Место девочки — в политике

Орион Блэк

      В этот раз всё было совсем не так, как в день ссоры Ликориса и Регулуса. Кассиопея и коллеги-невыразимцы очень много часов потратили на выяснение природы голубого пламени. И потому зря отец закрывал брата, а Вал — Викторию: теперь Орион прекрасно владел своей уникальной способностью на стыке тёмной магии и трансфигурации.       Кровь Гампов и Блэков кипела в венах.       Пламя мягко обошло близких ему людей. Оно жадно сожрало пустые кресла, невесомые тюли и двухтонную люстру под потолком, питая свои силы. И ринулось к Детлефу, заполняя центр зала.       Орион не любил театральности и пафосных речей. Он просто собирался убить врага. Съесть его, до угольков сжечь каждую косточку. Орион был пламенем, Орион был стихией. Он уже почти чувствовал треск светлых волос в своих огненных ладонях…       Но он промахнулся. Целое мгновение Орион не мог в это поверить. Его ладони словно погрузились в мягкий поддатливый кисель — и завязли в нём. Он чувствовал, что мог бы сжечь и его, пусть для этого и потребовались бы значительные усилия. Но что-то было неправильно. Как будто в пламя шагнул тот, в ком текла его кровь. Слабая, слабая кровь, но всё же — кровь Блэков.       Орион открыл глаза и, сощурившись, вгляделся в пламя. И скривился. Он не знал, как Риддлу это удалось, но за кратчайший миг тот оказался рядом с Детлефом — а ведь гости не могли аппарировать на территории поместья. Тёмный маг закрывал упавшего к его ногам друга серебряным щитом Протего, корчащимся под напором пламени, неспособным в полной мере защитить. Риддл стиснул зубы, чтобы не закричать: его руки стремительно покрывались ожогами.       Родство в седьмом колене, чтоб сгинувшим Гонтам в аду икалось.       Орион вошёл в огонь, позволяя Риддлу увидеть и услышать себя. Повинуясь его воле, пламя ослабило напор, и серебряный щит распрямился. Тёмный маг с облегчением выдохнул сквозь зубы.       — Ты жив только потому, что я не ожидал твоего вмешательства, — холодно произнёс Орион. — Отойди, или я убью вас обоих.       Лицо Риддла перекосило от гнева, но он уже прочувствовал силу, столь тщательно скрываемую Орионом. Понял, кто здесь хозяин, а кто всего лишь жалкий гость.       "Риддл-приживала".       Он вздрогнул, как от пощёчины, прочитав это в глубине глаз Ориона.       — Считаю до трёх, — выдохнул Орион. — Раз. Два…       Но сказать "три" он не успел. Стена пламени колыхнулась во второй раз, и Орион ощутил, как его огненные пальцы гаснут от соприкосновения с бушующим водопадом — слишком близким, слишком родным.       Орион зарычал.       — Меня, надеюсь, ты не собираешься жечь, дорогой кузен? — рассмеялся Альфард, поднимая руки. Его абсолютно трезвые глаза, — алкоголь выветрился, стоило ему лишь захотеть, — настороженно следили за Орионом. — Малыш Ри, ты ведь слишком юн, чтобы убивать…       — Не хочу тебя разочаровывать, но я сжёг уже пятерых, — каркающий смех Ориона кружил по залу — это пламя хохотало вместе с ним. — Бьюсь об заклад, ты в ритуалах прирезал меньше. Так что убеди своего друга, что Детлеф — не жилец. К тому же ты ведь не против…       Альфард расплылся в довольной улыбке. Риддла передёрнуло.       — Долг жизни за Детлефа, — соображал он быстро, этого у него не отнять. — Останови Ориона.       Альфард надул губы.       — Нет, дорогуша, слишком скучно… К тому же, ты мне и так должен будешь.       — Всё, что захочешь, за Детлефа, — процедил Риддл, белея от бешенства.       Ал рассмеялся, словно маленький ребёнок, и хлопнул в ладоши.       — Принято!       Орион стиснул зубы. Пламя вокруг угрожающе зарокотало, придвигаясь ближе; серебряный щит вновь съёжился под его напором. Риддл в панике посмотрел на друга.       — Ри, — Альфард стал предельно серьёзен. — Ты прекрасно знаешь, что я не уйду отсюда, даже если ты спалишь весь Блэк-мэнор, Мариуса, а также наших с тобой драгоценных ма за компанию. Остынь, прошу тебя.       Орион медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. Пламя дрогнуло. Кузен, вдохновлённый тем, что его слова дошли до адресата, заглянул Ориону в глаза и умоляюще захлопал длинными ресницами.       — Пожа-а-алуйста?       Орион фыркнул.       — Ты неисправим, — пробормотал он, капитулируя.       — Ага, — заулыбался Ал. — Знаешь ли, мы у нашей мамочки все трое уродились очень последовательными и упёртыми. В Вал тебе эти черты очень даже нравится, не так ли?       Орион рассмеялся. А потом тряхнул головой и закрыл глаза.       Он медленно вдохнул и задержал дыхание. Посчитал до десяти. И, подняв руки, резко опустил их.       Пламя мгновенно исчезло, и ледяной дождь обрушился на пол, залив всё вокруг. Орион выдохнул облако густого пара — отныне здесь властвовал лютый мороз, минус пятьдесят для надёжности. Такие температуры он встретил в Сибири в начале этого года, когда ездил в командировку — вот только тогда на нём всё же были меха, а не тонкая рубашка.       Орион достал палочку, чтобы трансфигурировать жидкость обратно в камень стен, с которых он срезал сантиметра три. Но не успел.       — Ух, как бодрит! Вот это ты остыл! — восторженно заорал Ал, ёжась и взмахивая палочкой. С неё сорвалась цепочка согревающих заклятий, которые накрыли его и Риддла с Детлефом, восстанавливая комфортную для человека температуру вокруг них… И очень зря.       Орион мстительно ухмыльнулся.       Жидкость под действием тепла превратилась в газ, и Орион с упоением потянулся своими вновь появившимися пальцами к шее Детлефа. Лестрейндж моментально вдохнул смертельную дозу, покачнулся и скорчился в приступе рвоты. Орион, надев на лицо маску спокойствия, вернулся к трансфигурации, пока температура под действием заклинаний Альфарда не начала расти во всей комнате.       Риддл с отпавшей челюстью смотрел на Ориона. Он был поражён до глубины души как его талантом убивать, так и абсолютной безжалостностью к врагу. Поражён настолько, что, кажется, забыл не только про задыхающегося Детлефа, но и про то, что дышать нужно ему самому.       Из этого состояния его беспардонно вырвал Альфард.       — Я не слышу? — сладко пропел он, жмурясь, словно кот на солнце.       Риддл закатил глаза и вновь обречённо выдохнул:       — Всё, что захочешь, за Детлефа.       Ал послал Ориону воздушный поцелуй.       — Спасибо за Рождественский подарок, кузен, ты превзошёл себя! — он насмешливо взглянул на Риддла. — Принято!       Искрящаяся мотыльками магия Альфарда устремилась к Лестрейнджу. Но прежде, чем он смог подняться с колен, Орион, уже закончивший трансфигурацию, оказался рядом с ним. Он ухватил его волнистые светлые волосы и резко дёрнул, чтобы заглянуть в глаза поверженного врага.       — Это была репетиция, Детлеф, — выдохнул он в лицо Лестрейнджа, залитое слезами, соплями и блевотой. — Поэтому слушай внимательно и запоминай.       Орион встряхнул голову, заставив Детлефа зашипеть от боли.       — Если ты смог поваляться на коленях предо мной просто так, то уж за сыновей перед Регулусом сумеешь и подавно… Отсчёт в девять месяцев начнётся сегодня, ты меня услышал?       Орион отпустил светлые мягкие пряди, и Детлеф, не удержавшись, рухнул в лужу собственной рвоты. Риддл скривился, но, достав палочку, взялся за заклинания очищения. Его ноздри раздувались от едва сдерживаемой ярости. Однако Ориону до этого не было никакого дела.       Он буквально всем своим существом почувствовал приближение Вальбурги — по всей коже пошли мурашки, когда она слегка коснулась его плеча… А потом он словно растворился, прижимая её к себе и отчаянно целуя в мягкие, такие желанные губы.       Его, только его Вал.       Она обняла Ориона за талию, страстно отвечая. Вал пахла розами, чёртовыми розами, такими забытыми — но такими привычными. Он так давно не вдыхал запах её кожи, что, казалось, розовый куст иссох, погиб… Но вот он вспыхнул в его голубом пламени, расправил каждый листик, расцвёл, источая ядовитый аромат. Чтобы ощущать себя живой, Вальбурге нужен был огонь и только огонь.       Напитав Ориона своим ядом, Вал вцепилась острыми пальцами в его подбородок и, отстранившись, сладко прошипела в губы:       — А уж как я тебя за эти девять месяцев выжму досуха, ты просто не представляешь…       И Орион целовал её, мучительно и исступлённо, потеряв всякий счёт времени, пока она не удовлетворилась и, смеясь, не оттолкнула его.       Демоница… Губами которой он жаждет напиться.       Но никогда не может.       Детлеф и Риддл, вместе с увязавшимся с ними Альфардом, покинули зал через слегка потёкший камин. И стоило изумрудному пламени опасть, старшие Блэки сбросили маски спокойствия.       Отец грустно вертел в руках бокал с вином. Ликорис уронил лицо в ладони и протяжно застонал. То, что произошло, определённо стало его фиаско как главы рода, которым он де-юре не являлся.       — Что ты от них хочешь? — тяжело вздохнул Арктурус. — Дети.       Кольцо на пальце отца насмешливо блеснуло. За ними явно подсматривали: когда Регулус "подшаманил" фамильное кольцо лорда Блэк, он связал его со своим кольцом и кольцом Ликориса, создав тройственный артефакт. Правда, на руке замминистра оно сейчас отсутствовало — Ликорис ненавидел, когда его вытаскивали из отпуска… Как тёмному магу удалось вытащить его в этот раз, оставалось загадкой.       Ликорис тоже заметил слежку и вспыхнул не хуже Ориона — разве что пламени ему было не нужно.       — Да причём здесь они! — он схватил брата за руку и зарычал в игриво переливающийся изумруд: — Чтоб ты родил задницей от великана, Регулус! Это не смешно! Не смешно!       За креслом дяди раздался хлопок аппарации и восторженный хохот.       — Да вы все сегодня просто фонтанируете идеями! — Регулус оттолкнулся от пола, взмыл в воздух и, сделав изящный кульбит, повис перед Ликорисом вверх ногами. На безопасном расстоянии, конечно. — Но что тебя злит в этот раз, братец? Я ведь ни в чём не виноват! Даже тебя позвал, чтобы ты попробовал деток вначале добром поучить.       Он вытащил руки из карманов полосатых брюк и развёл ими в стороны.       — Но, как видишь, они не очень-то слушают взрослых! А у меня, — признай уже это наконец! — гораздо лучше получается учить их уважать друг друга и правила чистокровных…       — К Мордреду эти мордредовы правила! — на висках Ликориса выступили вены. Впрочем, за палочку он предусмотрительно не хватался. — Помяни моё слово, Регулус, ты доиграешься! Я говорил об этом, когда ты проклял Цедреллу. Я кричал об этом и умолял тебя остановиться, когда ты проклял Бартемиуса. Но сейчас я скажу ещё раз, потому что это перешло все грани дозволенного: угрозы убийством не могут закончится ничем хорошим!       Регулус вернул руки обратно в карманы и прогнулся в спине, чтобы увидеть Ориона. Теперь он был похож на печальный крючок, оставшийся без улова.       — Что-то пошло не так, детка?..       Вальбурга презрительно фыркнула:       — Альфард пошёл не так, что же ещё. И Риддл.       Дядя обиженно надул губы. Монокль на кармане его полосатого жилета грустно блеснул серебром.       — Жаль. Это бы решило все проблемы. Такой момент упущен…       — Какой момент? — простонал Ликорис, массируя виски.       — Безнаказанности, конечно, — хмыкнул Регулус, вновь изящно кувырнувшись в воздухе и опустившись на пол. — Ну, знаешь, эмоции. Состояние аффекта. Куча свидетелей, заявляющих, что Риддл не справился с пламенем и погиб, защищая друга… Или что оба тёмных мага были заняты выяснением отношений и не успели закрыть Детлефа. Много вариантов. Ведь все Блэки в один голос и под присягой скажут, что пламя Ориона неуправляемо и вызывается исключительно желанием защитить тех, кто ему дорог. И ты в том числе!       Ликорис издал нечленораздельное стенание, словно оплакивал свежезакопанный здравый смысл рода Блэк.       — О, кровавые боги, как же я вас всех ненавижу! — провыл дядя в потолок. — Ещё чуть-чуть и я начну жалеть отца, понимать его и желать, чтобы он восстал из мёртвых! Я! Не! Справляюсь!!!       — Хочешь, чтобы я поднял его призрак? — тут же со страстным придыханием предложил Регулус. — Всего одна капелька твоей крови, обещание отдать магию после смерти и хорошо заточенный ритуальный нож, убивающий совершенно безболезненно… И Сириус заменит тебя на этом посту! Представляешь, в каком восторге он будет?       — Нет! — единогласно и несколько панически выдохнули все Блэки.       Дед Сириус был очень, очень, очень неоднозначным человеком, к тому же ненавидящим свою судьбу лорда Блэк. Так что пусть спит в могиле спокойно. Блэки не настолько безумны, чтобы мучить грядущие поколения таким фамильным призраком.       Ещё бы Финеаса Найджелуса предложил призвать, вот бы хохма была.       Ликорис тяжело вздохнул и поднялся из кресла.       — В общем, я сделал всё, что мог, — Ориону показалось, что убеждает дядя скорее себя, чем их. — Наслаждайтесь, детки, раз решили, что достаточно выросли, чтобы играть в такие игры с Регулусом… Я предупредил.       Он достал из кармана серебряный портсигар-портключ и через пару секунд исчез в яркой вспышке — похоже, опять вернулся во Францию. А Регулус, пожав плечами, снова приподнялся над полом и стукнул носами ботинок друг о друга, аппарировав не просто с хлопком, а с искрами, осыпавшимися полукругом.       — Фигляры, — фыркнул отец и, поднявшись, просто вышел из зала. В конце концов, лорду Блэк не нужны фокусы, чтобы быть аж целым лордом Блэк.       Виктория, совершенно ошарашенная происходящим, только сейчас посмела подойти к Ориону и, осторожно взяв его за руку, испуганно спросить:       — И что же сейчас будет? Детлеф…       Её трясло от осознания того, что она сейчас видела. С кем она решила связать себя новыми узами брака. И потому Орион, отпустив Вальбургу, нежно притянул к себе Викки.       — Детлеф — ничто, — успокаивающе произнёс он, погладив её по плечам. — Никакой он не всесильный демон, а всего лишь жалкая бешеная собака… А ты теперь под защитой рода Блэк, дорогая. И я никому тебя не отдам.       Орион целовал плакавшую от перенапряжения и облегчения Викки, обнимал её… И чувствовал руки Вальбурги на спине. Её щёку и горячее дыхание, опалявшее шею.       На следующее утро они проснулись втроём в одной постели, и это была одна из самый пламенных ночей в жизни Ориона.       И далеко не последняя.