«Мое вдохновение, вдох озона, Смысл и суть Дорога к дому, и ключ от дома, И вечный путь. Я поменяю миры местами - Лишь скажи. Я приглашаю тебя на танец Длиною в жизнь»
Кошка Сашка «Танец длинною в жизнь»
***
В столице Соединённого королевства праздник — явление, почти постоянное в настоящей действительности, но от того не менее захватывающее для горожан, много лет до того живших в страхе эпохи Орденов и в жёстких рамках первой редакции кодекса Хрембера. Что есть десять-двадцать лет свободы для существ, живущих не менее трёхста? Мгновения, такие же яркие и мимолëтные, как ярмарочные огни. Площадь шумит, волнуется и радуется, город полнится яркими праздничными иллюзиями, весëлыми стайками друзей и влюблëнными парочками — как и положено любому уважающему себя городу, полному чудес и любви. Ехо в этом плане город ещё более особенный — у него есть безраздельная и безвозмездная любовь Вершителя, который возвращается всегда — сколько бы миров и чудес не повидал. Каждый, кто здесь оказывается, практически благословлен, и не только близостью Сердца Мира, благословлен обрести какую-то утерянную, забытую ранее часть себя, даже, может, не осознавая, что именно происходит с ними. Будь ты странник из окрестностей Гугланда, или с далёкого Арвороха, или же вовсе из другого мира, человек, чудовище, случайное чужое видение — пока город любим, он любит всех. Таковы новые незыблемые законы этого мира. Непреложное правило. Впрочем, конкретно шумные праздники и ярмарки господин Вершитель недолюбливают, в смысле, как явление, конечно, любит, но не как процесс, в котором стоит принимать участие. Для Макса такое всегда немного слишком. Слишком шумно, людно, суетно. Толпу вокруг должны создавать исключительно близкие и дорогие, желательно, принесшие с собой побольше еды и камры. Поэтому на очередной праздник жизни он взирает из окна кабинета Великого магистра, и менять дислокацию в ближайшее время не намерен вовсе. В любой другой день сам бы первый предложил сбежать и гулять по вечернему городу, а сейчас нет, только сидеть с кружкой, нелепой такой, дурацкой картинкой — какую выплюнула капризная щель между мирами, пить кофе, уютно развалившись в облюбованном кресле. Наблюдать. Здесь не гостиная Мохнатого дома, так что это место принадлежит лишь им с Шурфом, и как правило, здесь тихо. Ехо всегда менялся и одновременно оставался тем же самым городом от суровой эпохи орденов до застоя начала эпохи кодекса и до нынешних времён, когда можно уже практически всё, особенно если город тебе лишь привиделся во сне. В нём есть место для каждого, спящих ли деревьев, случайно рождённых чудовищ и тех людей, которые были отвергнуты своими собственными мирами. Принимает от них лучшее из того, что они приносят с собой. Культуру, магию, главное — стремление души. Это всего лишь одна из множества вариаций бытия, лишь одна дверь в коридоре между всеми Мирами. Весьма дружелюбная дверь. Город любит своих гостей и новых обитателей, а те любят его в ответ — такой завет оставил Вершитель, спасший этот мир от гибели и сейчас спокойно попивающий камру в самом его сердце. Лань Ванцзи за свою жизнь достаточно редко участвовал в шумных праздниках, если не считать обязательных для молодых господ великого и древнего ордена мероприятий, которые всегда были скорее в тягость, и всё равно отличались тем, что это он должен был стараться, чтоб создать праздник для посторонних людей. Ярмарки и фестивали в основном его не привлекали, да и орденом не поощрялись, поэтому проходили мимо. Сейчас, однако, такое времяпровождение не вызывало никакого внутреннего протеста, даже не потому что это была совместная прогулка с Вэй Ином — это в какой-то момент перестало быть редким событием окончательно. Просто это было весело. Люди вокруг веселились, шутили, ели и пили, но, на удивление, не напрягали так уж сильно. В какой-то момент пришло — не обязательно быть таким же, чтобы быть частью этого. Можно просто брать ту часть, которая интересна лично тебе. Вэй Ин ведёт его в основном мимо прилавков иностранных торговцев — ищет что-то, что потом можно будет использовать и дополнять. Праздничная ярмарка на площади не слишком большая — вопрос банально места, но разнообразная в наполнении. Вэй Ин ругается о чём-то с таршерским торговцем, Лань Чжань ему не мешает — стоит рядом и оглядывается вокруг. Чувствует себя до странного органично. Его спутник наконец заканчивает выяснять отношения, и победно вскидывает зажатый в руке объект спора — небольшую шкатулку с необычными узорами на крышке. Потом привычным жестом прячет её в рукав — к заклинаниям полёта мелких предметов за хозяином он так и не привык на уровне ощущения безопасности и сохранности своих вещей, доделать рукава оказалось проще, и цепко хватается за чужое запястье — то ли не хочет потеряться, то ли просто. Этого просто тоже становиться всё больше, но Лань Чжаню сложно как-то конкретно сформулировать своё отношение, а до серьёзного разговора речь всё не доходит. Вместо этого Лань Ванцзи учится говорить о другом — пока что о другом. Об а-Юане и том, как он ладит с местными детьми, что даже сегодня отказался идти с ними и предпочёл компанию друзей, и глупо было бы это не позволить ребёнку, который так долго был один на роли, собственно, ребёнка. Полная, рыжая и кудрявая наставница, которая следила за ними, внушала достаточно доверия, а Ехо — довольно безопасное место, особенно для детей, не наживших себе личных врагов. О ярмарке в Нунбане, которую тоже обязательно следует посетить, и более далёких местах, о которых иногда рассказывали уже их невольные наставники. О работе — пока что Лань Чжань помогал Вэй Ину, потому что был буквально одним из двух людей с специфичными и подходящими для анализа знаниями, а тайны ордена утратили значение. Чуть позже он хотел бы заняться чем-то сам, но отрицать пользу своего вклада было бессмысленно. Лань Чжань идёт следом, когда Вэй Ин ускользает с шумного праздника на какую-то узкую улочку, ведёт их в сердце старого города. Они держатся за руки, и это заставляет сердце радостно сжиматься, хотя глобально, конечно, глупость и мелочь — Вэй Ин тактильный, а здесь строгих правил относительно их дома очень большой недобор. В том числе о допустимом или же нет поведении. Каменная разноцветная кладка практически сияет под рыжим светом фонарей, и в какой-то момент вокруг становится так тихо. Их разговор тоже как-то сам собой смолкает, будто раздавленный собственной неуместностью. Медленно, но верно, они выходят к совсем уж заброшенным кварталам, и Вэй Ин тянет Лань Ванцзи в давно присмотренное укромное место среди зелени, где есть кусок кладки, на который можно весьма удобно залезть и усесться вдвоём. — Я хочу с тобой поговорить, — таинственным шёпотом объявляет он. Иногда кажется, что Ехо не просто наводнён снами — что он сам по себе чей-то прекрасный сон. Иллюзия для тех, кто не застал эпоху орденов и её последствия, ограничения, ссылки, личные вендетты, Мир на грани разрушения. Иллюзия для тех, кто не занимается безопасностью Мира, горожан, сновидцев и прочих прямо сейчас. Боли, крови и слёз на этой земле никак не меньше, чем на любой другой, просто люди потихоньку смогли перерасти свой страх. Местные живут долго, самые посвященные из колдунов — и того дольше, почти вечность. Достаточно, чтоб нашёлся кто-то, кто за этим Миром и душами в нём проследит.