Глухой хлопок аппарации, а после — сдавленный болью стон разносится в этих забытых четырёх стенах. Едва ли эту коробку можно назвать домом. Так, хижина, чтобы переждать метель или, на крайний случай, вздремнуть прямо на гнилом полу. Это лучше, чем снаружи, рискуя быть съеденным волками или медведем, учуявшим запах крови.
Мужчина бросает на пол палочку и с силой, обеими руками, сжимает бок, из которого, не прекращаясь, вытекает кровь. Страшное зрелище для посторонних лиц. Но не для него, привыкшего к таким поворотам, постоянным травмам, которые граничили с риском для жизни.
— Блядство, Забини! Где носит твою задницу, чёрт! — он выплёвывает остатки стухшей слюны прямо на пол. Сил практически не осталось.
Они нашли эту старую хижину на границе Ирландии, в северных лесах, ещё во время Второй Магической войны. И ни разу эта рухлядь их не подводила. Защитные заклинания охраняли её от чужих глаз, а оповещение срабатывало, как только кто-то из них пересекал порог дома. Вот и сейчас Драко валялся в луже крови и ждал появления друга.
Комнату разрывает глухой звук и вспышка Люмоса.
— Драко?! — Забини резким движением оборачивается по сторонам в поисках мужчины. И когда палочка освещает лежащее на полу тело, он кидается к нему, увеличивая силу Люмоса, откладывая древко в сторону. — Я сразу понял, что что-то не так, когда получил сигнал отсюда. Мне нужно было достать бадьян, блять, Малфой, это пиздецки ужасно выглядит!
Драко молчит, стараясь хранить силы, которые у него кончаются, пока мулат осматривает его живот.
На прошлой неделе он отделался царапинами, когда отбивался от ублюдков, что гнались за ним.
Опять. Это происходит
опять. Сражаться за свою жизнь в последние несколько лет стало какой-то рутиной. Сначала было страшно… Когда нападения только начинались, в заголовках газет светились фотографии убитых, а потом Малфой просто смирился с неизбежным. Рано или поздно костлявая придёт за ним, и он уверен, что последним его воспоминанием будет зелёная вспышка, летящая прямиком в него.
— Блейз, мать твою, быстрее! — голос почти охрип, но это не мешает срываться на друге, чтобы как-то отвлечься.
— Это трудно делать одной рукой, придурок, если ты не заметил! — Забини поднимает вверх свою культю, которая торчит из закатанного рукава, будто напоминая Драко о своём увечье.
Капли бадьяна, коснувшись разодранного места на животе, шипят. Пахнет горелой кожей и травами. Малфой прикусывает язык, наблюдая за тем, как Блейз пытается подлатать его, открывая зубами крышку склянки с жидким лекарством. Каждый раз при виде этой картины, как друг вытаскивает его с того света, сердце сжималось от горячего чувства вины. Оно буквально сжигало Драко изнутри. Ведь в том, что у Блейза нет руки, виноват только он.
Год назад. Это случилось год назад, когда Забини взяли в плен так называемые «Каратели». Кучка мстителей, которым было недостаточно того, что некоторых бывших Пожирателей смерти оправдали и отпустили. Мулата оглушили, когда он возвращался домой. А когда очнулся от резкой боли, то начался ад. По его словам, пытки не прекращались ни на миг. Он даже не был уверен, сколько дней провёл в заточении. Но Драко знал, Блейза не было неделю. Он вместе с аврорами пытался найти друга. Многие говорили, что, скорее всего, уже нужно искать тело. Малфой рвал на себе волосы, искал везде, молился, чтобы хижина призвала его, и там был живой Забини. Но вопреки всему Блейза выкинули прямо рядом с защитным полем мэнора Малфоев. Из «одежды» на нём была только кровь, прячущая за собой смуглую кожу.
Когда Блейз очнулся в Мунго, Драко не отходил от него ни на шаг. Самое страшное началось после того, как Забини начал говорить. Это был первый раз, когда Малфой видел, как друг плачет. Навзрыд… Самое слабое, что с ним делали, это пытали постоянным Круциатусом, пока кто-то из карателей не признал в нём лучшего друга Драко Малфоя, главной целью которых он и являлся. После провальных попыток узнать, где находится юный лорд, самый главный из них решил оставить его в живых, как послание, некое напоминание. Забини околдовали Империусом и приказали собственноручно лишить себя руки Сектумсемпрой, чтобы отсечённую конечность невозможно было восстановить.
— Нужно срочно перенести тебя в мэнор, — Забини поднимает обе палочки и тянется к Малфою. — Лежи на месте и не вставай. Будет больно!
«Не больнее, чем тебе, Блейз…»
От главного поместья Малфоев практически ничего не осталось. Южная сторона мэнора была уничтожена, внутри всё разграбили, оставив лишь напоминание о том, кто жил здесь…
«Убийцы» — гласило прямо на входе. Каким бы уродливым сейчас ни казалось это место, Малфой восстановил в нём всё, что только смог. Авроры помогли возобновить защитное поле, а Драко, поверх него, сделал собственную защиту. Гробница в гробнице. Дом, в котором жила смерть.
— Тинки, — шипит блондин, призывая эльфа.
Она появляется в ту же секунду и оглушает обоих мужчин визгом. Малфой ощетинивается от писклявого звука.
— Мой господин, вы ранены!
Блейз закатывает глаза от такой очевидности.
— Тинки, неси сюда зелья, которые я тебе оставил, — обращается к ней мулат, укладывая друга на диван в гостиной. — Мерлин, Драко, я так перепугался! Почему ты опять пошёл один? Ты же знаешь, что вправе взять с собой аврора!
Драко тянется к своей палочке, которая лежит вместе с блейзовской в кармане брюк. Забини первым достаёт её и протягивает ему в руки. Малфой ёжится, принимая удобную позу, чтобы как-то смягчить боль в боку. Расщепляет на себе рубашку, дабы осмотреть всю площадь поражения, куда летели заклятия. Картина маслом: синие гематомы граничили с красными.
— А ты уверен, что они не прикончат меня первым же делом, когда останутся наедине со мной? — наконец отвечает он. Горит всё. Все внутренности.
Он подозревал всех. Невозможно было отделаться от чувства, что многие желали ему смерти даже в министерстве. Косые взгляды в его сторону никуда не делись. Он ждал подвоха с любой стороны, из каждого угла. Были попытки отравить его в столовой, посылали даже проклятые вещи, заколдовывали камины на взрывы. Было многое, но Драко на этом съел собаку. Он знал, чего ждать, и был крайне осторожен.
— Кингсли точно желает укокошить тебя! — продолжает Забини, забирая из рук эльфа две бутылки с зельем. — Вот, выпей сначала это, а потом сразу другое.
Драко залпом опустошает одно зелье за другим, даже не интересуясь содержимым. Он выпьет всё, что угодно из его рук, даже слюну гоблина, если это будет необходимо.
— Принеси виски, — Малфой отдаёт запуганному эльфу пустые склянки и откидывается назад, чувствуя, как зелья моментально начинают действовать. Расслабляющий эффект вызывает сонливость. — Ты же знаешь, что я обязан отработать долг. Таковы условия моего условного срока.
Когда начались слушания по делам пойманных Пожирателей смерти, семью Малфоев судили последней, как самую опасную, наиболее приближенную к Тёмному Лорду. В то время в магической Британии царил какой-то хаос… Половина погрузилась в траур, а вторая желала возмездия. «Ежедневный Пророк» выпускал статьи по два, а то и по три раза в день.
Всех, кто принимал участие в убийствах маглов, ждал поцелуй Дементора. Казни проводились публично, прямо в зале Визенгамота после оглашения приговора. Невозможно было заглушить крики людей, когда к ним подлетала неминуемая смерть. Родителей убивали на глазах у детей, многие сходили с ума. Даже Рита Скитер, с присущей ей хладнокровностью, сдаваясь, выбегала из зала, чтобы не смотреть, как отпрысков Пожирателей заставляют смотреть на всё это. Было чудовищно.
Многих бывших однокурсников Малфоя оправдали без какого-либо наказания, проверив их палочки и воспоминания на предмет соучастия. Это было отвратительно. От прежних подростков не осталось ничего, кроме пустой оболочки. Нужно ли говорить, что дети лишались рассудка и пытались покончить с собой из-за внешнего давления? Так было с Пэнси Паркинсон после увиденной казни родителей. Она никогда не забудет этого зрелища — дементоры медленно высасывали жизнь из самых близких ей людей. Девушку нашли в тот же день повешенной в доме. А война всё продолжалась. Только теперь за собственные жизни.
В день, когда Малфои в клетке поднялись в зал, народ ликовал. Буквально визжал. Люциус до последнего держал плечи расправленными, ограждая собой жену и сына от беснующегося сборища. На их слушании присутствовал Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, которые давали показания в пользу их семьи. Нарциссу оправдали первой, после всех проверок и весомого слова Поттера. Он настоятельно просил освободить женщину, которая помогла ему, солгав самому Волан-де-Морту. На руку сыграл тот факт, что у Нарциссы не было метки.
Гарри и Гермиона вступились и за самого Драко. С учётом того, что Малфой помог Поттеру остаться инкогнито, когда егеря поймали их, и Гермионе, которой помог избежать последнего, смертельного для неё Круциатуса от Беллатрисы, он отделался условным сроком. Сам Кингсли вызвался выступить в его поддержку, но на то у него были свои причины.
С Люциусом всё было понятно сразу же. Драко до сих пор иногда снятся сны, где мать рвёт глотку от вопля из своей камеры, где их держали. Он слышал, как Нарцисса кричала мужу, что уйдёт за ним, если он умрет. Было невыносимо.
В ту минуту, когда Люциуса вывели на огороженную площадку с защитным барьером для остальных, время остановилось. Драко давился от кома в горле. Слёзы в глазах мешали видеть чётко, однако, он с силой старался сдерживать вырывающуюся мать, которая пыталась обернуться, чтобы увидеть мужа в последний раз. Последнее, что услышал Драко от отца, когда тот спокойно стоял перед смертью, были слова:
«Береги её», а дальше — лишь предсмертный хрип, извергающейся из его души…
Нарцисса так и не оправилась. Горе не щадит никого. Малфой боялся, что её постигнет участь Пэнси, попросту не справившейся с этим. И Драко её спрятал ото всех, закрепив за ней эльфов, которые должны были присматривать за Нарциссой денно и нощно. Он отвёз её в любимое место — на Фарерские острова. Её излюбленный край земли. Когда они только поженились с Люциусом, то проводили там всё лето. Тихое место, способное заглушить даже самый сильный крик души. По крайней мере, на это он надеялся.
Если говорить о самом Драко, то Кингсли назначил его в отдел тёмных тайн. Невыразимцем. О них было ничего неизвестно: кто они, чем занимаются. Всё потому, что эта должность скрывала в себе секреты и была под завесой тайны.
На плечи Малфоя было возложено задание, с которым, по мнению Бруствера, мог справиться только он. Откажись от этого, Драко пришлось бы отправиться в Азкабан, и за Нарциссой некому было бы присматривать. Он боялся, что её найдут и будут пытать самым жестоким способом, как одну из самых близких к Тёмному Лорду.
На словах задание было простым, но выполнение его ставило в тупик однозначно. Малфой должен был найти всех сбежавших Пожирателей смерти, чтобы они понесли наказание. Ведь он единственный, кто знал
всех. И чтобы упростить ему задачу, он должен был создать артефакт, который призовёт Пожирателей в одно место, а дальше за это возьмутся авроры.
Несколько лет ему понадобилось испробовать многие артефакты, но все попытки были тщетны. Нужный предмет был спрятан ото всех, и пару недель назад Драко нашёл его расположение. Однако, каждый раз, когда он отправлялся на поиски, его прерывали мстители, которые пытались его убить. И без того сложная задача казалась невыполнимой.
Малфой крутит в руке бокал с янтарной жидкостью и смотрит прямо на Забини. Друг, откинувшись в кресле, отпивает виски прямо из горла бутылки. Его покалеченная рука свисает вдоль спинки.
— Блейз, — тихо зовёт его Драко.
— М?
— Прости меня, — горло стягивает стальными путами. На столько это
«прости» казалось дешёвым. Забини поворачивает к нему голову с нечитаемым взглядом. Сколько бы раз мулат ни говорил, что он ни в чём не виноват, Драко хотелось содрать с себя кожу из-за никуда не девавшегося чувства вины.
— «Прости» на хлеб не намажешь, Малфой, — пьяно хохочет он, салютуя бутылкой. — Я же говорил тебе, чтобы ты больше не вспоминал это. Ты ни в чём не виноват.
— Я виноват. И во многом, — вполголоса перебивает он его, поднимаясь с места. В боку саднит, но боль притупилась благодаря зельям. Драко подходит к камину, заглядываясь на огонь, который танцует на поленьях. — Я в пожизненном долгу у тебя. Ты меня не выдал. И я …
— Иди нахуй, слышишь? — незлобно произносит Забини, вставая с кресла и устремляясь к другу. — Ты мне ничего не должен, на моём месте ты поступил бы так же, — он хлопает его по плечу. — Завтра не опаздывай, дружище. Увидимся.
Мужчина так и остаётся у камина со своими угнетёнными чувствами.
***
Драко стоит у поручней входа в министерство магии, ждёт очереди, чтобы пройти к лифтам. Его пепельные волосы, как нечто запрещенное, отсвечивают в этом чёрно-плиточном коридоре, заставляя многих бросать взгляды в его сторону и сразу же отворачиваться, просто убедившись в его присутствии рядом. Он буквально слышит все их мысли. Но ни один из них не решается озвучить это вслух.
Он гадает, кто из этих людей способен воткнуть ему нож в спину прямо на глазах у многих. Наверное, никто. Может потому, что не хотят пачкать руки. А может потому, что им достаточно видеть, как Малфоя обходят стороной, словно он раскалённый нож, разрезающий толпу пополам. В этом он весь.
Одинокий.
В подвалах пахнет затхлостью и чёрной магией. Он будто у себя дома. Пройти прямо по коридору и уткнуться в кабинет, чтобы спастись от темноты и колючих взглядов.
Драко открывает дверь и спотыкается о пожёванную морду друга.
— Мерлин, Блейз, ты вчера продолжил пить? — он подходит к столу и всматривается в лицо приятеля. Он даже не заморачивался над своим внешним видом. Густая щетина пробилась сквозь кожу, придавая лицу усталость.
— Тебя ждёт Кингсли, — не просто отвечает, а отрезает друг, морщась от боли и даже не поднимая головы. — Он прислал записку десять минут назад.
Драко закатывает глаза. Ему не надо знать причины вызова к министру. Речь пойдет о вчерашнем нападении и сорванной поисковой операции.
— Можешь идти домой, если тебе плохо.
— Ты всё ещё помнишь, что я твой секретарь, и ты не найдёшь без меня здесь, — он обводит рукой стол, заваленный бумагами, — ни-че-го.
— Ладно, ладно. У меня в шкафу лежит виски. Если хочешь, то можешь опохмелиться, — говорит он и сразу видит реакцию друга.
— Тогда я точно сопьюсь, — констатирует он факт. — Мне пойти с тобой?
— Чтобы ты наблевал прямо в кабинете министра? Я бы с удовольствием на это посмотрел!
Драко поражался умению Забини пить так много, умирать на следующий день от похмелья, но всё равно приходить на работу. Он был ответственным, только если это не касалось умения рассчитать дозу алкоголя. Однажды они так напились, что Малфой чуть было не потерял свою палочку, а Блейз, у которого состояние было ещё хуже, всегда проверял их наличие, когда они собирались завершать свой алкогольный трип. Он никогда ничего не терял. Не считая собственной руки.
Малфой делает глубокий вдох, прежде чем вернуться на первый этаж, где сотрудников было всегда много. Подошвами отбивая мраморный пол, он обходит всех встречных, которые решаются появиться на его пути. Кабинет министра оказывается рядом с главным входом.
Драко заходит не стуча. Никогда не стучит. В этом не было необходимости, когда Кингсли вызывал его к себе, потому что в это отведенное для него время никого в кабинете, кроме них, не было. Но не сегодня. Малфой заходит и сразу нарывается на взгляд Поттера.
— Малфой.
— Поттер, — достаточно скудное приветствие.
Бруствер сидит за своим столом, сцепив руки в замок. Его тяжёлый взгляд почти не пробиваем. Он словно буфер между ними.
— Что ж, раз мистер Малфой пришёл, думаю, начнём, — говорит Кингсли, больше обращаясь к Гарри.
— Расскажи о том, что вчера было, — начинает Поттер.
— Это секретное задание, — обрывает Малфой.
— Мистер Поттер в курсе, поэтому вы можете излагать всё как есть.
«Ещё бы» — остается не озвученным.
— Я нашёл примерное местонахождение артефакта, но когда аппарировал, меня ждала ловушка, — Малфой откашливается, вспоминая, как резко в него полетело заклятие. — Их было трое. Все в чёрном. Их лица я не видел, они были словно… — он пытается подобрать слова, вспоминая образ, — они были перебинтованы тугими чёрными лентами. Мне пришлось отбиваться. Я сумел аппарировать в безопасное место.
— Ты кого-то убил? — вновь встревает Гарри.
— Убил бы, если бы потребовалось, — рявкает он в ответ. — Как думаешь, если в тебя летит зелёный луч, ты можешь не ответить тем же?
Кингсли решает вмешаться в развивающийся конфликт.
— Мистер Малфой, я вынужден приставить к вам двух авроров, чтобы они сопровождали вас, когда вы будете искать артефакт. Я не допущу, чтобы вы погибли, не исполнив свой долг. Вы — мой серый кардинал в этом, — на этом моменте мужчина кашляет, дабы заострить внимание обоих, — тонком вопросе.
Кингсли молчит, уставившись на Малфоя. Он определенно знает, что будет дальше, и прежде, чем Драко открыл рот, министр продолжает:
— Вы же не хотите оставить свою мать без присмотра.
Ублюдок знает, на что давить. Драко ненавидит его. Кингсли вряд ли бы заступился за Малфоя, не будь он ему нужен.
— Я отправлю к тебе Эрнанса и Доули, своих лучших авроров, — говорит Гарри, направляясь к выходу. — Когда в следующий раз ты планируешь посетить то место? Они явно снова будут там. Знают, что ты не закончил дело.
Драко до боли сжимает челюсти. Эти каратели были в курсе каждого его перемещения.
— Сегодня. Я отправляюсь через час.
***
— Как думаешь, если его схватят, долго будут пытать?
Отвратительно свинячий хохот извергается изо рта Доули, пока они втроём идут к порт-ключу, который оставил Драко. Он из последних сил держит себя в руках, пока авроры насмехаются над ним.
Эти двое мужчин оказались как на подбор. Уродцами, проще говоря. Малфой старается дышать через рот, шагая между ними. Всё потому, что кислый запах пота проникал в ноздри, оседая там ещё надолго. Драко гадает, от кого из них сильнее разит, но приходит к выводу, что от обоих.
Эрнанс оказался мужчиной лет сорока, с начищенной до блеска лысиной. Его лицо рассекают шрамы от заклятий, которые он пропустил. Малфой уверен, что их можно убрать, но скорее всего Эрнансу доставляет удовольствие, когда смотрят на его увечья. Видимо он думает, что так он кажется ещё мужественнее.
Доули же был помладше, потерявшись где-то между тридцатью и тридцатью пятью. Жутко худой, как палка, с копной выжженных жёлтых волос. Несмотря на его миниатюрные размеры, он был самым задиристым из их компании. Вот уже около пяти минут Драко слушает их мнение о себе.
— Ну и как тебе прятаться под боком у министра, Малфой? — хохочет Доули.
Драко останавливается.
— А каково вам быть в подчинении молокососа? Нравится исполнять приказы того, кто позже вас пришёл на эту должность и сразу же стал вашим начальником? — Малфой знает, куда бить.
Нередко до него доходили слухи о том, что думают авроры об их начальнике, который после окончания школы, не пройдя даже трёхлетней подготовки, встал у руля. Несмотря на то, что Гарри Поттер был героем, любимцем многих, в него летели шишки вот от таких осаженных дебилов, которые годами вырывались наверх.
— Ну ты и мразь, — Эрнанс вытягивает свою палочку прямо в лицо Драко, на что тот ядовито улыбается.
— Мы пришли, — Малфой указывает под ноги на пустую бутылку из-под пива.
Он не долго думал, какой сделать порт-ключ, когда шёл сюда днями ранее. Взял из травы пустую тару и произнёс
«Портус», прикрепив эту ничем не приметную бутылку к месту назначения.
Двое авроров переглядываются с недоверием, но тут же берут Малфоя за предплечья, сцепляясь в круг. Драко не любит порталы, он бы с удовольствием аппарировал на то место, если бы не эти два болвана, приставленные к нему. С ними у него не получилось бы сосредоточиться и легко переместиться. Выход был лишь один.
Все трое мягко приземляются на зелёной лужайке, которая примыкает к заброшенному каменному дому. Пока авроры осматриваются, Драко идёт вперёд, оглядываясь. Древко в руке было наготове.
— Стойте здесь, я пойду в дом, — командует он, ответ на что получает возмущение.
— Нам нужно ежесекундно сопровождать тебя, Малфой, — гнусавит Доули.
— В дом невозможно войти с другой стороны. Вход только здесь. Я думаю, вам дали инструкции не совать свои носы в мою работу, — он отходит от них ближе к открытой покосившейся двери. — Гоменум ревелио, — делает паузу, убедившись, что в доме никого нет. — Видите, там пусто. Стойте здесь.
Драко чувствует облегчение, когда входит в дом, оставляя позади авроров. Неприятное ощущение ползёт по коже, кусаясь и будто предупреждая его. Именно здесь вчера напали на него, когда он совершенно не ожидал этого. Кто-то явно оповещал этих людей в чёрном о его перемещениях. Драко даже не стал задумываться, кто бы мог быть крысой, потому что министерство магии кишит подобными тварями.
Дом кажется абсолютно пустым, за исключением многолетнего мха, который пробивается через половицы, и пыли, покрывшей все поверхности. Одноэтажная постройка выглядит старой. Драко предполагает, что она была построена в начале века или даже раньше.
Драко осматривает каждый угол, каждую щель, пока не натыкается на выбитое когда-то окно. Оно было чёрным. Будто измазанное углём. Вся стена внизу подоконника от чего-то потемнела.
— Это слишком легко, — шепчет он, но подходит ближе. Теперь Малфой понимает, что лишь издалека эта чернота выглядит как сажа или уголь. Но на самом деле это ползёт чёрная магия от артефакта, который прячется за этими камнями. Он делает шаг назад и вытягивает палочку. — Бомбарда!
Шум от взрыва был глухим. Он специально нацелил его прямо туда, откуда росло нечто чёрное. Камни с треском разваливаются, упав на пол. Облако пыли поднимается вверх, и Малфой заходится кашлем, присматриваясь, рукой отгоняя от себя пыль.
Круглый стеклянный шар, размером со спелое помело, лежит ровно между камней, абсолютно нетронутый грязью или другими повреждениями. Он собирается снять перчатки, но передумывает и аккуратно касается артефакта. Холод шара чувствуется даже сквозь кожу. Драко вертит его в руках и кладёт во внутренний карман пальто. Он остаётся шибко доволен своим успехом. Хоть что-то.
— Я закончил…
Малфой выходит из дома, и сердце скачет куда-то к кадыку. Он сразу ощетинивается. Впереди — две спины, загораживающие вход в дом, и оба аврора направляют палочки вперёд, прямо на троих людей в чёрном. Драко теперь может разглядеть их при дневном свете. Эти трое были в абсолютно чёрных одеяниях. Костюмы и перчатки, а также плотно обмотанная чёрной хлопковой лентой голова. У одного на голове шляпа. Долбанные мстители возомнили себя дементорами.
— Давайте не будем убивать друг друга, — говорит один из них. Глубокий голос спокоен. — Просто отдайте нам Малфоя.
— Вы арестованы за нападения на мирных волшебников! — начинает Доули, и его тут же прерывает громкий смех людей впереди.
— Мирных? Вы называете этого выродка Пожирателя мирным? — он оборачивается к своим спутникам. — Ещё и охрану к нему приставили?
Доули выходит вперёд, а Драко тут же понимает, что он сейчас сделает. Сковывающее наручниками заклинание так и не было сказано. Аврор оседает вниз, пронзённый Авадой.
У Малфоя начинает кружиться голова, оттого, настолько близко витает смерть.
Бой начинается мгновенно. Драко за шиворот тащит аврора в дом, попутно отбиваясь. Тот кричит, осознав, что потерял друга.
— Мы не сможем добраться до порт-ключа, — шипит Малфой, нацеливая палочку то на одно окно, то на другое, пока Эрнанс целится в дверь. — Мы должны аппарировать, слышишь? Соберись, Эрнанс!
Вспышка, прилетевшая откуда-то сбоку, тут же блокируется. Драко хватает аврора и делает вдох, а на выдохе они исчезают.
***
В больнице Святого Мунго пахнет болезнями и травами. Он ненавидит это место. И вряд ли добровольно пришёл бы сюда, но выхода не было. Когда они с Эрнансом аппарировали, Драко предполагал, что это скажется последствиями, потому что аврор не освободил свой разум. Их тела расщепило в нескольких местах. Малфою досталось больше. Он лишился кожи на бедре и руках. Мужчина перестал считать свои шрамы после первой Сектумсемпры. С каждым годом они прибавлялись, разукрашивая бледную кожу белыми, рваными полосами. Он словно чёртова карта боли.
— Я передал артефакт твоему секретарю. Он у тебя в сейфе, — Поттер стоит у его больничной койки, будто они вновь оказались в ёбанном Хогвартсе.
Малфой ненавидит ситуации, когда на Поттера приходится смотреть снизу вверх.
— И этих двоих ты назвал лучшими аврорами? — усмехается Драко, не отводя от него презирающего взгляда.
— Они были одними из лучших, — подтверждает Гарри. — Но я вынужден заменить Эрнанса, у меня нет выхода. Как бы я к тебе не относился, я приставлю к тебе аврора из Ордена.
— О нет, Поттер, только не говори, что это…
— Да, Малфой. Это
Гермиона Грейнджер.
