Первая часть серии «На грани смерти»
Питер не умел врать. Даже самая тщательно скрываемая тайна, что он — нью-йоркский дружелюбный сосед Человек-паук, превратилась в секрет Полишинеля. Ну правда, и не тайна это вовсе ни в одном из определений данного слова, ведь о его альтер эго знало уже довольно много людей. Питер продержался каких-то восемь жалких месяцев, прежде чем выпалить свой секрет в лицо Тони Старку — человеку, которому понадобилось всего три дня и один клип на YouTube, чтобы понять, что именно Питер — тот самый Человек-паук, и выследить его с помощью ПЯТНИЦЫ. Ну и, конечно, словно последний неудачник, он вскоре спалился перед Недом. Это просто смехотворно. Самое главное для супергероя — тайна личности, а Питер обосрался даже здесь. Он просто не способен врать: сыплется под давлением, становится косноязычным и лепечет что-то, отчаянно барахтаясь в поиске отвлекающих тем, пытаясь перевести разговор в другое русло. Ладони потеют, щёки краснеют, к телу приливает жар, словно у женщины в менопаузе. А потом Питер сдаётся — и правда всплывает на поверхность. И так ясно, что ему недостаёт врального таланта. Если честно, единственная причина, почему никто больше не понял, что он Человек-паук, проста. Поскольку Питер до смерти испугался возможности неминуемой гибели друзей на монументе Вашингтона из-за собственной глупости, то решил, что лучше начать всех избегать. И друзей не осталось. Нельзя было заводить и новых — в итоге они могли втянуться в его супергеройскую не такую уж сказочную жизнь, полную скрытых опасностей. В пятнадцать, ближе к концу девятого класса, Питер осознал себя полнейшим идиотом. Беззаботные разгуливания по городу практически без защиты, если не считать «Протокола ползунки», чего только стоили. И даже протокол он заставил Неда отключить — ещё одно бессмысленное и глупое действие. Питер слишком небрежно относился к себе, а значит, и к окружающим. Именно из-за подобного отношения он почти и потерял Неда, как и остальных членов команды по декатлону (даже Флеша, который всё же человек, несмотря на свойственное ему мудачество). Вернувшись домой из Вашингтона, окончив учёбу в том году, Питер всю неделю просидел в гостиной, наблюдая за суетой тёти Мэй на кухне, постепенно проникаясь пугающим осознанием, что её он тоже может потерять, так же легко, как чуть не потерял Неда и Лиз. Сейчас Питеру стукнуло двадцать, и единственные, с кем он общался, — коллеги по работе. К сожалению, в число коллег входил и мистер Старк, который в данный момент невежливо, слишком близко к лицу Питера держал манильский конверт. Шумно сглотнув, он глубоко вздохнул. Тупо уставившись на конверт, Питер сказал мистеру Старку правду: — Я не смогу этого сделать. На мистера Старка сие признание не произвело никакого впечатления. — Я не спрашиваю, пацан. Ты — единственный, с кем есть шанс провернуть наш план. Мстители слишком известны. Никто из команды не останется неузнанным, у нас нет тайны личности, если когда-то она вообще была. Да боже, лица большинства напечатаны на футболках и кружках. А эта информация нам нужна, и срочно, ферштейн? Наверное, на лице Питера отразилось желание сбежать, потому что мистер Старк резко бросил конверт на столик между ними и потянулся к планшету. Несколько нажатий — и в воздухе прямо перед носом Питера появилась голограмма. Мистер Старк, сурово нахмурившись, махнул на проецируемую синими пикселями фотографию. — Посмотри, Питер. Питер послушался и чуть не облевался. — О господи боже, — вырвался шёпот, прерывистый и хриплый. Желудок неприятно сжался. — Ты знаешь, что это такое? — неумолимо спросил мистер Старк. Наморщив нос, Питер отвёл взор в сторону огромных окон пентхауса. Он не знал, жил ли тут мистер Старк или просто проводил бизнес-встречи, но помещение просто роскошное, словно сошедшее с иллюстраций архитектурного справочника. Современные гладкие линии, вычурный белый мрамор. Питер полагал, что мистер Старк обосновался здесь после переезда Мстителей на новый объект в северной части штата Нью-Йорк. Интересно, он скучал по Башне Старка? Проходя мимо, хандрил ли, видя, во что она превратилась, почти разрушенная и теперь принадлежавшая другому владельцу? Мистер Старк мечтательно вспоминал о ней многие годы, в основном когда проклинал отсутствие подходящих научных баз. Когда Питер обмолвился, что забежит в местный колледж, чтобы разработать новую формулу паутины, он запричитал о великолепных десяти этажах лабораторий в Башне. А однажды целый час рассказывал о подвале, в котором они запирали мистера Беннера, когда тот становился Халком. Но никогда не упоминал, что хотел бы вернуться. Город за окном не помог Питеру почувствовать себя лучше. Горло сдавило. И не важно, сколько он видел зверств за все эти годы: подстреленные люди, жертвы до, во время и после изнасилования. Питер сталкивался с избитой бандитами двенадцатилеткой и забитым до смерти бандитом. Чёрт, да он даже натыкался на целые горы трупов. А ещё — на людей, которых убивали на его глазах. Подобных зрелищ не избежал ни один народный мститель. Забыть их невозможно. Но не важно, сколько крови он видел раньше. Насилие и зверства по-прежнему выбивали его из колеи, как и до укуса радиоактивного паука. Однако это… Это уже слишком. Голограмма ярко сияла перед носом и никуда не исчезала. — Это же ребёнок, — сквозь стиснутые зубы процедил Питер. Мистер Старк не сводил взора с его лица. Он поджал губы, глядя на Питера сверху вниз, донельзя серьёзный. — Нет, Питер. Это был ребёнок. А теперь — порезанный на кусочки труп. Посмотри на фотографию, Питер. Питер судорожно сглотнул, беспокойно зарывшись пальцами в волосы, и покачал головой в молчаливом протесте. — Я… — Он закашлялся, медленно вдохнул-выдохнул и попытался снова: — Я не понимаю. Я не подхожу для такого, мистер Старк. Я такими вещами не занимаюсь. Мне кажется, я не справлюсь. Почему вы просите именно меня? Питер услышал усталый, вымученный вздох. — Пацан. Если б я мог поручить это задание кому-то другому, то так бы и сделал. Но я не могу. Ты же знаешь, что Мстители теперь не совсем Мстители. Чёрт, да половина наших ушла в самоволку, а другая сидит на коротком поводке у Заковианского договора. Даже если б мне удалось убедить правительство дать согласие на операцию, всё равно, кроме тебя, эту работу выполнить больше некому. Мы не можем играть в «агентов под прикрытием», ведь всё прикрытие заранее раскрыто. Да и у этих людей слишком много связей, информацию они получают по щелчку пальцев. Они знают всех, кого положено. Мы с Наташей? Да нас раскусят быстрее, чем раскроем рот. На мгновение воцарилась тяжёлая, тягостная тишина. Голограмма всё ещё висела в воздухе, и Питер невольно возвращался взглядом к изображению. Словно протагонист фильма ужасов, неспособный поступить иначе, кроме как отправиться во тьму, где его ожидал какой-нибудь монстр. С шуршанием ему в руки сунули газету. Питер с трудом оторвал взор от фотографии и уставился на свежий номер «Нью-Йорк Таймс». Мистер Старк выделил нужную статью маркером. — Пеппер принесла её три недели назад, — сказал мистер Старк. Питер поднял на него взор, подметив вновь поджатые губы. Он будто постарел раньше времени, подумалось Питеру. Волосы так сильно поседели, да и морщин стало больше. Развернув газету, он прочитал вслух название подчёркнутой статьи: «Гольдштейны призывают действовать, а не эмоционировать». — «Гольдштейны — выдающаяся семья. Глава семейства входит в совет правления нескольких благотворительных организаций. Они всегда, с самого начала поддерживали мутантов». Питер осторожно кивнул. Мнение политиков о мутантах разнилось: слишком нестабильная тема, назревшая задолго до того, как Питер стал одним из них. В последнее время споры о мутантах стали всё более ожесточёнными. Люди не придерживались нейтралитета, всё чаще радикально выбирая одну из сторон: кардинально «за» либо резко «против». И не важно, насколько популярны у публики блокноты с Халком или кепки с Капитаном Америкой. Правительство культивировало движение против мутантов. Питер видел документы на WikiLeaks, предлагающие ввод закона об обязательной регистрации. Заковианский договор положил начало попыткам, как выразился мистер Старк, обуздать мутантов и героев со сверхчеловеческими способностями. Однако всё ещё оставались те, кто видел в народных мстителях-мутантах и супергероях из команды Мстителей тех, кто просто творил добро в этом несправедливом мире, не пытаясь раскритиковать своими поступками возникшую в обществе анти-мутантовую культуру, как заявлял «Дейли Бьюгл». — «Они откровенно рассказали “Таймс” о том, что полиция не спешит предпринимать никаких действий, отказываясь принимать у Гольдштейнов даже заявление о пропаже человека. А с миссис Гольдштейн и вовсе отказались общаться из-за её твёрдой политической позиции в отношении мутантов». Мистер Старк поднялся, подошёл к небольшому бару, который Питер даже не замечал до этого, и налил себе бокал какой-то бурды. Глотнул не поморщившись — а Питер считал, что поморщиться бы не мешало, ведь чувствительное обоняние уловило резкий запах алкоголя. Потом мистер Старк вернулся к креслу Питера, усевшись на подлокотник, и кивнул на сраную голограмму. — А это ведь не единичный случай, — резко сказал он. Как только Старк подал голос, голограмма, как по команде, сменилась, явив шесть практически идентичных фотографий с детьми. Нет. Шесть изуродованных детских трупов. Все небрежно изрублены, казалось, одним и тем же клинком. — Тут явно что-то не так. Если не считать очевидного, — мистер Старк фыркнул. — Я неебически богат, у меня все ресурсы мира в руках, не говоря уже про доступ к камерам. Только вот нет необходимой анонимности, чтобы получить информацию, нужную для подтверждения причастности преступника к этим зверствам. И прежде чем между ними повисла очередная тяжелая тишина, Питер выпалил: — Почему вы прицепились именно к этим убийствам? Существуют и другие преступления, которые вы могли бы раскрыть. Мистер Старк отпил из бокала, в этот раз сморщившись. Перевёл взор на город за окном, сгорбившись, будто на плечи лёг неимоверный груз. И ответил так, будто рассуждал сам с собой, а не общался с Питером: — Мы и так слишком сильно напортачили. — Питер понял, что говорил он не о Человеке-пауке или Питере Паркере. — В частности, я. Очень сильно. Скажем так, самое время восстановить немного справедливости. Питер даже не знал, что на это ответить. — Полиция настроена против мутантов; даже не хотят разговаривать с людьми, которые активно борются за их права. А миссис Гольдштейн ведь не просто какая-то женщина. Она влиятельная персона в юридическом мире, как и её муж. К тому же древняя фамилия, род накапливал свои богатства и влиятельность десятилетиями. Ты хоть понимаешь, что означает, когда даже с такими людьми полиция отказывается общаться? Питер понимал. Может, он и не социально адаптированный и с трудом справлялся со своей жизнью, но всё же ума ему не занимать. Заказ кофе в кофейне — обыденная задача, с которой он справлялся через раз, но многому его учили книги. С ними Питеру комфортнее. Каждый предмет в школе давался легко, даже когда он стал «подрабатывать» Человеком-пауком. Средний балл 4.0 и высший «АОТ» стали достаточным подтверждением его интеллекта. И несмотря на то что он любил науку, историю он тоже знал хорошо. И все эти бла-бла-бла рассуждения о политике при применении критического мышления и дедукции легко предсказать. Вывод напрашивался сам собой — полиция не выполняла свою работу должным образом, раз отказывала людям в помощи. В истории существовало много случаев коррупции со стороны полицейских. И если деньги и власть Гольдштейнов на них не влияли, значит, лояльность купил кто-то другой. Их антимутантская позиция стала зацепкой, ведущей к корням возникновения и Заковианского договора: существовал крупный, могущественный благотворитель с налаженными связями в правительстве. Питер готов спорить, что и пары недель не пройдёт, как какой-нибудь пронырливый журналист свяжет все убийства и поймёт, что их совершал один и тот же человек. А спустя несколько дней полиция подхватит информацию и заведёт громкое дело, пытаясь раскрыть первого в США серийного убийцу-мутанта. Обычная тактика скрытой войны, и очень старая к тому же. Мутант этот убийца или нет, но его надо найти до того, как паника возрастёт. Теперь Питер понял, почему мистер Старк проявил к этому делу такой интерес. Последствия могут стать пагубными, если не апокалиптическими. Допив алкоголь, мистер Старк вновь принялся расхаживать по комнате. Из кармана он вдруг достал клочок бумаги, протянув Питеру, словно предложение мира. Питер взял предложенное, с любопытством уставившись на фотографию маленькой девочки с песочного цвета волосами. Круглые карие глаза, широкий нос, родинка на щеке. — Это Эстер, — пробормотал мистер Старк. — На ней то же платье. Когда Питер понял, о чём речь, мистер Старк уже вышел из комнаты. Шаги эхом раздавались в коридоре. Питер посмотрел на голограмму с шестью фотографиями и вновь на фото, зажатое в пальцах. И ненавистна ему стала мысль, что трупы настолько изуродованы, что нельзя различить, кто из них Эстер. — Я? — усмехнулся он невесело. — И под прикрытием? Хотелось бы ему сказать: «Я не знаю, смогу ли». Платье Эстер розовое. Если приглядеться внимательно, то вроде бы можно разглядеть фиолетовое пятно на воротнике — будто от сиреневого напитка. И вновь взгляд впился в голограмму. Как же это неправильно. Подобному поступку даже названия нет. То, что кто-то совершил столь отвратительное деяние в городе, охраняемом Человеком-пауком, не оставило в груди чувства пустоты. Оно зажгло ярость. Хотелось бы ему сказать: «Я не знаю, смогу ли». Но решение уже принято. Поэтому Питер промолчал, потому что не умел врать. Питер не знал, сколько ещё просидел у голограммы, но, когда уходил, забрал с собой манильский конверт.~
Три с половиной недели спустя Питер стоял у входа в школу Сестры Маргарет для заблудших детей. Три с половиной недели. Почти месяц с тех пор, как он забрал от мистера Старка манильский конверт. Однако складывалось ощущение, что прошёл лишь день с тех пор, как он согласился с возмутительно ненадёжным планом мистера Старка, следуя которому Питер должен работать под прикрытием в качестве наёмника, чтобы подтвердить подозрения мистера Старка об убийце Эстер. У Питера нет никакого опыта шпионажа. Вот уже пять лет он народный мститель и едва умудрялся объединять эту активность с собственной жизнью. Два года назад он закончил школу, так что за плечами всего пара лет реального опыта серьёзной работы. В основном на кассе и складах. И никаких тебе игр в секретных агентов. Все три с половиной недели Питер учился произносить своё вымышленное имя с небрежной уверенностью. Бен Вебер, написано в его фальшивом удостоверении. Он Бен. Бен Вебер. Не самый удачный псевдоним, если честно. Придумывался он, видимо, просто? Соединили среднее имя Питера и деятельность Человека-паука. Хотя мистер Старк категорически всё отрицал, когда ему задали вопрос. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять: всё пойдет по пизде, и довольно быстро. Сегодня Питер не Питер Паркер. И не Человек-паук тоже. Он Бен Вебер. Бен Вебер, который вовсе не работает в гастрономе мистера Делмара. Бен Вебер, который не борется с преступностью по ночам без выходных и праздников. Он Бен Вебер, профессиональный вор. Бен Вебер. Который крадёт для других, чем и зарабатывает на жизнь. Питер пытался оспорить это прикрытие с мистером Старком. Зачем вообще нужна такая история? Он что, не мог просто прикинуться каким-нибудь безымянным человеком, забредшим в ближайший бар в пятничный вечер ради выпивки? Он мог бы уловить суперслухом ходящие по бару разговоры, просто сидя у барной стойки и потягивая коктейль. Ведь он не мог напиться. И на эти отличные аргументы мистер Старк привел свои доводы. В этот бар не заходили никакие случайные посетители. Только люди в поисках заказов. То есть наёмники. Бар — их база. Именно там наёмники получали задания и оплату за их выполнение. Ни один простой прохожий не забрёл бы в «Сестру Маргарет», потому что просто не смог её найти. Для обычных людей бара с таким названием не существовало. Только свои знали, что это и где располагается. Мистер Старк ясно дал понять, что Питера застрелят в ту же секунду, как только он начнёт действовать согласно своему глупому плану. Оба прекрасно знали, что Питер никогда не сможет походить на наёмника. «Даже если пройдёшь лучшие в мире актёрские курсы», — сказал мистер Старк. У Питера не было замашек наёмника. Даже если б ему удалось вызвать ту самоуверенность, которую он излучал, будучи в костюме Человека-паука — что практически невозможный подвиг для Питера Паркера, даже учитывая пятилетний опыт в этом деле, — у него просто неподходящая энергетика. Он не общался, как наёмник, не передвигался, как наёмник, испытывал отвращение к агрессии и насилию, что профессионалы увидят невооружённым глазом. Мистер Старк сказал, что в баре регулярно делали ставки, кого сегодня убьют. И каждый день эти люди ожидали и даже поощряли коллег убить одного из своих лишь ради заработка в пару долларов. Питер считал это неприемлемым. Просто отвратительным. Два дня Питер старался убедить мистера Старка, что они просто обязаны схватить, и отвезти всех посетителей бара в полицию, и судить их по закону. Однако мистер Старк быстро потерял терпение, сообщив, что в задание это не входит. У Питера одна задача. Лишь одна. Он должен найти убийцу Эстер. Питер возразил, что можно искать и заодно засадить ещё парочку. Мистеру Старку потребовались сутки, чтобы успокоиться, и ещё день, чтобы разъяснить Питеру: у этих людей слишком крутые связи, чтобы привлекать их к ответственности традиционным путём. Это не обычные бандиты, которых Питер ловил на улицах, а профессиональные преступники. Может, они и выглядели заурядно, однако Питер даже представить себе не мог, на каких уровнях они вращались. Такой урок трудно понять и принять. К тому же, Питер считал, вовсе не факт, что эти люди имели настолько крутые связи и выполняли свою работу столь качественно, что стали неприкосновенными. Никто не неприкосновенен. Любого можно привлечь к ответственности за их действия, особенно если найти неоспоримые доказательства. На что мистер Старк сказал: именно поэтому Питер никогда не сможет сойти за наёмника. Даже если сделать ему миллион тюремных татуировок по всему телу. Поэтому за наёмника Питеру выдавать себя не пришлось. Бен Вебер был наёмным вором. Не столь часто встречающийся в «Сестре Маргарет» тип работников, но всё же приемлемый, чтобы не вызывать подозрений. Задействовав свои связи и даркнет, мистер Старк начал размещать упоминания о Бене Вебере то здесь, то тут — едва уловимые смутно звучавшие истории о блестяще выполненной работе. «Недостаточно, но спасёт задницу, если кто-то решит проверить тебя», — прокомментировал мистер Старк. Сегодня у Бена лишь одна цель. Зайти внутрь, выпить что-нибудь и послушать разговоры. У Питера нет крутого наушника для связи с мистером Старком, даже записной книжки не выдали. Бля, да даже айфон отобрали. Без старковских технологий. Он вне радаров. И никаких тебе гламурных шпионских штучек, как в книгах. От осознания своего положения Питер готов был подохнуть. Только веб-шутеры, которые он никогда не снимал. А ещё одноразовый телефон с поддельными СМС-ками от фейковых клиентов. Зайти внутрь, заказать выпивку и слушать.~
Питер шагнул внутрь, ожидая, что все бросят свои занятия и уставятся на него, как в кино. Но этого не случилось. Питеру казалось, что на лбу налеплен стикер с надписью «лжец», клеймивший правдой: он здесь чужой. И всё же никто даже не посмотрел в его сторону. Внутри стоял гвалт. Здесь было темно и задымлено. Посетители держали напитки, играла невыносимо громкая музыка, особенно с обострённым слухом Питера. Люди вокруг смеялись и кричали что-то друг другу. Играли в дартс и бильярд. Вонь стояла, будто кто-то сдох, — Питер изо всех сил старался не думать, что, возможно, так и есть. Он не посещал бары, поэтому не знал, нормально всё происходящее или же нет. Если бы Питер не знал того, о чём сообщил ему мистер Старк во время инструктажа, то подумал бы, что это вполне обычный бар. У него начали сдавать нервы. Паника подкралась к горлу. Он впервые пошёл в бар как Питер Паркер. Но нет же, сейчас он вовсе не Питер, пришлось напомнить себе. Он Бен Вебер. Вор. Чёрт. Время для панической атаки самое неподходящее — он слишком долго зависал у входа. Если он и дальше будет стоять столбом, то привлечёт нежелательнее внимание. Он вообще не хотел привлекать к себе никакого внимания. Притвориться мухой на стене. Отметя колебания, Питер заставил себя решительно шагнуть в сторону барной стойки. Всё равно свободных столиков не наблюдалось. Направился он к пяти пустующим стульям слева. Нужно держаться на расстоянии. Он старался идти уверенно и устроиться на стуле, как нормальный вор, который пришёл в нужное место. Всё оказалось намного сложнее, чем он предполагал первоначально. Упав на ближайший к стене стул, Питер ощутил бешеное сердцебиение. В ушах зазвенело. Когда он вот так вот нервничал, обострённые чувства совершенно выходили из-под контроля. Паучье чутьё покалывало, зрение донельзя обострилось, слух настолько усилился, что стало больно: звуки соединялись воедино, перемешиваясь в неразборчивый белый шум. Он чувствовал даже, как прилегала одежда к коже. Как тёрлась бирка милитари-куртки о тонкий лонгслив. Джинсы грубо облегали ноги, шерстяные носки кололи ступни под тяжестью хайкеров. Питер сунул руки в карманы, ощутив, как липнут к материалу пальцы, словно к потолку, когда он Человек-паук. Он лишь хотел закрыть глаза и уши, зарыться лицом в ладони и сидеть так, пока всё вокруг не утихнет. — Что будешь пить? Питер подпрыгнул, услышав гнусавый голос неподалёку, и тут же мысленно себя обругал. — Э… — Он с трудом сосредоточил взор на человеке перед собой. В досье тот значился барменом и, если Питер не ошибался, владельцем бара. Ещё он был дилером, раздающим заказы наёмникам. Визл. Теперь Питеру стало ясно, почему бармен получил такое прозвище. Он походил на наромана-хипстера: желтоватая кожа, тонкие длинные волосы, круглые очки. Жёлтые резцы выпирали, пока он скучающе ожидал заказа Питера с приоткрытым ртом. Чем дольше затягивалось молчание, тем любопытнее становился взгляд Визла. Нехорошо. Очень нехорошо. — Что-нибудь на разлив, — сказал наконец Питер, и Визл, кивнув, направился к крану с пивом. Питеру хотелось побиться головой о стойку, надеясь на сотрясение, которое помогло бы волшебным образом всё исправить. Он даже не успел услышать ни одного разговора — только бегло осмотрел помещение. Нужно расслабиться. Если он будет так напрягаться, то начнёт бросаться в глаза, что нежелательно. Конечно, мистер Старк не зря говорил, что из Питера никудышный наёмник. У него нет необходимой самоуверенности. Но Бена Вебера он потянет. Не зря обучался почти месяц. Питер с трудом расслабился, опуская плечи. Достал телефон, вглядываясь в экран, будто ждал сообщения или проверял очень важный преступный имейл. В этот раз он уловил, когда к нему подошёл Визл, хотя взгляд от экрана отвёл не сразу. Когда посмотрел на Визла, успел различить его маслянистую усмешку, мелькнувшую на губах. Тот поставил бокал с пивом на стойку слева, вне досягаемости Питера. — По-моему, ты слишком молод для алкашки, — усмехнулся Визл, приподняв бровь. — Придётся предъявить удостоверение. Звучали слова небрежно, словно Визл простой бармен, выполняющий свою работу в рамках закона. Даже лицо расслаблено, несмотря на резкие черты. Питеру стало не по себе. Паучье чутьё не взбунтовалось, поэтому он точно знал, что Визл не собирался доставать из-за стойки пистолет и стрелять в Питера. Однако всё же его явно проверяли. Он не хотел лишний раз язвить — слишком неподходящее место и время. Поэтому просто пожал плечами, отыгрывая роль новичка. Хотя всё так и есть. Если Визл — тот человек из досье, то его не обмануть, притворившись, что они и раньше встречались. Может, в бар войти и легко, но негласного охранника не обмануть. Визл знал всех, кто сюда приходил, потому что лично с ними работал. В голове зазвучал голос мистера Старка, призывающий не реагировать слишком эмоционально. Питер достал бумажник и протянул удостоверение Бена Вебера, наблюдая, как Визл впился взглядом в буквы. Казалось, прошла вечность, пока он вернулся взором к Питеру и ухмыльнулся. — С днём рождения, — легко сказал Визл, и Питер ощутил внутри странное тянущее чувство. Такое же возникало, когда учитель на экзамене задавал вопрос, на который ты точно знал ответ. — Шестое июля было три месяца назад, — ответил Питер тихо, но уверенно. Он почти не обманывал. Сам Питер родился третьего июля, только исполнилось ему двадцать, а не двадцать один. Визл хмыкнул, поджав губы и кивнув. Покрутив пальцами удостоверение Бена, он поставил перед Питером пиво. Потом перекинул документ из руки в руку, словно исполняя неизвестный танец, и отдал Питеру. — Бенджамин Вебер, значит? — Он протянул ладонь для рукопожатия, на которое Питер ответил, отчаянно желая не вспотеть. Визл жал руку с той же интенсивностью и уверенностью, как мистер Делмар, когда принимал его на должность дневного кассира. Но никаких подмигиваний или шуточек. — Визл. — Приятно познакомиться, — кивнул Питер. — Взаимно. Они всё ещё жали руки, ожидая, кто же сдастся первым. Питер восторжествовал, когда Визл отпустил раньше. Потом ткнул большим пальцем за спину. — Захочешь ещё что-нибудь — кричи. На этом Визл отвернулся и направился к другому клиенту. Питер проследил, как он сделал шот, а затем подошёл к кассе, клацая по кнопкам. И чем дольше он бряцал по клавиатуре, тем больше Питер врубался, что это вовсе не касса. А компьютер. Ископаемое его подобие. Громоздкий скрюченный аппарат на месте кассового. Визл завис там на продолжительное время. Вздохнув, Питер отвёл взор, чтобы не вызывать подозрений. И посмотрел в телефон. Непонятно, сколько прошло времени, пока он читал и перечитывал фейковые сообщения от «заказчиков», размеренно попивая пиво. Он старался выглядеть непринуждённо. Будто наслаждался самым отвратительно-горьким напитком в мире. Будто пил, чтобы чем-то заняться, но не напиться, потому что ждал важного звонка. Наконец ему удалось сфокусировать слух. Понадобилось несколько попыток — отсечь ненужные разговоры непросто, особенно в столь тесном закрытом пространстве. Вскоре Питеру удалось игнорировать звуки бильярдных шаров, сконцентрировавшись на болтовне. Однако она была пустой. В основном какие-то дежурные разглагольствования о жизни. Местные сплетни или ставки на убийство и карточные расклады. Один парень жаловался на домовладельца. Никаких нужных имён Питер не разобрал. И, конечно, стоило ему расслабиться, из ниоткуда, словно маленький взрыв, материализовался дородный мужик, хлопнув крупными ладонями по стойке и почти что опрокинув полупустую кружку с пивом. Выглядел он словно мультяшный персонаж или косплеер «Сынов анархии». Посередине головы лысина, по бокам длинные патлы ниже плеч. Завершала образ неопрятная борода. На лбу полоска банданы, кожаный жилет натянут на внушительном животе, замысловатая татуировка покрывала волосатые руки. Питер поднял глаза на мужика, заметив оценивающий взгляд и вскинутые брови. Без капли приличия мужик пялился Питеру прямо в лицо, с каким-то одобрением разглядывая черты, потом громко хмыкнул. — Сколько берёшь? Нужно скоротать три часа. Питер настолько удивился, что забыл держать лицо. Ничего себе заявочки. Ого, Паркер, не просто так ведь он задал этот вопрос? На выходе из дома Питеру казалось, что он оделся как бродяга, а не как проститутка. Хотелось произвести впечатление ночного вора. А не ночной бабочки. Но опять же он понятия не имел, как одеваются здешние. Мистер Старк забыл упомянуть это в своих торопливых коротких лекциях. Такого рода внимание Питер уж точно не хотел получать. Однако ответить не успел, потому что внезапно Визл пришёл ему на помощь, скользнув ближе. Пусть и с другой стороны стойки, но мужик напрягся, с опаской поглядывая в его сторону, но в целом продолжая прожигать взглядом в Питере дыру. Он посмотрел на Визла, взиравшего в ответ с ухмылкой. Неторопливо поправив очки, тот вперился в косплеера Джона внимательным взглядом. — Пацан не шлюха, Санни. — Уверен? — прорычал Санни, оглядывая Питера с ног до головы, будто он самый лакомый кусочек. Питер постарался держать нейтральное выражение. — Он налётчик, — скользко ухмыльнулся Визл. Оп-па. Так вот чем занимался Визл в своём старом компьютере. Внезапно Санни упёр руки в бока, напыжившись и словно заняв ещё больше пространства. К неподдельному ужасу Питера, шум голосов вокруг начал затихать, всё больше людей пялилось в их сторону. Чёрт, вот говно! — Ах вот как? — хрюкнул Санни, голос завибрировал ещё громче, словно у солиста на концерте Skrillex. — Серьёзно? Откеда мне знать, что ты не придерживаешь эту конфетку для себя? Те вечно достаётся самая вкуснятина. Незаметно, что ты ему наводку даёшь. Визл улыбнулся шире, словно на него снизошла манна небесная. Питеру не нравилось, куда поворачивался разговор. — Вообще-то, Сан, у меня есть кое-что. Один клиент хочет украсть Дали из хранилища жены. Как оказалось, он очень привязался к картине. Дело — раз плюнуть, но сука жёнушка позаботилась о безопасности хранилища. Последние попытки украсть живопись закончились отстреленными яйцами. Мы об этом в курсе только потому, что она прислала их муженьку в коробке от «Шанель». Думаю, она намекает таким образом на его мужественность. В толпе, окружившей их с Санни, раздались смешки. Санни фыркнул. Питер отстранённо подсчитывал количество собравшихся кругом человек и сколько бы потребовалось паутины, чтобы обездвижить каждого прямо тут, на заваленном окурками полу. Он бы справился. Веб-шутеры, замаскированные под браслеты, горели от желания вступить в бой. — Что скажешь, малыш Бенни? — обратился к нему Визл, протянув золотую карточку, при этом выглядя словно кобра, затаившаяся в траве. К этому моменту у Питера внутри бурлили смешанные чувства. Он не хотел больше находиться в «Сестре Маргарет». И рядом с этими мужиками, готовыми заплатить ему за секс или преступление. Что самое ужасное — Питер не мог ничего сделать. Если сейчас позволить взять верх Человеку-пауку, схватить Визла и отвезти к копам, в дальнейшем задача лишь усложнится. Ему нужно придумать, как выкрутиться. Пусть не удалось узнать ничего, что помогло бы мистеру Старку в расследовании, но Питер мог просто встать и уйти. Он бы так и сделал, если б не заметил краем глаза того самого человека, за которым сюда пришёл. Точно на периферии зрения, Питер разглядел высокого мужчину в красно-чёрном спандексном костюме, возвышавшегося над толпой на целую голову. На нём была маска, лица не разглядеть. Но Питер точно знал, что он — тот самый. Дэдпул. Если сейчас просто уйти, раскрыв прикрытие перед наёмником, которого должен вести, то второго шанса сблизиться не появится. На Питере не было ни маски, ни костюма. Он не мог просто переодеться и вернуться как ни в чём не бывало. Теперь все запомнили его внешность. И если сейчас всё испортить, исправить уже ничего не удастся. В кармане куртки лежала маленькая фотография Эстер, свинцовым якорем удерживающая его на месте. Питер стиснул зубы и выдавил: — Вызов принят, — выплюнул он злобнее, чем намеревался, и выхватил золотую карту у Визла. Поднявшись со стула, он достал и бросил на стойку десятку. Быстро набрал со своего телефона номер, указанный на золотой карте. Потом натянул капюшон, ощущая на себе десятки взглядов, включая Дэдпула. Шанса лучше не представится, подумал Питер. Под внимательным взором Визла Питер нажал кнопку вызова и поднёс к уху телефон, отвернувшись и направившись к выходу. Пока он шагал через бар, тело вспотело, а внутри забурлил адреналин, чего не было уже много лет. Когда Питер добрался к двери, на другом конце взяли трубку. Если б до посещения «Сестры Маргарет» его спросили, что должен говорить вор, отвечая на телефонный звонок, Питер пожал бы плечами. Возможно, предположил: «Приветствую, сэр, если вам нужно что-то украсть, то я к вашим услугам», ну или «Это Бен Вебер, профессиональный вор, как могу незаконно послужить вам сегодня?». Что-нибудь неловкое и тупое, ведь Питер не вор и не отвечал на объявления панков в Craigslist, нуждавшихся в пособниках в нарушении закона. Сейчас же Питер просто рассмеялся и сказал: «Слышал, вы судитесь за опеку». За спиной раздался гулкий смех. Питер вышел.~
Добравшись до дома, он не смог уснуть. И поесть тоже. Он умылся, выпил проточной воды из-под крана и упал на диван. Кожзам жалобно скрипнул. Питер рассеянно принялся ковырять небольшую дыру в обивке. У него не было денег на новую мебель. Этот диван он нашёл как-то ночью, возвращаясь с патруля, и был доволен его мягкостью и удобством. Понадобилось два дня обработки белизной, чтобы посторонние запахи исчезли. Теперь Питер переживал на нём все свои эмоциональные кризисы, случавшиеся не реже раза в неделю. Ночь пролетела незаметно. Субботним утром Питер пришёл в себя, наконец сумев успокоить бушующие мысли. Он умирал с голоду, но проигнорировал боль в животе, когда услышал пришедшее на айфон сообщение. Питер вскочил, направившись к двуспальной кровати всего в паре футов от дивана, выудив из перекрученных простыней светящийся смартфон. Писал мистер Старк. Лишь одно слово. Живой? Питер закатил глаза. Живой, — напечатал он. Ответ пришёл почти сразу. Что-то узнал? Частота ударов лишь недавно успокоившегося пульса снова подскочила. Питер достал из кармана золотую карточку, с недоверием её оглядев, будто никогда раньше не видел. В свете дня она выглядела ещё более зловещей. Материал верха — пластик, почти не отличавшийся от кредитной карты. Размер и вес схожи, только вот на поверхности напечатан лишь номер телефона, и ничего лишнего. Тот самый номер, по которому Питер вчера позвонил, чтобы получить работу. Воровскую работу. Питер помнил разговор слово в слово, будто записал всё на лист бумаги. — Слышал, вы судитесь за опеку? Человек на другом конце оскорблённо зарычал, и Питер поспешил сообщить, что его завербовали для помощи. Мужик поворчал, но рассказал на ломаном английском, что хочет получить оригинал картины Дали и чтобы её доставили из пункта А в пункт Б в целости. Пункты доставки Питеру продиктовали в цифрах широты и долготы. На всё про всё дали три дня. На прощание мужик проорал в трубку, что в этот раз лучше бы выполнить задание, потому что он устал платить задатки без результата. Пришлось напоследок ещё и выслушать тираду о том, что лучше он отправит полгорода в могилу, включая себя, чем позволит бесстыдной бывшей жене-шлюхе оставить картину. И бросил трубку. На самом деле всё оказалось проще, чем представлял Питер. Ему лишь пришлось набрать номер клиента — за весь разговор он не проронил больше ни слова, просто выслушивая без умолку болтавшего мужика. Хорошо, что они созванивались не по FaceTime, а то Питер подозревал, что выражение его лица оставляло желать лучшего. Плюхнувшись на кровать, Питер достал манильский конверт из-под подушки. Открыв его, он вывалил содержимое на кровать. Среди бумаг и фотографий жертв отыскал изображение наёмника, известного как Дэдпул. Стоило отдать должное, имечко он себе выбрал крутецкое. Фото было цветное, Питер хмуро разглядывал красно-чёрный костюм. Впервые увидев его с мистером Старком, он воскликнул: «Этот засранец украл мой костюм!» Мистер Старк, как обычно спокойный как удав, поднял бровь и ответил: — То есть мой костюм? Пожалуй, стоило запатентовать этот дизайн. Питер не стал и дальше акцентировать на этом внимание, но всё же ему стало не по себе от того, что этот парень, Дэдпул, бродил по городу, столь похожий на Человека-паука. Питер удивлялся, почему они не встретились раньше. Как так вышло, что по Нью-Йорку разгуливала машина-убийца ростом метр девяносто в красно-чёрном спандексе, а Питер ни разу её не повстречал? Работа Человека-паука состояла в том, чтобы защищать простых людей. Он выходил по ночам, чтобы уберечь их от преступников. А тут выяснилось, что он не только пропустил огромное их количество — хватило бы целый бар набить под завязку, — но и самого устрашающего и активного из них. Да ещё и поразительно схожего. Выражение «эпик фейл» даже близко не описывало его провала. Питер склонился к фото, изучая детали. Нет, всё же различия в костюмах были. Рисунок другой, да ещё эти ножи за спиной и пистолеты на бёдрах. Впрочем, успокоить себя не слишком-то удалось, ведь наёмник чересчур заметный — Человеку-пауку нужно было бы ослепнуть, чтобы не увидеть его даже в тёмном переулке. В досье указано, что Дэдпул совершил двести восемьдесят шесть убийств. Ошеломляющее количество. Просто какой-то неистовый маньячелло. Питеру плевать, что ему платили за трупы (в голову ударила ошеломляющая мысль, что как минимум двести восемьдесят шесть людей заказали убийство по меньшей мере одного человека), — в его глазах Дэдпул приравнивался к серийному убийце. Теперь Питер прекрасно понимал, почему мистер Старк подозревал именно Дэдпула. В досье говорилось, что Дэдпул совершенно бессердечный, безжалостный и смертоносный. Питер не мог представить себе никого другого, кроме как холодного, расчётливого линчевателя. Этот человек — монстр, даже, скорее, оружие. Он успешно завершал каждое задание, за которое брался. Славился своими чёткими выстрелами. Наверное, именно поэтому злодеи всех мастей стекались к нему, чтобы провернуть свои грязные делишки. Именно к этому наёмнику обращались, когда нужно сделать отвратительную работу без лишних вопросов. И неважно, кто жертва — глава мафии, библиотекарь или невинный ребёнок. Этот человек доводил работу до конца. По-любому в убийствах детей виноват именно он. Питер снова перечитал досье. В нём было мало информации. Когда Питер впервые увидел текст с половиной скрытых под грифом «секретно» страниц, то недовольно поинтересовался у мистера Старка, зачем тратить столько бумаги, чтобы напечатать скрытый текст? На что мистер Старк ответил, что скрытую информацию знать не обязательно. Работа Питера состояла в том, чтобы подтвердить или опровергнуть догадки о причастности Дэдпула к убийствам. По возможности отыскать заказчика. Что подводило Питера к следующей мысли. Каким-то образом ему нужно стать завсегдатаем «Сестры Маргарет». Надо ли в этом случае сближаться с Дэдпулом, чтобы выведать больше информации, мистер Старк не уточнил. Но логичнее всего прислушиваться и к ходящим по бару разговорам и завязать парочку с Дэдпулом самому. Все наёмники так или иначе взаимосвязаны. Короче, Питер решил начать за ним следить. Подождать, когда Дэдпул пойдёт из бара на задание, и преследовать его повсюду. Однако это всё пустые рассуждения, пока не решена главная проблема: как не получить сотню пуль при следующем посещении бара. Питера взяли на понт, предложив задание, и он это прекрасно понимал. Всё не так просто. Казалось бы, если Питер Паркер решит не выполнять задание, то никто не узнает. Но нет, узнает. Всё ужасно сложно. Даже отличные отзывы в даркнете не помогут Питеру избежать задания, данного Бену Веберу. Приняв золотую карту, Питер фактически подписал незримый контракт. И если не завершит работу, новости быстро долетят до Визла. И не найдётся способа отвертеться, Питер даже не сможет выследить клиента, ведь только Визл имел с ним связь. Когда Питер звонил по номеру, сразу понял, что телефон одноразовый. И если перенабрать ему сейчас, то, скорее всего, абонента уже не будет существовать. Вот почему Питеру отдали эту золотую карточку — она не стала бы зацепкой и ни к кому бы не привела. Это не любители, а профессионалы. Они знают, как не оставлять следов. Единственный любитель тут Питер, и ему стоило свыкнуться с мыслью, что он обязан справиться со всем навалившимся. Нужно украсть картину Дали и через три дня вернуться к Визлу за вознаграждением. Если он этого не сделает — прощай «Сестра Маргарет» и Дэдпул. Прикусив губу, Питер схватил айфон с кровати. Докладывать не о чем. И отправил сообщение мистеру Старку, прежде чем окончательно запаниковать от того, что остался лишь час на подготовку к работе. Если он ещё раз опоздает, увольнения не избежать, какие бы отношения ни связывали мистера Делмара с тётей Мэй.