Epic day, part 1
Вот и наступило то самое злополучное воскресенье… Возможно, для кого-то этот день не значил ничего, но для большинства героев нашей истории он был решающим днём, к которому они шли, преодолевая усталость и сон. Вся верхушка университета готовилась встречать делегацию от Городского Департамента Образования. В то же время студенты 104-й группы 3-го курса Факультета Естественных и Прикладных Наук продолжали проходить сквозь призму своей особой, личной драмы, впрочем, как и их эксцентричный декан Аккерман, на долю которого тоже выпало немало испытаний. Несмотря на то, что такое сама себе девушка не делала практически никогда, она была прирождённым мастером этого дела. Осуществив подводку глаз и наложение теней на веки, сейчас она завершала последние штрихи в образе, укладывая гелем волосы нашего героя. — А тебе идёт, Бертольд, — заметила Имир, оценивая результат своей работы. — Ты сейчас и правда смахиваешь на рокера из какой-нибудь гламурной японской группы. — Погоди, Имир! — испугался парень. — Я точно не похож на девчонку?! А то в тот раз… — Да успокойся ты, — отвечала девушка, для верности схватив его за плечи. — В тот раз так было надо, а сегодня ты просто красавчик! Правда ведь, Райнер? — Ага, в точку! — подтвердил здоровяк, уходя на сцену. — То, что доктор прописал! Далее последовала очередь Энни. — Может, стоит распустить волосы? — спросила блондинка, явно чувствуя себя неуверенно в оказавшейся ситуации. Оценив сидевшую перед ней девушку, Имир дала своё заключение: — Пожалуй, нет. Эта чёлка тебе идёт! Более того, так будет удобней играть. Стоит лишь немножко подчеркнуть твой образ… Она долго отказывалась, но стилист настояла на том, чтобы блондинка сменила свои кожаные штаны на короткую чёрно-красную клетчатую юбку, к которой подобрала белую рубашку и такой же клетчатый жилет. Этот имидж явно пришёлся ей к лицу! — Теперь ты словно Рина-чан из Scandal времён их дебюта! — воскликнула шатенка, рассматривая Энни со всех сторон. — И в юбке стучать будет гораздо комфортнее, уж тебе ли не знать. — Возможно… — смущённо согласилась та. — Но всё же это как-то неловко… — То ли ещё будет! Слегка придав объёма её волосам, Имир зафиксировала их лаком, после чего сделала особый акцент на глазах Энни: подкрутила ресницы, подвела брови и подобрала ей особые тени для век — с золотистыми блёстками. — А не слишком ли это будет ярко? — решила уточнить блондинка, явно забывшая о том, кто здесь главный хулиган. — В самый раз! — заключила Имир, подводя губы своей подопытной ярко-алой помадой. Вернувшийся к ним Райнер, до этого наводивший последние приготовления на сцене, по-настоящему растерялся, когда перед ним предстала Энни в своём новом сценическом образе. — Ну чего? — с налётом обиды спросила она. — Будешь смеяться, да? — Нет… — признался парень. — Кажется… Я даже потерял дар речи, до того ты выглядишь очаровательно, Энни!.. Сегодня будешь нашим украшением! — Да иди ты… Она ударила Райнера кулаком в бок. Удар был совсем не сильным, скорее то было просто касание — но юноша понял смысл этого жеста. — Не переживай, Энни, — подбадривал он, положив руку ей на плечо. — Все будут смотреть на тебя, но уверен, ты справишься. Если что, мы с Бертом тебя прикроем. Девушка продолжила упираться кулаком ему в бок. — Почему?.. — спросила она, опустив свой взгляд. — Потому что мы друзья, — ответил Райнер, в свою очередь продолжая держаться за её плечо. Непродолжительная пауза вскоре была нарушена новым вопросом. — Ты не злишься на меня? — О чём ты? — переспросил парень. — Твоя помощь в предыдущие дни… и сегодня… Да я в неоплатном долгу перед тобой, Энни! А то, что ты иногда распускаешь руки… Всё равно ты слишком маленькая, чтобы убить меня. — На грубость нарываешься, Райнер? — с долей обиды бросила ему блондинка. — Побьёшь меня позже, а пока побереги силы, — парировал тот. — Ну да, тут ты прав… Наверное. На этом они разошлись. Оба, тем не менее, смогли зарядить друг друга положительными эмоциями и боевым настроем. …И вот пока Бертольд и Энни, уже полностью готовые, изучали сцену вдоль и поперёк, иногда выглядывая в зал, чтобы оценить количество пришедших зрителей, совсем иная картина разворачивалась за кулисами… — С тобой всё хорошо, Имир? — поинтересовался Райнер, видя, что девушка была явно чем-то взволнованна. — Ты покраснела! Неужели, у тебя температура? — Да всё хорошо, тебе кажется! Не мешай ты, блин! Она старалась отвечать в привычной для себя манере, однако… Уж слишком сложно было сейчас скрывать своё волнение, когда Райнер сидел прямо перед ней, покорно доверив девушке своё лицо. Хотя макияж ему особо и не требовался, но подводка глаз и особенно укладка волос… — Ты чего это мне тут лыбишься, а?! — наехала Имир на парня, обратив внимание на его довольное лицо. — Просто мне приятно, как ты копаешься в моих волосах, — признался Райнер. — Ты и правда можешь быть даже милой, если захочешь. — Влепить бы тебе леща для верности… Разрываться между этой маской и своими настоящими чувствами… Всё это давалось ей слишком тяжело. Она таяла, но сопротивлялась из последних сил. — Всё, можешь смотреть в зеркало… — опустив глаза в пол, тихо сказала Имир. Взглянул на свой образ, парень по достоинству оценил старания стилиста. — У тебя явный талант, — отметил он, развернувшись снова к ней. — Неловко просить, но у меня будет ещё одна просьба к тебе. Имир оживилась и посмотрела на него вопросительным взглядом. — Вот. Райнер протянул девушке фотокарточку. — Т-ты серьёзно?! — удивилась та, запинаясь от неожиданного волнения. — Это же… Пол Стэнли из группы KISS! Неужели, ты задумал сделать такой же грим?!.. Но ты же блондин, тебе не пойдёт! Какое-то время она молча ждала от него разъяснений. — Я понимаю… — наконец произнёс Райнер. — Просто… Зная Бертольда, я чувствую, что он не сможет исполнить мою задумку так, как надо. Поэтому я должен буду вмешаться и вставить своё слово. Имир в недоумении смотрела на парня: возможно ли, что он и правда делает это всё ради своего друга? — Прошу тебя мне помочь! С мольбой в глазах юноша рухнул перед ней на колени. — Если всё пойдёт не по плану, то ты должна будешь наложить этот грим! Больше мне некого просить! У тебя будет в распоряжении около пяти минут… — Пять минут?! — воскликнула Имир, не столько удивившись такому короткому промежутку времени, сколько тому, как Райнер просил её. — Я не… — Ты сможешь! — перебил парень. — Я верю в тебя, Имир! Выбелить лицо, подрисовать звезду под глазом и накрасить губы! А потом натянешь мне вон тот парик! Юноша указал в сторону манекена, на котором действительно находился заранее подготовленный парик из пышных чёрных как уголь волос. — Ты псих, Райнер, — эти слова вырвались из уст сами собой, когда она поняла, что её товарищ опять задумал что-то безумное. — Я знаю, — прошептал он, взяв ладонями её руку. — Но ты единственная, к кому я могу обратиться за помощью!..* * *
До начала выступления оставались считанные минуты… — Вот чёрт! Она здесь!.. Со своим папашей! — воскликнул Бертольд, глянув в зрительский зал сквозь щель в занавесе. — Опять на первом ряду… Как неудобно!.. Пока один из наших героев переживал по поводу и без повода, между другой парочкой состоялось блиц-совещание. — Да, я помню, — подтвердила Энни. — Если что, то смогу потянуть время подольше. — Я знал, что смогу на тебя рассчитывать! Спасибо, Энни! Сейчас он смотрел на неё таким благодарным взглядом, что ей опять стало неловко. — Райнер, — снова обратилась к нему девушка. — Почему ты вообще был так уверен, что я помогу вам? Лёгким движением руки он поправил чёлку волос на её лице. — Потому что мы друзья, Энни. — Друзья, говоришь… Каждый раз, когда он произносил это слово, девушка немного смущалась… Ведь среди всех одногруппников он был единственный, кто называл её своим другом. — Тогда сделаем это, Райнер. Она протянула ему кулак, и парень, недолго думая, стукнул по нему. — Да! Сделаем это здесь и сейчас! И когда наконец-то всё было готово… Со сцены зазвучала очень тёплая мелодия, обозначившая начало движения. Это был вступительный гитарный рифф, какой-то очень знакомый… словно взятый из песни далёкого детства. Занавес ещё не открылся, но стало очевидно, что это случится с минуты на минуту. Неизвестный гитарист явно апеллировал к чувству прекрасного, присущему каждому человеку, будь то искушённый слушатель или мало разбирающийся в гитарном звучании новичок. И когда завершился очередной, пока ещё бессловесный куплет этой песни, мелодия стихла. Вышедшая к зрителям Имир, которой, как и год назад, выпала негласная роль ведущего, произнесла вступительное слово: — Добрый день, дамы и господа! Ровно год прошёл с момента нашей предыдущей постановки, и сегодня мы снова встретились! На этот раз Кружок Театра и Музыки подготовил для вас небольшое, но яркое выступление рокеров из 104-й группы. Своё трио они назвали… «Любовь Бертольда»! В этот миг за занавесом что-то грохнулось. Затем раздался крик, который был отчётливо слышен зрителям в зале: — Райнер!!! Какого хрена?! — Тсс, да не тушуйся так, Берт! По-моему, это очень удачное название для нашей рок-группы! — Вот болваны!.. — вмешался третий, женский голос. — Вы бы хоть микрофоны выключили для приличия… В нескольких местах по зрительскому залу гости начали смеяться. Выдохнув и слегка покачав головой, Имир всё же пожелала всем приятного отдыха, а затем скрылась за кулисами. Среди зрителей сразу обращал на себя внимание персонаж, сидевший на одном из последних рядов. Это был мужчина, возраст которого уже явно приближался к 50-ти годам. Одетый в тёмно-серый, почти чёрный кожаный плащ, он был весьма солидного роста, с аккуратной бородкой на лице. На его голове красовалась небольшая шляпа, а глаза были скрыты за тёмными очками. Чёрные сапоги, кожаный плащ и зловещая улыбка — по всей вероятности, окружающие люди принимали этого мужчину за какого-нибудь гангстера, поэтому с опаской обходили его стороной и не садились с ним рядом. Кто это был и как он сюда проник — этими вопросами задавались сейчас многие преподаватели, студенты и их родственники, однако точного ответа никто не знал… — Видать, это кто-то из родителей, — шепнула одна гостья другой, указав на загадочного мужчину. — Всё возможно, — кивнула та в ответ. — Может, это отец Бертольда Гувера? Он по росту прям точно подходит. — Дело говоришь, подруга! И как у отца-бандита мог вырасти такой миловидный мальчик, как Бертольд? — Ох, да кому же такое может быть известно?.. В жизни всякое бывает. Лишь один Господь знал, что же означало мрачное как туча лицо Леви Аккермана, сидевшего в первом ряду. Скорее всего, он просто молился за то, чтобы в этот раз всё обошлось хотя бы без полиции. Но предчувствие декана по поводу того, что за своих подопечных ему всё же придётся краснеть, никак не давало ему покоя. И только горящий взгляд находившейся рядом дочери немножко грел ему душу: Микаса была явно заинтересована тем, что же подготовили её товарищи…* * *
Наконец, началось! Занавес начал медленно раздвигаться в стороны: в полумраке перед зрителями предстала сцена, в центре которой тусклый свет от прожектора подсветил ударную установку. За ней сидела Энни, громко и чётко отстукивая затейливый ритм. Она наносила удары так громко и хлёстко, что зрители вздрагивали в такт каждому удару. На заднем фоне, пока ещё еле слышно, полилась мелодия гитары. Откуда она исходила, было неясно: за исключением ударной установки, мрак всё ещё окутывал сцену. Неожиданно ритм ударных был поддержан басовой партией — её звучание словно бы отражало растекание воды по стеклу. Ещё несколько секунд, и из темноты раздался чей-то крик: — Сейчас мы сыграем для вас песню Poison «Cry Tough»! После этого барабанщица исполнила эффектный брейк, и музыкальное напряжение наконец разразилось полноценным вступлением обеих гитар в игру. Одновременно с этим сцена озарилась светом, и зрители смогли оценить сценические образы ещё двух участников коллектива — Райнера и Бертольда. Многие из присутствующих даже не сразу узнали ребят — до того они были сейчас гламурные… и крутые! Ну а кто-то до сих пор не мог отвести взгляда от гипнотических ударов Энни по барабанам, которые, как ни крути, за счёт своей мощи и громкости доминировали в музыкальной картине. Получив сигнал от Райнера, Бертольд, помимо бас-гитары исполнявший роль основного вокалиста, приблизился к микрофону… и понеслась! Remember the nights we sat And talked about all our dreams! {…} («Cry Tough», Poison, 1986)* * *
После вступительной песни заведённая публика горячо аплодировала музыкантам. Хотя нашлись и такие, кто слегка оглох от громкого звука, выражая своё недовольство ворчанием с коллегами — в основном это были преподаватели в возрасте, что, в принципе, всё объясняет. — Представить даже не мог, что они будут обыгрывать старую школу рока, — комментировал Леви, сохраняя хладнокровное спокойствие на лице. — В детстве за такую музыку отец бил меня ремнём и лишал карманных денег. Микаса с сочувствием посмотрела в сторону своего папы и решила его немного подбодрить: — Зато сейчас ты можешь не скрываться и слушать что душе угодно, пап. Хочешь, я схожу сегодня за пивом? — Что ж… — задумчиво отвечал отец. — После столь тяжёлой недели я и правда не отказался бы немного промочить горло. И тут сзади раздался неприлично громкий выкрик: — МОЛОДЦЫ, РЕБЯТКИ! ЖГИ-И-ТЕ!!! Это был тот самый загадочный мужчина в плаще с предпоследнего ряда. — Что ещё за тип такой? — выразил недовольство декан Аккерман, обернувшись назад. — На вид вылитый бандит. Как его вообще пропустили сюда? — Может, это кто-то из родителей? — предположила Микаса. — Сомневаюсь… — скептически пробормотал Леви. В этот миг Райнер подошёл к краю сцены, чтобы пообщаться со зрителями. Он понимал, что Бертольд после исполнения первой песни, с учётом его вечного стеснения, вряд ли способен был сказать сейчас что-то внятное, поэтому и решил взять эту часть на себя. — Здравствуйте, друзья! — поприветствовал гостей Райнер. — Как можете видеть и слышать, в этот раз Кружок Театра и Музыки решил выступить необычно! Но не судите строго, у нас было слишком мало времени на репетиции! Позвольте представить наш состав, гхм… Бас-гитара и вокал — Бертольд Гувер! Когда приветственные аплодисменты стихли, парень обернулся и хитрым взглядом подмигнул девушке, которая, казалось, что даже немного приуныла сидеть там, в полумраке. После этого Райнер продолжил: — А за барабанами у нас… — и он намеренно сделал паузу, чтобы акцентировать внимание публики. — Непревзойдённая!.. Очаровательная и несравненная!.. Неповторимая!.. Элегантная!.. М-м-м, страстная и соблазнительная!.. — Берегись, Райнер!!! Услышав голос друга, здоровяк резко пригнулся — и это его спасло: прилетевшая сзади барабанная палочка ударилась о микрофон, отчего по залу разлетелся характерный звон. — Поймал! — послышался чей-то выкрик из первых рядов. — Теперь у меня наконец-то будет трофей с концерта! Ещё несколько секунд Райнер с недоумением глядел в сторону барабанщицы. — И как ты будешь играть с одной палочкой? — У меня есть ещё, — хладнокровно ответила Энни. — Так что, Райнер, советую тебе больше не испытывать моё терпение. Второй раз не промахнусь. В этот момент уже Бертольд принялся разруливать произошедший на сцене конфуз. — Прошу прощения, — извинился он. — За ударными у нас Энни Леонхарт. На гитаре — Райнер Браун… Хотя уверен, вы и так это уже поняли. — Да! — снова оживился его неугомонный напарник. — И мы хотели вам сказать, что сегодняшнее выступление посвящается одной девушке! И хотя это действительно было запланировано сценарием, такие откровенные признания заставили Бертольда не на шутку разволноваться, и сейчас он уже потерял возможность хоть как-то влиять на ход последующих событий. — Чуть позже мой друг всё вам расскажет, — продолжал общение с публикой Райнер. — А далее, в развитие нашей любовной темы к обозначенной девушке, мы сыграем песню вечно молодого и бессмертного Эдди Мани. Она называется… Baby!.. Don't Say No Tonight! После непродолжительной паузы Энни разрушила тишину ритмичными щёлкающими ударами по тарелкам и ободкам барабанов, а Райнер, уступая место за микрофоном своему товарищу, подхватил ритм барабанщицы лиричной мелодией. …Во время исполнения первого куплета могло даже показаться, что уши стариков будут спасены… Но нет! Всё стремительно рухнуло уже через минуту, когда Энни со всей дури вдарила в барабаны, в то время как Бертольд не на шутку начал надрывать свои голосовые связки: I said baby, hold me! Together we will make it through this! I said baby, show me! You change everything with a kiss! {…} («Don't Say No Tonight», Eddie Money, 1999) …Бертольду казалось, что он уже давно ничего не слышал из того, что творилось вокруг — он просто машинально воспроизводил голосом заученный текст, а руками — басовую партию, надеясь лишь на то, что не ошибётся и не налажает. …Во время исполнения гитарного соло Микаса одним глазком заметила, как её отец улыбался. Хоть это и было еле различимо, но всё же. Должно быть, воспоминания о временах сурового детства не позволяли Леви Аккерману по-настоящему насладиться тяжёлой гитарной музыкой, любовь к которой он тщательно скрывал ото всех своих коллег и студентов. И лишь эта еле заметная улыбка выдавала его восторг. «Похоже, мой папа пребывает в хорошем расположении духа», — отметила Микаса. — «Кажется, ребята и правда нашли ключ к его сердцу».* * *
По окончании песни парни переглянулись между собой — ведь теперь наступало время самого ответственного момента. Когда стихли овации, Райнер подошёл к микрофону и вновь обратился к зрителям: — Благодарим всех вас за оказанное внимание! А сейчас я передам инициативу своему другу, который бы хотел рассказать вам кое-что. Сказав это, он отошёл к Бертольду, и они обменялись парой быстрых фраз. Затем Райнер, оставив гитару на стойке, удалился за кулисы. Тяжело сглотнув слюну, Бертольд поначалу растерялся и словно бы не знал, как ему быть. Но потом пришло осознание, что отступать уже некуда, и ему придётся что-то сделать самому… Сделать здесь и сейчас. После паузы Бертольд выдвинул из-за занавеса любимый табурет, по виду напоминавший высокий барный стул, и, взяв заранее заготовленную акустическую гитару, присел с ней у самого края сцены. Как же бешено колотилось его сердце, когда он пересёкся с ней взглядом — да-да, Микаса со своим отцом сидели на первом ряду, поэтому теперь наш герой мог отчётливо видеть даже движения её глаз. В который раз он готовился исполнить то, что было уже много раз им сыграно — дома, в университете и где угодно — ещё задолго до того, как они с товарищами решили выйти на сцену. Но одно дело, когда тебя поддерживают мощные барабаны Энни и эффектная гитара Райнера, стягивавшие на себя львиную долю зрительского внимания… И совсем другое — когда остаёшься на сцене совсем один, и все взгляды устремлены лишь на тебя. «Чёрт! Чёрт! Чёрт!» — корил и ругался сам на себя Бертольд. — «Я не могу!.. Не могу, как Райнер, просто взять и сказать прямо!.. Не могу признаться Микасе!.. Да чего уж, я даже Райнеру не смог сказать, что не хочу этого… С самого начала… Я понимал, что не справлюсь… И не сказал ему!.. Теперь с каждой секундой этот позор… мой позор… Я так не могу… Не могу больше!..» Истерика в душе нашего героя достигла своего апогея, и зрители уже почувствовали, что это была явно незапланированная заминка… Но спасение пришло оттуда, откуда никто не смог бы его предвидеть. Неожиданно Микаса поднялась со своего места и, потянувшись вверх, взяла молодого человека за руку. — Всё хорошо, Бертольд, успокойся. Я рядом. Кто бы мог подумать!.. Юноша и представить себе не мог, что ему может так повезти!.. Она смотрела на него так тепло и нежно, словно понимала всю тяжесть, висевшую на его душе в данный момент. И этот груз… Он рухнул. Дышать стало легче. Девушка как будто забрала с собой все тревоги. «Ради этого… Ради этого стоило послушать Райнера и прийти сюда!» — воскликнул Бертольд внутри себя. — «Пусть это будет так, как будет!.. И даже если я не скажу её имя, то всё равно это будет для неё!» Когда Микаса вновь заняла своё место, наш герой, наконец, собрался с мыслями и заиграл ту самую балладу, которую уже так давно хранил у себя на сердце… … Я всё отдам, чтоб твоих губ коснуться, Темноволосый ангел мой, Чтобы в твоих объятиях проснуться, Услышав нежный шёпот твой… {…} Наблюдая за действиями своего друга из-за кулис, Райнер испытал весь спектр эмоций, какие только было возможно. Сначала он сам был готов чуть ли не влепить Бертольду, когда тот начал так тормозить. Но увидев действия Микасы, здоровяк остановился, испытав при этом чувство столь сильного удовлетворения, которое не могло не отразиться на его лице… Глядя на него, Имир даже было подумала, что Райнер выкурил кое-чего запретного и сейчас просто пребывает под кайфом. Однако в тот самый момент, когда стало окончательно ясно, что Бертольд свернул с обозначенного планом признания Микасе, Райнер неожиданно опомнился. — Что же ты творишь, Берт! — чуть ли не криком обозначил он своё негодование. — Вот же твою мать! — Это ведь было ожидаемо, — прокомментировала Имир. — Ты и сам мне говорил… — Верно, — согласился Райнер. — И о чём я только думал? Может, я переутомился?.. — Не стоит терять сейчас время, — сказала девушка. — У тебя ведь был предусмотрен подобный исход, так? — Да, — последовал решительный ответ. — Готовься, Имир. А я должен сообщить Энни, что теперь мы действуем по запасному плану. Тем временем блондинка оставалась просто безмолвно сидеть за своей установкой. По её лицу можно было сказать, что она чем-то расстроена. — Энни, у тебя всё в порядке? — спросил Райнер, под шумок выйдя к ней на сцену, пока Бертольд своей игрой отвлекал зрителей на себя. — А?.. Нет, не бери в голову, я в норме, — ответила девушка. — Прости, что втянул тебя в это, — произнёс юноша с чувством вины. — Но мне ещё раз нужна твоя поддержка… — Я справлюсь, Райнер, — подтвердила она свою готовность. — Как мы и договаривались, я буду держаться, сколько смогу. С этими словами Энни протянула ему одну из своих барабанных палочек. — Когда надо будет завершать, просто выкинь её на сцену. Это будет наш условный сигнал. — Как же мне тебя потом отблагодарить, Энни? — спросил Райнер после того, как взял от неё палочку. — Не стоит, — последовал хладнокровный ответ. — По окончании всего каждый из нас получит что-то своё… Я в любом случае буду в выигрыше, так что сейчас оторвусь по полной. «Она точно сама не своя», — думал Райнер, возвращаясь обратно за кулисы. — «С каких пор Энни стала такая добрая?.. Ладно, об этом мы поразмыслим позже, а сейчас надо не терять времени зря!» Сбросив с себя всё лишнее, парень облачился в тёмное обтягивающее трико, оставлявшее открытым его грудь… А далее последовали сапоги-ботфорты на высоченной платформе. — Никогда бы не подумала, что буду участвовать в подобном. С этими словами Имир закрепила чёрный парик у Райнера на волосах, после чего в спешном порядке принялась наносить на его лицо грим «Звёздного дитя». Пожалуй, сейчас она трудилась не меньше, чем её одногруппница, оставшаяся на сцене… По окончании бурных аплодисментов, последовавших после того, как Бертольд завершил свою инструментальную балладу, Энни, следуя задумке Райнера, разбила установившуюся на мгновенье тишину раскатистым барабанным брейком. Теперь она должна была играть соло и тянуть время до тех пор, пока напарник не подаст ей сигнал… И конечно же, лишь один Бертольд пока ещё ни о чём не подозревал. «Интересно, а куда пропал Райнер?» — подумал про себя юноша, когда, наконец, начал оправляться от пережитых эмоций. А в это время, пока Энни ещё только разогревалась, забавляя публику своими отточенными ударами по тарелкам и барабанам, Имир уже почти завершила своё дело. Нанеся последний мазок, теперь она рассмотрела получившееся «чудо», пару раз скептически прищёлкнув языком. — Ну как? — спросил Райнер, теребя тёмные волосы своего парика. — Ну… — собиралась с мыслями девушка. — Я бы сказала, что ты точно не похож на себя самого… — А на Пола Стэнли??? — с надеждой в голосе переспросил юноша. — Хмм… Как мне кажется, грим вышел очень даже ничего, а издали вообще будет выглядеть на отлично, — размышляла Имир, стараясь быть как можно более объективной. — Но вот есть тут один нюанс… Своим пальцем девушка провела между лямок его открытого трико. — У Стэнли волосатая грудь, — заключила она. — А у тебя… ну… возраст, видимо, ещё не позволяет… Поклонники KISS легко раскусят подделку. — Вот как?.. — разочарованно произнёс парень. — Значит, нет волос на груди… Он повесил голову и печально опустил глаза. — Но ты не переживай, Райнер, — старалась подбодрить его Имир. — Тебе всё равно не стоит отказываться от своей миссии! Тебя ждут на сцене твои товарищи, ты должен идти!.. Бертольд и Энни, они сейчас там!.. — Знаю… — ответил он, смахнув навернувшиеся от досады слёзы. — Две долгих недели мы шли к этому выступлению… И я не могу сейчас всех подвести!.. Всё равно я не достоин того, чтобы носить это!.. — «Это»? — с недоумением переспросила девушка. — Ты чего опять задумал??? — У меня сейчас остался единственный выход — принять последствия своих поступков! С этими словами Райнер взял со стола парикмахерские ножницы и отошёл в сторону. — Как воин, я пожертвую достоинством и до конца исполню свой долг! — Достоинством?! — воскликнула Имир. — Чё?!!! В этот момент она растерялась от испуга: стоя к ней спиной, Райнер приспустил штаны и уже занёс ножницы… — Идиот, как это вообще может помочь?! — истерически закричала девушка, бросившись к парню и схватив его за спину. — Не смей, Райнер, не смей отрезать свой!.. Раздался пронзительно скользкий щелчок металлических ножниц, и парень завопил: — А-А-А!.. …Пару мгновений спустя Имир отошла от шока и увидела, как Райнер, спрыснув свою голую грудь лаком из баллончика, сейчас преспокойно посыпал её пучком подозрительных кучерявых тёмных волос, приговаривая при этом: — Ну вот, теперь моя грудь точно будет выглядеть очень волосатой, хе-хе! — ТЫ ПРИДУРКА КУСОК!!! С таким криком, подхватив со столика какой-то тюбик, девушка швырнула его в Райнера, но тот умело увернулся. Стоит отметить, что если бы сейчас шумом ударных Энни не перебивала бы остальные звуки, то все крики и возня за кулисами точно стали бы достоянием общественности. — Ты чего так испугалась-то Имир? — с недоумением спросил парень, удостоверившись, что фальшивые волосы на его груди уже точно никуда не денутся. — Ничего! — злобно огрызнулась девушка. Однако она всё же покраснела, вспомнив, как подумала о том, что же хотел отрезать себе Райнер… — Я всегда знала, что ты похотливое животное, но не думала, что ты дойдёшь до того, чтобы демонстрировать всему университету свои лобковые волосы, извращенец! — Я понимаю твоё возмущение… — с неожиданным чувством вины ответил парень. — Но у меня просто… нет иного выбора. Он подхватил заранее заготовленную барабанную палочку и, отодвинув штору, скрывающую кулисы от зрителей, бросил палочку на сцену. Энни, томительно ожидавшая этого сигнала, с мощным выдохом исполнила свой последний аккорд. Как только шум тарелок стих, зрители поддержали барабанщицу бурными и продолжительными аплодисментами.* * *
Тяжело переводя дыхание, блондинка старалась успеть восстановиться по максимуму, однако… Ощущение усталости вмиг улетучилось, когда она увидела показавшееся на сцене нечто. В её больших серых глазах, которые от увиденного стали шире этак раза в два, сейчас отразилась фигура человека в тёмном обтягивающем трико и в сапогах на гигантской платформе. С шевелюрой тёмных закудрявленных волос и гитарой наперевес, он был загримирован до неузнаваемости. И только лишь то, что «чудо в перьях» само обратилось к ней с признанием, вернуло девушку в реальность. — Энни, это я, Райнер! Действуем сейчас, передай Берту! А я пошёл. Ещё пару мгновений блондинка хлопала ресницами, не в состоянии признать своего товарища. Но Бертольд, с отвисшей от удивления челюстью, сам попался ей на глаза. Быстро помотав головой в разные стороны словно кошка, она пришла в себя и сразу крикнула ему: — Эй, Бертольд! Сейчас играем «Love Gun» так же, как мы разогревались на репетициях! — Но!.. Он не успел даже спросить о том, что происходит — подойдя к краю сцены, Райнер заорал в микрофон, что было мочи: — HELLO, PEOPLE! How do you feel?! * {*ПРИВЕТ, НАРОД! Как вы себя чувствуете?! — перевод автора} Первые мгновенья зрители молчали, рассматривая новоявленного музыканта, затем послышались разговорчики: — Кто это такой на сцене?! — Это кто-то известный, да??? — Где-то я его уже видел… Леви Аккерман пребывал в таком же недоумении, как и остальные. И хотя он прекрасно знал этот грим, просто пока не находил слов… — РЕБЯТНЯ, ВЫ ЧЕГО?! — заорал гангстер с последних рядов. — ЭТО ЖЕ ПОЛ СТЭНЛИ, МАТЬ ВАШУ!!! В такие мгновенья декан Аккерман в буквальном смысле разрывался на части, не зная, куда ему смотреть. — Думается мне, без полиции всё же не обойдётся, — пробормотал декан, покосившись на мужчину в плаще. — Похоже, у нас здесь буйный папаша. Однако голос со сцены вновь вернул Леви в ритм шоу: — Now I got some gift… Some present for one beautiful girl — BEAUTIFUL GIRL LIKE YOU! * {*Теперь у меня есть подарок… Подарок одной красивой девушке — ТАКОЙ КРАСИВОЙ ДЕВУШКЕ КАК ТЫ! — перевод автора} Загримированный Райнер прямо со сцены пальцем указал на Микасу. — Now it's time to start! * {*Пришло время начинать! — перевод автора} Обернувшись назад, Райнер получил от Энни кивок в ответ. Затем девушка исполнила знаменитый вступительный барабанный брейк, в конце которого к ней присоединилась гитара, и, как говорится, понеслась! …Сперва Бертольд не верил ни своим глазам, ни своим ушам!.. Он даже пропустил начало своей басовой партии, и лишь когда окончательно понял, что Райнер и Энни вовсе не разыгрывают его, наш герой включил бас — как говорится, лучше поздно, чем никогда. Но самое страшное было для него ещё впереди, когда он услышал пение псевдо-Стэнли… на родном и всем понятном языке… … Микаса, сдавайся сразу — Тебе не сбежать! Ты ночью в экстазе страстном Будешь стонать. Мой ствол уже заряжен — Жми на курок! И я буду сегодня у-у Твоих ног. Это ночью случится, детка! И киску тебе не спасти От моей пушки меткой — Пушки любви! Пушка любви! Пушка любви! {…} …Казалось, что смесь стыда и безумной ярости не должна была позволить Леви Аккерману высидеть до конца песни и не ворваться на сцену… Его дочь восприняла всё более мягко, скорее в шутку, даже улыбнулась в нескольких местах, в целом, не испытав никакого негатива — в конце концов, был ведь анонсирован концерт безбашенных рокеров, а не пай-мальчиков. …Теперь-то Бертольд окончательно осознал, что всё это было наказанием за его нерешительность. После такого ни у кого уже не могло остаться ни капли сомнений по поводу того, ради какой девушки все они собрались — и что Райнер готов был жертвовать всем ради того, чтобы свести его с ней. Однако всё это не отменяло того чувства растерянного стыда, которое поглотило нашего героя с головой! Бертольд был не готов к такому — об этом сейчас говорило его красное как помидор лицо. В подобном хаосе лишь Энни сохраняла своё хладнокровие. Она, конечно, тоже не предполагала, что вместо оригинального текста KISS Райнер будет петь свой, но это её не остановило — руки и ноги по памяти сделали своё дело. И как только девушка совершила последний, завершающий удар, в зале раздался взрыв. Обернувшись, все обратили внимание на того самого гангстера — оказалось, что это он взорвал петарду, подбросив её вверх к потолку. Наверное, только лишь сия выходка отвела декана Аккермана от того, чтобы полезть на сцену с кулаками. — Тот тип опасен, — сразу заключил Леви. — Пойду задержу его. Люди в зале уже поняли, что на этом шоу окончено, поэтому потихоньку начали подниматься со своих мест. Аплодисментов больше никто не давал — всем вокруг стало ясно, что запахло жареным и надо быстрее уносить ноги, пока не поздно. Тем более что сразу, как только последняя композиция была сыграна, «фэйковый» Пол Стэнли рванул за кулисы, бросив гитару прямо на сцене. Пробираясь между рядами, Леви стремительно приближался к мужчине в плаще. Видимо заприметив декана издалека, гангстер пустился наутёк, заставляя шарахаться в стороны всех, кто сейчас стремился добраться до дверей выхода. Выскочив из зала, декан Аккерман замер на месте, оглядываясь по сторонам… Вокруг не было ни души. — Ну, куда же ты делся? — спрашивал Леви сам у себя. — Кто вообще ты такой? Чёрт! Неужели, удрал?! Но как?!.. — Господин декан! — крикнула показавшаяся из дверей Петра. — Кто это был? Такой зловещий бандит в плаще! — Не знаю, — сухо ответил мужчина. — И почему это происходит именно сегодня? И тут Леви вспомнил о том, что только что слышал со сцены. — Пи$дец, бляха-муха… — непроизвольно вырвалось у него. — Не выражайтесь, господин декан! — упрекнула его девушка. — Да просто слов других нет. В это время зрители уже вовсю повалили на выход из дверей актового зала.* * *
— Вот же ты идиот, Райнер! За кулисами Имир отчаянно пыталась поскорей стереть с лица парня грим. — Теперь декан меня точно убьёт! — орал Райнер, хватаясь за голову. — Я видел его лицо после завершения! Мне не жить! — Вот я и говорю, что ты идиот!!! — перекрикивала его Имир. — Ты должна меня защитить! — взмолился юноша, отдирая приклеенные волосы со своей груди. — На тебя вся надежда! — Ещё чего! — грубо отвечала она. — Лучше умри побыстрее, и дело с концом!=== * * * ===