Напарники по жизни

Кладут мне на плечи руки, Но я не помню имен. В ушах раздаются звуки Недавних больших похорон. ©

Существует легенда, согласно которой на вершине горы живёт дух, что очень ревностно относится к собственным подношениям в виде монет, что путники кладут в небольшую чашу, желая удачно закончить своё путешествие. Горный дух неизменно дарует им благословление, но если кто-то решит забрать с собой монетку, то его ждёт неминуемая гибель. Дух придёт за ним, где бы он ни был, и заберёт своё самым жестоким образом. Зная об этой мрачноватой легенде, молодожёны всё же решили посетить вершину горы, упоминавшейся в ней, но не за тем, чтобы вознести молитву, а чтобы сделать несколько красочных фотографий окрестных красот. Вид и вправду захватывал дух и, порой казалось, что некая невиданная сила подталкивает в спину, подгибает колени, заставляя уйти. Сбежать. Но прежде, чем покинуть гору мужчина зацепился взглядом за чашу со старинными монетами и не удержался, прихватил с собой одну особо привлекающую, с высеченным изображением головы волка. Марго заметила действия супруга и тут же принялась рассказывать о мрачной легенде, которую Роберт слушал с лёгкой усмешкой, продолжая спуск. — Это глупо, мы же не в каком-то средневековье, когда люди трепетали перед всякими злобными духами, — фыркнул мужчина, подбрасывая монетку в воздух и ловя её, прежде чем она бы коснулась земли или была бы схвачена взбудораженной Марго. — Нас однозначно ждёт расплата или как ты думаешь, почему все монеты всё ещё лежат там? — Легенда для привлечения туристов и дешёвенький антуражик, — произнёс Роберт, уже входя в дом, не особо вслушиваясь в причитания супруги. С каких пор она стало такой впечатлительной? Раньше носилась с ним по непролазным лесам, горам и заброшенным домам особо не заботясь всякими страшилками, а тут, будто сама не своя. Женщина продолжала настаивать на том, что необходимо вернуть монету даже тогда, когда они растопили камин, и Роберт вполне довольный дневной прогулкой, развалился в кресле с бокалом красного полусладкого. Но причитания супруги портили всю атмосферу. — Не неси ерунду, Марго. Это всего лишь очередная страшилка для запугивания детишек, — всё же не выдержал мужчина, бросив гневный взгляд на неумолкающую женщину в другом конце комнаты. — Ты не прав, Роб. Это не просто легенда, у неё точно есть причина. О ней знают все живущие вблизи горы. После её слов в доме вырубился свет, заставив Марго тонко вскрикнуть, после чего она с новой силой начала причитать, ещё усерднее упрекая супруга, что навлёк на них злобного духа. — Всего лишь выбило пробки. Как ты думаешь, сколько лет этому дому и как давно здесь делали хоть какой-то ремонт? Всего лишь стечение обстоятельств, — спокойно проговорил мужчина, даже не попытавшись встать с кресла. Его супруга не маленький ребёнок, боящийся темноты. Марго снова вскрикнула, только более звонко: «Зачем ты пугаешь меня?» — О чём ты? — недоуменно спросил мужчина, сощурив глаза в попытке вглядеться в непроглядную тьму и увидеть хотя бы очертания супруги. Но тьма, казалось, была живой, клубилась и перемещалась, не давая разглядеть в ней ничего. — Не шути так… Роб? Это ведь ты стоишь у меня за спиной? — жутко перепуганный с истеричными нотками голос Марго, врезался в сознание мужчины, заставив того выронить бокал, что, впрочем, не разбился, укатившись куда-то во мрак. — Не глупи, я на другом конце комнаты, там же где и сидел. Зачем мне подкрадываться? Роберт не на шутку перепугался, но не спешил к супруге, вместо этого он попытался нащупать кочергу у камина, но та, как назло, будто куда-то исчезла. — Тогда чья рука у меня на плече? Повисла тяжёлое молчание, в котором Роберт слышал лишь собственное быстро колотящееся сердце. Он полез в карман, вспомнив о старенькой зажигалке, но вместо неё нащупал лишь монету с горы, которая обожгла пальцы холодом. — Твоя жена говорила тебе не брать монет с чаши, почему ты её не послушал? — голос хриплый, пугающий до дрожи, разнёсся по просторной комнате, заставив мужчину покрыться холодным потом. Вдруг повеяло жутким, словно могильным, холодком и запахом железа. Или это была кровь? — Марго, что за шуточки? Если ты решила напугать меня подобным образом, то прекращай. Я всё понял и больше не возьму чужое. — Слишком поздно. Зловещий смех и раздавшийся после предсмертный крик содрогнули стены старого дома, что ещё долго будут помнить лицо духа гор и его горящие синим пламенем в темноте глаза. Тела молодожёнов нашли спустя неделю их родственники, что приехали на новоселье. Экспертами-криминалистами было установлено, что пара погибла от разрыва сердца, но вместе с тем в них не осталось ни капли крови, будто кто-то выпил её всю. Также часть правого лёгкого у обоих супругов отсутствовала, будто кто-то отщипнул кусок. Расследование, предсказуемо, зашло в тупик, но то, что это дело не человеческих рук стало ясно лишь с одного взгляда на жертв — их лица искривились в гримасе священного ужаса, в которой они застыли на веки вечные. — И почему меня снова направили к полуразрушенному дому в самом, мать его, захолустье? У нас разве мало детективов? — безостановочно ворчал мужчина, ведя машину левой рукой, пока правая шарила в бардачке в поиске пакета с карамелью, что затерялся среди множества бумаг, мусора и CD-дисков. Если он не сгрызёт парочку конфет, то сорвётся и поедет в обратную сторону — в офис, где разнесёт всё вплоть до кабинета едко ухмыляющегося босса, чью рожу он желал разбить уже довольно продолжительное время. — Ты единственный не занят делом, — неуверенно подал голос до того молчавший нефирус, на которого тут же посмотрели два горящих злобой глаза. Лучше бы он продолжал молча выслушивать нецензурную брань напарника. Деий не всегда понимал, когда следует вмешаться, а где промолчать. Чаще всего он делал всё наоборот за что не раз и не два получал — детектив неизменно одаривал его ледяным взглядом, подзатыльником и сказанным сквозь крепко стиснутые зубы: ” Заткнись нахуй, Де» И ему бы обидеться, но не получалось. Они делили одну жилплощадь, потому не сталкиваться друг с другом было делом не выполнимым. — Это блять не повод швырять меня направо и налево, лишая реальных дел! — вернув взгляд на дорогу, взорвался Исаак, оставив поиски мятной карамели, вместо этого двумя руками крепко стиснув руль, желая вырвать его с корнем и въехать в ближайшее дерево. В том, что его направляют на совершенно мелочные дела, мужчина оказался прав. Его будто специально не допускали к действительно важным и серьёзным делам под грифом секретно, посылая по ничего не значащим мелким поручениям, с которыми бы справился даже новичок, которых у них сейчас в отделе завались. Босс словно хотел вывести Исаака из себя и у него, надо признать, это получилось без лишних телодвижений, одним лишь кивком головы на лежащее на столе дело. Исаак никак не мог прекратить пыхтеть от негодования. Не в первый раз босс его так подставляет, взять хотя бы ситуацию с напарниками — один сплошной розыгрыш. Игра, в которой нет правил. Де не нравилось состояние напарника, но и сказать что-то дельное он тоже не мог. Оставалось молча сидеть на задних сидениях, втянув голову в шею, чтобы злость Исаака не перекинулась на него, как это уже бывало раньше. Так как они начали делить одну жилплощадь, разумеется, детектив стал срываться на нефирусе, как на единственным живом объекте в радиусе пары метров от него. И потому каждый звонок босса ознаменовал очередной выброс желчных комментариев по поводу и без, что, впрочем, почти не задевало Де. Он даже был счастлив, что мужчина срывается именно на нём. Разве это не значит, что он ему не безразличен? «Или я снова что-то путаю» — невольно задался вопросом Деий, смотря на яростно прикусившего свою губу детектива через зеркало заднего вида. Только в этот момент он вспомнил о мятных леденцах и потянулся к бардачку, чтобы достать их и хоть как-то остановить Исаака от обгрызания собственных губ. Они и без того постоянно кровоточили, трескались. Когда нефирус полез с задних сидений к бардачку, Исаак невольно отпрянул от лёгкого касания пепельных волос к его щеке. От них пахло чем-то знакомым, связанным с детством, в котором отец неумело готовил пирог на каждый день рождения сына. Он вечно его сжигал, потому ему приходилось заранее заказывать маленькие пирожные в пекарне недалеко от дома. Запах ванили с брусничной кислинкой, что детектив вдруг ощутил на кончике языка. Как же давно он не ел тех пирожных. — Вот. Де положил на колени мужчины развязанный мешочек с мятной карамелью, одну тут же пихнув ему в рот, не дав ничего сказать. С недавних пор он стал бояться слов Исаака больше, чем его молчания. Он всегда говорил не думая, не заботясь об эмоциях и чувствах Деия, который вопреки всем мог чувствовать и ощущать, потому каждый раз крепкое словцо невольно задевало нечто внутри, заставляя это нечто болеть. Казалось, что это нечто кровоточит так же, как и губы Исаака — непрестанно. Его радовало хотя бы подобное внимание Исаака, но оно всё же причиняло ему боль, потому он совсем не понимал, что с этим делать. Это противоречие буквально сводило его с ума. — Мхм, — буркнул что-то в ответ мужчина, после чего зажмурил глаза всего на мгновение, чтобы открыть и прийти в себя. Злость ушла, остались лишь вина и стыд перед нефирусом, который опять попал под горячую руку. Каждый раз Исаак понимал, что делает больно своему напарнику, что тот ни в чём перед ним не виноват, но что-то внутри жаждало причинить ему боль. Возможно, всё это происходило из-за клейма напарника, ведь в каждом мужчина невольно видел Его. И в момент наибольшей эмоциональной нестабильности перед глазами детектива стоял не Де, а Он, вечно дёргающий за ниточки, контролируя каждый шаг и действия. Он был его кукловодом, Хозяином, Всем. Он стал тем, кого Исаак больше всего на свете хотел убить. Вернуть. Убить. Никогда больше не знать. Вернуть. Убить. Кого всё ещё не может забыть до конца. — Исаак, не гони! — с этим криком в его плечи буквально впились пальцы нефируса, что с перепугу использовал больше силы, чем требовалось, оставляя синяки на коже мужчины. Благо, под серой рубашкой никто из них их увидеть пока что не мог. Детектив резко крутанул руль, в то же время, вдавливая педаль тормоза в пол. Он настолько ушёл в себя из-за чего не только набрал почти сумасшедшую скорость, но и вылетел на встречную полосу. Что случилось бы с ним, если бы рядом не оказалось Деия? Лобовое столкновение, в котором он вряд ли бы остался жив. Непозволительная мать его ошибка. Только после того, как машина остановилась на обочине, мужчина с трудом разжал пальцы на руле. — Ты как? Ещё не придя в себя, Исаак обернулся к задним сидениям, где, не подвижно глядя в одну точку, сидел напарник. Руки мужчины дрожали, но он всё же потянулся к лицу нефируса, что, лишь ощутив прикосновение ледяных пальцев, сфокусировал свой неземной взгляд на нём. Пальцы осторожно коснулись скулы, приласкали висок, после чего зарылись в пепельные волосы, ослабляя хвост, притягивая голову Деия ближе. Только когда их лбы соприкоснулись, Исаак, наконец, полностью взял себя в руки. Закрыв глаза, мужчина прошептал: — Прости, но лучше тебе сесть за руль. Я не в форме. То, что не в форме он последние несколько лет, мужчина благоразумно опустил. Зачем ему пугать это существо? Они ведь даже не обязаны сближаться, но, в этом детектив был уверен как никогда, всё же неумолимо двигались навстречу друг к другу. Также было с Ним. Исаак просто боялся повторения, боялся себя и Де. Всех вокруг. Потому что любой мог оказаться Им, не в прямом смысле, но похожим, совершающим подобные поступки, уничтожающим и подчиняющим. Он не хотел снова вращаться вокруг одного единственного существа, забыв обо всём на свете. Больше не мог позволить себе подобной вольности, потому что теперь уже не найдёт сил вернуться. В таком случае его Память победит, и он, Исаак, не помнящий даже собственной фамилии, навсегда канет в лету. Развеется в воздухе, словно блядский пепел с Его ментоловой сигареты.