~
Кожаный диван Питера за последние две недели видел больше движухи, чем за всю свою жизнь. Сейчас Питер свернулся калачиком в углу, уткнувшись головой в колени, пытаясь взять себя в руки. У него в морозилке лежал мизинец. Палец мертвеца. Мертвого ребёнка прямо рядом с коробкой итальянского льда и наггетсами в форме динозавров, которые он купил на распродаже. На такого рода ситуации существовало множество естественных реакций. Однако Питер предпочёл достать свой айфон и написать мистеру Старку. Могу сегодня воспользоваться лабораторией Общественного колледжа Гуттмана? У меня в холодильнике палец. Он отправил, пальцы зависли над клавиатурой на какое-то время, потом он добавил: Нужно поговорить. Он не ответил на тут же раздавшийся звонок от мистера Старка. Поднялся с дивана, направившись на кухню, нашёл в шкафу пищевой контейнер, которым никогда не пользовался, наполнил его льдом и кинул туда палец. Не глядя закрыл крышку. А потом вышел на улицу, взяв курс к зданию колледжа. Мистер Старк прислал ответное СМС: «Встретимся в лаб. 5B».~
Кажется, мистер Старк не совсем рад его видеть. А когда Питер рассказал историю об ужине с тётей Мэй в тайском ресторане и что было после, как будто стал ещё недовольнее. Впрочем, недовольство сменилось недоверием, когда Питер достал и помахал контейнером перед его носом. Совершенно не убеждённый, мистер Старк открыл коробку. Заглянул внутрь, потом быстро закрыл крышку, матерясь как сапожник. — Ты что, палец упёр с места преступления?! — воскликнул он. Вопрос риторический, конечно, потому что мистер Старк как-то сильно побледнел и уже открыл рот для продолжения. Именно этот момент Питер выбрал, чтобы перебить его, потому что, похоже, мистер Старк хотел разразиться долгой бурной речью. — Тут что-то не так, мистер Старк. — Конечно не так! — проворчал он. — В контейнере для еды палец убитого ребёнка! — Нет-нет, мистер Старк, — отчаянно, оборонительно возразил Питер. — То есть… да. Да, так-то оно так. Но вся ситуация совершенно странная и неправильная. Начиная с убийства, расчленения и места преступления и заканчивая состоянием жертвы. И самое странное — этот палец, который я принёс вам. — Питер судорожно глотнул воздуха, пытаясь собрать мысли в кучу. Мистер Старк ткнул пальцем в контейнер, вылупив на Питера глаза. — В общем, — начал Питер заново, пытаясь звучать осознанно и по-взрослому, каковым и являлся, — я принёс его вам не просто так. Палец неправильно пахнет. На это мистер Старк принялся тереть виски. — Мне нужно выпить. Питер упрямо продолжил: — Я знаю, как пахнут трупы, мистер Старк. — Вышло не совсем так, как он хотел, но раз уж начал, надо заканчивать, так? — Поскольку у меня обострённые чувства после укуса паука в Оскорпе, это как побочный эффект. Мне больше не нужны очки, я слышу, как ездят на улице машины, интенсивнее ощущаю вкусы, то же и с запахами. Я сталкивался с трупами во время патрулей, они просто не пахнут так. Мистер Старк тяжело вздохнул и потёр бородку, глядя Питеру в глаза. — И чем же пахнет этот палец, пацан? Питер всплеснул руками, словно моля мистера Старка понять или пытаясь успокоиться, он и сам не знал. — Пластиком, — ответил Питер. — Железом, медью, как и кровь. Но ещё и жжёным пластиком, как если положить в духовку пирог, не снимая упаковки. Не лучший пример. Но наверное, достаточно понятный, потому что мистер Старк вновь поднял крышку контейнера и медленно, будто под дулом пистолета, сунул нос внутрь, глубоко вдыхая. Потом отстранился, покачав головой. — Я ничего такого не чувствую. Питер тревожно шагнул ближе. — Но я чувствую. Даже издалека. Даже при закрытой коробке. Мистер Старк с сомнением посмотрел на него, но что-то в его позе говорило — он верит. — Здесь что-то нечисто, мистер Старк. — предпринял ещё попытку Питер, повысив голос. — Поэтому надо провести в химлаборатории несколько тестов. Мистер Старк бросил косой взгляд на контейнер, потом вновь посмотрел на Питера. — Ладно, пацан, — вздохнул он. — Приступим.~
Они отрезали мелкие серебристые кусочки кожи для образцов: положили в центрифугу, рентген, ПЦР-тест и на предметные стекла. Они задействовали оборудование для органической химии, запустили протонный ядерный магнитный резонанс и инфракрасное излучение. Поначалу никаких отклонений от нормы не было. Кровь, кожа и мышцы — всё органическое. Образцово-показательный экземпляр, прям как на выставке. Но потом они добрались до кости, и тут уже запахло неладным. Питеру даже не понадобилось проводить тестов. Он стянул кожу и мышцы ниже и оторвал с хрустом костяшку. Оказалось проще, чем переломить зубочистку. Питер смотрел на костяшку, игнорируя предложения мистера Старка о дальнейших действиях. Схватив щипцы, он подошёл к старой горелке Бунзена, спрятанной в углу лаборатории. Взял жемчужно-белую кость щипцами и поднес её к пламени. — Пацан, её не для этого используют. Понимаю, что у вашего поколения нет уважения к протоколам использования лабораторного оборудования, но… И вот он — тот запах, неумолимо наполнивший всё помещение. — Просто подождите, — настойчиво перебил Питер, глядя на то, как тает кость. Жемчужно-белый превратился в молочный и рыхлый, принялся стекать вниз, деформируясь. Позади Питера мистер Старк, подошедший поближе, заинтересованно прищёлкнул языком. — Хм. — Кости ведь не таят, — сказал Питер. — В огне они горят. И превращаются в пепел, как после кремации. Так что это никакая не кость, а… — Пластик, — закончил за него мистер Старк заинтригованно. — Вот это у тебя обоняние, пацан. Надо было назвать тебя Бладхаунд.~
Спустя два часа Питер с мистером Старком обосновались в лаунж-зоне университета, где ему раньше никогда бывать не приходилось. Это преподавательские помещения на верхних этажах, для входа понадобилась карта. Мистер Старк сразу направился к мини-холодильнику, достав оттуда бутылку вина, которому там явно не место. Потом он будто из ниоткуда выудил бокал. У Питера сложилось впечатление, что он перед ним рисуется. — Так значит, палец — вовсе не палец никакой, — осторожно начал Питер. Мистер Старк, уже с наполненным бокалом вина, кивнул. — Эпидермис, ткани, бла-бла. Это всё чистая органика. Но вместо кости — пластик, завёрнутый в настоящую кожу. Питер не уверен, к каким выводам их подведут подобные открытия. — Так, — повторил он. — Как вообще возможно такое провернуть? Он задал вопрос, но не нуждался в ответе мистера Старка, ведь и сам его знал: — Довольно просто, если подумать. В лабораториях частенько выращивают мягкие ткани из собранного материала. Больница Маунт-Синай на Манхэттене совместно с биологическим факультетом университета Фордхэма проводят опыты по выращиванию стволовых клеток и вживлению их при ожогах. А кость из пластика, если подумать, мог бы и ученик средней школы отлить, будь у него подходящая форма. Питер поднял глаза на мистера Старка, отвлёкшись от лихорадочных рассуждений и мечущихся мыслей, заметив почти нежную улыбку, направленную в его сторону. — Верно, карапуз, — сказал мистер Старк, подняв бокал. — Но главный вопрос не в том как. А зачем? — Зачем ребёнку пластиковый палец? — Питер нахмурился, покачав головой, в груди потянуло странное чувство. — Или был ли таковым весь скелет? Мистер Старк ответил не сразу. Да это и не нужно, Питер точно знал, что они сейчас думают об одном и том же. Если весь скелет пластиковый, значит, труп был вовсе не ребёнка, так ведь? Питер вспомнил Эстер, розовое платье с лиловым пятном от сока, заколку для волос в виде бабочки. Эстер, чьи родители молили после её смерти найти и покарать преступника. Эстер Голдштейн была настоящей девочкой — человеком, — так ведь? Она существовала. Питер нашёл её свидетельство о рождении, регистрационную информацию из школы, даже газетную вырезку с изображением круглолицей девчушки, выигравшей приз за самый красивый песочный замок на побережье Джерси. Эстер Голдштейн была не пластиковой куклой. Она выросла из младенца в восьмилетнюю девчушку, воспитанную в полной семье, нежно её любившей. Питер совершенно озадачен. — А где хранятся тела предыдущих жертв? — спросил Питер, не прекращая бурных размышлений. Мистер Старк задумчиво взболтал вино и пожал плечами. — Не знаю. Наверное, останки отдали семьям после полного вскрытия из-за подозрительности смертей. А семьи уже могли кремировать или просто похоронить их. — А можно как-то уточнить этот вопрос? — резко спросил Питер. — Может, поднять отчёты полицейских? Мистер Старк кашлянул, подняв палец. Питер удивлённо проследил за его направлением, но тот лишь поднял брови. — ПЯТНИЦа? Питер удивлённо подпрыгнул, озираясь по сторонам, но мистер Старк указал на очки и микрофон в ухе. Значит, портативная версия ИскИна. Очаровательно. — ПЯТНИЦа уже занимается вопросом. — А, — кивнул Питер, задаваясь вопросом, как же удалось запрограммировать ПЯТНИЦу на восприятие намёков в беседе. Он бы душу продал, чтобы только увидеть программный код, который мистер Старк написал для этого ИскИна. В последовавшей тишине, пока ПЯТНИЦа делала своё дело, мистер Старк поднёс бокал к губам, сделав большой глоток. Питер решил, что сейчас подходящий момент, чтобы избавиться ещё от одного груза с плеч: — У Дэдпула легко проявляется рвотный рефлекс. Мистер Старк подавился, закашлявшись, и пролил вино на рубашку. А Питер огорчённо подскочил к нему, похлопывая по спине. Не так он хотел начать этот разговор.~
В следующий раз в «Сестру Маргарет» Питер пошёл, потому что не знал, чем себя ещё занять. Приходить не было необходимости, потому что мистер Старк внимательно выслушал монолог Питера о том, почему он больше не считает Дэдпула подозреваемым. Питер удивился, что мистер Старк даже не перебил ни разу. Но в конце всё-таки подытожил, что в этом поспешном анализе характеристики наёмника, основанном на эпизоде с рвотными позывами, не хватало критических данных. А потом неохотно признал вероятность, что Дэдпул может быть ни при чём. А может, и при чём. Он по-прежнему наиболее вероятный подозреваемый, судя по его биографии. Без дополнительных доказательств выводы делать бесполезно. Мистер Старк выпнул его пять часов совместной работы спустя, когда стало ясно, что ПЯТНИЦа не может получить доступ к запрашиваемым полицейским документам. Что странно. ПЯТНИЦа без проблем раскопала данные о местах преступлений — фотографии, статистические данные, которые Питер уже видел в тот день, когда мистер Старк уговаривал его стать шпионом. Но вот более подробные материалы — отчёты по расследованию, результаты вскрытия тел в морге — остались недоступны. А без них нельзя узнать причины смерти и дальнейшей судьбы трупов. Скорее всего, эти документы имели определённую секретность, к которой даже у Тони Старка нет доступа. Если б они продолжили взлом системы, то их бы засекли. Значит, их предположения верны. И проблема гораздо серьёзнее, чем казалось. Кто бы ни стоял за наложением секретности, он обладал немалой властью. Сегодня они уже ничего не смогут найти, поэтому Питера отправили домой. Питер пытался вести себя как нормальный человек, старательно ходил на работу. Но независимо от того, сколько полок он заполнил мукой и с кем говорил по телефону, мысли то и дело возвращались к пластиковым кусочкам костей. В пятницу Питер надел свой костюм Бена Вебера и пошёл в бар, неся на плечах всю тяжесть мира. Почему-то сегодня в помещении стоял пряный запах: корица, смешанная с алкоголем и табаком. В этот раз первым его приветствовал не Визл. Уэйд уже сидел рядом с Питеровским стулом. Как только он устроился на своём месте, Уэйд вперился в него взглядом: — Как себя чувствуешь, Бэмби? Вопрос выстрелил и завис в воздухе натянутой тетивой. Питер ощущал тревогу, паранойю, одержимость. Не знал, куда двигаться дальше. Ему хотелось соединить все кусочки головоломки. Их необычная, яркая природа буквально схватила за горло и дразняще сжимала. Он безумно хотел знать, что происходит и почему. И почему никто больше этого не замечал? Хотя Уэйд не об этом спрашивал. Даже сквозь маску Питер почувствовал обеспокоенный взгляд. Уэйд спрашивал, как Бен Вебер справлялся после того, как наткнулся на то жуткое место убийства. — Нормально, — ответил Питер, не будучи уверенным, как правильно ответить на этот вопрос. Но как только он это сказал, сразу же захотелось треснуть себе по лбу. Как обычный человек мог чувствовать себя нормально, когда наткнулся на реальное убийство? Особенно Бен Вебер — вор, а не наёмник или народный мститель на полставки. Уж Бен Вебер-то точно не сталкивался с трупами на постоянной основе. Идиот. Но Уэйд не стал давить. Просто замычал, словно заполняя пространство этим звуком. Питер тут же насторожился. Как-то странно. Уэйд всегда казался многословным человеком. Как там говорилось в досье? Болтливый наёмник. И это единственный факт, который подтвердился при более близком знакомстве. Уэйд казался бесконечным сгустком энергии, жужжа без остановки, как какаду под спидами. Ему всегда есть что сказать. А тут вдруг замолчал. Они неотрывно смотрели друг на друга, Питер нервно теребил края браслетов-паутиномётов. Чары разрушил Визл, звонко поставивший на стойку перед ним апельсиновую газировку. Питер машинально схватил банку, переводя взор на Визла. Тот стойко выдержал пристальный взгляд. — Тебе повезло, что я делюсь с тобой заначкой, — сказал он, будто бы с сожалением. — Я мог бы сделать для тебя коктейль «Ширли Темпл», что явно более унизительно, но учитывая обстоятельства… — на этом он умолк, обменявшись с Уэйдом взглядами. Потом Визл отвернулся, занявшись своим компьютером. Питер подпрыгнул, когда Уэйд вдруг громко откашлялся. — Так… как прошла неделя? — Неделя, — неуверенно повторил Питер. Он заметил, как поморщился Уэйд под маской. — Э, я имел в виду остаток недели. Потому что про начало мы уже и так в курсе. А под «мы» я имею в виду себя. И тебя. Нас. Вместе, мы. Эй, а тебе нравится чимичанга? — Э… — Питер попытался понять, что упустил: всё равно что следить за игрой в «Вышибалы». — Я его никогда не пробовал. — А вот это, маленький мой, я могу исправить быстрее, чем ты произнесёшь «суперчимичанга-вкуснямочно-эксперименталистическая»… — Разве кто-то в состоянии это произнести? — Ни слова больше, прекрасная принцесса, — я велю вызвать нашу колесницу! — на этом Уэйд достал телефон (андроид, подметил Питер, а не раскладушка, по которой звонил около недели назад). — Йоу, Допиндер, дружище! Я тут запланировал турне на двоих до той маленькой закусочной с тако в испанском Гарлеме. Мы с крошкой собираемся поужинать. Питер протестующее дёрнулся, многозначительно встряхнув банку с газировкой, но Уэйд полностью его проигнорировал. — Эй! — воскликнул Визл, подскочив ближе. — Ты собираешься допивать или так и будешь размахивать банкой, как сигнальной ракетой? Питер застонал, отрывая взор от Уэйда, несмотря на растущее внутри предвкушение. С ним явно происходило нечто похожее на закон Мёрфи. — Что? — растерянно переспросил он у Визла. — Я спрашиваю: ты собираешься допивать? — Визл указал пальцем на банку, потом словно из ниоткуда выудил взбитые сливки. — Если собираешься, добавь немного сливок. Я только так и пью эту гадость, несмотря на диабет. Пройди через это или умри в одиночестве. Справа от него Уэйд уже закруглял телефонный разговор, сопровождая всё дикими, восторженными жестами и телодвижениями, назначение которых Питер не мог уловить. Он пытался сосредоточиться на чём-то одном за раз. — Откуда у тебя взбитые сливки? — спросил Питер. Почему и для чего вообще в баре, полном наёмников, существуют взбитые сливки? Визл взглянул на него так, словно он единственный в классе, неспособный вставить деревянные фигурки в подходящие отверстия. — Для употребления коктейлей прямо с тел, — вздохнул он, неторопливо выговаривая каждое слово, будто это могло помочь вылечить болезнь Питера. — И для минетов. И прежде чем Питер успел осознать сказанное, Уэйд уже схватил его за руку и потащил к двери. — Пошли, Бэмби, пора прощаться! Колесница ожидает у входа!