***
Изначально шли бои между двумя противоположными силами. Римские легионеры против жителей провинций, присоединившихся к армиям Королевы Мятежников, а также сторонников Британника. Даже среди населения Рима есть люди, считающие его более законным наследником Императора Клавдия, и те люди могли переместиться на эту сторону. Высказывались мнения, что если Боудикка победит, то она сделает Британника следующим Императором Рима, который клянется исправить ошибки своих предшественников. Именно из-за наличия Британника Римская Империя разделялась на три стороны. Те, кто не верят в Новый Рим, и при этом недовольны Императором Роз, могут принять сторону Боудикки. Но сейчас все эти битвы просто замерли. Изначально они продолжали биться, когда двое детей Клавдия сошлись в дуэли, но в какой-то момент все стихло. Казалось судьба будет решена именно через данный бой, и проигравшая сторона примет это. Только вот, с каждой секундой изначальный настрой и вера в своего лидера начало колебаться, причем не только стороны мятежников, даже легионеры. Британник был Слугой, все его параметры стояли выше, даже чем у римских воинов. С другой стороны, Нерона человек, и ее физические возможности должны быть ниже, не смотря на все. Особенно с учетом Благородного Фантазма первого, позволяющее сиять, подобно Императору Роз и превосходить его. Казалось, он идеальное орудие для противостояние Нероне. В каком-то смысле он мог бы считаться козырем Королевы Боудикки. И все же, при этом Нерона не уступала ему во всем, идея нога в ногу. Что уже должно считаться чем-то невероятным, возможно такое стоило бы поддержать… И при этом легионеры, которые изначально хотели этого, вынуждены были замереть. Ведь сила и мощь Императора росла и пугала. Казалось, что она, кто изначально была сильнейшей, становилась самым настоящим монстром. Достаточно, чтобы превзойти Благородный Фантазм Британника, и люди это видели. Видели, и понимали, что перед ними даже не человек, а некто выше. Итог этой битвы был определен. Более того, никто не мог сказать, а были ли желающие победе Нероне Клавдии. Когда молодой наследник Императора пал на колени, истощенный, его противник остался стоять на своей колеснице, держа в руках необычного вида клинок. Вершина искусства, выкованная из метеоритной руды, малиновый меч, что принадлежит лишь Императору Роз, и никогда не находился в арсенале. — Есть последние слова? — Ледяным взглядом, подобно орудию, она пронзила своего недавнего оппонента. Того, кого она отказалась признавать даже равным себе. И эт было действительно болезненным для молодого юноши. — Прости, мне… Не удалось спасти тебя… — Пытался сказать Британник что-то еще, но не успел. Его сердце пронзил решительно меч, владелец которого не желала и дальше слушать эту полнейшую чушь. — Попытался бы спасти себя, а не надумывать всякого. — Бросила Нерона трупу, начавшему растворяться, как и положено Слуге, а сама в это же время оглянула поле боя. Все взгляды были направлены лишь на нее одну, орудия опущены, и не смелись подняться никем. Все эти люди смотрели лишь на нее, они были полны восхищение. О, то, что и должно быть. Верно, люди должны восхищаться ею, неувядающей розой Рима! Вся их любовь должна быть направлена именно на нее! — Внемлите, мои подданные! — Взмахнув мечом, издавшим мелодию, она собиралась произнести достойную речь триумфатора. — Эта подделка, пытающийся узурпировать трон пал от рук вашего Императора! И потому, можете не переживать, теперь все идет по правильным путям! Как жители Рима, мы не должны биться друг с другом, и это лишь первый шаг, следующим падет эта жалкая мятежница, и вы все, узрите, как сам Мир сокрушит ее! Я, Нерона Клавдий, Император Рима! Я есть Рим! Рим — это Мир! И принесу Я вам то желанное счастье, исполню все желания, достойное вас, жителей Рима! Каждое слово было подобно грому среди ясного неба, Нерона вкладывала в них всю себя. И страх начал рассеиваться. Даже те, кто еще вчера искренне клялись в верности Британнике и поддерживали Боудикку не замечали, как начали дрожать их сердца… Пока ноги начали сгибаться. Одновременно с легионерами, что боялись мощи своего Императора. В этот миг место устрашающего монстра, каким они видели ее ранее, сменилось на лик, что сиял подобно Квирину. — Нерона Клавдий! — Во имя Императора! — Да здравствует Рим! — Да здравствует Мир! — Во Славу Императора Роз! — С нами Нерона! С нами Рим! С нами Мир!!! Подобные торжественные крики раздавались со всех сторон. Все прошлые мысли и чувства уступили места новоявленной преданности этому Императору. Они признали ее, Нерону, чье сияние затмевала все сущее. Естество человеческой натуры не позволяло отринуть данное величие, отказаться от подчинения ей. А Нерона все это видела. Прекрасно видела и принимала, не думая о том, чтобы как-то остановить происходящее, наоборот, схватившись за поводья, она создала несколько молний, чтобы укрепить нынешнюю атмосферу. Скакуны, тянущие колесницу, ударили своими ногами по земле, поддерживая наездника. И это все увидели подоспевшие члены Халдеи. Они спешили помочь, если потребуется, но в этом не было нужды… Или, по крайней мере, так казалось на первый взгляд. Гордо возвышающаяся Нерона слышала восхваления в свой адрес, принимая их от всего сердца, словно артист, окончивший свое выступление. И… тем не менее они видели еще одну сторону этой ситуации… — Семпай, она… — Увидев нынешнего Императора, Машу не могла признать в ней ту веселую и неунывающую девушку, которая предстала перед ними, в день знакомства. Сейчас они словно видели другого человека. Старший Фуджимару ничего не ответил на вопрос своего кохая. Ему хотелось опровергнуть сомнения, и, все же, он не мог этого сделать, потому что у него не было никаких ответов. Ни подтверждающих, не отрицающих сомнения Кириелайт. Все, что он мог себе позволить, это взглянуть на Живого Героя, что был с ними, и переводить взгляд с нее на Императора. И то, что он видел, совсем не нравилось… Ведь нечто похожее он уже видел… — Нерона… — Еле слышно прошептала Клаудия, сложив руки у груди, подобно в молитвенном жесте, но она не молилась никому. Ни Богам Рима, ни Христианскому Богу, ни Небесам, а просто пыталась передать чувства той, кого любила всем сердцем. Неожиданно принимающие похвалы и восхищение Нерона, гордо стоящая и вскинувшая обе руки к небу, быстро переместила взгляд. Она не должна была услышать ничего в таком шуме, особенно учитывая, насколько тихим голосом говорила Ассасин. И тем не менее Нерона услышала голос своей жизни, взглянула на нее, и, в этот самый миг, лицо ее смягчилось. Добрая, любящая улыбка появилась, а глаза потеплели. — Клаудия! — Все тем же громогласным голосом заявила она, и в этот же момент, будто по команде, все восклицания замерли. Подданные встали в полный рост, но оружия не подняли в угрожающем жесте, вместо этого они создали проход, напрямую от колесницы Императора к прибывшим. — Иди же, жена моя, раздели этот Триумф со мной! Взгляд Императора Роз чуть сместился, с жены, ставшей Слугой, оставаясь человеком, и переместился на тех, кто был рядом с ней. Милая девушка, что сама была подобно цветку, но еще не расцветшему, и молодой юноша, в сердце которого горело пламя настоящего воина и римлянина. Стоя целыми, они держались би — И вы, друзья мои! Вы доказали, что настоящие Герои Рима! Эта битва не только моя, вы храбро вступили на данное поле боя, чтобы спасти мою Императрицу, из лап подлых мятежников! И за это заслуживаете право разделить со мной данный Триумф! — Стоило этим словам сорваться, как воины провозгласили свое уважение. Пусть они не знали всех деталей, но следовали воле своего Императора. Рицука и Машу не знали, как им стоит действовать дальше. Подобно римлянам, какими они были не так давно, Мастер и Полу-Слуга не знали, что они должны делать. С одной стороны Нерона их союзник, но в этот момент… они не знали. Просто не понимали, что должно произойти. Но Клаудия была другой. В отличии от товарищей, она не стала сомневаться и твердой походкой подошла к своей любви и приняла протянутую им руку, тут же оказавшись на колеснице. Рука Императора легла на талию девушки, прижимая ее к себе, на что Клаудия улыбнулась. Не смотря ни на что, она будет с той, кого полюбила всем сердцем. Она будет рядом с Нероной, чтобы поддержать ее всей душой, не важно, что для этого придется сделать.***
Прокатиться на колеснице, что была запряжена могучими львами, которые даже не львы, а магические звери, было тем опытом, который Алекс не ожидала ощутить. Двое скакунов мчались с невероятной силой, и девушка инстинктивно держалась за колесницу, одновременно с этим прижимаясь к Графу, чьи руки покоились на плече Мастера, чтобы не дать ей даже меньшего страха сорваться. Впрочем, переживать на эту тему не приходилось, все же данная колесница была Благородным Фантазмом. Наездник, как и его спутники, не выпадут из нее, не важно, с какой скоростью будут мчаться. Им удалось сразиться и победить одного из Слуг, который, впрочем, не являлся не частью Нового Рима, ни сил Мятежников. Впрочем, и присоединяться к Римской Империи он не горел желанием, возможно даже строил планы по выходу победителем из этого трехстороннего противостояния, оставаясь в стороне. Такой опасный элемент нельзя оставлять в стороне, потому что есть риск получить удар в спину, когда о таком даже не подозреваешь. Марк Антоний. Один из известнейших личностей древнего Рима, изначально сторонник Цезаря, что в дальнейшем стал членом второго Триумвирата, на равне с Октавианом и Лепидом. Но в какой-то момент взгляды троих разошлись, и Триумвират распался, Марк и Октавиан стремились к единоличной власти, в ходе которой рассорились. Закончилось все тем, что Марк погиб, вместе со своей любовью, в лице Клеопатры, а победивший Октавиан стал первым римским Императором. По крайней мере, это то, как рассказали данную историю Граф и Ассасин Александрине. Эдмонд не был каким-то особо заинтересованным Древним Римом, но все же данная история была довольно известной, поэтому он имел о ней общее представление, которое дополнил Ассасин. Будучи прямым участником тех событий, ведь он тот самый Лепид, ему была известна история в более широком смысле. И, хотя он не должен быть объективной стороной, тем не менее Лепид заверил, что говорил лишь чистую правду, будучи не заинтересованным в каких-то фальсификациях. — Пусть историю пишут победители, я все же тоже победитель, в некотором смысле. — Сказал он, когда справедливо получил подозрительные взгляды. И при этом остался равнодушен к такому недоверию. — Лично меня никогда не интересовали нечто такое сомнительное, как единоличная власть. Я знал, что или Октавиан, или Марк, станут правителем Рима, и я был совсем не против им помочь. Конечный итог вполне подходит к тому, что я хотел увидеть. — Тебя действительно не интересовала возможность стать первым Императором Рима? — Решил также проявить интерес Граф, хотя скорее просто чтобы скоротать время. Каких-то особо личного желания узнать ответ у него не было. — Возможно, такое желание могло возникнуть у меня… Но оно было полностью задавлено, когда я стал свидетелем, как Лорд Цезарь стал правителем Рима. — При упоминании легенды своей страны, Лепид продемонстрировал подлинное уважение. Возможно он восхищался им больше, чем кто либо другой. — Будучи человеком из знатного рода и в тоже время лишенный всего, он сумел достичь вершины власти. При этом не с помощью личной силы, а уму и харизме, он действительно настоящий правитель, которого Рим заслуживал. Это дало мне понять, что править должны лишь достойные этого, а остальные могут лишь все портить. Я не был из числа достойных, но ими были Октавиан и Марк. Это не было слова человека, лишенного каких-то амбиций, наоборот, трезвый взгляд на свои возможности является проявлением амбиций. Он понимал свой предел и стремился к нему, но не пытался совершить бесполезную попытку перепрыгнуть его. Ради Рима, который любил. Но остальные почему-то не оценили его порыв и готовность, в том числе и Октавиан. Они все видели в нем скорее конкурента за власть, чем надежного союзника, возможно это одна из причин, почему он решил покинуть Новый Рим вслед за Сейбером, пусть и не держа личную обиду. И смерть Марка не была местью того, кто стоял ниже к вышестоящему, просто акт спасение нынешнего мира, от разрушения. Не более. — Куда мы направляемся сейчас? — Решила узнать Алекс, все еще чуть вздрагивая от того, как ветер обдувает ее лицо. Смотреть на пейзажи она бросила почти сразу, как так от размазывающихся видов голова кругом шла. — Убийство Райдера ведь не была самоцелью, а лишь средством. — Разумеется, если бы все было так просто, я готов сделать это ранее, но убийство Марка нужно было, лишь как способ получения его Благородного Фантазма. — Подтвердил ожидание девушки Ассасин, не став скрывать особенности своего собственного Фантазма. Проскрипция — Указ Осуждения На Смерть То, чем прославился второй Триумвират. Они вносили в списки своих врагов, признавая их, как преступников и подлежащих казни, а имущество переходило в руки Триумвирата. Подобное было и ранее, но данное трио обошли всех. Только вот, грязная работа ложилась на плечи одного, Лепида, благодаря чему Октавиан и Антонин запомнились в памяти потомков, как более благородные люди, что действовали неохотно. А вот Лепид выглядит, как не самый чистый человек. Именно поэтому он обрел данный Фантазм, а не кто-то из остальных участников второго Триумвирата. При активации Истинного Имени, Ассасин может объявить любого, чье имя он знает, Врагом Рима. Тот, кто будет подвергнут такому эффекту, получит некоторое ослабление, но это лишь бонус, а вот настоящий эффект данного Благородного Фантазма в совсем другом. Если Лепид успешно убьет Врага Рима, то все его имущество, даже Благородные Фантазмы, будет конфисковано в пользу Ассасина, его Мастера и других союзников. Хотя убить не обязательно должен он сам, главное чтобы сделал это один из союзников. Хотя начинает Марк Эмилий Лепид не с самым лучшим стартом, но с точки зрения угрозы, он может превзойти многих могущественных Слуг. Даже в рамках Войны Святого Грааля он будет представлять угрозу, которая под конец может стать сильнейшим противником, и которого можно остановить, лишь в самом начале. А в нынешних реалиях, в Сингулярностях, где нет правил, он может развиться до той власти, когда будет признан сильнейшим Слугой. И это далеко не преувеличение. — Кстати, мне бы хотелось кое-что еще узнать. — Чтобы отвлечься от вынужденного движения в колеснице, Алекс решила получить ответ, на один интересующий ее уже давно вопрос. Который волновал не только ее. — Готов ответить на все. — Тут же согласился Лепид, который хоть и не был готов признать Фуджимару Александрину, но уже считал ее вполне неплохим Мастером, довольно перспективным, с хорошим потенциалом. Потому для него будет вполне нормальным ответить на то, что интересно девушке. — Как были призваны Слуги Нового Рима. — Тем не менее вопрос, который задала Мастер, заставило его чуть вздрогнуть. Впрочем, стоило ожидать, что он всплывет, рано или поздно, что лишь подчеркивает серьезный настрой Мастеров Халдеи. — Что-то не так? — Нет, все нормально, я готов ответить на этот вопрос. — Покачал головой Ассасин, когда ощутил взгляд молодой девушки на себе. Он знал, что так будет, и даже морально приготовился, но все же он по прежнему вызывал сомнения. Причина Алекс задать данный вопрос был довольно простой. Потому что она ранее прошла через Сингулярность Столетней Войны, где видела, как происходит столкновение между Слугами, и отсюда попытка понять, что происходит здесь. Во Франции Святой Грааль попал в руки Маршала Франции, Жиля де Ре, который воспользовался им, для призыва Святого Короля Карла Великого. Но когда Карл захватил во Франции власть, в противовес ему была призвана Багряная Королева Мария Тюдор, взявшую себе в руки власть в Англии. Они должны были стать уравновешивающими друг друга фигурами. А вот в ответ на призыв Драконьей Ведьмы и того хаоса, что начался, были призваны независимые Слуги, чья цель исправить Сингулярность. Здесь же Святой Грааль был в руках Боудикки, использующая его, как средство получения воинов, способных сокрушить Римскую Империю. По логике должны были быть призваны в противовес им Слуги, готовые выступить против них, и поддержать Императора Нерона, которая является защитницей Рима. Только вот, вместо этого тут есть фракция, известная как Новый Рим, задумавшая сместить власть Императора. А те, кто на стороне Нероны, не были призваны для этого изначально, даже наоборот. Изначально узнав данную обстановку, Александрина не могла понять. Ведь логично, если Римские Императоры поддержат Нерону, как заинтересованные в том, чтобы сохранить Оригинальную Человеческую Историю. А они делают обратное. Неужели они настолько не смогли смириться с тем, чтобы власть была не в их руках, а у кого-то другого? Почему-то вериться с трудом, особенно потому что Сейбер и Ассасин Рима как раз перешли из их лагеря. — Причина, почему были призван Новый Рим довольно проста. Чтобы спасти Мир от его уничтожения. — Слова, прозвучавшие из уст Лепида, звучали, будто нечто неважное. Могло даже показаться, что это незначительная деталь, не требующая внимания. Только вот то, что он сказал дальше, перевернуло взгляды не только Алекс, но и Эдмонда. — Спасти его от Нероны.