после присыпал её сероватым порошком. Поверх раны наложил лечебные травяные листы, забинтовал ногу и с облегчением вздохнул. - Где вы так поранились? – от неожиданности Ритсу подпрыгнул, приложив ладонь к груди, чувствуя, как сердце ускорило свой ритм от испуга, после чего медленно обернулся. В тени комнаты стоял тот самый мальчик и неотрывно смотрел в его сторону. Он был похож на маленькое привидения из-за бледного цвета кожи. - Напугал, - юноша тяжело выдохнул, прикрыв глаза. – Шёл сюда, не заметил, как напоролся на камень и упал… - Люди такие хрупкие… - внезапно выдал малец, скрестив руки на груди и закатив глаза. Только сейчас Ритсу заметил, что мальчик надел юкату. - Но ты ведь тоже человек, - со смешком произнёс старший. - Я не такой слабый, как вы, - мальчишка деловито вскинул голову, прикрыв глаза. - Ну да. Этого храбреца я вчера нашёл посреди улицы без сознания, - на эти слова мальчик побледнел ещё сильнее, чем был раньше. - Просто я давно не ел нормально, а на рынке слишком много разных закусок, которые я не могу себе позволить! Их запахи вскружили мне голову, вот организм и не выдержал! – ребёнок всё так же деловито вскидывал голову, пытаясь поставить себя в этой беседе выше опонента. - Давно не кушал? – Ритсу медленно поднялся на ноги. – А дедушка тебя покормил? - Да, накормил, - его лицо скривилось в недовольной гримасе. – Никогда подобной дряни я не пробовал. - Ну да, дедуля готовит скверно, - юноша доковылял до мальчика и погладил того по голове. Тот в удивлении поднял на него глаза. – Если хочешь кушать – я могу сходить на рынок и купить чего-нибудь. - И чтобы вы снова где-нибудь рухнули и поранились? Так не пойдёт! Лучше присядьте и отдохните! – ребёнок взял Ритсу за руку и потянул его за собой. У ребёнка в руках было столько силы, что у старшего не было возможности сопротивляться. И откуда в этом тощем маленьком мальчике столько силы? Усадив «гостя» на кровать, ребёнок сел рядом и начал рассматривать старшего с ног до головы. Ритсу же в свою очередь с интересом рассматривал мальчика. Его чёрные густые волосы слегка прикрывали лицо, тёмно-карие глаза были холодны и будто стеклянными, не выражали ни единой эмоции, губы тонкие и бледные, острые скулы и подбородок. Кожа бледная, почти прозрачная, словно он был ребёнком одного из тех аристократов, которым старший продавал книги из отцовской лавки, однако этот ребёнок, наверное, мог переплюнуть их всех своей благородностью. Возможно он даже был не чистокровным японцем. На лице ни шрамика, ни пигментных пятен – абсолютно чистое и светлое. - Как тебя зовут? – внезапно спросил Ритсу, попытавшись как можно теплее улыбнуться. - Меня? – ребёнок похлопал удивлённо глазами. – Масамунэ. - Масамунэ? – Ритсу усмехнулся. – Имя как у того монстра из детских сказок. - Монстра? – удивлённо переспросил Масамунэ. – Что за монстр? - Тебе в детстве не рассказывали родители эту страшилку на ночь? – на это ребёнок лишь отрицательно покачал головой. – Могу рассказать, если интересно. На это ребёнок лишь утвердительно качнул головой. - Ну что ж… только от страха не уползи под кровать, - со смешком произнёс старший и, сложив руки на коленях, начал свой рассказ с абсолютно спокойным лицом. – Было это много веков назад. Тогда наша деревня была совсем маленькой, неприглядной. В ней жило всего несколько семей. В чаще леса, где водилась всякая страшная нечисть, в огромном чёрном поместье жил страшный, наводящий страх и ужас на всех живых и мёртвых, вампир. Звали его Масамунэ. Говорят он был хитёр, коварен и очень кровожаден. Его глаза были цвета крови, клыки длинные и острые, а когти доставали чуть ли не до земли. За его спиной были огромные чёрные крылья как у летучей мыши, а кожа бледнее снега. Он любил красть красавиц из ближайших деревень и выпивать их кровь до последней капли. Люди дрожали от страха лишь от одного его имени и боялись заходить в лес, в его владения. Мужчин он убивал без зазрения совести и скармливал их своим монстрам-слугам. Их трупы и части тел находили по окраинам леса, а девушек, вошедших в лес, больше никто не видел. Говорят, что он крал детей из колыбелей и готовил из сердец и крови суп. А детей постарше, что плохо себя вели, крал в полнолуние и больше их никто не видел. Однако людям это вскоре надоело, никто больше не хотел терять любимых, поэтому собрав огромную инквизицию из ближайших деревень, люди двинулись на поместье. Они убили вампира и сожгли поместье, больше похожее на огромный замок, однако вернулось всего несколько человек с этой ужасной резни и после разразившегося пожара, который сжёг весь лес. С тех пор, на том самом месте, где раньше находилось поместье, распоясалась нечисть и нежить, от чего каждый, кто ступит на порог леса, больше не возвращался. Даже их тела никто не может найти и по сей день. От собственного рассказа Ритсу и самому стало не по себе. Его слегка передёрнуло, по телу пробежались мурашки, а дыхание на мгновение замерло. Обратив взгляд на Масамунэ, юноша надеялся увидеть в его глазах страх и услышать непрерывный стук зубов, но мальчик был спокоен и лишь согнутые в недовольстве брови говорили, что он был чем-то недоволен. Это казалось парню немного странным. - Масамунэ? Что-то не так? Мальчик перевёл хмурый взгляд на старшего и недовольно фыркнул: - Любят же люди делать кого-то злодеями. Всё, чего они боятся – превращают это без суда и следствия в опасность. Ритсу был удивлён таковой фразе, ведь не каждый взрослый мог мыслить настолько ясно. Ритсу никогда, даже будучи ребёнком, не задавался такой мыслью и не думал, насколько люди могут приукрасить образ злодея для эффекта истории. Он боялся по определению, ведь не хотел, чтобы кто-то явился за ним однажды и заживо съел. Став взрослым, он перестал бояться этих сказок, однако то, что в их лесу пропадали люди и по сей день, порой заставляло задумываться, что нечисть там действительно водится и что те страшилки могли, возможно даже от части, быть явью. А точнее, будучи ребёнком, он видел этих страшных существ, что на его глазах схватили его друзей и просто разрывали их в клочья. Его ждала та же участь, если бы неизвестно откуда не взялся его дедушка и не увёл из леса, спасая внуку жизнь. Того ужаса он не забудет никогда, поэтому с тех самых пор он в лес не ходил, боясь, что может однажды оттуда не вернуться. - Возможно ты прав… но люди по сей день пропадают в наших лесах… - Это вина тех людей, что прогнали вампира! – Масамунэ резко спрыгнул с кровати. – Раньше ведь пропадало куда меньше людей, судя по вашей истории. Возможно он защищал деревню от разных существ, лишь иногда беря в качестве платы женщин. Ведь он должен чем-то питаться. Он же вампир! Поэтому люди дураки, раз решили его изгнать! - Но ведь он сам убивал всех без разбора, - неловко засмеявшись, произнёс Ритсу, почесав затылок. - Не думаю, что он убивал просто так. Возможно те мужчины пытались в одиночку убить его и тем самым прославиться на всю округу. У взрослых людей слишком много тщеславия, вот они и сами из-за своих глупых желаний подписали себе приговор. Ритсу был поражён фразам маленького ребёнка. Если обо всём думать именно в этом ключе, то история приобретала совсем иной оттенок. Если этот вампир и вправду защищал людей, беря иногда в качестве платы молодых девушек, кровью которых он питался, тогда это равноценный обмен. Хотя именно с человеческой точки зрения кому-то отдать свою дочь на растерзание монстру, наверное, было выше их сил. Поэтому они и обозлились на вампира, даже не смотря на то, что он защищал их от всяких лесных тварей. Масамунэ повернулся к Ритсу лицом, неловко улыбнувшись. - Простите… наверное я зря завёлся так из-за какой-то обычной сказки… - Ничего страшного, - старший улыбнулся в ответ. – На самом деле ты интересно мыслишь. Не каждый взрослый смог бы прийти к такому выводу. Ведь все бояться этой истории как огня по сей день. - Наверное, вы правы, - мальчик вновь сел на кровать и улыбнулся. – Я должен поблагодарить вас за то, что вы вчера мне помогли. Спасибо большое. - Всё хорошо. Рад, что смог тебе помочь, - он погладил Масамунэ по голове. Тот вновь удивлённо на него посмотрел. – Твои родители наверное волнуются за тебя. Где ты живёшь? - Не волнуется никто обо мне, - мальчик отвёл взгляд. – Отец путешествует, а матери у меня никогда не было. Я на попечении у дворецкого, но и тому на меня наплевать… Сердце Ритсу болезненно сжалось, ему внезапно стало жаль мальчика. - Не нужно меня жалеть, пожалуйста, - Масамунэ недовольно посмотрел на собеседника, нахмурившись. Старшему казалось, что он прочёл его мысли. - Прости… - Ритсу отвёл виноватый взгляд. – Поэтому ты сбежал из дома. Тебе было грустно? Мальчик кивнул головой. - Наверное тяжело быть одному… у тебя есть друзья? Масамунэ лишь отрицательно покачал головой. Ритсу понимал каково это, когда с тобой никто не хочет дружить. После того случая в лесу многие стали его сторониться. Его называли потомком монстров, ведь никто из зашедших когда-то в лес не возвращался. А он вернулся, потому по логике детей он сам был монстром. Единственной, кто его не избегал, была Ан, которая знала, что он никакой не монстр и верила, что ему просто повезло уйти из леса живым. - У меня тоже не было друзей… - с сожалением в голосе произнёс юноша. – Мне было десять лет, когда мы с соседскими ребятами пошли в лес. Я не хотел идти, но меня называли трусом и чтобы им не быть в их глазах, я всё же пошёл с ними… кроме меня никто не вернулся. Их растерзали монстры, а меня вовремя спас дедушка и увёл из леса. До сих пор не понимаю, почему монстры бежали от моего дедушки как от огня, но в тот день он спас мне жизнь. После этого многие дети в деревне считали меня монстром и никто не хотел со мной водиться… с тех пор я ушёл с головой в чтение и изучение книг, которые стали мне хорошими друзьями. Я не жалею, что всё так вышло, ведь самое главное, что у меня осталось – так это моя жизнь. Пусть Ритсу и говорил, что ни о чём не жалеет – но всё равно в его голосе слышалась и чувствовалась неподдельная грусть и даже боль. Масамунэ закусил губу, с тоской глядя на юношу, что сейчас был перед ним. - Вы любите книги? - Да, люблю, - Ритсу утвердительно кивнул. - У моего отца большая библиотека, в которой собраны книги со всего света. Если вам интересно – то могу вам их показать! – внезапно оживился Масамунэ, в восторге разведя руки в стороны. Ритсу эта идея показалась очень интересной. Если там действительно были книги со всего света, то он был бы не прочь прочесть их и изучить. Возможно, если бы ему позволили, он бы перевёл несколько для отцовского магазина. - Правда? Было бы очень интересно увидеть библиотеку твоего отца, - Ритсу тепло улыбнулся. Масамунэ же, резво спрыгнув с кровати, протянул старшему свою маленькую ладошку. - Пойдёмте. Я вам с радостью покажу нашу библиотеку. Там очень-очень много разных книг! Вам должно понравиться! Внезапная энергичность мальчика очень удивила Ритсу и заразила оптимизмом. Однако из-за раненой ноги он вряд ли сможет далеко уйти. - Прости… сам же видишь – я не смогу уйти далеко. Давай в другой раз? - Я живу рядом. Мы быстро доберёмся до поместья. - Рядом? Не припомню, чтобы в этих краях кроме дедушки кто-то жил… - Ритсу пытался вспомнить, есть ли где-то здесь ещё дома, кроме дома старика. Но нет, здесь кроме него никто не жил. Да и близ леса никто не рисковал селиться. Да и мальчика он этого ранее никогда не видел, ведь очень многих жителей деревни он знал в лицо. Именно в это мгновение ему казалось странным всё происходящее. - Вам не стоит бояться, - Масамунэ будто вновь читал его мысли. – Я действительно живу поблизости. Если вдруг почувствуете неладное – всегда сможете вернуться сюда. Мальчик был чересчур настойчив, потому Ритсу не мог ему отказать. Возможно, он зря беспокоится и зря пугается. Конечно его учили в детстве не доверять незнакомцам, но мальчик не вызывал чувства тревоги. - Хорошо. Он протянул руку Масамунэ и мягко сжал её. Медленно поднялся и направился следом. Они вышли из дома и направились в путь. Терпя боль в ноге Ритсу ковылял за мальчиком, наблюдая за тем, как солнце постепенно поднималось из-за горизонта, а деревья и цветы вокруг них налились новой жизнью. Утренняя пора была великолепна. Внезапно Масамунэ сменил направление и они стали приближаться к мрачному лесу, что пугал одним своим видом. Выжженные когда-то давно деревья были похожи на оживших монстров, они пугали, заставляли колени трястись от ужаса. Ритсу всегда обходил лес стороной, боясь к нему приближаться, однако сейчас его уверенно вели туда, будто специально приближая его к смерти. - Масамунэ… нельзя приближаться к лесу… - Можно. Я там живу, - без страха и смущения произнёс мальчик. - Но там не могут жить люди! Ты ведь просто шутишь, правда? – на лбу выступила испарина из-за нарастающего страха, детская рана давала о себе знать. Он потянул мальчика на себя, заставляя того остановиться. Масамунэ резко обернулся, недовольно глядя на старшего. - Со мной вам нечего бояться. Вас никто не тронет. - Похвально, что ты храбришься… ахах… но не думаю, что это хорошая идея. Пойдём обратно… - Ритсу всей душой хотел вернуться назад, однако серьёзный вид мальца и крепкая хватка не давали ему повернуть назад самостоятельно. Он мог воспользоваться силой и утащить младшего подальше отсюда, но он был не из тех, кто был готов проявлять к ребёнку насилие. Но и идти с ним дальше он тоже не мог. - Вы боитесь и не доверяете мне, ведь так? – в голосе ребёнка слышалась сталь и откровенная злость. Это казалось старшему уж больно странным. Будто он на мгновение вернулся в тот самый день из детства, когда самый старший из соседских мальчиков пытался уговорить и заставить его пойти с ними. - Что ты… доверяю… но шутка затянулась. Пойдём обратно к старику… он сам позже отведёт тебя домой… - Простите, но так не пойдёт. Он отпустил руку Ритсу и без колебаний вошёл в лес, после вновь повернулся к своему путнику и протянул руку, приглашая пойти следом. Старший же сделал шаг назад, отступая. - Выйди из леса, прошу… иначе может случиться страшное! – взмолился Ритсу, но Масамунэ так же непоколебимо стоял, протягивая руку. - Меня никто не посмеет в этом лесу тронуть. Даже если и решатся – дорого за это поплатятся! Идёмте. Я покажу вам библиотеку и книги, которые вы так любите! – голос стал твёрже и говорил малец низко и с нажимом. Его голос звучал по-иному, далеко не как детский, да и взгляд уже не был чистым и невинным. Ритсу напряжённо сглотнул, отрицательно покачал головой, отступая ещё на шаг назад. - Прости меня, пожалуйста… но я не войду в лес… как бы ты меня не звал. Пожалуйста, лучше вернись ко мне и мы скорее уйдём отсюда! Однако Масамунэ так и продолжал стоять с протянутой рукой. Внезапно он улыбнулся, обнажая идеально белые зубы, а взгляд Ритсу внезапно упал на его длинные клычки. Он поднял непонимающий взгляд на лицо мальчика и испуг буквально сбил его с ног. Глаза Масамунэ были красные, словно кровь. Он рухнул на землю не в силах подняться. - Ч-что… - Я не хотел прибегать к этому, Ритсу, но ты больно упрям. Усни. Ритсу неотрывно смотрел в алые глаза ребёнка и вскоре ощутил неимоверную усталость. Тело начало тяжелеть, дыхание успокаиваться, а веки слипаться. Он всеми силами пытался сопротивляться накатившей слабости, но ощущения были сильнее него. Он закрыл глаза и мгновенно провалился в сон. Единственное, что он чувствовал в это мгновение – это лёгкость и неожиданное спокойствие. Будто так и должно быть. Не было ужаса и страха. А лишь манящие в свои объятия чертоги сновидений.