Единые судьбой, но не жизнью?

Сидя у себя в гримерке после спектакля, Терри бессмысленно глядел в зеркало, при этом ничего не видя. Это место тоже перестало его спасать. Стоило только переступить порог этой комнаты, как на него тут же обрушивались воспоминания, наполнившие его копилку восторга и боли под названием “Кенди”. Но что было, то было, эта глава теперь уж точно закрыта. Теперь есть только миссис Эндри, супруга его друга и мать его ребенка, который так никогда и не узнает, кто он на самом деле. И биться головой о стену тоже бессмысленно. Ему дали шанс что-то изменить, но он не смог. Обстоятельства? Возможно, но скорее собственная трусость и нерешительность. Как тогда, он позволил Ей уйти, так и сейчас отпустил, не в силах противостоять свалившимся препятствиям. Один раз уже получилось загнать себя в кокон мнимой беспечной, умиротворенной жизни с милой и любящей Сюзанной, может снова получится? Хотя бы ради ребенка, чтобы иметь возможность с ним видеться, а то Альберт и в правду потеряет терпение, если он и дальше будет лезть к его жене со своими чувствами и вспыльчивостью. “Да, кого я обманываю? – схватившись за голову, подумал Терри. – Ничего уже не может быть как раньше, даже семья, где возможно не было любви с моей стороны, но была забота и внимание. Я все время слишком взвинчен, чтобы постоянно себя контролировать, чтобы не вспылить и не обижать Сюзанну”. - Милый, можно к тебе? – голос матери вывел актера из мрачных дум. Женщина два дня не могла решиться поговорить с сыном, но нужно было это сделать. - Мама, что ты здесь делаешь? – удивился Терри. - Нам надо поговорить, - начала Элеонора. - Я устал после спектакля, так что давай в следующий раз, - потирая виски, сказал актер и, встав с места, направился к выходу из гримерной. - Ты уже несколько недель все время убегаешь. С тобой говорить вообще не получается, - расстроенно сказала женщина. – Нам нужно поговорить о тебе, о… Кенди и о том, что происходит… - Эта тема закрыта, - не оборачиваясь бросил Терри, сжав кулаки, руки начали дрожать от одного имени. - Но, Терри, так нельзя, ты губишь себя! – воскликнула обеспокоенная Элеонора. – Посмотри, что с тобой происходит! - Я не собираюсь это обсуждать! – разозлился актер и взялся за ручку двери. - Я знаю о ребенке! – выпалила Элеонора, зная, что это единственное, что сейчас его остановит. - Что ты сказала? – резко обернувшись и впившись взглядом в мать, спросил Терри. - Я знаю, что у вас будет ребенок, - на этот раз спокойно повторила актриса. - Откуда? Кто тебе сказал? – первое желание было отрицать сказанное матерью, но потом он передумал. - Это так важно? – пожала плечами женщина. – Сейчас важнее, что ты собираешься делать с этим? Как будешь жить дальше? - А как вы с отцом жили?! Так и я буду, - дернул плечом Терри и отвел взгляд в сторону. - Как мы с твоим отцом? – горько переспросила она. – Ты с ума сошел? - Мама, не влезай в это, я тебя прошу, - устало сказал актер. – Я ничего не могу изменить, у нас была договоренность, которую я не смог выполнить, - скорее себе, чем матери объяснил он. - Чушь! – возразила Элеонора. – Я уверена, что не все потеряно, только ты должен решиться на эти перемены. - Даже если я расстанусь с Сюзанной, он не отпустит Ее, а я не буду бороться против друга, он и так сделал больше чем вообще можно себе вообразить. - Ты себя слышишь? – разозлилась Элеонора. – Она тебя любит! Я видела как она смотрела на тебя в театре, подобные чувства никогда не иссякнут. - Я знаю, знаю, что Она любит меня, - это пониманием согревало душу, разливаясь теплом по всему телу, единственная положительная эмоция, которую он чувствовал. - Тогда, в чем дело? Ваша гордость или глупое упрямство? - Ты не понимаешь, - вновь вспылил Терри. – Даже, если я буду свободен, Она не оставить семью, Она слишком любит Альберта, чтобы это сделать. - Если Кенди сама не сможет это сделать, Альберт может справиться с этой ситуацией, - пожала плечами Элеонора. Терри впился взглядом в мать, любой другой человек бы на ее месте сейчас убежал от этого взгляда, но не актриса, она была не менее упряма, чем он. - Ты что, встречалась с Альбертом? – негодование начало подниматься в мужчине. – Ну естественно, иначе откуда ты бы узнала о ребёнке, Кенди бы сама никогда не призналась, она даже мне не хотела рассказывать. - А что мне оставалось делать? – дернула подбородком актриса. – И дальше сидеть, смотреть, как ты изводишь себя? Да ты ему даже не сказал, что случилось с Сюзанной. - Это мои проблемы, мама, Альберту не обязательно все знать. - Господи, Терри и ты еще спрашиваешь, почему я вмешиваюсь! – всплеснула руками женщина. – Сейчас дело касается не только тебя лично, но и женщины, которую ты любишь и ребенка, которого она собирается тебе подарить. Терри отвел взгляд и ничего не ответил. А что ему было говорить, все это он и так знал, он варился в этом бурлящем котле вопросов, чувств и безысходности уже несколько месяцев. Ничего не ответив, он снова повернулся к двери, намереваясь уйти. - Ты хоть когда-нибудь задавался вопросом, когда в последний раз мы с твоим отцом были счастливы? – донесся тихий голос матери. Терри с силой сжал ручку двери. – Поверь, через пару лет тебя даже театр не будет спасать, ты просто ожесточишься, как он. Как думаешь, Сюзанна действительно будет счастлива имея рядом мужчину, который ничего к ней не чувствует? - Она приняла меня, изначально зная, что я люблю другую, - пожал плечами Терри. - Вы были слишком молоды тогда, - сказала Элеонора, кладя руку на плечо сына. – Через десять лет, если не раньше вы станете совершенно чужими людьми. - Я знаю, но что есть то есть, - вздохнул актер. - И я буду с ней пока ей это будет нужно. - И что потом? Когда через несколько лет ей надоест это и она просто уйдет? – заставив сына посмотреть на себя, спросила Элеонора. – Когда твой ребенок уже давно будет называть чужого мужчину папой, а твоя любимая навсегда будет вынуждена жить с нелюбимым. Руки сжались в кулаки, и Терри стиснул зубы, чтобы сдержать вырывающиеся эмоции. Каждый раз, стоило ему представить Кенди в объятиях Альберта, и у него от ревности и бешенства все скручивалось внутри. Сбросив руку матери со своего плеча, актер просто вышел за дверь, оставив расстроенную и разочарованную мать смотреть ему в след. Поздно вечером, прогуливаясь по городу, Терри все пытался успокоиться, чтобы заставить себя идти в больницу. Он знал, что Сюзанна его ждет, и он должен был туда идти, в конце концов она его жена. Так хотелось забиться в какой-то темный угол, где никто его не найдет и не будет лезть в душу, вообще оставят его в покое. Но он знал, что это не выход. А какой вообще был выход? Жить, двигаясь по инерции, пока не родится ребенок, а потом…? Потом прожигать дни, в ожидании каждой следующей встречи с ним, с ними… Пусть даже он не сможет касаться ее, не сможет выражать свои чувства, но по крайней мере, сможет видеть ее, слышать ее голос. Даже, если каждый раз будет сходить с ума, видя, как другой будет брать ее за руку, касаться волос, целовать в щечку, и она будет глядеть на другого с теплотой и нежностью. Терри остановился около ворот больницы и прислонился к дереву рядом. Как же больно! Сердце ноет, а голова готова взорваться от мыслей, не дающих покоя ни минуты. Мать права, как он сможет дальше так жить, сходя с ума каждую минуту? Сделав несколько глубоких вдохов, актер оттолкнулся от ствола дерева и направился к входу в больницу. А за ним из окна наблюдала белокурая девушка, сжимая в хрупких пальцах занавески. - Что ж, Терренс Гранчестер, раз уж ты не можешь… - и слезы покатились из глаз.