~
Продуктовый магазин Делмара открыт двадцать четыре на семь. И единственная причина, почему Питер не работал круглосуточно, — по закону такой график запрещён. Поэтому он брал утренние и дневные смены семь дней в неделю, с пяти утра до половины седьмого. Сидел на кассе, пробивая покупки, принимая оплату и желая хорошего дня. Когда торговля не шла — прибирался на полках и сортировал товар. Перед сдачей смены — подметал, мыл окна и прилавки. Еще подкармливал Мёрфа — не то чтоб кот голодал. Работа была простой, не бросала интеллектуальный вызов — даже когда ломалась касса и Питеру приходилось самостоятельно её чинить, потому что мистер Делмар не собирался менять её на новую, хотя бы этого века выпуска. Питер получал доллар сорок в час (деньги приличные), а ещё сорокапроцентную скидку на любые продукты из магазина, не говоря уже о ежедневных бесплатных обедах (сандвичи из остатков хлеба и нарезок овощей). Мистер Делмар — строгий начальник. Он ожидал от Питера качественного выполнения работы и неугасающей улыбки. Сверхурочные не платили, и никаких особых льгот — потому что некоторые смены он отрабатывал неофициально. Но Питеру всё равно нравилось — ему здесь уютно. Они знакомы с мистером Делмаром с Питеровских двенадцати, и как минимум раз в неделю тот учил его, как жить, давал дельные советы, словно отец, которого у Питера никогда не было. А ещё он часто говорил с ним по-испански, что помогло развить языковой навык с базового уровня до разговорного, чем Питер очень гордился. Когда Питер с достижением шестнадцати решил начать подрабатывать летом, мистер Делмар незамедлительно взял его на работу. Узнав, что он копит деньги на колледж и квартиру, тот даже не потребовал заполнять заявление на полный рабочий день по окончании школы. Тётя Мэй тогда испекла шарлотку и пришла благодарить его, на что мистер Делмар начал отнекиваться от её признательности, повторяя, что Питер хороший, толковый парень. В итоге мистер Делмар всё-таки принял пирог, пусть подгоревший и кривой, ведь тётя Мэй тот ещё пекарь. И пусть иногда дни сливались воедино из-за количества смен, Питеру всё равно здесь нравилось. Ему вовсе не казалось, что он тратит время впустую, потому что эта работа оплачивала счета на аренду и квартплату (ведь Человек-паук не мог жить с соседом по квартире, а его «работа» не приносила вообще никакой прибыли). И благодаря сменам в магазине и летней подработке в старшей школе на банковском счету Питера постепенно копилась кругленькая сумма. Он полагал, что через пару лет сможет позволить себе оплату одного-двух курсов лекций в местном колледже. А однажды у него накопится достаточно знаний и денег, чтобы получить полноценное высшее образование. Сегодня четверг, время между торопливыми забегами за кофе и спешным завтраком, народу не слишком много. Питер уже начинал маяться дикой скукой. Вот бы выпить матча фраппучино. Боже, как же он любил этот напиток. Хотя зависимость от «Starbucks» Питер не всегда мог себе финансово позволить. Поэтому сегодня он лишь мечтал о напитке и, поглядывая в окно, представлял этот великолепный вкус. Он как раз заправлял чековую бумагу в кассу, когда заметил, что к гастроному направляется человек в костюме из красного спандекса. Питер мгновенно бросил своё занятие, нырнув в туалет прямо за прилавком с деликатесами. Тело непроизвольно напряглось: мышцы свело, будто его опустили в ванную со льдом. Мистер Делмар, тревожно нахмурившись на действия Питера, повернулся к звякнувшему у двери колокольчику, оповестившему о прибытии клиента. — Бензином торгуете, чувачки? Питер задохнулся, вжимаясь спиной в дверь, крепко вцепившись в ручку. Он хорошо знал этот костюм. И этот голос. Господи боже, он щас прям блеванёт от напряжения. Мистер Делмар подошёл к кассе. — Нет, это гастроном. Заправка в трёх кварталах восточнее, — настороженно ответил он. Питер расслышал притворно-раздосадованный вздох, потом шаги и звон консервных банок. Не удержавшись, он приоткрыл дверь, выглянув из укрытия. Там, освещённый лучами солнца, собственной персоной сидел на корточках у полок с маслом-спреем Дэдпул, собирая все баллончики в кучу. Затем, поднявшись с полными руками баллонов, он кинул их у кассы. — Тогда пробейте только их, пожалуйста. Со своей позиции Питер мог разглядеть лишь затылок мистера Делмара. Лица не видно, но владелец гастронома храбрый человек, поэтому лишь молча кивнул, вежливо и не слишком долго рассматривая одеяние Дэдпула, прежде чем приняться пробивать товар. — Пакет понадобится, сэр? Дэдпул оживлённо закивал. — Определённо да, чувак, а то ещё растеряю, а потом гоняйся за ними по всей улице. — Дэдпул замолчал, отступая на шаг и оглядывая магазин. — Знаешь, меня в этот район никогда не заносило. То есть ты, наверное, уже догадался, ведь такого, как я, нелегко забыть даже под тонной «Флунитразепама», подсыпанного в алкашку. Хотя я читал об этом райончике отзывы — в Квинсе продаются лучшие сэндвичи! А ещё тут тридцать пять уникальных гастрономов, не считая этих позерских «Wawa», ты знал? Твой бизнес ещё на плаву, а это немалое достижение, скажу я тебе, чувак! Поздравляю! Мистер Делмар аккуратно упаковал баллончики с маслом в три пакета. — С вас восемьдесят пять долларов шестьдесят четыре цента, — невозмутимо сказал он, заправляя чек в кассу, который Питер выронил при своём побеге. Дэдпул присвистнул: — Отличненько! Знаешь, а в «Stop and Shop» мне пытались впарить их по шесть долларов за штуку! Просто обдираловка! Грубияны. Даже кредитка не помогла снизить стоимость. Отстой какой-то, зачем я вообще послушал заверения банка о «гигантских скидках для партнёров» и согласился оформить её? Но, с другой стороны, менеджер так старался впарить мне эту кредитку, болтал очень убедительно… Прям как свидетель Иеговы. Мне не хотелось разбивать ему сердечко отказом. Хотя в клубах я тот ещё разбиватель сердец. Дэдпул достал из подсумка стодолларовую купюру и протянул мистеру Делмару, который убрал деньги в кассу. Как только он это сделал, Дэдпул достал ещё одну. И положил на прилавок. Схватив пакеты, он отсалютовал мистеру Делмару. — Сдачу оставьте себе, сэр! За отличное обслуживание. Снова раздался звон колокольчика — Дэдпул вышел на улицу. Несколько мгновений мистер Делмар смотрел ему вслед, потом повернулся в сторону туалета, где отсиживался Питер: — ¿Estás bien, Peter?| Всё нормально, Питер? Он дёрнулся, поспешив открыть дверь и показаться на глаза. — Э, всё нормально, мистер Делмар. Кажется, на завтрак что-то не то съел. И ему даже не пришлось изображать рвотные позывы, которые и так подкатывали к горлу. Мистер Делмар сочувственно поморщился. — Hay una botella de Tums en el escritorio. | Там на столе есть «Тамс», — махнул он рукой в сторону подсобки. Питер в ответ лишь застонал. Мистер Делмар подошёл ближе, положив руку на плечо и заглянув в глаза. — Ты знаешь этого человека? — спросил он. А вот и оно. Питер коротко пожал плечами, потом, не в состоянии себя контролировать, опять судорожно пожал плечами и покраснел, метнувшись взглядом к секции замороженных продуктов. Стоявшие там ведёрки с мороженым уныло смотрели в ответ, не предлагая никакой помощи. — Ну, я, э… — начал он пискляво, но мистер Делмар мягко тряхнул его. — В следующий раз, если он нагрянет, иди в подсобку и жди, пока не уйдёт. Этот человек опасен, Питер.~
В пятницу вечером, уработанный в хлам и обожравшийся рамена, Питер подполз к порогу «Сестры Маргарет». Ворвавшись внутрь, он проследовал точнёхонько на своё место, где его уже приветствовал Визл. — Бля, пацан, — сказал тот, упёршись рукой в бок, а другой заправляя выбившуюся прядь светлых волос за ухо. — Выглядишь словно благотворительный стенд о детском труде в каком-нибудь «Волмарте». Ты вообще спишь, или тебя держат в заложниках на фабрике, пока не пошьёшь всю партию труселей за ночь? Мешки под глазами Питера были настолько огромными, что наверняка привели бы службу безопасности аэропорта в бешенство. Визл отошёл наполнить бокал, наблюдая за тем, как Питер вяло моргает, лениво глядя в ответ. Упс. Точно, людям же обычно нужно что-то отвечать. Диалоги это и предполагают. Надо взять себя в руки и игнорировать усталость. Не важно, что за последнюю неделю он спал лишь тринадцать часов. Между работой в гастрономе мистера Делмара и долгими телефонными разговорами с тётей Мэй он пытался как можно больше разузнать об Эстер. Питер перерыл весь Интернет в попытках найти ответственных за похищение девочки. Но она была ещё слишком юна, чтобы обзавестись настоящими недоброжелателями. А вот родители её — напротив… просто до фига врагов. Чересчур обширный круг подозреваемых, а в отсутствие уточняющих деталей, например мотивов, их число сократить не представлялось возможным. Там были и бедняки, и средний класс. Иногда мигранты, порой граждане США. Питер не в состоянии выявить возможных мотивов. И просто лез на стену от своей бесполезности. Когда Визл вернулся, поставив стакан на стойку перед Питером, его запястье быстро перехватили пальцы, обтянутые чёрной перчаткой. Резко подняв глаза на незваного гостя, Питер пронаблюдал, как Дэдпул устраивается на соседний стул, отталкивая стакан с пивом обратно к Визлу. — Какого это хуя ты тут удумал, м? — прищёлкнул он языком. — Убери от него это говно. Здесь безопасная зона для оленят, тащи рутбир, СРОЧНО. Визл всплеснул руками, на лице явно написано раздражение. — Уэйд, это бар, а не ёбаная ярмарка. Я что, похож на торговый автомат? Дэдпул сунул стакан с пивом Визлу в ладонь. — Хорошая попытка, Виз. Но я прекрасно осведомлён, что у тебя в холодильнике заначка с рутбиром, крем-содой и апельсиновым соком, потому что того требует твоя душонка четырнадцатилетки, мастурбирующей на фурри-порнуху. Визл, ни капли не пристыженный, молча повернулся и подошёл к вышеуказанному холодильнику, спрятанному под кассой. Вернувшись, поставил оранжевую банку рутбира на стойку перед Питером, закатив в сторону Дэдпула глаза. — Доволен? — спросил он. — Теперь чувствуешь себя спасителем невинных, защитив разок этого очаровашку? Здесь уж Питер не выдержал и, возмущённо нахмурившись, воскликнул: «Эй!» Алло, привет, у него, вообще-то, своё мнение тоже имелось. Он мог заказывать всё, что душе угодно. Кроме того, в защите не нуждался. И уж точно не относил себя к очаровашкам. Визл сочувственно пожал плечами. — Прости, Мышонок. Распоряжение доктора. Питер нахмурился сильнее, не в состоянии справиться с остаточным подростковым протестом, бурлящим внутри. — Доктора? — невозмутимо повторил он, наконец переводя на Дэдпула свирепый взор. Конечно, Питер не хотел пива. За два пребывания здесь он пресытился этим напитком до конца жизни. Гнилостный привкус. Рутбир куда вкуснее. Но тут уж дело принципа. Дэдпул оживился, заметив на себе пристальное внимание Питера, и облокотился локтем на стойку. Подперев щёку кулаком, он развернулся к нему всем телом, закинув ногу на ногу. И многозначительно провёл ступней вдоль икроножной мышцы. — О да, у Дэддипула докторская степень по анатомии, маленький мой, — промурлыкал Дэдпул. — Если тебе когда-нибудь нужно будет проверить простату, обращайся — говорят, у меня нежные пальцы. Питер вспыхнул. Дэдпул — самое озабоченное существо на свете! Ни капли не привлекательный. Ни длиной ног, ни размером бицепсов, ни хриплым придыханием в голосе. В животе всё сжалось. Определённо, паучье чутьё, обнаружившее попытку харассмента. — Ты такой мерзкий, — ответил ему Питер. Дэдпул тут же кончил позёрствовать, опустив плечи, словно увядающий во тьме цветок, и заскулил. — Ауч, Бэмби, прямо по больному. Божечки, что вообще с этими миллениалами не так? Совсем шуток не понимают. Словно разом обменяли всё чувство юмора на гиперчувствительность и признание культурных традиций. Питер понятия не имел, как собирался добывать информацию из этого наёмника. Может, просто не останавливать болтовню? Пусть и хочется от этих разговоров запустить банкой рутбира ему в лоб, надеясь списать всё на содовую эвтаназию. Зря он припёрся — нужно было сначала как следует выспаться. — К тебе нелегко привыкнуть, Уэйд. Как к сыру с голубой плесенью, который оставили гнить в пустыне, а потом захавали и выплюнули. — Спасибо, Визл, — ответил Дэдпул. — С такой характеристикой не удивительно, что Том — мой единственный друг на MySpace. — MySpace? — эхом повторил Питер изумлённо. — Уверен, слишком напрягаться, чтобы подружиться с Ведьмой из Блэр и ребятами из Weezer, не придётся. Сколько тебе лет, говоришь? Визл расхохотался, хлопнув Дэдпула по спине, когда тот с жаром выпалил: — Я никогда не… Ах ты маленький засранец! Я тут тебя защищаю от соблазнительного зова алкоголя, забочусь, ограждаю от попыток изнасилования, а ты намекаешь, что я старпёр! А я, между прочим, не он. Вроде. Технически. Какого хрена вообще?! Мне всего-то тридцать семь! Питер не выдержал и ухмыльнулся, глядя на, судя по всему, очень обиженного Дэдпула. — Тридцать семь? — Он насмешливо округлил рот и поднял брови. — Почти сорокет. Теперь понятно, почему ты один сидишь в баре в пятничный вечер. Самое время потешить свой кризис среднего возраста, да? Небось прибыл сюда на «Хот-роде», под напевы Рика Эстли? Смех Визла походил уже на хохот гиены. Дэдпул прижал ладонь к груди, белки на маске драматично распахнулись. — Ты что, рикроллингом решил со мной тут заняться, маленький мой? Я не потерплю дерзости от столь очаровательного болтливого нахала с оленьими глазками. Кажись, Джастин Бибер старше тебя будет. Не хочешь ещё разок назвать свой возраст, Бен, — сдаётся мне, ты в первый раз оговорился? Питер дёрнулся, когда Визл вдруг резко успокоился и хлопнул по барной стойке между ними с Дэдпулом, словно объявляя тайм-аут. — Спокойнее, дамы, — сказал он. — Уэйд, не спугни мне тут Мышонка. Он помог сцедить кругленькую сумму с докучливого клиента. Пацан может оставаться с тем именем и возрастом, с которыми захочет. У «Сестры Маргарет» дела бы шли не очень, вываливай здесь каждый посетитель свои реальные истории жизни. У Питера мурашки побежали, когда Визл ему подмигнул. И вот оно, очередное напоминание, что Визл знает намного больше, чем показывает. Этот человек прекрасно осведомлён о том, что происходит в его сфере бизнеса. Питер решил, что одурачить хотя бы на секунду ему Визла не удалось. Дэдпул легкомысленно отмахнулся от его слов. — Неси джин с тоником и позволь в тишине и спокойствии отращивать седину. Визл дёрнулся уйти, но напоследок одарил Дэдпула взглядом. — Не думаю, что тебе удастся в ближайшее время стать старым седовласым ловеласом, бильярдный шар. Но всегда есть вариант купить парик, оказав обществу неоценимую услугу. Вообще, я полагал, что раковым больным их раздают бесплатно. — По лезвию ножа ходишь, Виз, — прошипел Дэдпул. — Прямо бежишь по нему, а ты ведь не Райан Гослинг. Визл поставил Дэдпулу его напиток и отошёл, бормоча себе под нос: — Чтобы сделать такую отсылку, обязательно быть канадцем? Кто-нибудь, поставьте сноску. Покинутый Визлом Питер неохотно посмотрел на Дэдпула, задумчиво водящего пальцем по краю стакана. — Ты сегодня поразговорчивее, Бэмби. По дороге сюда наслушался Опры? Никогда не рано обзавестись лайф-коучем. Ты этого точно достоин. Быть тем собой, которым хочешь быть. Тот и этот получит машину. Каждый получит машину. Питер решил, что вся эта миссия ему не по душе. — Выглядишь уставшим, маленький мой. Пропустил тихий час? — Дэдпул склонился к нему, приподняв подбородок, будто мог разглядеть в лице Питера признаки лжи. Несмотря на весь предыдущий бред, он казался искренне обеспокоенным. Это самое серьёзное заявление, услышанное Питером за весь вечер от Дэдпула. — Знаешь, а в позе «ложки» спится лучше. И потом произошло следующее. Дэдпул резко метнул по стойке свой стакан к Питеру, который поймал его, прежде чем напиток выплеснулся на лонгслив. — Подержи моё пиво, детка. Питер наморщил нос, ошеломлённый внезапным резким запахом, наполнившим ноздри. Что-то сосновое. — Так это же не пиво? А джин с… Дэдпул уже отошёл. Питер в замешательстве проследил за тем, как тот подошёл к паре, жавшейся у стены. Одним ловким движением он схватил мужика за шею и ударил коленом ему точно в почку. Мужик закричал, колени задрожали, он схватился за загривок, где Дэдпул крепко держал его. Наёмник отклонил мужика — уверенное движение обтянутых спандексом мышц — и крепко приложил головой о стену. Мужик вновь завопил, в голосе слышались гнев и боль. Питер почувствовал, как напряглось собственное тело, энергия забурлила в венах. Дэдпула придётся угомонить? Дэдпул вновь отстранил мужика от стены и треснул ещё пару раз. Последний удар сопровождался хорошо слышным хрустом, Питер видел, что мужик пытался прикрыть лицо руками, и понял, что у него сломался нос. — «Нет» значит «нет», пикапер. Получить разрешение — вот что сексуально. — Она не говорила «нет», — влажно прокашлял мужик. — Ты не расслышал. — Дэдпул схватил мужика за волосы, потом ногой расставил его ноги шире, свободной ладонью упираясь в плечо. — Хочешь позвенеть бубенцами, Твигги? Только сейчас Питер обратил внимание на стоявшую у стены высокую девушку с мальчишеской стрижкой и настолько густо подведёнными глазами, что она была похожа на енота. Усмехнувшись, она треснула ему прямо в нос, а затем угодила обутой в туфлю на платформе ногой точно в пах. Мужик упал на пол, свернувшись эмбрионом, скуля, как щенок, кровь хлестала из носа фонтаном. Дэдпул взволнованно захлопал, потом протянул девушке кулак. Плюнув на парня на полу, она отбила его кулак, благодарно кивнула и направилась к бильярдному столу. — Пожалуйста, не пачкай кровью пол. Все твердят, что лимон с солью помогут избавиться от пятен, но, клянусь, сколько бы я ими ни тёр, всё равно следы остаются. Даже «OxyClean» здесь бессилен, и я, кстати, очень разочаровался, узнав об этом. Надо просто покрасить пол в красный, моё ИМХО, с моим костюмом, по крайней мере, такое прокатило, — Дэдпул тараторил без умолку, поднимая и уводя мужика в сторону выхода из «Сестры Маргарет». В итоге он вышвырнул парня за дверь, потом спокойно вернулся на своё место у стойки. И забрал у Питера напиток. — Прости, бельчонок. На чём мы там остановились? Питер открыл рот, но не издал ни звука. Что он вообще хотел сказать? С одной стороны, он донельзя сбит с толку. С другой — преисполнен уважением. Сам он даже намёка не слышал на недовольство или беспокойство среди посетителей. Он, конечно, специально не концентрировал слух, чтобы выявить малейшие отклонения, как делал на патрулях. Но всё же суперслух не помог уловить женщину, которую против воли склоняли к непотребствам прямо у него за спиной. Как Дэдпул это заметил вообще? Неужели наблюдал за ними всё это время? И почему решил вмешаться? В голове не укладывалось. Питер неразборчиво пискнул, оглянувшись через плечо, где только что валялся мужик. — Это же… Она… То есть она же… Дэдпул кивнул в сторону бильярдных столов: — Девчонка? — он пожал плечами. — Не знаю, как её зовут, поэтому кличу Твигги. У неё видок анорексичного наркомана-сорванца. Ну знаешь, будто она вот-вот нюхнёт восемь дорожек кокаина, а потом агрессивно сыграет в регби. Она не из болтливых. Немая, наверное. Питер по-прежнему растерянно склонил голову. Почему Дэдпул её спас? — Ну то есть она говорит, конечно, — продолжил он, изобразив несколько жестов пальцами. — Языком жестов, наверное. Не знаю точно. Я знаю шесть языков, но этот не изучал. Не уверен, чем она занимается, но приходит раз в месяц стабильно. Хотя из неё вышел бы неплохой наёмник, а? Тихий и смертоносный. Питер повернулся ко вновь объявившемуся Визлу, который, скрестив руки на груди, неодобрительно смотрел на Дэдпула. — Просто вынес мусор, Виз. Не благодари. Я и так преисполнен чувством удовлетворения, оседающим тёплым и сладким ощущением у меня в яйцах. — Давай без стояков рядом со мной обойдёмся, лады, — промурлыкал Визл. — Это не круто. Забыл про братский кодекс? — Пф, как будто в первый раз, — фыркнул Дэдпул. — К тому же я почти уверен, что братский кодекс гласит, что мы не обсуждаем стояки, но иметь их не возбраняется. — Обязательно было его вышвыривать отсюда, Уэйд? Роки с последней сделки получил шесть косарей. — Да, обязательно, Визл. И это я ещё вежливо с ним поступил, из глубочайшего к тебе уважения, братишка. На полу почти не осталось крови. И ни одной банки с тунцом не взорвалось в окрестностях. С минуту они неотрывно смотрели друг другу в глаза. — Только не говори, что хотел, чтоб такое дерьмо, как он, тут ошивалось, — смиренно сказал Дэдпул. Визл поджал губы и достал из кармана карту, бросив на стойку перед Дэдпулом. Питер отметил, что она белая, с жирным номером телефона в центре, а внизу — нечто, похожее на арабскую вязь. — Эт чё за хуета? — Новая работёнка, — ровно сказал Визл. — Вчера получил запрос. Хотят, чтоб цель пропала до завтрашнего утра. — Он вдруг подпрыгнул и уставился на запястье. Без часов. — Упс, то есть сегодняшнего утра. Часов до пяти желательно. И кстати, они не в курсе, где он на данный момент. Наверное, где-то шкерится. Тебе придётся поискать. — Вот ты сучара! — Дэдпул встал, стул загрохотал позади. — Дай хотя бы… Визл не дослушал, протягивая трубку с уже набранным номером. Дэдпул выхватил её и поднёс к уху. — Сколько? — рявкнул он через пару секунд. — Да хер там, всего двадцатка за сверхсрочный заказ? Так не пойдёт. Дальше прохода нет. Попробуйте снова. Нет, мне плевать, что запрос был вчера. До меня он дошёл сегодня. Ты хочешь, чтоб заказ выполнили, или нет? Голос в трубке звучал слишком высоко и невнятно для ушей Питера, он не сумел уловить смысл среди помех и оживлённого шума в баре за плечами. — Восемьдесят штук, — прорычал Дэдпул. — Либо так, либо никак. Он убрал трубку от уха и кинул Визлу, поймавшему её сальными пальцами. — Так я и знал. Dónde está la biblioteca. | Как пройти в библиотеку. Дэдпул полез в подсумок на бедре и кинул в Визла смятую купюру, отскочившую от груди на стойку. — За меня и Бэмби. — Он повернулся к Питеру. — Вот уже второй раз я вынужден сбежать от тебя, маленький мой. Один раз — случайность. Два раза — совпадение. Но не позволяй этому совпадению себя одурачить, оленёнок. В следующую нашу встречу ты не сможешь отвертеться от настоящего разговора. Буду обольщать тебя речами ночь напролёт, а потом провожу до дома, как полный надежд ботаник после выпускного бала. Дэдпул направился к двери, люди уступали ему дорогу без лишних вопросов. — Национальный фонд по проблемам сна рекомендует спать от семи до одиннадцати часов людям в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти, — бросил он напоследок через плечо. — Наверстай эти часы, сладенький. Потом он ушёл, Питер невольно уставился на Визла, глядя на сотку, зажатую в кулаке бармена. Ненадолго отошедшая на второй план усталость вернулась в полную силу, обрушившись, как кирпичная стена. — ¿Dónde está la biblioteca? — переспросил Питер, подняв бровь. Визл глубокомысленно кивнул. — Уэйд не торгуется.~
Питер хотел выследить Дэдпула, но к тому времени, когда посчастливилось без подозрений улизнуть из «Сестры Маргарет», наёмника и след простыл. Поэтому Питер пошёл домой, к ежедневнику. Он записал всё, что удалось узнать. Под именем Уэйд Уилсон выросла целая колонка отличительных качеств, поступков, умений — всего, что удалось заметить и додумать логически. Половину он взял из досье: хладнокровный, убийца, безжалостный, владеет холодным оружием, бывший вояка (уволен со службы с позором за недостойное поведение), снайпер, эксперт в боевых искусствах, опасен, мутация вызвана несчастным случаем, психически неуравновешен, уроженец Канады, наёмник, берущий любые заказы. Половину Питер записал из своих скудных наблюдений: покупает растительное масло марки «Пэм» в баллонах, сексуально озабочен, общажный юморок, умеет делать бомбы, платит только стодолларовыми купюрами, не знает языка жестов, не говорит по-испански (правильно), знает шесть языков, исключая испанский и язык жестов, зарегистрирован на MySpace (?), не поддерживает употребление алкоголя несовершеннолетними, ненавидит насильников, прекращает домогания без замечаний. Питер зарылся пальцами в волосы и зажал их в кулак, потом схватил телефон. Пока тишина. Продвигаемся медленно, но верно. Работы ещё много. Мистер Старк ответил быстро, как никогда: «Ок, черепаха. Тише едешь — дальше будешь». Питер прикусил кончик ручки, задумчиво пожевав. Потом добавил в конец списка: осведомлён о последних исследованиях Национального фонда по проблемам сна. Питер вырубился на диване лицом в ежедневник. Проснувшись на смену, он обнаружил на страничке пятна слюны; губы были окрашены синими чернилами.~
В среду вечером Питер очутился на ужине с тётей Мэй. Последний раз они виделись месяц назад, что по обоюдному согласию совершенно неприемлемо. Питер отлично справлялся с отталкиванием близких. После фиаско со Стервятником, переезда Лиз и осознания, что на самом деле несёт за собой бремя Человека-паука, Питер изо всех сил старался держать окружающих на расстоянии. Труднее всего было дистанцироваться от Неда — самого близкого друга. Но у него получилось, и к концу средней школы они превратились в приятелей, никогда не тусуясь вне уроков и стенок учебного заведения. Иногда они переписывались по электронке и были друзьями на Facebook. В Instagram Питер с интересом следил за обновлениями Неда и искренне любил каждый его пост. Однако с тётей Мэй он порвать не мог. Она его единственная семья. Чтобы хоть как-то её оградить, он съехал в восемнадцать на отдельную квартиру, но расстояние переносилось нелегко. Первая пара месяцев одиночной жизни периодически повергала Питера в затяжные слезливые истерики. Он так привык к её жизнерадостности и заботе, что даже не понимал, сколько стабильности тётя привносила в его жизнь. Не осознавал он и того, что она была ему опорой, хоть и любил её крепко. В первый год его переезда они виделись стабильно раз в неделю. С течением времени ужинать стали реже, по мере того как количество смен на работе прибавлялось. Но по-прежнему еженедельно созванивались. Сегодня же решили пойти отужинать тайской едой — их совместной любимой кухней. Она рассказывала, что пишет картину и подрабатывает няней у соседей. Подумывает о покупке собаки. Говорила, что скоро в Нью-Йорк приедет выставка произведений искусства частного коллекционера, и с горящими глазами желала поскорее увидеть эти редкие экспонаты. Питер кивал, прихлёбывая суп со стеклянной лапшой, пытаясь присутствовать здесь и сейчас и наслаждаться её уютной компанией. Тётя спросила, какие колледжи рассматривает Питер и сколько денег удалось накопить. И тут же рассказала, что искала гранты и читала о финансовой помощи. Питер честно ответил, что подумывает вступить в студенческое объединение, что тоже ознакомился с вопросом. И нашёл способ сократить расходы, но недостаточно, чтобы покрыть всё. Он не хотел брать кредит, хотел всего добиться сам. Оба понимали, что у тёти Мэй недостаточно денег, чтобы помочь ему, и она не поднимала эту тему, а Питер не спрашивал, потому что они уже давным-давно всё обсудили. Навынос они взяли чай со льдом, тётя Мэй забрала чек себе.~
Они обнимались на прощание целых две минуты. Когда Питер отстранился, увидел, что глаза тёти на мокром месте, на губах — грустная улыбка. Она нежно коснулась его щеки, легко поглаживая, потом поцеловала. — Люблю тебя, — сказала она. — Не веди себя, как чужак. По телефону позвонить — дело одной секунды. Питер кивнул, признавшись ответно в любви, и проводил её до такси, ожидающего на обочине. Машина выехала на дорогу и повернула за здание, исчезнув с поля зрения. А Питер так и стоял у ресторана, чувствуя себя лишь немногим лучше. Отхлебнув чай, он побрёл к квартире. Но успел ступить лишь пару шагов, когда почувствовал на загривке лёгкую щекотку, словно бы от чьего-то пристального взора. — Только не говори, что ты её содержанка. Вообще-то, это я хотел тебя содержать и стать твоим папочкой. Так нечестно. У неё явно фора по обольщению тебя. Я и не знал, что ты любишь тайскую кухню. Но хотелось бы отметить, что могу весь этот тайский ресторан купить. Хочешь? Только намекни, у меня с собой чековая книжка, и я знаю отличного адвоката из «Адской кухни». Питер напрягся, скосив взгляд, — рядом зашагали чёрные ботинки. — Дэдпул, — обронил он. Как, ради всего святого, он, блядь, его не заметил раньше? Долго ли Дэдпул за ним следил? Хорошо рассмотрел тётю Мэй? Произносил ли Питер вслух её имя? А она его называла в пределах слышимости? Питер поднял взор (и ещё немного выше, чёрт возьми) и воззрился на Дэдпула, пристроившегося рядом. Он резко остановился, наёмник — тоже. — Бэмби, — откликнулся Дэдпул, отступив и прислонившись к кирпичной стене здания. Сложив руки на груди, он принял непринуждённую позу, будто стоял тут всю ночь. Может, так и есть? — Что ты тут забыл? — нервно спросил Питер. Дэдпул склонил голову. — Знаешь, я почти уверен, что уже представлялся тебе Уэйдом. Питер покачал головой и шагнул ближе. — Дэдпул. — Дэдпул воинственно вздёрнул подбородок, и Питер немного сбавил обороты. Опасный наёмник, так ведь? Обращаться с осторожностью? — У-уэйд, — поправился он. Дэдпул же — нет, Уэйд — одобрительно замычал, у Питера по рукам аж мурашки побежали от этого звука. Волнительно, но приятно — вызывает желание ощутить подобное снова. Уэйд. Имя странно прокатилось на языке. Непривычно. Слишком интимно и неуместно для связывающего их типа отношений (шпиона и цели). — Что ты здесь забыл? Вдруг налетел порывистый ветер, вызывая у Питера дрожь. На улице холодало. Дэдпул — нет, нет. Уэйд пожал плечами. Питер невольно проследил за тем, как от движения прокатились под кожей, напрягаясь и расслабляясь, мышцы плеч и рук. Столь пристальное внимание не осталось незамеченным. Уэйд вновь пожал плечами и, когда Питер снова впился в него взором, тихо и томно рассмеялся. — Нравится, что видишь, сладенький? — Голос глубокий, многообещающий, с лёгким намеком на гордость. На самом деле Уэйд почти шептал, но Питеру казалось — кричит. Рот непроизвольно приоткрылся, лицо загорелось от прилившей крови, ему стало холодно и жарко одновременно. Рубашка прилипла к вспотевшей спине. Кончики пальцев закололо. Предательская волна возбуждения накрыла и потянула в тех местах, где лучше б всё оставалось спокойным. Питер распахнул глаза шире, медленно отступил, будто это помогло бы спастись от реакции собственного организма. Господи, тело совершенно его предавало. Но это же вполне естественно? Подростки вечно возбуждаются от всякой ерунды. Однако Питер-то давно не подросток, хотя недалеко ушёл от этого возраста. У него никогда не было секса — как тут успевать трахаться, когда каждый вечер проводишь, отдавая дань уважения госпоже Фемиде, а не увиваясь за девушками? Тогда, возможно, бунт подростковых гормонов никуда от него не делся? Поэтому тело так реагировало? Или потому что в последнее время он совсем не уделял внимания своим маленьким нуждам? Да, наверное, поэтому кто-то столь случайный и неуместный, как Дэдпул, казался возбуждающим. Но Дэдпул вовсе не сексуальный. Примерно ноль по шкале сексуальной привлекательности, где ноль означает «это всё ужасно неправильно, лучше тебе, Питер, перестать об этом думать». Питер сильно встревожился. Уэйд же сразу заметил его дискомфорт. Наверное, всё отразилось на лице: Питер уверен, что выглядел, как наступивший на мину солдат. Удивительно, но поведение Уэйда тут же полностью изменилось. Он опустил руки и затараторил: — Знаешь, Бэмби, — голос звучал теперь совершенно обыденно, — ты такой мелкий. — Во мне сто семьдесят два сантиметра, — мгновенно вспыхнул Питер. — Вполне себе средний рост для американского мужчины. — Правда, что ли? — фыркнул Уэйд. — Я-то думал, тут все большие. Или это только к Техасу относится? Питер упёрся рукой в бедро. — А что, тебя зачали в Техасе? — Саскачеван. — Будь здоров! — невозмутимо сказал Питер, поджав губы. Уэйд расхохотался, упёршись руками в колени. Всё тело сотрясалось, будто он искренне веселился от реплики Питера. Это даже приятно. Питер нечасто болтал с людьми. Клиентов на смене особо не посмешить, пока упаковываешь товар. И единственным временем, когда он мог прокачивать социальные навыки, были ночные забеги в качестве Человека-паука. Карен мирилась с его комментариями, иногда даже отвечала. Преступники, которых он ловил, редко отвечали чем-нибудь, кроме завуалированных угроз и размахивания оружием. Питер улыбнулся уголком губ. Уэйд и это заметил. — Ой, ладно тебе, — протянул он. — Расслабься хоть немного, маленький мой. Так сильно хочется увидеть твою улыбку. Я и так и эдак старался тебя умаслить. И выпивку купил на свои честно заработанные, и в баре мускулами играл, и демонстрировал свою мужскую мощь. Но тебя нелегко впечатлить. Ладно, твою мать! Но спорим, в конечном счёте ты засветишься, как новогодняя ёлка. Или даже менора. Я отказываюсь прятать твою сияющую красоту в тёмный коробок, который просто лопнет, не выдержав натуги. Питер нахмурился, в замешательстве глядя на Уэйда. Создавалось впечатление, что тот готов флиртовать со всем, что движется. А может, и не движется. Есть хоть доля искренности в его болтовне? Как он вообще может быть наёмником, Питер искренне недоумевал. Наверное, все жертвы перед смертью страдают от его бесконечного трындежа на ухо. Питер закатил глаза и покачал головой. В этот самый момент до носа донёсся какой-то странный запах. Он вдохнул глубже и шагнул в сторону, повернувшись туда же всем телом, вновь ощутив этот душок. — Оленёнок? — позвал Уэйд. — Ты со мной? Ветер утих, запах усилился. Питер озадаченно огляделся. — Ты чувствуешь запах? — рассеянно спросил он, пытаясь определить, откуда же исходит вонь. Уэйд оттолкнулся от стены и подошёл к Питеру. — Какой запах? Восхитительный аромат поллюции? — Пахнет, будто… — Питер замолчал, пожевав губу. — Похоже на медь. И жжёный пластик. — Я ничего не чувствую… Хотя, погоди-ка! Постой, Бэмби! Куда ты, на хер, собрался? Питер уже шёл вперед, к концу квартала, Уэйд — за ним по пятам. Тайский чай выпал из ослабевших пальцев, когда Питер вновь сосредоточился на запахе, шагая направо, снова направо, и вот они оказались с другой стороны здания, на которое Уэйд ранее опирался. — Прошу прощения, — простонал Уэйд рядом, пытаясь поспеть за торопившимся Питером. — У тебя есть кнопка выключения? Или инструкция к тому, чем мы тут сейчас занимаемся? Питер его проигнорировал, подводя их к началу переулка. Теперь они остановились между двух зданий. На улице уже темно, в переулке — ещё темнее. Запах доносился как раз оттуда. Питер храбро шагнул в переулок, глядя вверх, будто мог увидеть облачко вони, витавшее над закоулком. — Ох, ебтваю мать, блядь. Уэйд вдруг схватил его поперёк талии твёрдой, словно камень, рукой и потянул назад. — Не-не, Оленёнок, ты там чай со льдом выронил. Пошли купим тебе новый? Прямо сейчас, маленький мой. Или, может, кофе? Горячий шоколад с карамельной крошкой? Мы только что мимо «Starbucks» прошли. Куплю тебе ещё латте на миндальном молоке… Питер отпихнул руку Уэйда, освобождаясь из хватки. — Маленький мой, — сказал Уэйд теперь совершенно серьёзно. — Бен, — повторил он твёрдо и решительно. Однако Питер всё равно пошел вперёд. На стенах ничего, поэтому он посмотрел под ноги. — Господи боже, — вырвалось непроизвольно, он как вкопанный остановился на месте. Там, на земле, во тьме переулка лежал ребёнок. Нет, не так. Не ребёнок. Труп.