Земля до начала времён: Путь в Будущее

Вскоре после того, как закончилось собрание, Петри обнаружил себя парящим в небе, всё ещё переваривая только что произошедшие события. Довольно скучное и обыденное собрание обернулось потасовкой, когда отец Сэры перешёл на личности, чтобы облить грязью дядю Птерано и опозорить перед всей Долиной. Петри покачал головой. Да, дядя на идеального не тянул, его тщеславное и высокомерное поведение в прошлом навлекло немало бед. Но что бы он не натворил, всё это было так давно, разве не пора бы уже его простить? Птерано отбыл своё наказание изгнанием без нытья и жалоб, а также именно он предупредил Великую Долину о последнем нападении яйцекрадов. Не говоря уже о том, что дядя не раз и не два спасал жизнь супруги Петри и был первым из взрослых, кто поддержал их отношения… Птеранодон беспокойно поёжился. Он терпеть не мог ссоры с кем бы то ни было, особенно с друзьями, отчасти ему хотелось извиниться ещё тогда, чтобы конфликт не разгорался дальше. Но зная Сэру и Шорти, своими извинениями он всё равно что позволит им ещё больше оплевать дядю. Петри всего лишь хотел донести до них, что Птерано пусть и далёк от совершенства, но абсолютно точно не заслуживает такого унижения и осуждения, ведь сердце внутри доброе. С неохотой птеранодон пришёл к выводу, что не может пока сдавать позиции. По крайней мере, до тех пор, пока Сэра и Шорти не обдумают свои слова… ‒ Так вот ты где, Петри, ‒ раздался голос поблизости, и Петри увидел подлетающего к нему Птерано. ‒ Здравствуй, Дядя Птерано, ‒ поздоровался младший птеранодон. ‒ Твоя в порядке? ‒ За меня не волнуйся, Петри, ‒ ободряюще сказал Птерано. ‒ Мне не привыкать к подобного рода… эм… конфронтациям. ‒ Это хорошо. ‒ Я тут подумал, ‒ продолжил дядя, ‒ не хочешь сходить на собрание в гнезде твоей матери, чтобы оказать Браре достойный приём в семью летунов? Твоя мать собирает кучу древесных звёздочек, твои братья и сёстры тоже придут, и для нас будет честью, если ты присоединишься. Петри почувствовал себя неловко. Мало того, что от новенькой у него мурашки по коже, так ещё он был не в лучших отношениях с братьями и сёстрами, среди которых птеранодон всегда был паршивой овцой. Хуже того, он знал, что Даки не сможет пойти с ним, потому что не влезет в тесное гнездо. Но, зная, что семья разочаруется, если он не придёт, Петри всё же сказал: ‒ Эм… ладно, моя прийти. ‒ Великолепно, ‒ ответил Птерано. ‒ О, и ещё кое-что, Петри. ‒ Да? ‒ Если ты услышишь, как кто-то распускает слухи обо мне… я хотел бы знать, кто это. Ты ведь поможешь своему дяде? ‒ Моя попытаться, ‒ неуверенно ответил Петри. ‒ Превосходно, ‒ ответил Птерано. ‒ Ну, мне пора. До вечера завтра. Тем же вечером Петри обнаружил Даки, ожидающую его у их спального места. ‒ Здравствуй, Петри, ‒ ласково сказала зауролоф, когда птеранодон присел рядом с ней. ‒ Привет, ‒ без энтузиазма ответил супруг. Даки обеспокоенно посмотрела на него. ‒ С тобой всё в порядке, Петри? ‒ взволнованно спросила зауролоф, на что муж покачал головой. ‒ Моя не знать, почему Сэра и Шорти такие злые. ‒ Мне тоже это не понравилось, нет-нет-нет, ‒ поддержала его Даки. ‒ Они не очень хорошо отзывались о Птерано, нет-нет. Но знаешь, что? ‒ Что? ‒ неуверенно спросил Петри. ‒ Ну… Птерано тоже не очень хорошо обошёлся с отцом Сэры, ‒ подметила Даки. ‒ Поэтому Сэра и её отец разозлились. ‒ Но отец Сэры быть гораздо хуже! ‒ запротестовал Петри. ‒ Это да, но… ‒ Даки почувствовала себя неловко. Ей не хотелось ссориться с мужем, но она понимала, что если есть хоть какая-то надежда помирить Петри с Сэрой, она должна попытаться донести точку зрения трёхрогой. ‒ Я думаю, по мнению Сэры, Птерано пытался спровоцировать её отца. И в этом она права, да-да. Птерано перебил отца Сэры на собрании и наговорил много нелицеприятного о Мистере Трёхрогом, причём до того, как он сказал что-то о твоём дяде. Птерано не проявил к отцу Сэры должного уважения, да-да. Петри вздохнул, увидев, как Даки печально смотрит на него. Ей явно не приносило удовольствия говорить мужу всё это, но в её словах была доля правды. ‒ Значит, в глазах Сэры… мой дядя злодей? ‒ Да-да-да, ‒ вздохнула зауролоф. ‒ А раз ты его защищаешь, то она злится и на тебя. Некоторое время Петри молчал, прежде чем спросить: ‒ Даки, но ты ведь всё ещё думать… ну… что мой дядя добрый внутри? ‒ Ну, конечно, Петри, ‒ слегка хихикнула зауролоф. ‒ Он спас меня и любит нас обоих. Птерано действительно изменился. И я уверена, что все вокруг, включая Сэру, знают, что внутри он добрый. Только вот… ‒ Только что? ‒ подметил птеранодон заминку супруги. ‒ Ну, даже самые хорошие из нас могут показаться плохими, когда оказываются в тёмном месте, ‒ пояснила Даки. ‒ И я, кажется, знаю, что именно отправляет Птерано в тёмное место. ‒ Тёмное место? ‒ переспросил Петри. ‒ Да, ‒ ответила Даки, с трудом подбирая слова, прежде чем спросить: ‒ Когда, по-твоему, твой дядя ведёт себя… плохо? ‒ Ну… Когда он разделять стадо, потому что хотеть быть главным… Когда он хотеть забрать Камень Холодного Огня, чтобы возглавить Великую Долину… Когда он похитить тебя, чтобы… чтобы… А почему он тебя похитить? ‒ Потому что я подслушала, как Птерано и его подлые друзья говорили о планах по захвату Великой Долины, ‒ ответила Даки. ‒ А сейчас он плохо себя вести, потому что… потому что… ‒ Петри сглотнул, ему очень не хотелось произносить это вслух. ‒ Потому что он чувствовать угрозу со стороны отца Сэры… Наверное, потому что он думать… что Мистер Трёхрогий хотеть захватить власть… Даки печально кивнула. ‒ Ты хотеть сказать… Дядя совершать плохие поступки только тогда, когда… он думать о том, кто быть главным? ‒ спросил Петри, осознавая свои худшие опасения. ‒ Я… так думаю, ‒ медленно произнесла Даки. Оба нерешительно замолкли. Никому из них не нравилось думать плохо о других, особенно о тех, кто был им дорог. Но это объяснение поведения Птерано имело смысл. Оно не только проясняло, как Птерано мог быть добрым внутри, но при этом совершать столь плохие поступки, но и давало чёткий единый мотив, который связывал все его действия воедино. Внезапно Петри вспомнил то, что Птерано однажды сказал ему: ‒ Возможно, однажды моя вернуться в стадо и доказать, что моя можно верить. Моя знать, что моя способен на многое, если моя дать шанс. Когда Петри поделился воспоминаниями с Даки, они оба задумались, пытаясь собрать всё по кусочкам. ‒ Значит, Птерано хотеть улучшить стадо, ‒ произнёс птеранодон. ‒ Намерения хороши, но… не всегда выходить как надо. Он хотеть повести стадо в другом направлении, потому что считать это правильным… И поэтому он хотеть Камень Холодного Огня… ‒ Чтобы помочь стаду, ‒ продолжила зауролоф. ‒ А раз он помог стаду во время нападения яйцекрадов, то доказал, что ему можно доверять и что он снова может жить в Великой Долине. ‒ Но теперь дедушки и бабушки Литтлфута нет, ‒ сказал Петри. ‒ А они быть лучшими вожаками. ‒ Похоже, он не считает Мистера Толстоноса хорошим вожаком, ‒ продолжила Даки. ‒ Помнишь его слова? «Мистер Толстонос может не выдержать». ‒ И он думать о том, кто ещё возглавить Великую Долину, ‒ добавил птеранодон. ‒ Он знать, что Брон в Долине не так давно и не так хорошо осведомлён о ней. И знать, что Мистер Трёхрогий ‒ старейшина. А если Толстонос покинуть пост… то отец Сэры может стать следующим вожаком. ‒ А Птерано не хочет, чтобы Мистер Трёхрогий был вожаком, нет-нет, ‒ сказала зауролоф. ‒ Они друг друга не переваривают. ‒ Моя дядя, наверное, думать, что если Трёхрогий возглавить Долина, то ей конец… ‒ осознал Петри. ‒ Помнить, как Трёхрогий чуть не разделить стадо? Как он повести Сэру прямо в огонь? И каким предвзятым он быть? Вот причина, почему он так думать… Даки кивнула, и оба ужаснулись своему осознанию. Наконец Петри подвёл итог: ‒ Так… Птерано думать, что Толстонос долго не протянуть, а если Толстонос уйти, Трёхрогий быть во главе… А Птерано думать, что Трёхрогий во главе означать конец Великой Долины? ‒ Да-да-да, ‒ вздохнула зауролоф. ‒ И он думает, что единственный способ помешать Мистеру Трёхрогому стать вожаком стада… это стать вожаком самому… Очередное осознание повергло обоих в шок. Тут Петри вспомнил, что дядя сказал ему сегодня. ‒ Знать… Птерано пригласить меня завтра на ужин. Может, моя понаблюдать за ним и узнать, не замыслить ли он дурного… ‒ Отличная идея, да-да! ‒ воскликнула Даки. Однако их разговор прервался, когда слухи о смерти Старейшей стали распространяться. Хоть Петри и Даки не были хорошо знакомы с ней, они были очень опечалены, особенно за Эли, ведь вожак стада был частью её жизни. Пытаясь утешить друг друга, они провели остаток ночи в обнимку, успокаивая друг друга своим присутствием. Весь следующий день Петри ждал, что кто-нибудь из его семьи подойдет к нему и скажет, что семейный ужин отменен. Но поминальная служба продолжалась, а никто не подходил. Петри понял, что, скорее всего, ужин всё-таки состоится, как и планировалось. Тут птеранодону пришло на ум, что, хоть он и не может взять с собой Даки, есть ещё кое-кто, кто может пойти с ним, чтобы он не чувствовал себя одиноким и превзойдённым. Так он нашёл в дупле соседнего дерева Гвидо, который поедал ползунов. ‒ Привет, Гвидо! ‒ воскликнул Петри, подлетая к нему. Микрораптор высунул голову из дупла, смачно хрустя. ‒ Ты смотрел на деревья? Там так много ползунов! Готов поспорить, даже Зубастик не проголодается после такого обеда! Взгляни! Гвидо отлетел в сторону, и Петри заглянул внутрь. ‒ Ого! ‒ охнул птеранодон. ‒ Так много ползунов! ‒ Честно, не знаю, как всех их съесть, ‒ сказал Гвидо. ‒ Наверное, придётся попросить Зубастика, потому что я прям объелся! ‒ погладил микрораптор свой живот. ‒ Рад за тебя, ‒ бесстрастно ответил Петри. ‒ Что это с тобой? ‒ спросил Гвидо. ‒ Ты сам на себя не похож. Птеранодон вздохнул, рассказав другу про предстоящий ужин. ‒ Прости, Гвидо, но… знать, мне быть лучше, если со мной быть друг. ‒ Ух, я не виню тебя за то, что ты нервничаешь, ‒ понимающе сказал микрораптор. ‒ Но буду рад помочь! Тебе понадобится любая помощь, чтобы пережить этот ужин. ‒ Ага, ‒ уныло ответил Петри. ‒ Слушай, если твои братья и сёстры будут тебе докучать, ты не обязан оставаться. Я лично их пошлю, если они начнут действовать тебе на нервы, ‒ добродушно сказал Гвидо, Петри благодарно улыбнулся. На том и порешив, друзья взмыли в воздух. Неподалёку на поляне птеранодон увидел разноцветные фигуры друзей Триши, которые играли острыми семечками и радостно смеялись. Услышав, как дети играют вместе, Петри задумался о своей раздробленной компании друзей, что не ускользнуло от его друга-летуна. ‒ Слушай, Петри, ты сам-то в порядке после… знаешь чего? ‒ неуверенно спросил Гвидо. Птеранодон вздохнул. ‒ Моя с Даки всё обсудить… Моя понимать, к чему они клонить, но моя пока не готов извиняться. ‒ Это можно понять, ‒ облегчённо ответил микрораптор. ‒ Вот что, моя с Даки прийти к одному выводу о моём дяде… Моя интересно твоё мнение. Петри поделился их с женой догадкой о Птерано. Гвидо слушал, затаив дыхание, пока, наконец, не ответил: ‒ Хм… Не стану отрицать, что твой дядя иногда бывает немного жутковат. И, кажется, он проявляет неподдельный интерес к собраниям стад. Думаешь, он был бы хорошим вожаком? ‒ Ну, моя думать, что власть вскружить ему голову, а моя… не хотеть, чтобы Птерано вновь совершать большие ошибки. ‒ По-моему, логично, ‒ ответил Гвидо. ‒ Я тоже не думаю, что из него выйдет хороший вожак. То есть, я знаю, что он хороший, но… будем надеяться, что до этого не дойдёт. На ужине в гнезде Мамы Летуньи, как и ожидалось, яблоку было негде упасть. От Петри не утаилось, что его мать хоть и старалась изо всех сил изображать гостеприимство, но была явно недовольна сложившимися обстоятельствами, а в её глазах читались усталость и сомнение. Птерано же, напротив, сердечно приветил племянника с его другом и помог им занять места в кругу летунов. Хоть с течением времени семья Петри несколько изменилась, основная её структура осталась нетронутой. Братья Шторм, Перкинс, Джетт и Штерн, а также сёстры Мэй, Тилли и Винди собрались вместе, оживлённо болтая. Двое из родичей Петри отправились жить в Таинственную Даль, так что их место заняли парень Тилли Скайлер и девушка Штерна Кюри. Как всегда, они, казалось, не замечали Петри, только на этот раз их внимание было приковано не только друг к другу, но и к двум самым большим летунам в пещере. Петри помнил, как все они были впечатлены рассказами Птерано, когда тот впервые посетил их, и не удивился, увидев, что им не терпится снова поужинать с дядей. Однако больше всего братьев и сестёр Петри заинтриговала таинственная новая летунья, которая делала вид, что не замечает пристальных взглядов, особенно со стороны трёх неженатых братьев Петри, но не смогла скрыть самодовольной ухмылки. Птерано прокашлялся, привлекая к себе внимание. ‒ Я хочу поприветствовать вас всех на этом мероприятии… ‒ он прервался, заметив, как Мама Летунья подкатила глаза. ‒ То есть, на этом месте, которое моя сестра любезно разрешила нам использовать в качестве места встречи. За Скайлера и Кюри, я как ваш дядя Птерано рад, наконец-то, встретиться с вами. Но есть ещё кое-кто, с кем я хотел бы вас познакомить. Это Брара, она выросла в далёких краях совсем одна, с ранних лет ежедневно встречаясь с опасностями Таинственной Дали. Но из-за особых обстоятельств, возникших в результате пожаров, я решил внести свою лепту и взять её под свою опеку. Поскольку об её семье ничего не известно, я хотел бы принять её в нашу, и мне хотелось бы, чтобы вы оказали такую же любезность. Остальные восторженно зашумели и вскоре начали засыпать Брару вопросами. ‒ Каково было расти в Таинственной Дали? ‒ с нетерпением спросил Джетт. ‒ Это мир, полный опасностей: острозубы в каждом каньоне или водоёме. Там нужно быть начеку, это уж точно. Но на самом деле во мне нет ничего особенного. Все вы смогли бы справиться. ‒ Правда? ‒ спросила Тилли. ‒ Конечно, ‒ уверенно ответила Брара. ‒ Мы ведь... ‒ тут её взгляд упал на Гвидо: ‒ Ты тоже летун, верно? ‒ Ну, у меня ведь есть крылья, и я прилетел сюда, ‒ ответил микрораптор. ‒ Годится, ‒ ответила Брара. ‒ Не хочу никого обидеть, но… в отличие от всех остальных, нам очень повезло, что у нас есть крылья. Пока мы помним, что остроклювы предпочитают более лёгкую добычу, прикованную к земле, то можем лететь куда угодно и не беспокоиться о том, что нас съедят. А это позволяет нам вершить великие дела. Братья и сёстры Петри полностью внимали её сладким речам. ‒ Я слышала истории о многих летунах, которые без отдыха пролетели весь мир, подняв свои знания до новых высот. Или о летунах, которые заставляли острозубов тонуть в большой воде или заманивали их в огненные кольца, при этом не замарав крылья. Вдобавок спасали целые стада! Верно, Птерано? Петри и Гвидо шокировано переглянулись. Случайно ли Брара упомянула огненные кольца, в которых они сами едва не сгорели? ‒ Ты совершенно права, Брара, ‒ ответил дядя. ‒ Нам повезло, что у нас есть крылья. Они не только позволяют нам совершать великие дела, но и лучше понимать мир, в котором мы живём. Задумайтесь, остальные не видят дальше собственного носа. Не видят леса за деревьями так, как это можем сделать мы, летая над верхушками. Это, в свою очередь, часто относится и к их мышлению. Они видят перед собой путь, по которому нужно идти, не рассматривая другие точки зрения, которые могли бы дать им ценную перспективу. Поэтому наш долг ‒ поделиться с другими видами нашей уникальной точкой зрения, иначе у них будет неверное представление о жизни. Петри заметил, как его мама вновь подкатила глаза, а Гвидо шепнул ему: ‒ О чём это он толкует? ‒ Моя не хотеть знать, ‒ неловко произнёс птеранодон. Он попытался заглянуть в глаза остальным, чтобы понять, о чём они думают, но те были заворожены речью Птерано, внимая каждому его слову. ‒ Увы, это и обратная сторона наших возможностей, ‒ мудрёно сказал дядя. ‒ Если мы не сможем правильно общаться и недооценим недостатки бытия прикованных к земле, это может привести к серьёзным последствиям… Уж мне ли об этом не знать. Братья и сёстры Петри стали заинтересованно шушукаться. Отмахнувшись от предостерегающего взгляда Мамы Летуньи, Птерано сказал: ‒ Знаю, вы все уже наверняка слышали историю о моём изгнании из стада. И прежде всего, позвольте сказать: я это заслужил. Настолько, что решил продлить своё изгнание с пяти до двенадцати лет, вернувшись только тогда, когда был нужен. И мне всегда будет стыдно за то, что моё решение подвергло опасности стольких динозавров. Но никто никогда не желал услышать, почему я принял это решение. Мама Летунья окинула брата жёстким предупреждающим взглядом, но Птерано продолжал: ‒ Как вы помните, чтобы добраться до Великой Долины, мы совершили долгий и вероломный поход на запад через пустоши Таинственной Дали. По пути нас подстерегали опасности, болезни и голод, от которых наши стада сильно поредели. Некоторые из нас уже были готовы сдаться, и им был нужен ответ, который положит конец отчаянию. Тут я задумался: а что, если есть более лёгкий путь в Долину? Путь, который, возможно, был бы немного длиннее, но зато был бы полон воды, деревьев и не с таким жарким климатом. Поэтому я поднялся в небо, чтобы посмотреть, куда мы направляемся. Как и ожидалось, путь наш был усеян суровыми пейзажами, которые, как я знал, приведут только к боли и страданиям. Но если бы мы немного отклонились к северу, то попали бы в Долину, где было бы много еды и воды для... ‒ Птерано! ‒ перебила его Мама Летунья, покачав головой. ‒ Что такое, Тереза? Я просто излагаю факты. ‒ Ты видно запамятовал название того места, через которое проходил ваш так называемый благоприятный путь, ‒ отрезала сестра. ‒ Не думаю, что это важно, ‒ заспорил брат. ‒ А это очень важно, ‒ сказала Мама Летунья. ‒ Объясняет, почему старейшины не захотели идти этим путём! ‒ Ладно, ‒ вздохнул Птерано. ‒ Он проходил через Кусачие Утёсы. Но это не значит… ‒ Как раз именно это и значит, ‒ ответила Тереза. ‒ Кем были те острозубы, которые погубили твоё стадо? ‒ Ну, быстрые кусаки, но… это был риск, на который я пошёл и который, к сожалению, не выгорел… Но факт остаётся фактом. Это был менее пустынный путь к Долине, и я решил, что так будет лучше, чем продолжать себя изматывать. Да, там было больше острозубов, но менее трудный путь того стоил, разве нет? И, несмотря на ханжеское поведение окружающих, на этом пути погибло немало тех, кто вовсе не следовал моим путём. Не похоже, что только те, кто последовал за мной, не добрались до Великой Долины. ‒ Так, Птерано, я думаю, мы достаточно услышали, ‒ сказала Мама Летунья, но Брара перебила её. ‒ Так если бы не ограничения земных ходоков в том, что они не могут летать… то ваш путь Долину был бы более безопасным! ‒ Ну да, но… ‒ начал Птерано, но тут его перебил Шторм. ‒ Ух ты! Мы никогда раньше не слышали подобных историй! ‒ заинтригованно воскликнул он. ‒ Если бы мы последовали за вами, то добрались бы до Великой Долины, не приходясь при этом голодать! ‒ воскликнул Штерн. ‒ Могли просто упорхнуть от опасностей! Жаль, что мама такая брюзга. ‒ И вы скромничаете, ‒ сказала Мэй. ‒ Ведь сами нашли дорогу в Великую Долину. ‒ Вы действительно хороший вожак! ‒ воскликнул Перкинс, остальные зароптали в знак согласия. ‒ Позволь напомнить тебе, ‒ сказала Мама Летунья, встревоженная реакцией своих детей, ‒ что на пути, который ты выбрал, Птерано, погибла твоя часть стада. ‒ Но если бы остальная часть стада последовала за Птерано, а не отказалась слушать, то они смогли бы отбиться от всех острозубов! ‒ сказал Перкинс. ‒ Не Птерано виноват в случившемся, а старейшины, которые не пошли за ним! ‒ Знаете, это навело меня на мысль, ‒ сказал Скайлер. ‒ Неважный из Толстоноса лидер. Он никогда не был в Таинственной Дали, падает в обморок на собраниях стада и позволяет Старому Трёхрогу вытирать об себя ноги. ‒ Да, нам только Старого Трёхрога в вожаках не хватало, верно, Птерано?! ‒ воскликнула Винди. ‒ Я ещё помню, как он заставил бежать всех в огонь или пытался разделить стадо. ‒ Ну, не могу сказать, что перспектива захвата власти Старым Трёхрогом не вызывает у меня мурашки, ‒ дипломатично сказал Птерано. ‒ Мы все прекрасно знаем, как власть может вскружить ему голову и какие необдуманные, фанатичные и узколобые решения он может принимать. ‒ Тогда ты должен остановить его, Птерано, ‒ подначивала его Брара. ‒ Ты знаешь, что Толстонос долго не протянет, верно? И вместо того, чтобы позволить Трёхрогому захватить власть, ты должен бросить вызов Толстоносу и первым стать вожаком стада! ‒ Ну, я… ‒ неловко сказал Птерано, прежде чем Брара спросила. ‒ Поднимите крыло, кто хочет, чтобы Птерано стал вожаком стада? Все, кроме Птерано, Мамы Летуньи, Петри и Гвидо подняли крылья, сразу же раздался возбуждённый ропот. Но тут Тереза выскочила в центр круга. ‒ Так, это не то, для чего я разрешила вам использовать свой дом, ‒ сердито сказала она. ‒ Но мама! ‒ запротестовал Джетт. ‒ Никаких «но»! Если хотите продолжать этот, осмелюсь сказать, вздорный разговор, то где-нибудь в другом месте, потому что я не потерплю мятежа у себя в гнезде. А теперь кыш! Строгий голос и пристальный взгляд Мамы Летуньи заставили младших летунов замереть, а потом один за другим они поспешно убрались восвояси. Затем Тереза развернулась и набросилась на Птерано. ‒ А что касается тебя, ‒ сказала она, полыхая от гнева. ‒ Честно, я не хотел… ‒ начал брат, но сестра его перебила. ‒ Я разрешила использовать мой дом для семейного ужина, а не для того, чтобы устроить переворот! ‒ продолжила гневаться она. ‒ Но я ничего не делал. Это… ‒ Чтобы ни твоего духу, ни Брары здесь больше не было. Кстати, о ней, ‒ сказала Мама Летунья и, взмахнув крылом, прижала Птерано к стене. ‒ Своей сестре тебе лучше говорить правду. Брара та, кем её считает Мистер Трёхрогий? ‒ Я… я не знаю, ‒ бормотал Птерано. ‒ Я не знаю, кто её родители. И никогда не встречал её до пожара. ‒ Хорошо, если не знаешь, спрошу по-другому, ‒ сверлила его взглядом Тереза. ‒ Имело ли место быть, что ты развлёкся с некой летуньей, а потом бросил, узнав, что она беременна? ‒ Ну, эм… Я бы выразился иначе, ‒ смущённо сказал Птерано, тогда глаза Мамы Летуньи сузились. ‒ Ну всё, убирайся! Сейчас же! И чтобы больше ни слова моим детям, иначе я буду вынуждена сообщить о твоих действиях Толстоносу и Трёхрогому. Я не хочу, чтобы тебя опять изгнали… Но продолжай в том же духе и ты не оставишь мне выбора, кроме как привлечь их. Птерано нервно кивнул и поспешно улетел. Мама Летунья, скрестив руки, смотрела на удаляющуюся фигуру брата, затем обернулась и вздохнула. ‒ Ох, Петри, неужели я такая плохая мать? ‒ печально спросила она. ‒ Нет, Мам, ты очень хорошая мать, ‒ ответил сын. ‒ А вот мне так не кажется, ‒ ответила Тереза. ‒ Поверить не могу, как они так легко поддались бредням Птерано… Прости, что тебе пришлось это слышать. ‒ Ничего страшного. ‒ Может, я чего-то не знаю, но, думаю, Петри прав, ‒ сказал Гвидо. ‒ Как по мне, вы хорошая мать. Ведь вы заботитесь о своих детях и делаете всё возможное, чтобы помочь им. Но порой, как ни старайся, в семье не без урода. ‒ Спасибо, Гвидо, ‒ сказала Мама Летунья. ‒ Но в том-то и проблема. Боюсь, что яблочко от яблоньки недалеко падает… От яблоньки Птерано… А если они так подначат друг друга… ‒ Тереза вздрогнула, прежде чем обнять сына. ‒ Петри, пообещай мне, что будешь осторожен. Может, Птерано и Брара умеют красиво говорить, но, если останешься верен своему сердцу, я знаю, что ты увидишь их насквозь. ‒ Моя попытаться, ‒ печально ответил младший птеранодон. ‒ Я уж прослежу, чтобы он не попал в беду, ‒ сказал Гвидо. ‒ Спасибо вам большое. ‒ улыбнулась Мама Летунья. ‒ Ну, я хотя бы не всех подвела… Спокойной вам ночи. ‒ Спокойной ночи, ‒ ответили друзья, вернувшись затем в свои гнёзда. На следующее утро Петри и Даки решили отправиться в Таинственную Даль. Птеранодону не терпелось поведать супруге о произошедшем за ужином, но не мог допустить, чтобы Брара, Птерано или кто-то из его братьев или сестёр подслушал их. Однако, как только они доберутся до пустошей Таинственной Дали, Петри сможет всё рассказать Даки. ‒ Так ты думаешь, что Птерано хочет возглавить Великую Долину? ‒ спросила зауролоф, когда супруг закончил свой рассказ. ‒ Моя не знать, ‒ ответил птеранодон. ‒ Но моя знать одно: Брара этого хотеть, как и мои братья с сёстрами. Моя не уверен, что Птерано отказать, если они все этого хотеть. ‒ Но, по крайней мере, твоя мама этого не хочет, ‒ радостно сказала Даки. ‒ Это верно, ‒ улыбнулся Петри. ‒ Она счастлива, что моя на этот раз не купиться на его речи. ‒ Думаешь, стоит рассказать Литтлфуту? ‒ спросила зауролоф. ‒ Может быть, ‒ ответил птеранодон. ‒ Но Сэре пока об этом не говорить, иначе Птерано выгнать из Великой Долины, как пить дать. ‒ Да-да-да, ‒ вздохнула Даки. ‒ Я поговорила с Литтлфутом прошлой ночью. Не волнуйся: Сэра нянчилась с Тришей и её друзьями. Он тоже обеспокоен тем, что Птерано жаждет власти, да-да. Он думает, мы правы насчёт того, что твой дядя не в себе, когда хочет править. Но отец Литтлфута и отец Сэры тоже недовольны правлением Толстоноса, да-да. ‒ Твоя думать, они тоже хотеть править? ‒ спросил Петри. ‒ Ну, ты же знаешь отца Сэры, ‒ ответила Даки. ‒ Он никогда не откажется быть главным, нет-нет. Да и отец Литтлфута уже привыкший править стадом, да-да. ‒ Да, но… отец Сэры всегда принимать плохие решения! А отец Литтлфута ничего не знать о Великой Долине! Их них не выйти хороший вожак! ‒ Не выйдет, не выйдет, ‒ вздохнула Даки. ‒ Но Мистер Толстонос всё ещё вожак стада, да-да. А нашим родителям и другим старейшинам он всё ещё нравится, да-да. Так что, думаю, всё будет хорошо. ‒ Да, верно, ‒ вздохнул Петри. ‒ Нам нужно как-то отвлечься от взрослых проблем, да-да, ‒ ободряюще сказала Даки. ‒ Твоя права, ‒ сказал птеранодон, оценив позитивный настрой супруги. ‒ Можешь разведать, нет ли поблизости зелени? ‒ спросила зауролоф. ‒ Нужно что-то веселее всей этой гари, да-да. Муж с радостью повиновался и поднялся в воздух, исследуя Таинственную Даль, основательно почерневшую от пожара. ‒ Там ничего! И тут ничего! И здесь… ‒ птеранодон прервался, потому что, взлетев чуть выше, он заметил маленький кусочек зелёной земли, сильно выделяющийся на фоне обугленной земли вокруг. ‒ А вот там есть! ‒ воскликнул Петри, опускаясь на землю. ‒ За мной! И они поспешили вперёд, шаги Даки и хлопки крыльев Петри эхом отдавались посреди отсутствующей жизни вокруг. Вскоре супруги добрались до того клочка земли, но он оказался слишком высок, чтобы зауролоф могла вскарабкаться. ‒ Ой-ой, мне туда не забраться, нет-нет, ‒ сказала Даки. ‒ Моя не смочь тебя поднять, ‒ сказал Петри, покачав головой, но, подлетев к вершине, улыбнулся. ‒ Эй, тут есть большая лоза! Моя встать на неё, чтобы ты подняться наверх! Птеранодон сбросил лозу вниз, а зауролоф вскарабкалась по ней наверх. Затем, чтобы отдышаться, присела на краю, глядя на Таинственную Даль. ‒ Вот это да, Петри, отсюда всё как на ладони! Но если бы ещё побольше зелёного, было бы так красиво! ‒ Это всегда так выглядеть, когда ты высоко над землёй, ‒ улыбнулся птеранодон. ‒ И это никогда не устаревать. Моя помнить, как моя научиться летать. В первый раз, когда моя всё это увидеть… ‒ Петри вздохнул, ностальгируя по тем временам. ‒ Моя так гордиться тем моментом! ‒ Ты был очень храбр, да-да, ‒ улыбнулась Даки. ‒ Никогда не забуду, когда уж подумала, что тебя съел острозуб… То есть я знаю, что Литтлфут, Сэра и Спайк грустили, но… я чувствовала что-то здесь. ‒ прикоснулась зауролоф к груди. ‒ Но когда ты вернулся, я была так счастлива, да-да! Никогда не забуду, как ты появился на той скале, и просто не смогла удержаться от того, чтобы обнять тебя, нет-нет! Наверное, именно тогда… ‒ хихикнула она. ‒ Я впервые поняла, что люблю тебя, да-да-да! ‒ Да, этот момент для меня тоже особенный, ‒ тепло отозвался Петри, вновь обнимая супругу. ‒ А знаешь что, мне только что прийти в голову идея! ‒ воскликнул птеранодон. ‒ Мы мочь сделать спальное место над землёй! ‒ О, Петри, звучит весело, да-да! ‒ воскликнула Даки. ‒ Только я не знаю, как… Она осеклась, увидев перед собой деревья. У них у всех были длинные, покрытые толстыми широкими и мягкими на ощупь листьями, ветки. Более того, землю устилали длинные толстые лианы, подобные той, по которой Даки взобралась на вершину. А деревья у основания выделяли целые лужи смолы. ‒ Петри, ты думаешь о том же, о чём и я? ‒ выпалила зауролоф на одном дыхании. ‒ Моя так думать! ‒ воскликнул птеранодон. ‒ Моя видеть много вещей, которые удержать тебя над землёй и создать мягкое место для нас обоих! ‒ О, да-да-да! ‒ воскликнула Даки. И они вдвоём с нетерпением принялись возиться с лианами. Собрав множество разросшихся лоз и связав их во всевозможные комбинации, они привязали свои творения к окружающим деревьям, чтобы проверить, смогут ли они выдержать их вес. Поддерживать Петри, который был очень лёгким, оказалось несложно: даже самые хлипкие лианы могли выдержать его вес. А вот Даки, хоть и была намного легче Литтлфута, Сэры или Спайка, но всё равно заметно прибавила в весе, чем раньше, и каждый раз, когда она пыталась лечь на одно из их творений, то падала, ударяясь о землю с громким стуком. ‒ Не думаю, что смогу спать на этом, ‒ сказала Даки после очередного падения. ‒ Ну, чем лучше мы связывать лозы, тем меньше ты падать, ‒ подметил Петри. ‒ Тогда стать намного прочнее! В итоге спальное место становилось всё толще и толще, и хотя оно постепенно утратило почти всю свою гибкость, это с лихвой компенсировалось тем, что оно приобрело в прочности. В конце концов, Петри попробовал поднять его, но, как он ни старался, не смог больше нести его без труда. ‒ Не волнуйся, Петри, я смогу его поднять, ‒ с готовностью сказала Даки и подняла спальное место к деревьям, а Петри ухватился за другой край, пока Даки привязывала каждый край к дереву. ‒ Думать, на этот раз оно выдержать тебя? спросил Петри, когда Даки закончила. ‒ Ну, есть только один способ узнать, да-да-да! ‒ сказала Даки, осторожно ставя ногу на крепкое спальное место. К её удивлению, оно не затрещало, и, ободренная, она села на него. Не сдвинулось с места, и Даки, воодушевленная, прижалась всем телом к импровизированному гнезду, чудесным образом оно оказалось достаточно прочным, чтобы выдержать её вес. ‒ Ура, теперь оно меня выдержит, да-да! ‒ воскликнула Даки, перекатываясь на спальном месте. Но тут деревья, удерживающие её, с треском сломались, и зауролоф снова рухнула на землю. ‒ Видимо, нужно повесить его на деревья покрепче, ‒ подметил Петри. ‒ Но посмотри, спальное место меня выдержало, да-да! ‒ воскликнула Даки, указывая на их совместную поделку, которая, не смотря на падение, оказалась невредимой. ‒ А дома деревья очень большие, да-да! Там мы сможем найти такие, которые нас выдержат, да-да-да! ‒ воскликнула зауролоф, прежде чем снова обнять мужа. Затем они начали использовать древесную смолу, чтобы приклеить мягкие листья на конструкцию из лиан, вскоре она была покрыта толстым слоем, делая спальное место приятным и уютным. ‒ Это очень весело, Петри! ‒ воскликнула зауролоф, приклеивая ещё один лист. ‒ Даже если не везде на нём поспишь, делать с тобой гнездо было очень весело! ‒ Да, моя тоже думать, что это весело! Уж точно веселее ужина с Птерано! ‒ улыбнулся птеранодон и наклонился, чтобы поцеловать её. ‒ Я тоже люблю тебя, Петри! ‒ хихикнула Даки, отвечая на поцелуй. Они с радостью плюхнулись на спальное место, обнимаясь, щекоча друг другу лица, хихикая и веселясь от души. Казалось, проблемы Долины отошли для них на второй план… Но тут возлюбленные услышали шорох в кустах, из них вышел маленький динозавр чуть старше них самих. Это был маленький тёмно-серый пальцешип с налитыми кровью глазами и очень раздражённый. ‒ Это же… ‒ пробормотал Петри. ‒ Диспо, да-да, ‒ подхватила Даки, узнавая члена шайки Гипа. ‒ Но что он тут делает совсем один? ‒ Чёвырасшумелись? ‒ раздражённо пробормотал камптозавр. ‒ Прости нас, ‒ ответил Петри. ‒ Хорошо. Проваливайтеотсюда, ‒ прорычал Диспо, направляясь глубже в лес, попутно врезался в дерево и выругался, прежде чем идти дальше. Птеранодон и зауролоф переглянулись. ‒ Что с ним такое? ‒ спросил Петри. ‒ Обычно Диспо так себя не ведёт, ‒ ответила Даки. ‒ Надо проследить за ним. ‒ Ты думать? ‒ нервно спросил Петри. ‒ Ему это не понравиться. ‒ Да, его поведение мне тоже не нравится, нет-нет, ‒ ответила Даки. ‒ Как скажешь, ‒ всё также нервно ответил птеранодон и, прихватив с собой спальное место, супруги отправились на другую сторону зелёного клочка земли. Однако то, что они увидели на другом конце, привело их в полное замешательство. На земле лежал Диспо, уткнувшись головой в куст необычных колючих цветов. ‒ М-м-м-м… Моицветы, ‒ простонал пальцешип. Даки и Петри неловко переглянулись. Тут им вспомнилось, что они не видели Диспо в Долине с тех пор, как он внезапно покинул собрание стада два дня назад. Также не видели его с Гипом и его шайкой всякий раз, когда встречались с ними на водопое, так что, возможно, он не объявлялся с тех самых пор... И что именно Диспо делал там в такой необычной позе? В этот момент пальцешип вытащил голову из кустов, заметив супругов, он побагровел от злости под цвет своим глазам. ‒ Ячтовамсказал?! Даки и Петри обеспокоенно посмотрели на него. ‒ Ты в порядке, Диспо? ‒ Естественно, ‒ пробормотал камптозавр, вылезая из кустов и спотыкаясь на каждом шаге. ‒ Лучшенебывает… Ох… ‒ на очередном шаге он плюхнулся на живот. ‒ Нам нужно отвести его в Великую Долину, ‒ взволнованно сказала Даки. ‒ Нунетуж, ‒ рявкнул Диспо. ‒ Мнездесьнравится… Моявелкаядолина… Истарейшинынезаставляютнаблюдатьзакакашками. ‒ Это хорошее место, но не Великая Долина, ‒ смущённо сказал Петри. ‒ Здесь никто не жить. ‒ Ноцветыда, ‒ вожделенно пробормотал пальцешип, с тоской глядя на цветы. ‒ Изнаетечто? Вынеполучитеонимои. Петри с тревогой посмотрел на Диспо. Он слышал о необычных цветах, способных облегчать боль, снимать стресс и поднимать настроение. Но, судя по реакции Диспо, он вёл себя так, что это выходило далеко за рамки этих приятных ощущений, и казалось, что он практически сошел с ума. Что бы ни происходило с Диспо, это пугало птеранодона, ведь он, казалось, полностью попал под чары цветов... Больше ничего не оставалось. Когда пальцешип снова сунув голову в куст, Петри подлетел, выдернул его из земли и поспешно сбросил вниз, прежде чем Диспо успел среагировать. На мгновение пальцешип уставился на птеранодона своими налитыми кровью глазами, Петри ожидал, что Диспо попытается его задушить, и готовился в любой момент бросится прочь от его размахивающих рук. Но внезапно пальцешип ударил себя в грудь и закричал: ‒ ТЫВЫБРОСИЛЦВЕТЫ! ЯЗАНИМИ! Не успели Даки с Петри опомниться, как Диспо сорвался с места и помчался к обрыву… ‒ Нет! ‒ синхронно закричали супруги, но пальцешип будто их не слышал. К счастью, он снова споткнулся, дав им секунду, чтобы собраться, но сразу поднялся на ноги и продолжил задуманное… Он и впрямь собирался это сделать, спрыгнуть со скалы… Но тут Даки осенило: ‒ Петри, лови его! ‒ крикнула она, бросив мужу их импровизированное гнездо. Птеранодон поймал их спальное место как раз в тот момент, когда Диспо прыгнул с обрыва. Предстояло очень простое дело: добраться до Диспо до того, как его тело шмякнется на землю. Поэтому, сделав глубокий вдох, Петри со всей возможной скоростью бросился к земле, увлекая за собой конструкцию из лиан. Но как бы быстро он не летел, Диспо тоже падал и мог разбиться в любой момент... Резко приземлившись под углом, от чего у птеранодона заболело крыло, Петри, наконец, смог подставить спальное место под Диспо, прежде чем тот упал на землю. Гнездо прогнулось под тяжестью падающего пальцешипа, заставив Петри напрячь спину, но ему всё же удалось замедлить падение Диспо до мягкой посадки. Петри взлетел на вершину и сел на лозу, чтобы Даки могла спуститься по ней, а когда зауролоф спустилась на землю, они оба подошли к бессознательному Диспо, лежавшему на сооруженном ими спальном месте. ‒ Как думаешь, с ним все в порядке? ‒ обеспокоенно спросил Даки. Петри протянул крыло, чтобы пощупать пульс. ‒ Он еще жив! ‒ Это хорошо, да-да! ‒ воскликнул Даки. ‒ А теперь давай вернёмся Великую Долину и поможем ему, да-да-да! О том, что происходило с Литтлфутом, Сэрой, Зубастиком и Руби, мы узнаем в следующий раз!