Беги, а я буду отстреливаться

      Было больно.       Открыть глаза оказывается сложной задачей. Внутри век будто рассыпали песок, и каждый раз, когда Драко пытался моргнуть, это отзывалось спазмами по всему телу. Он резко поднимается и тут же жалеет об этом. Сложившись пополам, он хватается руками свой живот.       — Какого чёрта, — Малфой вздрагивает от своего же голоса, который кажется совершенно чужим. Осипшим и хриплым.       — Доброе утро…       Драко смотрит в сторону источника шума. Хоть Блейз и сказал это вполне спокойным голосом, но барабанные перепонки Малфоя сопротивляются любым децибелам. Ему было плохо.       Хреново.       — Я уже наслышан о твоих приключениях, — Забини отпивает чай. На коленях у него лежит газета. — И, думаю, не один я…       Мулат ставит чашку в блюдце на столе и сминает газету в руке, поднимается, приближаясь к скрюченному другу.       — Вот, посмотри, Скитер вновь на высоте, — он кладёт газету рядом с Малфоем.       Драко замирает. Только для того, чтобы сложить весь пазл и вспомнить что-то. Для начала, хотя бы какой сегодня год. Голову долбит отбойниками, тело болит и жжёт руки. Он вытягивает ладони кверху и видит разодранную кожу. Воспоминание прилетает мгновенно.       Сильный удар в спину и то, как Драко на автомате вытягивает руки вперёд, чтобы не разбить лицо.       Режущая острая боль в животе. Звуки ударов и чьих-то голосов.       А дальше — туман.       — Ну и что это вчера было? — Блейз садится рядом с ним.       — Ирландский виски…       Драко щёлкает пальцами, потому что открывать рот вообще не хочется. Вонь перегара вызывает у него рвоту. Тинки появляется буквально сразу же. Её большие зелёные глаза округляются, когда она оценивает обстановку, и тут же исчезает, чтобы через пару секунд вновь появиться с двумя баночками зелий. Малфой вытягивает руку вперёд и замечает, как она дрожит. Пока он выпивает всё до капли из склянок, его друг вновь берёт газету.       — Что ж, думаю я сам зачитаю тебе этот потрясающий шедевр, — он косит взгляд на то, как Малфой откидывается на спинку дивана. — Потому что ты не в состоянии. Кхм. Вчера мои ирландские коллеги поделились со мной просто ошеломляющей новостью! В одном из магловских районов были замечены два очень интересных персонажа. Никто иной, как юный лорд Драко Малфой, один из бывших пожирателей смерти, и героиня войны Гермиона Грейнджер, которая сейчас работает аврором под началом Гарри Поттера.       Драко заскулил.       — Ты подожди, сейчас начнётся самое интересное! — подчёркивает Блейз. — Парочка была замечена прогуливающейся по центральным улицам, после чего они проследовали в бар. По словам очевидцев, Гермиона и Драко довольно долго сидели вместе и отлично проводили время в компании друг друга.       — Пиздец…       — Это ещё не пиздец, — добавляет Забини. — После того, как наша пара засобиралась домой, а по юному лорду было заметно, что он не способен самостоятельно идти после магловского виски, мисс Грейнджер своими силами помогла Малфою выйти на улицу. Казалось бы, что вечер мог закончиться приятным опьянением одного из наших героев, но по ужасному обстоятельству за волшебниками вышли двое крепких мужчин-маглов. Один из них начал избивать мистера Малфоя, а мисс Грейнджер без помощи волшебства, самым магловским способом, расправилась с ирландцами буквально за пару минут. На снимке видно, какими боевыми способностями обладает мисс Грейнджер.       Блейз протягивает газету Драко, чтобы тот увидел колдофотографию на первой странице «Пророка».       Это какой-то кошмар. Вся эта история и то, как зависшей, повторяющейся плёнкой Гермиона с кулака ударяет лежащего мужчину — невероятное, отвратительное стечение обстоятельств. Желудок Малфоя сдавливает спазм. Неприятный и колкий.       — Хозяин, Тинки не передавала газету хозяйке, стоит ли мне…?       — Нет! — слишком резко обрывает её Малфой. — Она не должна это увидеть! Позаботься об этом… Ступай.       Эльф исчезает с хлопком. И Драко хочется того же.       Исчезнуть.       Со строчек газет. И из своей жизни. И с этой планеты, которая крутится против его ёбанного внутреннего мира! «А ведь это только начало» — думает он. Первая ступень, и она самая лёгкая. Дальше больше. Осталось только подождать.       — Поттер был вынужден собрать членов комиссии правопорядка, чтобы доказать им пригодность Грейнджер продолжать деятельность в аврорате, — Забини возвращает Драко в реальность. — Я слышал, что она отделалась огромным штрафом и выговором за то, что вы не появились в транспортном отделе на обратном пути, а просто аппарировали. Её не уволили только из-за того, что маглы не видели ничего запрещённого, потому что к тому времени были в отключке.       — Мне похуй, — брошено слишком резко и зло.       — Она ведь спасла тебя от увечий, — негодует друг. — Эти ублюдки могли избить тебя, а то и убить!       — Это её упущение! — Драко поднимается на ноги и направляется в ванную. — Если это все новости, Блейз, то ты можешь идти. На сегодня ты свободен. В министерство я не пойду.       — И это отличное решение, дружище, — улыбается он и исчезает.       Драко остервенело проходится мочалкой по рукам и животу в попытке смыть все её прикосновения, где Грейнджер касалась его, когда тащила на себе. Он злится на себя, что позволил себе лишнего. Лишнего скотского алкоголя, который сотворил всю эту проблему. Ему было легче переложить всю вину на виски. Просто по причине: ему было легко в её компании расслабиться.       Легко ведь?       Ну точно…       Где-то внутри щебечет мысль о том, что рядом с Гермионой он чувствует себя в безопасности.       «Вот же еблан!»       В безопасности.       С ней…       Всеми фибрами души ненавидя эту женщину, но ощущая от неё ту самую, искомую тишину. Блейз прав. Это ирония. И кажется, Драко себя переоценил.       Но, возможно, именно такого разрушительного эффекта он и добивался. Чтобы отвлечься, забыться, расслабиться, а после собрать себя по частям в некое подобие человека.       Об этом он обязательно подумает. Сформирует дальнейшие действия. Но не сейчас. Сейчас есть дела поважнее.       Малфой аппарирует на родную поляну и сразу же слышит хлопок позади себя. Вот они и встретились.       Опять.       Он мельком цепляет взглядом её лицо. Не то что ему было интересно, а так, для какой-то галочки. Подметив, что девушка не выглядит расстроенной или подавленной, он приходит к выводу, что собрание в министерстве прошло хорошо. Хотя Драко понял ещё с первой встречи, что Грейнджер умеет прятать эмоции.       — Не высовывайся, — рычит он. — Не хочу, чтобы Нарцисса увидела тебя.       Драко даже не дожидается ответа и идёт по мокрой траве к дому, совершенно забыв, что нужно быть максимально нейтральным или на одну каплю счастливым, когда его увидит мать. Рука Малфоя зависает перед дверью, чтобы постучать, как вдруг она открывается. Перед ним стоит Нарцисса, немного склонив голову вбок.       — Драко! — она отходит в сторону, чтобы сын прошёл внутрь. — Я так рада тебя видеть!       Он крепко обнимает мать, поднимая её в воздух.       — Милый, поставь меня, надорвешься же! — хохочет женщина.       И стоило только этому смеху коснуться его ушей, все прошлые проблемы ушли на второй план. Счастье любимой женщины было превыше всего. Драко автоматически начал улыбаться. Как только ему захотелось пройти в гостиную, мать остановила его.       — Драко Люциус Малфой! — серьёзно сказала Нарцисса. — Не помню, чтобы я учила тебя быть таким невежливым!       Он останавливается, как вкопанный. Начал осматривать себя на причину материного негодования. Увидев свои мокрые от росы туфли, он достаёт палочку и со словами «извини» высушивает себя.       — А я не об этом, — продолжает она, подходя к окну. — Почему твоя спутница стоит на улице?       Ему почти хочется смеяться от того, насколько серьёзной оказалась эта проблема. Ещё секунду назад он подумал, что мама шутит, но выражение её лица говорило об обратном.       — Мама, это аврор, она охраняет меня, — он старается, чтобы его тон был убедительным.       — И поэтому нужно так относиться к служителям закона? — вновь упрекает она.       Он хотел рвать на себе волосы, с серьёзным намерением подумывая об Обливиэйте. Вычистить из головы Нарциссы эту последнюю минуту.       — Если ты не пригласишь её в дом, это сделаю я! — она даже двигается в сторону двери, но как только её ладонь касается ручки, Драко останавливает её.       — Хорошо, — слишком резко, но, собравшись, повторяет намного мягче: — Хорошо, я сейчас приведу её.       Драко открывает дверь и тут же жмурится от выглянувшего солнца. Погода на островах менялась ежеминутно. Он твёрдыми шагами идет в сторону Грейнджер, совершенно не зная, что сказать. Малфой замечает в её взгляде беспокойство. Видит, как она начинает оценивать обстановку.       — Уходи, — первое логичное вырывается из уст.       — Ты же знаешь, я не могу! — она складывает руки на груди. И это блядски бесит его. — Я сказала, что буду здесь, зачем ты вернулся?       — Нарцисса! — резко выдает он. — Я совершенно не желаю видеть тебя в доме. Но моя мать решила по-другому. Если ты хоть слово ей скажешь, хоть подумаешь об этом, я клянусь, Грейнджер, я убью тебя!       Она замирает, задумавшись. Он буквально видит её мысли, ему даже не стоит лезть в её голову. Всё на поверхности. Озабоченность. Непонимание. Испуг?       — Я поняла…       Драко с секунду смотрит ей в глаза. И достает палочку, разрешая ей доступ внутрь через защиту. Пока они идут к дому, Драко готовит себя к выдуманным историям, чтобы отвлечь маму от Грейнджер.       — И убери свой чёртов нож! — шипит он, когда они почти подходят.       — Уже, я не такая идиотка, Малфой!       Такая!       Теперь их встречает Руби.       — Здравствуйте хозяин и подруга хозяина.       «Боже»       — Я не твой хозяин, Руби, — Драко сжимает до хруста челюсти. — Возьми у мисс Грейнджер мантию и проводи в гостиную, — говорит он и первым идёт к маме. Ему хочется оградить её от Гермионы. Быть буфером между ними.       Драко садится на диван рядом с Нарциссой и смотрит в коридор, ждёт, когда в нём появится его ежедневный кошмар. И он приходит. С долбанной улыбкой на лице.       «Какого черта, Грейнджер»       — Добрый день, миссис Малфой, — выходит вперёд Гермиона. На ней нет портупеи и ремней на бёдрах. Просто чёрные брюки и белая рубашка со значком аврора. Драко выдыхает, поняв, что девушка додумалась снять всю эту угрожающую амуницию.       — Здравствуйте… — тянет мать.       — Гермиона Грейнджер, мадам, — она представляется и садится в кресло напротив Малфоев.       Драко видит, как суетится Руби с подносом, на котором чай и сладости.       — Гермиона Грейнджер, точно… — опять начинает Нарцисса. — Вы учитесь с Драко на курсе.       Пауза.       Тяжёлая и вымученная. Именно этого он и боялся. То, что мама снова начнёт говорить о прошлом времени. Драко еле-еле поднимает взгляд на Гермиону, ожидая увидеть на её лице шок или растерянность. Но вместо этого Гермиона тянется за чашкой чая и мило… мило! Улыбается.       — Всё верно, мадам, — и её полу-ложь настолько приятно звучит, будто она готовилась к этому всю жизнь.       — Мам, давай не будем о школе, — он пытается поменять тему, чтобы это не вылилось в какой-то кошмар.       — Почему же? — противится женщина. — Мне очень интересно, — и, повернув голову в сторону Гермионы, спрашивает:        — И какой у вас любимый предмет?       — Нумерология, мадам, — отвечает она, но смотрит на Малфоя.       Ему достаточно одним взглядом показать, что не следует продолжать.       — Ну что вы. Называйте меня Нарциссой. Так я не ощущаю себя старой, — улыбается она, кладя на колено Драко руку, похлопывая.       Малфой на протяжении получаса сидит молча и отвечая на вопросы «да» или «нет». Он замер, будто боялся пошевелиться и разрушить эту пирамиду почти нормального разговора. Женщины говорят то о школе, то о работе Гермионы, она же, в свою очередь, корректно обходит упоминания о том ужасе, что творился за стенами дома. Быть может, Малфою нужно выдохнуть и наконец расслабиться, как вдруг Нарцисса хмурится, о чём-то вспоминая.       — Подождите минутку, а ведь я вас где-то видела совершенно недавно. Где же это было… — задумывается мать, комкая подол своей юбки. — Ну точно, это же было в суде. Вы с мистером Поттером выступали в нашу поддержку, а потом….       Драко резко оборачивается к ней, выбрасывая в сторону Гермионы жест, чтобы она молчала.       — Мам? — он берёт Нарциссу за руку. — Пойдём прогуляемся?       — Да, да, точно, — поднимается она и останавливается, всё так же глядя на девушку сверху вниз. — Потом… потом Люциуса вывели вперёд и…       Драко загораживает мать от Гермионы и обволакивает ладонями её лицо, что-то нашёптывая. Про то, что всё хорошо. Что он здесь. Но Нарцисса успевает договорить:       — Потом Люциуса убили… — и громкий плач, переходящий в истерический крик, разносится по всему дому.       Малфой с силой обнимает её, гладит по волосам, качая из стороны в сторону. И оборачиваясь, собрав весь гнев, всю ярость, выплевывает в Гермиону, которая в шоке сжалась, сидя в кресле.       — Убирайся! Я останусь здесь!       Хлопок аппарации и сильный плач мамы режет уши, и у него до боли сжимается сердце.

***

      Гермиона всю неделю находится у себя дома, разбавляя вечера в компании Сэма и тренировок, увеличив их занятия на несколько часов. Ей было просто необходимо отвлечься. Прошлая неделя была ужасающей. Начиная от выговора и штрафа и заканчивая Нарциссой. И во всём этом фигурирует он.       Малфой.       Даже учась с ним в одной школе, она так часто не встречала его. А этот последний месяц буквально можно было переименовывать в его честь. И не было ни одного хорошего дня в этом драконьем тридцати одном дне.       Гермиона вытягивает ноги вперёд, уютно устроившись в кресле-качалке на террасе. Живоглот, лежа в ногах, посылает вибрации от удовлетворения и ласки, которую дарит ему хозяйка, почесывая за ухом. Девушка смотрит вверх. А с неба на неё скалятся звёзды. Они напоминают его. Такие же далекие, бледные и холодные. От такого сравнения хочется смеяться, но мысли несут дальше, превращаясь в какой-то тотальный, сокрушительный пиздец.       Начиная с того вечера в баре.       Несмотря на то, что ей выписали штраф в несколько сотен галеонов из-за превышения применяемой самозащиты, она бы сделала это ещё раз. Потому что бить пьяного, не сопротивляющегося человека — это верх свинства. Даже если это Драко Малфой. Потому что он разрушал себя сам. Ей этого было достаточно.       Статью в газете Гермиона даже не читала, лишь по взглядам людей в министерстве было понятно, что там полный кошмар, преувеличенный в размерах с лёгкой руки, а точнее пера, Риты Скитер.       Грейнджер даже себе представить не могла, если бы в «Пророке» написали о том, что она увидела в доме Нарциссы. Желание Драко спрятать мать было оправданным.       Гермиона увидела её впервые за много лет. Женщина была такой же статной и красивой, совершенно не постаревшей. Вот только глаза её были пустые, почти стеклянные. Девушка съёжилась, вспоминая тот истошный крик боли миссис Малфой. И её сердце сжалось от сочувствия и жалости.       Она не могла представить, если бы её мама так же сходила с ума. Сколько нужно сил, чтобы пережить такое. Наверное, бесконечное число и поддержка родных. У Нарциссы был только сын, и больше никого. Весь магический мир знал её как «одну из».       Гермиона, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, раз за разом прикладывала палочку к виску. Чтобы увидеть, как они с Драко гуляют по острову. Как он, стоя в дверном проёме кухни, смотрит на мать — она готовит пирог и улыбается, что-то рассказывая ему. Как он, сидя в гостиной, что-то читает, пока Нарцисса пытается примерить на эльфа свитер, который только что связала.       Идеальная семья. С маленькой приставкой «почти».       Гермиона запрещает себе думать об этом и решает пойти спать, потому что завтра она должна быть у Уизли. Знакомиться с Камилой.       — Боже, дай мне сил…

***

      Ещё вчера Джинни послала сову Гермионе, сказав, что все собираются с самого утра. Но, к удивлению Гермионы, она проспала почти до полудня. Ей совершенно ничего не снилось. Такой отдохнувшей она не чувствовала себя давно.       Грейнджер открывает шкаф и привычно хватается за белую форменную рубашку, но вовремя себя отдёргивает. Она идёт в гости. Ей не стоит пугать всех своим видом, поэтому выбор падает на обычные светлые джинсы и футболку тускло-зелёного цвета. Закалывая волосы в пучок и обещая себе, что сегодня не будет никакого Малфоя, она тянется за палочкой и не может сдержаться. Всё-таки она его личный аврор. Кончик древка касается виска.       Достаточно нескольких секунд, чтобы убедиться, что Драко в мэноре, сидит за столом, на котором навалена куча книг, и что-то читает. «Он работает», — думает она и аппарирует.       Она скучала по этому родному запаху. У Уизли пахнет по-особенному. По-любимому. Гермиона улыбается, ещё раз втягивая носом свежий, прогретый солнцем воздух, и шагает вперёд. Ей оставалось дойти всего пару шагов до двери, когда она открывается и на пороге появляется Джинни.       — Привет! — она подлетает к ней и обнимает, шепча в ухо: — Я сойду с ума! Спасай!       Грейнджер вздёргивает бровь вверх, понимая, что встреча с Камиллой окажется ещё тем приключением.       Как только они входят в дом, она сразу слышит знакомые голоса из кухни. Рон громко рассказывает что-то о метле, Гермиона не улавливает подробностей. Она заходит в маленькую столовую, и все мигом умолкают, уставившись на неё.       — Родная! — вскрикивает миссис Уизли и поднимается с места, чтобы обнять её.       Сердце щемит от такой уютной обстановки. Здесь почти все, кроме Чарли, Билла, Флер и Перси, которые должны были прилететь ко дню свадьбы.       — Привет, Рон, — улыбается она и обнимает друга. — Рада тебя видеть!       Он стал крепче и шире в плечах, но всё такой же улыбчивый. Вот только причёска изменилась на французский лад: теперь его волосы были аккуратно зачёсаны назад. Они смотрят друг другу в глаза, восполняя то время, за которое успели соскучиться, как вдруг из-за его плеча слышится тонкое:       — Кхм, кхм.       — Ох, Гермиона, — он отстраняется от подруги и оборачивается. Обнимает девушку позади и представляет её: — Это Камила, любовь всей моей жизни!       Гермиона только сейчас понимает, что никогда не задумывалась, как она выглядит. Да даже если бы и попыталась, то совершенно точно промазала бы мимо догадок. Потому что Камила была невероятной красавицей.       Почти на пару сантиметров выше Рона, худая, но фигуристая. Грейнджер видела подобный типаж в маминых журналах о моде. Модельная внешность. Длинные, иссиня-чёрные волосы спускались до бёдер, идеально прилизанные. Волосинка к волосинке. На лице ни намёка на макияж, но в то же время аккуратно подкрашенные ресницы, а под ними — лазурного цвета глаза. Гермиона ни разу, после Флер, не встречала таких красивых людей. Камила была не от мира сего.       — Вау, — она протягивает руку. — Ты очень красивая, Камила.       — Я знаю, — отвечает она и пожимает ладонь Гермионы.       Грейнджер переводит взгляд на Джинни и по её лицу читает: «я же говорила». Девушка явно обделена скромностью. Или же она просто граничила с уверенностью? Грейнджер ещё не разобралась.       Обед продолжается, и все разбиваются по группкам, пересказывая друг другу новости. После компания начинает редеть. Джордж, Гарри и Рон выходят на улицу, размяться и полетать на метлах. Миссис Уизли приглашает всех оставшихся переместиться в гостиную, чтобы удобнее расположиться и продолжить общаться. Джинни держится рядом с Гермионой.       — Милая, как твои дела на работе? — интересуется Молли.       У Гермионы есть заученная фраза, которую она произносит, чтобы люди не углублялись в свой вопрос дальше. В её работе мало светлых моментов, и удручать ими она никого не хотела.       — Всё замечательно.       Камила буквально сверлит её взглядом, и это напрягает. Гермиона ощущает негатив, и хочет его убрать. Чтобы между ними не было вопросов и недопониманий.       — Камила, Джинни сказала, что ты потрясающий ловец и находка для «Пушек», — говорит она, посчитав, что это лучшее начало разговора. Показать ей, что она настроена весьма дружелюбно.       — Ох, спасибо за такую высокую оценку, Джинни, — отвечает Камила, глядя на Поттер.       Гермиона прикусывает язык. Камила избегает зрительного контакта, но готова смотреть исподтишка. «Хорошо, — думает она. — Зайдем с другой стороны.»       — Я слышала, что во Франции принято брать двойные фамилии. Ты тоже последуешь этой традиции?       Вот оно.       Прямо в глаза. Мелкий прищур и яркость голубых глаз. Теперь Гермиона видит их.       — Нон-нон, — лепечет она по-французски. — Я воздержусь. Моя фамилия несёт слишком плохую историю, и я хочу отделаться от неё.       — А можно узнать, почему? — спрашивает Молли.       — Моя фамилия Дуантэ…       И у Грейнджер что-то щёлкает. Что-то знакомое она слышала совсем недавно. Ну конечно. Не может быть. И чтобы убедиться в этом, ей необходимо всего одно уточнение.       — Можно узнать, а в твоём роду были Тотуши?       И снова в цель.       — Ш-ш-ш! Мы стараемся забыть этот грех предка, — Камила краснеет, опуская лицо вниз. Ей явно неловко. — Моя бабушка не рассказывала подробностей, да мне и не было интересно. Я знаю только то, что предок был злым и делал плохие дела.       — А твоя бабушка будет на свадьбе?       «Прошу, скажи да»       — Она приедет, уи.       Как бы Гермиона не обещала себе не думать сегодня о нём, но всё складывается против неё. Кто бы мог подумать, что человек, за которым гоняется Малфой — предок Камилы. Как точно сложились карты.       План в голове возникает моментально. И она обязана им воспользоваться.       — Кстати, Миона, ты придёшь одна или… — веселый взгляд Джинни явно намекает на спутника.       И буквы складываются в слова совершенно просто:       — Да, запиши плюс один.       И Мерлин, дай ей сил переварить эту информацию.       Остаток вечера проходит довольно неплохо. Парни успели немного выпить и горланили песни под гитару, на которой играл Гарри. Родители отправились отдыхать, а девушки обсуждали всякую ерунду касательно свадьбы. Камила немного расслабилась и подпустила к себе Гермиону, убрав когти внутрь. По общению она оказалась лёгкой. Смешной. И в каких-то моментах милой, но толика её стервозности изредка появлялась в разговорах.       Можно было ставить галочку на знакомстве. Грейнджер даже осталась довольна, несмотря на некоторые нюансы невесты Рона. Она благодарна ей только за то, что та дала ей возможность придумать, как помочь Драко. И именно сейчас она отправится к нему.       После того, как её закрепили за Малфоем, он был обязан дать ей доступ в мэнор. Поэтому она не раздумывает и аппарирует прямо туда.       Это было её ошибкой.       Ошибкой не проверить его мысли прежде, чем появиться перед ним.       Её сковывает прямо на месте. Странное чувство, его больше никак не объяснить — плохое и тягучее, как застывший дёготь.       Потому что.       Блять.       Драко сидит на диване, голый по пояс и к ней лицом, и целует такую узнаваемую для Гермионы макушку. Ту же блондинку, которую она видела в прошлый раз. Она абсолютно голая. Изгибы её тела буквально кричат об идеальности. Он, не отрываясь от её губ, переносит свой взгляд прямо на Грейнджер. И господибоже, её никогда так не убивали.       Никогда так не смотрели.       Никогда так не ненавидели.       Никогда.       Гермиона стоит как вкопанная и не знает, что делать. Потому что одно дело — незаметно наблюдать за этим, а другое — воочию. Слышать и буквально чувствовать это возбуждение в комнате.       Драко отстраняется от девушки, ядовито ухмыляется чему-то и говорит:       — Подожди меня в спальне…       Голос у него охрипший. Гермиона сглатывает, стараясь не смотреть на ширинку Малфоя, который, в свою очередь, совершенно не скрывает своего возбуждения и шире расставляет ноги. Тянется к пиджаку на полу и достаёт сигареты.       Грейнджер хочется закрыть глаза. Потому что то, как он прикуривает, просто блядски добивает её. Сигареты и ненависть. Именно так он пах.       — Я очень надеюсь, что ты пришла сюда не присоединиться к нам, — улыбается он.       — Я скорее перережу себе горло, — парирует она тем же.       Малфой поднимается с дивана и надвигается на неё. В тусклом свете от камина контрастно выбеляются его шрамы. Гермиона никогда бы не подумала, что на человеке может быть столько шрамов. Она непроизвольно задерживает взгляд на грудных пластинах, на напрягающемся животе, косых мышцах и тонкой блядской дорожке, которая уходит куда-то под брюки.       «Боже»       Гермионе кажется, что она сказала это вслух. На самом деле у неё даже губы не шевелятся.       — Я всё ещё жду причину, по которой ты прервала мою прелюдию, — он выдыхает ей прямо в лицо, подойдя почти вплотную.       Глаза обжигает ядовитый дым, и Гермиона быстро моргает, чтобы слёзы не успели скопиться в уголках глаз. Настолько дым щипал белки.       — Я нашла твоего Дуантэ, — слишком гордо и нахально отвечает она и ждёт реакции.       Но ничего не происходит. Драко лишь немного хмурится и продолжает курить. Она точно когда-нибудь его убьёт.       — Рон женится, — вновь начинает она.       — Соболезную.       — Заткнись и послушай, — Гермиона пальцем упирается в его грудь и на секунду чувствует его горячую кожу. Мерлин. — Невеста Рона — Камила Дуантэ, правнучка Тотуша. И дочь Тотуша будет на свадьбе. Если тебе интересно спросить у неё подробности, то будь хорошим мальчиком и, возможно, я возьму тебя с собой!       Она разворачивается, чтобы уйти, но её кисть сковывает железная хватка, притягивая обратно.       — Если это какая-то ёбанная шутка, Грейнджер… — шипит он прямо ей в лицо. Его горячее дыхание с привкусом горьких сигарет облизывает Гермиону.       И её трясет от этой картины семью баллами по шкале Рихтера, потому что в её арсенале слов рядом с ним только: блядскийбоже. Они впервые так близко друг к другу. Между ними сантиметры, и снитч не проскочит. И нет ничего вокруг. Только его ненависть к ней и её садистские наклонности злить его. Сильней и больше. Чтобы он не чувствовал пол под ногами.       Они друг для друга из параллельных миров. У Драко дома из-под крана течёт кровь, на завтрак, обед и ужин — остервенелость к Грейнджер, а ночью дым сигарет, когда у неё — неизменное желание навредить ему физически. Царапать недостаточно. Гермионе нужно залезть в его голову и разрушить всё до основания.       Потому что ночь. И всё здесь про злость. И это их история.       — Я сообщу, когда тебе нужно подготовиться, — она выдёргивает руку из захвата и аппарирует, оставляя его наедине со своими мыслями.